Текст книги "1812. Березина. Победа в разгар катастрофы"

Бои за Борисов

Заняв Минск 16 ноября силами Ламберта, Чичагов через несколько дней направился к Борисову, приказав 19 ноября Ламберту занять город, обороняемый Брониковским и Домбровским. 21 ноября Ламберт атаковал поляков. Поскольку поляки посчитали, что сохранить войска важнее, чем мост и переправу, Брониковский оставил доминировавшие над городом и блокировавшие идеальный путь отступления редуты предмостного укрепления, оборонявшиеся 6-м батальоном 93-го линейного и остатками 7-го вюртембергского. Во второй половине дня Ламберт ценой серьезного ранения выбил из города Брониковского и Домбровского, уменьшившихся до 600 человек, которые отступили и соединились с Удино.

Вечером 21 ноября с запада к Борисову подошел корпус Ланжерона. 22 ноября Борисов заняли главные силы Чичагова, отправившего на следующий день авангард, возглавлявшегося вместо Ламберта Паленом 2-м, для открытия сообщение с Витгенштейном. Тогда же Чичагов отправил к Зембину отряд Чаплица, расположившийся у Брилей, который не стал двигаться по направлению к Зембину и оставил в неприкосновенности мосты и гати через болота, проложенные по узкому дефиле, располагая прекрасными возможностями для их уничтожения. То ли Чаплиц забыл уничтожить гати через болота, то ли рассчитывал удержать их, но благодаря его просчету французской армии удалось спастись после переправы через Березину именно по нетронутым гатям.

Одновременно на взятие Борисова из Череи двигался корпус Удино, оставившего по приказу Наполеона против Витгенштейна Виктора. 23 ноября Пален наткнулся на кирасиров Кастекса, был разбит и, пытаясь собрать свои части, вернулся в город в полном беспорядке. Французы ворвались в Борисов на плечах отступавших егерских полков Палена: 7-го, 14-го и 38-го. Кавалерия Кастекса, пытаясь развить успех, заняла часть города, но не смогла с ходу форсировать мост и остановилась, поджидая пехоту. Подошедшие солдаты отбросили русских от моста длиной 300 туазов (500 м). Однако в ходе боя Чичагов, отошедший на правый берег, отошел в предмостное укрепление, открыл по французам сильный артиллерийский огонь картечью и заставил Удино отступить. Более того, русской артиллерии удалось поджечь мост и частично его разрушить. Путь к отступлению Наполеона был отрезан!..

Хотя Удино достался обоз Чичагова с продовольствием, обувью и теплой одеждой, пригодившийся как нельзя кстати, теперь срочно требовалось найти новую переправу, выше или ниже Борисова. Ее случайно нашел генерал Корбино из корпуса Удино, перейдя Березину вброд у селения Студянки, расположенной в 15 км выше по течению от Борисова. Поставленный маршалом в известность о наличии брода, Наполеон решил воспользоваться им, задумав отвлекающие маневры для введения в заблуждение русских.

Вечером 25 ноября Наполеон со своим штабом прибыл в Борисов, откуда он отправился на мызу Старый Борисов и долго размышлял над картой в заброшенном доме, т.е. во «дворце», как назывался любой дом, где ему доводилось останавливаться для отдыха или для разработки дальнейших планов действий. Немного вздремнув, ранним утром 26 ноября Наполеон отправился в Студянку… Одновременно к Березине, вместе с воинскими частями, сохранявшими дисциплину, стали стекаться огромные толпы отбившихся от своих частей безоружных солдат, начавшие создавать существенную помеху действиям французских дивизий.

Тем временем Витгенштейн продвигался вслед за Виктором, получившим приказ Наполеона двигаться к селению Веселово для переправы через Березину, в то время как войска Платова, Ермолова и Милорадовича, далеко впереди от не спешившего Кутузова, продолжали оказывать давление на полностью дезорганизованную французскую армию. Получив сведения о боях за Борисов, Кутузов предупредил адмирала, что Наполеон обязательно постарается перехитрить его и будет сооружать один или несколько мостов.

Вечером 25 ноября Удино двинулся вверх по реке, к Студянке, оставив в городе в качестве арьергарда 12-ю пехотную дивизию Партуно.

«Дело» Партуно

Партуно, который должен был прикрывать мост в Борисове до вечера 27 ноября, затрудняя соединение русских частей, оставил город в конце дня. Поскольку в 29-м бюллетене Великой армии Наполеон высказал упреки в адрес генерала, Партуно решил восстановить свое доброе имя, опубликовав в 1815 г. собственную версию событий, основанную на свидетельских показаниях. Вот она.

«Я оставил свою артиллерию, бригады Бийяра и Бланмона на Смоленской дороге; бригаду Камю я оставил в Борисове под командой Де-летра для наблюдения и противодействия Чичагову. Я планировал идти вместе с Бийяром и Бланмоном, оставив Камю в арьергарде». По сведениям генерала Шамбре, 12-я дивизия, оставленная сдерживать противника, была принесена в жертву во имя спасения остальной армии.

Вечером 27 ноября Партуно, располагая бригадами Бийяра, Бланмона и поставленной в арьергард бригадой Камю, выступил из Борисова к мостам у Студянки. В этот момент прибыл полковник д’Амбрюжак с приказом от Бертье к Партуно удержаться в Борисове до утра, поскольку Наполеон пытался привлечь внимание неприятеля к этому городу и помешать налаживанию коммуникаций между Витгенштейном, Чичаговым и Платовым. После отъезда д’Амбрюжака Партуно сделал соответствующие распоряжения, но услышал артиллерийскую канонаду впереди и вскоре понял, что отрезан от главных сил и от Борисова. Генерал решил вырваться из окружения; бригада Камю стала авангардом и ввязалась в бои.

Двигаясь с Бланмоном, Партуно в трех верстах от Борисова встретил врага; разгорелся бой. Партуно добавил: «Я видел толпы отставших и повозок, препятствовавших моему движению». В это время прибыл парламентер от Витгенштейна с предложением сложить оружие. Партуно ответил: «Я не хочу сдаваться, и вы станете свидетелями усилий, которые мы намерены предпринять, чтобы проложить себе дорогу».

Один из адъютантов Камю, Роше, прибыл к Партуно с ошибочным известием, что мост в Студянке охвачен огнем, – в действительности горела обычная сельская постройка. Партуно сообщил бригадным генералам, что намерен взять правее. Он пытался найти любой брод через Березину, и во главе бригады Бийяра, в темноте, у мызы Старый Борисов наткнулся на неприятеля, приняв его за войска Бланмона. По пути он соединился с тремя ротами 29-го полка легкой пехоты полковника Сент-Сюзан, отправленного Камю на правый фланг. Вместе они сражались, пробирались по болотам, обходили озера, продирались сквозь заросли, уходили от преследования казаков и едва не утонули в трясине, покрытой тонкой коркой льда, испытывая муки голода, падая от усталости, дрожа от холода, но в итоге, как признал Партуно, «мы сложили оружие». Камю повезло не больше: он соединился с бригадами Делетра и Бланмона, вступил в бой с неприятелем, провел ночь в боях и переговорах и в конце концов также сдался. Таким образом, речь шла о том, что Партуно всего-навсего сбился с пути.

Действительно, двигаясь по дороге от Борисова к Веселову, Партуно достиг развилки. Если бы генерал выбрал левую дорогу, он вышел бы к Студянке, но он двинулся по правой, которая вывела его прямо на русские позиции.

Тем временем Витгенштейн, к которому подходил Штейнгель, находился в мызе Старый Борисов; Платов – на дороге в Веселово. Таким образом, три бригады Партуно и кавалерия Делетра были окружены. В ходе боев командующий артиллерией дивизии Сибиль получил ранение и вместе со всеми попал в плен; ранения получили и Бланмон с Делетром. Дивизия сократилась до 3000 человек, кавалерия – до 400 человек, потери составили свыше 1600 человек. До маршала Виктора добрался только батальон 55-го линейного Жуайе, две сотни человек, поскольку он наткнулся на патруль гессенцев (по другим данным, Жуайе спас баденский патруль), а затем добрался до Студянок и переправился на правый берег.

Бутурлин дает подробное описание обстоятельств пленения дивизии. Партуно атаковал русские позиции, оказавшиеся на его пути, отбросил полк Гродненских гусар и занял мызу Старый Борисов. Но отряд Властова, Азовский пехотный и 25-й егерский полки, не дал французам вырваться из мызы, в то время как Навагинский пехотный полк и две дружины Новгородского ополчения атаковали Партуно в штыки. Они выбили французов из Старого Борисова и отбросили к Борисову, который уже контролировался Платовым вместе с Сеславиным. Партуно попытался выскользнуть из ловушки, но тщетно: вместе с 4 тысячами солдат он был захвачен в плен казаками Чернозубова; на следующий день сдались остатки его дивизии. Затем Ермолов вошел в Борисов, где адмирал навел понтонный мост через реку, открыв сообщение между Витгенштейном и авангардом Главной армии.

В 1826 г. Партуно переиздал отчет, присовокупив к нему многочисленные свидетельства очевидцев, включая и русские.

Среди вышеупомянутых свидетельств с французской стороны можно привести следующие…

Свидетельство генерала Камю, написанное в Витебске 15 декабря 1812 г. Генерал утверждал, что вместе с Бланмоном и Делетром они отправили батальонного командира Ландевуазена к Витгенштейну установить позиции трех русских корпусов, окружавших дивизию, и попробовать выяснить их численность. По возвращении Ландевуазен рапортовал о наличии значительных сил русских, перекрывших все возможные пути к отступлению. Патрули, отправленные в сторону Березины, обратно не вернулись. После боев из 1130 чел у Камю оставались лишь 293 чел; у Бланмона – 300 человек.

Свидетельство генерала Делетра, написанное там же, 15 декабря 1821 г. Он утверждал о пассивности бергской кавалерии и саксонцев из принца Иоганна полка, и о том, что во всей дивизии оставалось лишь 1500 человек. Он не имел никакой возможности поддержать пехоту и поэтому разделил ее участь. Вместе с ним в плен попали около 4 тысяч безоружных солдат.

Свидетельство Сибиля, без даты. После боев из 42 артиллеристов у генерала осталось 18 солдат. Девять солдат и пятеро ездовых погибли, как и 11 лошадей. Сибиль также говорил о присутствии множества безоружных солдат, из которых никто не хотел сражаться.

Свидетельство Бланмона, без даты: сводный полк его бригады из 598 человек потерял 273 человека, 125-й линейный полк – 240 человек. 4-й батальон 55-го линейного в составе 213 человек пошел по другому маршруту и пропал без вести. Бланмон говорил, что, получив приказ от Партуно отправить батальон на правый фланг для разведки, отрядил Жуайе. Бланмон удивлялся, что командир батальона не присоединился к главным силам на шум боя.

Отчет начальника батальона 44-го линейного полка Манневиля, датированный 28 ноября 1812 г. и написанный в Борисове: из 749 солдат полка, участвовавшего в боях в Борисове, у него осталось 310 чел. Общие потери составили 439 солдат, не считая трех офицеров убитыми и пятеро – серьезно раненными.

Панорама «Березина» («Переход армии Наполеона через Березину в 1812 г.») (1895). Фрагмент «Знаменосцы». Худ. В. Коссак (1856–1942) и Ю. Фалат (1853–1929). Этот холст дает яркое представление о плачевном состоянии гренадер, смешавшихся с легкой кавалерией и артиллеристами.

«Не замай – дай подойти!» (1887-1895). Худ. В.В. Верещагин (1842-1904). Русские крестьяне-партизаны, скрытые в снежном лесу, наблюдают за французской колонной, которая вот-вот угодит в засаду

Свидетельство начальника батальона Жуайе. В действительности речь идет о двух документах: первый, представляющий намного больший интерес, датирован 1814 г., написанным в Вердене, второй – 1822 г., из Бар-лё-Дюка.

Поскольку Жуайе оставался со своим батальоном в Борисове до последнего, он был вынужден силой прокладывать себе дорогу, двигаясь по распоряжению адъютанта Бланмона, за бригадой. Затем, когда Жуайе достиг перекрестка, он сначала позволил пройти вперед эскадрону саксонцев, после чего столкнулся с артиллерийским расчетом, возглавляемым офицером, располагавшего пушкой и зарядным ящиком, который, как и Жуайе, не знал, куда ему идти, и присоединился к Жуайе. Услышав стук колес, доносившийся с левой дороги, Жуайе последовал туда и обнаружил обоз своей дивизии на марше, возглавляемый адъютантом Партуно. Жуайе решил последовать за ним, вверх по реке, после чего повстречал одного из ординарцев Наполеона с приказом к Партуно держаться в Борисове до утра. Узнав от Жуайе об оставлении дивизией города, ординарец остался с ним. Когда Жуайе прибыл к Виктору, начальник штаба его корпуса Югэ-Шато не обрадовался новостям и приказал Жуайе следовать к Главной штаб-квартире. На следующий день ординарец Наполеона отправился к Партуно, а сам Жуайе, вместе с артиллерийским расчетом, отправился, по распоряжению Югэ-Шато, к главным силам. По пути Жуайе столкнулся с тем же ординарцем, промчавшимся мимо него с криками «Казаки! Казаки!». Жуайе построил своих людей в боевой порядок за ручьем и отразил нападение, после чего прибыл в расположение принца Баденского полка и отправился к роще, росшей вдоль Березины, для проведения атаки.

Письмо от Бийяра, без даты. По словам Бийяра, в Витебске Бланмон обвинял начальника штаба Буайе, что тот не давал ему приказа разведать правый фланг дивизии. Буайе ограничился замечанием, по словам того же Бийяра, в упреках по поводу его, Бланмона, памяти.

Письмо генерала д’Амбрюжака к Партуно, датированное 21 декабрем 1 825 г. Призывая в свидетели генералов Монтион, Кутюр, Дюверже с братом, полковником штаба и адъютантом Виктора, и полковника артиллерии де Лаплас, генерал рассказал следующее.

Д’Амбрюжак принес Виктору распоряжение отправить Партуно отряд, чтобы донести приказ генералу Бертье удержаться в Борисове до утра, и заночевал у Виктора. Как только д’Амбрюжак узнал о появлении в маршальской штаб-квартире батальона Жуайе, он настаивал на необходимости возвращения в Борисов. ДАмбрюжак добавил, что требовалось опередить противника, и не мог понять, почему никого не отправили сразу на помощь Партуно, если он находился всего в трех лье, а отход на соединение со своими в вечернее время при таком подавляющем превосходстве противника представлялось почти невозможным. ДАмбрюжак также сообщил, что толпы безоружных могли спокойно переправиться через Березину, поскольку сам он лично проделал это трижды, не встречая никаких трудностей. По мнению д'Амбрюжака, безоружных намеренно оставили в Борисове для того, чтобы при неизбежной атаке русских они не создавали бы панику у мостов.

Кроме того, Партуно привел в свою пользу доказательства с русской стороны. Среди них имелось свидетельство генерала Витгенштейна, утверждавшего, что ему было известно о переправе Наполеона, и о том, что в арьергарде главных сил императора находился корпус Виктора. Витгенштейн свидетельствовал, что разрезал корпус Виктора и взял в плен арьергард маршала, составлявший, по словам Витгенштейна, половину личного состава корпуса Виктора. Первоначально в середине ночи были пленены силы Партуно: сам генерал, генералы Бийяр и Делетр, 2 полковника, 40 офицеров и 800 солдат. Около 7 часов утра 28 ноября в плен попали генералы Камю и Бланмон с 202 штаб-офицерами, всего 7000 солдат и офицеров. В плен также попали два полка саксонской и бергской кавалерии, лошади которых были в исключительно хорошем состоянии. В качестве трофеев русским достались три пушки и два штандарта, не считая огромного количества повозок.

Остатки 3-го гренадерского (голландского) полка Императорской гвардии, укрывшись за артиллерийским передком, ведут огонь, в то время как основная часть колонны пытается покинуть поле боя (худ. Ян Хойнк ван Папендрехт. Музей Армии, г. Делфт, Нидерланды)

Когда русские критиковали 29-й бюллетень, они в действительности восстанавливали справедливость в отношении Партуно.

Возведение мостов

В повествовании о строительстве мостов я основываюсь на воспоминаниях: полковника Шапеля и начальника батальона артиллерии Шапюи, генерала Шасслу-Лоба, и исследованиях: капитана гренадер 85-го линейного полка Шапюи и современного историка Фернана Бокура.

20 ноября в Орше Наполеон, желая ускорить ход отступления, решил уничтожить часть обозных повозок. Поскольку ему требовались лошади для гвардейской артиллерии и одновременно рассчитывая воспользоваться борисовским мостом, он приказал сжечь и понтонный парк, включая 60 лодок, предназначенных для строительства понтонных мостов, которые могли сильно облегчить переправу через Березину. К счастью, прозорливый Эбле сохранил шесть повозок инструментов, две походные кузницы, две фуры угля, а также приказал каждому понтонеру спрятать гвозди и крепежи.

Первым, около 4 часов 24 ноября, на рекогносцировку к броду выше Борисова по течению прибыл генерал Обри в сопровождении генерала Корбино, затем Шасслу-Лоба, лошадь которого была специально подкована для передвижения по льду, и, наконец, Эбле с полковником Мишелем. Численность инженерных войск резко упала. По штату в саперной роте предполагалось иметь 4 офицеров и 146 солдат, в роте понтонеров – 4 офицеров и 62 солдата. Эбле располагал 7 ротами понтонеров в 400 чел; в подчинении Шасслу-Лоба находились 10 рот саперов, 450 чел. с остатками Дунайского военно-морского рабочего батальона. Капитан Шапюи утверждал, что Эбле располагал 500 понтонерами и саперами для строительства мостов.

По прибытии на место, Шасслу-Лоба приказал Мишелю «на случай непредвиденных обстоятельств иметь под рукой две роты» из числа саперов и Дунайского батальона. Эти две роты и были отправлены по приказу императора вместе с одной-двумя ротами понтонеров для создания ложной переправы ниже по течению реки.

Чичагов был встревожен сообщениями о стычках ниже Борисова по течению и о появлении в селении Ухолоды саперов с понтонерами. Полагая, что Наполеон двинется по Минской дороге, в сторону австрийцев, и опасаясь хитрости императора, Чичагов попался в ловушку: после полудня 25 ноября с главными силами он двинулся в противоположном направлении, т.е. вниз по течению, к Ухолодам, оставив в районе Студянки лишь немногочисленных казаков. Уловка Наполеона сработала и спасла армию! В довершение ко всем несчастьям Чичагов не уничтожил мосты в зембинском дефиле на Виленской дороге, что поставило бы Наполеона на грань еще худшей катастрофы.

Река в месте переправы была скорее узкая, шириной около 50 туазов (около 100 м) и глубиной примерно шесть футов (около 1,8 м), чем широкая. Голландский военный историк ван Влэймен утверждал, что ширина Березины в месте переправы, по которой плыли льдины, составляла всего лишь 24–25 м, но за счет болотистых берегов она возрастала почти до ста метров. К сожалению, накануне началось потепление, лед не сковал Березину, берега реки оказались заболоченными, а дно – илистым, поэтому пришлось вбивать сваи для укрепления козел. Если бы холода настали раньше, Березина бы замерзла, и Наполеону не пришлось строить мосты.

Изначально планировалось построить три моста: два силами саперов и один – силами понтонеров. В конце концов Шасслу-Лоба отказался от строительства двух мостов и предложил Эбле помощь в постройке, передав ему кòзлы, сколоченные саперами, что помогло ускорить работу, и заявив, что лучше сделать два хороших крепких моста вовремя, чем три, которые не будут вовремя готовы. Время было важнее всего!.. Кроме того, войска нуждались в топливе для костров, и это была еще одна причина для отказа от строительства третьего моста.

Река Березина около Студенки в ночь 25 ноября. Рисунок с натуры из походного журнала гренадера Пильса. Понтонеры приступили к изготовлению ферм для моста. Внизу в правом углу виден генерал Эбле. На другой стороне реки за лесом в левом верхнем углу зарево от лагерных костров русских войск (вверху)

ГЕРОИ ПЕРЕПРАВЫ

Благодаря князю Франсуа Мюрат, унаследовавшего от своего дяди Шасслу-Лоба титул маркиза Шасслу-Лоба и замок де Лагатодьер, неподалеку от побережья Атлантического океана, я имел возможность работать в архиве генерала Шасслу-Лоба. Маркиз позволил мне изучить архивы генерала, оказавшиеся весьма интересными, в том числе документы, относящиеся к переправе через Березину.

Главный штаб инженерных войск Великой армии

Командующий инженерными войсками Великой армии: Шасслу-Лоба. Офицер инженерных частей. Ветеран Итальянских кампаний (1796-1797), где командовал инженерными частями. Участник сражений при Арколе и Риволи; руководил осадой Мантуи. Бригадный (1797), дивизионный (1799) генерал. Командор ордена Железной короны (Итальянское королевство, 1805). Возглавлял инженерные части в ходе осады Данцига и Штральзунда (1807). Граф империи (1808). Командующий инженерными частями Итальянской армии (1809). Сенатор, большой крест ордена Воссоединения (1813). Большой крест ордена Почетного легиона (декабрь 1814 г.). Маркиз (1817). С 1820 г. председатель комиссии по усовершенствованию при Политехнической школе.

Адъютанты Шасслу-Лоба

Глайз. Окончил Политехническую школу. Шевалье ордена Почетного легиона (18 октября 1812 г.). Захвачен в плен в начале 1813 г., в 1815 г. вернулся во Францию. Офицер Почетного легиона (1833). Полковник (1838). Командор Почетного легиона (1841). С 1841 г. в отставке.

Прете (? -1842). Окончил Политехническую школу (1804). Офицер Почетного легиона (18 ноября 1812 г.). Ординарец Наполеона (1813). Начальник батальона (1814). Генерал-майор (1841).

Дорлодо дез Эссар (?–1854). Шевалье ордена Почетного легиона (19 ноября 1812 г.). Генерал-майор (1846).

Начальники штаба

Полковник Льедо. Ветеран Египетского похода (1798-1801), друг Шасслу-Лоба. Мастер Александрийской масонской ложи, в которую входил и Шасслу-Лоба. Скончался 29 июля 1812 г. от ран в Витебске.

Пюнье де Монфор. Ветеран Итальянской кампании (1798). Полковник (1807). Шевалье (1804) и офицер Почетного легиона (2 сентября 1812 г.). Сменил Льедо на посту начальника штаба инженерных частей Великой армии. Был арестован за преждевременный подрыв моста в Лейпциге при отступлении армии и препровожден для суда в Майнц. После осады города возглавил инженерные части гарнизона. Генерал-майор (1814). В Сто дней начальник инженерных частей Альпийской армии. Инспектор инженерных частей в Алжире (1832-1833). Большой офицер ордена Почетного легиона (1834).

Генерал Шасслу-Лоба, командующий инженерными войсками Великой армии (внизу)

Офицеры штаба

Полковник Бувье. Барон империи (1810). Офицер Почетного легиона (1811). Командующий инженерными войсками 5-го армейского корпуса. Убит под Красным (18 ноября 1812 г.).

Готье. Окончил Политехническую школу (1807). Отправлен для прохождения службы во 2-й батальон. Произведен в капитаны во время осады Глогау (1813). В 1815 г. уволен со службы.

Блан. Служил в гарнизоне Данцига. Офицер Почетного легиона (1814). Полковник (1819). Командор ордена Почетного легиона (1831).

Брон. Ветеран Итальянской кампании. Участник экспедиции на Санто-Доминго. Офицер Почетного легиона (1813). Полковник (1823). Кавалер Военного ордена Сан-Фернандо (Испания). С 1833 г. в отставке.

Пико. Окончил Политехническую школу (1808). Шевалье (1813), офицер Почетного легиона (1831). Генерал-майор (1847). Исключен со службы (1850).

Парнажон. Окончил Политехническую школу (1802). Шевалье ордена Почетного легиона (1809). Полковник (1836). Командор ордена Почетного легиона (1842). С 1842 г. в отставке.

Сола. Пропал без вести в России (4 февраля 1813 г.).

Ван дер Мерведе. Окончил Политехническую школу (1809). Оставлен отступавшими войсками в Орше. Возможно, вернулся в Голландию.

Масийон (? -1834). Окончил Политехническую школу (1809). Во время отступления из России отморозил палец.

Бержер (? -1840). Окончил Политехническую школу (1809). Шевалье (1813), офицер ордена Почетного легиона (1814). Участник битвы при Ватерлоо.

Брюско. Шевалье (1813), офицер ордена Почетного легиона (1814). Начальник батальона (1831).

Начальник Топографического бюро при начальнике Главного штаба: Сансон. Ветеран Итальянских кампаний (1796-1797), в т.ч. сражения при Риволи и осады Мантуи. Ветеран Египетского похода (1798-1801), где командовал инженерными частями, и где получил ранение. Бригадный генерал (1800). Почетное оружие за храбрость (1802). Командан ордена Почетного легиона (1804). Дивизионный генерал (1807). Воевал в Испании. Попал в плен (23 октября 1812 г.). В Сто дней генерал-инспектор фортификационных сооружений. С октября 1815 г. в отставке.

Инженерный парк Великой армии

Мишель, начальник парка. Полковник (8 октября 1812 г.). Получил тяжелое ранение в сражении при Тарутино (18 октября 1812 г.). Начальник инженерных частей в гарнизонах Кюстрина, затем Мантуи (1813-1814). В Сто дней начальник инженерных частей в гарнизонах Арраса, затем Оксонна. Офицер Почетного легиона (июль 1814 г.). На Березине Шасслу-Лоба доверил Мишелю ряд ответственных работ. Таким образом, Мишель сыграл важную роль при Березине.

Нампд-Дюпуайе. Ветеран Итальянских кампаний (1796-1798). Получил ранения на о. Капри (1807) и при осаде Сарагосы (1808). Полковник (8 октября 1812 г.). С 10 октября 1812 г. заместитель начальника инженерного парка Великой армии. Участник обороны Глогау (1813-1814), где был произведен в бригадные генералы инженерных войск (1813). Участник Бельгийской кампании (1815). Находился в командировке в Бельгии для организации инженерной службы (1831).

Помощники Мишеля:

Делюре (? -1813). Начальник батальона (8 октября 1812 г.). Умер от тифа в Глогау (10 августа 1813 г.).

Вельян. Окончил Мецскую инженерную школу (1809). Адъютант бригадного генерала инженерных войск Акзо. Шевалье ордена Почетного легиона (1813). Участник завоевания Алжира. Генерал-майор (1838), генерал-лейтенант (1845). Большой крест ордена Почетного легиона (1849). Маршал Франции (1851). Большой орел ордена Леопольда I (Бельгия, 1855 г.).

Всего из офицеров инженерного корпуса в плен попали 10 чел., которые впоследствии были репатриированы, 10 чел. убиты и 24 чел. пропали без вести в ходе отступления. Это относительно невысокий уровень потерь.

Инженерные войска 2-го армейского корпуса

Полковник Блайн. Окончил Национальную школу мостов и дорог (1789). Барон империи (1808). С 27 января 1812 г. командующий инженерных войск 2-го армейского корпуса. Бригадный генерал (1813). Командан ордена Почетного легиона (3 апреля 1814 г.). С августа 1815 г. в отставке; в 1831 г. вернулся на службу. Получил ранение при взрыве «адской машины» Фиески (1835).

После того как Блайна отправили в Ригу, его преемником с 9 августа стал Дод де Лабрюнери. Ветеран Египетского похода (1798-1801). Руководил инженерными войсками корпуса Ланна (1806-1807). Бригадный генерал (1809). В кампанию 1812 г. командующий инженерными войсками 3-го, затем 2-го и затем 9-го армейских корпусов. Участник 1-го сражения при Полоцке и сражения при Борисове, а также при переправе через Березину, под командованием Виктора. Участник обороны Кюстрина (1813). Генерал-лейтенант (1814). Служил во время Ста дней. С 1816 г. председатель Комиссии по хозяйственной эксплуатации Дома инвалидов. Пэр Франции (1823). Участник Испанской экспедиции (1823). Виконт (1825). Командор ордена Св. Людовика и Большой крест ордена Почетного легиона (1843). Маршал Франции (1847). Был женат на дочери маршала Периньона.

Рисунок гренадера Пильса. В первые часы 26 ноября Наполеон прибыл в Студенку. Император в момент разговора с маршалом Удино перед опорами моста, готовыми к транспортировке и размещению в реке. Самые большие фермы достигали трех метров (вверху справа)

Бодсон де Нуарфонтен, начальник штаба инженерных войск 2-го армейского корпуса. Полковник (15 ноября 1812 г.). Служил в гарнизонах Магдебурга, Маастрихта, Сент-Омера и Валенсьена (декабрь 1812 г. – июль 1814 г.). Офицер ордена Почетного легиона (ноябрь 1814 г.). В апреле 1815 г. подал в отставку, уволен 15 мая, но 9 августа вернулся на службу. Генерал-майор (1816).

Его помощники: капитан Блав, подавший в отставку в январе 1815 г.; капитан ван дер Вик, перешедший в 1814 г. на голландскую службу; первый лейтенант Клеричи, обморозивший в России ступню, шевалье ордена Почетного легиона (1814), отправившийся с Наполеоном на Эльбу; первый лейтенант Масийон, пришедший из штаба, и первый лейтенант Пико-Мора.

Пико-Мора. Окончил Политехническую школу. Ветеран Итальянских кампаний (1796-1797), в т.ч. сражений при Арколе и Риволи. Начальник батальона. Майор и офицер ордена Почетного легиона (1813). В 1828 г. вышел в отставку в чине полковника. Генерал-майор (1847). Вычеркнут из списков (1850).

МОСТЫ НА КОЗЛАХ

A. Козельный устой, вид спереди (1), сбоку (2) и в три четверти (3)

Б. Козлы могли быть укреплены при помощи свай, фиксируемых на дне реки. Узкая перекладина, соединяющая козлы сверху, необходима для формирования опоры под настил

B. После того, как щиты уложены, доски надежно закрепляются и получается платформа моста. Для удержания моста при сильном течении, в нескольких метрах ниже, под мостом натягивали прочный канат, которым понтонеры обвязывали козлы. Для защиты моста от плывущего мусора, выше по течению в дно реки забивали ряд столбов, укрепленных подпорками.

Походная кузница системы Грибоваля. Худ. А. Жуино (род. 1952). Во время постройки моста саперы и понтонеры располагали двумя такими кузницами

Генерал Эбле, начальник понтонного парка Великой армии и руководитель постройки мостов

• 8-й пехотной дивизии (Вердье, затем Мезон)

Капитан Томан (? -1813). Из 3-й роты 5-го саперного полка. Шевалье ордена Почетного легиона (1805). Погиб при осаде Данцига.

Рипу-Лассаль. Окончил Политехническую школу. Капитан штаба 2-го армейского корпуса. Окончил Политехническую школу. Шевалье ордена Почетного легиона (25 сентября 1812 г.). С 1821 г. в отставке.

• 9-й пехотной дивизии (Мерль)

Капитан Полен. Прикомандирован из штаба армейского корпуса. Служил вместе с Негрье, входившего в состав 5-й роты 1-го саперного батальона и Парижского противопожарного батальона.

Среди других героев Березины известны четыре унтер-офицера, самоотверженная работа при строительстве переправы на Березине должна упоминаться особо.

Жуар или Жубар. Ветеран Итальянской кампании. Орден Почетного легиона (1807). Сержант (1812). Он пробыл в ледяной воде шесть часов и остался жив. Первый лейтенант (1813). В 1815 г. служил в Страсбурге.

Линьле. Работал в ледяной воде Березины и остался в живых. Участник сражения при Линьи (1815). С 1835 г. в отставке.

Дево (? -1832). Как и Жуар, работал в ледяной воде в течение шести часов и также остался в живых. Умер в чине капитана.

Шоффе. Произведен комендантом Данцига Раппом в лейтенанты.

Понтонный парк Великой армии

Понтонный парк входил в состав Главного штаба артиллерии Великой армии.

Эбле. Бригадный и дивизионный генерал (1793). Большой офицер ордена Почетного легиона (1804). Командующий артиллерией 1-го армейского корпуса (1805). Барон империи (1808). Военный министр Вестфалии (1808-1810). Камергер при вестфальском дворе Жерома Бонапарта (1809). Большой крест ордена Вестфальской короны (1810). Граф империи (январь 1812 г.). С 7 февраля 1812 г. командующий понтонного парка Великой армии. С 18 декабря 1812 г. командующий артиллерией Великой армии. Умер 31 декабря 1812 г. в Кенигсберге.