Текст книги "Охотники на русалок. Не царское дело"

– Именно в таких местах, – тут же подхватил громкий, но равнодушный девичий голос, – куда еще не докатился безжалостный каток цивилизации, все еще могут обитать сохранившиеся с незапамятных времен формы жизни, о которых современная наука практически ничего не знает. Взять, к примеру, феномен русалок. Ученые…

– Нормально, – пробасил лысый. – Сойдет.

Вадим оглянулся на Марину и вполголоса сказал:

– Это, безусловно, маньяк. Только несколько иного профиля. Хомо телевизионикус. Человек телевизионный. Погибший для всего великого индивид, занятый исключительно самолюбованием. Людей презирает, но требует любви и уважения к себе. Патологически корыстен. Большую часть жизни обитает в монтажной.

– Знакомое лицо, – неуверенно сказала Марина.

– Естественно. Перед нами Артем Таран собственной персоной.

Марина и сама уже начала догадываться, кто перед ними – в руках у одной из девушек она увидела микрофон с логотипом популярного канала.

– Пошли, я вас познакомлю, – предложил Вадим. – Увидишь вблизи живую телезвезду.

– Неудобно, они заняты съемкой. Может, потом?

– Ничем они особым не заняты. Снимают общие планы да искусственно натягивают сюжет. Вот увидишь, через месяц покажут получасовой фильм-сенсацию с названием типа «Салочки с русалочкой». Наивные зрители пятнадцать минут будут любоваться местными пейзажами, птичками и рыбками. Восемь минут – слушать косноязычные и малоинформативные рассказы очевидцев. Три минуты – яростные вопли ученых, которые не верят ни во что, даже в собственное существование. В заключение им покажут сенсационный двадцатисекундный ролик, который, весьма вероятно, был снят скрытой камерой в парилке женского отделения городской бани.

– Неужели все так мрачно? – засмеялась Марина.

– Нет, не все. Канал за этот фильм отстегнет нашей звезде неплохие деньги. Это и есть главная цель поездки в Солнечноводск. Ну, кроме внеочередного отдыха в теплых краях. Так что русалки им в общем-то не нужны.

– А тебе?

– Мне просто интересно. А вдруг? Тем более что-то ведь я видел.

– Так поделись с приятелем. Выступишь в его фильме экспертом.

– А моя газета? Нет, если уж я добуду сенсацию, то для своего издания. Конкуренция, ничего не поделаешь. Ладно, пошли. Видишь, нас заметили.

– Эй, Вадик, давай подгребай сюда! – закричал Артем Таран. – И даму свою не забудь.

Лысый бородач радостно улыбался и делал рукой знаки, призывая спускаться вниз. Однако знакомство пришлось немного отложить по техническим причинам. В тот момент, когда Марина, опираясь на мощную руку своего спутника, начала спуск с холма, случилось нечто невообразимое. Откуда-то из-за песчаных дюн, подобно банде басмачей, выскочила небольшая группа неизвестных. С криками и разбойничьим свистом они налетели на телевизионщиков. Образовалась куча-мала, в которой мелькали руки, ноги, головы, провода и какая-то техника.

Через пару минут расстановка сил на поле битвы прояснилась. Нападавшими оказались некрасивые тощие девицы из «Экодифенс фронт» в количестве четырех штук. Наступлением командовал наглый рыжий Ложкин. Видимо, все дела в полиции он уже закончил и снова заступил на трудовую вахту.

Быстро пришедший в себя Артем Таран руководил обороной. Его девушки-бойцы успешно использовали в схватке с пришельцами здоровенный микрофон и угрожающих размеров акриловые ногти. Их аскетичные соперницы, которые не пользовались косметикой и парфюмерией из принципиальных соображений, предпочитали действовать кулаками, коленками и даже зубами. Когда удавалось тяпнуть противницу за эротично оголенный животик или сильно загорелую стройную ножку, они испускали людоедский вопль.

Мужчины отношения выясняли чуть поодаль. Тарану в плане мужской поддержки рассчитывать оказалось не на кого. Тощий, словно телевизионный провод, ассистент Сережа в первую же минуту грохнулся в обморок и теперь валялся на песке, как мертвая гадюка. Оператор Костя, истинный энтузиаст своей профессии, в битве не участвовал. Стоя немного в стороне, он фиксировал все происходящее на камеру.

Грозный Таран и разъяренный Ложкин сошлись в бою, точно Кухулин с Фердиадом. Но если оба героя ирландского эпоса знали, из-за чего копья ломают, то Артем пребывал относительно причин нападения на его группу в полном неведении.

– Тебе чего здесь надо? – крикнул он, увернувшись от ложкинского захвата и выставив вперед крепкие волосатые кулаки.

– Тебя мне надо, насильник! – прошипел Стас, кружа вокруг Тарана, точно гиена вокруг дохлого буйвола.

– Ты идиот? – задал риторический вопрос Артем, внимательно наблюдая за перемещениями Фердиада-Ложкина. – У нас тут все по любви.

– Ты глумишься над живыми существами, – сообщил эколог-экстремист и прыгнул вперед, пытаясь головой боднуть соперника.

– Придурок! – констатировал Таран, удачно избежавший столкновения с рыжей головой.

– Убирайся в свое «Останкино»! – заорал Ложкин, вновь бросаясь на телевизионщика. – Оставь в покое дикую природу!

– Сдам в психушку, только свяжу предварительно, – пригрозил Артем, отбрасывая неприятеля в кусты.

С трудом поднявшись, Ложкин перевел дыхание, а потом с яростным криком «Отомстим за чернолапку!» прыгнул на Тарана.

В итоге они оба свалились на землю, и дальше борьба продолжилась в партере. Марина, изумленно наблюдавшая за происходящим, дернула Вадима за руку.

– Слушай, ты не хочешь вмешаться? Они же истребят друг друга.

Вадим покорно вздохнул, но заметил:

– Это, знаешь ли, две очень специфические категории людей. Причем обе – неистребимы. Но раз уж ты просишь…

Вадим за пару минут навел порядок. Девушек он разогнал в разные стороны страшными криками, от которых кровь стыла в жилах. А Ложкина взвалил на плечо и унес куда-то за дюны. После чего вернулся к месту сражения и радостно поприветствовал взмокшего и бледного приятеля:

– Вижу, съемки проходят удачно. Когда ожидать фильм-сенсацию?

– Вадик, спасибо! За мной – ужин. Место – по твоему выбору. А куда ты дел этого психа?

– Сказал, что ты больше птиц не тронешь и прямо сейчас отсюда уберешься. И подал ему идею. Сегодня ночью рядом с городским пляжем, на знаменитых Синих камнях, состоится ежегодная модная молодежная вечеринка. Ночные купания, музыка, фейерверки, танцы до утра и все такое.

– Это чучело пойдет на модную вечеринку? – вытаращился Артем. – Ты шутишь?

– Нисколько. Темка, это же Стас Ложкин, эколог-экстремист, враг всех промышленников и их прислужников, сотрудников телевидения. Агрессивные акции – его специализация.

– Да, слышал про него. Так при чем тут вечеринка?

– При том. Синие камни в этом году объявлены национальным экологическим достоянием. Ведь именно там гнездился когда-то моллюск, из-за которого озеро Золотым называли. Помнишь, ты делал репортаж?

– Ах, ну да. Было такое. – Таран почесал бородку. – Значит, ты его перенацелил. То-то я смотрю, его каракатиц не видать. Значит, побежали вслед за боссом. Что ж, поздравляю модную молодежь. Сегодня ей точно будет не до сна.

– Слушай, Артем, я хотел тебе представить одну очаровательную особу…

– Вот эту, которая прячется за твоей широкой спиной и сильно интересуется здоровьем моего ассистента?

Таран с отвращением пнул кончиком кроссовки начавшего подавать признаки жизни Сергея.

– Именно. Ее зовут Марина. А познакомились мы на высоте сколько-то тысяч метров. В общем, романтическая история.

– Ты романтик, я знаю. Марина, выходите из-за Вадика, дайте я на вас посмотрю. Меня зовут Артем. Сообщаю на тот случай, если вы еще не поняли этого. Артем Таран, автор и ведущий самой рейтинговой программы «Паранормальная вакханалия».

– Очень приятно, – церемонно ответила Марина.

– Старик, а что ты там насчет ужина намекал? – живо поинтересовался Вадим. – Твои спасители голодны как волки.

– Заметано. Вот только приведу в чувство свою команду, отдам кое-какие распоряжения. Куда двинем?

– Наша дама хотела отведать рыбу. А в городе есть только один приличный ресторан, где подают отличные рыбные блюда, – «Веселый окунь».

– Желание столь очаровательной дамы – закон. К тому же мне все равно, где напиваться. А я сейчас больше всего хочу напиться.

* * *

– Ну, чего ты здесь торчишь? – горячился изрядно захмелевший Таран. – Если за две недели ты никого не поймал, то где гарантии?

– Какие здесь могут быть гарантии? – усмехнулся Вадим. – Кто их даст? Владыка подводного царства?

– Так можно до зимы просидеть, – продолжал бубнить Артем. – Потом наступят холода. Думаешь, эти красавицы будут ломом лед вдоль берега колоть?

– Чего ты беспокоишься? Мне командировочные не твой канал платит. Посижу еще, вдруг что всплывет, – миролюбиво добавил Вадим.

– Если здесь что и всплывет, то лишь экскременты недобросовестных курортников, – упорствовал телевизионщик. – Сиди, коли охота. А я дня через три-четыре уеду. В русалок я больше не верю, тема себя исчерпала.

– А до этого верил?

– Ну, мало ли…

– Неужели ничего не снял – таинственного и сенсационного? Поверить не могу. А как же программа, рейтинги?

– Программа будет, мы же профи. Минут пятнадцать – природа, птички, рыбки, еще минут пять-семь – придурки-очевидцы, минуты три – всякие надутые академики и профессора, бла-бла и так далее. Ну, а на закуску – немного таинственного видео – что-то плывущее в воде.

Марина, вспомнив язвительные комментарии Вадима, не выдержала и рассмеялась. Вадим хмыкнул и незаметно показал ей кулак.

– А что? – запальчиво пробасил Таран, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд. – Народу нравится. Зачем еще чего-то придумывать? Впрочем, друзья, у меня сейчас творческий кризис. Хочется совершить поступок, разрушить стереотипы. Может быть – изменить концепцию.

– Ого! Неужели расскажешь зрителям правду?

– Какую еще правду? – вытаращился Таран. – Когда это мы говорили правду?

– Вот я и удивился. Мало ли… Встанешь ты перед камерой с суровым лицом и скажешь: «Уважаемые господа и дамы, хватит вакханалий. Приношу свои глубокие извинения, но никаких русалок нет и быть не может. Они бывают только в сказках. В следующей передаче я расскажу вам, что инопланетяне – полная фигня».

– Это займет от силы секунд тридцать, – вдруг загрустила телезвезда. – А остальные двадцать девять минут эфира?

– Остальное время заполнишь траурной музыкой и рекламой. Будет эффектно и незабываемо. Только, боюсь, тебе после этого придется переквалифицироваться в управдомы.

Марина, которая устала слушать треп мужчин на профессиональные темы, начала тихонько толкать Баратынского коленкой. Мол, пора сворачивать ужин и прощаться с очень милым, но очень пьяным Артемом. Вадим намек понял.

– Темка, приятно было повидаться, но нам пора. Мы до твоего отъезда еще увидимся?

– Жаль расставаться с такой приятной компанией, – меланхолично отозвался Таран. – Идите, дети мои. Я останусь в этом провинциальном ресторане и буду грустить о том, что не сбылось. Где они, прекрасные девы с длинными белыми волосами и зелеными глазами? Их нет! Есть только противные рыжие экологи…

– Не грусти, встретишь еще свою русалку, – посочувствовал Вадим, отодвигая стул. – И не одну.

– Надеюсь. Позвоню тебе, когда соберусь улетать. Устроим отвальную. Марина, вы приглашены! – отчеканил Таран.

После чего сделал широкий гостеприимный взмах рукой и опрокинул стоящую перед ним бутылку виски. Из бутылки, правда, ничего на скатерть не вытекло – к этому моменту она была абсолютно пуста.

* * *

Быстро пролетело еще несколько дней. Дядя, утомленный недавними хозяйственными хлопотами, вновь оставил все дела на попечение племянницы. Сам же вплотную занялся мемуарами. Теперь он пропадал в своем кабинете целыми сутками, спускаясь только к ужину или для небольшой прогулки по парку. На вопрос Марины, как продвигается рукопись, он бодро ответил:

– Как говаривал Михаил Афанасьевич Булгаков – роман летел к концу.

И хитро подмигнул – не сомневайся, мол, все под контролем!

Как раз в эти дни Марина завершила наконец все намеченные дела по дому и приступила к волнующей и сложной задаче – благоустройству огромного дядиного парка. Эту идею ей недавно подбросил сам Виктор Федорович. Впрочем, тут же оговорился, что все это теперь вряд ли актуально. Ведь кому через годик с небольшим это поместье достанется – неизвестно, а если будущее неясно, то надо ли вкладывать сюда силы и средства?

Марина пропустила мимо ушей брюзжание относительно неясного будущего и решила взяться за дело. Теперь она старалась не думать о мрачноватых дядиных планах, пусть даже они и сулили ей с матерью материальные блага. Ей очень хотелось все устроить здесь так, чтобы дядя раздумал продавать этот замечательный дом и переезжать в пансионат для ветеранов. Она была уверена, что у них еще будет разговор на эту тему и она сумеет переубедить дядю. А насчет содержания всего этого хозяйства они вместе что-нибудь придумают. Марине уже казалось – согласись дядя, и она осталась бы здесь навсегда.

Единственное, что ее смущало, – как они будут видеться с Вадимом, который не собирался оставаться в Солнечноводске навечно. Конечно, неизвестно, как станут развиваться их отношения, но пока желание встречаться ежедневно у них не ослабевало. В любом случае до окончательного решения вопроса с дядиным поместьем оставалось больше года. Марина очень надеялась, что за это время все проблемы каким-нибудь образом разрешатся.

Роскошный парк, где они с дядей так любили прогуливаться, местами напоминал джунгли. Усилий одного, даже такого трудолюбивого и опытного садовника, как Ханджар, здесь было явно недостаточно. Пока же им с Мариной удалось привести в полный порядок лишь клумбы и декоративные кусты вокруг дома.

Марина накупила множество специальной литературы по парковому хозяйству. Кроме того, на книжном развале отыскала потрясающе интересную книгу индийского ученого Рандхавы «Сады через века», которая читалась как увлекательный роман. Теперь она не абстрактно, а вполне реально представляла, как будут вскоре выглядеть лесные угодья Избуцкого. Сделать дяде подарок, о котором он и мечтать не мог, стало для нее делом принципа.

Каждый вечер, закончив все дела, Марина тщательно приводила себя в порядок и ехала в город, где ее ждал Вадим. Они ходили купаться, он учил ее плавать с аквалангом. Развлекались, пили пиво, рассказывали друг другу веселые и грустные истории из своей жизни. Им было легко и весело вдвоем, и время летело незаметно. Журналист в последнее время сильно охладел к поиску русалок. Провожая Марину домой, он уже не спешил на традиционные ночные дежурства у озера. Она догадывалась, что он выдерживает настоящие бои со своим руководством, чтобы продлить командировку. Расставаться им обоим явно не хотелось, хотя вопрос этот они пока не обсуждали.

Марине очень хотелось хоть чем-то помочь немного приунывшему Вадиму. Именно поэтому однажды вечером, когда они пили коктейли в любимой кафешке, она нарушила данное дяде обещание и рассказала Баратынскому о русалках, которых видел Избуцкий.

– Надо же, – удивился Вадим. – Вот хитрюга. Что значит чиновник, хоть и бывший. Я когда к нему приходил, он мне ни слова не сказал. Даже посмеялся, мол, все бы вам, журналистам, небылицы сочинять.

– Он мне тоже сначала так говорил. А потом вдруг выдал эту историю. Но – по секрету, имей в виду.

– Буду нем как рыба.

– Кстати, а чего это ты к нему пошел?

– Я опрашивал всех, кто живет у озера. К тому же я знал, что это бывший руководитель города. А такие люди много чего могут поведать, если захотят.

– Откуда узнал?

– Артем рассказал. Он ведь общался с твоим дядей, когда здесь геройствовал. Помнишь, я говорил тебе, как Таран делал скандальный репортаж о производстве, из-за которого гибло озеро?

– Что-то такое припоминаю.

– Артем прекрасно владеет темой, именно он тогда раскрутил этот скандал, вытащил на федеральный уровень. Его даже убить грозились, но он ничего, выстоял.

– Надо же, как интересно. Надо будет его при случае расспросить поподробнее.

– Зачем тебе? Дело прошлое.

– Любопытно. Все-таки мы сейчас живем рядом с озером, надо же быть в курсе – чистое оно, как в древности, или уже не очень после всяких историй с отходами.

– Как в древности – сомневаюсь. А так в принципе чистое. Иначе вряд ли здесь стали бы громоздить такой курорт. Ведь люди, которые покупают здесь недвижимость, экологией очень даже интересуются.

– Наверное, ты прав, – вздохнула Марина. – Но строительство тоже наносит ущерб озеру.

– Думаю, в меньшей степени, чем всякие производственные комплексы. К счастью, здесь ничего такого больше нет. Но для меня, если честно, имеется и другой критерий оценки местной экологической обстановки.

– Ты с таким чувством произнес эту фразу, что у меня мурашки по спине побежали. Какая-то секретная метода, известная только маститым журналистам?

– Вот посмейся еще – вообще ничего не скажу.

– Вадим, пожалуйста, не томи. Если это военная тайна, обещаю вечно хранить ее и никому о ней не рассказывать!

– Знаю, как ты хранишь секреты. Вон, дяде обещала, и что?

– Я же для тебя старалась. Давай рассказывай скорее.

– Понимаешь, это касается русалок. Да не смейся ты! Дело в том, что если они тут действительно есть, то с экологией все в порядке.

– С чего ты взял?

– Очень просто. Русалки живут только в чистых водоемах. Помнишь, я тебе рассказывал: русалка – производное от древнеславянского «русый». То есть – чистый, светлый. Некоторые исследователи полагали, что речь идет не о цвете волос, а о состоянии рек, озер, ручьев, где водились русалки.

– Мне кажется, тему с русалками пора закрывать. Ни ты, ни твой приятель Таран, ни другие журналисты ничего конкретного не отыскали. Даже маньяки и те не смогли ничего обнаружить. А уж у них мотивация ого-го какая!

– Наверное, ты права. Пора мне собираться домой, – грустно сказал Баратынский.

Марина решила на корню пресечь неприятную тему:

– Кстати, Артем ведь еще не уехал? За ним, кажется, был прощальный ужин.

– Вроде бы нет, болтается по городу. Вчера его видел, он с кем-то в машину садился.

В этот момент прямо перед их столиком, как живая иллюстрация к поговорке «легок на помине», возник Артем Таран в шикарных очках.

– Вот где притаились наши голубки! – возвестил он басом, который легко перекрыл звуки сезонного шлягера, рвавшегося из динамиков, стоящих рядом с барной стойкой. – Я соскучился по настоящим друзьям и рад видеть вас! Спасители мои, хочу еще раз поблагодарить за тот беспримерный…

– Здорово, Темка, – привстал из-за столика Вадим и протянул приятелю руку. – Садись и перестань паясничать. Чем тебя угостить?

– А вы что пьете? Фу, мерзость, такие штучки я активно употреблял в период полового созревания. Впрочем, давайте заказывайте на мою долю, тряхну стариной.

Таран плюхнулся в свободное кресло, водрузил на лоб очки и радостно улыбнулся.

– Ты сияешь, как начищенный сапог, – заметил Вадим. – Что произошло? Удалось заснять брачные игры русалок? Ложкин предложил тебе свою дружбу?

– Сказал бы уж – сияешь, как золотая монета. А то – сапог… Настроение хорошее, вот и все. Кстати, о Ложкине. Мы вчера столкнулись в городе. Он с подельниками развешивал на заборах красочные плакаты с призывами не покупать дома и квартиры на озере, а деньги отдать в фонд защиты редких птиц.

– Все приехавшие сюда за недвижимостью именно так и поступят, – кивнул Вадим. – Драться он больше не лез?

– Наверное, побоялся – вдруг ты из кустов выпрыгнешь. Впрочем, посмешил криками, что разделается со мной при первом удобном случае. Больной на всю свою рыжую голову.

– А мы только что о вас вспоминали, – решила сменить тему Марина.

– Это приятно, – расплылся в улыбке Артем. – В связи с чем?

– Гадали – уехали вы или еще нет.

– И грустили, что остались без прощальной вечеринки, – вставил Вадим.

– Пришлось задержаться. Понимаете, неожиданное дельце открылось.

– Что такое? – заинтересовался Баратынский.

– Без комментариев. Но если раскручу его, то считай, поездку сюда оправдал с лихвой. Можно сказать, летел за сенсацией, а привезу – скандал. А может, и еще чего обломится. – Артем немного помолчал, словно размышляя о чем-то, и вдруг спросил: – Как думаете, любовь с русалкой – это круто?

Марина засмеялась:

– Вадим у нас специалист, пусть скажет.

Баратынский пожал своими замечательно широкими плечами:

– Насчет крутизны не уверен, об особенностях секса с русалками источники умалчивают. Думаю, это не случайно. Ведь такая любовь для людей ничем хорошим не заканчивалась. Живых свидетелей не оставалось.

– Спасибо, друг, утешил, – живо отозвался Артем.

– Что, подходящий романчик намечается? Готовишь суперсенсацию для своей программы?

Таран лукаво глянул на Марину и Вадима:

– Неважно, это я так просто спросил. Однако вечеринка по поводу моего отъезда состоится в любом случае. Думаю – в ближайшие два-три дня. Не могу я уехать, не погуляв напоследок. – Артем потянулся так, что захрустели суставы. – Как же я люблю это место! Каждый раз уезжать неохота. Пожить бы здесь пару месяцев или вообще навсегда поселиться…

– Я рассказывал Марине, что ты фанат здешних мест. Вспоминал, как ты сюда первый раз приехал.

– О! – радостно отозвался Таран. – Замечательная была история. Но, как видишь, нет худа без добра. Если бы не эти отморозки, которые решили устроить здесь токсичную свалку, я бы, наверное, сюда никогда не попал. Мы же все по зарубежным курортам тусуемся. В общем, мы тогда вовремя вмешались, такой репортаж забабахали – мама не горюй! Депутаты вмешались, ученые, прокуратура. Мэром Солнечноводска был тогда Избуцкий.

Марина и Вадим быстро и выразительно переглянулись.

– Очень приличный дядька, – продолжал разглагольствовать телевизионщик. – Он в итоге всю эту шарашку и прикрыл. В общем, мы тогда победили.

– Но моллюск все-таки погиб, – напомнила Марина. – Значит, опоздали.

– При чем тут моллюск? – искренне удивился Таран.

– Как – при чем? Я слышала, что завод сливал всякую дрянь, в смысле – отходы производства, в озеро. Поэтому погиб моллюск, который придавал воде золотистый цвет. Вода стала другой, потеряла целебные свойства, – немного коряво объяснила Марина.

– Ах, вот вы о чем, – понимающе кивнул Таран. – Тогда все ясно. Объясняю – это две разные истории. Действительно, где-то в семидесятых годах на берегу озера по распоряжению какого-то идиота построили завод пластмассовых изделий. Производили всякую чушь – мыльницы, ведра, вешалки, тазики, банки, детские игрушки. Знаете, производство пластмасс довольно токсично, поэтому необходимо было специальное оборудование для переработки и утилизации отходов, нормальные очистные сооружения. Но тогда ведь на всем экономили, а о загрязнении окружающей среды вообще не думали. Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек. Вот и сваливали все в озеро, пока не вмешались ученые, неожиданно обнаружившие, что редкий моллюск, живший только в озере Солнечное, вдруг исчез. В общем, завод благополучно закрыли. Было это, если я правильно запомнил, когда перестройка началась, при Горбачеве. Тогда начали вдруг прислушиваться к мнению общественности. Кстати, на месте здания завода сейчас собираются строить аквапарк. Только, друзья мои, я занимался здесь совершенно другим делом. Вадим, ты же должен помнить!

– Ну, в детали я не вникал, – лениво отозвался Баратынский. – Помню, ты мне что-то рассказывал…

– Детали! Ничего себе детали. Меня же убить хотели за мой репортаж! – Тут Таран развернулся к Марине и, проникновенно глядя ей в глаза, спросил: – Вам интересно?

– Конечно, очень, – честно ответила она. – Расскажите мне, раз Вадиму скучно.

– Значит, так. Здесь недалеко, километрах в ста от города, находилось хитрое такое производство по переработке токсичных отходов. Последние годы вокруг него много скандалов было. Даже уголовное дело возбудили – вроде бы они втихаря перерабатывали зарубежные отходы, что есть грубое нарушение российского законодательства. Но следствие тянулось долго, доказать толком ничего не смогли. В общем, дело замяли, но приняли решение данное предприятие ликвидировать. Причем в очень короткие сроки. А это означало, что нужно утилизировать много-много контейнеров. У них, конечно, имелись полигоны, только далековато. К тому времени там уже и места не было. И вот, чтобы не париться и сэкономить на перевозках, придумали эти добры молодцы сбросить всю эту токсичную дрянь на берег озера. Не втихаря, нет. Они умудрились получить официальное разрешение на эту бандитскую акцию. Догадываетесь, как? Вот этой историей я и занимался.

– И чем же все закончилось? – спросила заинтригованная Марина.

– Видите – здесь строят курорт. А ведь спокойно могла быть свалка токсичных отходов, – удовлетворенно откинувшись на стуле, сказал Артем. – И я рад, что смог внести свой посильный вклад в разоблачение этой аферы.

– Вам правда угрожали? – уважительно посмотрела на телевизионщика Марина.

– Еще как. Одной рукой совали деньги – мол, проваливай в свою Москву, это наши местные разборки. Другой показывали нож. В переносном смысле, конечно. Сначала намекали, что могу не доехать до родного дома. Подсылали всяких скользких типов уголовной наружности – для профилактических бесед. Один из них мне впрямую заявил: не отступишься – грохнем. Да, не случайно статистика свидетельствует, что настоящие журналисты редко доживают до сорока лет. – И, отхлебнув немного из высокого бокала, добавил: – Впрочем, мне сорок исполняется через месяц. Приглашаю отпраздновать.

– Ой, а я не знаю, буду ли я… – произнесла Марина, растерянно обернувшись к своему примолкшему спутнику.

– Слушай, дружище, – подал голос Вадим. – Давай действовать последовательно – сначала вечеринка в честь твоего отбытия в столицу. Ну, а потом уж посмотрим.

– Заметано, – сказал Таран, вставая из-за стола. – Ждите, на днях я позвоню! Да, кстати, о моллюсках! Я знаю тут одно место, где они есть, причем в достаточном количестве.

Марина и Вадим застыли в растерянности, затем, почти одновременно, воскликнули:

– То есть как?

– А вот так! – расхохотался Таран, глядя на их изумленные лица. – Неподалеку, на улице Голубева, есть прекрасный устричный бар. Вот именно туда, друзья мои, я и хочу вас пригласить. Как вы относитесь к устрицам?

* * *

Глава строительного холдинга «Малахит» был вне себя. Поэтому обычное производственное совещание сильно смахивало на знаменитое полотно художника Сурикова «Утро стрелецкой казни». Зловещая аналогия прослеживалась и в том, что Павел Потапов здорово смахивал на Петра, каким изобразил царя великий русский живописец. Для полноты картины разгневанному Паше Керосину не хватало только коня и кафтана, а его подчиненным – руководителям департаментов, управлений и предприятий холдинга, которые сидели с похоронным выражением на лицах, – рыдающих жен и малых детушек.

– Зачем мне такие начальники? – разорялся Потапов, бегая по залу заседаний и сверля злым взглядом низко склоненные головы. – Не можете нормально организовать работу – идите котлованы копать, фундаменты цементировать. Заявления подпишу прямо сейчас!

Представить себе этих модно и дорого одетых мужчин копающими котлованы было невозможно. Однако опасность для их карьеры существовала вполне реальная, поэтому все сидели тихо, боясь встретиться взглядом со своим боссом. Сотрудникам холдинга было хорошо известно, как легко Потапов конвертирует обещания в конкретные поступки. Слов он на ветер, как правило, не бросал. Угроз – тем более.

– Слушать ваши жалобы на непреодолимые трудности больше не желаю. Преодолевайте, я вам за это плачу. Даже сам помогаю решать вопросы. Поэтому со следующей недели порядок такой – или вы приходите с рапортом о выполнении планов с соблюдением всех установленных сроков, либо – с заявлением об уходе. Ясно?

Собравшимся было все ясно – вскоре должна состояться презентация нового курорта. Начинался аврал, нервничали инвесторы. Единственным, кто чувствовал себя сегодня в относительной безопасности, был начальник отдела рекламы и общественных связей Роман Овчинников. К нему единственному сегодня у Потапова претензий не оказалось. Поэтому Роман небрежно возил ручкой в лежащем перед ним блокноте, изредка бросая быстрые любопытные взгляды по сторонам. Казалось, Овчинников получает эстетическое удовольствие, созерцая унижения сослуживцев. Но безжалостная стрела начальственного гнева настигла и его. Причем в тот момент, когда Овчинников меньше всего этого ожидал.

– Картинки рисуешь? – рявкнул вдруг Потапов, неожиданно остановившись за спиной Романа. – Завалил всю работу по связям с общественностью и бумагу мараешь?

Инстинктивно вжав голову в плечи, Овчинников замер, не проронив ни звука. Правила поведения в таких ситуациях он знал прекрасно – отвечать только в случае, если хозяин прикажет. Если приказа нет – молчать и слушать.

– Против меня тут целое восстание готовится! Демонстрации, митинги протеста, собрания общественности, плакаты с оскорблениями! В меня помидорами кидают, чучело жгут, потом это по телевизору двое суток показывают. Этот рыжий защитник птиц информационную войну пытается против меня развязать. А мой пиарщик чертей рисует! После совещания – ко мне в кабинет. Будем разбираться.

Все находящиеся в зале заседаний осторожно, но сочувственно поглядывали на Овчинникова. Похоже, в холдинге скоро появится новый руководитель отдела рекламы и связей с общественностью. Вообще-то за цинизм и полную беспринципность коллеги по работе Рому недолюбливали. Но в данной ситуации они посочувствовали молодому человеку. Ведь на его месте мог оказаться каждый.

Минут через сорок разговор о связях с общественностью продолжился уже в кабинете генерального директора. Потапов сидел в огромном кресле, а Роман Овчинников стоял перед ним навытяжку, как новобранец перед пьяным генералом.

– Рома, я ценю твой креатив, – цедил сквозь зубы Потапов, недобро глядя на Овчинникова. – Но ситуация сложилась очень неприятная. Эти скандалы могут привлечь нежелательное внимание к нашему строительству. Прокурорские проверки и все такое. Хотя все документы у нас в порядке, но при сильном желании всегда можно откопать что-то незаконное. Возникла реальная угроза бизнесу. Так вот. Если эти общественные и экологические организации сорвут планы по сдаче объектов – я прикажу укрепить тобой фундамент, предварительно залив бетоном. Конечно, это шутка. Но последствия для тебя, Рома, могут быть очень серьезные.

– Павел Андреевич, я постараюсь разрулить ситуацию. Мне нужно немного времени. Я действительно кое-что прошляпил – слишком много времени уделял рекламе и акциям. Но ведь не я один виноват, что так получилось.

– Конечно, не ты один виноват. И до других очередь дойдет. Но сейчас я разбираюсь с тобой. Знаешь, какую главную ошибку ты совершил?