Текст книги "Политология. Учебное пособие"

Глава III
Политическая власть и политическая элита

§ 1. Понятие власти, её признаки, структура, ресурсы и виды

§ 2. Проблема легитимности политической власти

§ 3. Политическая элита: понятие и структура, теории политических элит

§ 4. Рекрутирование элит и политическое лидерство

§ 1. Понятие власти, её признаки, структура, ресурсы и виды

Предметом политологии, как известно, является власть. Власть – вечная и неотъемлемая часть жизни людей и человеческих сообществ, одно из их фундаментальных начал. Любое устойчивое (а иногда и неустойчивое) объединение людей – семья, трудовой или учебный коллектив, различного рода организации и сообщества, государство – не может существовать, воспроизводиться без выстроенной внутри него системы властных отношений.

В политической науке принято понимание власти как определенного отношения между объектами и как процесса, вокруг этих отношений складывающегося. Известно, что любое взаимодействие двух или более объектов неизбежно делает их зависимыми друг от друга.

Анри Бергсон

(1859–1941)

Мартин Хайдеггер

(1889–1976)

Власть – это особый тип зависимости взаимодействующих сторон, когда одна из них обладает устойчивым правом на распоряжение (управление) второй. Власть – явление многоликое в проявлениях и многосущностное в своей основе. На сегодняшний день сложилось несколько основных подходов к определению феномена власти. Причем, поскольку власть – определение общеисторическое, фундаментально значимое для всех времен и народов, – её осмысление никогда не было монополией собственно политической науки. Феномен власти во всё времена вызывал стойкий непреходящий интерес у философов, историков, психологов, да и просто мыслящих людей из мира политики и вне её.

Уже в XX веке о сущности власти размышляли философы А. Бергсон и Н. Бердяев, М. Хайдеггер и Д. Камю, психологи К.Г. Юнг и Э. Фромм, экономисты Ф. фон Хайек и Дж. Гелбрейт, социологи П. Сорокин и Т. Парсонс, историк Ф. Бродель, этнограф М. Мид и лингвист С. Шмитцер и многие другие мыслители. Высказанные ими идеи оказали и продолжают оказывать заметное влияние на развитие политологии, на политологическую интерпретацию ключевой категории нашей науки.

Что же касается собственно политологических трактовок, то основные из них таковы. В телеологическом ((от латинского tеleо – цель) определении реализован так называемый деятельностный подход. Он характеризует власть как способность достигать поставленные цели, получать запланированные заранее результаты. Уязвимым местом телеологической трактовки является то, что она отличается наибольшей широтой, поскольку вольно или невольно распространяется не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром, с природой.

Карл Густав Юнг

(1875–1961)

Джон Ке́ннет Ге́лбрейт

(1908–2006)

Фернан Бродель

(1902–1985)

Согласно близкой телеологической бихевиористской (от английского behave – двигаться, действовать) трактовке власть – это особый тип поведения, реализуя который, одни люди командуют, а другие – подчиняются. Бихевиористский подход требует рассматривать отношения власти исключительно как разновидность межличностного взаимодействия, обращая сугубое внимание именно на индивидуальную мотивацию участия в отношениях власти. Люди стремятся установить властную зависимость между собой, подчиняясь своим внутренним потребностям, желаниям, страстям, прочим побуждающим к действию импульсам, которые, в свою очередь, порождаются присущим индивидам стремлением (волей) к власти и обладанием некой «политической энергией». Известно, что возможные мотивы участия индивида в социальных связях довольно многообразны. Поэтому власть для человека – это не только средство непосредственно улучшить свою жизнь (обрести или укрепить богатство, престиж, свободу, безопасность и т. п.). Это ещё и значимая самоцель, позволяющая получать удовольствие и даже наслаждение от самого обладания ею. Поскольку же к властвованию, так или иначе, стремятся все люди, то политическая власть – во всем многообразии отношений, деятельностей институтов – складывается как результат столкновения, противоборства индивидуальных многообразных воль к власти, как некий баланс политических сил.

Интерес представляет большая группа разнообразных психологизаторских версий власти. В соответствии с ними источник властных проявлений следует искать исключительно в человеческой психике. Автор теории и методологии психоанализа, самый известный за пределами науки психолог Зигмунд Фрейд трактовал стремление к власти как сублимативное (замещающее, иллюзорно-компенсаторное) проявление подавленного либидо, представляющего собой подверженное трансформации влечение преимущественно сексуального характера. В дальнейшем К. Юнг развил и углубил идеи 3. Фрейда, предложив более широкую трактовку природы власти как проявление психической энергии во всех её формах. В рамках фрейдизма и неофрейдизма сложились представления о том, что в психике человека формируются структуры, делающие его предрасположенным к подчинению, к отказу от свободы ради личной защищенности и успокоения с помощью любви и преданности властителю.

С существенно иных позиций рассматривается власть в структуралистской интерпретации. Если бихевиоризм и психологизм требуют идти в понимании власти снизу вверх, от индивидов к обществу, то системный метод выводит власть не из индивидуальных отношений, а из сущности социальной системы, трактует её как проявление универсальных качеств любых систем, таких, прежде всего, как иерархичность и субординация, подчинение части целому.

Родственно системному структурно-функционалистское понимание власти, согласно которому она есть главный способ и инструмент самоорганизации человеческих сообществ, основанный на целесообразности разделения функций правления и подчинения.

Без власти невозможно совместное существование людей, их любая содеятельность, любое сосуществование. Строение общества таково, что с неизбежностью предполагает существование управленческих и исполнительских социальных позиций и ролей. С помощью власти общество поддерживает свою жизнеспособность и обеспечивает возможность развиваться.

Несколько особняком стоят трактовки власти, производные от идеалистических философских систем. При всех различиях социальной философии Платона и Э. Канта, Г. Гегеля и Ф. Шеллинга, С.М. Соловьева и И. Ильина их объединяет понимание общественной истории как самовоплощение (саморазвертывание, опредмечивание) универсальных духовных сущностей (идей, идеалов, символов веры, иных абстрактов). Явление власти – одно из таких воплощений. Это значит, что сущность власти находится вне её самой.

Иммануи́л Кант

(1724–1804)

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

(1770–1831)

Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг

(1775–1854)

Философско-идеалистические трактовки по доктринальным основаниям близки к религиозно-богословским, которые мы, по понятным причинам, не можем рассматривать в одном ряду с научными, но которые, развиваясь параллельно, оказывают заметное влияние на собственно теоретическое осмысление проблем власти. Все вышеприведенные трактовки власти скорее дополняют, нежели противоречат друг другу. Если попытаться их свести воедино, то станет ясно следующее:

1) наличие властных отношений в обществе есть факт необходимый и закономерный;

2) предпосылки (основания) власти можно разделить на две группы:

а) объективные – обусловленные системной организацией общества и его потребностями в поддержании целостности, устойчивости;

б) субъективные – обусловленные природой человека, его индивидуальными потребностями, наклонностями, страстями, его волей;

3) главной особенностью властных отношений является их асимметричность: это означает, что одна из сторон отношения обязательно доминирует над другой, что их статус в рамках отношения изначально и необратимо разнокачественен.

Структура власти. Независимо от уровня, масштаба и повода, по которому складываются властные отношения, их атрибутивными (обязательными) элементами являются: субъект, объект, ресурсы (источники) и процесс, приводящий в движение все её элементы и характеризующийся механизмом и способами взаимодействия субъекта и объекта, а также их взаимозависимостью со средой, в которой этот процесс протекает.

Субъектом власти может быть любой непосредственный носитель, агент власти, выполняющий её активное, направляющее начало. Для возникновения властных отношений необходимо, чтобы субъект обладал рядом качеств. Прежде всего, это стремление властвовать, воля к власти, проявляемая в приказах или распоряжениях. Далеко не все люди обладают потребностью подчинять себе, из каких бы то ни было побуждений, других людей, принимать управленческие решения, нести ответственность за подвластный им объект. Помимо желания руководить и готовности брать на себя связанную с этим ответственность, субъект власти должен также обладать: соответствующей компетенцией, волей к действию и авторитетом. Кроме того, он должен иметь доступ к ресурсам власти (о них смотри ниже) и умение пользоваться ими. И, наконец, важную роль играет требование соприродности объекту властвования: субъект и объект должны быть способны составить в процессе осуществления власти целостную социальную систему, единую идентичность – невозможно управлять тем, что тебе чуждо.

Субъекты политической власти имеют, как правило, сложную, многоуровневую структуру: её первичными факторами являются индивиды, вторичными – политические организации, субъектами наиболее высокого уровня, непосредственно представляющими во властных отношениях различные общественные группы и весь народ, – политические элиты и лидеры. Связь между этими уровнями редко бывает простой и ясной. Распределение субъективной функции между ними в виде разделения зон ответственности и предписания объемов полномочий обычно происходит под влиянием множества обстоятельств – неоднозначных и зачастую противоречивых. Нередки конфликты внутри субъектов власти со сложным внутренним строением.

Субъект власти облекает содержание властного отношения в форму приказа (распоряжения; команды, указания). Любой приказ содержит в себе, во-первых, предписание для объекта власти; во-вторых, указание санкций; которые влекут за собой выполнение или невыполнение распоряжения. От приказа, от характера содержавшихся в нем требований во многом зависит отношение к нему объекта, исполнителя приказа – второго важнейшего элемента власти.

Объект власти также может быть отдельным человеком, группой лиц, социальным сообществом или институтом. Доминирование воли властвующего субъекта не является единственным условием возникновения отношений власти. Точно так же необходимо, чтобы объект проявил волю к подчинению. Отсутствие такой воли невозможно компенсировать ни ярко выраженной волей субъекта к властвованию, ни сколь угодно мощными средствами принуждения. В конечном счете, у объекта властной воли всегда есть пусть крайний, но все же выбор – погибнуть, но не подчиниться (что нашло, в частности, свое выражение в свободолюбивом лозунге «лучше умереть стоя, чем жить на коленях»). Кстати, иногда именно будущий объект властвования выступает инициатором установления властных отношений между ним и потенциальным субъектом власти. Осознание зависимости власти от покорности населения нашло свое практическое политическое выражение в так называемых акциях гражданского неповиновения, широко используемых в современном мире как средство ненасильственной борьбы. Пассивность этой формы неприятия существующей власти вовсе не является признаком слабости сопротивляющихся. Замечательным примером эффективности гражданского неповиновения из новейшей истории служит обретение в 1950 г. независимости Индией в результате массовых кампаний неповиновения колониальным британским властям. В ходе национально-освободительной борьбы жителей Индии сложилась целая политическая философия ненасильственного сопротивления угнетению. Её называют гандизмом по имени Махатмы Ганди – выдающегося политического лидера и мыслителя XX века.

Мохандас Карамчанд «Махатма» Ганди

(1869–1948)

Этот пример доказывает, что различия в том, как объект относится к субъекту властвования, простираются в широком диапазоне: от ожесточенного сопротивления, борьбы на уничтожение до добровольного, воспринимаемого с радостью повиновения. Явление подчинения так же органично для человеческих отношений, как и руководство (властвование, доминирование). Наибольшую подвластность, готовность подчиняться (а в своих наиболее последовательных формах – и получать от этого удовольствие) обеспечивает политическая культура патриархального и подданнического типов. А преобладание в обществе людей, привыкших повиноваться, поклонников так называемой «твердой руки», является благоприятной питательной средой для формирования авторитарных и тоталитарных режимов.

Мотивация подчинения может быть достаточно разнообразной. В самом общем виде мотивы, обусловливающие подчинение, делятся на «кнут» и «пряник», то есть, на стимулы отрицательные и положительные. К первым относятся: страх перед санкциями за предполагаемое невыполнение властного распоряжения; долголетняя привычка к повиновению, превратившаяся в качество личности; стремление избежать необходимости самому принимать решения и нести за них ответственность. Ко вторым – заинтересованность в выполнении распоряжений; осознанная убежденность в необходимости и полезности подчинения; реальный авторитет носителя власти у подчиненных, признание его личностного превосходства, идентификация объекта с субъектом власти. Все эти мотивы существенно влияют на силу власти, т. е. способность её субъекта влиять на объект.

Наиболее стабильной является власть, построенная на интересе. Личная заинтересованность побуждает подчиненных к добровольному выполнению распоряжений, делает излишним контроль и применение негативных санкций. Она способствует развитию у людей других типов мотивации подчинения: на основе убежденности, авторитета и идентификации.

Одной из наиболее благоприятных для власти мотиваций подчинения является авторитет. Он формируется на базе общей заинтересованности объекта и субъекта власти и убежденности подчиненных в особых способностях руководителя. Авторитет представляет собой наиболее ценимые качества, которыми подчиненные наделяют – обоснованно или нет – руководителя и которые отодвигают их повиноваться без угрозы санкций или убеждения. Авторитет означает уважение к руководящей личности, институту, правящему социальному слою, доверие к ним. Причем, авторитет может быть истинным, когда субъект властвования действительно обладает теми качествами, которыми его наделяют подчиненные, и ложным, основанным на заблуждениях относительно него. В зависимости от тех качеств, которые лежат в его основе, авторитет бывает научным (качество учености), деловым (компетентность, навыки, опыт), моральным (высокие нравственные качества), религиозным (святость), статусным (уважение к должности) и т. д. В целом, можно утверждать, что без авторитета никакая и ничья власть не может быть прочной и эффективной.

Власть, основанная на интересах, убежденности и авторитете, часто перерастает в идентификацию подчиненного с руководителем. В этом случае достигается максимальная сила власти и субъект воспринимается объектом как свой представитель и защитник. Субъективная идентификация исполнителей с руководителем может объясняться двумя причинами:

1) быть следствием реального двойственного положения людей в отношениях власти, как это имеет место в демократически устроенных организациях, где индивиды выступают и субъектом власти (выбирают и контролируют руководство), и её объектом (исполняют решения руководящих инстанций). В этом случае оба агента власти совпадают, хотя и не полностью;

2) выступать результатом общности интересов и ценностей руководителя и исполнителя и возникновения у последнего чувства единения со всей организацией или группой.

Субъект и объект характеризуют крайние полюса, активные начала структуры власти. Причем, само деление людей на субъектов и объектов, начальников и подчиненных во многом условно, релятивно (переменчиво): в одном отношении человек выступает руководителем, в другом – подчиненным; внутри отношений власти происходит своеобразный «перелив» субъектной функции.

Власть как право и способность властвующего субъекта подчинять своей воле людей и целые социальные сообщества никогда не возникает на пустом месте, из ничего, а всегда опирается на вполне реальные предпосылки. В политологии для обозначения таких предпосылок используют понятие «ресурсы власти» (употребляется также термин «источники»).

В широком смысле ресурсы власти – это все то, что способствует реализации воли субъекта к властвованию, воли объекта к подчинению; это средства и способы, с помощью которых устанавливаются и воспроизводятся властные отношения.

Из приведенного определения можно понять, во-первых, что ресурс – это потенциальный источник власти, который еще нужно актуализировать, привести в действие; во-вторых, что для возникновения отношений властвования должно существовать неравенство людей в доступе к ресурсам власти, их неравномерное распределение.

Питер Майкл Блау

(1918–2002)

В политических науках принято использовать более узкую трактовку: ресурсы власти – это те средства, использование которых обеспечивает влияние на объект власти в соответствии с целями субъекта. То есть ресурсом можно считать лишь то, что целенаправленно используется субъектом в этом качестве.

Ресурсы могут быть объектами как материальными, так и духовными. Они могут использоваться как для поощрения, так и для наказания или убеждения субъектом объекта власти. Согласно авторитетной в политических науках теории «социального обмена» (П. Блау и др.) в основе власти лежит неравномерное распределение дефицитных ресурсов. Люди, которые не имеют необходимых ресурсов или обладают ими в недостаточной мере, получают их в обмен на исполнение распоряжений обладателей ресурсов. Тем самым они попадают в зависимость от других, подчиняются им. Ресурсы используются в качестве позитивных (предоставление благ) и негативных (лишение представляет собой способность превращать определенные жизненные ресурсы во влияние в системе взаимосвязанных агентов).

Типология ресурсов власти. Легко понять, что типология ресурсов власти должна быть аналогична структуре потребностей человека и социума, ибо нуждаться можно только в том, стремиться только к тому, что является предметом действительной потребности. Поскольку же человеческие потребности и многообразны, и разнообразны, таковы и ресурсы власти.

Амитай Этциони

(1929)

Существует несколько классификаций ресурсов. Так, согласно модели, предложенной А. Этциони, они делятся на утилитарные, принудительные и нормативные.

Утилитарные ресурсы – это материальные и другие социальные блага – связанные с повседневными интересами людей. С их помощью власть, особенно государственная, может «покупать» не только отдельных политиков, но и целые слои населения. Эти ресурсы используются как для поощрения, так и для наказания (например, уменьшение зарплаты недобросовестным работникам).

В качестве принудительных ресурсов обычно выступают меры наказания, используемые в тех случаях, когда не срабатывают ресурсы утилитарные. Это, например, судебное преследование участников забастовки, не побоявшихся экономических санкций.

Нормативные ресурсы включают средства воздействия на внутренний мир, ценностные ориентации и нормы поведения человека. Они призваны убедить подчиненных в общности интересов руководителя и исполнителей, обеспечить одобрение действий субъекта власти, принятие его требований. Если первые два вида ресурсов связаны с воздействием на реальные обстоятельства и через них на поведение людей, то третий ресурс – с влиянием непосредственно на сознание человека.

Другим распространенным и плодотворным для понимания специфики различных видов власти является деление ресурсов в соответствии с важнейшими сферами жизнедеятельности на экономические, социальные, политико-силовые и культурно-информационные.

Экономические ресурсы – это материальные ценности, необходимые для общественного производства и потребления, деньги, как их всеобщий эквивалент, средства производства, плодородные земли, полезные ископаемые, продукты питания и т. п. Чаще всего экономические ресурсы выражаются посредством института собственности.

Социальные ресурсы – способность повышения (или понижения) социального статуса или ранга, места в социальной стратификации. Важным показателем этого вида ресурсности является престиж той или иной социальной позиции, статуса. В зависимости от ценностных ориентаций, преобладающих в конкретный момент в обществе, критерии престижности могут сильно изменяться, но сам принцип иерархичности и пирамидальное строение социальной структуры сохраняется неукоснительно. Социальные ресурсы частично совпадают с экономическими ресурсами. Так, например, доход и богатство, являясь экономическим ресурсом, вместе с тем, характеризуют и социальный статус, социальный ресурс. Однако социальные ресурсы включают и такие показатели, как должность, репутацию, образование, происхождение этническое, конфессиональное, территориальное, корпоративное и проч., социальное обеспечение и др. Важной характеристикой и мерой социального ресурса является то, что в обиходном языке мы называем «связями» – широтой формальных и неформальных контактов, знакомств, «вхожести» в различные места.

Элвин (Олвин) Тоффлер

(1928)

Культурно-информационные ресурсы – знания и информация, а также средства их получения и распространения: институты науки и образования, средства массовой информации (СМИ) и др. Как считает известный американский ученый О. Тоффлер, в конце XX – начале XXI веков именно «знания и информация становятся важнейшим ресурсом власти. Уже сегодня в постиндустриальных странах знания, в силу своих преимуществ (бесконечности, общедоступности, демократичности), подчинили силу и богатство и стали определяющим фактором функционирования власти». В ходе общественного развития такие традиционные ресурсы власти, как сила и богатство, утрачивают свое влияние, хотя и не исчезают полностью. Истинную же власть приобретают знания и информация. Конечно, далеко не во всех странах знания и информация имеют приоритет над экономическими, социальными и силовыми ресурсами, однако тенденция повышения значимости культурно-информационных ресурсов как источника власти проявляется в современном мире достаточно отчетливо.

Силовые ресурсы – это оружие и аппарат физического принуждения, специально подготовленные для этого люди. В государстве их ядро составляют армия, полиция, службы безопасности, суд и прокуратура. Этот вид ресурсов традиционно считается наиболее эффективным источником власти, поскольку его использование способно лишить человека высших ценностей – жизни, свободы и имущества. Однако существуют и заметные ограничения в использовании этого ресурса. На них тонко указал еще в XIX веке выдающийся французский политик Ш. Талейран: «Со штыками можно добиться чего угодно, но на них нельзя сидеть». Действительно, если захват власти с помощью насилия – дело не такое уж сложное, то организация стабильно функционирующей системы управления с опорой только на «штыки» невозможна, по крайней мере на длительный период.

Шарль Морис де Талейран-Перигор

(1754–1838)

Эксплуатация лишь одного вида ресурсов, как правило, не дает эффекта. Субъекты власти должны применять различные ресурсы в комплексе. Особенно это относится к крупным политическим субъектам, например, к государству, которое использует в большей или меньшей степени все названные выше ресурсы. Комплексность использования дает эффект аккумуляции ресурсов власти, когда эффективная эксплуатация одного вида ресурсов автоматически облегчает и доступ к другим. Так, получение образования в авторитетном, престижном учебном заведении дает не только возможности профессиональной карьеры, но и соответствующие связи, вводит человека в круг влиятельных людей.

Виды власти. Типология видов власти аналогична вышеприведенной типологии ее ресурсов, т. к. и то и другое содержательно привязано к основным сферам жизнедеятельности людей. Поэтому одной из наиболее содержательных классификаций власти является её деление в соответствии с ресурсами, на которых она основывается на экономическую, социальную, духовно-информационную, принудительную (которую часто называют политической в узком значении этого слова, хотя это не совсем точно) и политическую в широком, собственном значении этого слова.

Экономическая власть – это контроль над экономическими ресурсами, собственность на различного рода материальные ценности. В обычные, относительно спокойные периоды общественного развития экономическая власть доминирует над другими видами власти, поскольку «экономический контроль – это не просто контроль одной из областей человеческой жизни, никак не связанной с остальными, это контроль над средствами достижения всех наших целей» (Ф.А. Хайек).

Фридрих Август фон Хайек

(1899–1992)

С экономической властью тесно связана власть социальная. Если экономическая власть предполагает распределение материальных благ, то социальная – распределение положения в социальной структуре, статусов, должностей, льгот и привилегий. Современные государства с помощью социальной политики могут влиять на социальный статус широких слоев населения, вызывая тем самым их лояльность и поддержку.

Духовная власть основывается на духовном авторитете и влиянии. Этот вид власти может достигать больших значений, особенно в периоды кризисов политического и экономического строя, когда общество острее обычного нуждается в духовной и психологической опоре. Наиболее традиционный и влиятельный институт духовной власти в мире – это церкви, религиозные объединения. Большим духовным влиянием пользуются деятели литературы и искусства, науки и философии.

Информационно-коммуникаторская власть – это власть над людьми, осуществляемая с помощью научных знаний и информации. В современных условиях без опоры на знания власть в обществе не может быть эффективной. Знания используются как для подготовки правительственных решений, так и для непосредственного воздействия на сознание людей для обеспечения их лояльности и поддержки правительства. Такое воздействие осуществляется через институты социализации (школу, другие общеобразовательные учреждения, просветительские общества, ассоциации и т. д.), а также с помощью СМИ. Массовые коммуникации являются в наше время не только мощным средством, инструментом властного воздействия, но и относительно самостоятельным институтом власти. Не случайно прессу иногда называют «четвертой властью». Информационная власть способна служить разным целям: не только распространению объективных сведений о деятельности правительства, положении общества, но и манипулированию, основанному на специальных методах обмана, на управлении сознанием и поведением людей вопреки их интересам, а нередко и воле.

Принудительная власть опирается на силовые ресурсы, означает контроль за людьми с помощью применения или угрозы применения физической силы. Принудительная власть, как уже упоминалось, нередко отождествляется с властью политической. Безусловно, легальное использование силы в масштабах всего общества является одним из важнейших отличительных признаков политической власти. Однако насилие, физическое принуждение могут использоваться и неполитической властью, например, в отношениях между рабовладельцами и рабами, между деспотом – главой семьи и её членами, между главарем и членами преступной шайки и т. п.

И, наконец, перейдем к власти политической. Характеристика отличительных признаков политической власти:

1) легальность в использовании силы в пределах государства;

2) верховенство, обязательность решений для всякой иной власти. Политическая власть может ограничить влияние мощных финансово-экономических корпораций, СМИ и других структур или же вовсе ликвидировать их, хотя это нельзя понимать буквально – как её всевластие, полную свободу действий в отношении других видов власти;

3) публичность, то есть всеобщность и безличность. Это означает, что политическая власть, во-первых, в отличие от приватной, личной власти, которая существует в небольших группах, от имени всего общества обращается с помощью права ко всем гражданам, она принципиально не локализуема; во-вторых, выражает себя, прежде всего, не через волю отдельных людей, а через властное влияние специальных институтов (власть как «совокупность кресел»);

4) моноцентричностъ, наличие единого центра принятия решений. В отличие от политической власти экономическая, социальная, духовная и информационная власти полицентричны. Причем, если в демократическом обществе плюрализм этих видов власти легализован, то в других случаях полицентричность все равно существует, но в неформальном виде. Впрочем, моноцентричностъ политической власти не означает отсутствие в её системе различных центров влияния, противоречий, конкуренции между ними. Но все они встроены в единую, формализованную иерархию, в пирамидальную структуру взаимозависимостей;

5) особое многообразие ресурсов. Политическая власть, и особенно государство, использует не только принуждение, но и экономические, социальные и культурно-информационные ресурсы.

Между различными видами власти существует сложная, многосторонняя связь. Более того, они способны конвертироваться друг в друга, хотя условия конвертации зависят от системных характеристик общественного строя, и сама конвертация далеко не всегда возможна.

Слияние политической, экономической, социальной и духовно-информационной властей при командной роли политики наблюдается в тоталитарных государствах. Демократический же строй предполагает разделение, как самих этих властей, так и каждой из них: в экономике – наличие множества конкурирующих центров влияния; в политике – разделение власти между государством, партиями и группами интересов, а также самой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную; в духовной сфере – доступность образования, культурно-информационный «плюрализм».