Текст книги "Безумное чаепитие"

Часть 3
День рождения

Утром в день своего рождения Арина проснулась в хорошем настроении. Тревоги и сомнения остались позади: она все подготовила, предусмотрела, организовала. За окном занимался прозрачный рассвет, предвещая отличную погодку. Распахнула раму, впуская свежий воздух в комнату. Но вместе со свежестью со двора потянуло и горечью выхлопных газов – в это субботнее утро соседи по дому, фыркая моторами автомобилей, один за другим уезжали на свои дачи. Арина ощутила легкую вину перед друзьями: такой отличный денек, а они будут вынуждены сидеть в четырех стенах. Жаль, что у ее родителей нет дачи, а то устроила бы пикник с шашлыками, потусились бы на природе. Можно бы, конечно, и так выехать куда-нибудь в ближайший лесочек, но менять сценарий сбора уже было поздно – фильм запущен в производство.

Разносчик доставил из ресторана заказанные Ариной салаты и выпечку. Она постелила новую скатерть бирюзового оттенка, выстроила по периметру стола сверкающие белизной тарелки. Еще раз проверила посадочные места: сюда на стулья – Наташу с Николашей, рядом – Юлю с Юриком, там, на диване сядут Рита с другом. Хотя Рита не раз говорила, что ее мужчина не ходит вместе с ней в общественные места, но вдруг на этот раз изменит своим правилам. А здесь, в торце стола, она поставила два стула: для себя и Ахила. Артист после не слишком приятного разговора все же согласился придти, сыграть роль ее принца. А ведь хорош будет принц, все девчонки обзавидуются!

Заверещал мобильник, прервав ее мысли. Арина радостно поднесла его к уху, готовясь выслушать очередное поздравление. С утра уже успели поздравить родители, потом звонила секретарша с работы, подруги по танцевальному кружку. Но это был звонок Ахила!

Он начал с поздравления, но в его интонации уже слышалась какая-то недосказанность. Долго теряться в догадках Арине не пришлось: сделав паузу после поздравительных слов, Ахил объявил, что прийти не сможет! Причина уважительная: заболел актер второго состава и Ахилу вечером придется заменить его в спектакле.

– А кто же теперь сыграет роль принца в моем домашнем спектакле? – Арина еле сдерживала дрожь в голосе, но умудрилась взять шутливый тон.

– Я поговорю с кем-нибудь, хотя трудно так сразу найти человека.

– Спасибо, не надо, – волна гордости всколыхнулась в груди Арины. – Как-нибудь обойдемся своими силами.

Ахил, поверив легким интонациям Арины, добавил:

– Я уверен, что веселье у тебя будет знатное! Отсутствие одного человека погоды не изменит!

Арина, чтобы не расплакаться, быстро попрощалась и нажала кнопку отбоя: утешил, называется. Она вернулась в комнату и убрала с глаз долой лишнюю тарелку и лишний стул. Теперь она будет сидеть на этом торце стола без принца.

Однако стрелки часов набирали ход, и Арина заторопилась в душ. Пока прохладные струи стекали по упругим плечам и холодили спину, душевное равновесие восстановилось. В самом деле, зачем ей этот домашний спектакль с принцем? Кого хотела обмануть? Изобразить благополучие перед девчонками? Вернуть расположение Ахила? Задача непосильная. Да и зачем? Таких временных подружек, как она, у актера немеряно! Арина завернула кран, обсушилась полотенцем, накинула халат и вернулась в комнату. Включив фен, начала укладывать волосы, но не успела уложить и половину прядей, как в жужжание фена снова влилась телефонная трель.

Звонила Наташа. Голос ее – встревоженный, с неуверенными интонациями – заставил Арину забыть о своем празднике. Наташа, торопливо поздравив подругу, сообщила, что у них в доме беда, и они с Николашей быть у Арины не смогут. Известие ошеломило Арину. В квартире подруги среди ночи случился пожар: подвыпивший отец курил в постели и уснул. Упавшие искры запалили пламя. Наташа проснулась в середине ночи, почувствовала наползающий в супружескую спальню дым, бросилась в соседнюю комнату: отец был без сознания, а огонь уже перекинулся на ковер. Скороговоркой Наташа рассказала, что полуголый муж, в одних трусах, проявил чудеса героизма: со скоростью кометы метался с ведром от ванной до комнаты отца, плескал воду из ведер на занявшуюся огнем мебель, включая кровать отца. Пожарная команда погасила огонь полностью – залила водой и диван и уже занявшийся пол. Бригада скорой помощи увезла в больницу отца Наташи – старик уже потерял сознание.

Именно из больницы и звонила сейчас Наташа.

Арина с трудом подыскивала слова утешения для подруги: такое несчастье! Поинтересовалась, как дети и бабушка, не нужна ли помощь. Но остальные члены семьи, к счастью, находились на даче, и не пострадали. Наташа от помощи отказалась. Объяснила, что сама пока останется в больнице при отце, что ему уже лучше – утром перевели из реанимации в палату. А Николай поехал на дачу, сообщить матери о несчастье и помочь в огородных делах. Еще она сказала, что позже, когда отец окончательно придет в себя, ей, пожалуй, понадобится помощь Арины, чтобы привести квартиру в порядок. Под конец разговора, извинилась:

– Извини, Ариша, что так получилось. Еще раз поздравляю тебя с днем рождения! А ты уж там повеселись за нас всех.

– Наташа! Какие могут быть извинения!

Закончив разговор и положив трубку, Арина отложила и фен – она не замечала, что держит его в другой руке. Пропало желание уложить волосы красиво, провела щеткой по длинным, ниже плеч, прядям, и оставила их сушиться естественным образом. «Повеселись за всех!». Фраза, произнесенная подругой без всякой подначки, засела в памяти. Да уж, повеселюсь вволю!

Арина убрала со стола еще два прибора. Освобожденный от лишней посуды стол оказался слишком просторным для пяти тарелок – слишком широки промежутки между ними. Может, и вовсе отменить всю затею? Или впятером: Юля с Юриком да Рита со своим другом, да сама – тоже можно сносно провести время? Хозяйка пребывала в сомнениях.

Снова раздался телефонный звонок. Уже не ожидая ничего хорошего, Арина поднесла трубку к уху. На этот раз звонила Рита и сообщала, что задержится часа на три, а то и вовсе приедет завтра. Причиной ее задержки стал все тот же пожар в квартире Наташи.

– Понимаешь, Ариша. У Слонимских квартирой выше случился пожар и при его тушении их квартиру тоже залили. Людмила Андреевна попросила меня приехать, помочь просушить вещи, комнату. А то ведь и паркет может вздыбиться, и обои отвалятся, и книги пропадут!

– Понимаю. И что, без твоей помощи Андрей с матерью не справятся?

– Что там сделают неприспособленный к быту мужчина да ослабленная старушка? Людмила Андреевна говорит, что ее мальчик совершенно растерян: не знает, то ли за швабру хвататься, то ли обои руками разглаживать. Я просто вынуждена туда поехать, Ариша!

Арина почувствовала себя согнутым гвоздем, когда на его шляпку обрушивается неловкий сокрушительный удар – большего невезения в свой юбилей она и вообразить не могла: ни Наташи, ни Риты. И Арину озарило: не только практическая необходимость заставляет Риту ехать к Слонимским – в этот трудный момент в сердце подруги, наверняка, проснулось прежнее чувство к Андрею. Столько нежности и обеспокоенности слышалось в ее словах!

– Понимаю, – ответила Арина. – Тогда приезжай завтра, как собиралась, со своим женатиком – посидим втроем. Ты уже сообщила ему, что сегодня гости отменяются?

В трубке повисло молчание.

– Алё? Рита, ты слышишь меня. Я спросила, может, завтра приедете?

– Я услышала твою просьбу, Арина. Но, …давно хотела тебе признаться: у меня нет никакого женатого друга. У меня, вообще, нет мужчины. Только, пожалуйста, не рассказывай про это нашим сотрудникам, не хочется выглядеть белой вороной. И моей маме тоже не говори. Она и так меня пилит, беспокоится, что мне тридцать пять, а я не замужем. И даже, представь себе, обрадовалась, что я «нашла» хоть женатого. И когда мы с тобой в кино или музей идем, говорю ей, что встречаюсь со своим мужчиной. Да, можешь смеяться, я – одна-одинешенька, как и ты сейчас!

– Ну зачем же смеяться, я очень понимаю …

Рита, испытывая неловкость от собственного признания, быстро завершила разговор:

– Пожалуйста, не сердись на меня, Ариша. Я сейчас не смогу все же приехать к тебе, я должна поехать к Слонимским.

После разговора с Ритой, Арина сама набрала номер Юли и объявила ей, что юбилейный вечер в ее доме отменяется. Вкратце пересказала обстоятельства остальных, оправдывая их:

– У Наташи, несчастье, врагу не пожелаешь: пожар в доме, отец в больнице. Рита тоже вовлечена в ликвидацию последствий в квартире Андрея, их квартира внизу, под Наташиной. А у Ахила, ты, наверно, в курсе – замена спектакля.

– Да, про замену спектакля знаем. Мы с Юриком думали, как исхитриться, чтобы и спектакль с участием Ахила посмотреть, и тебя подъехать поздравить. А давай так: мы к тебе сейчас заедем, полчасика посидим, а потом все вместе в театр махнем. Будет у тебя такой оригинальный праздник.

– Я уже по горло сыта оригинальностью, – не слишком вежливо ответила Арина. – Нет, Юленька, приезжать ко мне сегодня не надо.

– А завтра? Салаты, надеюсь, не испортятся. Только не забудь их в холодильник поставить.

– Обязательно поставлю, – резковато ответила Арина и, на ходу сочиняя причину, добавила. – Завтра я уезжаю на дачу к родственникам.

– Тогда – пока! На неделе созвонимся. Подарок у нас для тебя уже приготовлен.

Арина устало присела на диван, закуталась плотнее в халат, хотя в комнате, как и на улице, было жарко. Вот и закончился праздник, не успев начаться! Праздничное черное платье, уже вывешенное на стуле, казалось траурным. Арина встала, и убрала его в шкаф, методично повесив на вешалку и расправив. Не нужны ей праздничные платья. Ничего ей не нужно, и никто.

Убрала в сервант остальные тарелки со стола. Отнесла несколько салатов в холодильник. Но стоящие бутылки подсказали способ отметить юбилей. Хрустальные фужеры, уже убранные в сервант, снова доставать не стала – решила воспользоваться родной чашкой. Открыла одну из бутылок, неумело орудуя штопором. Налила золотистое, похожее на чай, вино в любимую чашку. Сделала глоток-другой, наслаждаясь легкостью напитка. Закусывать, а, тем более, есть по-настоящему, не было нужды и не хотелось. Включила телевизор и с равнодушием стала смотреть какой-то сериал, не утруждая себя переключением канала. Когда герои-любовники, преодолев многочисленные препятствия, уже близились к счастливому воссоединению, снова раздался телефонный звонок:

Хотела нажать кнопку отключения телефона, но слегка туманная голова сделала неверный посыл пальцам – они нажали «прием».

Арина не сразу узнала глуховатый голос Андрея, так как разговаривала с ним по телефону лишь однажды.

– Арина, с днюхой тебя! Мы тут с Ритой сушим мою комнату, и она напомнила, что сегодня ты именинница …

– Спасибо, Андрей, и Рите привет. Как у вас дела продвигаются? Вещи не сильно пострадали?

– Подожди минутку, что-то плохо слышно. Я на кухню перемещусь, у нас на той стороне дома мобильная связь надежнее.

Арина присела, вынужденная поддержать не интересующую ее тему.

Снова в телефоне послышался голос Андрея:

– Ну вот. Теперь лучше слышно?

– Я не чувствую особой разницы.

– А на мой прием влияет! – теперь, когда Риты не было рядом, голос Андрея звучал оживленнее и теплее. – А хочешь, я сбегу и к тебе приеду? Роль принца еще востребована?

– О принце забудь, я просто пошутила. И сбегать тебе не стоит: ты не можешь женщин одних оставить с приключившейся бедой!

Андрей проигнорировал замечания Арины и продолжил расспросы:

– Понятно. Наше с Ритой отсутствие на твоем празднике не слишком заметно. Большая компания собралась?

– Еле в комнату вместились, – отстраненным голосом ответила Арина.

– Та-ак, – Андрей помолчал. – Значит, принц тебе и вправду больше не нужен. Вся королевская рать у твоих ног! Ладно, извини, что побеспокоил.

С минуту Арина подыскивала слова, чтобы очередным фехтовальным выпадом ответить на выпад Андрея. Но отозвалась кратко:

– У меня никого нет. Я одна дома.

Ей уже не хотелось острить. Не в силах продолжать разговор, она всхлипнула. Андрей на другом конце телефонного эфира задумался:

– Ты смеешься? Или …плачешь? Ариночка, ты совсем одна?

…

– Что ты молчишь? Хочешь, мы с Ритой сейчас к тебе приедем? Бросим уборку и приедем!

– Приезжайте, – равнодушно разрешила Арина и отключила трубку.

Посмотрела на себя в зеркало: халат не застегнут, волосы высохли, но были всклочены, будто она вывалялась в стоге сена, а все оттого, что она не уложила их феном. Открыла шкаф, чтобы переодеться к приходу дружественной пары, однако надевать вечернее платье уже не хотелось. Вытащила повседневные джинсы и топик: все равно уже не придется играть роль принцессы на своем празднике. Спонтанное сочувствие Андрея не слишком ее обрадовало: помнила, как он изначально отказывался от приглашения. Тогда не хотел приходить, а сейчас пожалел. Ну и ладно. Дальше переживать в одиночестве сил не было. Отметят день рождения втроем: она, Андрей и Рита.

Арина заторопилась на кухню, чтобы достать из холодильника уже убранные туда салаты.

* * *

Андрей, услышав в телефонной трубке всхлипывания Арины, обрадовался, что нужен ей сегодня, сейчас. Он до последней секунды сомневался в себе, не мог определить, хочет ли ехать к ней. Хотя практически дважды был приглашен на юбилей Арины. Вначале самой именинницей, и повторно – какое совпадение – Ритой! Подруга-«сестрица» тоже накануне позвонила и попросила составить ей эскорт к Арине на день рождения. Он отказал обеим девушкам.

Но сегодня в его действия вмешались Высшие силы, если так можно сказать о случившемся этажом выше пожаре. Они пригнали в квартиру Слонимских Риту, и вот уже полдня они с «сестренкой» возились в комнате Андрея, спасая промокшие вещи и бумаги. Он хватался за одно-другое, сокрушался об испорченных документах, ругал непутевого верхнего соседа, чье пьянство довело до пожара в квартире, и если бы не Рита, то не смог бы так успешно ликвидировать последствия стихии. Она же спокойно и методично разделяла слипшиеся влажные листы, обдувала их феном, высушенные бумаги раскладывала стопочками. Сильно пострадавшие от воды складывала в отдельную стопочку, чтобы заняться ими позднее. При этом всячески утешала Андрея, будто малого ребенка:

– Не горюй, Андрюша, все высушим, все восстановим. Если потребуется, я заново текст наберу на компьютере. Мы справимся!

Андрей, устав больше от треволнений, чем собственно от работы, сидел на стуле посреди комнаты, безвольно опустив руки. Закончив с промоченными листами текстов, Рита взялась за книги. Направляла теплый ветерок фена на промокшие страницы, пока они не начинали ерошиться, шелестеть под пальцами. Просушив несколько томиков, поискала глазами свободное место для них. Взгляд ее упал на видеодиски, сваленные в кучу на подоконнике. Они пострадали мало, хотя и на подоконнике образовалась лужица из-за протечки с верхней квартиры. Зато молочные стаканчики с ручками и карандашами почти все оказались переполнены водой, лившейся с потолка, к тому испачканы сбившейся в комья пыли. Неуверенно спросила:

– Может, выбросим часть стаканчиков с ручками, зачем тебе столько?

– Пожалуйста, не трогай их, Рита. Они мне нужны.

– Ладно, ладно. Нужны, так нужны!

Рита вспомнила, как ее отец-художник, тоже не позволял матери трогать его «богатства», боролся за каждый клочок бумажки, за высохшие краски и старые палитры. И вдруг, забыв о коробочках и стаканчиках, неожиданно сменила тему:

– А я тебе нужна, Андрюша? Хоть немного?

– В каком смысле?

– Зачем делать вид, что не понимаешь?!

Положив фен на какую-то коробку, Рита устало присела на диван – его обивка и поролон под ней были еще влажны от пролившегося на них дождя. Она привстала, постелила под себя сухую газету и, глядя сквозь очки на Андрея большими, чуть на выкате, темными глазами, продолжила:

– Мы знакомы с тобой очень давно …

– Точно, когда наши мамы подружились, ты была еще школьницей, ну а я учился в универе.

– Мне уже было шестнадцать! И я сразу … В общем, ты сразу произвел на меня впечатление!

– Экая новость! Но вспомни, Ритуля, сколько воды утекло с тех пор! Мы ведь обсуждали этот вопрос не один раз. Я отношусь к тебе, как к сестренке, но других чувств никогда не испытывал.

– Ну, почему, почему?!

– Странно, что ты опять спрашиваешь об этом. Твоя мать рассказывала моей, что ты уже год состоишь в близких отношениях с каким-то мужчиной. Но он женат, и пока только обещает развестись с женой… Разве ты его не любишь?

Рита улыбнулась странной, кривоватой улыбкой:

– Нет никакого «его»! Я нарочно для мамы выдумала историю с женатым мужчиной, чтобы она меня пилить перестала, что, мол, годы мои уходят … Говорила ей, что ухожу к нему на свидание, а сама по городу болталась или с Аришей в киношку забивалась. Сядь поближе, Андрюша! Я хочу тебя! Всего один раз!

Рита расстелила рядом на влажном диване еще одну сухую газетку и похлопала по ней ладонью. Наклонила голову в ожидании – толстая коса Риты, перекинутая сегодня на грудь, то вздымалась вместе с неровным дыханием, то вдруг замирала в тревожном ожидании.

Андрей импульсивно, вместе со стулом, скользнул в противоположную от Риты сторону. Все было слишком неожиданно для него. Спятила Ритка? Да, было дело, она признавалась ему в чувствах, но как-то благороднее! Ей хватало гордости сдерживать свои инстинкты, не навязываться так откровенно!

Рита заметила импульс Андрея отстраниться и успела схватить его за руку, неловко дернула к себе. Он потерял равновесие, стул опрокинулся, и сам Андрей, влекомый Ритой, начал падать на диван. Он машинально ухватился пальцами за географическую карту, висящую над диваном. Карта сорвалась со стены, и, как одеяло, прикрыла собою Андрея и Риту, сцепленных в объятиях на диване. Рита в исступлении обхватила шею любимого мужчины, жадно осыпая его поцелуями и шепча:

– Андрюшенька, я так больше не могу. Я столько лет гасила чувства к тебе. Но сегодня …Этот капающий с потолка дождь, плавающие в лужах на полу тетради. Какой-то сюр кругом. Я хочу от тебя ребенка! Пожалуйста, встань и закрой дверь на защелку.

Андрей воспользовался предоставленной на миг свободой, вскочил и прижался спиной к двери. Назад к Рите он не вернулся.

Рита села, отбросив в сторону карту-одеяло, расправила подол юбки, отыскала скинутые впопыхах на столик очки, надела их и посмотрела на Андрея долгим взглядом:

– Милый, тебя напугали мои слова о ребенке? Не слушай меня! Я не представляю, что значит, родить ребенка. Я даже, даже не представляю, как это – быть женщиной …

– В каком смысле? – приподнялся с дивана Андрей.

– В прямом. Мне тридцать пять лет, и я девственница. Всю жизнь я ждала только тебя. Сделай это! – Рита посмотрела на розовое пятно на карте все еще огромной России. – Сделай меня женщиной. Я хочу, чтобы ты стал у меня первым! Потом уж как-нибудь справлюсь со своим чувством и со своей жизнью.

Андрей молчал. Сказанное удивило его еще больше, чем первоначальный наскок Риты. Эта, не первой свежести, женщина, все еще девица? И она просит его, просит, в общем-то, о техническом сексуальном акте? Это было выше его понимания!

Заметив, что Андрей стоит неподвижно, по-прежнему подпирая спиной дверь, Рита немного пришла в себя, успокоилась. Изобразила на лице нечто вроде улыбки, шумно выдохнула и сказала:

– Ладно, забудь, что я сказала. Все же присядь ненадолго, Андрюш. Поговорим тогда об Арине.

– Об Арине?! – удивленно переспросил Андрей.

Он поднял валяющийся на полу стул и осторожно поставил его в центре комнаты, подальше от дивана. Опасаясь, как бы Риту не охватил новый приступ страсти, оседлал стул верхом, обхватив руками спинку, превратив ее в преграду и в защиту одновременно. Он рассматривал Риту, будто видел ее впервые: на щеках ее разбежались алые пятна; завидная грудь, сейчас не спрятанная под бесформенной кофтой, а соблазнительно обтянутая трикотажной футболкой и подчеркнутая спадающей на грудь косой. А какой соблазн эти обнаженные полные коленки, выглядывающие из-под легкого платья, расслабленно раздвинуты, как раскрытые объятия. Если бы такая женщина – кровь с молоком – не была сто лет знакомой ему Риткой, можно было б закрутить интрижку! Но их матери – подруги! Андрей понимал: любой его необдуманный шаг может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Случись что, его непременно повяжут узами брака. Но женитьба не входила в его планы. Тем более, на Рите.

Людмила Андреевна копошилась в своей комнате и не придала значения ни упавшему стулу, ни другим непонятным звукам. Она сушила пылесосом промокшие подушки и даже представить не могла, что за стеной кипят такие страсти.

Андрей встряхнул длинными нерасчесанными, волосами, сбрасывая мимолетное наваждение. Нет и нет!

– Ты упомянула Арину. Что ты хочешь о ней услышать?

– Что мне хотеть! Я все и так знаю: тебе нужна она!

– С какого перепугу?

– Не прикидывайся дурачком, Андрей. Твоя мать каждый день звонит моей, и имя Арины не сходит с их уст.

– Сын за мать не отвечает, – перефразировал Андрей сакральную фразу. Не спорю, Арина – симпатичная девушка, но у нас с ней ничего общего: политикой не интересуется, в акциях «зеленых» отказалась участвовать. Нам с ней и говорить не о чем.

Рита слегка опешила. Может, зря она себе накрутила про Арину. Ну, мама Андрея что-то там планирует, и что из этого?

– Нет так нет. Тогда почему тебя так напугал секс со мной? Я же не тащу тебя к венцу. Всего один раз …Я тебя не капельки не интересую, как женщина?

– Ты – привлекательная девушка, Ритуля, и заслуживаешь более достойного мужчину, чем я, – обдумывая каждое слово, чтобы не обидеть Риту, заявил Андрей.

– Значит, все же, Арина. Что ж, неплохой выбор, и она моложе меня на пять лет. Кстати, ты не забыл поздравить ее с днем рождения? Ей сегодня тридцать!

Андрей оживился, почесал затылок: он собирался, но не решался сделать этот звонок – не решался из-за того, что не принял приглашение Арины сразу, а переигрывать считал недостойным для мужчины порывом. Но то, что сейчас предложение позвонить исходило как бы от Риты, а не от него лично, облегчало его задачу.

Он быстро взял телефон и набрал номер Арины:

– Арина, с днюхой тебя! Мы тут с женщинами сушим нашу квартиру, и Рита напомнила, что сегодня у тебя день рождения …

– Спасибо, Андрей, и Рите привет. Как у вас дела продвигаются? Вещи не сильно пострадали?

– Подожди минутку, что-то плохо слышно. Я на кухню перемещусь, у нас на той стороне дома мобильная связь надежнее.

Рита ни на секунду не поверила, что имеется техническая проблема: ясное дело – хочет поговорить с Ариной наедине. Однако осталась молча сидеть на месте.

Андрей зашел в кухню с телефонной трубкой в руке и плотно прикрыл за собой дверь:

– Ну вот. Теперь лучше слышно?

Поговорив с Ариной, Андрей забросил в рот лежащую на столе конфету и вернулся в комнату. Рита с безучастным видом сидела на том же месте на диване, но платье и прическа ее уже были в порядке.

– Ритуля, – обратился хозяин к помощнице. – Арина-то, оказывается, в полном одиночестве празднует свою днюху. Я думал, там гостей тьма, а оказалось, все такие несознательные, друг на друга понадеялись. Придется нам сделать паузу в наших трудах и поехать к Арине.

Едва Андрей предложил Рите закончить на сегодня работу, как появилась на пороге его мать, тяжело дыша и опираясь на палку:

– Андрюша, Риточка, вы уже закончили здесь? Помогите мне! Что-то я утомилась, хочу прилечь, но подушки еще влажные.

Рита встала с дивана, взяла фен, которым сушила книги и, не глядя на Андрея, проследовала за хозяйкой квартиры.

Андрей почесал затылок: поехать к Арине, поздравить ее, одному или дождаться Риту, помочь ей. Решил, что негоже бросать гостью-помощницу и заглянул в комнату матери. Стараясь перекричать шипящий фен и гудящий пылесос, крикнул:

– Ритка, быстро в душ, едем сейчас с тобой к Арине. Иди, иди, я здесь докончу дело!

– К Арине? – мать нажала кнопку пылесоса, выключила его и заставила Риту отложить в сторону фен. – А к чему такая спешность?

– У Арины сегодня день рождения, мам!

– Что же ты мне не сказал, я бы соседок на помощь позвала, а не занимала бы вас. Поезжайте, конечно, ребята.

Но Риту еще терзала обида за действия Андрея на диване, а, точнее, за бездействие. Она открылась, предложила себя, а он отверг ее, унизил. И все из-за кого? Из-за едва знакомой ему Арины!

– Я не одета для такого случая, – отозвалась Рита.

– Это не имеет значения! Кроме нас с тобой у Арины никого не будет, – Андрей откинул назад голову и равнодушно посмотрел на сырое пятно на потолке. Уговаривать он никого не собирался.

– Я не поеду! – уже с большей твердостью повторила Рита и, снова включив фен, нацелила горячую струю воздуха на тапочки старого товарища. Ярость девушки искала и не находила выхода. И в глубине души она надеялась, что Андрей станет ее уговаривать.

Людмила Андреевна, материнской интуицией чувствуя устремление Риты к своему сыну, усложнила положение помощницы:

– Я буду рада, Ритуля, если ты сегодня останешься со мной. Я со всей этой историей так перенервничала, что, чувствую, давление подскочило.

– С удовольствием с вами побуду, – едва сдерживая слезы, отозвалась Рита и, включив фен, продолжила сушить подушки.

Андрей, пожав плечами, взял полотенце и отправился в душ. Людмила Андреевна, про себя одобрила его шаг. Риточка, безусловно, порядочная девочка, тоже могла бы стать женой Андрюши, если бы он несколько лет назад послушался матери и сделал ей предложение. Но Риточка уже старовата для Андрея, эту станцию, как говорится, проехали. Вот Ариночка – иное дело: пусть тоже не слишком юна, но, если молодые поторопятся, детишек еще успеют нарожать. Хорошо бы у Андрюши все сладилось с ней!

Тяжело опираясь на палку, она заковыляла к шкафу и отыскала на полке сына среди стопки рубашек одну новую. Рубашка, лежащая внизу под другими, не промокла.

Андрей, заперевшись в ванной, снова набрал номер Арины и полушепотом спросил:

– Арина, подскажи, что привезти тебе в подарок? Я имею ввиду из книг. У меня хорошая библиотека: есть Гессе, Кафка. Или попроще: Сорокин, Акунин. А то художественные альбомы.

– Мне все равно, Андрей. И я всех этих авторов читала-перечитала. А знаешь что, – в голосе ее появилась легкая хитреца, – привези мне свой чайник, который ты в компьютер через инстаграмм выкладывал!

Андрей не сразу и вспомнил свое фото с чайником. Разумеется, он не стал бы выкладывать старый чайник на всеобщее обозрение, но как-то делал селфи, и чайник, видимо, попал фоном.

– Ты что, смеешься? Ему сто лет в обед! Если тебе нужен чайник, то я тебе новый куплю. Завтра-послезавтра – сегодня уже магазин закрыт!

На самом деле сейчас в кармане Андрея и пятака не звенело, но он ожидал, что вот-вот получит в одном журнале гонорар за большую статью.

– Чайник мне нужен сейчас! – вдруг заупрямилась Арина. – Я уже устала с кипятильником мучиться. И потом, мне нравится именно твой старенький чайник. Он такой, такой …

– «Антикварный!» – подсказала любимая чашка, с надеждой слушая диалог хозяйки с обладателем необычного чайника.

Через полчаса Андрей в новой, отглаженной мамой, рубашке с коротким рукавом, в мешковато сидящих на нем джинсах, и в стареньких босоножках, вышел из квартиры. В его руке был черный пластиковый пакет, куда он тайком от матери сунул свой старый чайник. Впрочем, никакого ущерба он семье не нанес – мать несколько лет уже пользовалась электрочайником. А в комнате две женщины уже без мужской поддержки продолжили устранять последствия потопа.

Вечер того же дня

Андрей без помех подъехал на своем Жигуленке к дому Арины: в этот субботний летний день улицы города были пустынны, потому что весь народ устремился за город. Потоптавшись у подъезда, Андрей позвонил в домофон и вскоре уже стоял на пороге квартиры своей знакомой.

– С днем рождением, дорогая Арина! – он протянул ей пакет с чайником. – Вот привез тебе свой антиквариат, как ты просила. Не подарок, конечно, а зарубка для памяти. Завтра новый тебе куплю.

– Спасибо, Андрюша. Сейчас я вымою это чудо, и он заблестит как новый! А где же Рита?

– Она у нас дома осталась, помогает убирать квартиру после потопа.

Арина принялась губкой-мочалкой намывать чайник, и вскоре его бока заблестели, как у нового. А к винту крышки приклеила пупочку, сделанную из колпачка губной помады.

Пока она занималась чайником, пыталась понять что задержало Риту в доме Андрея, если даже хозяин сумел вырваться, однако выпытывать у гостя не стала, решив, что Рита позже все ей сама расскажет. Арина пригласила Андрея в комнату. На миг он остолбенел: его ошеломил богато уставленный яствами стол – у них с матерью даже по праздникам отродясь не было ни икры, ни таких замысловатых салатов, ни экзотических фруктов, которым он и названия не знал. Андрей почувствовал неприязнь к Арине, как к социально-чуждому элементу. Но в следующий момент уже обрел привычный небрежно независимый, вид. Взял в руки одну, другую бутылку, повертел, разглядывая этикетки. В винах и коньяках он не слишком разбирался, но слова «сделано в Испании» вызвали у него невольное почтение.

– Плесни и мне этой «кавы», если она не слишком крепка, – Андрей ткнул пальцем в уже открытую прозрачную бутылку с напитком, по цвету напоминающим слабенький чай.

– Никакой крепости! – лукаво улыбаясь, заверила Арина, придвинув ближе розоватые фужеры, похожие на приоткрытые бутоны цветков. – Наливай!

Андрей разлил вино по бокалам и провозгласил:

– Ну, за тебя, Ариша! Чтобы оставалась всегда такой красивой и молодой как сегодня!

Они чокнулись, сделали по несколько глотков. Андрей пил с какой-то робостью, маленькими глоточками, будто дама почтенных лет.

«Определенно, он боится пить. Наверно, строгая мать до сих пор его ограничивает. Это конечно, похвально, но …», подумалось Арине, и с проказливостью девчонки она стала подгонять процесс:

– Теперь давай выпьем за тебя, и обязательно до дна!

– Бокалы не должны пустовать! – напомнила Арина единственному гостю, спустя минуту-другую.

– Куда ты гонишь? – пытался протестовать Андрей, хотя желание протестовать уже ослабело. Приятное кружение сделало голову непривычно легкой. – Дай хотя бы вон тот салатик! Такое обилие на столе, должен я хотя бы по ложечке всего попробовать.

– И поесть успеешь, Андрюша! – Арина сама взяла в руки бутылку и разлила очередную порцию вина по бокалам. Даже выпитое уже ею вино не могло заглушить все расстройства и огорчения нынешнего дня. Какая-то неистрибимая обида на всё и всех не позволяла ей расслабиться – общение со случайным гостем давалось ей трудно.

Андрей смиренно выполнил требования именинницы, выпил и этот фужер до дна, причем, уже достаточно охотно. Лишь после этого Арина позволила ему немного поесть.