Текст книги "Пуля для следователя"

Глава 4
Чистка ковра

Поинтересоваться образом жизни бывшего наркоторговца вообще и его времяпрепровождением в дни, предшествовавшие убийству следователя Юрия Поливанова, в частности Александр Борисович поручил Володе Яковлеву. Чтобы справиться с таким расплывчатым, не имеющим четких параметров заданием, необходимо рассчитывать на долю везения. А о везучести Яковлева в угрозыске ходили легенды. Причем все они основывались только на фактах, свидетелями которых были коллеги. Если бы Володя рассказал о том, как ему везло в «домилицейский» период, все были бы поражены. Однако он не любил хвастовства, а рассказы о своем везении иначе не назовешь. Но если про тебя рассказывают коллеги, да вдобавок благожелательно, не станешь ведь затыкать им рот. Яковлев же в муровской мифологии фигурирует частенько.

Вскоре после поступления стажером в угрозыск он возвращался домой на своей «девятке». Проезжая мимо станции метро «Войковская», Яковлев заметил отчаянно размахивающего руками мужчину. «Наверное, у человека чрезвычайное происшествие», – подумал Володя и затормозил. Ничего особенного у незнакомца не стряслось – тот просто искал ломбард, так как ему надо было заложить компьютерный жидкокристаллический монитор. Яковлев знал свой район, это было по пути, и он сказал пешеходу, что довезет его до нужного места.

В дороге Володя обратил внимание, что руки попутчика покрыты замысловатыми татуировками. Разговорившись, он узнал, что рисунки пассажиру «набили», когда тот отбывал срок. Тут уж водитель, по возможности деликатно, полюбопытствовал, кому принадлежит монитор. Бывший заключенный сказал, что техника – его собственность. Однако, когда машина доехала до закрытого в этот час ломбарда, пассажир стал слишком подозрительно нервничать. Заметив нарастающее беспокойство попутчика, Яковлев сказал, что знает неподалеку круглосуточный ломбард, после чего отвез пассажира к ближайшему отделению милиции. Там он выскочил из машины и позвал на помощь дежурившего у ворот автоматчика. Вдвоем они быстро скрутили злоумышленника.

Вскоре выяснилось, что бывший зэк незадолго до задержания проник в офис южнокорейской фирмы, откуда украл помимо монитора и системный блок. Когда это хозяйство было возвращено, корейцы осыпали Яковлева благодарностями и подарками. Его даже пригласили погостить в Южную Корею. Он согласился, но пока еще туда не добрался – дела, знаете ли, то одно, то другое.

Яковлев уже навел справки насчет бывшего наркоторговца Андрея Крашенинникова. Сейчас тот работал механиком на швейной фабрике, жил в одном из самых больших домов Зеленодольска. Этот многоподъездный дом, вытянувшийся вдоль берега реки Ноготковки, жители называли «флейта». Ни в чем подозрительном замечен после отсидки не был. Крашенинников был женат вторым браком, имел двоих детей. Сына от предыдущего брака – студента, который учился в Москве, и сына-дошкольника от брака нынешнего. Выпивал Андрей в меру, раз в неделю, по субботам ходил в зал игровых автоматов. Сегодня как раз и была суббота.

Дома у Яковлева началось нытье: мол, опять ему приходится работать в выходной. Однако он быстро пресек недовольство жены и тещи, сказав, что за это возьмет отгул где-нибудь в мае. Уж тогда лишний день важнее иметь, ведь именно ему придется копать на даче грядки. И все сразу успокоились.

Сначала Володя заехал к участковому лейтенанту Илье Корнейчуку, о чем была договоренность накануне. Из окна его комнаты полностью просматривалась «флейта» – длиннющее девятиэтажное здание.

– В одном этом доме народу на два участка, – вздохнул Корнейчук. – Вы к нему в квартиру пойдете?

– В первую очередь я хочу понаблюдать, что он делает, с кем встречается. Возможно, поговорю с кем-нибудь из его окружения.

– Муторное занятие.

– Ну а что делать!

Они подошли к «флейте». Окна двухкомнатной квартиры Крашенинникова выходили в противоположную от подъездов сторону – к реке, значит, можно было не таиться. Участковый рассказал, на каком этаже живет Крашенинников, и описал его внешность.

– Вам повезло, – сказал лейтенант, – вот и он собственной персоной.

Из подъезда вышел высокий мужчина. На плече он нес, словно бревно, скатанный в трубку большой ковер, поэтому процесс выхода занял достаточно продолжительное время. Нужно было постоянно отталкивать ногой дверь, которая норовила закрыться, и за то время, когда она полностью распахнута, продвигаться на несколько сантиметров вперед, преодолевая сопротивление задевающего за косяк ковра.

Справившись с этой задачей, Крашенинников подошел к находящемуся метрах в тридцати от подъезда сооружению, специально сделанному для выбивания ковров: на двух вкопанных в землю асбестоцементных трубах укреплена металлическая труба диаметром сантиметров пять. Формой и размером сооружение напоминало футбольные ворота. Крашенинников перекинул ковер через верхнюю перекладину, тщательно выровнял обе стороны так, чтобы тот не съезжал, бросил на него несколько пригоршней снега и начал выбивать.

– Я вам сейчас нужен? – спросил участковый Яковлева.

– В принципе нет.

– Тогда я пойду, чтобы глаза не мозолить. Крашенинников меня знает, заметит – только насторожится. А без меня вам сподручней наблюдать.

– Конечно. Если возникнут вопросы, я позвоню.

Участковый ушел, оставив Яковлева на наблюдательном посту за старой березой с толстым стволом.

Интенсивно повыбивав некоторое время, Крашенинников устроил себе перерыв. По всему чувствовалось, что это занятие не принадлежит к числу его любимых. Он швырнул пластмассовую выбивалку на снег и со смаком закурил.

В это время к нему подбежал по-домашнему одетый мужчина: в тренировочном костюме, без шапки, в незашнурованных ботинках. Рядом с Крашенинниковым, одетым в полушубок на голое тело и валенки, он имел совсем жалкий вид. Мужичок стал что-то торопливо говорить ему, протягивал деньги. Даже издали Яковлев заметил, что это сторублевая купюра.

Судя по всему, этот человек о чем-то просил Крашенинникова. Некоторое время тот выслушивал его с ошарашенным видом, потом согласно кивнул, взял деньги и быстрым шагом пошел направо. Его собеседник принялся выбивать ковер. Занимался он этим недолго. Как только Крашенинников скрылся за торцом «флейты», мужчина шустро стащил ковер с перекладины, скатал его трубой и, взвалив на плечо, понес – только не к крашенинниковскому подъезду и вообще не к дому, а в противоположную сторону, то есть на параллельную улицу.

Тут уж Яковлев понял эту хитрую механику. Придумав какую-то слезливую байку, мужчина, выдав себя за жителя этого дома, отправил Крашенинникова скорей всего за бутылкой водки, а сам тем временем получит за пожертвованную на дело сторублевку дорогой ковер.

Яковлев догнал ковылявшего по снегу грабителя. Почти наверняка на улице его ждет сообщник с машиной. Они погрузят туда ковер и уедут. Задерживать вора возле машины нецелесообразно, их там двое, а то и трое. Записать номер машины, чтобы потом разыскать, – порядочная канитель.

Владимир перебежал на другую протоптанную в снегу дорожку. Теперь он приближался к мужчине сбоку и шел вразвалочку как случайный прохожий. Тот, покосившись на него, ускорил шаги.

– Это чей ковер?! – громко крикнул оперативник.

От неожиданного вопроса и грозной интонации мужчина застыл на месте. Все же в глазах его теплилась надежда на то, что остановил обычный балагур, из породы тех весельчаков, которые не могут без общения.

– Мой, – ответил он.

– А почему Крашенинников принес его из своей квартиры?

Теперь можно не сомневаться, что перед ним знакомый хозяина ковра, возможно даже приятель, и отпираться бессмысленно. И уж тем более бессмысленно идти с ковром дальше. Оставалось только бросить его и бежать что есть мочи. Мужчина так и поступил, но далеко убежать не успел – Яковлев в два счета догнал грабителя, сбил с ног и, перевернув на спину, уселся верхом. Жулик старательно пытался вырваться. Тогда Владимир прижал его руки к земле, и сопротивление прекратилось. Теперь осталось дождаться возвращения Крашенинникова, чтобы наглядно продемонстрировать заботу о его добре.

– Говори, куда хозяина послал?

– В магазин, – просипел пленник. – За бутылкой.

– Значит, скоро придет обратно.

– Ага.

– Сам-то где живешь?

– В этом же доме я живу, в соседнем подъезде. Жена, чтобы не напился, унесла с собой на работу мое пальто и шапку. И деньги. Но у меня в загашнике был стольник. Вот я и попросил соседа, чтобы он сбегал за бутылкой. Вместе с ним и выпьем.

Понятно, что это та самая легенда, на которую купился Крашенинников.

– Ковер зачем унес?

– Разыграть я его хотел, подшутить над ним.

– И куда бы ты его спрятал?

– Положил бы за детским садом и быстро вернул бы. Посмеялись бы.

В это время во дворе появился Крашенинников. Он вылетел из-за угла быстрым шагом, бросив взгляд на перекладину, где до ухода висел его ковер, остановился, растерянно огляделся по сторонам, потом все-таки пошел к тому месту, хотя там не было ни ковра, ни выпивохи, который в ожидании водки согласился сделать за него столь муторную работу. Удостоверившись, что он не ошибся, это действительно то самое место, откуда он отправился в магазин – как доказательство здесь валялась пластмассовая плетенка, – Крашенинников принялся вслух проклинать последними словами жуликов, от которых нормальным людям житья нет. Вдруг он услышал громкий крик: «Эй, хозяин ковра!» – и оглянулся. Возле ограды детского сада боролись два мужика, а рядом с ними валялся крупный предмет. Это и был его ковер.

Крашенинников подбежал к дерущимся. На снегу лежал мужик, который дал ему деньги на бутылку. Его оседлал крепкий парень в синей куртке с капюшоном.

– Это ваш сосед? – спросил он.

– Первый раз вижу.

– Ясно, – сказал парень. – Значит, послал вас в магазин, чтобы тем временем утащить ковер. Сейчас отправим голубчика в милицию. Он же наверняка не один был. Где напарник?

– Да что, мужики, какой напарник! Уже и пошутить нельзя.

– Не усугубляй. Будешь отпираться – тебе же хуже, – коротко сказал Яковлев и повернулся к Крашенинникову: – Наверное, машина высадила его возле дома, а потом переехала на другую улицу. Ковер он нес в ту сторону. Получается, где-то за этим детским садом его поджидает сообщник, с которым они действуют. Ждет? – спросил он лежащего.

– Ты мне еще попадешься, – просипел тот.

– Значит, ждет. Нужно записать номер машины, но я не могу отойти. Если оставить грабителя вам, вы же его изувечите.

– Ну давайте я подойду, – сказал Крашенинников, косвенно подтверждая правоту Владимира. – Что нужно сделать?

– Записать номер машины. Это или грузовичок с крытым кузовом, или микроавтобус. На всякий случай нужно удостовериться, что это машина именно та. Вдруг там будет стоять не одна. Тебя как зовут? – обратился он к пленнику.

– Тимофеем.

– Смотри не вздумай врать. – Оперативник опять обернулся к Крашенинникову: – Записав номер, нужно спросить у водителя, Тимофея ли он ждет. А потом отправить на все четыре стороны, все равно никуда не денется. Есть чем записать?

– Запомню.

– Ни в коем случае. Возьми. – Владимир дал ему ручку.

Прежде чем уйти, Крашенинников сказал:

– Этот хмырь болотный станет вырываться. Может, его сейчас закатаем в ковер да так и отнесем в милицию?

– Ну уж совсем как в кино, – засмеялся Яковлев. – Милиция сейчас приедет. Я вызову. Кстати, пора познакомиться. Меня Владимиром зовут.

– Очень приятно. Андрей. Я мигом.

Пройдя вдоль боковой ограды детского сада, он вышел на улицу, где сразу увидел синий микроавтобус, на боку которого без запятых было написано «Автохимия запчасти инструменты». Других транспортных средств, способных увезти большой ковер, поблизости не наблюдалось. Крашенинников записал номер, после чего подошел к водителю:

– Ты, что ли, Тимоху ждешь?

– Ну, – односложно ответил он, предчувствуя недоброе.

– Езжай отсюда. Не придет он.

– Что так?

– Зачем, говорит, я с кем-то буду ковром делиться, когда я его и один донести могу.

Водитель оценивающим взглядом посмотрел на странного посыльного. Тот был значительно крепче него, выяснять отношения обычным мордобоем с таким не с руки. Оставить машину и пойти посмотреть, что учудил Тимофей, тоже опасно. Наверное, его поймали. Поэтому нужно отсюда рвать когти, да побыстрей.

Не говоря ни слова, он включил движок и уехал.

Когда Андрей вернулся, Тимофея рядом с Яковлевым уже не было. Вместо него там стоял участковый Корнейчук. Крашенинников понимал, что тот постоянно следит за ним – все-таки человек вышел из заключения. Никаких претензий он к нему не имел, просто старался избегать. Тот тоже обычно держался с ним весьма сухо, но сегодня почему-то был любезен.

– Значит, так, Андрей, – сказал участковый, – документов у грабителя при себе не было. Но уж как-нибудь с ним разберемся. Очень даже может быть, что это их не первое дело, может, они постоянно этим промышляют. Спасибо за то, что помог задержать.

– Я не задерживал. Это вот товарищ помог. – Он кивнул на Яковлева.

– И ему спасибо. Его координаты я записал, твой адрес тоже известен. – Корнейчук обратился к обоим: – Если понадобятся свидетели, надеюсь, вы не откажетесь.

– Само собой, – кивнул Владимир.

– Подтвердим, чего уж там.

Корнейчук ушел.

– Я помогу вам донести тяжесть, – предложил Яковлев, кивая на ковер.

– Да нет, так-то я бы его один дотащил. Но… – Он достал из внутреннего кармана куртки бутылку «Флагмана». – Получается, я на этом жулике наварил. Хорошо бы выпить за знакомство. Как со временем-то?

По тому, с каким простодушием это было произнесено, Владимир сразу отбросил предположение о том, что владелец ковра задался целью подпоить следователя. Зато такая коварная мысль возникла у него самого.

Яковлев никак не предполагал, что в Зеленодольске ему придется пить, поэтому приехал на машине. Если выпьет, «девятку» нужно будет оставить и возвращаться на электричке или самому переночевать в гостинице. И то и другое – удовольствие ниже среднего. Накаркал на свою шею, когда однажды брякнул на оперативке, что здесь придется дневать и ночевать. Но отказываться от такого приглашения никак нельзя. Пришлось бы гоняться за ним, вынюхивать, а тут, за бутылкой, он разоткровенничается. Это же действительно везение.

– Пошли! – решительно сказал он. – Чтобы выпить, время всегда найдется.

Глава 5
Офицерский кортик

В пятницу утром Александру Михайловичу позвонил эксперт Тудоров и торжествующе прокричал:

– Говорил же я тебе, что мои мальчишки способны творить чудеса! Ничего от них не скроется. Проверили оба места преступления, просмотрели все до последней молекулы. На месте убийства старшего Поливанова ничего не обнаружили. А вот там, где погиб младший, нашли кончик от лезвия кортика. Маленький кусочек острия. Это только они могли заметить.

– Где же он? Дай посмотреть! – загорелся Курбатов.

– Потерпи часок. Сейчас оформлю акт экспертизы и пришлю тебе. Отломился он от удара о что-то твердое. На нем есть микроскопические следы краски, в акте будет указано.

– Вероятно, о машину стукнул?

– Я тоже так думаю. Не стоял же Поливанов покорно на одном месте. Была крутая драка, убийца махал почем зря кортиком, промахнулся.

– Один из убийц, – поправил Курбатов. – Там ведь и огнестрел есть.

– Ты, Саша, на всякий случай осмотри поливановскую машину. След может быть на уровне человеческой груди.

– А что это дает? Какая разница, почему сломался кортик. Важно узнать, кому он принадлежит.

– Так-то оно так. Но все же хочется иметь полную картину. Если одно предположение подтвердится, дальше будет легче рассуждать.

Оперативник сразу рассказал про сломанный кортик Турецкому.

– Отлично, – кивнул тот. – Изначально принадлежал какому-нибудь морскому офицеру в отставке. Понадобились деньги – продал…

– Или украли, – вставил Курбатов.

– Тоже возможно, даже более вероятно. Нужно будет поспрашивать в милиции – из ограбленных жителей указывал ли кто-нибудь среди похищенного добра кортик.

– А машину осмотреть?

– Само собой. Вдруг это что-то даст.

Прежде чем ехать в Зеленодольск, Курбатов дождался курьера из областного ГУВД, который привез экспертизу. Он с благоговением смотрел на крошечный металлический треугольник. Неужели эта фитюлька поможет вывести на чистую воду опасных преступников! Интересная все-таки это вещь – криминалистика.

В Зеленодольск он прибыл в середине дня и сразу направился в УВД. Поливановская «девятка» стояла в их гараже, поэтому нужно было просить у Гордиенко разрешение на проход туда. Заодно Александр Михайлович поинтересовался, не фигурировал ли среди похищенных у жителей вещей кортик. При этих словах начальник УВД оторопело уставился на следователя:

– Почему вы спрашиваете?

Курбатов помнил наставление шефа о том, что каким-то образом слухи в Зеленодольске распространяются с невероятной быстротой, поэтому им нужно давать минимум информации. Сейчас он не стал вдаваться в подробности, сказав: мол, есть определенные соображения.

Услышав это, Гордиенко сделал мхатовскую паузу, после горестно вздохнул:

– Дело в том, что у моего сына пропал кортик.

Вот тебе раз! У Александра Михайловича от удивления отвисла челюсть.

– Пропал?! При каких обстоятельствах?

– Украли. Ехал Анатолий, уже не помню откуда, у него в поезде стащили портфель. Там и кортик был.

– Когда это произошло?

– Давно уже, больше года.

– Ваш сын служит на флоте?

– Служил, на Северном флоте, он теперь в отставке. Элитная часть – «морской котик».

Курбатов знал, что моряки так называли подводных диверсантов.

– Так портфель и не нашелся?

– Как его найдешь! Небось эти воришки – чисто пираньи – моментально распотрошили его на мелкие кусочки, – вздохнул Альберт Васильевич и перевел разговор на другую тему: – Значит, хотите осмотреть поливановскую машину. Наркотиком интересуетесь?

– И им в частности, – уклончиво ответил следователь.

– Еще чем?

– Каждое вещественное доказательство дает пищу для анализа. А тут имеется целый автомобиль. Вдруг обнаружу какие-нибудь зацепки?

– Вам, наверное, помощь потребуется. Так я выделю кого-нибудь из своих орлов.

Поблагодарив, Курбатов от помощи отказался. Однако начальник УВД все-таки навязал ему лейтенанта из дежурной части, чтобы тот проводил следователя в гараж.

Окон в гараже не было, он освещался лампами дневного света, висящими по всему периметру. «Раненая» «девятка» стояла в дальнем углу, носом к стене. Стекла обеих дверей с правой стороны были выбиты, сами двери поцарапаны и слегка помяты. Александр Михайлович попросил у механика переносную лампу. Благодаря подсказке Тудорова он быстро нашел след от кортика. Стекло и тонкий дверной металл стальной клинок легко пробивает. Значит, преступник шарахнул либо по стойке, либо по верхней раме дверей. Так и оказалось – возле правой стойки рваное углубление, оно уже начало затягиваться ржавчиной. Видно, тот, кто ударил, не пожалел сил. Значит, действительно драка была нешуточная – ведь Юрий приехал сюда как водитель, а все повреждения с правой стороны. Хотя его могли раньше избить и связать, за руль «девятки» сел один из преступников, а в лесу устроили разборку. В данном случае это не суть важно. Важно то, что найден фрагмент орудия убийства.

Теперь необходимо рассмотреть две возможные предпосылки: когда кортик представляет ценность для владельца и когда не представляет, – например, украден им, как у гордиенковского сына. В таком случае он так и оставит его со сломанным лезвием или попросту выбросит как опасную улику. Если же это семейная реликвия или он дорог человеку как память о собственной службе на флоте, тогда отношение к этому холодному оружию будет другое. Хозяин захочет ликвидировать слом на лезвии, придать ему, как говорится, товарный вид. Клинок граненый, сделан из закаленной стали. Не станет же он корпеть над ним с напильником – зайдет в мастерскую металлоремонта, там ему мигом заточат. Разумеется, можно допустить, что у него дома имеется точильный станок или таковой есть у кого-то из хороших знакомых. Однако вероятность этого, очевидно, меньше, а поскольку других путей поиска все равно не видно, нужно использовать очевидный.

Решив так, Курбатов отправился в мэрию, где разыскал отдел малого предпринимательства. Специалист, точнее, специалистка по лицензированию сразу нашла ему адреса всех пяти зеленодольских мастерских металлоремонта. Она же набросала следователю схему их расположения.

Ближайшая мастерская оказалась на городском рынке. Вряд ли преступник сунется чинить кортик в таком оживленном месте. Однако пренебрегать ничем нельзя, и Курбатов зашел туда для очистки совести. Нет, с подобной просьбой никто не обращался. Ножи иногда приносят, сломанные или гнутые, а с кортиком не приходили.

Александр Михайлович пошел во вторую мастерскую, в третью. А когда дошел до пятой, вспомнил один из популярных законов канадца Мерфи: если вы ищете в стопке журналов нужную статью, то найдете ее обязательно в последнем номере. Так получилось и у Курбатова: в последней мастерской на его вопрос последовал утвердительный ответ.

В маленьком помещении работали два мастера. Один, сидевший возле дверей, чинил зажигалку. Другой, помоложе, с грохотом перебирал какие-то железяки. Услышав вопрос Курбатова, он прервал свое шумное занятие и подошел к нему, вытирая руки ветошью.

– Заходил один мужик. Сказал, что сдуру подцепил кожух насоса кортиком и отломил кончик. Ну я ему и заточил. Плевое дело.

– То есть теперь его лезвие короче обычного.

– Самую малость. Но выглядит прилично.

– Когда это было?

– Кажется, вчера.

– Федор, – не отрывая глаз от зажигалки, укоризненно произнес второй мастер, – позавчера.

– А, да, верно, позавчера. Я только из магазина вернулся. Мы по очереди в магазин ходим, через день, – пояснил Федор свой временной ориентир. – Мне сегодня идти.

– Как выглядел тот человек? Вы могли бы описать?

– Да я особенно не приглядывался. Вроде высокий, хорошо выбрит, волосы короткие. Он без шапки был. То ли снял ее, то ли вообще так пришел.

– Небось на машине приехал, – по-прежнему не отрываясь от дела, сказал второй.

– Можете назвать какого-нибудь известного человека, на которого он хотя бы немного похож: киноартиста, теледиктора, футболиста…

– На футболиста похож, – обрадовался подсказке Федор. – На этого, из «Реала», который на чемпионате мира два пенальти не забил.

– Бэкхем, что ли?

– Во-во, у которого татуировка на шее.

Когда вечером Курбатов пересказал свой разговор с мастером, Александр Борисович улыбнулся:

– Будем считать, у нас есть фоторобот преступника. Ты, когда делал рейд по мастерским, очень надеялся на такой успех?

– Честно говоря, нет. А сейчас вот о чем подумал. Сразу после убийства в мастерскую ему идти было нельзя, это и ежу ясно. Нужно быть полным идиотом, чтобы рисковать – ведь осколок лезвия могли найти сразу. Но и теперь, когда прошло всего две недели, с ним ведь тоже боязно засветиться. Значит, преступник был уверен, что улика не найдена, оперативки не разосланы.

– Хочешь сказать, он знаком с материалами следствия.

– Да. То есть у него есть источник информации – в прокуратуре, милиции.

– Пожалуй, – согласился Турецкий. – Чует мое сердце, в этом Зеленодольске все хорошо повязаны друг с другом. А что касается кортика, выходит, владелец дорожит им. Нужно поинтересоваться в военкомате, сколько офицеров запаса у них связаны с флотом. И необходимо поговорить с сыном Гордиенко: при каких обстоятельствах у него украли портфель с кортиком, писал ли он заявление в милицию.