Текст книги "2013. Конец времен"

7

Потратив очень много времени на разговоры с Десместре и так и не придя ни к какому соглашению с ним, во второй половине дня я отправился в отель «Карл Великий», в котором этот докучливый антиквар забронировал для меня номер. Предыдущей ночью я не выспался, да и долгий разговор меня утомил, поэтому, почувствовав себя изможденным, я решил устроить себе послеобеденный отдых, даже и не обедая.

Я намеревался поспать пару часов, а затем сегодня же выпутаться из этой дурацкой истории с письмами. Если события и в самом деле происходили именно так, как рассказал антиквар, то попытка вмешаться в них могла закончиться для меня разве что безвременной кончиной. Даже и за гораздо меньшие деньги преступная шайка не побоялась бы взорвать к чертям собачьим весь отель, в котором я остановился.

Эта мысль напрочь отбила у меня сон, и я довольно долго лежал, глядя в потолок гостиничного номера, белизна которого в ярком свете полуденного солнца почему-то показалась мне прямо-таки вызывающей.

Хотя я провел вдали от своего дома пока всего лишь полдня, я вдруг сильно заскучал по Айне и по дочери. Сегодня был первый понедельник, в который Ингрид не нужно было идти в школу, поскольку наступили летние каникулы. Я решил позвонить на мобильник дочери, чтобы удостовериться, что у нее все в порядке.

Она, вопреки своему обыкновению, ответила на звонок буквально через несколько секунд. Это само по себе уже было для меня хорошей новостью.

– Ты где? – спросил я голосом строгого отца.

– Дома. А где я, по-твоему, сейчас могу быть?

– И что ты делаешь?

– Ничего особенного. Так, смотрю телевизор. А еще разглядываю пиццу, которую я только что вытащила из микроволновки.

– Это далеко не самая полезная в мире еда.

– А жизнь тоже не очень полезная вещь, – ироническим тоном ответила Ингрид. – От нее, как ты мог заметить, рано или поздно умирают.

– В этом ты права, – сказал я, мысленно улыбнувшись. – Как там дела у Айны? Мне очень не понравилось, что ты вчера…

– Мы с ней уже помирились, – перебила меня Ингрид. – Я просто слегка вспылила – только и всего.

– Только и всего? Ты хоть извинилась?

– Да. Больше я с тобой разговаривать не могу – по телевизору начинаются новости.

– С каких пор ты стала интересоваться теленовостями? – удивленно спросил я.

Однако вместо ответа я услышал лишь гудки: Ингрид уже нажала на кнопку прекращения разговора.

Я на пару минут задумался, ломая себе голову над тем, стоит ли мне звонить Айне на работу, и в конце концов решил этого не делать, потому что она работала в библиотеке, а библиотека – не самое подходящее место для телефонных разговоров. Я позвоню ей позже, после четырех часов, когда ее рабочий день закончится.

Мои мысли вернулись к Ингрид. Уже очень скоро нужно будет решить, что же с ней делать, когда наступит сентябрь. За то время, которое она прожила здесь, в Испании, она так и не адаптировалась к местной школе, потому что была слишком ленивой и не сумела быстренько освоить малознакомый ей язык. Позволить ей еще один учебный год провести впустую я не мог.

Если она не переменит своего отношения к учебе, то единственное, что мне останется, – это отправить ее учиться в частную американскую школу, находящуюся в пригороде Барселоны. Это был интернат, в котором с понедельника по пятницу жили и учились дети дипломатических работников. Однако обучение в этой школе стоило очень дорого, и при моем нынешнем финансовом положении заплатить за него я вряд ли бы смог.

Мысль об этом заставила меня еще раз задуматься – хотя и с неизменным скептицизмом – над безрассудным предложением антиквара. Даже если мне удастся каким-либо образом выйти на тех грабителей, будет очень нелегко добиться того, чтобы они, получив большую сумму денег, нас не обманули. И неизвестно еще, действительно ли Десместре был готов рискнуть большими деньгами.

Исходя из сведений, которые имелись у меня относительно подобных авантюр, нам придется иметь дело с посредником. Тот наверняка затребует от нас комиссионные, равные той сумме, которую мы уплатим грабителям, и при этом у нас не будет никакой гарантии, что он нас не обманет. Общие расходы легко могли дойти аж до ста тысяч евро. Кроме того, было еще неизвестно, действительно ли тот таинственный покупатель писем выложит за них два миллиона тринадцать тысяч евро, а при совершении абсолютно законной купли-продажи едва ли не половина полученной прибыли уйдет на уплату комиссионных аукционному дому и налогов.

Я подсчитал, что, если все пройдет так, как задумывалось, и грабители меня не пристрелят, мы с Десместре сможем получить чистой прибыли примерно по пятьсот тысяч евро каждый. Этих денег не хватит на то, чтобы жить на одни лишь проценты, но вот хороший дом на них купить можно, и еще заплатить за учебу дочери…

Негромкий звонок телефона прервал мой сон, в который я погрузился после своих, так сказать, «каббалистических исследований» относительно того, что может ждать меня в ближайшем будущем.

Судя по тому, что в номере было темно, я побаловал себя довольно долгим отдыхом. Уже наступил вечер. Телефон назойливо продолжал тренькать. Я рассеянно поднял трубку и поднес ее к уху. Бесстрастный голос дежурного администратора сообщил:

– Извините за беспокойство. К вам тут пришла одна сеньора.

– Я сейчас спущусь, – машинально ответил я, поднявшись с постели, но еще толком не проснувшись.

Я надел туфли и быстренько прошел в ванную, чтобы умыться. Затем я вышел из номера и направился в вестибюль, теряясь в догадках по поводу того, кому же стало известно, что я поселился в этом отеле.

Когда лифт остановился на первом этаже и его двери открылись, у меня перехватило дыхание. Я не поверил своим глазам: в вестибюле стояла, как порождение галлюцинации, та дама, которую я видел сегодня на старой фотографии. Да-да, та самая дама, фотография которой привлекла мое внимание в антикварном магазине. Она и одета была точно так же, как на фотографии, и глаза ее были такими же темными, да и взгляд, которым она на меня смотрела, был таким же тревожным.

Мне подумалось, что либо эта дама перепрыгнула через сотню лет, чтобы со мной встретиться, либо мне пришлось столкнуться с удивительно похожей на нее женщиной.

Я подошел к ней с осторожностью человека, приближающегося к призраку.

8

– Эй, ты, не впадай в ступор всего лишь из-за того, что я неправильно припарковала машину, – с нагловатым видом сказала мне таинственная незнакомка, когда мы вышли с ней на улицу и подошли к ее автомобилю.

Раз уж эта женщина – даже если она и была призраком – обратилась ко мне подобным образом, пришлось на это как-то отреагировать.

– Мои родители говорили мне, что я ни в коем случае не должен садиться в машину незнакомых людей, – попытался пошутить я.

– Ха-ха, – произнесла женщина в ответ хрипловатым голосом, скрестив руки на груди. – Если меня оштрафуют, я скажу своему отцу, чтобы он вычел сумму штрафа из платы за твои услуги.

Все еще пребывая в недоумении, я все-таки понял, что эта женщина – Эльза и что ужин в ее компании, о котором говорил Десместре, – уже почти свершившийся факт. Идя вслед за ней к «БМВ» с откидывающимся верхом, я невольно мысленно спрашивал себя, зачем такая грубоватая молодая женщина одевается, как дама XIX века. А еще мне, конечно же, было непонятно, как она оказалась на той старинной фотографии. Усевшись на переднее пассажирское сиденье в автомобиле, я поинтересовался, что за дама была запечатлена на фотографии.

– Так это ж я. Неужто не похожа?… Ну ты и сыщик!

С этими словами она надавила на педаль газа и стала обгонять одну машину за другой, не очень придерживаясь правил дорожного движения. Она явно хотела произвести на меня впечатление. А может, это было одно из местных развлечений – пытаться напугать иностранца, только что приехавшего в этот город.

– Я не сыщик, а журналист, – сказал я, пытаясь сохранять самообладание. – Но ведь та фотография… она уже довольно старая.

– Я же тебе сказала – тебе как сыщику над собой еще работать и работать! Логическое мышление у тебя развито слабовато. Ты разве не заметил, что там рядом лежал очень старый фотоаппарат?

– А-а, теперь понимаю! Ты сфотографировала себя этим фотоаппаратом.

– Ну да. Я обнаружила в сундуке эту старомодную одежду, и мне захотелось в ней сфотографироваться. Найти подходящую фотопленку оказалось не так-то просто, но в конце концов я ее нашла, и фотография получилась не такой уж и плохой, правда?

– А сегодня ты надела эту блузку, чтобы меня напугать…

– Нет, ею тебя не напугаешь – если, конечно, ты не трус. Или ты трус?

– Думаю, что нет.

– Тогда держись покрепче.

Она нажала на педаль газа, и мы резко свернули с центральной улицы в переулок, проехав по которому, снова оказались в квартале Эль-Каль. Хотя улицы в этот вечер понедельника были пустынными, я все время боялся, что мы вот-вот кого-нибудь собьем.

– Не будь, пожалуйста, такой бесшабашной, – попросил я. – Тебе ведь уже не двадцать лет.

Эта моя реплика ее, похоже, обидела, и она, с недовольным видом сбавив скорость, включила радио. Из колонок послышалась песня американской рок-группы «Велвет андерграунд», причем весьма подходящая для данного момента – «Femme fatale».[3]3
  Femme fatale – роковая женщина (фр.).


[Закрыть]

Воспользовавшись воцарившимся молчанием, я стал рассматривать ее краем глаза в желтоватом свете мелькавших над машиной уличных фонарей. Ей было уже за тридцать. Под ее старомодной блузкой и широкой черной юбкой угадывалось гибкое и весьма молодое для ее возраста тело. Большая копна волнистых волос, рассыпавшихся по плечам, придавала ее внешности, можно сказать, классический вид и была, безусловно, главной отличительной чертой ее облика. Глаза у нее были большими и темными, нос – прямой, греческого типа. Ее полные губы все еще кривились от недовольства.

– Я вовсе не хотел обидеть тебя своими словами, – стал оправдываться я. – Мне просто очень хочется, чтобы мы никого не задавили. Кстати, а куда ты меня везешь?

Не отвечая на мой вопрос, Эльза остановила автомобиль на небольшой площади и вышла из него с самым непринужденным видом, хотя парковать машину в этом месте наверняка было запрещено. Я услышал, как ее туфли – тоже старомодные – энергично затопали по булыжной мостовой.

Это заведение – «Ле Бистро» – представляло собой уютное и довольно оживленное кафе, расположенное в самом центре еврейского квартала. Более того, от него было буквально рукой подать до уже известного мне антикварного магазина. Эльза молча и очень внимательно изучала меню, а я тем временем разглядывал местную публику, состоявшую в основном из юных парочек и каких-то друзей-приятелей, которые сидели и без особого энтузиазма пили вино. Моя спутница остановила проходившего мимо официанта одним лишь взглядом. Она заказала у него – разговаривая с ним гораздо вежливее, чем со мной, – бифштекс по-русски с печеночным соусом и пиво, я отдал предпочтение пицце по-деревенски и яблочному вину.

– А ты – чудак, – сказала Эльза, разглядывая свое одеяние. – Это, наверное, побочные эффекты того, что ты не женат.

– Почему ты думаешь, что я не женат?

– Это бросается в глаза – у тебя на пальце нет кольца.

– Считай, что есть, – сказал я. – Кроме того, у меня еще есть четырнадцатилетняя дочь.

– Поздравляю.

– Ты решила издеваться надо мной в течение всего вечера? – спросил я, пытаясь сменить тональность разговора. – Я, между прочим, приехал сюда не для того, чтобы обсуждать свою жизнь.

– Я знаю. Ты приехал за денежками. Я всего лишь служу украшением того, что, в общем-то, является хотя и прибыльным, но грязным дельцем. Причем прибыльным оно станет, если тебе удастся раздобыть те письма.

– Откровенно говоря, у меня нет ни малейшего желания их раздобывать. То же самое я скажу завтра и твоему отцу.

– Готова поспорить с тобой на что угодно: он тебя переубедит, – сказала Эльза, со зловещим видом искривив губы.

– У тебя что, есть какие-то сомнения в моих словах? – сердито спросил я.

– У меня, скажем так, нет никаких сомнений относительно способности моего отца тебя переубедить. Ему очень нужны эти деньги. Они – его шанс распрощаться с этим чертовым антикварным магазином и вернуться в Израиль, будучи обеспеченным уже до конца своей жизни. Поэтому он тебя не отпустит.

Объясняя мне все это, Эльза расстегнула пару пуговиц на своей блузке, и в свете свечей стала видна ее вызывающе-белоснежная шея, еще больше подчеркивающая красоту ее лица. Я понял, что мне нужно переходить к обороне:

– Этот ужин и расстегнутые пуговицы являются частью… переубеждения?

Выражение лица Эльзы тут же стало напряженным, а в глазах сверкнуло негодование.

– За кого ты меня принимаешь? – сердито спросила она.

А затем она расхохоталась – расхохоталась так громко, что сидевшие за соседними столами посетители замолчали и посмотрели на нее. У меня возникло подозрение, что эта Эльза – слегка чокнутая.

– Ладно, хватит глупостей, – сказал я, начиная разрезать пиццу, больше напоминавшую большую лепешку. – Расскажи мне про эти письма. Ты их видела?

– Ну конечно – я ведь их переводила.

– Правда? – удивился я. – А перевод у тебя сохранился?

– Я это делала для своего отца устно. Мы не стали ничего записывать, потому что очень быстро поступили предложения о покупке писем, и нам надо было отправить их в аукционный дом, чтобы гарантировать получение платы за них.

– И тут как раз ваш магазин ограбили.

– Именно так. Это был настоящий удар судьбы.

– Да уж, – кивнул я, слегка повеселев после второго бокала яблочного вина. – Но, по крайней мере, уже хорошо то, что ты их прочитала. О чем в них говорилось?

– О всякой ерунде, связанной с 2013 годом. Тебе мой отец разве не рассказывал? В этой переписке обсуждалась точная дата конца света. Юнг в своих письмах Каравиде выражал сомнения относительно того, что конец света наступит в 2013 году, потому что, согласно календарю майя, он должен наступить в 2012-м. Если быть более точным, то 21 декабря 2012 года.

– Вот уж невелика разница! Кроме того, меня удивляет, что такой выдающийся ученый, как Юнг, поддался подобному суеверию.

– Никакое это не суеверие, – возразила мне Эльза, вдруг заговорив назидательным тоном. – В календаре майя фигурировал так называемый «длинный счет», после завершения которого мир в его нынешнем виде должен исчезнуть. Если посчитать с точностью до дня, то получится, что это произойдет за десять дней до той даты, которую определил в результате своего каббалистического исследования Каравида.

– Даже если кто-то из них и был в чем-то прав, – стал рассуждать я, – мы в данном случае имеем дело отнюдь не с точной наукой. Раз уж тут фигурирует такой огромный промежуток времени, майя вполне могли ошибиться на парочку недель.

– Я по этой теме кое-что читала, – сказала Эльза, кладя вилку на свою – уже опустошенную – тарелку. – Расчеты майя были очень точными. У майя нынешняя эра началась 13 августа 3114 года до рождества Христова. Если мы прибавим то число дней, которое составляло в календаре майя «длинный счет», у нас как раз и получится данная дата – 21 декабря 2012 года. В этот день завершится один цикл и начнется другой. И в промежутке между ними произойдет тотальная катастрофа.

Эльза произнесла последнее предложение с таким увлечением, как будто всей душой хотела, чтобы это пророчество обязательно сбылось. Она, по-видимому, испытывала страсть к трагическому.

– Ну хорошо, предположим, что перед Рождеством 2012 года окружающий нас мир и в самом деле начнет рушиться, – сказал я, решив поразглагольствовать по данному вопросу. – Десяти дней, как мне кажется, вполне хватит для того, чтобы произошло полное разрушение планеты Земля и чтобы наша эра завершилась. Получается, расчеты Каравиды тоже были правильными, и в 2013 году мы все загремим в тартарары.

Эльзу, похоже, позабавило то, что американец, говоря на неродном для него испанском языке, употребил это сугубо разговорное выражение: впервые за этот вечер она добродушно улыбнулась. Затем подняла бокал с пивом и заявила:

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Таков закон жизни. Пью за конец света.

9

Я вышел из «Ле Бистро», чувствуя, что от яблочного вина у меня слегка затуманился рассудок. Хотя я и продрых всю вторую половину дня, меня снова очень сильно потянуло на сон. Я уже собирался попрощаться с Эльзой прямо у входа в ресторан, когда она вдруг прикоснулась к моей ладони своими длинными холодными пальцами.

– Мир – стар, а ночь – молода, – сказала оно обольстительным голосом. – Не хочешь еще выпить по бокальчику? Я знаю кафе с видом на реку.

Я стал лихорадочно подыскивать какую-нибудь отговорку, которая позволила бы мне отвязаться от этой женщины, но Эльза вдруг резко навалилась на меня всей массой своего тела, и я рухнул вместе с ней наземь, больно ударившись затылком о мостовую. Через секунду я почувствовал, как мостовая слегка задрожала от проехавшего по ней – совсем рядом со мной – крупнотоннажного грузового автомобиля. Нас с Эльзой, похоже, пытались сбить грузовиком.

Отпрянув от меня, Эльза, дрожа всем телом, посмотрела вслед удаляющемуся грузовому автомобилю.

– Ты спасла мне жизнь, – пробормотал я, вставая с мостовой и чувствуя, что по затылку у меня течет кровь.

– Нам очень сильно повезло, – еле слышно ответила мне Эльза, тоже поднимаясь на ноги.

Я пошел вместе с ней по улице Святого Доминика, глядя перед собой отрешенным взглядом человека, который едва не отправился на тот свет. А вот моя спутница оправилась от своего испуга удивительно быстро, однако от полученного при падении ушиба она слегка хромала.

После пары минут задумчивого молчания я сказал:

– Может, и повезло, но судьбу, как известно, испытывать не стоит. Этот неудавшийся наезд свидетельствует о том, что кто-то не хочет, чтобы мы совали свой нос в эту историю с письмами. Для меня этого предупреждения вполне достаточно.

– Не путай одно с другим, – возразила Эльза, садясь вместе со мной в свой автомобиль. – То, что только что произошло, – а точнее говоря, то, что только что едва не произошло, – не имеет к письмам никакого отношения.

Эльза слегка надавила на педаль газа, и машина тронулась с места.

– А я придерживаюсь другого мнения. Более того, вполне возможно, что это был тот же автомобиль, на котором разнесли витрину магазина твоего отца. Грабители, видимо, все еще ошиваются где-то неподалеку и замышляют нас прикончить.

– Это было бы слишком рискованно – их ведь уже разыскивает полиция. Кроме того, я знаю человека, который сидел за рулем едва не раздавившего нас грузовика.

Услышав эти слова, я молча уставился на Эльзу, ожидая, что сейчас она все объяснит.

– Месяцев шесть назад моего жениха посадили в тюрьму. Я тогда даже и понятия не имела, что он торгует наркотиками. Когда я об этом узнала, не захотела больше поддерживать с ним никаких отношений. А вот он не примирился с нашим разрывом и попросил одного из своих друзей – именно он и был за рулем автомобиля – за мной следить.

– Похоже, не просто следить, но еще и прикончить тебя, – сказал я, удивленно покачав головой. – А заодно и меня. Надо сказать, весьма решительный у тебя женишок.

– Я это поняла слишком поздно. Мне придется уехать из Хероны на довольно долгое время.

– Так для тебя, наверное, будет лучше. Что касается меня, то завтра утром я попрощаюсь с твоим отцом и вернусь домой. Уж больно плохо тут у меня все началось.

– Жаль, – вздохнула Эльза, припарковывая свой «БМВ» возле отеля. – Ты уже начал мне нравиться.

Я в знак прощания поднял руку и, выйдя из машины, неспешным шагом направился к отелю. Когда я уже подошел к его двери, два надрывных автомобильных гудка заставили меня обернуться и посмотреть на Эльзу. Она, высунувшись из окна автомобиля, крикнула:

– Что ты будешь делать завтра?

– Я уже сказал – уеду отсюда.

– Ну, это мы еще посмотрим!

Произнеся эти слова, она включила передачу и надавила на педаль газа. Автомобиль, резко рванувшись с места, унесся прочь.

Все еще находясь под впечатлением того, что со мной сегодня произошло, я, открыв ключом дверь своего гостиничного номера, вошел, уселся на кровать и раскрыл книгу о легендах и тайнах Хероны, которую прихватил со стойки дежурного администратора.

Такому дилетанту в данном вопросе, как я, было удивительно узнать, что, к примеру, в 1286 году в Хероне целые полчища мух вырвались из тела святого Нарцисса и закусали до смерти французских солдат, осквернявших это тело.

Прочитав об этом чуде, я стал быстренько просматривать остальные истории, в которых описывались удивительные происшествия, пока наконец не дошел до главы, посвященной книге «Толкование на Апокалипсис», одна из копий которой хранилась в местном соборе. Упоминание об Апокалипсисе невольно заставило меня вспомнить о переписке Юнга и Каравиды, которому наверняка было известно об этом «Толковании».

Я прочел, что книга эта, написанная и украшенная иллюстрациями вручную, содержит комментарии Беата Лиебанского относительно Апокалипсиса святого Иоанна. Книга снабжена многочисленными изображениями ужасных чудовищ, преисподней и вымышленных городов.

Мне вспомнилось, что в детстве меня очень сильно пугали картинки с людьми, бросаемыми в полымя, ранеными демонами и ангелами, трубящими в трубы и тем самым возвещающими о наступлении конца света. Они, безусловно, являлись хорошим средством устрашения, заставлявшим доверчивых детей вроде меня быть послушными.

В таком виде описал конец света святой Иоанн, обосновывая эти свои утверждения тем, что на него снизошло божественное откровение. Однако фантазии фантазиями, но как все-таки будут развиваться события, если в 2013 году мне и в самом деле придется присутствовать при всеобщей катастрофе? В чем она будет заключаться? В фильмах апокалипсического содержания показывались атомные взрывы – своего рода описанная в пророчествах геенна огненная, в которой грешникам гореть вечным огнем, – цунами, сносящие целые города, эпидемии и войны, ведущие к всеобщему опустошению.

Вполне возможно, что реальный конец света будет не так уж и сильно отличаться от того, как он описан в Библии. Совсем другой вопрос – почему такой человек, как Юнг, заинтересовался датой, до которой он никак не мог дожить, и почему некий чудаковатый миллионер был готов уплатить целую кучу денег за письма, содержавшие в себе не более чем какие-то домыслы.

Чтобы окончательно себя «взбодрить», я прочел на последних страницах книги о легендах и тайнах Хероны краткое содержание рассказа Хоакима Руиры, озаглавленного «Конец света в Хероне»:

При этом строения Хероны все разом рухнули – как рушатся построенные детьми карточные домики, стоит на них только дунуть. Все развалилось с глухим шумом – дома, башни, крепостные стены… У подножия нашей каменной лестницы осталось только нагромождение руин, по которым потекли неудержимыми потоками воды рек Тер и Оньяр. Все трещало, все рушилось…

Я закрыл книгу, чувствуя, что мне становится не по себе. Затем я разделся и лег в постель, даже и не подозревая о том, что всего лишь через какие-то сутки моя жизнь тоже начнет трещать и рушиться.