Текст книги "Комфорт гарантируется"

4

К большому удивлению Дениса, Голованов и Щербак проснулись свежими как огурчики и в прекрасном расположении духа.

И это при том, что сам Денис чувствовал себя отвратительно. Он совершенно не выспался, и у него заболела спина.

Всех разбудила стюардесса, пожелавшая доброго утра и сообщившая, что через час самолет совершит посадку во Владивостоке.

– Просыпайся, начальник. – Щербак хлопнул Дениса по плечу. – Скоро прилетаем.

– И как вам это удается? – мрачно пробурчал Денис. – Полночи пили, а выглядите так, как будто с курорта.

– Поэтому так и выглядим, – усмехнулся Голованов. – На курорте ведь люди что делают? Пьют и развлекаются. Одним словом, отдыхают. К тому же я знаю одно верное средство.

– И что же это за средство? – подозрительно спросил Денис.

– Военная тайна.

Щербак от души потянулся.

– Обязательно надо будет сходить на рынок, поесть вареных крабов. Мужики сказали – отличная вещь.

– Это депутаты, что ли?

– Ну да. Они, кстати, оба местные. Представляешь, выросли в одном дворе и даже в один авиамодельный кружок ходили.

– Я за них счастлив.

Денис посмотрел в иллюминатор. Внизу по-прежнему были одни облака.

– Очень хорошо, что вы оба бодры и веселы, – сказал он своим сотрудникам. – Я тут ночью просмотрел Максовы материалы, так что сразу, как только приедем в гостиницу, начнете действовать.

– Денис, а может, для начала небольшую экскурсию по Владивостоку? – предложил Голованов. – Я же в нем ни разу не был.

– Будете совмещать приятное с полезным. Кстати, у меня есть для вас познавательная гастрономическая статья о местных обычаях. Называется «Где купить во Владивостоке крабов?». Желаете ознакомиться прямо сейчас?

– А то? – удивился Щербак. – Такие вещи надо знать хотя бы для того, чтобы продуктивней совмещать приятное с полезным.

Денис нашел в папке статью и протянул Щербаку.

– На, изучай. А я, если вы не возражаете, схожу умоюсь.

Вернувшись обратно на кресло, Денис нашел обоих сотрудников «Глории» весьма озадаченными.

– Что стряслось? – поинтересовался он. – Крабы нынче дороги?

– На, посмотри сам. – Щербак протянул Денису статью. В его голосе слышалось сильнейшее разочарование. – В принципе дальше первого абзаца можешь не читать.

Денис взял в руки статью.

Статья начиналась так:

«Вы спросите меня, где во Владивостоке можно купить настоящих крабов? Я вам на это отвечу так – нигде! На рынке продается одна мелочь. Если вы едете во Владивосток в надежде поесть настоящего камчатского краба (которого мы все прекрасно знаем по фотографиям) – обломитесь! Здесь вы его не найдете. В лучшем случае вы сможете купить его недоношенных детенышей (цена 200–250 руб.).

Они, конечно, тоже вкусные, но настроение от этого портится. Это абсолютно то же самое, как если бы вас пригласили на леща, а к столу бы подали воблу.

Я побеседовал на рынке с продавщицами в надежде узнать у них, где можно найти нормальных крабов. Ответ меня, признаюсь, крайне озадачил.

– В Корее и в Японии.

– А у нас?

– А у нас таких уже давно нет.

Из всех моих поездок за прошедший год Владивосток разочаровал больше всего. Наверное, действительно имеет смысл ехать в следующий раз в Корею, тем более что по сравнению с Японией она гораздо дешевле. Но все-таки чертовски обидно. Краб называется камчатским, ловят его у нас, а для того чтобы поесть, необходимо ехать за границу».

Прочитав статью, Денис задумался.

– Ну и что ты об этом скажешь? – поинтересовался Щербак. – Свинство, правда?

– Свинство, – подтвердил Денис. – Я думаю, что это очень любопытное свинство.

Денис был настроен крайне решительно. Не успели они разместиться в гостинице, а он уже созвал сотрудников на военный совет, чтобы сообщить им расстановку сил, а также объяснить каждому его задание.

– Так, Коля. Ты для начала займись соседями Соколовой. Ты умеешь находить общий язык с людьми. Поезжай, осмотрись, может, кто чего-нибудь заметил? Ну, в общем, что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно понимаешь. Самое главное, постарайся выяснить, видел ли кто-нибудь из них человека, похожего на Моршанских, фотографию его я тебе сейчас дам. Но не тыкай ее сразу под нос. Спроси как-нибудь поаккуратней.

– Слушай, Денис, я и обидеться могу, – насупился Щербак. – Все-таки не стажер. Что ты мне все разжевываешь?

– Вот обижаться, Коля, не надо. Повторение…

– Знаю-знаю, – отмахнулся Щербак. – Дальше идет мать-перемать и так далее. Что-нибудь еще?

– Пока все, а там смотри по ситуации.

Денис посмотрел на Голованова:

– Сева, ты у нас займешься покойным гражданином Моршанских Владимиром Семеновичем. Поезжай к нему на квартиру, поговори с родственниками, если таковые имеются. Поговори с друзьями. Он был алкоголиком, поэтому знакомых должно быть много. По возможности выясни все, что он делал и говорил после своего увольнения. Пока все. От того, что вы нароете, будет зависеть, что мы предпримем дальше. А я съезжу в порт и навещу прессу. – Денис замолчал. – Да, чуть не забыл самое главное: мне Макс распечатал списочек местных ресторанов, так что постарайтесь до вечера не объесться крабами. Интересно отведать здешнюю кухню. – Он хлопнул ладонями по столу. – Все! Заседание считается закрытым. Можете приступать к выполнению.

Прибыв по указанному адресу, Щербак для начала, не торопясь, обошел дом. Много времени это не заняло.

Обыкновенная сталинская хрущевка с тремя подъездами. С лицевой части дом был окружен невысоким штакетником. Окна квартиры, в которой жила Лариса Соколова, выходили на противоположную сторону.

Первый этаж, угловая квартира.

С этой стороны дома в изобилии росли деревья, так что, спрятавшись среди них, убийца вполне мог чувствовать себя в полной безопасности. Особенно если учитывать тот факт, что на дворе была ночь.

Кусты были истоптаны, очевидно, это было результатом действий оперативно-следственной группы.

Щербак встал на место, где предположительно стоял убийца, и попытался восстановить картину произошедшего.

В принципе с этого расстояния смог бы попасть любой. Особенно если привлечь внимание жертвы, чтобы она подошла вплотную к окну. Например, бросить камешек.

Мог ли это сделать Владимир Моршанских?

А почему бы и нет?

Щербак вернулся к подъезду и зашел внутрь. Позвонив три раза, он понял, что напрасно тратит время. Дома никого не было.

Однако после третьего звонка приоткрылась дверь соседней квартиры, и из-за нее выглянуло лицо старухи с большой черной бородавкой на носу.

– Чего названиваешь? – закричала она на Щербака. – Нет ее, убили. Ступай отсюда, а то я милицию сейчас вызову.

– Может быть, вы… – начал было Щербак.

– Я иду вызывать милицию, – заявила старая ведьма и захлопнула дверь.

Вступать в контакт с местными правоохранительными органами не входило в задачи Щербака, поэтому он счел благоразумным молча удалиться.

Возле крайнего подъезда он заметил группу подростков. Подростки курили и шумно сплевывали шелуху из-под семечек.

Подростки смотрелись настолько органично, что у Щербака не возникло сомнения в том, что именно на этом месте и за этим занятием они проводят большую часть своей жизни.

Щербак направился прямиком к ним.

– Ребята, я так понимаю, вы тут частенько тусуетесь?

«Ребята» осмотрели Щербака и не удостоили его ответом.

– Мне нужна кое-какая информация.

– Информация о состоянии вашего счета, – сказал один из «ребят», подделываясь под голос мобильного автоответчика.

Остальные радостно заржали.

– Вы были здесь в тот день, когда застрелили вашу соседку? И если были, мне хотелось бы знать, что вы слышали?

Самый рослый из них демонстративно сплюнул на пол.

– Мужик, ты что, не понял? Мы информацию на халяву не предоставляем. Информация денег стоит.

– Ну это смотря какая информация, – резонно заметил Щербак. – Так вы были тут в ночь убийства или нет?

– Ну, допустим, были.

– Допустим или были?

– Были, – подтвердил он.

– Да, действительно были, – закивали остальные. – Мы и ментов вызвали.

Щербак достал из кармана пару сотенных бумажек.

– Расскажете мне подробно все, что видели и слышали, получите пару сотен. Если информация мне понравится, добавлю еще одну.

Ребята оживились.

– Ну а что рассказывать? Мы как бы стояли. Ну вот здесь же и стояли. Потом услышали выстрелы. И стекло разбилось.

– Сколько выстрелов?

– Пять.

– Ну а дальше?

– Ну а что дальше? Постояли и пошли милицию вызывать.

– Все?

– Все.

Щербак убрал деньги в карман.

– До свидания, – сухо сказал он. – Отдам их кому-нибудь, кто слышал больше.

– Э, мужик, – возмутился самый рослый, – мы так не договаривались.

– Мозгами лучше шевелить надо, – сурово сказал Щербак. – Что вы мне лапшу на уши вешаете. Да мне любой алкаш у магазина расскажет, что он здесь стоял и выстрелы слышал. Хотите денег – думайте. Что было после того, как прозвучали выстрелы?

– Стекло разбилось.

– Кроме стекла. – Щербак начал терять терпение. – Ну что, человек там побежал сквозь кусты или что?

– Да, человек побежал, – подтвердил один из подростков.

– Слушайте, может, это вам стоит мне денег заплатить за то, что я вам так все хорошо излагаю. Потом что было?

– Потом он сел в машину и уехал.

– Так, – насторожился Щербак. – А вот с этого момента поподробней. Вы что, видели машину?

– Нет, мы машину не видели, – отрицательно помотал головой самый рослый. – Мы звук слышали. Она еще так резко с места рванула.

– Вы милиции об этом говорили?

– Да нет, менты нас об этом и не спрашивали.

Щербак снова достал из кармана две сотни.

– Ладно, честно заработали, купите себе мороженого.

Подростки снова заржали.

– Слушайте, ребят, а что у вас за зверская бабка в том подъезде живет? – поинтересовался Щербак.

Вопрос вызвал новый взрыв хохота.

– Ментовская, что ли?

– А почему ментовская?

– Да она каждый раз обещает милицию вызвать, вот мы ее и прозвали «ментовская».

– И что, вызывает?

– Да не, вы чего. У нее даже телефона нет. А она чего, на вас тоже наехала?

– Наехала. Ладно, бывайте.

Не успел Щербак сделать несколько шагов, как его окликнули.

– Э, мужик, погоди. Мы тут еще кое-чего вспомнили.

Щербак вернулся.

– Ну что еще?

– Тут, короче, до того, как стрелять начали, мужик один прошел. Мы только сейчас вспомнили. Нездешний мужик. Мы его вообще никогда не видели.

– И как мужик выглядел?

– Высокий такой, выше вас. Джинсы, футболка черная.

– У него еще бейсболка на голове была, – подсказал кто-то.

Щербак достал из кармана фотографию Моршанских.

– Этот?

– Не-е, – уверенно заявил самый рослый. – Этот какой-то тощий. А тот такой здоровый был, ряха вот такая.

– На Вовчикова братана похож, – добавил кто-то.

– А Вовчиков братан у нас кто? – спросил Щербак.

– Да, не вы о нем не заморачивайтесь, Вовчиков братан сейчас сидит. Ну просто он на него похож, это, как его, по этому… – Рослый замялся, вспоминая нужное слово.

– По типажу?

– Во, точно. По типажу. Только этот постарше был. Лет сорока, наверное.

– Про это милиции вы тоже не рассказывали?

– Да не, мужик, ты чего. Мы сами только сейчас вспомнили.

Щербак выудил из кармана третью сотню и протянул ее самому рослому.

– Ну вот видите, я слово свое держу. Спасибо.

Уходя, он услышал за спиной оживленный спор.

– Я говорю, «Анапу» надо брать, она дешевле.

– По фигу, что дешевле, я с нее блюю.

– Мужики, только давайте чего-нибудь пожрать купим.

– Пожрать ты дома можешь.

«Да, – подумал Щербак, – видать, ребята собрались явно не за мороженым».

По дороге в гостиницу он позвонил Денису, тот сказал, что до вечера, скорее всего, будет занят. Телефон Голованова по какой-то причине оказался отключен.

Поскольку никаких новых заданий ему дано не было, Щербак решил своими глазами посмотреть на продающихся на местном рынке крабов.

Автор статьи не соврал, крабы и впрямь оказались мелковаты.

Но, несмотря на это, очень вкусными.

Съев несколько штук, Щербак решил прогуляться по городу.

Однако, когда он выходил с рынка, ему пришла в голову мысль, что будет не очень-то хорошо с его стороны, если он не угостит крабами Дениса и Голованова.

Поэтому, вернувшись к прилавку, он приобрел сразу несколько килограммов и, отложив экскурсию по городу на потом, поехал в гостиницу, чтобы убрать деликатес в холодильник. Заодно он прихватил с собой несколько бутылок пива.

У Владимира Моршанских родственников не оказалось.

Дверь в квартиру была опечатана, а на лестнице никого, кроме разномастного кота, не оказалось.

– Ты, приятель, мне вряд ли чем-нибудь поможешь, – обратился Голованов к коту. – Хотя покойного ты наверняка знал. Пьяницы обычно дружат с животными.

Кот с сумрачным видом посмотрел на Голованова, спрыгнул с окна на пол и, не торопясь, двинулся вниз по лестнице.

– Я ему не понравился, – констатировал вслух Голованов. – Ну не могу же я всем нравиться!

На звонок в дверь напротив тоже никто не отозвался.

Вариантов было два – попробовать дозвониться в остальные квартиры или выйти к подъезду и попытаться отыскать кого-нибудь там.

И, несмотря на то, что несколько минут назад он проходил по абсолютно пустому двору, Сева Голованов выбрал второй вариант.

«На свежем воздухе думается лучше», – решил он.

Что касается воздуха в самом подъезде, то свежим его можно было назвать лишь с очень большой натяжкой.

Двор был по-прежнему пуст. Давешний кот на этот раз восседал на небольшом самодельном деревянном столике, вкопанном в землю. По обе стороны стола были деревянные лавки.

«Значит, местные алкаши коротают вечера здесь, – подумал Голованов. – А сейчас, как назло, утро. Нет, ну правда, не собираюсь же я сидеть здесь до вечера?»

Доставая из кармана пачку сигарет, Голованов направился к лавке.

Кот, завидев его, всем своим видом выказал возмущение.

Выражение его физиономии говорило: «Слушай, мужик, ну чего ты меня сегодня достаешь?»

Однако слезать со стола кот не стал.

В конце концов, местным был именно он.

Если бы коты могли говорить на человеческом языке, то наверняка он сказал бы одну из самых популярных московских фраз последних пятнадцати лет. Он бы сказал: «Понаехали!»

А если бы он к тому же был еще и образованным котом, он бы знал, что этой фразе гораздо больше лет. Еще в классической советской пьесе известного драматурга Виктора Розова одна интеллигентная женщина заявляла: «Понаехали! Москва же не резиновая!»

А если бы разум кота равнялся разуму гофмановского кота Мурра, он бы провел аналогию дальше в тридцатые годы и вспомнил бы, как Михаил Афанасьевич Булгаков сокрушался по поводу того, что «москвичей испортил квартирный вопрос».

Возможно, сакраментальная фраза родилась уже тогда.

Однако кот не сказал ничего, а Голованов, уважавший чужое мнение, постарался курить так, чтобы дым не достигал животного.

– А вы что, в гости к кому-нибудь приехали? – Вопрос прозвучал так неожиданно, что Голованов вздрогнул.

Ему даже показалось, что вопрос был задан котом.

Голованов обернулся.

Перед ним стояла благообразная старушка с авоськой в руках. Из авоськи высовывался здоровенный рыбий хвост.

Голованов мог поклясться, что старушка подошла совершенно бесшумно.

– Простите? – переспросил Голованов.

– Я спрашиваю, в гости к кому-нибудь приехали? – повторила вопрос старушка. – Родственник чей-нибудь?

– Да я, собственно… – Голованов замялся, подбирая нужные слова. – А почему вы так решили?

– Да не видела я тебя здесь никогда. – Старушка уселась на скамейку.

Кот, учуявший запах рыбы, посмотрел на старушку томным взглядом.

– Я всех знаю, кто здесь собирается, – продолжила она. – А тебя вот никогда не видела. Тоже, что ли, из этих?

– Из каких «из этих»?

– Из алкашей?

– Да нет. – Тон, в котором велась беседа, начал порядком утомлять Голованова, и он решил перехватить инициативу. – А вы что же, здесь живете?

– Вот именно здесь и живу, – подтвердила пенсионерка. – В этом самом подъезде.

– И, наверное, всех знаете?

– Уж наверное.

– А Владимира Моршанских знали? Из пятнадцатой квартиры?

– Володьку-то? Конечно, знала. Еще когда он пацаненком по двору бегал. – Старушка подозрительно посмотрела на Голованова. – А ты что же, из милиции, что ли?

– Нет, – презрительно усмехнулся Голованов. – А что, неужели похож?

Старушка внимательно осмотрела его с ног до головы.

– Вроде не похож. А почему тогда спрашиваешь?

– Понимаете, – честно ответил Сева, – я журналист. Приехал из Москвы, чтобы написать об этом деле. Я считаю, что Моршанских не виноват в этом убийстве.

– Володька-то? Конечно, не виноват. Наплели на него злые люди. Он в своей жизни мухи не обидел. – Старушка пожевала губами. – Но видно, по жизни он такой невезучий был.

Она замолчала.

– А вы, как я вижу, хорошо его знали.

– Да я же тебе уже сказала, я всех тут знаю. Меня Наталья Афанасьевна зовут.

– Наталья Афанасьевна, – попросил Голованов, – а вы бы не могли мне рассказать о Владимире поподробней. Ну что он был за человек, как он вел себя в последнее время.

– А ты про него точно гадостей писать не станешь? – строго спросила Наталья Афанасьевна. – А то мы тут всем двором в газете читали, что про него понаписали.

– Конечно, нет.

– Ну а чего мы тогда здесь сидим? – Наталья Афанасьевна поднялась со скамейки. – Пойдем ко мне, я тебя чаем угощу. Тебя как звать-то?

– Всеволод. Всеволод Голованов. Можно просто Сева.

– Ну пойдем, Сева. А ты не лезь, ворюга! – прикрикнула Наталья Афанасьевна на кота, который, очевидно решив, что приглашение относится и к нему, спрыгнул на землю и принялся нарезать круги вокруг авоськи. – Целыми днями жрет! – пожаловалась она Голованову. – Весь двор его кормит. И куда что только девается?

И действительно, кот был достаточно тощим.

– Наверное, глисты, – глубокомысленно заметил Голованов.

– Нету у него глистов. Я ему один раз даже специальные таблетки покупала. Кому я говорю, иди отсюда!

Бросив напоследок недружелюбный взгляд на Голованова, кот отошел прочь.

«Очевидно, он решил, что его рыба достанется мне, – думал Голованов по дороге к подъезду. – Теперь затаит на меня злобу и станет мстить при каждом удобном случае».

– Давайте, я вам сумку донесу, – предложил он.

– Ну донеси, – разрешила Наталья Афанасьевна. – Только если убежать решишь, то не надейся, у меня, кроме рыбы, там ничего нет.

Их беседа длилась почти целый час.

Голованов узнал множество мелких подробностей о детстве, отрочестве и юности Владимира Семеновича Моршанских. Узнал, что в свое время его бросила жена, забрав с собою ребенка, после чего Владимир начал сильно пить и в результате вылетел из университета.

– А вы не в курсе, что там конкретно произошло? – спросил Голованов. – За что именно его уволили?

– Конечно, в курсе, – подтвердила Наталья Афанасьевна. – Он об этом всем рассказывал. Министр из Москвы приехал, который главный по образованию. И устроили встречу со студентами и преподавателями. Ну и главный их, этот, как его, запамятовала…

– Ректор?

– Вот-вот, ректор. Володька его еще называл Ассенизатор. Значит, стал он речь толкать о том, как все у них в университете хорошо. А Володька тогда уже сильно зашибал. И в тот раз тоже подшофе был. В общем, возьми он и брякни: в университете полнейшая разруха, ректор – вор… в общем, много чего он наговорил. Весь зал в хохот, а Володьку из университета под зад ногой.

– А что с ректором?

– А что с ним станется? – удивилась Наталья Афанасьевна. – Вот недавно его по нашему местному телевидению показали – рыхлый, румяный. Недавно медаль получил. Опять говорил о том, как все хорошо.

– А что Владимир в последнее время делал? Я имею в виду, перед тем как его арестовали.

– В церковь ходил. – Наталья Афанасьевна нахмурилась. – Ну и пил, конечно. А ты знаешь, Сева… Ты об этом лучше не у меня спроси, а у дружков его. Они тебе подробней расскажут.

– Спасибо за совет, Наталья Афанасьевна. И за чай тоже. Очень вкусный. А где мне найти знакомых Владимира?

– Так известно где. Здесь через два дома шашлычная. Как из подъезда выйдешь, сразу налево. Они там круглые сутки сидят. Володьку там все знали. Если угостишь, они тебе все расскажут.

– А кого спросить-то, Наталья Афанасьевна? А то всех угощать денег не хватит.

– Сережку спроси.

– Сережку?

– Да, его так и зовут Сережа Пень. Они с Володькой вроде как друзья были. Если что, скажи, это я про него сказала. А то он подозрительный.

Народу в шашлычной было немного. Прямо у двери расположилась группа работяг, которые забежали сообразить на троих. В самом углу спиной к входу стоял сутулый мужчина за пятьдесят и пил пиво.

Поняв, что надо уважать местные обычаи, Голованов заказал пару кружек пива. Он сделал это с легким сердцем, поскольку действие волшебного антипохмельного средства, о котором они со Щербаком рассказывали Денису Грязнову, заканчивалось.

– Извините, – обратился он к кассирше, – мне нужен Сережа Пень. Мне сказали, что я могу его здесь найти.

– В углу, – последовал лаконичный ответ. – На закуску что-нибудь брать будете: салат, креветки?

– А крабов нет? – на всякий случай поинтересовался Голованов.

– Крабов нет.

– Ну тогда давайте креветок.

«Прямо как в старые добрые времена», – подумал Голованов, взяв в одну руку две кружки пива, а в другую тарелку с креветками.

Ему вспомнилась пивная в центре на Пушкинской улице, между магазином «Академкнига» и памятником Юрию Долгорукому. Пивная располагалась в огромном мрачном подвале, и там тоже подавали креветки.

Голованов еще только подходил к нужному столику, когда Сережа Пень, не оборачиваясь, категорично заявил:

– Если из ментовки, то я разговаривать не стану.

«И впрямь подозрительный», – подумал Голованов.

– Да вы не бойтесь, я не из ментовки.

Голованов поставил пиво с креветками на стол.

– А почему ты думаешь, что я должен бояться? Сережа Пень никогда никого не боялся. Ни своих, ни чужих. За это его и уважают.

– Так это вы Сережа Пень?

– А зачем спрашиваешь, если тебе и так в кассе сообщили? Что нужно?

– Меня зовут Всеволод Голованов. Я хотел бы поговорить с вами о Владимире Моршанских. Мне Наталья Афанасьевна сказала, что вы были друзьями.

– Ну да, были мы с Володькой кореша. А с чего это вдруг тетя Наташа решила, что я с тобой разговаривать буду? – Сережа Пень усмехнулся. – Понравился ты ей, что ли?

– Я журналист. Пишу об этом деле. – Голованов принялся второй раз за день повторять свою легенду. Тем более что один раз она уже сработала. – Я считаю, что Моршанских был невиновен.

На этот раз случилась непредвиденная осечка.

– Какая газета? – внезапно спросил Сережа Пень, посмотрев прямо в глаза Голованову.

– «Криминальная правда», – не сморгнув ответил Голованов. – Это московская газета, – добавил он на всякий случай.

– Ну понятно, что не местная, – кивнул головой Сережа Пень. – Местные я все знаю. Удостоверение покажи.

– Какое удостоверение? – переспросил Голованов.

– Ну не милицейское же, – ухмыльнулся Сережа Пень. – Журналистское удостоверение.

«Черт бы подрал этих подозрительных!» – со злостью подумал Голованов, разглядывая четыре полустершиеся буквы, наколотые на Сережиных пальцах.

Он понял, что его подловили, и подловили с такой простотой, что оставалось только признать свое поражение. Обстановку разрядил сам Сережа.

– Вот что, господин хороший, либо ты мне русским языком честно говори, что тебе надо, либо вали отсюда, и побыстрее.

– Я действительно не журналист, – признался Голованов. – Я частный детектив. Занимаюсь частным расследованием дела об убийстве Ларисы Соколовой. Все остальное чистая правда.

– А то, что действительно не веришь, что Володька ее убил, – это тоже чистая правда? – усмехнулся Сережа.

– Это я в данный момент и пытаюсь выяснить.

– А вот это уже на правду похоже, – согласился Сережа. – Только что ты сделать-то сможешь? Володька мертв, менты его, суки, убили.

– Вы считаете, что он не повесился, что его убили?

– Ясен пень. – Сережа сделал хороший глоток. – Вначале подставили, а потом замочили, чтобы он им не мешал.

Дело приобретало новый оборот. Голованов задумался и не заметил, как выпил полкружки пива.

Тем временем Сережа вытащил неизвестно откуда бутылку водки и долил в обе кружки.

– Ладно, – сказал он, – если уж у нас беседа началась, давай познакомимся. Сережа Пень.

Он поднял кружку, и Голованову ничего не оставалось, как присоединиться.

Он сто лет не пил чистого «ерша» и понял, что пить лучше сразу до конца. Плохое пиво в соединении с дешевой водкой имело вкус юности. Допив до конца, Голованов неожиданно почувствовал себя очень хорошо.

– Ну и как? – поинтересовался Сережа.

– Хорошо, – кивнул Голованов. – Надо будет позже повторить.

– Ну если ты угощаешь, то почему бы и не повторить. – Сережа принялся за креветки.

– Слушай, Сережа, почему ты считаешь, что менты его убили?

– Да потому, что не мог Володька сам повеситься. И Лариску эту он убить не мог. Не тот человек был.

– Нет, но люди могут меняться, – возразил Голованов. – Состояние аффекта опять же.

– Ни хрена! – категорично заявил Сережа Пень. – Все люди делятся на две части: на тех, кто может убить, и на тех, кто не может. Вообще не может, ни себя, ни другого человека. Что бы ни произошло. Вот Володька был таким. Он в Бога очень верил. И считал, что убийство – это грех. Не так верил, как все сейчас верят, а по-настоящему верил, серьезно. Он после того, как про этот корабль узнал, по полдня в церкви простаивал, Бога благодарил за свое спасение. А я сейчас думаю, лучше бы он на том корабле утонул вместе со всеми.

Сережа перелил в свою кружку половину головановского пива и вновь долил из бутылки.

– Давай за Володьку выпьем, – предложил он. – Если рай есть, то он сейчас там.

Они выпили, и Голованов заказал харчо, шашлыков, цыпленка, люля-кебаб и все остальное, не забыв, разумеется, про водку и пиво.

– А что, неплохо в Москве платят частным детективам, – одобрительно сказал Сережа, оглядев уставленный тарелками стол. – Лишний раз поесть никогда не помешает.

Вернувшись в гостиницу, Сева Голованов долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Когда же это наконец случилось, он обнаружил, что гостиничный номер пуст.

У Голованова было только одно желание – поскорее завалиться спать, но, как человек ответственный, он не мог сделать этого, не сообщив Денису о результатах своих расследований.

Поэтому Сева взял листок бумаги и неуверенной рукой вывел на нем одно-единственное предложение: «Моршанских невиновен, подробности расскажу утром».

Положив листок на видное место и придавив его пачкой сигарет, Голованов кое-как стянул с себя одежду, забрался под одеяло и мгновенно провалился в сон.

Что касается руководителя агентства «Глория», то он, расставшись со своими сотрудниками, какое-то время сидел в задумчивости, решая вопрос, куда ехать в первую очередь – в газету или в порт.

Надо сказать, что думал он не напрасно.

Денис понял, что ехать в порт ему совершенно не имеет смысла. Гораздо уместней съездить в офис компании «Владивосток-3» и взять у них список всех выживших в кораблекрушении.

В таком случае завтра общими усилиями можно будет пообщаться с ними со всеми.

Поскольку журналисты имеют свойство опаздывать на работу, а служащие офиса обычно приходят вовремя, Денис в первую очередь решил ехать в офис.

На всякий случай он предварительно позвонил в Москву Эдуарду Николаевичу и сообщил о своих планах, упомянув, что было бы очень желательно отметить в списке, кто из оставшихся в живых был обычным членом экипажа, а кто челноком.

Эдуард Николаевич план Дениса одобрил и пообещал тут же созвониться с секретаршей, чтобы она подготовила список.

После этого Денис набрал номер Кати, но ее мобильный по-прежнему был отключен.

Секретарша Ирочка оказалась весьма привлекательной девушкой в облегающей черной юбке.

– Эдуард Николаевич предупредил меня о вашем визите, – сообщила она Денису с милой улыбкой. – Список я вам подготовила. Может быть, вы хотите выпить кофе или чаю?

– Нет, хотя большое спасибо за предложение.

– Что же, очень жаль. – Ирочка улыбнулась. – Я могу быть еще вам чем-нибудь полезна?

– Наверное, пока нет, – пожал плечами Денис. – Спасибо за список.

– В таком случае, если вы не возражаете, я вернусь к работе.

Ирочка села за компьютер, и ее пальцы забегали по клавиатуре.

Денис убрал список в папку и попрощался. Ответом ему послужила все та же милая улыбка.

Обстановка в редакции газеты «Красная правда» была самая что ни на есть марксистско-ленинская.

В углу красное знамя, на стенах портреты основателей коммунизма.

Главный редактор выслушал просьбу Дениса очень серьезно.

– Вы правильно сделали, что пришли сразу к нам, – заявил он. – В этом городе мы единственные, кто говорит правду.

– Я так и понял.

– Понимаете, все остальные газеты финансируются теми или иными группировками, и объективной картины они вам не дадут. Станут все валить на своих конкурентов.

– А вы? – не удержался Денис.

– В смысле финансирования? – усмехнулся главный редактор. – А нас особо никто не финансирует. Поэтому, как видите, обстановка у нас небогатая.

Обстановка в кабинете главного редактора и впрямь была небогатая.

– Пойдемте, я провожу вас к Алексею. – Главный редактор поднялся из кресла. – Он занимается этими вопросами и вам все подробно расскажет.

Денис вспомнил, что статья, которую он читал в самолете, была подписана буквой «А».

Алексей оказался худым взъерошенным парнем с растущей откуда-то из-под подбородка небольшой курчавой бородой. Одет он был в джинсы и черную майку с портретом кубинского революционера Эрнесто Че Гевары.

Когда они вошли в комнату, он что-то торопливо печатал на компьютере. Он даже не поднял головы, чтобы посмотреть, кто к нему вошел.

– Алексей, – позвал его главный редактор, – тут к нам человек из Москвы пришел. Его зовут Денис. Интересуется гибелью «Иста». Ты ему расскажи, что тут к чему.

Оставив Дениса в комнате, главный редактор удалился.

Алексей несколько секунд смотрел на Дениса, явно при этом думая о чем-то своем.

– Вы подождите немного, – в конце концов сказал он. – Я сейчас допечатаю, и мы поговорим. Присядьте. Если хотите, можете чайник включить, там банка с кофе рядом.

Он снова начал печатать.

Такая простота общения очень понравилась Денису, и он с удовольствием пошел приготовить себе кофе.

Сидя на стуле с чашкой в руках, Денис принялся рассматривать кабинет. От кабинета главного редактора он отличался еще более маленькими размерами и еще большим беспорядком. Повсюду стояли стопки журналов, на стенах кнопками были прикреплены газетные вырезки. И вместо портретов отцов-основателей висела вырванная из журнала фотография все того же Че Гевары.

– Все, – спустя пять минут удовлетворенно сообщил Алексей. – Пускай умоются. Сейчас, одну минуту, я себе тоже кофе сделаю.

Закурив, он взял со стола пустой стакан и направился к чайнику. Судя по всему, Алексей поглощал кофе в неимоверных количествах.

– Так, значит, вас интересует гибель «Иста»? – спросил Алексей, не оборачиваясь.