Текст книги "Не Ромео и не Джульетта. Трагедия подростковой любви"

Не Ромео и не Джульетта
Трагедия подростковой любви
Галина Григорьевна Клюс

© Галина Григорьевна Клюс, 2023

ISBN 978-5-0053-1411-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Не Ромео и не Джульета
Трагедия подростковой любви
Галина Клюс
 

Глава первая

Как только она вошла в класс, Олег, как загипнотизированный, долго провожал её взглядом, ему пришлось обернуться назад и проследить, как она усаживалась за парту, как робко и несмело, даже немного заискивающе смотрела на незнакомых ей пока сверстников. На её необыкновенно красивом овальном лице особенно выделялись, как два озерца, ослепительные, с поволокой, васильковые глаза. Наверное, она знала их волшебную силу, – притягивать к себе взоры окружаюших, – а потому то и дело смущённо опускала их, и от длинных на редкость густых натуральных ресниц, как от деревьев на землю, в этот момент на лицо падали тени.

В отличие от многих, её возраста школьниц, вовсю уже щеголяющих косметикой, новенькая, по всей вероятности, последней не пользовалась, собственно, макияж, скорее бы только грубо наследил на её божественно красивом и нежном лице. У девочки, на вид которой можно было дать лет пятнадцать – четырнадцать, была белая, как сметана, как снег, и вероятно, незагорающая, ослепительно чистая кожа лица, красивого рисунка пухлые губы, темно-русые брови стрелой и золотистые волнистые волосы, ниспадающие до плеч и прихваченные с левой и правой стороны трогательно маленькими светлыми бантиками.

Словом, у девочки, впервые в этот день переступившей порог 9 «г», внешность была, автор нисколько не преувеличивает, почти что как у сказочной принцессы, что ввело, мягко говоря, в ступор, весь класс, включая преподавателей. С первых минут её пребывания женская половина объявила чуть ли не забастовку. Девочки, которые, увы, на её прекрасном фоне были просто серыми мышками, недовольно гримасничали, открыто её игнорировали, а кто-то после второго урока не поленился даже подкинуть в её парту дохлую мышь.

Противоположная реакция, разумеется, была у мальчишек, а их – четырнадцать в классе. Во-первых, они чуть шеи себе не посворачивали, любуясь красавицей, во-вторых, в их полудетских ещё, полуюношеских головках роем завихрились мысли о том, как бы с космической скоростью добиться её расположения. Самый рослый, с круглой, как тыква, головой и выпуклыми, как у рака, глазами, нагловатый и хамовитый Максим Дулепов, по прозвищу Амёба, на перемене вышел на середину класса и, ухмыляясь, громко заорал, размахивая длинными, как у гориллы, руками.

– Эта тёлка, братва, моя! – в глазах у невзрачного верзилы появился похотливый огонёк. – Я её закадрю, а вы, лохи, попробуйте только рыпнуться!

Впрочем, он тут же, вероятно, ой как пожалел о сказанном. Олег Сергеев, сын преуспевающих и достаточно обеспеченных родителей, тоже высокий и широкоплечий, с броской внешностью, медленно, вразвалочку подошёл к Дулепову и отвесил ему такую звонкую пощёчину, что тот не устоял на месте, а мешком повалился на ближайшую парту, а когда попытался встать, последовал второй мощный удар в челюсть, в результате которого незадачливый ухажёр растянулся на грязном, заплёванном полу.

– Это тебе, Амёба, – небрежно бросил Олег, – за тёлку и за какую-то там кадриль.

Класс замер в ожидании. Максим поднялся, стряхивая с себя грязь и с заискивающей улыбочкой на жалкой физиономии плаксиво пробормотал:

– Ну чего ты, Олежек, если б я знал, что она тебя так покорила… В этот же день в школе произошло ещё одно шокирующее явление. На последнем уроке бывшая первая красавица класса Лена Семендеева вдруг уткнулась в парту и, не поднимая головы с тёмной модной стрижкой, впала в настоящую истерику и взахлёб, не взирая на окружающих, прорыдала все сорок минут. Пожилая учительница химии Вера Ивановна, маленького роста, со светлой и кудрявой, как у овцы, головой, потеряв терпение, простуженным голосом приказала старосте Виктору Круглову принести кружку воды и немного побрызгать на Семендееву.

Класс же в этот момент злорадно хихикал: всем было ясно, как день, что самоуверенная выскочка Ленка, которую недолюбливали подружки, сегодня безвозвратно потеряла своего красавчика Олега.

В этот же день, когда в 9 «г» бушевали страсти, в учительской произошла следующая довольно мелодраматическая сцена.

Миниатюрная молодая классная руководительница 9 «г» Виктория Михайловна Рулеткина чуть ли не со слезами на глазах жаловалась завучу школы:

– Ну почему именно ко мне вы записали эту девчонку? Почему не к Марье Афанасьевне, или к Елизавете Петровне? Я же говорила, я предупреждала вас, что не нужна мне такая сногсшибательная девчонка. Ведь у нас не дом моделей, в конце концов! Так нет же, именно мне её и подсунули. И если в первый же день из-за неё произошла драка, а с одной из учениц приключилась даже истерика, что же будет завтра, или послезавтра?

Завуч школы Ирина Петровна Калмыкова, немолодая женщина, с болезненным видом, с красно-бурым, как спелая свекла, лицом, была уже шесть лет, как на пенсии, а потому любые школьные потрясения наводили на неё панический страх – остаться не у дел. Она по-матерински обняла Викторию Михайловну за узкие плечи и жалобным голосом стала её уговаривать.

– Виктория Михайловна, миленькая! Прошу вас, не нагнетайте панику! И, ради Бога, потише, умоляю вас, держите рот на замке! Если узнают в администрации, что у нас сегодня случилось, не сносить нам головы!

Вот вы сетуете на то, почему я не отправила эту красотку к Марье Афанасьевне или к Елизавете Петровне! Но разве вы не знаете, что у нас случилось в этих классах в прошлом году? Я вам напомню – что. Там одна ученица от одного оболтуса забеременела и сделала аборт. А другая, как вам известно, и вообще родила кого-то, не то мальчика, не то девочку. Я просто морально после этих мерзких событий не могла подсунуть им эту смазливую красотку.

После паузы в разговор вступили другие учителя. Они сочувственным тоном утешали свою молоденькую коллегу, давали ей разные советы по поводу того, как сгладить неминуемые конфликты в классе с появлением очаровательной новенькой.

Учительница физкультуры, например, довольно желчная, с квадратной фигурой, в массивных очках, особа с нескрываемой злостью в голосе заявила:

– А, по-моему, эту финтифлюшку надо вообще гнать в шею из нашей школы. Если на обычных уроках из-за неё сыр-бор разгорелся в классе, представляю, что будет твориться на физкультуре. Мне и так надоело этих неугомонных кобылиц чуть ли не силой оттаскивать от мальчишек, у них гормоны играют, а я отвечай.

Однако другие учителя стали бурно возражать по этому поводу, мол, негоже спихивать свои проблемы на чужие плечи. Неизвестно, чем бы закончился спор в учительской, если бы своё веское слово не вставил незаметно вошедший директор школы Михаил Геннадьевич Хватов.

– Ну и что вы, позвольте вас спросить, растрещались, как сороки! С меня в первую очередь успеваемость спрашивают, а вы, право, как будто на другой планете витаете. Дружнее надо жить, дружнее.

Вот вы, Виктория Михайловна, почему вчера поставили четвёрку одной из учениц 11 класса? Разве вы не знаете, что она– кандидат на золотую медаль. Неужели нельзя было как-то дотянуть до несчастной пятёрки. Вам всё хиханьки, да хаханьки, не ваша же голова полетит с плеч, если в школе ни одного медалиста не будет.

Надо сказать, что весь следующий учебный день снова, как вокруг солнца, крутился вокруг, да около новенькой – Оли Петровой. И, кстати, замечу, что красивая, почти неземная внешность её только подлила масло в огонь. Девчонки откровенно злились, что мальчишки, забыв обо всём на свете, дружно пялили глаза на Петрову.

В итоге, как это нередко бывает, Оле Петровой, вся вина которой заключалась в том, что природа слишком расщедрилась на её внешние данные, включая лицо и хрупкую, будто точёную фигурку, с осиной талией, оскорбленные ученицы объявили, как вы думаете, что? Самый настоящий бойкот.

Когда она своим серебристым, мелодичным голосом спросила у невзрачной троечницы Маши Иголкиной, где у них столовая, или буфет, та, буравя её насмешливыми бесцветными глазами, как дикая кошка, фыркнула и неопределённо помотала головой.

Оля повторила свой вопрос другой девочке, но та от неё, как от прокажённой, просто убежала со всех ног.

Что же до её тёзки Олега Сергеева, с которым мы познакомились в первых строках нашего повествования, он весь так и кипел от гнева, наблюдая эту из рук вон безобразную картину. В эту минуту он готов был просто убить своих однокашниц, так ему стало обидно за милую сказочную фею, как мысленно он окрестил новенькую.

Когда он подошёл к ней и несмело заговорил, у него было такое чувство, словно он готовился нырнуть в ледяную воду.

– Хочешь, я тебя отведу, куда тебе нужно, и все места наши покажу и вообще, когда надо, обращайся всегда ко мне по любому вопросу. Окей!

Оля кивнула головой и улыбнулась, застенчиво и бесхитростно, в её голубовато-синих чудесных глазах промелькнул приветливый огонёк.

О чём говорили в этот миг её такие бездонные, лучистые, прекрасные глаза, в которых с первого же взгляда можно запросто утонуть? Понравился ли он ей? Если нет, если её согласие на его предложение – это не более, чем дань вежливости, то он просто умрёт. Зачем ему этот мир без неё? Так размышлял Олег, когда, подлаживаясь к её лёгкому шагу, он, радостный и взволнованный, шёл с ней по причудливым лабиринтам школы.

А между тем прежняя подружка Олега Лена Семендеева так просто не хотела уйти с дороги и в прямом, и в переносном смысле. Она, как скала, стояла в дверях, когда они возвращались назад. И вот что произошло дальше. Олег прошёл вперёд, а Оля замешкалась, не решаясь рядом идти. Тогда Лена не без задней мысли, конечно, взяла и нарочно её толкнула, и стала буквально давиться от смеха:

– Смотрите, братва, смотрите, какие у неё страшные спичечные ноги! Ха-ха-ха! Да она просто скелетик! Давайте дадим ей кликуху – скелетик!

Весь класс так и покатился со смеху, и хором громко повторял, как заклинание: скелетик, скелетик.

Позволю себе отметить, что не только девчонки, но и мальчишки, у которых в связи с инцидентом с Максимом Дулеповым надежды на симпатию со стороны новенькой рассыпались в пух и прах, весело потешались над ней.

В этой, мягко говоря, некрасивой ситуации Олег толком не знал, что ему делать. Всему классу ведь морду не набьёшь. Ленку Семендееву, которая от ревности буквально спятила с ума, он теперь ненавидел всеми фибрами души. Умри она сейчас, как бы он порадовался втихомолку.

В итоге, на что его хватило, так это выйти на середину класса и возмущённым голосом сказать:

– Ну и сволочи вы, негодяи! Вместо того, чтобы помочь девочке освоиться у нас, вы её, как стая шакалов, буквально загрызли! Что она вам сделала плохого!

Но, увы, его тирада потонула в новом взрыве хохота.

Глава вторая

Олег Сергеев, откровенно говоря, толком не мог понять, что с ним творится с того самого дня, как в их классе точно с другой планеты появилась необыкновенная девочка. Если бы ему раньше кто-то сказал, что он сможет вот так, безоглядно и отчаянно, влюбиться в девчонку с первой же минуты, он несомненно, бы расхохотался. И вообще он – первый красавец в школе —привык, что девчонки сами толпой бегают за ним. Наверное, не было такого дня, когда бы он в карманах не обнаруживал чью-то раздушенную любовную записочку. Назойливые поклонницы предлагали дружбу, клялись в вечной любви и в знак подтверждения своих пылких чувств то и дело посылали на его мобильник незатейливые смайлики и стикеры.

Смешно до слёз, но даже девочки начальных классов были авторами пламенных посланий. Олег не без оснований подозревал, что ему явно симпатизировали и некоторые студентки пединститута, притулившегося рядом со школой.

А вот с новенькой Олей Петровой дела обстояли совсем иначе. Конечно, она робка, застенчива, несмела, но, возможно, это только на первый взгляд. А что, если она, как хамелеон, изменчива, как хитрая лиса, маскируется, и только и ждёт, кого бы заполучить в свои коварные сети.

В любом случае юноша твёрдо знал, что жизнь у него с появлением этой необыкновенной девчонки как-то обновилась, возможно, она засияла всеми красками, а, возможно, над его головой наоборот сгустились зловещие тучи.

В воскресенье он долго валялся на диване, пытаясь привести в порядок свои скомканные мысли, которые, как муравьи, разбрелись в разные стороны. Затем он заставил себя встать и подойти к окну. Спустя час пытался заняться каким– нибудь полезным делом, но мысли об Оле не давали больше ни на чём сосредоточиться, у него буквально всё валилось из рук. К примеру, хотел сделать срочное задание по алгебре, открыл учебник, а перед глазами встал нежный облик Петровой. Что за наваждение? И как от него избавиться? Да и надо ли?

Как ни странно, он никак не мог дождаться завтрашнего будничного дня: он готов был, как сумасшедший, бежать в эту опостылевшую давно школу, чтобы только увидеть её, заглянуть в загадочные глаза этой маленькой чародейки, насладиться её ангельским голоском.

И плевать ему на то, что подумают окружающие. Ради этой девчонки он готов, если надо, положить свою сильно впечатлительную голову на плаху.

Так, или примерно так думал наш юный герой.

Его лирические размышления прервал вдруг звонок в домофон.

– Слушай, старик, ты куда это пропал, будто сквозь землю провалился? В два часа был футбол, а ты куда-то слинял?

Это был Роберт Смирнов, его сверстник и самый хороший приятель из параллельного класса. Они дружат чуть ли не с семи лет.

Не дожидаясь приглашения, Роберт собственной персоной ввалился в квартиру. У приятеля было круглое и довольно приятное, хотя и будто обрызганное мелкими веснушками лицо, выразительные серые глаза и атлетического сложения, хотя и несколько мешковатая фигура. Крепыш был балагуром и весельчаком, а, кроме того, большим охотником до разного рода приключений. Добавлю, пожалуй, немаловажную деталь: душа у парня была весьма добрая и, как говорится, нараспашку.

Он сел рядом с Олегом на диване, хлопнул его по плечу и довольно бодрым голосом сказал:

– Ну что там у тебя, старикан, выкладывай, по глазам твоим вижу, что-то тебя не на шутку гнетёт?

Тут я позволю себе пояснить читателю один интересный нюанс. Олег и Роберт привыкли во всём доверять друг другу, что их, слава Богу, никогда не подводило.

– Знаешь, Роб, я, кажется, как последний дурак, порядком влип, – подавленным голосом проговорил Олег.– Понимаешь, вчера к нам в класс пришла новенькая, я даже сказать тебе не могу, какая она клёвая, какая красивая, я прямо обалдел, она как будто с луны свалилась. Во всей школе такой, как она, красавицы, готов на что угодно поспорить, днём с огнём не найти.

– Ну и… – нетерпеливо перебил приятеля Роберт, отправляя в рот шоколадную конфету, которую он

бесцеремонно взял из большого пакета, лежащего на столе.

Олег поднялся с дивана и в весьма возбуждённом состоянии принялся бесцельно ходить взад и вперёд.

– Ну что и? Я, чёрт побери, не знаю, что сейчас делать, никакая учёба в башку, откровенно говоря, не идёт.

Во-первых, я не знаю, как она ко мне относится, вот что меня мучает, а, во-вторых, что меня сильно беспокоит, наши кобылы эту классную девчонку готовы прямо со свету сжить. Да и пацаны, гады, тоже на их стороне. Словом, весь класс над ней насмехается, всякие пакости ей устраивали вчера целый день. Чем я могу ей помочь, ведь они и на меня все ополчились, когда я попробовал за неё вступиться. Но в любом случае мне на них глубоко наплевать. Однако боюсь, что эти чёртовы недоноски могут ей чем-то серьёзно навредить, а ещё мне страшно при мысли, что Оля, так её зовут, в один прекрасный момент не вытерпит издевательств над собой и больше никогда не придёт. Может, это случится завтра, или послезавтра.

Роберт потянулся за второй конфетой, причмокнул пухлыми губами и после паузы проговорил:

– Честно говоря, старик, ты меня абсолютно не удивил. Наоборот, было бы странно, если б такую, как ты говоришь, красотку, ваши кобылы окружили вниманием, пели бы ей дифирамбы, или ещё что-то в этом роде. Дураку понятно, что зависть их, как червяк, гложет и ничто иное. И наверняка это Ленка Семендеева, та ещё змея подколодная, всех подзуживает.

– Так оно и есть! – подавленно ответил Олег, понурив голову.

– Но не я ли тебе говорил, брось ты эту тварь к чёртовой матери, пока не поздно. Ох, друг, чую, будут у тебя с ней ещё проблемы. Смотри, с такими, как она, надо держать ухо востро. Признайся, как на духу: у тебя с этой стервой что-нибудь было?

– Да ну тебя, придумал тоже, – отмахнулся сердито Олег и добавил: – Ленка мне, честно говоря, никогда не нравилась, бегала за мной, как собачка.

Собираясь уже уходить, Роберт, широко улыбаясь, подбодрил приятеля:

– На 100 процентов, старик, уверен, что эта красотка в тебя тоже втюрилась, пардон, влюбилась. Разве кто-то может устоять перед твоими чарами. В общем, гуд бай, я почапал!

Роберт хлопнул дверью, но через некоторое время снова открыл её, наполовину просовывая своё рыженькое озабоченное лицо.

– Есть одна идейка. Если совсем хреново будет, переходи вместе с этой девчонкой в наш класс. У нас, спорим, её никто не тронет.

Когда друг ушёл, Олег долго ещё сидел в каком-то отупении, к еде, которую поставила на стол домработница, он даже не притронулся. Затем он машинально взъерошил свои волнистые непокорные волосы, тёмно-русого цвета, подошёл к большому в позолоченной рамке зеркалу и в который уже раз с недовольным видом стал изучать черты своего довольно недурного по нынешним меркам лица.

Природа наградила подростка большими выразительными тёмно-карими глазами, обрамлёнными, как шторка бахромой, пушистыми ресницами, такими длинными, которые у девчонок и то редко встретишь. Именно от этих его глаз, смотревших зачастую на мир с насмешкой и с иронией, да ещё пухлых губ, девчонки просто сходили с ума, тогда как самому обладателю этой яркой внешности не очень-то по душе была собственная физиономия.

Он смотрел на себя с едкой улыбочкой, подтрунивая над собой и высмеивая слишком женственные, как ему казалось, черты лица.

«Вряд ли такая супер девчонка, как Оля, полюбит такого крокодила, как я!» – уныло подумал он.

Тем не менее подобное самоедство со стороны Олега не помешало ему на следующий день сильнее ракеты помчаться в школу с единственной мыслью – увидеть её и во что бы то ни стало подружиться с ней, пусть хоть весь мир бы обрушился на него.

До урока оставалось всего пять минут, но место, где сидела Оля Петрова пустовало, что навевало печаль и уныние на Олега. Но когда у него не осталось никакой надежды, дверь вдруг распахнулась и стремительно вошла она, стройная, гибкая, как хворостинка, со своей лучезарной и будто извиняющейся за что-то улыбкой.

Несмотря на то, что девочка прекрасно знала, что её проигнорируют, она приветливо и вежливо поздоровалась со всеми.

Ей ответил громко, басом, на весь класс один Олег, которому она в ответ слегка мотнула головой и не преминула улыбнуться.

Шёл урок литературы, изучали творчество Лермонтова. И тут учительница Клавдия Анатольевна, женщина средних лет, светловолосая и синеглазая, в меру справедливая, вызвала к доске Олю Петрову, чтобы та продекламировала любое стихотворение поэта.

Любимая девочка Олега, надо сказать, ничуть не смутившись, лёгкой походкой вышла на середину класса, заложила свои тонкие руки за спину и, глядя прямо перед собой, звонким голосом, то снижая, то повышая тембр, стала читать «Тучи».

О, это было нечто из ряда вон выходящее. До Оли никто так проникновенно, так артистично, что мурашки шли по коже, не читал стихи. Олег, на которого она во время чтения бросала приветливые взгляды, как зачарованный, с восхищением смотрел на предмет своего обожания.

Когда она закончила, Олег и ещё несколько человек, в том числе и учительница, громко ей зааплодировали, а он ещё выкрикнул:

– Браво!

Ленка же Семендеева от злобы, душившей её, за несколько минут, как хамелеон, поменяла окраску лица.

С досадой она громко и презрительно воскликнула:

– Подумаешь, скелетик пропищала!

Клавдия Анатольевна в упор посмотрела на дерзкую ученицу и голосом, в котором сквозила явная ирония, сказала:

– Что-то я, Семендеева, не припоминаю, чтобы ты вот так же красиво, как Оля, прочитала что-то наизусть.

Олег внутренне торжествовал. «Как славно, – подумал он, – что хоть кто-то по-доброму стал относиться к Оле».

После уроков он смущённым голосом, не надеясь на согласие, предложил Оле проводить её домой.

И, о чудо, не ослышался ли он, не сон ли это! Она смущённо зарделась, однако без всякого кокетства согласилась на его предложение, но, спохватившись, предупредила, что ей сначала надо зайти в библиотеку.

Он с удовольствием, будто драгоценный подарок, нёс её старенький тяжёлый ранец, набитый книгами, и они весело болтали о каких-то пустяках, например, о погоде, о случайной тощей, облезлой собачонке, которая уныло плелась за ними и которую Оля угостила пирожком.

А за переулком их уже поджидала Ленка Семендеева. Кипя от негодования, она, вся красная, точно после бани, перегородила им дорогу и подозвала к себе Олега, скользнув презрительным взглядом по Оле.

– Послушай ты, жук навозный! – с яростью в голосе сказала она, – так значит этой пустоголовой шлюшке портфельчики, как раб, таскаешь и до дома провожаешь. А со мной как со скотиной последней обращался. Никогда я от тебя ласкового слова не слышала. Ну берегись теперь! Я вам не дам спокойной жизни! Ты ещё, голубчик, пожалеешь, что променял меня на какую-то дешёвку.

Олегу от её угроз стало как-то не по себе, не за себя он, разумеется, испугался, а за Олю.

Он вплотную подошёл к Ленке и тихо умоляющим тоном сказал:

– Послушай, Лена, если хочешь, чтобы мы остались хорошими друзьями, не трогай её, пожалуйста. Вспомни, я ведь тебе ничего не обещал, ты сама всё нафантазировала, да мы и не дружили с тобой вовсе, ты за мной сама, как собачонка, бегала.

А сейчас у меня настоящая любовь, поняла? Впрочем, ты, наверное, не знаешь, что это такое – просто любить, без всяких условий. Я очень тебя прошу: оставь Олю в покое. Прекрасно знаю, что именно ты науськала ребят на неё. Если хочешь, я тебе денег дам, только не трепи её имя, не делай ей пакостей.

В ответ на эти слова Ленка смерила Олега с головы до ног яростным взглядом и смачно плюнула так, что плевок лишь по счастливой случайности не угодил подростку в лицо.

– Тьфу на тебя, козёл вонючий, дёшево хочешь от меня отделаться! Не нужны мне твои паршивые деньги… – Ленка ещё долго ругалась, сыпала отборным матом, словно это была не всего-навсего пятнадцатилетняя девочка, а зарвавшийся пьяный мужик.

Проходившая мимо женщина средних лет в тёмной толстовке, с авоськой в руках, услышав нецензурные слова из уст малолетки, только укоризненно покачала головой.

В общем после сегодняшнего разговора с Ленкой Олег лишний раз укрепился в мысли, что дело принимает весьма опасный поворот, эта дурочка Семендеева совсем съехала с катушек и не хочет больше понимать человеческих слов. Он твёрдо решил ещё раз посоветоваться со своим другом Робертом: вместе они наверняка что – нибудь придумают.