Текст книги "Книжный магазин у реки"

5. Вторник, 5 сентября, продолжение

– То есть вы полагаете, что сдавать дом в аренду – не очень хорошая идея?

– Нет, теперь, когда вы видели дом своими глазами, вы, конечно, понимаете, что управление жильем и коммерческим помещением будет очень хлопотным делом. Если вы не планируете сюда переезжать, я рекомендую сразу продать недвижимость.

Шарлотта посмотрела на серебряную табличку, стоявшую перед ней. Мистер Херальд Хук, адвокат Сары, выглядел совсем не так, как она себе его представляла. Сидевший за заваленным бумагами столом, одетый в футболку поло и слишком обтягивающий манчестерский костюм, он напоминал скорее учителя труда семидесятых годов, чем британского юриста.

– Я не могу здесь остаться, – со всей серьезностью произнесла Шарлотта.

Мистер Хук кивнул.

– Ну, тогда продавайте, и чем быстрее, тем лучше. А я могу помочь со всеми практическими вопросами.

Шарлотта вздохнула. Она надеялась сдать книжный магазин в аренду кому-нибудь, кто продолжит управлять им, но в то же время знала, что мистер Хук прав. Самое простое решение – продать.

– Важно, чтобы мы нашли покупателя, который мог бы сохранить книжный магазин «Риверсайд». Я не хочу, чтобы он закрылся. Мы должны думать о сотрудниках.

В уголках губ адвоката мелькнула довольная улыбка, и он смахнул крошки, оказавшиеся на лацкане пиджака мшисто-зеленого цвета.

– Не факт, что получится, но я постараюсь. А сотрудники, так или иначе, справятся с ситуацией. В таком большом городе, как Лондон, рабочих мест много.

Шарлотта сделала попытку подняться. Она, честно говоря, думала, что мистер Хук будет пытаться уговорить ее сохранить лавку, но он, судя по всему, тоже хотел найти быстрое решение.

– Если мы закончили, мне пора возвращаться.

– Да, конечно.

– Как вы полагаете, сколько времени уйдет на продажу дома?

Мистер Хук начал перебирать свои бумаги.

– Надеюсь, несколько недель, – весело сказал он. – В худшем случае, пару месяцев. Я могу сообщить вам все подробности, как только переговорю с маклером.

– Да, сообщите, пожалуйста. Я, скорее всего, в ближайшее время вернусь в Швецию, но вы можете позвонить мне на мобильный.

Тяжело поднявшись, он передвинул три чашки из-под кофе, чтобы собрать разбросанные по столу папки с документами.

– Это годовые отчеты, документы по займам и все остальное, о чем вы просили.

Взяв бумаги, она засунула их в сумку.

– Я занимаюсь оценкой наследства и надеюсь, что предварительную стоимость смогу назвать в ближайшее время, – продолжил он. – Только не забудьте заполнить бумаги, которые я послал вам для оценки движимого имущества, чтобы рассчитать налог на наследство.

Шарлотта кивнула и мысленно окинула взглядом весь хлам в квартире Сары. На то, чтобы все осмотреть, уйдет уйма времени, а стоимость вряд ли будет значительной.

– Конечно, я постараюсь сделать это быстро.

Мистер Хук был явно в приподнятом настроении.

– Вы ведь были готовы вложить немного своих средств, на случай если сбережений Сары будет недостаточно, правда?

– Да, – коротко ответила она.

– Хорошо. Но, если вы продадите дом в течение шести месяцев, вы, конечно же, сможете использовать прибыль для уплаты налога.

– Благодарю за помощь.

Он улыбнулся.

– Не стоит благодарности. Если будут еще вопросы, обращайтесь.

По пути обратно Шарлотта, несмотря ни на что, испытывала некоторое облегчение. Ей действительно очень хотелось бы, чтобы магазин Сары сохранился, но у нее не было возможности остаться здесь и управлять им, а Сэм и Мартиник, конечно же, поймут ее.

Светило солнце, Шарлотта шла вдоль маленькой улочки, где было полно магазинов. Выстроенные в ряд, как декорации на киностудии, они блестели выставленными на тротуаре разноцветными стойками с товаром.

Несмотря на середину дня, на улицах было много народу. На маленькой спортивной площадке дети играли в футбол, у входной двери, выкрашенной в черный цвет, мужчина сидел на складном стульчике и загорал.

В индийской закусочной Шарлотта выбрала треугольный бутерброд с сыром в пластиковой упаковке. Женщина за прилавком была одета в маленькое сари, украшенное золотой ниткой, на лбу у нее красовалось бинди. В магазинчике пахло кари и корицей, и Шарлотта подумала об Алексе: если бы он был рядом, то обязательно подколол бы ее, спросив, почему это она не пробует индийские деликатесы.

Получив свой белый пластиковый пакет, Шарлотта улыбнулась и поблагодарила женщину. Она боялась, что город с его многочисленными жителями и звуками будет вызывать у нее тревогу, но, несмотря на изобилие впечатлений, ей удавалось сохранять спокойствие. Никто ее здесь не знал и не смотрел на нее с навязчивым трагизмом, как на молодую вдову.

За последний год Шарлотта едва находила в себе силы, чтобы дойти до центра городка, в паре километров от которого располагался ее дом. Каждый раз, когда она выходила из дома, у нее создавалось впечатление, что все бросают на нее сочувственные взгляды, как будто точно зная, что это именно она, и перешептываются: «Это она. Это ее муж погиб при странных обстоятельствах».

Шарлотта искоса посмотрела на другую сторону улицы, надеясь, что найдет дорогу обратно в «Риверсайд», не заглядывая в мобильник, хотя до адвокатской конторы она доехала на такси.

В мегаполисе жизнь ощущалась совсем не так, как в сельской местности. Казалось, здесь все так торопятся, что пассажирам приходится выпрыгивать из красных двухэтажных автобусов практически на ходу.

Дома, в Швеции, напротив, народ жил спокойно, без лишней спешки, а если кто-нибудь когда-нибудь и боялся опоздать, то мог почти с полной уверенностью рассчитывать, что застрянет, не имея возможности обогнать трактор, который тащится со скоростью тридцать километров в час.

Шарлотта повернулась лицом к солнцу. Лондон вовсе не был серым и скучным, каким она себе его представляла. Широкие дороги и железнодорожные мосты с грохочущим транспортом соседствовали с уютными жилыми кварталами, где перед домами были устроены маленькие садики с качелями и песочницами, а рестораны и магазины располагались почти вплотную с историческими памятниками, красочными парками, церквями и ночными клубами. Да, городская среда здесь разнообразна, это уж точно, и даже при том, что сама Шарлотта никогда не хотела бы жить здесь, теперь ей было понятно, чем этот город привлекал миллионы людей. Алекс, который постоянно твердил, что им надо съездить в Лондон, гарантированно захотел бы остаться здесь еще на пару дней.

Шарлотта закрыла глаза. Честно говоря, она немного опасалась уезжать, покидая их с Алексом дом. Там все напоминало о муже, и, уезжая, она боялась утратить ощущение близости к нему, которое по-прежнему испытывала, но, к счастью, оно не исчезло. Агнета обычно говорила, что она носит частицу мужа в своем сердце, и, хотя Шарлотта считала, что это звучит нелепо, лучшего объяснения она не находила. Кроме того, Хенрик в своих сообщениях докладывал, что в «Шарлотте и Ко» все под контролем, так что, может быть, ей и не надо было так торопиться домой.

Последний отрезок пути Шарлотта шла вдоль Темзы, глядя на воду. Широкая серебристая река прорезала насквозь оживленный городской пейзаж Лондона. Красивые старинные каменные здания разных оттенков перемежались с блестящими небоскребами и башнями церквей, а в отдалении виднелся огромный купол, вероятно, собора Святого Павла.

Шарлотта понимала, что ей будет нелегко рассказать Сэм и Мартиник о решении продать дом, но надеялась выплатить им премиальные из прибыли от продажи. А если действительно не удастся найти покупателя, который захочет сохранить магазин, и придется их уволить, она обеспечит им приличное выходное пособие, хотя, конечно, надо надеяться, что до этого не дойдет.

На душе у Шарлотты потеплело, когда она завидела Риверсайд Драйв, весь заполненный разнообразными, нарядно выстроившимися в ряд лавками. У большинства домов так же, как и у книжной лавки, были крашеные деревянные фасады. Фасад маленькой пекарни был выкрашен в лимонно-желтый цвет, бутика детской одежды – в малиновый, лавки эко-продуктов – в бирюзовый, цветочного магазина – в фиолетовый, а паб «Роуз» – в темно-красный цвет. В витринах большинства заведений красовались милые украшения, а над входом висели оригинальные самодельные вывески.

Шарлотта вдохнула аромат свежевыпеченного хлеба, доносившийся из булочной, дверь в которую была слегка приоткрыта, затем прошла мимо лавки, где продавали сыр и колбасы. Там с подвесной полки свисали круги домашней колбасы, а на стеклянном прилавке стояла добрая сотня сортов сыра и ветчины.

Квартал напоминал старинный маленький городишко, и Шарлотта не могла не задуматься, как бы высказался по этому поводу Алекс, будь он жив. В отличие от нее муж всегда обладал авантюрной жилкой и, скорее всего, стал бы настаивать на том, чтобы управлять магазином параллельно с «Шарлоттой и Ко». Но тогда бы они и ответственность делили на двоих. «Это совсем не то же самое, что делать все в одиночку», – подумала она, тяжело вздохнув. Без Алекса все стало намного сложнее.

Она задержалась на секунду перед витриной с детской одеждой, и при виде маленьких белых платьиц с воланами и розовыми розочками на талии у нее засосало под ложечкой. Еще не так давно она не могла пройти мимо подобных магазинов, обязательно что-нибудь покупая. Дома у нее скопился целый ящик восхитительных маленьких ползунков, вышитых платьиц и колготок ручной вязки. Подбирая лучшее из всего, что видела, она около двух лет собирала одежду для их с Алексом будущего ребенка.

Шарлотта сглотнула слезы. Нет, не готова она еще к таким мыслям. Еще до конца не осознав, что Алекс оставил ее бездетной, Шарлотта понимала – времени у нее осталось немного. Пару раз она даже подумывала о том, чтобы попробовать завести ребенка, но в основном эти мысли вызывали у нее лишь огромную тревогу.

Приложив руку к груди, Шарлотта стала считать на вдохе и выдохе. Раз, два, три – вдох, раз, два, три – выдох. Это одна из немногих полезных вещей, которым научила ее Агнета. Пульс постепенно снижался, но, когда Шарлотта увидела такую же голубую музыкальную подвеску, как та, которую однажды купил для нее Алекс, на глазах выступили слезы, и она поспешила удалиться.

Вернувшись в квартиру Сары, Шарлотта расчистила маленький обеденный столик, чтобы разложить годовые отчеты и документы по займам, и, откусывая бутерброд, принялась изучать результаты деятельности магазина.

В первые годы работы «Шарлотты и Ко» они с Алексом самостоятельно вели бухгалтерию, поэтому, несмотря на английский язык отчетности, она достаточно быстро разобралась, что означают различные цифры.

Шарлотта просматривала документ за документом, и каждая страница все больше удручала ее. Ориентируясь на эффектный антураж, она все-таки предполагала, что финансовые дела магазина обстоят благополучно, но скоро ей стало ясно, что тетушка не очень хорошо представляла себе, как сделать бизнес успешным. По отчетам, магазин даже не выходил на точку безубыточности. Похоже, выручки не хватало на покрытие текущих расходов, таких, как зарплаты сотрудникам и закупки.

Она медленно пережевывала последний кусочек бутерброда. Чтобы как следует во всем разобраться, потребуется время, так что ей, вероятно, придется остаться здесь до конца недели.

Шарлотта сделала запись в найденном на полу маленьком блокноте. Судя по всему, единственное, что спасало лавку от банкротства – это многочисленные займы, которые Сара получала под залог дома и использовала на покрытие всех издержек.

Она закрыла лицо руками. Будет трудно найти покупателя, который согласится приобрести убыточную книжную лавку. К тому же дом столько раз закладывали, что после продажи и уплаты налога на наследство вряд ли останется хоть какая-то прибыль. Другими словами, в случае закрытия магазина ей, вероятно, не из чего будет выплатить Сэм и Мартиник приличные выходные пособия.

Шарлотта встала и начала бродить взад и вперед по квартире. Почему адвокат не предупредил ее об этом? Неужели он не осознавал, насколько плохо обстоят дела?

Вздохнув, она перешагнула через стопку книг, лежавшую на полу. Эта квартира точно прошла бы отбор для участия в телешоу, где маниакальным скрягам-собирателям помогают навести порядок. Чем больше времени Шарлотта проводила здесь, тем больше ей хотелось надеть резиновые перчатки, взять пакеты для мусора, бутылку чистящего средства с хлоркой и как следует убраться.

Зацепившись колготками за обложку одной из книг, Шарлотта опрокинула на пол целую стопку и в отчаянии опустилась на корточки рядом с ней.

Одна из упавших книг называлась «Мир глазами Гарпа». Шарлотта провела по заголовку большим пальцем. Что на самом деле побудило Сару включить ее в свое завещание? Почему тетушке так хотелось, чтобы племянница приехала сюда?

Она открыла книгу и полистала, потрогав мягкую, бархатистую бумагу. Дойдя до титульного листа, Шарлотта заметила, что там что-то написано. Она сразу узнала почерк тетушки, уже виденный ею в письме.

Даниэлю. Я люблю тебя.

Прислонившись спиной к стене, Шарлотта оценивающе рассмотрела приветствие. «Даниэль, – подумала она. Кем он был – молодым человеком Сары или даже, может быть, ее мужем?»

Шарлотта сглотнула от волнения. Все-таки ужасно странно, что ей ровным счетом ничего не было известно о тетушке, которая жила здесь на протяжении всей жизни племянницы и никогда не общалась с ней. И хотя Кристина почти не упоминала Сару, Шарлотта не могла отделаться от ощущения, что все это каким-то образом было связано с матерью. Сара, очевидно, искала контакт с сестрой, иначе зачем она написала ей письмо и завещала племяннице книжную лавку?

Шарлотта попыталась вспомнить, слышала ли она когда-нибудь от матери имя Даниэль. Кристине нравился роман «Мир глазами Гарпа», а вот рассказывала ли мать хоть раз, как ей жилось до рождения дочери?

Где-то в подсознании начала созревать мысль, но, не успев додумать ее до конца, Шарлотта услышала стук в дверь, отложила книгу в сторону и поднялась на ноги.

6. Пятница, 24 сентября 1982 года

Стена холодна как лед, но она все равно прижимается к ней. За дверью слышны крики и грохот. Кто-то принес магнитофон, от громкой музыки вибрирует пол. Джо Страммер кричит хриплым голосом: «Я просто ищу развлечений» (I am only looking for fun).

Плотно сжимая глаза, Кристина натягивает одеяло до самого подбородка, но уснуть невозможно. Она переворачивается на бок и смотрит в сторону крошечного окна. Через тонкую занавеску проникает свет уличного фонаря, и слышно, как вопят посетители у входа в паб.

Скоро придет Сара. Кристина почти никогда не засыпает, прежде чем сестра вернется домой.

Кристина переворачивается на другой бок, устремив взгляд в стену, и думает, как же ей противно здесь жить, а в соседней комнате в это время кто-то орет песню «Лондон горит» (London’s burning).

Кристине здесь совсем не нравится. Все совершенно не так, как она себе представляла. У них с Сарой нет своей квартиры, нет маленького кухонного столика, накрытого скатертью, и фарфора в цветочек. Они думали, что начнут с чистого листа строить собственную жизнь, а вместо этого живут в общежитии, где, похоже, никто из соседей никогда не спит.

Когда Сары нет дома, Кристина почти не решается выходить из комнаты. Ее раздражает, что они всегда под кайфом, и ей приходится убирать из раковины шприцы, когда она хочет умыться.

Работу своей мечты им тоже найти не удалось. Сара работает в грязном пабе. Когда Кристина заходит к сестре, один его вид уже вызывает у нее отвращение. Там нечем дышать из-за сигаретного дыма. Между оконными рамами лежат дохлые мухи, чад въелся в стены так, что они поменяли цвет, в помещении пахнет чем-то кислым и затхлым.

Сара обещала, что они переедут, как только смогут, но по их средствам тяжело найти другое жилье. Их заработков не хватит, чтобы покрыть расходы на аренду отдельной квартиры. По крайней мере, в центре Лондона, а работу можно найти именно здесь.

Кристина старается не рыдать, но скоро ее терпение закончится. В общежитии никто за собой не убирает. Мусорное ведро всегда переполнено, рядом с мойкой стоит гора немытой посуды с остатками засохшей еды, в мойке – темные полосы жира, а ковровое покрытие на полу все липкое от грязи. Вдобавок приходится прятать свои вещи, а то они пропадут. Даже туалетную бумагу в ванной комнате не оставить – вернешься, а ее уж и след простыл.

Еще раз перевернувшись на бок, Кристина смотрит на часы – три минуты двенадцатого. Ей не нравится, что Сара так поздно возвращается домой одна, хотя паб и расположен поблизости. Кристина устало смотрит на цветастые обои, следуя взглядом вверх и вниз вдоль колючего стебля, пока дверь плавно не открывается.

Кристина улыбается. Наконец-то Сара вернулась! Она весь день мечтала поговорить с ней и теперь ждет в напряжении, когда сестра ляжет рядом.

Проходит несколько секунд, но Сара не говорит ни слова, потом дверь внезапно вновь закрывается.

Кристина садится в кровати, не включая свет.

– Сара? Это ты?

Она слышит чье-то дыхание.

– Сара?

Комната очень маленькая, всего несколько квадратных метров, и матрас занимает большую ее часть. Кристина нервно сглатывает.

– Кто это?

Она угадывает фигуру человека всего в паре метров от себя, подтягивает к себе ноги, а рукой ищет, чем защититься, и находит книгу. Это «Мир глазами Гарпа» – роман, который Сара взяла почитать у парня на работе.

– Уйдите отсюда, – шипит Кристина, держа книгу наготове.

От того, что незнакомец ничего не говорит, ей еще страшнее. Почему она не заперла дверь?

Все тело в напряжении, она пытается различить хоть что-нибудь в темноте. Может быть, лучше подняться на ноги? Кристина колеблется. На ней только ночная рубашка, оставаться под одеялом, пожалуй, надежнее.

Кристина задерживает дыхание, но сердце бьется так сильно, что пульс отдается в ушах. Тысячи мыслей проносятся в голове. Кристина чувствует его присутствие в комнате. Слышит его тяжелое дыхание. Он нашел их. Он приехал сюда в такую даль, чтобы наказать ее.

Внутри нарастает паника, и Кристина шарит руками в темноте. Что ей теперь делать? Она хочет закричать, но голос не слушается ее. Как будто звук застрял глубоко в легких.

Внезапно раздается чей-то смех. Совсем рядом слышны два хихикающих голоса, дверь вновь открывается. В свете, проникающем из коридора, она видит Энджи – соседку по общежитию – и длинноволосого парня, который часто заходит к ней. Вроде его зовут Джон.

Кристина тяжело вздыхает. На самом деле очень хочется запустить в них книгой и послать к черту, но это не поможет. Скажи она хоть слово, и они начнут ругаться.

Ухмыляясь и перешептываясь, Энджи и Джон бормочут что-то про вечеринку и приглашают Кристину присоединиться:

– У нас тусовка, – говорят они. – Ну, давай же, Кикс, не будь занудой!

В ответ Кристина молчит и ждет, когда они закроют дверь. Когда они исчезают, она снова ложится. Сердце гулко бьется в груди. Она ненавидит, когда ее называют Кикс.

Несколько минут спустя наконец приходит домой Сара. Проскользнув в комнату, она молча начинает раздеваться. Скорее всего, думает, что Кристина уже уснула.

Несмотря на то что остался неприятный осадок, Кристина ничего не говорит. Она не хочет выглядеть дурой в глазах Сары. Конечно же, его здесь нет. Конечно же, он не нашел их.

Кристина пытается сосредоточиться, прислушиваясь к сестре, которая готовится ко сну. Она слышит, как Сара снимает свитер и расстегивает джинсы. Чертыхается, чуть не потеряв равновесие, когда стягивает с себя слишком узкие штанины. Потом на ощупь ищет на комоде щетку для волос.

Сестра расчесывает свои длинные волосы, издавая характерные звуки. Методично проводит рукой сверху вниз, и мягкое, ритмичное шуршание действует на Кристину усыпляюще.

Когда Сара наконец забирается под одеяло, Кристина чувствует холод от ее ног. Но это не страшно. Она просто рада, что сестра рядом. Кристина пододвигается к ней поближе, дотрагивается до нее рукой, чувствуя своим телом ее бархатистую кожу.

Обычно они быстро засыпают, но сейчас Кристина слышит шепот Сары.

– Ты не спишь?

Кристина притворно посапывает, прежде чем повернуться к сестре.

– Нет. А что?

Сара хихикает в ответ. От нее пахнет сигаретным дымом. Запах табака проникает всюду – в одежду, волосы, подушки. Даже духи не помогают скрыть этот едкий запах.

– Я встретила парня, – говорит она и опять смеется. – Его зовут Даниэль.

– Правда?

Сара садится в кровати. Кристина всматривается в ее лицо, освещенное красным светом от вывески на здании по другую сторону улицы. Она всегда знала, что в Саре есть нечто особенное, но здесь, в Англии, это стало заметнее. Люди на улице часто оборачиваются, когда они проходят мимо; бывает, с них не берут оплату, когда они заказывают пиво или еду. Сара говорит, всему виной ее светлые волосы, но Кристина знает, что это неправда. У нее волосы такого же оттенка, но ей не свистят вслед и не угощают пивом.

Сара подтягивает колени к подбородку.

– Да ладно, неважно.

Кристина вздыхает. Ей завтра рано вставать. У нее утренняя смена в кафе, где она работает, – завтрак. Это худшая из всех смен. Никто не дает чаевые, позавтракав.

– Спи давай, – говорит она, натягивая на себя одеяло.

– Скоро засну.

Кристина закрывает глаза. Вся злость, которую она совсем недавно испытывала, исчезла. Когда рядом с ней Сара, все опять становится хорошо. Хотя, конечно, им нужно съезжать отсюда как можно скорее! Кристина так долго не выдержит. Завтра же она купит утреннюю газету, чтобы посмотреть объявления о сдаче квартир. Где-то должно быть отдельное жилье, которое им по средствам. Если она подыщет что-нибудь симпатичное, может быть, ей удастся уговорить Сару переехать в район чуть подальше от центра.

Представляя их с Сарой отдельную квартиру, Кристина успокаивается и постепенно задремывает. Пока у нее есть Сара, все будет хорошо, она уверена в этом.

«Только ты и я, – думает про себя Кристина, постепенно погружаясь в сон. – Только ты и я».