Текст книги "Незримая паутина"

9

Андрей в течение полутора часов играючи справился с охранной системой компьютерной информации банка, добросовестно залатав в ней все уязвимые места.

Полухин не сводил с него подозрительного взгляда, над чем Андрей внутренне потешался, одновременно отдавая должное его бдительности. Похоже, ни черта в этом не понимая, Полухин старался выследить, в какой момент этот пацан с реденькой бородкой заложит некую бомбу в охраняемый им объект.

Подозревать отморозка у него были все основания. Андрей вскоре убедился: несмотря на обилие белых сорочек, темных галстуков, очков и юношеских прыщей, здесь нет ни одного мало-мальски компетентного специалиста, кому было бы трудно втереть очки. И потому Андрей таки внедрил им программную закладку перехватчика паролей, которую он написал в свое время на языке BASIC часа за два, если не меньше.

Принцип был достаточно прост. При работе этой закладки, когда пользователь вводит свой пароль, на экране возникает надпись: «Пароль введен неправильно. Попробуйте еще раз». Пользователь предполагает, что произошла ошибка, и вводит свое имя и пароль повторно. На самом деле в первый раз закладка отнесла правильно внесенный пароль в отдельный файл, который Андрей потом всегда сможет скачать. Со второго раза пользователь входит в систему, и дальнейшая работа протекает нормально.

В течение всего показательного урока Андрей поглядывал на напряженные, до выступающего пота, лица здешних «асов», комментируя свои манипуляции, говорил им всякие глупости, на что они с умным видом кивали, и понял наконец, что им вполне можно впарить еще одну доморощенную закладку – все равно ни черта не поймут.

Когда Андрей закончил, «мисс Инвестбанк» сама подошла к Андрею.

– Михаил Аркадьевич приглашает вас к себе, – сказала она. – Идемте, я провожу вас.

Андрей шел за ней, не решаясь задать мучивший его вопрос: где он мог ее раньше видеть?

В дверях своего большого кабинета его встретил сам Гаевский, излучавший сплошное обаяние и радушие. Нет, разве мог такой человек замыслить убийство коллеги, пусть даже конкурента?

– Это Светлана Анатольевна, мой референт по общим вопросам, – представил Гаевский «мисс Инвестбанк». Девушка протянула руку Андрею и на этот раз не сводила с него лучезарного взгляда. Ледяную отстраненность сменила теплая заинтересованность.

– Прошу! – Михаил Аркадьевич указал гостю на кресло. При этом Светлана Анатольевна села напротив Андрея, закинув ногу на ногу, отчего ее короткая юбчонка задралась еще выше.

Сам хозяин кабинета скромно пристроился сбоку, любезно предоставив Андрею возможность открыто любоваться своим референтом по общим вопросам.

– Я уже знаю о ваших успехах, – сообщил он. – Светлана Анатольевна рассказала мне о том, какое глубокое впечатление ваша профессиональная работа произвела на наших сотрудников…

– Можете называть меня просто Света, – сощурилась девушка, закуривая тонкую коричневую сигарету.

Гаевский протянул Андрею красивый конверт:

– Здесь оговоренная сумма гонорара, можете пересчитать, если хотите…

– Да нет, я вам верю. – Андрей с усилием отвел взгляд от лица Светланы. Она очаровательно улыбнулась, едва изменив положение в кресле, отчего ее юбочка вновь приподнялась. Бедный Андрей сунул конверт мимо кармана джинсов, вызвав добродушный смех, и ему пришлось встать, чтобы положить, наконец, конверт в другой карман.

– Кофе, коньяк? – спросил Гаевский.

– Сначала коньяк, – осмелел Андрей.

Они снова рассмеялись. Еще никто из гостей не вел себя вот так непринужденно.

– Светочка, организуй нам.

Когда она вышла своей замедленной, магической походкой, приковавшей внимание мужчин, Гаевский вздохнул, разведя руками, как бы желая сказать: вот так и живем… Но вслух произнес нечто иное.

– Я хочу извиниться перед вами за солдатскую прямоту господина Полухина. Спросить вот так напрямую у человека, приглашенного в гости: на кого вы работаете? – это нонсенс. Давно известно, каждый из нас работает прежде всего на себя… И все же. Спрошу вас о том же, но в иной форме. То, что вы сделали, это ваше хобби, или как?

– Или как, – ответил Андрей.

– Но тогда поймите и нас. Мы как раз заинтересованы в нашем дальнейшем сотрудничестве. Мы современные люди и прекрасно отдаем себе отчет: «медвежатник», потеющий над сейфом, – это прошлый век. Нынешний грабитель – это не накачанный пацан с фомкой, а вот такой, как вы, милый, интеллигентный юноша, сидящий за сетевым компьютером. Такому похитить чужую информацию или сотни тысяч долларов из любого банка любой страны, без шума и пыли и не выходя из комнаты, которую он снимает в Митине, – раз плюнуть. Я правильно понимаю сегодняшнюю ситуацию?

– В общем, да… – насторожился Андрей, гадая, к чему он клонит.

В этот момент в кабинет вошла референт по общим вопросам, неся на подносе открытую бутылку «Мартель» с тремя серебряными рюмками.

– За наше знакомство, – провозгласил Гаевский, когда всем было налито.

Потом пили еще и еще. Андрей, осмелев, поднял тост за «референта по общим вопросам». Светлана опять сидела напротив него и многообещающе щурилась, а ее юбчонка то поднималась под его взглядами, то опускалась, причем сама, без помощи хозяйки, – он с усилием отрывал от нее взгляд, наводя его на хозяина кабинета…

Раздался телефонный звонок, Гаевский нажал какую-то кнопку, и они услышали голос секретаря:

– Михаил Аркадьевич, вас спрашивает Павел Семенович Соломин из Государственной думы.

– Скажи, я занят! – ответил Гаевский. – У меня важное совещание.

– Но он просто требует.

– Пусть потребует в своей Думе принятия закона о банках! Чтобы мы стали наконец цивилизованной страной… Извините, сорвалось. – Гаевский прижал руку к сердцу, обращаясь к Андрею. – И, разумеется, Соломину не надо это говорить… Скажи, когда совещание закончится, я ему сам перезвоню на сотовый… Ох уж эти мне народные избранники! – воскликнул он, снова нажав ту же кнопку. – Полагают себя небожителями… Так на чем мы остановились? Ах да, по поводу нашего дальнейшего сотрудничества…

Коньяк приятным теплом разливался от желудка по всему телу, и Андрей чувствовал себя готовым на все.

– Света, – сказал Гаевский, – у нас с Андрюшей предстоит мужской разговор, это не для твоих ушей. Ты же знаешь, у меня нет от тебя никаких тайн, но, возможно, наш гость почувствует себя стесненным в твоем присутствии…

Похоже, он счел, что клиент созрел, и решил прервать сеанс эротической магии.

– Нет-нет, зачем! – запротестовал Андрей, несколько растягивая слова. – У меня тоже нет тайн…

– Никаких? – лукаво спросила она.

– Совсем, – ответил он. – Нет, и все. Особенно от вас.

– Тогда я задам вам конкретный вопрос, – удовлетворенно кивнул Гаевский. – А не могли бы вы, уважаемый Андрей Витальевич, точно так же взломать сервер конкурирующего банка Коминвест? Только не спешите отказываться! – Он простер руку в сторону гостя. – Мы с ними в каком-то виде партнеры, а в каком-то соперники… И они давно следят за нами, выставляют в наш адрес самые дикие обвинения. Уже дело дошло до того, что обвинили нас в убийстве Артема Абрамяна, моего старого друга. – Голос Гаевского дрогнул. – Как по-вашему, похожи мы со Светланой на убийц?

– Нет, конечно! – возмутился Андрей.

– Вот видите, – вздохнул Гаевский. – Но после таких заявлений мы просто хотим всего-навсего понять, что они замыслили. Ведь у нас с ними есть один дорогостоящий и потому рискованный совместный проект. Я бы никогда не обратился к вам с подобной просьбой, если бы не такие чрезвычайные обстоятельства, как гибель Артема…

Вот в чем фишка, подумал Андрей. Вот для чего я им нужен. И, почти протрезвев, сделал большие глаза:

– Как вы сказали, Коминвест? Вы будете смеяться, совсем недавно они точно так же…

– Попросили вас залезть в наш сервер? – догадался Гаевский.

Андрей кивнул, не скрывая восхищения проницательностью собеседника.

– Ну ты подумай! – всплеснул руками Михаил Аркадьевич. – Надеюсь, уже после смерти Артема Абрамяна?

– Да, совсем недавно.

– И что вы им ответили?

– То же, что отвечу и вам: мне это не в кайф. Я в жмурки с законом не играю. На пиво, футбол, девушек и Интернет мне хватает, и ладно.

– Смотря каких девушек, – медленно произнес Гаевский, красноречиво взглянув на своего референта по общим вопросам. – Смотря какой футбол смотреть… И где – в Мадриде или в Милане. Вы согласны? А вот пиво – сейчас уже не важно, какое оно. Опять же важнее, где именно его пить… Ладно. Позвольте узнать, сколько они вам предложили?

– Десять штук зелеными, – соврал не моргнув Андрей.

– А если я предложу вам намного больше?

Вспотевший Андрей почесал в затылке, стараясь не смотреть на Светлану, чья юбчонка в связи с его отказом сначала немного опустилась, а сейчас снова приподнялась.

– Поймите меня правильно, – проговорил Андрей, – если я поставлю вам дверной замок, а кто-то вас ограбит, вы на меня подумаете, так ведь? У меня был один знакомый юзер, он вот так же купился за хорошие бабки, а потом до родного дивана не добрался. Замочили прямо в подъезде. Большие деньги опасны. А слишком большие опасны тем более.

– Мудро сказано, если бы только по другому поводу… – покачал головой Гаевский. – Молодой человек! Ну зачем вам заводить лишние неприятности, отвергая предложения, от которых нельзя отказываться и о чем вы потом будете жалеть? Все равно что отвернуться от прекрасной девушки, – он грустно посмотрел на Светлану, – а потом раскаиваться об этом до конца своих дней. Разница только в том, что конец этих дней может быть очень близок… Вам бы в вашей ситуации прибиться к нашему берегу, чтобы быть в безопасности, – добавил он отеческим и несколько разочарованным тоном.

– Почему вы решили, что ваш берег безопаснее противоположного? – хмыкнул Андрей. – И что с вами я проживу дольше, чем с другими? Я же сказал вам все открыто, как есть: не хочу ни с кем завязываться. Вот и все! А за кофе спасибо.

– Что ж, не смею задерживать! – задушевно произнес Гаевский, встав и протянув ему руку. – Приятно было познакомиться. Но вы еще подумайте и не спешите с ответом. Никогда не говорите – никогда. Это очень мудрый совет… А я всегда буду рад вас принять.

– Спасибо. – Андрей подал руку Гаевскому, потом ответил, зажмурившись, на рукопожатие Светланы и ушел, кланяясь и задевая по дороге дорогую мебель.

– Пригласи Полухина, прямо сейчас, – распорядился Гаевский недовольным тоном. – Да, и передай Наде, пусть она меня соединит с Соломиным.

– Соломин сказал, что в данную минуту очень занят, – доложила через минуту секретарша Надя, когда Полухин вошел в кабинет. – Ждет какого-то звонка.

– И черт с ним, – скривился Гаевский, обращаясь уже к вошедшему Полухину, ожидавшему в приемной. – Наш депутат очень занят… чем, интересно? Водку хлещет или девку привел!

– Он не пьет, – подсказал Полухин.

– Характер он мне свой показывает! Ладно… Слушай, с этим твоим хакером договориться не удалось.

– А значит, он стал опасен, – кивнул, сдвинув брови, Полухин.

10

Павел Семенович Соломин ждал звонка в номере гостиницы «Россия» от своего телохранителя Ефима Дунаева, бывшего сотрудника «Альфы». Месяц назад тот вернулся из Швейцарии, где лечился в госпитале после тяжелой травмы позвоночника, теперь долечивался в Москве, и они почти не виделись.

Ефим получил эту травму в ожесточенной драке, когда буквально спас Соломину жизнь, а сам едва не превратился в калеку.

Это была пошлая история, прямо из бородатого анекдота. Среди ночи вернулся из командировки муж Ани Быстровой, технической секретарши и помощницы депутата Госдумы Соломина. Она в это время принимала душ, а народный избранник в ожидании блаженствовал на чужом супружеском ложе, оскверненном его присутствием.

Итак, Павел Семенович пребывал в предвкушении дальнейших утех, когда послышался легкий щелчок дверного замка. Он решил, что это Аня вышла и закрыла дверь ванной на защелку, и даже зажмурил глаза. Вот почему он не заметил, как муж осторожно заглянул в спальню. То ли у этого рогоносца были крепкие нервы, то ли его воспитали в сугубо интеллигентной семье, где никогда не повышали голос и не махали руками, но, увидев, что его законное место занято, он тихо удалился.

Когда входная дверь снова щелкнула, Соломин сел в постели и прислушался. Из душа по-прежнему доносился шум воды. Он постучал к ней в дверь.

– Послушай, ты сейчас выходила?

– Нет. А что случилось? – спросила она и вышла, завернутая в простыню, прижалась к нему.

– Наверно, показалось, – сказал депутат Госдумы от провинции, обняв ее. – Понимаешь, дважды щелкал замок… – и осекся, заметив Анин взгляд, устремленный в сторону зеркала в прихожей. На полке лежала мужская барсетка.

– Это не твоя? – Аня взяла барсетку в руки. И тут же охнула, раскрыв ее. – Он вернулся. И только что здесь был. Куда он мог пойти? – Она вдруг зажала себе рукой рот и перешла на шепот: – Я знаю куда… За охранниками из своего агентства… Ой, он убьет меня!

Аня заплакала, села на пол. Соломин клял себя за отсутствие любопытства: он до сих пор так и не поинтересовался, кто ее муж и чем занимается. Оказывается, крутой бизнесмен, с криминальными связями и со своим охранным агентством. Все-таки следовало было заранее осведомиться, с какой опасностью сопряжены их регулярные адюльтеры. А уж потом тащить барышню в койку. И ладно бы в свою. Но нет, ему, народному избраннику, видишь ли, надоели многозначительные взгляды дежурных по этажу, когда он вел даму к себе в номер.

Они стали лихорадочно одеваться. Пуговицы и замки не слушались. Когда Павел Семенович двинулся к двери, чтобы уйти, Аня удержала его за руку. Соломин сначала подумал, что она боится остаться одна.

– Охранники тут рядом дежурят, если муж их вызвал, то они уже здесь, – сказала женщина шепотом. – Наверняка они поджидают внизу, раз не ломятся в дверь… Ты не знаешь, на что он способен!

– Он тоже не знает, на что способен я, – подбодрил Соломин ее, но в том числе и себя.

– Все равно не выходи, дождись, когда рассветет.

– Сколько их?

– Не знаю… Когда как. Трое, четверо. Или пятеро. Это здоровые ребята, бывшие десантники, он им хорошо платит.

Аня спохватилась, накинула дверную цепочку, вставила ключ в замок, чтобы невозможно было с другой стороны открыть дверь.

Соломин взглянул на часы. Было два часа ночи. А утром в девять ноль-ноль ему назначена встреча в администрации правительства. И ее никак нельзя было отменить. А трое или четверо бывших десантников даже для него многовато. Другое дело, для него и Ефима. И Павел Семенович набрал номер мобильника Ефима.

Самое забавное в этой истории было то, что Ефим в это же время предавался тем же утехам, что и его хозяин. Разница лишь в том, что супруг очередной Ефимовой «сударушки» отбывал срок в зоне и его досрочное возвращение домой не грозило, хотя бы из-за вздорного характера и дурного поведения с любым начальством.

Проклиная все на свете, Ефим примчался из Ховрина уже через час.

Соломин не видел, что и как происходило на лестничной клетке, где его поджидали три амбала во главе с обиженным рогоносцем. Он выбежал из квартиры, только когда услышал шум. Но его участия не потребовалось: и охранники, и их пузатый работодатель были бестактно спущены с лестницы и теперь катались и громко стенали этажом ниже, хотя жилистый, худощавый Ефим был и ниже ростом, и легче.

– У тебя все в порядке? – заботливо спросил народный избранник у своего верного телохранителя, который морщился, держась за шею.

Потом выяснилось, что у Ефима были серьезно повреждены шейные позвонки.

Он всегда был живучий и везучий, этот Ефим. Как если бы думал, что не имеет права покидать этот свет раньше времени, поскольку еще не все дела здесь переделал. Памятуя о заслугах Ефима, Соломин не пожалел денег, чтобы переправить его в Швейцарию в частную клинику, где его выходили, одновременно сделав пластическую операцию. Ефим еще будет долго ему нужен. Как, например, теперь, когда начались серьезные и очень опасные события, связанные с убийством Артема Абрамяна, которого Соломин неплохо знал.

И к тому же сейчас появилось множество новых кандидатов на тот свет – из тех, кто путаются под ногами и кто, давно перестав быть полезными, стали опасными. Просто множатся, как кролики, и норовят перебежать дорогу.

Соломин покосился на экран телевизора. Включить, что ли? Или налить себе пива? Все-таки остановился на пиве и уже встал из кресла, но зазвонил телефон. Он посмотрел из окна на прилегающую площадь. Там все то же: масса машин, народ суетится, заходит в подземку…

Гостиница смертельно надоела. Когда у него будет собственный дом за городом? Другие – коллеги из разных фракций – не гнушаются. Плевать им на мнение избирателей, перед которыми с пеной у рта они обличали хапуг и дачников из правительства. Попробуй выгони депутата потом из столичного региона, когда его не переизберут…

– Здрасте, – раздался голос Ефима в трубке. – Никак, почивали?

Соломин поморщился. Пребывание в Швейцарии, в этом, можно сказать, эпицентре цивилизации, Ефима нисколько не обтесало. Впрочем, зачем депутату парламента обтесанный, европейски образованный душегуб? Сойдет и такой, какой есть. Голос вот только как будто изменился. Стал немного ниже и с хрипотцой.

– Есть одно дело, – сухо сказал Соломин. – Срочно приезжай. Надо бы проследить за одним клиентом.

– На предмет?

– Дальнейшей с ним работы.

– А в перспективе, как всегда? – спросил Ефим.

– А ты что-то другое умеешь? У тебя это здорово прежде получалось. Не разучился еще? Или, пока отлеживался за мой счет в Швейцарии, закончил там компьютерные курсы и английский язык выучил только потому, что на нем разговаривал Джек-потрошитель?

– Скажете тоже… – неопределенно ответил Ефим, по-видимому соображая, кто такой этот Джек и почему ради него стоит учить английский. – Как такое забудешь. Вашу школу имею в виду – она меня до мозга костей достала.

– Не понял, – нахмурился Соломин. – Опять за свое? Собираешься опыт молодежи передавать или, может, хочешь собственное дело открыть?

– Да вот думаю, – произнес Ефим после некоторой паузы. – Пока я там лежал, от нечего делать согласился подвергнуться тестированию на дальнейшую общественную пригодность. Не все же уколы, да процедуры, да ночные амуры с дежурными сестричками… Так вот, выявили они во мне незаурядные качества признанного лидера. Вам бы, говорят, трест какой возглавить или картель международный, а не век в исполнителях ошиваться. Отсюда, мол, результат – отлеживаетесь в нашем госпитале. А могли бы лечиться рангом повыше… Вам виднее, отвечаю. Может, и так. И попросил, чтобы мне бумагу на этот счет выдали. Свидетельство то есть. А то дома не поверят. И ведь дали, что вы думаете! На стенку повешу в рамке. У меня таких сроду не было. Там все по-немецки и по-английски, кто бы перевел…

– Это меня там не было, – перебил Соломин, теряя терпение. – Я бы провел там с тобой свое независимое исследование. Короче, завтра утром в это время встретимся, где всегда. Есть разговор. И бумагу эту привези. Я тебе сам переведу ее содержание.

– А почему не сегодня, если срочно?

– Сегодня вечером у меня важная встреча. Не могу ее отложить. До завтра.

И отключил мобильный. Ефим прав, подумал Павел Семенович. Похоже, буксуем, топчемся на месте. Ефим такие вещи всегда чувствует, нюх у него обостренный, а вот у него, Соломина, возможно, притупился. И потому Ефим уже поглядывает на сторону. То ли в поисках нового хозяина, то ли из желания завести свое дело… Его лечение стоило Соломину больших денег, но кому это интересно в наше время, когда неблагодарность стала одной из непреходящих человеческих ценностей? Тем более сейчас, когда все позади и парень снова чувствует себя здоровым и готовым для новых свершений? Причем уже для себя. Кто он, Соломин, для него в настоящий момент? Депутат парламента, чей срок скоро заканчивается. И выберут ли снова – еще вопрос… А что, может, и впрямь сделать из него какого-нибудь руководителя подставной фирмы? Сколько ему еще томиться в исполнителях моих приговоров? Сегодня молодых да ранних, агрессивных и безжалостных – пруд пруди. Вот где настоящие палачи! Взять того же Удава из Барнаула с его командой. Ефим не такой… По артистизму и виртуозности ему равных нет. Но может и пожалеть клиента. Посочувствовать, войти в его положение, прежде чем убить. Удав нужен совсем для другого. Там у нас на Алтае сейчас разворачиваются интересные события, скоро откроются возможности, каких прежде не было… Но это обдумаем потом, после сегодняшней встречи с Полиной в ночном клубе.