Текст книги "Болезнь претендента"

Глава 11
МОРАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА

Тамара Капустина по-прежнему проводила опросы населения по поводу предстоящих выборов в краевое законодательное собрание. «Красносибирские ведомости» продолжали регулярно публиковать предоставляемые ею результаты. Разрыв между «Союзом справедливых сил» и «Неделимой Россией» постепенно увеличивался. Попахивало разгромом. В панике «неделимцы» выписывали из Петербурга и Москвы новых психологов и политтехнологов, однако толку от тех практически не было. Правда, те с пеной у рта доказывали, что без них разрыв вообще стал бы катастрофическим. На предвыборную гонку уходила прорва денег. Одни майки с партийной символикой чего стоили! Индийские белые майки, без всякой синтетики, стопроцентный хлопок. Закупили вагон, потом шлепнули эмблемы – на груди и на спине и раздали на предвыборных митингах бесплатно. Однако нет никакой гарантии, что пополнивший свой гардероб бесплатной футболкой человек станет голосовать именно за «Неделимую Россию». Одежда в хозяйстве пригодится вне зависимости от того, кто тебе ее презентовал, да и что на ней нарисовано. Тем паче, сейчас весна, а в майках на улицах начнут щеголять только летом. К тому времени и чувство благодарности за подарок исчезнет.

Складывалось впечатление, что телевидение тоже не давало большого эффекта. Вроде бы ребята старались, Грановский и Кретинин из кожи вон лезли. Тем не менее результаты опросов выглядели удручающие. А главное – наблюдалась постоянная тенденция: они с каждым днем становились все хуже.

У Базилевского от всего этого шла кругом голова. По совету Алены Угловой он решил слетать в Москву, чтобы поговорить по душам с Шатохиным. Только собрался, и тут новая напасть – погиб Корсарин. Теперь в ближайшие дни ему не вырваться – во вторник похороны, нужно встречать гостей. Наверное, прибудет полпред президента из Кедрограда, милицейские бонзы из соседних областей. А вот из Москвы вряд ли кто пожалует. В лучшем случае пришлют телеграмму соболезнования, от которой никому ни жарко ни холодно. Тем более что они без конкретного адреса, обращаются либо к краевому ГУВД, либо к руководству партии «Неделимая Россия». На худой конец напишут губернатору Сокольскому. Базилевскому от этого навара не будет. Спасибо хоть появился повод лишний раз позвонить Шатохину.

– Егор Николаевич, у нас произошло трагическое событие.

– Да? – Не вопрос, а утверждение: свершилось. Знает, что губернатор одной ногой находится в могиле.

– Корсарин погиб, Владислав Игоревич.

– Что вы говорите! – искренне вырвалось у Шатохина. – При каких обстоятельствах?

– Вчера утром поехал на дачу. На своем «ситроене», сам за рулем. В это время был страшенный туман, никакой видимости. Владислав Игоревич решил обогнать грузовик и лоб в лоб столкнулся с рейсовым автобусом.

– Полагаете, авария подстроена?

– Как раз сомневаюсь. У гаишников к водителю автобуса никаких претензий, молодой парень, ничего не нарушал. Корсарин же выехал на встречную полосу, да прибавил газку чтобы побыстрее обойти грузовик.

– Да, беда, – сочувственно произнес Егор Николаевич. – К тому же ваш Сокольский болен. Придется вам отдуваться одному за троих. Ну, да вы, как я знаю, двужильный.

Базилевский сказал:

– Похороны в среду.

– Значит, по московскому времени мне нужно вылететь во вторник вечером. Никак не смогу. Как раз назначено совещание у президента.

«Отговорка, конечно, – догадался Базилевский. – Но следовало ожидать, что он не приедет. Все-таки зам. начальника местного ГУВД, это для Шатохина не тот уровень».

– Честно говоря, Егор Николаевич, побаиваюсь, отсутствие Корсарина негативно скажется на рейтинге партии.

– Это уж смотря как вы обыграете его уход в лучший из миров. Вам следует использовать такое событие в своих целях. На полную катушку. Чаще подчеркивайте, где только можно, что это большая утрата, однако мы постараемся восполнить ее, мобилизовав все усилия, и тому подобное. Вы же знаете наших людей: потеря вызовет сострадание к вам. А если учесть, что и Аристарх Васильевич тяжело болен, народное сочувствие усилится еще больше. Ах, эти «неделимцы» такие несчастные, такие невезучие, нужно их поддержать в трудную минуту. Поэтому при умелой постановке дела, думается, такое происшествие может принести вам больше пользы, чем вреда.

После разговора с Москвой Григорий Федорович несколько приободрился, воспрянул духом, чего нельзя сказать о Шатохине. Он тотчас позвонил другому заместителю руководителя кремлевской администрации, Крылову, и, узнав, что тот свободен, зашел к нему в кабинет.

– Сейчас мне звонил Базилевский из Красносибирска. Сказал, что вчера в автокатастрофе погиб Корсарин.

– О господи! Что это они зачастили. Действительно, за последнее время в регионах погибли несколько крупных функционеров, в том числе и губернаторы. Трое разбились на вертолетах, двое – в автомобильных катастрофах. И вот скорбный список пополнился еще одной жертвой.

– Получается, Роман, что «Неделимая Россия» в Красносибирске практически обезглавлена. Корсарина нет, губернатор перманентно болен. При таком положении дел партии нечего особенно хорохориться. Потратят деньги на выборы – и впустую.

– Ты к чему клонишь?

– Может, действительно сделать ставку на Самощенко – и делу конец. Если их соперники такие невезучие.

Подумав, Крылов сказал:

– Ты же знаешь, Егор, я был горой за Самощенко, поддерживал его обеими руками. Однако сейчас начал сомневаться, ведь у «справедливцев» тоже похожая картина: Ширинбеков умер, у Болгарина в голове две извилины, одна из которых работает исключительно на то, где бы поживиться очередной халявой. Только Самощенко нормальный мужик. Но это его феерическое уродство!.. – Он шумно вздохнул. – Тоже немаловажный фактор. В кандидате все должно быть прекрасно, в том числе и лицо. А тут самый главный человек в крае страшнее пистолета. Я даже склоняюсь к тому, чтобы поддержать твоего Базилевского. Хотя он звезд с неба не хватает, однако на него хоть смотреть не противно.

– А слушать?

– Что – слушать? У него тоже хорошо язык подвешен, так же как у Самощенко.

С последним утверждением Шатохин был не согласен, однако у него не было настроения спорить, и он предложил:

– Тогда знаешь что, Роман, давай пустим это дело на самотек.

– Здрасте. Мы же его и так пустили, – напомнил Крылов.

– Все-таки когда красносибирцы мне звонили, благодарили за то, что в Кремле симпатизируют их партии. Сейчас даже этого говорить не буду. Пусть сами разбираются.

– Давай, – охотно согласился Роман Константинович. – Мне ведь лишняя головная боль тоже ни к чему. Ты, кстати, на похороны Корсарина полетишь?

– С какой стати?! Больно это мне нужно. Тем более что во вторник вечером я хочу пойти в театр.

– Что смотреть? – оживился Крылов.

– Приезжает английский театр. Спектакль называется «Пьеса без слов». Помнишь, был такой французский фильм «Бал»?

– Прекрасно помню. Это где только танцуют, и показана вся эпоха. Классная картина.

– Тут, говорят, сделано в таком же духе.

– Спасибо за наводку. Пожалуй, я тоже схожу. Вернувшись в свой кабинет, Егор Николаевич сразу позвонил Базилевскому:

– Григорий Федорович, я только что разговаривал с Крыловым, прозондировал почву. Я сделал вид, что очень огорчен положением дел в вашем отделении «Неделимой России». Он, как человек недалекий, все принял за чистую монету и настолько уверовал в свою победу, что теперь не станет предпринимать никаких усилий, чтобы помогать «справедливцам». Это нам только на руку. Пусть расслабятся. Вы же будьте по-прежнему начеку, мобилизуйтесь. Глядишь, и обведем этих дурачков вокруг пальца.

В это же самое время другой заместитель руководителя кремлевской администрации Роман Константинович Крылов позвонил в Красносибирск директору «Серебряных крыльев» Самощенко и сообщил:

– Евгений Владимирович, ко мне сейчас заходил Шатохин. Пытался запудрить мне мозги, мол, «Неделимая Россия» в Красносибирске потеряла всю верхушку, совсем ослабла, ее можно списывать со счетов. Он, видимо, хотел, чтобы эти слова дошли до вас, тогда вы, уверовав в свою победу, станете вести предвыборную борьбу вполсилы, а то и сами прекратите. Поэтому вам следует держать ухо востро, от этих паразитов можно ожидать всяких сюрпризов, они способны на любую подлость.

– Мне ли не знать, – грустно промолвил Самощенко.

– Кстати, как идет следствие по поводу отравления? Вас допрашивали?

– Было дело. Но я-то пострадавший, а они ищут свидетелей. Тут их целая бригада, встречаются с людьми с утра до вечера. Насколько я понял, многое сходится на Корсарине. Наверное, он все-таки организатор.

– Это мало кого удивит. О покойниках плохо не говорят, поэтому о нем будем помалкивать. Теперь следователям предстоит самое сложное – найти исполнителей. Ведь все станут валить вину на погибшего, он ничего не сможет опротестовать.

Глава 12
ВЫНУЖДЕННАЯ ПОЕЗДКА

С некоторых пор полпред президента в округе, куда входил Красносибирский край, Виктор Михайлович Кучемасов стал побаиваться самолетов. Сам вдруг заметил за собой такую странность. Раньше летал почем зря, и в голову не лезли тревожные мысли. В молодости, когда работал журналистом, предпочитал всем остальным видам транспорта воздушный. Случались дальние кратковременные командировки, так за один день оборачивался. Утром прилетит в Магнитогорск или Воркуту, вечером вернется в Москву. Самолеты попадали во всякие турбулентные потоки, воздушные ямы, где их нещадно трепало, казалось, вот-вот развалятся и рухнут, стюардессы в панике садились на пол. Кучемасову же было хоть бы хны. Он не испытывал ни малейшего страха. А вот сейчас стал бояться. Черт его знает, какое коленце может выкинуть судьба – самолеты и вертолеты все-таки падают, не глядя на статус пассажиров. За последнее время в полетах погибли три губернатора. Ему слишком часто везло, чтобы сейчас рисковать. Когда-нибудь фортуна может отвернуться. Вероятность печального исхода с каждым полетом увеличивается. У него же слишком счастливая жизнь. Такую терять ох как не хочется. Дом не то что чаша полная – переполненная, до краев. Все-то у него есть, все ему доступно. Он находится в земном раю, небесный ему не нужен.

Поэтому Кучемасов старался избегать самолетов. В его ведении было десять областей, в Кедрограде он с семейством жил, до ближайших соседей добирался за три-четыре часа на машине. Казалось бы, сиди себе в уютном салоне да почитывай газеты. Но и здесь, как показала статистика, не все так просто. Несколько раз в году руководители регионов попадали в дорожно-транспортные происшествия, получая сильные травмы или даже погибая.

Виктор Михайлович считал, что причиной «дорожных рисков» стала отмена единой системы охраны глав регионов, произошедшая лет семь назад. С тех пор вопросы личной безопасности, в том числе и на дорогах, решались в рамках договорных отношений с органами внутренних дел, точнее, с вневедомственной охраной. При прежней системе госохраны машину полпреда пускали бы по предварительно очищенной трассе. И ехал бы он себе с ветерком, только догадываясь о проклятиях, посылаемых ему вдогонку томящимися в длительных автомобильных пробках гражданами. Теперь о машине сопровождения нужно всякий раз договариваться с ГАИ, и платить за спецкортеж приходится из собственного кармана, что совсем недешево.

Правда, это еще полбеды. В том числе и относительно денег – можно как-то выкраивать и из казенных средств. Основная проблема в том, что сейчас вся ответственность за жизнь начальника ложится на персонального водителя. При прежней системе их подбор и обучение входили в обязанности структур госохраны. Сейчас же такой кадровой работы с «личниками» нет, водителей приходится брать по частным рекомендациям. Чаще всего водилы передаются по наследству: прежний шеф был доволен его работой, он и сватает водителя новому руководителю. У Виктора Михайловича, когда он приехал в Кедроград, знакомых здесь совсем не было. Дали ему какого-то водителя, который прежде работал в гараже УФСБ, тот оказался стукачом. В город приезжала в командировку двоюродная сестра Кучемасова, он, заехав в универмаг, купил ей в подарок кофточку. Водитель пустил слух о его любовных похождениях. Хотя знал мерзавец, что покупается для сестры. Пришлось от такого персоналыцика избавиться.

Ктому времени у полпреда появилось много знакомых среди кедроградцев, и он попросил подобрать ему такого водителя, с которым была бы психологическая совместимость. Бог с ними, с профессиональными качествами, важнее характер и лояльность человека. Ведь водитель – это чуть ли не член семьи, знающий обо всех скелетах в шкафу шефа. Ему доверяется не только жизнь, но и настроение начальника. Ведь иной раз приходится вместе проезжать по сотне-другой километров в день. С кем поговорить, если в машине только ты и водитель?

У нынешнего водителя, Геннадия Трофимовича, прекрасный характер – он и выслушает, и поддержит, и даст дельный совет. Человек надежный и преданный. Однако что касается профессионализма, тут вопрос спорный.

Классические правила безопасности гласят: машина охраняемого лица должна идти примерно сто двадцать километров в час. Такая скорость и затрудняет работу снайпера, и относительно безопасна для других машин на дороге. Однако Геннадий Трофимович сплошь и рядом превышает допустимый предел.

Все же на машине ездить спокойнее. Правда, есть на подвластной полпреду территории пара-тройка городов, куда на автомобиле добираться совсем ни к чему – и долго, и дороги плохие. Один из таких Красносибирск, столица одноименного края. Поэтому Виктор Михайлович и бывает в нем реже, чем где-либо. Но недавно посетил – Шатохин из президентской администрации рекомендовал провести предвыборное совещание с лидерами политических партий. Надеялся полпред после этого надолго забыть туда дорогу, да не тут-то было.

Причиной для внеочередной поездки послужил телефонный звонок. Незнакомый мужчина, представившийся полковником Красносибирского ГУВД Комаровым, сказал, что у них в городе работает следственная бригада Генеральной прокуратуры. Москва возобновила расследование по делу об отравлении Ширинбекова и Самощенко. Неизвестно, будет ли от нового расследования какая-нибудь польза, но что вред уже есть – это однозначно. Погиб один из заместителей начальника ГУВД подполковник Филенков, арестован заместитель начальника оперативно-розыскного отдела майор Приходько, которого, кстати, обвиняют в убийстве Филенкова. Того и жди от должности будет отстранен прокурор Рыкалов, краевую прокуратуру из-за этого уже лихорадит. Находящиеся в производстве дела ведутся ни шатко ни валко. У следователей нет уверенности в завтрашнем дне. Однако самое главное заключается в том, что погиб один из лидеров «Неделимой России», то есть партии власти, полковник Корсарин. Погиб Владислав Игоревич на первый взгляд случайно, однако косвенно в трагическом происшествии виновато возобновленное следствие, заставившее полковника нервничать сверх всякой меры.

– Что вам от меня нужно? – раздраженно спросил, почти выкрикнул Кучемасов.

Грубый тон не смутил незнакомца. Он совершенно спокойно ответил, что не может так долго говорить с одного аппарата. Телефон полпреда наверняка прослушивается, и его запеленгуют. Через какое-то время он перезвонит и скажет Виктору Михайловичу, что от него требуется.

Разговор крайне не понравился Кучемасову Какая-то мелкая сошка звонит домой ему, можно сказать, главному человеку на немыслимо огромной территории и ведет разговор не то что не как подчиненный, а пытается подчеркнуть, будто он хозяин положения. Он, видишь ли, будет звонить, когда ему заблагорассудится, он станет указывать, что ему делать. Попахивает элементарным шантажом. А могут ли быть для этого какие-либо основания?

Виктор Михайлович припомнил основные события за время своего годичного пребывания в должности полпреда. Прибыв в Кедроград, он с первых шагов на каждом перекрестке кричал, что будет вести беспощадную борьбу с коррупцией. «Сам взяток сроду не брал – тут нет преувеличения – и другим не позволю. Любой взяточник будет моментально уволен и предан суду», – уверял он.

Судя по всему, его угрозы возымели действие – никто до сих пор не уличен в мздоимстве. Из некрасивых историй, связанных непосредственно с ним, вспоминается только эпопея с помещением для резиденции полпреда. Тут его, мягко говоря, обвели вокруг пальца. Когда он поинтересовался, что происходит в понравившемся ему старинном здании на Фарфоровой улице, ему объяснили, что сейчас там ютятся некоторые детские кружки, которые скоро переедут в новое помещение, а это будет реконструироваться. То есть новому полпреду дали понять, что оно пустует. Кучемасов без проблем выпросил старый дом под свою резиденцию. Потом же выяснилось, что кружков было достаточно много, все это хозяйство называлось «Центр детского и юношеского творчества», он пришел на смену размещавшемуся здесь же Дворцу пионеров. С появлением полпреда детей выселили, а нового помещения для них и не думали строить.

Все эти подробности выяснились гораздо позже. Кучемасов рад бы дать задний ход, да оказалось сложно. Трудно было обнаружить и инициаторов этой подхалимской авантюры. Все люди вокруг интеллигентные, воспитанные, никто откровенно не стоял перед ним на задних лапках. Просто каждый говорил маленький кусочек полуправды, в результате чего на свет появилась одна огромная ложь.

Неужели ему могут поставить в вину захват помещения? Вряд ли. Не такое это уж чудовищное нарушение политических приличий. Тогда что же? Городская квартира и загородная дача автоматически предоставляются всем полпредам, тут тоже не к чему придраться.

Второй раз незнакомец позвонил через тридцать минут.

– Виктор Михайлович, в ваших силах сделать так, чтобы это дело снова прекратили, теперь уже окончательно. В конце концов, мертвые не должны мешать живым. Свалите всю вину на Филенкова или, если угодно, на Корсарина. Так или иначе, вам следует вызволить Приходько и обелить Базилевского, который на выборах представляет «партию власти». Это же только в кино люди бывают либо целиком белые, либо черные. В жизни все гораздо сложнее, у каждого есть плюсы и минусы. Взять хотя бы вашего сына Артема.

– Ах вот оно что. Ну-ка, ну-ка, интересно послушать.

– Юноша явно живет не по средствам.

– Почему же? Он работает, трудится. Молодежь вообще хорошо приспособилась к нынешним условиям, многие прилично зарабатывают.

– Это вы можете рассказать в другом месте. У вашего Артема одна из самых дорогих машин в городе.

– Машина не его. Сын взял ее у товарища, ездит по доверенности.

– На машине иностранные номера. Кататься на такой машине по доверенности запрещено. Я много чего еще могу напомнить про вашего старшего отпрыска, только опять же нет возможности разговаривать слишком долго. Поэтому лучшим вариантом будет, если вы все-таки попытаетесь разрулить ситуацию и по возможности спустить дело на тормозах.

Прервав разговор, незнакомец больше не звонил, и вот теперь Виктор Михайлович летел в Красносибирск. Сын его здорово подвел, хотя сделал это невольно, по юношескому недомыслию, за которое даже трудно осуждать. Полпреда самого ловко надули с помещением для резиденции. Что уж говорить про девятнадцатилетнего парня, который попал на работу в туристическую фирму и начал получать большие деньги. Владелец фирмы «Пилигрим» оказался прожженным дельцом, умеющим смотреть на пятнадцать ходов вперед. Помимо оклада младший Кучемасов постоянно получал от него огромные премии – за консультации в турбизнесе, хотя специалистом в этом деле Артем никогда не был. Зато его работодателю понадобилась государственная поддержка для создания туристического центра в одной из заповедных зон. И теперь у всех будут подозрения, что не соответствующая его квалификации зарплата Артема была на самом деле подкупом отца, чтобы тот оказал необходимую поддержку. Ведь Виктор Михайлович действительно помог владельцу «Пилигрима» заполучить лакомый кусок.

В Красносибирске у Кучемасова не было постоянного помещения для приемов. Во время своих кавалерийских наскоков пользовался тем, что предоставляли хозяева. Это могла быть и прокуратура, и краевая администрация, и уютный особняк фонда культуры. Сегодня он предпочел встретиться со следователем в здании законодательного собрания, то бишь краевой Думы.

Встреча была заранее подготовлена помощниками полпреда, Турецкий согласился.

В большой квадратной комнате, обставленной новой офисной мебелью, так называемой переговорной, постоянно никто не работал. Все здесь было вычищено и вымыто до блеска, но из-за отсутствия бумаг, книг, папок комната казалась выставочным экспонатом. Самовар, кофеварка, вазочки с конфетами и печеньем отнюдь не придавали переговорной обжитой вид, а, наоборот, только подчеркивали, что уют этот временный и исчезнет, как только посетители уйдут за порог.

Кучемасов был одет в очень хороший темно-синий костюм, безупречно облегающий его фигуру. Накрахмаленная рубашка и галстук подчеркивали в нем тип неистребимого номенклатурщика, сохранившегося во властных структурах с советских времен. С его лица не сходила приветливая улыбка.

– Я приехал сюда посетить некоторые предприятия, – сообщил он, – и заодно решил встретиться с вами. Генеральная прокуратура пустяками заниматься не станет. А я тут за все в ответе. Нужно быть в курсе дела.

Александр Борисович довольно подробно рассказал о событиях, произошедших с марта, то есть с момента задержания и гибели Фортунова. Владимир Михайлович слушал, время от времени понимающе поддакивая. Однако по мере повествования холеное лицо полпреда все больше мрачнело. Оно даже приобретало синеватый оттенок. Чувствовалось, Кучемасов очень огорчен услышанным.

– Спасибо за рассказ, – поблагодарил он. – Слушая вас, я думал, какие должен сделать выводы. Но получается, вы сделали их без меня.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Турецкий. Он с предубеждением относился к приглашению полпреда, был уверен, что тот начнет давить на следствие, просить поблажек, и действительно не понял реплики Виктора Михайловича.

– Я имею в виду что если вы все сделали безошибочно, то в выводах не может быть никаких кривотолков. Из ваших слов ясно, кого нужно гнать поганой метлой.

Кучемасову понравилось, как решительно говорил следователь. Чувствовалось, у того нет никаких сомнений в своих выводах, он слишком убежден в своей правоте, после сделанной на совесть работы его позиции прочны, и теперь их вряд ли удастся пошатнуть. В такой ситуации даже заикаться о послаблении для подозреваемых было нелепо. Человеку вроде Турецкого остается только подражать. Или на худой конец – завидовать. Принципиальность самого Кучемасова не всегда выдерживала испытания на прочность. Это обстоятельство и позволило незнакомцу, по сути дела, отправить полпреда в Красносибирск на выручку своих друзей или покровителей. Обрушившееся возмездие за отравление Ширинбекова и Самощенко будет страшным ударом по их мафиозному клану. Поэтому они закопошились, начали бить во все колокола, плакаться в жилетки всем подряд. Теперь и следователям придется выдержать много атак. Чтобы не сломаться под их напором, следует иметь прочный фундамент, без червоточинки, позволяющей расшатать все здание.

– Трудная у вас работа, Александр Борисович, – сказал полпред. – Не только опасная, но и предельно трудная. Представляю, какая армия людей занята сбором компрометирующих материалов на следователей. Скольких обуревает желание лишить вас морального права осуждать других.

– Что есть, то есть, – подтвердил следователь. – В этом смысле нам действительно нужно быть всегда начеку.

– На моей должности тоже приходится отбиваться от наскоков.

– Полагаю, не меньше, чем мне.

– Только вы к этому привычны, – вздохнул Кучемасов. – Я же в подобных ситуациях теряюсь, чувствую себя неуверенно. Тем более при нынешней манере, что называется, сливать компромат в средства массовой информации.

Турецкий почувствовал, что Виктор Михайлович нуждается в совете, и сказал:

– Представляю ваше положение. Мне приходилось наблюдать, как высокопоставленных людей обкладывают, словно волков. Порой такие драмы разыгрываются, что Шекспир отдыхает.

– Вот-вот, – обрадованно подхватил полпред, – именно драмы. Пьесы, в которых интриги конструируются по одной схеме: раскопать какую-нибудь промашку в прошлом, пусть даже незначительную, и пугать ею человека.

– В общем, да, – согласился Турецкий. Он замолчал, понимая, что собеседнику необходимо выговориться. Тот сказал:

– Мне, например, сейчас пытаются инкриминировать большие доходы моего сына. Он работает в туристической фирме, все время получает премии, ходит с ребятами по ресторанам. Многие замечают, иные заносят это в мой пассив, начинают меня шантажировать.

– До боли знакомая картина.

– Прямо не знаю, чем это может закончиться.

– Да ничем не закончится, – успокоил его Турецкий. – Ведь преступления ваш сын не совершал. Ему сколько лет?

– Девятнадцать.

– Насколько подсказывает мой скромный опыт, политикам часто не везет с детьми. Но и их детям, по-моему, тоже не везет с родителями, – улыбнулся следователь. – Попросите его вести более скромный образ жизни, чтобы не повредить вашей репутации. И не нужно бояться анонимщиков.

Виктор Михайлович раскрыл рот от удивления:

– Разве я говорил про анонимщиков?

– Нет. Вы просто сказали, что все эти интриги конструируются по одинаковой схеме.