Текст книги "Охотники до чужих денежек"

Во-вторых, была непонятна сама цель его визита.

Эта мысль, пусть и с изрядным опозданием, но отчего-то вдруг ее встревожила. А на самом-то деле, зачем он здесь?!

Пусть ей этого до боли в сердце хотелось. Пусть она его ждала и звала в своих мыслях и мечтаниях, но это чувство уж никак не могло материализоваться и подвигнуть его на подобную смелость.

Нет! Здесь было что-то еще.

Девушка постаралась к нему присмотреться повнимательнее. Но Вениамин сидел, низко опустив голову, и ей была видна лишь его коротко стриженная макушка... до которой ей ой как хотелось дотронуться.

– Гм-м, – решилась она наконец прервать затянувшуюся до неприличия паузу. – Как меня зовут, ты знаешь?

– Допустим, – холодно, без намеков на вежливость, ответил Вениамин, не меняя позы.

– Твое имя мне также известно. Так что мне очень приятно. Тебе, я думаю, тоже, – с легкой долей иронии произнесла она, понемногу возвращая себе душевное равновесие. – Итак, Вениамин... не знаю вашего отчества.

И тут он поднял на нее глаза. О боже, лучше бы он этого не делал! Сколько ненависти... А может быть, ей это показалось?! Нет, вряд ли. Так смотрят только на людей, которых презирают. О какой же любви тут может идти речь?..

Эльмира впервые за все время своего слепого обожания подумала о нем с неприязнью. Что, собственно, он себе позволяет?! Пришел без приглашения. Сидит пиво ее попивает. Терзает ее жестоким взглядом.

Она совсем уже было собралась попросить его удалиться, когда Вениамин вдруг вытянул руку, поймал ее холодные пальцы своими и, поднеся их к своим губам, прошептал:

– Боже, какие у тебя тонкие пальчики...

Она едва не заплакала от мгновенного облегчения. Ну что себе нагородила, спрашивается?! Не напрасным было ее чувство к нему, не напрасным! Он очень славный, хотя и ведет себя немного странновато, но это опять же может быть от природной застенчивости или по какой-то еще причине.

Причину Вениамин назвал мгновение спустя. И его слова пригвоздили Эльмиру к месту, пронзив внутренности, как огненный стержень.

– Что?! – просипела она, пытаясь вырвать свои пальцы из его руки.

– Отвечай, Эмма! – с плохо скрытой угрозой потребовал он, не выпуская ее. – Ты знаешь, за что поплатился твой отец, погибнув в том огне?!

– Мне больно! – вскричала она, когда сжатие пальцев ее руки сделалось невыносимо болезненным. – Да, да, знаю! Он занимался чем-то противозаконным, и что с того?!

– Ничего. – Вениамин откинул от себя кисть ее руки и устало прикрыл глаза ладонью. – Раз знаешь, все будет гораздо проще...

Эльмира молчала. Не потому, что ей нечего было сказать и уж тем более спросить. Она просто боялась, что разревется сейчас совершенно по-детски. Не сумеет скрыть разочарования и разревется.

Но Вениамин вновь ее удивил, тепло улыбнувшись и кивнув ей по-дружески.

– Не кисни, малыш! Все еще может утрястись...

– Я ничего не понимаю, – дрожащим голосом произнесла она, растирая пальцы. – Ты говоришь загадками...

– Ты, девочка, оказалась для всех самой большой загадкой! Только ты! – Он даже снизошел до улыбки, болезненно отозвавшейся в ее сердце. – Ох и наворотила ты дел...

– Я?! – Изумляться она могла вполне искренне и небезосновательно, потому как не считала себя краеугольным камнем во всей этой истории.

– Ты, Эммочка, и только ты! Ты знаешь, сколько человек хотят сейчас твоей смерти?!

– Нет, но догадываюсь, – хмыкнула она, вспомнив об угрозах, прозвучавших не так давно по телефону. – Правда, не знаю почему.

– Не знаешь?! – Вениамину не нужно было подозрительно прищуриваться, сверлить ее взглядом, он просто обежал ее фигурку глазами, и ей захотелось исчезнуть. – Ну, ну... Собственно, о чем это я?! Какие основания у тебя мне доверять?! Все правильно, малыш! Все правильно. Но...

– Но?!

Это его «малыш» делало ее совершеннейшей идиоткой. Оно звучало так нежно, так собственнически, что она уже чувствовала себя его женщиной и почти не осознавала, что он ей говорит.

– Но тебе все же придется мне довериться. Потому как довериться-то тебе больше некому, – закончил Вениамин свою мысль и, встав, подошел к ней вплотную. – Ты готова?

Она даже не стала спрашивать, к чему она должна быть готовой. Она просто встала. Закинула руки ему на плечи и подставила свое лицо для поцелуя, который неминуемо должен был последовать.

Поцелуй осуществился, но совсем не тот, которого она так жаждала. Вениамин чмокнул ее куда-то в щеку по касательной. Но ее рук со своей шеи не убрал, слегка приобняв за талию. Что опять же не могло не поднять ей настроения. Раз не ведет себя с ней развязно, не пытается лапать, то не такой уж он законченный ловелас, которым казался ей в моменты пристального наблюдения.

– Ты доверишься мне, малышка? – Вениамин нетерпеливо переминался с ноги на ногу, не решаясь плотнее прильнуть к девушке, хотя видел, что она жаждет этого.

– Да! Да...

Не дождавшись действий с его стороны, Эльмира решила взять инициативу в свои руки и, плотно прижавшись к парню, охватила его губы своими.

Боже! Подобного блаженства в ее жизни еще никогда не случалось! Это был полнейший восторг души и тела. Подстегиваемая неожиданным, новым для нее, чувственным желанием, девушка попыталась разомкнуть его губы, но Вениамин неожиданно оттолкнул ее. Оттолкнул пусть не грубо, но и далеко не учтиво. И что уж совсем было обидно – отер губы рукавом джемпера. Это оказалось похлеще пощечины. Растерянно заморгав, Эльмира жалко дернула губами, пытаясь улыбнуться, и слезы все же брызнули из ее глаз.

– Не плачь! – попросил Вениамин, отворачиваясь и не делая попытки хоть чем-то утешить ее. – Извини.

– Я... Я настолько противна тебе?! – вырвалось у нее горестное.

– Нет. Просто... Дело совсем не в тебе.

– А в ком?!

– Во мне, Эмма! Дело только во мне! Может быть, ты и хорошая девушка. Скорее всего, так оно и есть, но... Сейчас не время, пойми!

– А оно наступит?! – Совершенно детским жестом она утерла щеки, сделавшись на удивление милой и беззащитной.

– Я ничего сейчас не знаю. – Все же ей показалось, что Вениамин расстроен. – Все, что мне нужно, это уберечь тебя от беды.

«Еще один!» – против воли стукнуло ей в голову.

– Тебе необходимо уехать. Причем сделать это нужно немедленно, – продолжил между тем он. – Ты готова?

– Готова к чему?

– Чтобы последовать за мной туда, куда я сочту нужным?

Его вопрос прозвучал несколько напыщенно, но она не заметила, вновь ощутив укол любовной горячки в область сердца. Или просто не хотела видеть, замечать и слышать того, чего кому-то другому не простила бы...

– Да, я поеду, – последовал ее краткий ответ.

– Тогда, детка, собирайся. Возьми все необходимое, потому что о сроках возвращения можно только догадываться... Как стемнеет, выходи из дома. Машина у подъезда?

– Да.

– Это хорошо... – Впервые за время визита Вениамин заулыбался и удовлетворенно потер руки. – Мы их всех поимеем, малыш! Всех до единого!..

Глава 15

Зойку разбудили голоса. Она приподняла голову с подушки, недоуменно огляделась и, не обнаружив рядом с собой Александра, свесила ноги с кровати.

Мартовский ветер, сквозняком гулявший по полу, мгновенно застудил ей ступни. Она нацепила очки, поежилась со сна и подошла к окну. Полная луна освещала двор, голые деревья и смутный силуэт чужой машины, притулившейся у самого забора.

Кто бы это мог быть?

Нашарила на прикроватной тумбочке вторую пару очков, к помощи которых прибегала лишь в тех случаях, когда надо было вдеть нитку в иголку, надела их поверх первых и изо всех сил напрягла слабое зрение.

Нет, визитер был либо слишком хитер, либо слишком осторожен, хотя первое не исключает второго...

Разглядеть марку машины, а уж тем более ее номера Зойке не удалось. А разговор на первом этаже между тем шел на повышенных тонах.

Она на цыпочках подошла к двери, слегка приоткрыла ее и прислушалась, стараясь уловить, что же явилось причиной столь горячего спора.

– Ты мне не веришь, брат?! Тогда ты сумасшедший! – громким шепотом возопил Александр. – Тут же все ясно как божий день! И медлить нельзя, а то они нас обойдут!

– Спешка, она тоже... знаешь... – невнятно пробубнил его собеседник, которого Зойка не узнала по голосу. – Нужно все взвесить.

– Ага! Пока кто-нибудь у нас ее из-под носа не уведет! Думаю, желающих после таких новостей будет хоть отбавляй. – Саша вполголоса выругался и чем-то громыхнул об пол. – Слушай, брат! Я вот тебе что хочу сказать... Если у меня пару недель назад еще были какие-то сомнения на ее счет, то теперь мне все ясно!

– Что тебе ясно?

– Эта девка сама отправила своих предков к праотцам! – торжественно изрек Александр и как-то гортанно расхохотался. – Если этого не делал ни я, ни ты, ни еще кое-кто, то никому, кроме нее, их смерть больше не была нужна. Более того, Алика ждали с товаром, который он вез на встречу. Зачем кому-то было его убивать, скажи?! Гадить себе в карман может только законченный придурок, брат! А я среди наших не знаю такого ни одного. Любой из нас за рубль перед алтарем обгадится...

– Это не про меня! – жестко перебил его ночной гость, и вновь послышался какой-то грохот.

– Пусть так! Пусть у тебя другой интерес, но ты же не успел!

Зойка услышала, как один из мужчин принялся расхаживать по столовой, громко печатая шаги подошвами ботинок. Скорее всего, это был гость, потому как вставать с постели и обуваться в уличную обувь Александру вроде как было ни к чему.

– Саш, – тихо окликнул хозяина его друг. – Я не хочу торопиться, понимаешь?!

– Почему, ответь? Ну почему?! – вновь возопил Александр. – Вот послушай... Целый год после смерти Алика – тишина. И тут вдруг как гром среди ясного неба этот звонок. Ты представляешь, что это такое?! Это почище взрыва атомного реактора. У больших ребят только-только раны зарубцевались от потери миллионов, и вдруг им намекают, что товар не погиб во время взрыва. Что все цело! Что их поимели, как последних лохов!!! Что ты на это скажешь?!

– Да ничего не скажу.

– А я скажу! Эта девка убила родителей, и весь товар у нее. И если ты сам не хочешь этим заниматься, то я шепну кому надо о своих соображениях...

– Там уже наверняка без тебя сообразили! – фыркнул презрительно гость Александра. – Не зря же обыск тщательный провели на даче и даже сейфы, слышал, депозитные вскрыли. Нигде и ничего! Девка хитрая, просто до одури хитрая! Но все как-то непонятно... Ничто нигде не всплыло до сих пор, а уже год прошел. Она что, их с собой таскает?! Вряд ли... И те ребята намного умнее нас с тобой, почему же они до сих пор не занялись ею всерьез? От любви великой?

– Да-а... – озадаченно пробормотал Саша. – Тут ты прав. Когда в деле такие деньги, то музыка замолкает... Может, Сам в нее это... влюбился? Он мужик сейчас одинокий, а она баба красивая. Даже больше чем красивая. Видел тут я ее в кабаке в день поминок по усопшим, слюнями чуть не захлебнулся. Такая телка! Что фигура, что ноги. Личико – чистый фарфор. Я бы и сам с такой...

Зойка болезненно поморщилась. Такого жгучего чувства ревности она не испытывала давно. И хотя речь шла о ее подруге, это нисколько не умаляло остроты неприязни. Горечь, зависть – все схлестнулось у нее внутри, сплелось в крепкий клубок. Более красивой и удачливой подруге она всегда завидовала, вероломным мужикам не доверяла, но всякий раз их предательство, как и Элкин успех, причиняло боль.

Почему о ней никто и никогда вот так не скажет?! Почему?! Понятное дело, она некрасивая, незаметная, невзрачная. Но почему тогда в трудную минуту все бегут именно к ней?! Никто еще без нее не обошелся. Никто! Она всем оказывалась нужна в самые критические моменты. Кому в роли жилетки для того, чтобы выплакать в нее собственную несостоятельность. Кому в роли боевой подруги. А кому, вон как Александру, в роли мамки-поварихи...

Обида захлестнула ее с головой, и, молча проглотив подступившие к горлу слезы, она вернулась в постель.

Пусть о чем хотят, о том и разговаривают, ей наплевать! Пусть сейчас внизу решается участь ее подруги, ей тоже наплевать! Пусть та, возможно, в опасности – это не ее печаль. Коли влезла ногами в подобное дерьмо, а парни, видимо, в этом уверены на все сто, то пускай расхлебывает сама...

Зойка натянула на голову одеяло и затихла. Она вот сейчас уснет, а утром встанет как ни в чем не бывало. У нее нет проблем. У нее в прошлом нет трагически погибших родителей, неразгаданных тайн и несметных богатств, о которых шепчется уже весь город. У нее ничего этого нет. У нее есть только она сама, которую ей следует любить и избавлять от всяческого рода треволнений...

Вспомнив, что забыла стянуть с себя очки, она машинально швырнула их на тумбочку, на мгновение выпростав из-под одеяла голову, и поразилась воцарившейся внизу тишине. Так, значит, гости отбыли. Сейчас ее Сашенька соизволит вернуться в кроватку и, быть может, приласкает свою серую мышку...

Переключившись на более приятную волну, она на всякий случай стянула через голову легкомысленную ночную сорочку в кружевных оборочках и, уложив белые пухлые руки поверх одеяла, затихла, закрыв глаза.

Зойка не помнила, как уснула. То ли беготня дневная ее утомила сверх всякой меры, то ли, подслушивая, она замерзла, а забравшись под одеяло, согрелась и сомлела. Но когда она открыла глаза, звезды на небе уже начали меркнуть.

Она пошарила рукой по постели и, еле слышно охнув, присела. Саши в постели до сих пор не было. Интересно, что это был за гость такой полуночный, отнявший у него столько времени? Но на первом этаже не было слышно ни звука, следовательно, визитер давно покинул стены этого дома.

Где же тогда хозяин?

Против воли ревность поднялась волной, накрыла Зойку с головой, заставив пулей выскочить из-под теплого одеяла, натянуть сорочку и босиком ринуться вон из комнаты. Неужели?! Неужели он бросил ее одну в доме?! Одну! Ночью! Пусть она не очень робкого десятка, и все предыдущие дни Саша возвращался домой ближе к полуночи, но одну он ее не оставлял ни разу. Что же произошло этой ночью?! Что за дела сподвигли его на подобный поступок?!

Мысли, обгоняя друг друга, теснились в ее голове, пока она спускалась по лестнице на первый этаж дома. Зойка даже губу закусила от досады на необязательного любовника, забывшего и о хороших манерах, и об истинном предназначении мужчины – защищать свою женщину.

А если на нее кто-нибудь нападет этой ночью?! Хотя соседние дома и были все сплошь заселены пенсионерами, где гарантия, что среди них не скрывается какой-нибудь беглый каторжник, способный посягнуть на ее честь!!!

А если пожар! Что она будет делать?! Она даже не знает, есть ли у него в доме какие-нибудь сбережения, чтобы успеть их спасти!

Да мало ли что может произойти с молодой женщиной, оставшейся среди ночи в одиночестве!

Открывая дверь кухни-столовой, Зойка едва ли не фыркала от возмущения по поводу бессовестного поведения Александра. Но, щелкнув выключателем, ей пришлось подавить душевный бунт на корню.

Александр никуда не уезжал из дома. Он сидел за столом, уткнувшись носом в сцепленные пальцы рук, лежащих на столешнице.

– Саша! – громко позвала Зойка, не сразу поняв, отчего это он выбрал местом отдыха столь неудобное место. – Саша, тебе плохо?!

Саше не было плохо. Саше было никак, потому что он был мертв.

Поняла это Зойка чуть позже, когда подошла к столу и принялась трясти своего любимого за обмякшие плечи.

Руки его разъехались в стороны, и Александр гулко ударился лбом о стол. И почти тут же ей наконец удалось рассмотреть, что глаза его широко раскрыты и неподвижно смотрят в одну точку.

– Боже мой!!! – сипло выдохнула Зойка и попятилась. – Что происходит, черт возьми?! Кто это сделал?!

Спрашивала она, конечно же, больше по инерции, потому как никого, кроме ночного визитера, в доме не было. Поэтому и убийцей мог быть только он. Жаль, что рассмотреть она его не удосужилась. Только голос его слышала, но узнать его не смогла. А посему выходило, что близкий друг Александра, любовно называемый им «братом», Зойке был незнаком.

Но неустановленная личность ночного киллера ее сейчас не особенно волновала. В ее поплывших мыслях вдруг отчетливо сформировался и затрубил горном призыв к бегству. Плохо соображая, что делает, Зойка влетела на второй этаж в спальню. Стащила через голову ночную сорочку, которая от столь небрежного обращения затрещала по всем швам. Еще минут пять девушка металась по комнате голышом, не в силах вспомнить, куда подевала свои вещи. Наконец, когда предутренний мартовский холод пронял ее до костей, она вспомнила, что джинсы и свитер, выстиранные ею накануне, висят в одной из пустующих комнат первого этажа. Она кубарем скатилась по лестнице, схватила с веревки влажную одежду и, матерно ругаясь и сотрясаясь всем телом, натянула ее на себя.

Последнее, что она сделала, прежде чем покинуть стены этого дома, – поцеловала Александра. Зойка бесстрашно вошла в кухню, склонилась к его коченеющему лицу и, сдавленно всхлипнув, поцеловала его прямо в открытые остекленевшие глаза.

– Спи, мой хороший, спокойно, – прошептала она, проводя дрожащими пальцами по его волосам. – Спи... Все возвращается на круги своя, все! И они знают это!..

Сумбурное философское изречение, что прошептала она над трупом своего любимого, было понятно лишь ей одной. Как была понятна и жгучая ненависть, охватившая ее, стоило ей выбраться на крыльцо.

Опять! Опять у нее украли счастье! Увели, можно сказать, из-под самого носа. Оно снова просочилось сквозь ее плотно сжатые пальцы, лишив ее очередной надежды на безбедное и безмятежное существование. А у нее столько было планов в отношении Александра! Она вот-вот готова была довериться ему, чтобы призвать его в союзники. В вечные союзники, что скрепляют клятву между собой кровью, любовью и доверием.

Опять не получилось! Опять все рухнуло! Уже в который раз земля ползет у нее из-под ног... Неужели так будет продолжаться вечно?! Неужели это никогда не кончится?! И ей суждено с самого рождения выдергивать из хвоста долбаной Синей Птицы лишь крохотные перышки, вместо того чтобы судорожно вцепиться в этот самый ее хвост?!

Медленно бредя ранним морозным утром по пригородным улочкам их города, Зойка вдруг почувствовала неимоверную усталость. Она отыскала глазами скамейку у одной из калиток. Еле передвигая ноги, дошла до нее и мешком плюхнулась на выкрашенную охрой доску.

Куда теперь?! К кому?! Кому она нужна?! Пусть есть у нее квартира, что само по себе не так уж и мало, учитывая ее возраст и проблемы с жилфондом в их городе. Но в этих стенах ей всегда было душно. Всегда... Гулко, пусто и одиноко.

С Сашей все было бы по-другому. Все! Пусть он прямо и не говорил ей об этом, но она достаточно хорошо успела изучить мужчин, чтобы понять: на горизонте их отношений маячит что-то серьезное и основательное, и оставалось сделать лишь какой-нибудь крохотный шажок, чтобы мираж перестал быть миражом и обрел реальные очертания намечающегося бракосочетания.

Но все опять рухнуло. Теперь уже не будет ни счастья, ни семьи, ни его жарких объятий, ни страстного, пусть порой и порочного, шепота, щекочущего ей ухо.

А ведь все было так стабильно, так основательно! Но стоило лишь ему заикнуться об Эльмире...

Холод, превративший ее в неподвижную, полузамерзшую статую, был ничтожен в сравнении с тем, какой стынью обдало ей сердце при воспоминании о ночном разговоре Александра с его гостем.

Эльмира! Именно ее имя тискалось их похотливыми грубыми языками. Именно она явилась центральной фигурой полуночной беседы двух мужчин. И, видимо, было там сказано что-то еще, раз Александр поплатился за это жизнью. А ведь подруга-то явно была ему симпатична. Эта мысль невольно вновь принесла ей страдание. Но, вспомнив, что человек, который был способен возбуждать в ней низменное чувство ревности, теперь мертв, Зойка отогнала этот собственнический пережиток прочь.

Эльмира! Вот о ком сейчас действительно стоило позаботиться. Если, конечно... она до сих пор жива.

Зойка вскочила со скамейки и, прихрамывая на затекших от холода и долгого сидения ногах, поспешила в сторону центральной автодороги. Может быть, будет какая-нибудь попутка до центра города. Должна быть обязательно! Потому что ей непременно нужно уберечь Эмму от беды и возможной гибели. Неспроста Александр распрощался с жизнью, затеяв разговор о ней, ох, неспроста! Что-то затевается недоброе вокруг нее. Неумолимо сжимается какая-то невидимая петля вокруг ее горла. А посему нужно будет убрать ее из этого чертового города до поры до времени. Вывезти, как бесценный груз, прикасаться к которому она никому не позволит. Никому!..