Текст книги "Служба на купеческом корабле"

Глава VI

Мистер Драгуел уже упомянул о своей жене, поэтому необходимо только прибавить, что у него была и дочь, красивая, живая девушка, помолвленная с мистером Рамсденом, новым местным врачом.

Фанни Драгуел отличалась множеством хороших качеств, но в ней были также черты довольно сомнительного свойства. Одна доставила ей больше врагов, чем она могла бы ожидать в своем возрасте. Она страстно любила устраивать разные шутки и в этом отношении доходила до крайностей. Впрочем, надо сказать, что своими жертвами девушка, по большей части, выбирала таких людей, которые вполне заслуживали наказание за свое обращение с себе подобными.

Поэтому, когда отец рассказал ей обо всем, что случилось, а также о замысле наказать миссис Форстер, Фанни увлеклась этим предприятием. Она давно терпеть не могла миссис Форстер; кроме того, злая женщина недавно оскорбила ее жениха Рамсдена, назвав его «щенком, позолотчиком пилюль». Деятельный и изобретательный ум Фанни немедленно сочинил такой план действий, который мог завести шутку гораздо дальше, чем желали первоначально задумавшие наказание. Рамсден, которого вызвали к бедному Спиннею, сделался ее единственным поверенным и, после долгого сопротивления, согласился помогать ей.

Поздно вечером от Ньютона пришла записка, в которой он просил врача навестить его мать. Рамсден только что побывал у старого Спиннея, который уже пришел в себя и жаловался только на глубокий порез на виске, разбитом краем оловянной кружки.

Получив на прощанье несколько наставлений от мисс Драгуел, Рамсден отправился в дом Форстера.

– Боюсь, что дело плохо, мистер Форстер, – сказал он Ньютону, который спросил его о Спиннее. – Очевидно, сотрясение мозга; может быть, он выживет, может быть, нет; через несколько дней видно будет; он бедный, слабый старик.

Ньютон глубоко вздохнул.

– Что? А? – спросил Никлас, когда врач осмотрел Миссис Форстер. – Что с женой?

– Ничего, с вашей супругой все в порядке.

– Пожалуйста, придите завтра утром и скажите, как здоровье мистера Спиннея, – попросил Ньютон.

Рамсден горячо пожал протянутую ему руку молодого человека и ушел; ему на смену в комнату явилась Бетси с припарками, приготовленными в кухне. Желая отплатить своей госпоже за удары, которые падали на нее, она, входя, заметила слезливым тоном:

– Ах, мистер Ньютон, какие ужасные новости! Мистер Спинней умрет, и мою миссис теперь повесят.

Миссис Форстер не произнесла ни слова, Ньютон и Никлас переглянулись; их молчаливая душевная мука выразилась только в том, что они оба закрыли руками лица.

Когда Хильтон и пастор задумали напугать миссис Форстер, было решено как-нибудь устранить с дороги не особенно податливого Ньютона. Хильтон уже высказал желание поручить ему свое судно, теперь же предложил отослать его в Уотерфорд с грузом дранки. На следующее утро, рано, судовладелец пришел в дом Форстера и позвал Ньютона. Ньютон, целую ночь не снимавший с себя платья, вышел к нему навстречу.

– Ну, Ньютон, как здоровье вашей матери? – сказал Хильтон. – Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Конечно, несчастный случай произошел по моей вине, но я не мог видеть, чтобы с вашим почтенным отцом обращались таким образом!

– С краской стыда сознаюсь, Хильтон, что она заслужила все это, – сказал Ньютон. – Но меня очень пугает мистер Спинней. Вы слышали о нем утром?

– Нет, но говоря между нами, Ньютон, доктора все преувеличивают. Он поправится, поверьте мне. Я никогда не слыхал, чтобы можно было бы убить человека оловянной кружкой. Итак, не бойтесь. Я пришел сказать, что вчера вечером получил письмо от Рептона. Он говорит, что по контракту дранку нужно доставить до десятого числа будущего месяца; что он просит меня немедленно отправить с грузом мою баржу, так как в противном случае он наймет другое судно. Вам лучше всего немедленно двинуться; дует славный, попутный для вас ветерок.

– Право, мистер Хильтон, мне очень не хочется бросать дом в такую минуту.

– Как угодно, – с видимым неудовольствием ответил Хильтон. – Я предложил вам управлять моим судном, а теперь вы не хотите послужить моим интересам только потому, что две головы разбиты!

– Извините, – сказал Ньютон, – конечно, я неправ.

Я скажу пару слов отцу и меньше чем через полчаса буду уже на палубе.

– Я вас встречу там и принесу бумаги. Торопитесь же, не то пропустите время.

Отец Ньютона согласился отпустить его, и молодой человек уже готовился уйти из дому, но в дверях столкнулся с Рамсденом.

– Мистер Рамсден, – сказал ему Ньютон. – Владелец судна желает, чтобы я тотчас же отплыл, но если, по вашему мнению, жизни мистера Спиннея грозит опасность, я откажусь от управления баржей, чтобы не оставить мою мать среди таких тревог. Прошу вас, не скрывайте от меня истины.

– Можете спокойно отплыть, если хотите, мистер Форстер; с удовольствиям могу вам сказать, что мистер Спинней поправляется, и в первое же воскресенье по возвращении вы его увидите за конторкой.

– Значит, отправляюсь. До свидания, мистер Рамсден. Очень вам благодарен.

С облегченным сердцем Ньютон вскочил в шлюпку, которая должна была отвезти его на палубу судна Хильтона, и через несколько минут отчалил, направляясь к югу.

Рамсден вошел в дом; его встретила Бетси.

– Вот, Бетси, – сказал он, – вы хотели уверить миссис Форстер, что Спинней умер, но совсем не думали, что это так и есть.

– Господь с вами, что вы говорите!

– Правду; но до поры до времени это нужно скрыть, пока мы не устраним миссис Форстер. Как сегодня она чувствует себя?

– Не двигается и зла.

– Как вы чувствуете себя, миссис Форстер? – спросил молодой врач, войдя в комнату. Можете ли вы встать с постели?

– Встать? Не могла бы даже ради спасения души. Я и на бок-то не могу поворачиваться.

– Жаль, очень жаль, – ответил доктор, – я надеялся, что вы можете вынести путешествие.

– Путешествие, мистер Рамсден? Путешествие?

– С печалью должен объявить вам, что мистер Спинней умер. Начнется прокурорское расследование. Ну, и мне кажется, было бы хорошо, если бы вас не нашли, потому что, конечно, вынесут приговор: «Умышленное убийство».

– Боже, Боже! – вскричала миссис Форстер и, ломая руки, выскочила из кровати. – Что мне делать? Что делать?

– Теперь о его смерти еще никто не знает, но долго так продолжаться не может. Мисс Драгуел, которая сочувствует вам, просила меня никому не говорить об этом. Если вы согласны принять ее, она придет поговорить с вами о ваших делах. Печально, миссис Форстер, попасть в такое положение по милости глупого мужа.

– Уж и не говорите, мистер Рамсден, – едко заметила она. – Таких болванов Бог никогда не производил. Все знают, какой мягкий характер был у меня до замужества! Но человек из плоти и крови не в состоянии вынести того, что выношу я!

– Вы хотите видеть мисс Драгуел?

– Да, очень. Я всегда считала ее милой девушкой, немножко, правда, слишком смелой, способной говорить дерзости, но все же она славная девушка.

– Хорошо; я пошлю ее к вам и чем скорее, тем лучше, потому что, когда вести разойдутся, весь город поднимется. И я не удивлюсь, если народ нападет на ваш дом. Все придут в такое негодование! Надо уехать.

– О, – ответила миссис Форстер, – ничего не может служить извинением моему мужу; он слишком сильно раздражает меня!

– Значит, вы согласитесь уехать? – спросил ее врач.

– О, да, да! Но куда отправиться мне?

– Этого я, право, не могу придумать, и вам лучше всего посоветоваться с мисс Драгуел. Поверьте, миссис Форстер, я с величайшим удовольствием сделаю для вас все возможное в этом несчастном деле.

– Вы очень добры, – проворчала миссис Форстер, и Рамсден вышел из комнаты.

Рамсден отлично знал, до чего болтлива Бетси, и поэтому заговорил с ней о смерти Спиннея. Задолго до той минуты, когда врач вышел от миссис Форстер, весь Овертон уже толковал, что хотя мистер Спинней и не был убит сразу, как это уверяли вначале, он все же умер от раны, нанесенной ему современной Ксантиппой.

Через полчаса миссис Форстер доложили, что пришла мисс Драгуел. В это время сердитая женщина осыпала упреками мужа, которого вызвала к себе.

– Видите, сэр, – говорила она, – до чего вы довели вашу добрую и верную жену, которая заботилась о вас, которая…

– Да, действительно, – прибавила мисс Драгуел, слышавшая эти нападки и нарочно решившая стать на сторону миссис Форстер, чтобы овладеть ее доверием. – Действительно, сэр, полюбуйтесь последствиями вашего безумия, курения, пива! Пожалуйста, уйдите, сэр. Удивляюсь еще, как может миссис Форстер выносить ваше присутствие.

Никлас огляделся, хотел было бросить пару слов в виде мести, но яростное восклицание жены: «Уйдите!» – заставило его немедленно исчезнуть.

– Мы все говорили об этом печальном деле, дорогая миссис Форстер, – начала девушка, – и придумали единственный возможный план, который поможет вам спастись от наказания. Скрыть истину немыслимо; мой отец и мистер Хильтон дадут суду такие показания, что вас обвинят в предумышленном убийстве и (тут девушка остановилась и поднесла платок к глазам) непременно повесят.

– Повесят! – визгливо вскрикнула миссис Форстер.

– Да, повесят, – ответила мисс Драгуел.

– Боже, Боже! – простонала миссис Форстер, заливаясь слезами, и прибавила: – Спасите, спасите меня, мисс Драгуел. О, этот глупый Никлас. О, о, о!

– Дорогая миссис Форстер, мы все решили, что есть только одна возможность спасения…

– Какая, скажите, моя дорогая мисс Драгуел? – умоляющим тоном спросила миссис Форстер.

– Притворитесь сумасшедшей, тогда вас признают ненормальной. Но вы должны показывать безумие, не то будет заметно, что вы притворяетесь. Мистер Рамсден знаком с доктором Баддингтоном, который заведует домом сумасшедших в Д. Это всего в девяти милях отсюда, он вас туда отправит, а когда окончится следствие, вы вернетесь. Предположат, что у вас было только временное помешательство. Вам нравится это предложение?

– Да, я была почти сумасшедшей, – ответила миссис Форстер, – мои нервы не могли вынести поведения моих мужа и сына; но мне не нравится мысль на самом деле поступить в дом сумасшедших. Разве нельзя…

– О, дорогая миссис, – вскрикнула Бетси, вбегая в комнату. – Кругом дома целая толпа; вас хотят вести в городскую тюрьму за то, что вы убили мистера Спиннея! Что сказать им? Я боюсь, что они ворвутся сюда.

– Пойдите, скажите им, что миссис сильно больна, что ее нельзя поднять с постели, что она не в своем уме. Слышите, Бетси? Скажите им, что она сумасшедшая.

– Хорошо, скажу, – ответила Бетси и, вытирая глаза, вышла из комнаты.

Мисс Драгуел придвинулась к окну. Хотя, благодаря рассказам Бетси, напротив дома собралась толпа, однако, в ней не замечалось желания прибегнуть к насилию.

– Боюсь, что это уже поздно, – сказала девушка, возвращаясь к миссис Форстер. – Что за толпа! И какая раздраженная! Вас, конечно, повесят.

– О, нет! Я буду сумасшедшей… Я буду, чем хотите, моя дорогая мисс Драгуел!

– Скорее же; не надевайте платье… лучше юбку… Я одену вас.

Мисс Драгуел вытащила из ящиков множество перьев, цветных лент, наколола их на бинты, которые окружали голову миссис Форстер, потом, вынув фрак Никласа, всунула руки испуганной женщины в его рукава и застегнула на все пуговицы.

– Ничего, годится! – вскрикнула мисс Драгуел. – Вот кошка, возьмите ее на руки, подойдите к окну и баюкайте, как ребеночка. Я открою окно… выйдите вперед, поклонитесь народу, а я распущу по городу слух, что вы сошли с ума; остальное будет нетрудно.

– О, я не могу, не могу подойти к окну…

– Я его открою и поговорю с ними. – И мисс Драгуел распахнула оконные створки и крикнула, что миссис Форстер потеряла рассудок, но вполне безопасна.

– Безопасна! Она убила человека!

Перепуганная миссис Форстер подошла к окну и, повинясь советам мисс Драгуел, поклонилась толпе, покачала на руках кошку, закричала и расхохоталась, после чего девушка закрыла окно; толпа разошлась.

Через несколько минут все в городе говорили, что миссис Форстер сошла с ума, и толки об убийстве Спиннея замолкли, уступив место новой теме.

Глава VII

Мисс Драгуел ушла. Бетси воспользовалась суматохой в доме и побежала сплетничать с соседками. Никлас Форстер был в лавке, но не обратил никакого внимания на проходившую мимо него мисс Драгуел. По-видимому, он совсем забыл о случившемся и усердно работал.

Остальные сообщники мисс Драгуел решили, что они уже зашли достаточно далеко, но Фанни хотелось, чтобы миссис Форстер дня два пробыла в доме сумасшедших, и девушка рассчитывала, что Рамсден поможет ей в этом отношении. Однако Рамсден думал, что доктору Баддингтону, директору дома сумасшедших, не понравится эта затея, и отговаривал невесту от ее намерений.

– Напрасно спорить со мной, дорогой Джордж, – сказала Фанни. – Я до известной степени Дон-Кихот и буду мстить за тех, кто терпел от ее характера; кроме того, я надеюсь вылечить ее. Пусть хоть в течение часа она полюбуется на свое отражение, на то впечатление, какое производит на людей. Если в ней есть совесть, из этого выйдет только добро. Я начала дело из любви к шалостям; теперь выполняю его, чувствуя, что оно повлияет на благоприятные результаты.

– Но, моя дорогая Фанни!

– Я хочу этого, Рамсден, а потому не старайтесь отговорить меня; мы еще не обвенчаны, а потому позвольте мне поцарствовать. Вы не должны мешать укротить строптивую, я же обещаю вам, что не впаду в тот порок, который так ненавижу. Пошлите за экипажем, напишите письмо доктору Баддингтону и дайте мне распорядиться с миссис Форстер.

Рамсден сдался, написал письмо Баддингтону, в котором объяснил доктору все обстоятельства и попросил прощения за свою смелость.

Когда письмо было запечатано, Фанни Драгуел взяла слугу Рамсдена, села с ним в карету и отправилась к дому Никласа. Миссис Форстер лежала в постели в том же смешном наряде и с нетерпением ждала Фанни.

– О, миссис Форстер, мне пришлось преодолеть столько затруднений, – сказала мисс Драгуел. – Вот письмо к доктору Баддингтону, а в карете слуга Рамсдена. Чем скорее вы уедете, тем лучше; народ так раздражен и так оскорбительно бранит вас!

– Да? – спросила миссис Форстер, и в ней снова вспыхнула злоба.

– Да, да. Но не все ли равно, миссис Форстер? Теперь самое важное – уехать как можно скорее. Приказание арестовать вас может явиться каждую минуту, и тогда уже будет слишком поздно. Итак, идите же!

Миссис Форстер быстро сошла с лестницы. В почтовой карете ее ждал слуга Рамсдена. Едва она вошла в экипаж, как карета полетела. Слуга все время жался в уголок, точно он ехал в обществе тигра. Наконец экипаж остановился перед домом сумасшедших, и кучер, сойдя с козел, дернул за веревку большого колокола; послышался зловещий звон; от этого звука ужас наполнил грудь миссис Форстер.

Дверь отворилась; слуга понес доктору письмо Рамсдена. Но доктора не было дома; он получил отпуск и в данную минуту занимался рыбной ловлей, уехав куда-то миль за тридцать. Однако сторожа дежурили. Слуга мистера Рамсдена рассказал, что миссис Форстер сумасшедшая и что его господин просил принять эту больную. Никто не возражал. Через несколько минут вернулся слуга с двумя сторожами. Миссис Форстер высадили из кареты и отвели в приемную, где ей пришлось ждать. А слуга, положив на стол письмо к доктору Баддингтону, сел в карету и поехал обратно в Овертон.

К великой досаде миссис Форстер, один из сторожей взял стул и сел рядом с нею. Прошло около четверти часа; наконец она спросила, когда думает вернуться доктор.

– Он приедет в свое время, милая, – ответил сторож. – Ну, как вы чувствуете себя теперь?

– Мне холодно, очень холодно, – с дрожью ответила миссис Форстер.

– Эти бедные создания всегда жалуются на холод, правда, Джим? – заметил вновь вошедший сторож. – Куда мы посадим ее?

– Я поручил Тому приготовить номер четырнадцатый.

– Да не считаете ли вы меня сумасшедшей? – с ужасом вскрикнула миссис Форстер.

– Ну, тише, тише, – сказал сторож, сидевший подле нее, поглаживая ее по плечу, точно капризного ребенка. Бешенство, охватившее миссис Форстер, увидевшую, что ее считают безумной, вполне подтвердило для сторожей уверения слуги Рамсдена, который говорил, что он привез помешанную.

Вскоре миссис Форстер заперли в камере № 14. Она осталась одна со своими мыслями. Предыдущие сцены и то, что она пережила в больнице, все вместе до такой степени взволновало ее, что ночью у нее сделалось воспаление мозга, бред, и она кричала не меньше остальных несчастных, запертых в этой лечебнице.

Глава VIII

Слуга Рамсдена приехал в Овертон, рассказал, что доктора не нашел и что сдал сторожам миссис Форстер. Сторожа не сказали слуге Рамсдена, когда вернется Баддингтон, и Джордж, думая, что доктор уехал на один вечер, не стал больше расспрашивать об этом. Он сам предполагал дня через два съездить в лечебницу и привезти миссис Форстер домой. На третий день он приехал в дом сумасшедших и, увидев положение несчастной, горько пожалел, что уступил просьбам Фанни. Увезти миссис Форстер было невозможно; уверить же сторожей, что это не безумная, он не решился, так как этим обвинил бы себя. Поэтому Рамсден взял обратно свое письмо к Баддингтону, которого ожидали только через две недели, и вернулся в Овертон с тяжелым сердцем. Когда Фанни сказали о несчастном исходе ее затеи, печальное известие сильно потрясло ее, и девушка твердо решила больше никогда не повторять подобных шуток.

Ньютон Форстер, который очень торопился, вернулся в Овертон с грузом через несколько дней после помещения его матери в дом душевнобольных. Пробыв на берегу не больше десяти минут, молодой человек узнал печальную историю ее (предполагаемого) безумия. Он побежал домой. Отец встретил его со слезами. Никлас казался совсем потерянным без жены.

На следующее утро Ньютон отправился в лечебницу, чтобы узнать о состоянии здоровья матери. Его приняли; он увидел ее на постели в полном бреду; она кричала и не узнала сына. Ньютон отдал сторожам половину своих сбережений, упросив их ласково обходиться с больной, и вернулся в Овертон. Дома он заперся с отцом.

Через несколько дней городской глашатай объявил, что все имущество Никласа Форстера будет продаваться.

Хотя жена была источником досады для Никласа, но он так привык к ней, что без миссис Форстер чувствовал себя совсем несчастным. Ньютон видел, что отцу необходимо уехать, и не противоречил ему. У Никласа не было никаких определенных предположений, ему просто хотелось покинуть место, которое напоминало о тяжелых сценах.

Ньютон думал, что у отца есть какой-нибудь план, и не пробовал выводить его из состояния печали вопросами о том, что он задумал. Когда все было готово, Ньютон спросил отца, как они пустятся в путь.

– Наружные места в дилижансе дешевле всего, – ответил Никлас. – Сегодня же с вечера закажи нам места.

– А куда мы поедем, отец?

– Право, не знаю, – ответил точно только что проснувшийся Никлас.

Последовало совещание, и после долгих переговоров было решено, что Никлас поселится в Ливерпуле. Судно, которым управлял Ньютон, испортилось; на исправление его нужно было употребить довольно долгое время, а потому Ньютон получил отпуск на несколько дней. Взять с собой сундук, выловленный из воды, молодой Форстер не мог, он был слишком велик, а потому его и еще несколько малоценных вещей оставили на попечении мистера Драгуела.

В Ливерпуль они приехали с самым маленьким запасом денег, и в этом городе у них не было друзей.

Никлас нанял маленькую лавку; Ньютон пробыл с отцом как можно дольше, чтобы по мере сил помогать ему и поддерживать его; наконец молодой человек был принужден вернуться в Овертон и снова взяться за управление судном Хильтона. Прежде всего он отправился в дом сумасшедших; там ему сказали, что его мать стала спокойнее, но ослабела, и его не пустили к ней. Доктор Баддингтон еще не вернулся, но врач, который заменял его, сказал Ньютону, что если миссис Форстер оправится от тяжелой острой болезни, к ней вернется рассудок.

Ньютон приехал в Овертон с более легким сердцем и на следующий же день повел свое судно в Бристоль. Встречные ветры задержали его рейс на две недели. В Бристоле он узнал, что груз для него еще не готов, и ради развлечения пошел осматривать город и его окрестности. Наконец судно нагрузили товаром. Ньютон постарался поскорее получить пропуск и другие бумаги из таможни и сговорился с фирмой, нанявшей его судно. Было поздно, но светила полная луна, дул хороший ветер, и потому молодой человек решил отплыть в ту же ночь. Спрятав бумаги под сюртук, который он аккуратно застегнул, Ньютон вышел на мол. Вдруг на него сзади набросились два силача и схватили его; мгновенно сильный удар по голове оглушил Форстера; он упал на землю.

Оставив моего главного героя в таком печальном положении, я перейду к менее важным действующим лицам этой истории.

Доктор Баддингтон вернулся и застал миссис Форстер в разгаре болезни. Как и следовало ожидать, он нашел, что она в здравом уме, однако поверил сторожам, уверявшим, что ее привезли в состоянии полного помешательства и что ее прислал доктор Рамсден. Рамсден решил до поправления миссис Форстер ничего не говорить главному врачу больницы. Скоро она действительно начала поправляться. Но как медленно и скучно шло для нее время! Ее ум переполняла тревога и – что несравненно важнее – раскаяние. Вспоминая свое прошлое, она приходила в ужас. Заливаясь слезами, простирая руки, миссис Форстер на коленях просила милосердия и забвения у того, к кому никогда не взывают тщетно. Владычество бешеных страстей миновало: ее сердце изменилось.

Доктору Баддингтону она ни на кого не жаловалась и ничего не объясняла; ей хотелось только выйти из дома сумасшедших, едва ее здоровье окрепнет, и тогда доказать мужу, как искренне и полно изменилась она. Когда миссис Форстер в первый раз вышла в сад, она села на скамейку и там случайно услыхала разговор о себе. Говорили сторожа.

– А почему она помешалась, Том?

– Говорят, она всю жизнь была не лучше, – ответил Том. – И крыса не захотела бы жить с ней в одном доме! Ведь в припадке бешенства она чуть не убила старого Спиннея, клерка! Стали толковать, что он умер. Ну вот, совесть, или что-то там в этом роде, и свела ее с ума.

– Так он, значит, не был убит?

– Да нет же! Я его видел и говорил с ним в позапрошлое воскресенье.

– А что случилось с ее мужем и с этим красивым малым, ее сыном?

– Никто не знает. Старик, славный такой, – как не стыдно этой ведьме, что она так портила ему жизнь, – совсем упал духом и не захотел оставаться в Овертоне. Он уехал с сыном, и где он теперь живет, никому не известно.

– А молодой?

– Он вернулся и опять водит барки. Он два раза приезжал сюда справляться о матери. Бедняга! Жаль было смотреть, как он печалится о старухе. Он нам с Билем дал по шее за то, чтобы мы были с ней ласковы. Но три дня тому назад судно пришло без него. Думают, что он свалился с пристани в Бристоле и утонул; никто ничего не слышал больше о нем.

– Ну, Том, а старуха-то теперь совсем поправилась?

– Да. Только где ее муж и сын? Никогда больше не придется ей их поедом есть, уж это верно.

Трудно описать чувства миссис Форстер. Тяжелое бремя свалилось с ее души: мистер Спинней не умер. Но сколько бед могла оплакивать она! Ее предательски увезли люди, которые негодовали на нее, но не имели права ее карать. Полное нежности отношение к ней ее сына и мужа, исчезновение одного, предполагаемая смерть другого – все это были такие удары, которые почти совсем ошеломили несчастную. Шатаясь, она вернулась в свою камеру, и волнение вызвало у нее новый припадок лихорадки; много дней она не вставала с постели.