Текст книги "Псевдоним украденной жизни"

Глава 9

Опять позвонила мать и долго ныла о болезнях, дорогих лекарствах и нехватке денег.

– Не могу я больше в школе со шваброй надрываться, – повторила мать раз третий или пятый, она не считала, потому что почти не слушала. – Помогать мне собираешься, нет?

– Я? Помогать?

Она наконец-то очнулась от ленивого созерцания, будто получила подзатыльник. До этого она минут двадцать наблюдала за тем, как летает на ветру балконная штора. Ее то на улицу вытянет и надует парусом, то в дом втолкнет и закрутит. Было интересно: выдержат петли или нет?

– Чем же я должна тебе помочь, мама? Полы в школе приеду мыть? – тихим сонным голосом поинтересовалась Ирина.

Она оттолкнулась от диванных подушек, села ровно и напрягла мышцы спины, как советовал фитнес-инструктор. Высоко задрала подбородок, чтобы ощутить напряжение в затылке. Там, по утверждениям специалистов, находилась какая-то мышца, которая отвечала за продление молодости. Будет натренирован этот отдел, не появится брылей и обвисшей кожи на шее.

Какая чушь!

Ирина вдруг сгорбилась, услышав, как мать плачет.

– Ма, ну ты чего? Если деньги нужны, так и скажи, не ходи кругами. Выбью для тебя у Димы ежемесячное пособие. Только не плачь.

«И не ной», – закончила она мысленно.

– Да, выпросишь ты у него! У него зимой снега не дождешься. Скупердяй!

Ирина улыбнулась одними губами, но так, чтобы не закладывались глубокие складки у рта – научил косметолог.

Про скупость ее мужа она слагала для матери легенды и повторяла их периодически, снабжая все новыми и новыми подробностями, чтобы мать не особенно рассчитывала на него. Она и не просила до сего дня. Видимо, приперло.

– Ты больна, мам? – неожиданно укололо ее тревогой.

– Больна… Как и все в моем возрасте. Артрит, остеохондроз, гипертония. Целый старческий букет. Да еще работать приходится.

– Все. С сегодняшнего дня увольняйся. Я прямо сейчас вышлю тебе денег. Банковской картой научилась пользоваться?

– Научилась. Жизнь всему научит.

– Двадцать тысяч отправляю. – Ирина быстро бегала пальцами по экрану телефона. – Все. Ушли. Лови!

Мать еще долго пыхтела, пытаясь прочесть сообщение и одновременно не свернуть разговор с дочерью.

– Вроде все на месте. Спасибо, дочка. – Она помолчала и неожиданно задала вопрос, который был под запретом. – Умру, так и не увидимся?

– Ты же знаешь, что мне нельзя туда соваться, мам. Как я приеду под другим именем? Здесь меня никто не знает. Лицо давно подправила. Я уже не Лиза и не Усова. Я Ирина Киселева, мам. Как я приеду к тебе? И зачем? Что мне делать в том городе? Сама выбирайся. Я могу организовать.

Мать снова начала причитать о больных ногах и преклонном возрасте. И вдруг замолчала.

– Мам? – позвала ее Ирина.

Она отодвинула телефон от уха и глянула на экран. Нет. Мать на связи. Секунды прыгают.

– Тебе Вера не звонила? – задала та странный вопрос.

– Ма, мы с ней двадцать пять лет не общались. С какой стати она станет мне звонить? У нее даже моего номера нет.

– Не знаю, – последовал еще один тяжелый вздох. – С чего-то она вчера у меня о тебе спрашивала. Первый раз за двадцать пять лет.

– Соскучилась! – фыркнула Ирина.

И тут же вспомнила вечер своего бегства. Как она дрожала на ледяном ветру на окраине города с дорожной сумкой, в которой, кроме смены нижнего белья, ничего не было. И никого тогда с ней рядом, кроме Веры.

– Не дрейфь, подруга, прорвемся, – без конца повторяла она, щелкая зубами от холода. – Глядишь, и Валерка объявится. Найдет тебя. И вы заживете…

– Еще скажи, как прежде! – разозлилась на нее она, трогая тощий кошелек в кармане. – Плевать мне на него, Вера. Плевать! Главное, чтобы меня не запачкали.

Вера вздохнула и промолчала. Обе понимали, что она уже по уши влипла. Уже потому, что связалась не с тем парнем.

Они дрожали от холода, жались друг к другу и давали обещания, прекрасно понимая, что ни одно из них не выполнят.

Четверть века прошла, а она до сих пор помнит тот вечер. Как моргнула фарами машина, припарковавшаяся в ста метрах от того места, где они стояли. Как она пошла, утопая в грязи на высоких каблуках. Сумка била ее по коленкам, потому что ручки были длинными, неудобными. Она дошла, и словно по волшебству открылся багажник. Она бросила туда свою сумку, захлопнула крышку и села в машину. Ни о чем в тот момент не думала, просто села и поехала. Уже потом, спустя годы, вспоминая, она понимала, что могла просто никуда не доехать. И ее бы никогда не нашли.

Как Валерку…

– Не знаю я: соскучилась она или нет. Просила привет передать и просила тебя быть осторожнее.

– Что это вдруг такая забота? Спустя столько лет!

Она медленно поднялась с удобного дивана и пошла к зеркалу. Разговор с матерью утомил кожу ее лица, которой совсем недавно касался скальпель.

– Что-то нехорошее начало происходить в городе, дочка. Не так много знаю. Кто станет со мной откровенничать! – проговорила мать, заставив ее остановиться. – Вера сказала, Солдатова убили. Как-то по-особенному. Сначала стрельба была на рынке. Нет, сначала драка, потом стрельба. А потом Витальку убили.

– И что?

Она резко встала прямо напротив двери, за которой бесновалась на зимнем ветру тонкая штора. Балкон был прикрыт не плотно, и оттуда несло холодом. Ирина окоченела мгновенно, но подойти и закрыть не смогла. У нее неожиданно кончились силы.

– А то! – повысила голос мать. – Бабы шепчутся, что это Валерка вернулся и мстит теперь.

– Бред, мам!

Она неуверенно улыбнулась и тут же прижала кончиком пальца губы. Пластический хирург предостерегал: с мимикой первые полтора месяца поаккуратнее.

– Что слышала, то и повторяю.

– А полиция что же?

– А что полиция? Не поймали его тогда, не поймают и теперь.

– Кого его, мам? – Она остолбенела. – Валерку?

– Того, кто нож в сердце так ловко сует. Уж не знаю, Валерка это, или кто еще.

– Мам, расскажи все, что знаешь, – неожиданно потребовала Ирина, дотянулась до балконной двери и резко дернула за ручку. – Все! До слова, что слышала…

Он снова вернулся поздно. Или рано? Половина четвертого – это как?

И наверное, у нее должны были появиться тревожные мысли насчет его новых отношений. Обычно ему хватало пяти-семи встреч, чтобы пресытиться красивой женщиной. Сейчас все складывалось как-то не так. Ее муж впервые за двадцать пять лет стал неузнаваем. Он редко бывал дома даже в выходные дни, не смотрел в ее сторону. А на нее пока еще можно было смотреть без содрогания и отвращения. Она была хороша! Старалась, работала над своей внешностью.

А он не смотрел!

И он почти перестал с ней скандалить. Вот это, считала Ирина, было самым отвратительным. Сколько она себя помнила, они орали друг на друга, упрекали, даже пытались драться, но попытки оставили. После скандалов бурно мирились. Она плакала на его голом плече. Он утешал и обещал, что все будет хорошо.

Скандалы вдруг прекратились. Как давно? Почему она пропустила этот момент? Слишком была занята собой и просмотрела, когда стала мужу не интересна?

– Ты почему не спишь?

Он стоял в кухне к ней спиной и наблюдал за ее отражением в огромном окне. В руках бутылка минеральной воды, не виски. Опять странно. Он всегда перед сном делал несколько глотков алкоголя, утверждая, что так ему легче спится. Без кошмаров.

– Ты где был?

Ей очень хотелось закатить сейчас скандал. Такой грандиозный: с битьем посуды, слезами, растрепанными волосами и оторванным рукавом на его рубашке или ее кружевном белье. Но сил не было. Или желания? Как-то все вдруг выдохлось: и любовь и ревность. Осталось лишь…

– Страх, – пробормотала она едва слышно. – Остался только страх.

– Что ты там бормочешь, не пойму. – Дима резко повернулся, мазнул по ней ленивым взглядом и перевел его на холодильник. – Пожрать есть что-нибудь?

– Да. Пожрать у нас сейчас есть всегда. Не то что раньше. – Ирина подошла к холодильнику и дернула на себя обе дверцы. – Чего здесь только нет, дорогой! Взгляни! Икра, рыба, фрукты экзотические, сыры заморские. Здесь есть все. Жри!

Он со своего места дотянулся до левой дверцы ногой, толкнул ее, закрыл. Потом чуть сдвинулся и так же закрыл правую дверцу. Медленно развернул жену на себя, глянул с опасным прищуром, как мог смотреть только он. И до пластики и после. Странно, да? Разрез глаз поменялся, а жала из них никто не вырезал. Они по-прежнему жгли и ранили.

– Что случилось? – спросил Дима, слегка сжимая ей плечи сильными пальцами. – Ты из-за девки так расстроилась?

– Из-за какой девки?

Ирина придирчиво исследовала его лицо взглядом.

Чертова скотина! Ни единой морщинки, ни единого изъяна! Безупречная кожа, линия скул, рот. Все осталось в том же состоянии, в каком было изготовлено двадцать с лишним лет назад. Его лицо не только прооперировали, а будто еще и заморозили.

А вот интересно, узнали бы его в городе, появись он там спустя столько лет? Что в нем осталось от прежнего? Рост? Фигура?

Рост – да. Размер обуви и форма рук. Но вот над фигурой ее дорогой супруг поработал основательно. Часами не вылезал из спортзала. Добился шикарного тела, похудел и стал сильнее. Хотя куда уж? И так силен и опасен.

– Не прикидывайся дурочкой, Ирэн, – ухмыльнулся он глумливо. – Речь о шлюхе, с которой я провел сегодняшнюю ночь.

– И вчерашнюю, и позавчерашнюю, и позапозавчерашнюю, – внесла она уточнения. – Ты влюбился, что ли, не пойму?

– В шлюху? – Он запрокинул голову и расхохотался. – Смеешься, Ирэн?

После того как они стали жить по поддельным паспортам и привыкать к новым именам и обликам, он всегда называл ее только так – Ирэн. Для него это не было именем. Это ее кличка. Псевдоним. Псевдоним новой жизни. Они надеялись, что она будет счастливой. Но что-то пошло не так.

– Звонила мать, – проговорила она, отцепляя от себя его пальцы и отходя подальше. – Передавала послание от Веры.

– От Верки?!

Он вдруг занервничал, заходил по кухне, без конца трогая затылок, и сразу стал похож на себя прежнего. Особенно если не поворачивался к ней лицом. Он всегда много ходил, когда психовал. Усидеть на месте не мог, даже на встречах с блатными.

– Что она хотела?

Дима остановился в дальнем углу, словно его туда загнали, и поднял на нее странно затравленный взгляд. Она никогда его таким не видела. Даже раньше, когда они только начали скрываться.

– Попросила быть осторожнее.

– В связи с чем?

Надо же, у него даже голос осип.

– Солдатова убили.

– Виталика?! За что?!

– Не тот вопрос, Дима. Не тот вопрос.

Ирина подсела к столу и закинула ногу на ногу, не стараясь оголить ее, сделаться сексуальной. Сейчас было не до соблазнения собственного мужа. Особенно после того, как он вернулся от шлюхи.

– Ты должен был спросить, дорогой, как именно его убили?

– И как же? – Его взгляд остановился на носке ее домашней туфли. – Так, как я думаю?

– Именно. Ему воткнули нож в самое сердце. В городе пошли разговоры, что Валерка вернулся и начал мстить. Это же был коронный удар, которому его обучили в армии. Помнишь того неуловимого убийцу, которого Корнеев искал, ночей не спал?

– Помню.

– Помнишь, как долго шептались, что это Валера так устраняет недовольных? Сколько тогда их было? Трое?

– Двое. Один авторитетный, второй мент. Оба с Валерой были в конфликте. Но доказать не смогли.

– Или не старались. – Ирина постучала пальцами по столу и повторила: – Или не старались. Не забывай, он был племянником Корнеева.

В кухне сделалось так тихо, что, кажется, она услышала сумасшедший стук его сердца.

– Этого… Не может быть… – выдавил он через силу и закрыл лицо руками. – Он не мог ждать столько лет!

– Не мог, – согласилась она. – Валера не такой. Он бы не простил мне бегства. Начал бы искать, преследовать. А ответь мне, дорогой… Почему ты так уверен, что его нет в живых? Может, это все-таки вы с Денисом его убили?

– Нет. Не мы.

Дима замотал головой и, кажется, даже всхлипнул. Хотя ей могло и показаться. Очень хотелось, чтобы он перепугался до слез, до каждого своего последнего нерва. Чтобы исчезла из него самоуверенность, отдающая наглостью и равнодушием. Чтобы он хотя бы на час перестал быть преуспевающим уважаемым бизнесменом, а превратился в страдающего паранойей мужика, вздрагивающего от каждого стука. Таким он был раньше: дрожащим, нервным, беглым. И искал утешения только с ней.

– А тогда от чего мы бежали, милый? – Ирина встала, подошла к нему и опустилась на корточки. – От чего мы все вместе сорвались с места тем вечером? От кого?!

– Я не знаю, Лиза! – выкрикнул он ее настоящее имя и сам перепугался, прикрыл рот ладонью.

– Кто-то скомандовал, так? Ты же никогда не рассказывал.

– Да, да! Мне позвонили с таксофона на мобильный и сказали, чтобы я забрал тебя и исчез из города, если хочу остаться в живых. И если хочу, чтобы ты выжила. А я тебя все время любил.

– А кто об этом знал?

– Не знал только ленивый. – Он дотянулся до ее коленок, погладил и глянул с давно забытым чувством. – Я любил тебя больше жизни, Лизка. И бесился от ревности, когда ты с Валеркой… А когда он тебя поколачивал, я готов был горло ему перегрызть.

– Чем не мотив, да, милый? – загадочно улыбнулась она, опустилась на колени и обхватила его голову руками. – Пока Дэн был в туалете, ты прошел за Валеркой за угол, убил его, а тело спрятал. Там за заправкой такой глубокий овраг… Толкни, и не найдут до лета. Была зима, и никто туда не полез. Потом через пару дней или недель приезжай, вывози тело и прячь так, что долгие годы не найдут. Так все было, Сережа?

– Наверное, все так и было, малыш. Но только я этого не делал. И Дэн тоже. Я видел его через стекло. Он в очереди стоял, потом в туалетной кабинке торчал минут двадцать. Отравился. Я все это видел своими глазами! Он не убивал. Я не убивал. Куда он мог подеваться?! Выходит, нас кто-то пас? Знал, что Валера бухгалтер и деньги держит под курткой. У него пояс был такой…

– Ты мне об этом рассказываешь? – Ирина поднялась на ноги и потянула его за руку. – Я сама ему этот пояс шила, чтобы никаких сумок, чтобы деньги ощущать телом. И деньги пропали.

– Пропали. – Он встал на ноги и обнял ее крепко-крепко. Как раньше.

– И получается одно из двух…

Ирина знала, что разговор этот бесполезен. Затевался он за долгие годы сто раз, и версий строилось – небоскребы можно под крышу забить. Но все эти годы никто и никак себя не проявил, ни с деньгами, ни без. И тут вдруг снова началось.

– Что-то одно из двух: либо его убил тот, кто знал о деньгах, либо Валера всех одурачил и сбежал с деньгами.

– Зачем?

– Затем, что дядя дышал ему в затылок. Он бы его посадил. Если бы нашел доказательства, не посмотрел бы, что родственник. Он был очень принципиальным ментом. И… И очень жестоким…

Глава 10

Алла стояла и неуверенно улыбалась школьной подруге, остановившей ее посреди улицы громким криком.

– Ты чего орешь, Светка? – зашипела она на нее и поудобнее перехватила пакеты с едой. – Да, это я. Ты не ошиблась. И да, я похудела. Орать зачем?

– Извини. – Света виновато улыбнулась и тут же легонько постучала себя пальцами по губам. – Просто удивилась.

– Я поняла. Я услышала. – Алла медленно пошла от магазина диетического питания. – И вся улица тоже.

– Алла, я же извинилась! – повысила голос Света и схватила ее за рукав. – Чего надулась? Куда торопишься? Поболтаем?

Болтать со школьной подругой совсем не входило в ее планы. Ей не терпелось вернуться домой, разложить еду по полкам шкафов и холодильника и снова оседлать тренажер.

Очуметь, как ей нравилась ее новая жизнь! Даже подумать не могла, что сможет находить удовольствие в изнуряющих тренировках и легкой пище. А еще больше удовольствия получала, когда вставала на весы. Она поразительно быстро теряла вес. Даже перепугалась поначалу, но доктор успокоил.

– Все органы функционируют нормально, потому и вес уходит. Вы же перестали забивать организм калориями…

Организм она перестала забивать, зато стала забивать себе голову. И еще как! Кем бы, кто бы мог подумать!

Соседом Сашей, сыном Валеры Хлопова. Незаконнорожденным сыном, оставленным матерью в роддоме и усыновленным впоследствии бабкой по линии отца.

Алла понимала, что ее мечты запретны и иллюзорны. У нее нет никаких надежд на то, что сын, как и отец, найдет ее прекрасной. Разумеется, после того как она похудеет хотя бы вдвое. И разница в возрасте у них огромная: ему двадцать пять, ей тридцать девять. И дед Саши…

Он же никогда не одобрит роман внука со взрослой соседкой. Костьми ляжет, но не допустит подобного мезальянса.

Плевать! Она ни на что такое и не надеется. Достаточно того, что они смогут встречаться хотя бы как друзья, и при этом он не станет смотреть на нее с сожалением или жалостью. Один восхищенный взгляд в неделю, пара чашек кофе в кафе через дорогу в выходной. Ей достаточно. Ну и еще, быть может, поход в кино. Или театр.

– Может, зайдем в кафе? – предложила Света, не выпуская ее рукава. – Поболтаем.

Светка была последним человеком, с кем бы Алле хотелось поболтать. Но других предложений на этот вечер не было, а одиночество иногда докучало именно невозможностью поговорить с кем-то вслух.

– Хорошо. Идем. Только пакеты в машину положу…

Они разместились за столиком в самом центре зала. Светка специально выбрала это место. Не терпелось произвести впечатление. На ней было новое черное платье, обтягивающее до неприличия ее стройную фигуру. Она, как всегда, была замечательно причесана и искусно накрашена. Этой стерве из школьных лет хотелось контраста. Но сегодня был не ее вечер. Это Алла поняла по недовольству в глазах Светы и нервозным движениям, когда та открывала меню.

– Что будем? Ты, как всегда? – Красивые Светкины губы сложились в ехидную ухмылку. – Вареники и тортик?

– Нет, дорогая. Овощной салат и зеленый чай.

Алла нащупала в кармане джинсового платья пузырек с пилюлями, подавляющими голод. Ей уже пора было принять одну.

– Смотрю, ты основательно взялась за себя. Молодец, – нехотя похвалила школьная подруга. – И да, выглядишь супер, Алка. Давно такой тебя не видела. Похудела. Похорошела. Глаз горит. Влюбилась, что ли?

– Ага. Если только можно влюбиться в призрака, – улыбнулась Алла и незаметно сунула пилюлю под язык.

Светка словно нарочно заказала себе гору всяких вкусняшек. Смотри теперь на нее и слюной давись.

– В смысле, в призрака? – Ее глаза округлились. – Ты про Валерку Хлопова, что ли?

Про тайную подростковую страсть Аллы Света знала и на одной из совместных вечеринок поспешила поделиться информацией с другими одноклассниками. Коля с Васей даже песню какую-то без конца напевали на тему: «Мама, я не того полюбила».

Алла поначалу обижалась, но когда Валера внезапно исчез, ей стало не до этого.

– Я про его сына. – грустно улыбнулась Алла, взяла бокал с вином и глянула через него на свет. – Светка, он его точная копия! Просто одно лицо! И даже возраст тот же. Мне его словно в наказание послали.

– Он вчера родился, что ли? – фыркнула подруга, мгновенно выхлестав все налитое в бокал вино.

– Нет. Но он сначала с бабкой жил, потом в армии служил, учился где-то. А теперь у деда поселился. Дверь в дверь! И я каждый раз, как на него натыкаюсь, вздрагиваю.

– И правда так похож?

– Поразительное сходство.

– А! Я поняла! – Светка звонко шлепнула себя по лбу и наклонилась над столом. – Это ты из-за него худеешь! Из-за сына своей безответной любви!

– Не из-за него, конечно. О чем ты! Он ребенок для меня. Из-за здоровья. Начало подводить, – не слишком умело соврала Алла, ковыряясь в салате. После пилюли есть не хотелось вовсе. – Просто снова начали происходить какие-то странные вещи, стоило ему поселиться на нашей площадке и пойти работать в полицию.

– И какие же?

Светкины локти встали на стол. Подбородок улегся на скрещенные пальцы. Глаза загорелись любопытством.

Сенсации школьная подруга обожала и даже вела какой-то блог с созвучным названием. Освещала там все городские сплетни.

Алла решила быть с ней осторожнее и просто сказала то, что знали все:

– Бомжа прямо у нашего подъезда зарезали.

– Слышала, – кивком подтвердила Света, и ее глаза сделались хитрыми-прехитрыми. – И это все?

– А что? Этого мало? – Алла сделала непонимающее лицо и снова потянулась к бокалу с вином, хотя не сделала из него ни глотка. – Произошло убийство, Света! У двери нашего подъезда. Меня теперь каждый раз передергивает, когда я на улицу выхожу.

– А почему ты не хочешь мне рассказать, что убили бомжа по фамилии Солдатов? Виталик Солдатов, тот самый, который угонял машины для твоего любимого?

– Он не только для него угонял машины. Он работал на весь округ. Ребята были одними из многих, кто пользовался его услугами.

Возражение слабенькое. Многие шептались, что смерть Солдатова не случайна и как-то связана с исчезновением Хлопова много лет назад. И Солдатов, если верить сплетням, что-то знал об этом, поэтому и шел к Корнееву тайной поделиться. Шел, да не дошел.

Так болтали…

– Согласна. Но Солдатова почему-то убили во дворе дома следака, который вел дело Хлопова и его самого. Зачем он туда пошел, Алла?

Светка сузила глаза, раздула ноздри. Интонация, как у ведущего телешоу, того и гляди выкрикнет: «А мы знаем, кто ответит на все наши вопросы! Просим в студию…»

Нет, конечно же, ничего подобного она не сказала, а просто налила себе еще вина. Алла отказалась. Света снова выпила до дна и уставилась на нее поплывшим взглядом.

– Ты вот на меня не подписана, а зря. В моем блоге очень живенько это убийство обсуждают. В основном, конечно, болтовня пустая, но есть и интересные заявления. В основном от анонимов.

Света отвлеклась и набросилась на мясо, которое ей принесли. Алла старалась не смотреть в ее тарелку. Пилюли помогали не во всем.

– Так вот… – Света вытерла рот салфеткой и отодвинула тарелку. – Один из моих подписчиков утверждает, что Валера Хлопов жив, просто скрывается.

– От кого?

Алла сама не ожидала, что голос сядет, но он противно пискнул, и дыхание сбилось.

– Не знаю! Версии всякие народ выдвигает. Кто говорит, что он общак увел и скрылся. Кто утверждает, что от дяди своего сбежал. Тот вот-вот собирался его посадить.

– За угоны? – уточнила Алла.

– Нет. За убийства именно таким вот ударом, от которого погиб наш бомж Солдатов. Но я ни в одну из этих версий не верю, Аллусик. Их всех проверяли. И доказательств не нашли.

Света кивком поблагодарила официанта, поставившего перед ней десерт. Аллу даже затошнило от красоты пышных кремовых розочек, и она снова нащупала пузырек с пилюлями, подавляющими аппетит. Она не сдастся! Не нажрется взбитых сливок прямо сейчас!

Света дождалась, когда официант уйдет, и понизила голос.

– Я верю в одну, самую, по-моему, верную. Валеру убили за ту самую машину, которую угнал Солдатов у одного крутого. Кажется, это был сожитель его бывшей жены. Почти одновременно пропал Валера и убили покупателя этой самой машины. Это что – совпадение? Я в них не верю. И конечно же, Хлопов при жизни никого не убивал так ловко. Кишка у него была тонка, у Валеры твоего.

Впервые Алле не стало за него обидно. Пусть уж лучше будет слабаком, не способным убить, чем наоборот.

– Тогда кто убил Солдатова?

– Тот же, кто двадцать пять лет назад убил Иващука и Грибова. Руку не спутать, и я намерена выяснить, кто это. Рейтинг моего блога на последних событиях просто взлетел, дорогая. – Света с мечтательным выражением лица облизала чайную ложечку, извлеченную из взбитых сливок. – Я намерена двигаться дальше. И не надо на меня так смотреть. Я не боюсь.

Вообще-то Алла смотрела на нее «так» не потому, что боялась за Свету, хотя мероприятие было весьма опасным, а результат сомнительным. Иван Сергеевич Корнеев ночей не спал двадцать пять лет назад, разыскивая убийцу, и не нашел. А Светка прямо сейчас поездит по адресам и ба-ба-ба-бам! Найдет.

Нет, конечно.

И да – не по этой причине Алла смотрела на школьную подругу с болезненной гримасой. Ей до судорог хотелось десерта! Не помогало ничего. Ни пилюли – она съела уже вторую, а это был явный передоз. Ни уговоры, которыми она себя потчевала, наблюдая, как исчезает из Светкиной вазочки крем. Ни запретные мысли о Саше, которому она не нужна в принципе, а толстой особенно.

Не помогало ничего. Ей хотелось десерта.

– Я не остановлюсь, пока не разберусь в этой тайне. – Света вытерла салфеткой остатки помады с губ и полезла в сумочку за косметичкой. – Тут в голову неожиданно одна мысль пришла.

– И что за мысль?

Алла стиснула зубы и принялась считать до сотни. Это немного отвлекало от мыслей о сладком.

– А что, если Корнеев причастен?

Она уставила на Аллу шальные пьяные глаза поверх зеркальца.

– Какой Корнеев? К чему причастен?

Аллу начало знобить. Это определенно побочка от передозировки таблетками, подавляющими аппетит. Она читала в инструкции.

– Старый Корнеев, не молодой. – Света убрала помаду в косметичку, а ту – в сумочку и запросила счет. – Что, если он намеренно тормозил расследование двадцать пять лет назад? Поэтому и не нашли Валеру.

– Хочешь сказать, он помог ему сбежать?

– Тут два варианта, дорогая.

Подошел официант, и разговор стих. Света достала банковскую карточку, заплатила. От ее денег отказалась.

– Ты не ела почти ничего. Я пригласила, я и угощаю.

Они засобирались. Света долго и суетливо пристраивала шарфик поверх кожаного пухового пальто. На Аллу она вовсе перестала обращать внимание.

– Так что за варианты, Света? – напомнила Алла, когда они уже вышли на улицу.

– Варианты? Какие варианты? – сделала та непонимающее лицо и тут же, вытащив телефон из кармана пальто, принялась набирать номер. – Кстати, ты на машине? Не подбросишь? Ты же не пила вовсе. Хотя… Нет, я лучше на такси. Мне необходимо еще заехать кое-куда.

Света тараторила, старательно уводя разговор в сторону от ее вопросов. Потом долго препиралась с диспетчером, вызывая такси. Закончив болтать по телефону, сразу полезла с поцелуями, намереваясь идти к автобусной остановке – туда должна была подъехать машина.

– Света, не уходи от ответа. – Они обе заулыбались оттого, что прозвучала рифма. – Ты сказала: что есть два варианта, почему Корнеев-старший мог тормозить расследование. Какие они?

– Иван Сергеевич мог помочь сбежать своему племяннику, а мог помочь ему исчезнуть. Навсегда!

Светка сделала страшные глаза, заржала, как ненормальная, и ушла.