Текст книги "Как работает филантропия в США. Идеи и практика, ресурсы и организация"

Религиозная филантропия – католический вариант

…На 1-й авеню и 56-й стрит находится международная штаб-квартира Католической службы помощи (Catholic Relief Services) – зарубежного благотворительного агентства Римско-католической церкви в США. Она отправляет в 86 стран мира еду, одежду и лекарства – на общую сумму около 225 млн. (не забудем, что данные относятся к 70-м годам прошлого века. – Ф. Ф.) – для примерно 18 млн. человек, пострадавших от катастроф или находящихся в нужде.

«Когда это возможно, мы стараемся сотрудничать с любыми правительственными и частными организациями – необязательно католическими – в любой стране, – говорит помощник исполнительного директора этой службы монсеньор Эндрю Р. Лэнди, человек лет 60 с поредевшими седыми волосами и в священническом одеянии. «Мы находимся, как я люблю говорить, в «оптовом бизнесе», – заключает он, – и призываем местных деятелей быть «розничными торговцами», как это и происходит на деле»…

Catholic Relief Services была создана в 1943 году по решению Конференции католических епископов, когда в Европе еще бушевала война, с целью помочь беженцам вернуться в родные места. После 1950 года она переключилась на зарубежные программы гуманитарной помощи бедным и беженцам в Азии, Африке и Латинской Америке, а также пострадавшим в стихийных бедствиях за пределами США.

Ее миссия состоит, во-первых, в поддержке бедных в этих регионах и, прежде всего, по принципу Конфуция – «научите человека, как самому ловить рыбу…»: сельскохозяйственные и образовательные программы, создание коммунальных банков, санитарное просвещение, программы чистой воды и воздуха и т. п. Во-вторых, это благотворительное воспитание в католическом духе своих прихожан в США. Ведь это ее доноры, на средства которых и выполняется первая часть миссии.

CRS имеет 4000 своих представителей в 80 странах мира и персонал из 300 человек в своей штаб-квартире в г. Балтиморе (США). Кроме того, в каждом католическом приходе страны есть директор ее донорской программы.

При глобальном размахе ее программ у нее сравнительно небольшой операционный доход. Так, в 2002 году он составил около 270 млн., даже уменьшившись на 20% против 2001 года, что привело к дефициту ее бюджета в 20 млн. Вероятно, сказались последствия тогдашней рецессии и перемещение пожертвований на местные нужды после терактов 11 сентября 2001 года.

Хотя CRS и создана отделенной от государства церковью, сама она не считается религиозной организацией. Получив от Налогового ведомства США (IRS) статус бесприбыльной организации и соответствующие налоговые льготы, она обязана ежегодно представлять этому ведомству финансовый отчет.

Из этого отчета за 2002 год следует, что из общей суммы дохода в размере 270 млн. благотворительные пожертвования составили только 112 млн. (42%), в то время как денежный грант от федерального правительства – около 86 млн (32%), а выручка от продажи услуг и товаров – 56 млн, или 21%.

Последняя образуется за счет того, что у CRS есть в разных странах аграрные предприятия, а также морские суда для доставки гуманитарных грузов. Как уже говорилось ранее и как мы увидим далее, разнообразие источников дохода, в числе которых госбюджет и коммерцию, стало обычным явлением не только для религиозных, но и для большинства бесприбыльных организаций в США.

CRS является примером десятков тысяч социальных агентств, обслуживающих религиозную благотворительность всех конфессий, и не столько зарубежную, сколько отечественную.

Хотя мошенничества в этой сфере намного меньше, чем в светской филантропии, за религиозными благотворительными организациями также нужно присматривать, особенно в силу свойственных любой конфессии более высоких нравственных требований. Здесь, кроме общих наблюдателей и контролеров сферы филантропии – так называемых watchdogs (букв. «сторожевые псы»), о которых мы расскажем подробно далее – действуют свои, «ведомственные», контрольные организации.

Одна из них – Ministrywatch («Страж духовенства»), на сайте которой (www.wallwatchers.org) дана оценка эффективности благотворительной деятельности 500 наиболее крупных церквей и их филантропических агентств по 5-звездной системе, в которой используется ряд финансовых индикаторов из сферы бизнеса. Созданная в 1990 году по инициативе евангелического священника Леонарда, озабоченного моральной устойчивостью своих коллег, эта организация в 1999 году стала бесприбыльным агентством со своим вебсайтом и обширной базой данных для потенциальных доноров христианских церквей.

Филантропия богатой элиты Америки

…На 56-м этаже одного из высотных зданий Рокфеллер-Центра с видом на все ту же 5-й авеню, находится офис Лоуренса Рокфеллера, представителя знаменитого семейного клана миллиардеров и филантропов, которые совместно отдали благотворительности сотни миллионов, если не миллиарды долларов. Его хозяин озабочен в это весеннее утро тем, как собрать деньги – какие-то «жалкие» полтора миллиона, чтобы реализовать идею создания на берегу Потомака в Вашингтоне мемориальной рощи в память о 46-м президенте США Л. Джонсоне. Из необходимых 2 миллионов. пока собрано 500 тысяч, из которых 100 тысяч внес сам Л. Рокфеллер. Увлеченный издавна идеей охраны окружающей среды и сбережения исторических памятников, он согласился возглавить эту кампанию сбора денег.

Сочиняя в своей штаб-квартире текст письма-обращения к вероятным донорам, он перебирал в памяти всех тех, к кому следовало обратиться. «В первую очередь, к тем, – говорит он своему помощнику, – кто когда-либо обедал в Белом Доме. Кроме того, я уже держу в голове имена еще 8—10 возможных крупных дарителей. Например, Джозеф Хиршгорн…» – он называет одного из самых крупных коллекционеров предметов современного искусства. Хиршгорн, благодаря Л. Джонсону, построил в Вашингтоне на свои средства огромный музей для собранной им коллекции картин и скульптур, названный его именем.

«Хотя я не знаю его лично, уверен, что он один из тех, кто даст 100. А вот из Д. Диллана не удастся выжать больше 10, максимум 25.» Далее он продолжает: «Я уже говорил с Авереллом Гарриманом. Хоть он и не из крупных дарителей, от него можно ожидать что-то около 25. Мэри Ласкер уже назвала цифру около 10, и если я не ошибаюсь, от Джуны Энглегард можно ожидать вторую сотню. Я попытаюсь связаться с Джоном Лоёбом, но он уже дал 250 на библиотеку Л. Джонсона».

В лексиконе сверхбогатых цифры, подобные названным, конечно же, понимаются как тысячи…

Текст Бакала сам по себе красноречив, а коротким комментарием здесь не обойтись, ибо сложный, даже запутанный мир филантропии богатых и очень богатых требует специального рассмотрения.

В настоящей книге трудно найти раздел или главу, где бы не говорилось о противоречивой взаимосвязи богатства и филантропии. Нетерпеливых читателей, интересующихся ею, мы и отсылаем к ним, продолжив далее филантропический тур с К. Бакалом по 5-й авеню Нью-Йорка. И здесь мы столкнемся с другими сценами благотворительности богатой элиты Америки.

…На одной из покрытых дубовыми панелями стен величественной приемной фирмы Marts and Lundy – консалтинговой компании в области фандрайзинга, расположенной на той же 5-й авеню – висит фото И. Клайборна Робинса, главы фирмы по производству лекарств. Подпись к фотографии мистера Робинса гласит, что он в 1969 году сделал пожертвование Ричмондскому университету в сумме 50 млн. долл., которое «до настоящего времени является самым крупным индивидуальным вкладом частной организации».

Этот снимок, как и десятки других фотографий, украшающих стены приемной, демонстрируют успехи фирмы, созданной в 1926 году и оказавшей консультационные услуги по сбору пожертвований 3600 клиентам, в основном, в сфере образования. С помощью услуг этой фирмы они сообща сумели собрать огромную сумму пожертвований в 2,6 млрд. долл.

В этот майский день в фирме проходит совещание общенационального комитета по сбору пожертвований для одного из крупных университетов, который начинает кампанию с целью собрать 67 млн. долл. на свое развитие. Все 16 членов комитета являются крупными промышленными лидерами и, конечно, выпускниками этого университета. Каждый из них докладывает о своих обращениях к потенциальным донорам и их откликах. Предполагается, что примерно 90% всей суммы должно поступить от 10% общего числа доноров.

Затем глава группы консультантов фирмы, прикрепленной к этому проекту, докладывает о результатах 40 региональных кампаний по сбору средств, прошедших в Южной Флориде, Лос-Анжелесе и повсюду, где высока концентрация выпускников этого университета. Судя по всему, дела идут неплохо: уже поступило около 22 из 30 млн. долларов, намеченных получить на первом этапе кампании…

В 2001 году фирма «Marts & Lundy» отметила свое 75-летие, успешно продолжая высокопрофессиональную и, конечно, высокооплачиваемую консалтинговую деятельность в сфере филантропии. Ее клиентуру составляют примерно 8000 некоммерческих и благотворительных организаций в разных странах, но большинство из них – американские клиенты. На ее сайте (www.martsandlundy.com) не найти данных о ее доходах, ибо это частное партнерство из сферы бизнеса. Но можно не сомневаться, что это высокодоходная фирма, учитывая масштабы пожертвований в сфере образования и здравоохранения, для учреждений которых она помогает их собирать.

Сфере фандрайзинга для филантропии, обслуживаемой не только фирмой Marts & Lundy, но и сотнями других коммерческих компаний, будет уделено подобающее внимание в главе 3 раздела II, когда пойдет речь о финансовых посредниках бесприбыльного сектора.

Пока же стоит упомянуть еще об одной стороне деятельности этой респектабельной частной фирмы. Организуя сбор пожертвований для конкретных университетов, госпиталей и иных бесприбыльных организаций, она также проводит конференции, семинары, презентации и тому подобную просветительскую деятельность, связанную с филантропией. Ее клиентов безусловно заинтересовал прошедший в Сан-Франциско в начале 2004 года семинар-презентация на тему «Перемещение частного богатства между поколениями: стратегии максимизации филантропического успеха».

По прикидкам ряда американских исследователей в течение ближайших 50 лет ожидается наследственный трансферт богатства (финансовые активы, земля, недвижимость, прочее имущество, включая предметы искусства) между поколениями в объеме более 40 трлн. долл., из которых немногим меньше половины может (через прижизненные дарения и завещания) поступить филантропическим организациям. К встрече столь мощного филантропического потока надо готовиться заранее, и роль консалтинговых фирм по фандрайзингу, подобных той, что описана выше, в этом деле неоценима.

Конечно, этот поразительный прогноз многократно опровергался и вновь обосновывался, пока рецессия 2008 года не внесла в него существенные коррективы, вызвав новую волну консалтинговых семинаров на тему «Как быть в новой ситуации филантропическим организациям?» Мы еще вернемся к богатой – в прямом и переносном смысле – теме наследственного трансферта богатства в заключительном разделе книги.

…Чуть дальше на север и восточнее от 5-й авеню – в богатом районе 60-х улиц – находится двухэтажная квартира миссис Рут Силлс, стройной непринужденной женщины, чуть старше 50, занимающей весьма высокое положение в здешнем светском обществе. Когда я встретился с ней, она утомленно вздыхала, занимаясь последними приготовлениями к благотворительному званому обеду и шоу моды в пользу Нью-Йоркского отделения американской Ассоциации болезней сердца (American Heart Association) – ее пригласили быть председателем того и другого.

Хотя до них оставалась почти неделя, ей предстояло еще много дел. Нужно было еще раз проверить меню изысканных блюд, попробовать их на вкус и оценить внешний вид, просмотреть репетиции шоу в отеле Уолдорф-Астория, проверить установлены ли столики и зеркала для моделей и прочее, и прочее. Следовало особо подумать о том, как рассадить гостей за обеденным столом: нельзя допустить, чтобы бывшие любовники, жены и любовницы, а также враги сидели рядом или даже поблизости друг от друга. Затем следовало увидеться с комментатором шоу и людьми из мира моды

И все же Рут Силлс, возможно, самая занятая в городе председательница-волонтер подобных мероприятий, была счастлива. Из 400 приглашенных гостей 250 – это ее друзья или добрые знакомые, она называет их «мой народ» в знак почтения к внушительному числу своих последователей. «Я разослала лишь 350 приглашений, и большинство из них уже вернулось с чеками. Знаете, это все равно, как открыть кран с горячей водой, и уж она потечет…»

Любая кампания по сбору пожертвований – скажем прямо, по «отъему денег» с согласия дающего – должна сопровождаться для ее успеха каким-то незабываемым развлечением или подарком для доноров.

Именно такие мероприятия и организуют светские львицы, подобные миссис Рут Силлс. Так было и 30, и 100 лет тому назад, этим занимаются и нынешние знаменитости, приглашаемые в качестве «свадебных генералов»: от нынешних и бывших президентов, сенаторов, конгрессменов и других политиков до популярных актеров театра и кино. Короче, всех «на кого пойдут», чтобы охотнее расстаться с намеченными для филантропии деньгами.

В организации крупных и общенациональных фандрайзинговых кампаний и таких их популярных акций, как благотворительные балы, ярмарки, шоу, соревнования – перечень может занять не один десяток страниц – за широкими спинами знатных персон стоят, как правило, специализированные фирмы, знающие как привлечь и развлечь гостей-доноров.

Таких организаторов-волонтеров, как миссис Силлс, конечно же, привлекают к процессу – у них есть опыт, шарм, нюх и, главное, связи. Но в целом он находится в руках профессионалов из индустрии развлечений – как из сферы бизнеса, так и из третьего сектора. В этих случаях расходы на «развлечения доноров» могут составить иногда до половины собранных средств – человеческое тщеславие и состязание в престиже стоят дорого. И тут свое осуждающее слово раньше или позже скажут уже упомянутые «сторожевые псы» филантропии (watchdogs) и, конечно, пресса. Однако масштабы оставшейся части тоже могут впечатлить – это миллионы и десятки миллионов долларов.

И все же подавляющее большинство акций по сбору пожертвований – для небольших организаций, местных или этнических общин, в кварталах больших городов, в малых городках или поселках – проводят волонтеры. Они тоже делают это с выдумкой, изобретательностью, самоотдачей, но – с небольшими деньгами.

Особый случай – еврейская филантропия

…В своей ухоженной резиденции, занимающей целый этаж небоскреба на 6 авеню, в квартале на запад от 5-й, Объединенный еврейский призыв (United Jewish Appeal – UJA) занимается организацией общенациональной кампании сбора пожертвований на сумму в 600 млн. в пользу Израиля и для нужд еврейских общин в США. В нее вовлечены более 700 локальных общин Америки, у которых свои программы сбора средств на эти цели.

Чтобы собрать эту огромную сумму, UJA использует утонченные приемы, которые эта организация позаимствовала не только в американском бизнесе и новейших информационных технологиях, но и в практике частных детективов. В компьютерах UJA хранится информация о числе еврейских семей в каждом городе Америки и суммах, собранных здесь в предыдущих кампаниях, начиная с 1967 года. Перед одним из помощников директора текущей кампании лежат папки с сотнями документов, сгруппированных по регионам, в которых сосредоточены фамилии дарителей с суммой взноса более 10 тыс. в год.

«Мы периодически проверяем и обновляем эти списки, – говорит помощник директора. «Скажем, в списках есть донор с предыдущим взносом в 100 тыс. Мы выясняем через его друзей или сотрудников, или людей из его общины, что у его бизнеса был успешный год и что его доход составил, допустим, минимум миллион долларов. На этой основе мы предполагаем, что он без особого труда сможет внести нам 200—250 тысяч».

Чтобы держать руку на пульсе еврейской «клиентуры» и разыскивать новых «бумажных миллионеров» или другие имена еврейских богачей, отсутствующих в ее досье, UJA имеет подразделение, которое исследует финансовые и биржевые справочники, проспекты, годовые отчеты корпораций. Даже опубликованные некрологи – последние для того, чтобы затем обратиться к богатым вдовам.

«Сбор пожертвований требует не просто личного контакта, но и тактичности, а нередко и изобретательности», – рассказывает он дальше. «Иногда необходимо деликатно помочь новому донору определиться с его взносом. Один из принятых способов – подойти к цели кружным путем. Например, сказать, что доставка одной еврейской семьи в составе 4-х человек из СССР в Израиль и ее обустройство здесь в первом году стоят 75 тыс. долл. (напомним, что разговор происходит в конце 70-х гг. – Ф. Ф.).

Далее, мы говорим ему: «Чувствуется, что Вы хотели бы вывезти две такие семьи». И в ряде случаев это срабатывает: с этих пор мы можем рассчитывать на ежегодное поступление 150 или, на худой конец, 75 тыс. Но для Вас, возможно, будет сюрпризом узнать, – заканчивает, улыбаясь, человек из UJA, – как много наших клиентов хотели бы «вывезти» только половину еврейской семьи из СССР…».

Продолжим и мы на этой юмористической ноте. В среде еврейских филантропов популярен следующий анекдот.

После кораблекрушения в океане круизного лайнера до необитаемого острова добрались три американца – католик, протестант и иудей. Двое первых в отчаянии бегали вдоль берега, крича и призывая на помощь, а третий безмятежно улегся под кустом и даже задремал. Когда коллеги по несчастью спросили его: «Как ты можешь спать в такой ужасной ситуации?», – он, зевая, сказал им следующее: «Видите ли, как раз сегодня в Нью-Йорке началась ежегодная кампания сбора пожертвований UJA-Federation, и я уверен – они меня найдут…

За 30 лет, прошедших со времени публикации книги Бакала, еврейская филантропия Америки существенно преобразилась, отвечая на новые вызовы. В 1999 году большинство ее организаций, ранее разрозненных и конкурировавших между собой за влияние на еврейских доноров в США и Канаде, вошли в координирующую их деятельность зонтичную организацию Объединение еврейских общин Северной Америки (United Jewish Communities – UJC). Упомянутый выше Объединенный Еврейский Призыв (UJA-Federation) с его огромным опытом общеамериканского сбора и распределения пожертвований вошел в ее состав и стал одним из ведущих фандрайзеров новой организации.

По данным, опубликованным в 2002 году на сайте United Jewish Communities, более 700 тыс. членов еврейских общин Северной Америки внесли в ходе годовой кампании UJA-Federation 950 млн. (годом раньше – 800 млн.). Кроме того, в форме капитальных вкладов – в завещательные фонды, в фонды развития общинных центров, госпиталей, религиозных школ, колледжей, музеев и т. п., действующих в Америке, Израиле и других странах поступило 1,2 млрд. В целом, по тем же данным, сбор пожертвований составил более 2 млрд. а финансовые активы всех названных типов фондов достигли 8,2 млрд.

С 2009 года эта общеамериканская организация еврейских общин была переименована в Еврейские федерации Северной Америки (Jewish Federations of North America – JFNA), а высокоэффективные годовые кампании сбора пожертвований UJA-Federation, так живописно представленные Бакалом, проводятся от ее имени и под ее опекой, так же как и их распределение по стратегическим целям.

Среди этих целей главным считается социальное благополучие местных еврейских общин Америки, Израиля и всего мира, основанное на традиционных еврейских ценностях, таких как тиккун олам (этическое исправление мира), цедака (благотворительность и социальная справедливость) и религиозные заветы Торы.

В настоящее время Jewish Federations of North America, являясь одной из 10 ведущих бесприбыльных организаций страны, представляет более 150 тыс. еврейских федераций и около 300 независимых еврейских общин Америки. Ежегодно она собирает и распределяет от 3 до 3,5 млрд. пожертвований, в том числе примерно 1 млрд. в своих годовых кампаниях3737
  См. http://www.jewishfederations.org/about-us.aspx.


[Закрыть].

UJA-Federation, о которой писал Бакал, оставаясь одной из крупнейших федераций еврейских общин Северной Америки, проводит годовые кампании сбора пожертвований на территории большого Нью-Йорка, известного обилием богатых и щедрых еврейских доноров. Собирая пожертвования на сумму около 200 млн. в год, эта организация, отдавая свою долю на цели общеамериканской федерации, финансирует издавна сложившуюся и хорошо развитую сеть из примерно 100 еврейских благотворительных агентств, синагог и других организаций.

Эта сеть обслуживает 4,5 млн. человек – не только в большом Нью-Йорке, но и в остальной Америке, в Израиле и в десятках других стран. Среди них – еврейские общинные центры, летние лагеря для школьников, студентов и пенсионеров, гуманитарные организации, госпитали и дома престарелых, еврейские школы и колледжи, а также советы еврейских общин. Располагая столь развитой организационной структурой, UJA-Federation, как заявлено на ее сайте, обеспечивает «сеть безопасности» для бедных и безработных, независимость для пожилых, лучшее будущее для сирот и детей из неблагополучных семейств и, конечно, растущую связь с традициями еврейской жизни3838
  См. http://www.ujafedny.org/our-network-of-agencies/.


[Закрыть].

Как, вероятно, заметил читатель, выше шла речь именно о еврейской филантропии, когда собираются пожертвования, главным образом, у евреев и они идут, в основном, на еврейские нужды. Подобные чисто национальные или конфессиональные формы сбора и распределения пожертвований существуют издавна и повсюду. Но у еврейского народа за тысячелетие рассеяния и изгнаний, преследований и попыток массового истребления существуют особые причины для опоры на собственную филантропию. Последняя позволила ему, наряду со сбережением религиозной веры и этнической идентичности, сохраниться как нации, а его общинам не только выживать, но и добиваться процветания.

Однако нередко, когда заходит речь о чисто еврейской филантропии в США, можно наткнуться на недоуменные вопросы: «А разве вся американская филантропия не является еврейской? Разве стены большинства музеев, концертных залов, университетов, госпиталей и прочих публичных заведений не заполнены еврейскими фамилиями дарителей?»

В этих вопросах – одновременно и комплимент, и навет. Вклад еврейских доноров в общеамериканскую филантропию, и на самом деле, значителен. Он отражает как масштабы «еврейского капитала» в стране, так и огромное желание его владельцев быть щедрее и активнее других и в этой сфере, выражая этим свою благодарность стране, столько сделавшей для гонимого повсюду народа. Но это и большое преувеличение, принижающее преобладающий вклад других этносов и конфессий в этот общенациональный «бизнес милосердия». В пополнении казны общеамериканской филантропии участвуют доноры всех национальностей и верований, и конкуренция в этой сфере только приветствуется.

Начало организованной еврейской филантропии в Америке было положено во время первой массовой еврейской иммиграции в конце 19 века. Тогда разрозненные еврейские общины были не в состоянии расселить, одеть, накормить, трудоустроить, обучить языку и нормам американской жизни несколько миллионов в подавляющем большинстве бедных и неграмотных иммигрантов из России и Восточной Европы. Хотя сами иммигранты проявили сильную волю и огромную энергию, пытаясь пробиться и состояться в чуждом им американском обществе (и, как известно, это им вполне удалось), в те времена потребовалась срочная централизация сил и средств для их поддержки.

В 1895 году в Бостоне, следуя европейским образцам, была создана региональная федерация местных еврейских общин, совет которой взялся за создание благотворительных организаций для сбора средств и обеспечения базовых нужд иммигрантов. Ввиду очевидных преимуществ централизации – удавалось собрать больше денег и улучшить обслуживание как нужд общины в целом, так и новых ее членов – этот опыт быстро распространился на все средние и крупные города и центры компактного проживания евреев не только в США, но и в Канаде.

Следующий взлет еврейская филантропия в Америке испытала в связи с выходом на международную арену в 20-е, а особенно в 30-е годы прошлого века, когда началась активная эмиграция в Палестину, особенно из Германии и соседних с ней стран. Тогда потребовалась крупная финансовая поддержка ранее созданного Объединенного Палестинского Призыва (United Palestinian Appeal). В 1939 году – после еврейских погромов «Хрустальной Ночи» в нацистской Германии – он был преобразован в до сих пор действующий Объединенный Еврейский Призыв (United Jewish Appeal – UJA).

В послевоенный период еврейская филантропия Америки выполняла две новые важные миссии: первая – массированная поддержка создания, развития и защиты государства Израиль, которая достигла своего пика во время 6-дневной войны и войны Судного дня; вторая – поддержка новой волны еврейской эмиграции из СССР и стран Восточной Европы. Их выполнение потребовало огромных финансовых и организационных ресурсов и, следовательно, дальнейшего развертывания всей сети еврейских филантропических организаций.

Исчерпывается ли, однако, еврейская филантропия Америки деятельностью Jewish Federations of North America и UJA-Federation, о которых говорилось выше?

Несмотря на растущую под их влиянием централизацию филантропических потоков, вне их контроля продолжает оставаться весьма значительная и трудно оцениваемая часть, сосредоточенная в религиозном и независимом секторах еврейской филантропии. Но в еврейской общине, которая придерживается концепции «осажденной крепости», вызванной многими столетиями преследований, не только пристально следят за динамикой доходов своих доноров, как о том красноречиво рассказал К. Бакал, но и особо оберегают детали механизма получения и масштабы своих доходов. Конечно, насколько это возможно, не нарушая требований Налогового ведомства к финансовой отчетности бесприбыльных организаций и не подрывая доверия доноров и наблюдателей третьего сектора.

По примерной оценке American Jewish Year Book, выполненной еще в 1997 году, религиозный сектор собирает от 2 до 2,5 млрд. частных пожертвований, взносов и вкладов, идущих, главным образом, на содержание синагог всех течений иудаизма, а также на еврейские религиозные школы и другие образовательные и благотворительные программы, опекаемые синагогами3939
  Jack Westheimer, Current Trend in American Jewish Philanthropy – in «American Jewish Year Book 1997», pp. 3—92.


[Закрыть].

Среди еврейских доноров есть много несогласных с тем, как федерации и синагоги собирают и на что расходуют их деньги. Вместе с тем, существует около 300 еврейских общин и организаций, составляющих независимую сеть Jewish Federations of North America. Они, хотя и признают выгоды этой координации, зачастую проводят самостоятельные кампании сбора средств и создают целевые филантропические программы, интересующие независимых доноров.

Так в еврейской филантропии сформировался – помимо федераций общин и синагог – независимый сектор.

В его составе выделяют группу общеамериканских и местных бесприбыльных организаций, координирующих общественные связи еврейской общины с ее «внешним окружением». Среди них можно назвать, к примеру, Еврейский совет по общественным связям (Jewish Council for Public Affairs), координирующий деятельность 14 крупнейших еврейских организаций, таких как Антидиффамационная лига, Американский еврейский комитет, Американский еврейский конгресс, Бней-Брит, ассоциации профсоюзных, религиозных и женских организаций.

К независимому сектору относят еврейские культурные и образовательные учреждения: музеи, архивы, библиотеки, фонды и исторические общества (к примеру, YIVO Institute – Институт восточноевропейского еврейства в Нью-Йорке).

Сюда входят также университеты и колледжи, находящиеся под опекой еврейских организаций. Ряд из них занят чисто еврейским образованием (к примеру, Hebrew University в Балтиморе и Hebrew College в Бостоне). Другие являются университетами светского образования со школами и программами еврейской религии и истории, финансируемыми, в основном, еврейскими донорами (к примеру, Brendies University, Yeshiva University, Touro College). К этой группе независимых организаций можно отнести и организацию Hillel – филантропический фонд поддержки традиций еврейской жизни в кампусах и летних лагерях для студентов более чем 500 колледжей и университетов Америки и всего мира.

Наконец, в этом секторе числят большую группу организаций, ориентированных на прямую поддержку конкретных объектов в Израиле.

Среди них многочисленные «Общества друзей» израильских университетов и госпиталей, а также отдельных кибуцев, земельных и лесных программ, женских организаций, детских домов, учреждений искусства и культуры.

Вот лишь два конкретных примера роли и масштабов этой группы независимой еврейской филантропии.

Гуманитарный фонд Бней-Цион (Bnai Zion) со времени своего основания в Нью-Йорке в 1908 году – на пике волны массовой еврейской эмиграции из России и Восточной Европы и подъема сионистского движения – собрал за свои 100 с лишним лет деятельности сотни миллионов долларов пожертвований американских евреев для поддержки многочисленных гуманитарных и благотворительных проектов сначала в еврейской общине Палестины, затем в государстве Израиль. Сейчас Бней-Цион с его 35 тыс. членов и с отделениями почти на всей территории США продолжает принятую на себя столетие назад целевую миссию. Его еврейские доноры жертвуют крупные суммы на развитие медицинского центра в Хайфе и учительского колледжа в Иерусалиме, на строительство культурного центра в Маале-Адомим и развитие детских домов для сирот, детей-инвалидов и подростков из неблагополучных семейств.

Организованное в 1940 году Американское общество Техниона (American Technion Society), имеющее отделения по всей стране, собрало среди американских доноров за все годы своей деятельности более 1,7 млрд. долл. пожертвований на развитие Техниона, расположенного в Хайфе крупнейшего в Израиле и известного во всем мире исследовательского университета (создан в 1912 г.).

В целом годовой сбор пожертвований независимого сектора уже упоминавшийся ежегодник American Jewish Year Book (1997) оценивает примерно в 0,5—0,7 млрд.

Исходя из приведенных выше данных, суммарные ресурсы «чисто еврейской» филантропии Америки предположительно составляют 5—7 млрд. долл. Сюда входят данные Jewish Federations of North America о получаемых ею пожертвованиях в размере 3—3,5 млрд. в год и весьма примерные оценки American Jewish Year Book о пожертвованиях еврейских доноров религиозным (2—2,5 млрд. в год) и независимым (0,5—0,7 млрд. в год) организациям.