Текст книги "Из детства"

Ада мне всякие ненужные бусинки дарит, и я их на шнурочек к ключам вешаю. Красиво очень!

Я в школу всегда яблоки беру. На переменке кушать. И из ранца пахнет очень вкусно. Яблоками. У меня ранец в зеленую клеточку. И листочки желтые нарисованы. Очень хороший ранец. Только порвался быстро.

А однажды к нам в класс директор пришел. И сказал, что Брежнев умер. Это руководитель нашей страны. Ну, он старенький уже очень был. И умер поэтому. И одна девочка у нас плакать даже начала. Потому что испугалась, что война ядерная начнется. Все так говорили. Что если Брежнев умрет, то война эта сразу и начнется.

Нам про эту войну всегда в школе рассказывают. У нас здесь тётенька есть специальная. Она по классам ходит и рассказывает про разные страшные вещи. Про другие страны, про то, как там плохо живется. А у нас вот – хорошо. И поэтому все другие страны на нас обязательно напасть хотят и войну сделать ядерную. И еще по-всякому нас эта тётенька пугает. Она говорит, что жвачку иностранную жевать нельзя. Только нашу можно. В иностранную жвачку иностранцы лезвия и иголки кладут. Специально, чтобы школьники советские все поумирали. Такая глупая! Я вот сколько раз иностранную жвачку ела, и хоть бы раз что попалось бы! А наша совсем невкусная.

И война эта ядерная – тоже не страшно совсем. Надо всего-то правильно на землю лечь, если бомба ядерная взорвется. И тогда ничего тебе не будет. Нас в школе учат, куда надо головой ложиться. Надо обязательно головой к ядерной бомбе лечь. И голову руками прикрыть. Мы часто в рекреацию нашу выходим на такие занятия. Репетируем. И не страшно совсем!

И обязательно еще повязку ватно-марлевую надо на лицо привязать. Мы сами такие повязки на уроке труда шили. Там одна марлечка берется, на неё ватки немножко, а сверху тоже марля. И пришить аккуратно по краям. Чтобы вата не вываливалась. А потом завязки пришить. Четыре штучки, с каждого края. Нижние завязочки надо на макушке завязывать, а верхние – на затылке. Главное не спутать. А то радиация может проникнуть.

Мы тетрадки и ручки с карандашами для школы в наших «Культтоварах» покупаем. Там все есть. И мячики даже, и пианино блестящее стоит. Но мне больше нравится, когда мы за тетрадками в Москву едем. В «Детский мир». Это магазин такой огромный, в несколько этажей. И мы там мне форму покупали для школы. Платье коричневое и два фартука. Черный и белый. И воротнички еще белые. Нам форму в бумагу завернули и веревочкой перевязали. А потом мы за тетрадками пошли, на другой этаж. Набрали разных, и нам их тоже бумагой обмотали. И веревочку завязали. И у нас два кулька больших получилось. И мы домой поехали. Только я еще мороженое у мамы выпросила купить. Очень в «Детском мире» мороженое вкусное. Сливочное, в вафельном стаканчике.

А воротнички от формы я совсем не люблю стирать. Они пачкаются очень быстро. И их всегда стирать надо. Сначала от формы их отпороть аккуратно, чтобы ничего не испортить, а потом обратно пришить, уже постиранные. Мне не нравится.

Нам в школе после четвертого урока кефир дают. С сахаром. Мы в столовую нашу приходим, и там стаканы с кефиром стоят. Столовая у нас огромная. Там даже ёлку на Новый год ставят. Столы все в сторону сдвигают, и мы вокруг елки хоровод водим. Как в детском садике. А потом нам артисты со сцены песни разные поют.

У нас на переменках пионеры на всех лестницах стоят. Дежурят. Чтобы никто не бегал. И на третьем этаже около памятника Ленину тоже стоят. Там цветов всегда много в горшках. И пионеры в парадной форме. В пилотках, юбочках темно-серых и белых рубашках. Мы когда в четвертый класс пойдем, тоже так стоять будем.

Мы на уроках труда игрушки мягкие иногда шьем. Ёжиков, белочек. Только у меня не очень хорошо получается. Криво всегда. А вот у Оли – очень красиво. И её хвалят всегда. А мне обидно. Потому что я не люблю, когда других хвалят, а меня – нет. И я поэтому Олю обижать начинаю немножко. Она маме жалуется. И мама её в школу приходит. А потом моя мама меня ругает дома.

Такие мы все глупые были, что из садика хотели поскорее в школу пойти! В садике гораздо лучше. Там оценки не ставят, и кормят хорошо. Я по садику скучаю очень. И папа мой меня иногда с собой на дежурство в садик берет. Папа днем инженером работает, а ночью иногда ходит детский садик сторожить. Только не наш, а другой, подальше немножко. На улице Пушковых который. А в выходные папа там еще и дорожки подметает. И тогда я тоже с ним иду. Мне тоже этот садик нравится. Там на качелях одной можно качаться хоть весь день. И белка там есть в клетке. В группе одной, на втором этаже. Она в колесе большом сидит. И иногда по колесу бегать начинает. Очень красивая белочка. Пушистая. А на первом этаже там пианино есть. В спортивном зале. И я на нем играю. Так здорово!

А в школе у нас тоже пианино есть. В музыкальном классе. Мы там песенки разные разучиваем. Только мне учительницу всегда жалко. Потому что у неё голоса нет. И она кричать на мальчишек не может. Когда они хулиганить начинают.

Это новенькие всегда у нас хулиганят. А наши мальчишки – иногда только. Мы ведь всей группой детсадовской в школу пришли, в первый «Б». Поэтому все тут знакомые. У нас только Костя – новенький. Очень он страшный. У него челюсть нижняя большая очень. Так и кажется, что у него там клыки какие-нибудь торчат. Он поэтому вредничает очень часто.

Этого Костю всегда мама из школы забирает. Или бабушка. А мы все сами домой ходим. А кого забирают – мы тех не очень любим. Ишь ты, неженки какие!

Дома я сначала обедаю. По радио всегда спектакли интересные передают в это время. Про шпионов или жалостливые. И я папе на обед картошку жарю с подгорелой корочкой, и спектакли слушаю. Корочку я, конечно, сама съедаю. Папа с работы приходит на обед, а потом снова на работу возвращается. Уроки я быстро делаю. Легкотня потому что. Только вечером мама меня всё переделывать заставляет. А потом я пластинки дома слушаю, или гулять иду. Иногда я иду бутылки из-под кефира сдавать. И хлеб покупать. Только я это не очень люблю. Потому что людей всегда там много. И ждать долго приходится.

И утром я тоже вставать не люблю. Папа меня всегда утром в школу будит. Он сначала очень рано встает, и чайник ставит кипятиться. А потом уже, попозже немножко, начинает по коридору ходить. По своим делам. И я слушаю всегда, куда он идет. Меня будить, или нет еще.

У нас пока только одна учительница в классе. А вот когда мы в четвертый класс перейдем, у нас уже много их будет. Скорее бы…

Я чистописанию быстро научилась очень. А читать еще в садике научилась. А у нас мальчишки некоторые в классе до сих пор буквы не знают. И читать как следует не умеют.

По утрам у нас всегда зарядка в классе. К нам пионервожатый из пятого класса приходит, и показывает, как надо зарядку делать. И на уроках иногда мы зарядку делаем. Чтобы размяться. Потому что долго сидеть вредно.

На физкультуру мы сначала в нашу рекреацию ходили. И по кругу там маршировали. А потом нас в большой физкультурный зал пускать начали. И там канат есть. Высоко висит, за потолок прицеплен. Я люблю по канату забираться. Потому что у меня получается хорошо.

Мы почти всем классом рядом живем, на Солнечной. Очень это удобно. Если заболеет кто-то, то родители сразу приходят и уроки узнают. Потому что телефонов нет ни у кого. К нам всегда мама мальчика одного из соседнего подъезда приходит. И записывает, что мы проходили в школе, и что на дом задали. Или моя мама к ним идет за уроками. Если я вдруг заболела. Только я очень редко болею.

Я только свинкой один раз заболела очень сильно. Это когда щёки распухают, и надо всегда в платке теплом ходить. Потому что на шее компресс привязан. И меня девочки из подъезда гулять стали звать. Кричать начали с улицы. А я в окно выглянула, чтобы про свинку рассказать. А девочки меня увидели с дутыми щеками, и смеяться громко начали. Очень мне обидно было. Только они потом тоже все свинкой заболели.

Нам в школе задали доклад сделать про любимую книжку. А у меня много любимых. А мама принесла мне почитать «Винни Пух и все-все-все». На работе у женщины одной взяла. Лилия Митрофановна зовут. Только это не про нашего Винни Пуха, а про другого, иностранного. Там картинки такие все красивые! И Пятачок смешной очень, и еще тигр такой рыжий. И я про эту книжку доклад сделала. А картинки рисовать не умею. Тогда я бумагу взяла копировальную, которую мама с работы всегда приносит. И рисунки из этой книжки себе в доклад скопировала. И мама меня ругала сильно. Потому что я ручкой шариковой копировала. А не карандашом. И на картинках в книжке следы остались. Очень мама на меня кричала. Потому что книжка чужая. А вот когда мои вещи кто-то портит, мама никогда на них не кричит.

А на природоведении нам однажды учительница задала плакаты сделать. О вреде курения. Мы с девочкой одной, Светой, на ватмане такой плакат сделали. Мы из Медицинской энциклопедии картинки перерисовали, и написали крупными буквами, что курить очень вредно. Хороший у нас плакат получился. Даже страшный немножко. Потому что картинки в Медицинской энциклопедии все страшные. Которые про болезни. А про ядовитые растения и грибы не страшные совсем.

Мы в школе на уроках труда всякие машинки из конструктора металлического собираем. Очень мне конструктор нравится. Там гаечки маленькие такие, болтики разные. И блестят так здорово! Это интересней намного, чем из бумаги поделки клеить или подарки разные.

Я подарки всегда сама делаю, своими руками. Из ткани что-нибудь шью, или выжигаю на досочке аппаратом специальным для выжигания. Дым очень вкусный от досочки идет, мне очень нравится. Потом я эту картинку раскрашиваю, а папа лаком красиво покрывает. Я уже всем-всем такие подарки подарила. И всем нравится. Только маме моей не нравится. Она никогда моим подаркам почему-то не радуется. Посмотрит и в сторону откладывает. И они теряются всегда. И мне обидно очень.

А еще мы в школе вышивать учимся стежками разными. Я один раз не успела на уроке всё сделать. И дома решила довышивать. И иголку случайно потеряла. Я её на кровать прямо уронила. И найти не могла. А у папы магниты огромные на полке книжной лежали. На самом верху. От приборов каких-то научных. Я на полку эту залезла. Под потолок. Магниты достать. Хорошо, что полка крепкая оказалась. Её папа сам из дерева сделал. Для книг и журналов толстых. Я магниты достала, и начала иголку искать. Чтобы она на магнит прилепилась. Только она и так сама уже нашлась. Без магнитов. Она на полу валялась. Зря я на полку лазила.

Я вообще лазить люблю. По деревьям, по лесенкам там разным. Только спускаться потом страшно. А так ничего. Мы когда с нашим классом в торжественный поход пошли, в честь приема в пионеры, я на дерево тоже хотела забраться. Только мне учительница наша, Людмила Сергеевна, не разрешила. Она за нас волновалась, поэтому в походе только на траве сидеть разрешала. И мы сидели и бутерброды кушали. Вообще, это здорово, что нас в пионеры приняли. Мы к Вечному огню сначала ездили, в Москву. А потом нам кукол маленьких подарили, и книжки. И мы каждый день в школе на переменках музыку веселую на проигрывателе включали, прямо в классе. «Сний-синий иней лёг на провода». И танцевали. Мы ведь уже взрослые, пионеры, поэтому и танцевать можно.

Только мне такая музыка не очень нравится. Мне больше Абба и Джо Дассен нравятся. Они поют красиво потому что. А наши певцы все только про войну поют. Или про Арлекино. Глупые такие песни. Мне из наших только София Ротару нравится. Она стройная, и одевается всегда красиво. А Пугачева вся неопрятная. На продавщицу в магазине похожа.

У нас однажды девочка одна из класса фотографии маленькие в школу принесла. Иностранного ансамбля «Кисс». И всем стала показывать. Там певцы такие смешные, разрисованные. Как на карнавале. Гитары у них красивые, и одежда черная кожаная, с цепями. Только учительница эту девочку сразу к директору отвела. Потому что только советских певцов можно приносить. А иностранных – нет. Пионеры ведь только своих певцов слушать должны.

А однажды я у мамы в пионерский лагерь отпросилась поехать. Летом. Мне интересно очень было, что это такое – лагерь. И мама путевку специальную у себя на работе взяла, в пионерский лагерь «Рогачевские Горки». Далеко очень. Этот лагерь около одной военной части построен, и там много моряков работало. Мы сначала с мамой в Москву приехали, где все дети в автобусы специальные садились. И я с чемоданом тоже в автобусе у окна место себе заняла. А мама мне целую пачку конфет «Чубурашка» в дорогу купила. Я эти конфеты не люблю, конечно. Они карамельные потому что, а я шоколадные только люблю. Только шоколадные дорогие все. А карамельные нет. И я всем девочкам в автобусе их раздала. А лагерь сам мне тоже не понравился. Там рядом кладбище большое было. Прямо у нашего корпуса, на горке. И все могилы и памятники в окно как будто заглядывали. Страшно очень. Днем-то в лагере ничего, интересно. Я на кружки разные ходила вместе с другими детьми. Выжигала на досочках и мягкие игрушки шила. А еще нас там танцевать учили в Доме офицеров. Где столовая была, и кинозал большой. А по утрам, очень рано, всех на зарядку поднимали. Мы костюмы спортивные надевали, и на улицу выходили. И руками махали, чтобы согреться. Потому что дожди, и холодно. Одна девочка в нашем отряде кольцо золотое с собой привезла. И всем по очереди разрешала его носить. А мне очень захотелось это кольцо маме своей подарить, когда она на Родительский день приедет. Потому что у мамы таких колец нет. И я кольцо взяла, а потом сказала, что потеряла. Я думала, что маме будет радостно очень. Но она не захотела его носить. Она рассердилась, и сказала кольцо вернуть. Жалко очень, я ведь старалась…И мама домой потом уехала. А мне в лагере разонравилось совсем. Даже страшно по ночам было. И со мной наша вожатая сидела, одна девушка очень хорошая. Она песни мне пела разные. Но я все равно домой просилась, и меня мама моя забрала. Не поеду больше в лагерь.

Вот на экскурсию поеду, это ведь совсем другое дело. Это интересно, и мама рядом. Мы с ней на экскурсию по Золотому Кольцу однажды поехали. В туристическом автобусе «ЛиАЗ». Там много людей было. Ехать очень душно оказалось, потому что газы выхлопные не наружу выходили, а внутрь. И мы ехали очень долго, пока в гостинице не остановились. В городе Ярославль. Нас хотели сначала в хорошую гостиницу поселить, где тараканов нет. Но её иностранцы уже заняли. И нам пришлось в плохой ночевать. А то иностранцы обидеться могут, если их с тараканами поселить. И начнут про нашу страну гадости всем рассказывать. У нас в номере тараканы прямо по стенкам ползали, противные такие. И туалет был далеко, на первом этаже только. Зато мы озеро Нерль видели, и много церквей разных во Владимире, Переяславле-Залесском и Ярославле Великом. Только все церкви там почему-то одинаковые были, и монастыри тоже. А больше на Золотом Кольце ничего интересного нет.

Зато потом конференция у мамы была международная. В Суздале. Ученые из разных стран приезжали, и друг другу про науку рассказывали. И мама меня с собой взяла, чтобы я помогала аппараты для перевода иностранцам всем раздавать. Эти аппараты – такие кругляши маленькие с проводами. В уши вставляются, и через провода слышно, что там переводчик рассказывает. Потому что многие же иностранцы русского языка не знают. А им нужно понимать, о чем мамин начальник с трибуны рассказывает. Очень мне в Суздале понравилось. Только не в городе, конечно. А в гостинице, где конференц-зал был, и бар красивый со светомузыкой. Еще мне в мотеле очень понравилось. Где мы с мамой жили. В мотеле на первом этаже гараж для машин был устроен, и душевая комната. А на втором – спальни. И балкон очень большой. Там под крышей у ласточек гнездо было. А я на раскладушке спала, потому что мама и другая сотрудница, Света Думкова, обе кровати заняли. А в другой спальне тоже девушка спала, не помню, как зовут. Жалко, что конференция очень быстро закончилась, и осень пришла. В школу снова надо идти.

Только мне интересней уже в школе стало, потому что мы в четвертый класс перешли. И совсем как большие по разным кабинетам ходить начали. На втором этаже у нас были кабинеты русского языка и математики. На третьем – география, физика и ботаника. И иностранные языки, конечно. Я долго не могла решить, какой же мне язык выбрать. Французский или английский. Потом английский выбрала. Английский все в мире знают. Это международный язык потому что. А французский неприятный какой-то, шепелявый как будто. У нас в соседнем подъезде девочка одна больная так разговаривает. Ксюша зовут. И у неё паралич детский. А её родители всегда нас заставляют с ней играть. А кто не играет, к тем самых взрослых девочек подсылают. Запугивали чтобы и угрожали. Только мы все равно не играем. Противно потому что.

Меня мама в бассейн записала, в спортивном комплексе «Лужники» в Москве. И мне хотелось очень какого-нибудь иностранца там случайно встретить, и поговорить с ним по-английски. Чтобы иностранец этот удивится. Такая девочка маленькая, а посмотрите, по-английски разговаривает. Только в Лужниках никаких иностранцев не было. Там все из Москвы были. Мы туда с сотрудниками с маминой работы на специальном автобусе приезжали. И плавали себе, сколько положено. А потом домой возвращались. За мной одна тетенька присматривала, Валентина Николаевна. Её мама попросила присматривать. Мне в бассейне очень понравилось. Крыши там нет, и как будто в море плаваешь. Только там под большой стенкой подныривать нужно. Чтобы из душевой в бассейн попасть. И я боялась очень. Потому что нырять не люблю. Ничего же не видно, и дышать нельзя. Не хочу больше в бассейн ездить.

А вот на ёлку новогоднюю – пожалуйста. Маме случайно бесплатный билет от профкома достался. На детское новогоднее представление в «Олимпийском». Это тоже комплекс такой большой, спортивный. Билетов мало было. Но у мамы подруга одна в профкоме работала. И билет этот достала. По блату называется. И я на елку поехала. Конечно, тоже на автобусе специальном, от маминой работы. И люди все здесь знакомые. Ничего, мне представление понравилось. И в буфете вкусные эклеры были. Только мне платье моё не понравилось, в котором я ездила. Оно дурацкое такое, розовое и в фиолетовую клеточку, с бантиком еще. Совсем не модное. А других у меня нет.

У меня джинсы только, и брюки разные. Очень удобно в джинсах ходить, гулять особенно. Мы однажды всей семьей гулять в лес пошли. Очень далеко, за Пучковку. Сначала немножко в огромной скирде на поле пучковском полазили, которая из сена была собрана. Там норы в этой скирде были вырыты большие, ходы и пещеры. Чтобы играть можно было. Только я не полезла внутрь, страшно потому что. А потом мы к роднику пошли, мимо дуба огромного, на который кто-то цепь толстую давно-давно повесил. Чтобы как у Пушкина в стихотворении было. У папы моего фляжка есть специальная, и мы туда воды из родника набрали, полезная очень потому что. А потом мы на костре картошку сварили, которую специально с собой взяли. С тушенкой из банки железной. Это дяде Боре в военной части паёк дают. А дядя Боря нам иногда паёк отдает. Потому что много очень тушенки всегда. Только от котелка походного вкус у картошки противный получился. Я не стала есть. Я по окопам ходила, и по блиндажам военным. Это специально там всё вырыли, чтобы Москву защищать, если нападет кто. Здесь потому что часть недалеко есть военная, секретная. И ядерные ракеты под землей спрятаны.

Зимой мы часто к роднику этому на лыжах катаемся, но мне не нравится. Я лыжи не люблю. Я коньки люблю, и на катке возле дома кататься. У нас каток всегда хорошо заливают, только иногда там бугорки попадаются, и падать приходится. И почему в школе нет уроков физкультурных на коньках? На лыжах этих противных только. Нам учитель по физкультуре всегда говорит ноги газетой обматывать, чтобы они в ботинках лыжных у нас не замерзали, когда мы в лесу по лыжне ходим. Только ноги все равно замерзают сильно. А весной у нас физкультура на стадионе нашем, возле школы. Мы по кругу весь урок бегаем.

Нам на каникулы всегда внеклассное чтение задают читать. Это книги такие, которых ни у кого нет, и надо в библиотеку идти записываться. Мне наша библиотека на Сиреневом бульваре очень нравится. Которая рядом с детской поликлиникой. В библиотеке всегда книгами старыми приятно пахнет. И тихо там очень. Не бегает никто, не кричит. Я много книжек интересных там беру почитать. Про «Праздник непослушания», и про «Сипсика». На каждой книге бумажки специальные наклеены, куда фамилия и имя записывается. И сдать книжку надо через две недели. А не сдашь если, то тебя из библиотеки исключат.

Там и взрослых много очень, в библиотеке нашей. Они в читальных залах сидят, и книги серьезные читают. Потому что городок у нас научный. Инженеров много разных, и младших научных сотрудников. И мы с классом на экскурсии иногда ходим в институты, которые у нас в Троицке давно еще построены. В Институт спектроскопии, например, или в Магнитку. В Институте спектроскопии нам показывали, как лазерный луч бумагу прожигает, и деревянную досочку тоже. И вообще, он все на свете прожечь может. Поэтому надо с лазером аккуратно очень работать. А в Магнитке я не поняла ничего.

Но мне все равно нравится с классом на экскурсии ходить. Или в цирк в Москву ездить. Мы однажды в Цирк на Цветном бульваре поехали. Там арена маленькая очень, не такая, как в новом цирке, возле Университета. Но мне понравилось. И арена понравилась, и зал весь понравился. Уютный очень. А представление совсем не понравилось. Мне лошадей там всегда жалко, когда их хлыстами хлещут, и на задние ноги вставать заставляют. Очень это не красиво. Вот собачки маленькие – совсем другое дело. Это здорово и смешно. И не бьют их ничем. А клоуны все там глупые.

В Планетарии намного интересней, конечно, было. Там небо звездное включается, а свет в зале тушат. И можно все звезды очень близко увидеть, когда их приближают специально. И кресла в Планетарии специальные сделаны, чтобы можно было назад откидываться, как на раскладушке. Это чтобы голова не уставала, и удобней было на небо смотреть.

Я вообще лекции разные люблю научные. К нам в городок часто ученые всякие приезжают. И в Доме ученых на Сиреневом бульваре про науку рассказывают. И мы с мамой на эти лекции ходим иногда. Потому что мне очень в Доме ученых нравится. Там на стенках камешки разноцветные приклеены. Желтые, синие, черные. И я их очень отдирать люблю и в карман прятать. Мама меня ругает, конечно. Но я все равно отдираю. Они блестят потому что здорово. И стены все тоже блестят, потому что специальным раствором с мелкими кристалликами покрыты. Здорово очень.

Однажды на лекции дядька какой-то нам про гипноз рассказывал. Как нужно самому себя гипнотизировать, чтобы от разных болезней вылечиться. Он учил всех в позу ямщика садиться. Это когда руки и ноги сами по себе висят, и глаза надо закрывать. И тогда сразу тепло от кончиков пальцев в живот прямо распространяется. Это полезно очень.

Мама один раз меня даже в кино с собой взяла. В кинотеатр наш, на сороковом километре. Только фильм очень страшный там показывали. «Сказка странствий» называется. Про мальчика и девочку, которые сиротами были, и мальчик мог золото издалека чувствовать. И его поэтому разбойники украли, а девочка его искать пошла. И чуму страшную встретила в одной деревне. Я после этого фильма долго одна спать не могла, к родителям прибегала. Страшно потому что было. Не пойду больше в кино.

Концерты, например, намного лучше. Я в наш Дом ученых на концерты хожу. По абонементу от моей музыкальной школы. Это когда за билеты платить не надо. К нам однажды виолончелист в Дом ученых приезжал очень знаменитый. Ростропович фамилия. И он на виолончели смешно очень играл. Язык всегда на бок высовывал. От задумчивости, наверное. А мы с девочками в первом ряду сидели, и нам поэтому смешно очень было. Пожилой же мужчина, а так смешно играет!

Я уже год в музыкальной школе учусь, у учительницы очень строгой по фортепиано, Лилии Лазаревны. Она мне всегда пьесы очень сложные задает, и говорит, что я способная. А я совсем и не способная. Мне только Бах, Бетховен и Моцарт нравятся. Потому что музыка там красивая, гармоничная вся очень и плавная. Даже в сложных трехголосных произведениях. А Свиридов с Прокофьевым и Кабалевским мне совсем не нравятся. Такую музыку корявую я и сама могу сочинить. И Лилия Лазаревна на меня ругается. Потому что по программе школьной положено почему-то Свиридовых всяких исполнять. А Бетховена – чуть-чуть совсем. И мне заболеть тогда хочется, чтобы в музыкальную школу не ходить. И я дома на балкон специально без одежды выхожу. Зима потому что, и заболеть легко можно. Только вот я ни разу еще не заболела почему-то. А еще я технические зачеты в школе музыкальной сдавать не люблю. Это когда гаммы надо четко проигрывать, без единой запиночки. А потом еще объяснять, что такое крещендо или диминуэндо. И зачем это надо? Все же и так знают, потому что это в нотах есть. А для гамм у меня рука маленькая, и пальцы короткие. Даже октаву не берут. Поэтому я запинаюсь всегда. Но мне все равно в музыкальной школе нравится. Потому что я музыку люблю. Особенно старинную, итальянскую. Для клавира. Фрескобальди и Цеполи которую сочинили. Такая она вся торжественная и грустная! А клавир – пианино такое древнее, маленькое, и играет – стучит как будто.

Жалко, что у нас в Доме ученых клавира нет, или органа хотя бы. Чтобы старинную музыку слушать. У нас здесь только рояль в зале стоит, и пианино еще маленькие в классах. Потому что здесь балетом и танцами многие дети занимаются. Я тоже балетом занималась, но у меня шпагат никак не получался. И я бросила поэтому балетом заниматься. Ну его, первая позиция, вторая позиция…Ноги выгибать приходится, аж больно очень. Я потом еще танцами немножко позанималась, в третьей школе. Но я движения совсем не умею запоминать, и сбивалась всегда. Ну и ладно, и без танцев обойдусь.

К тому же они всегда по выходным бывают. А мне в выходные отдохнуть хочется. Мы в субботу учимся потому что, и я только в воскресенье отдохнуть могу. Только мне в квартире убираться надо. Чтобы родителям помогать. Я сначала дорожку в коридоре пылесошу, потом пыль с мебели вытираю. А потом все три комнаты и кухню подметаю и мою тряпкой влажной. Мне папа иногда помогает. А мама и брат младший – никогда.

У нас квартира, конечно, хорошая. Большая. Но в прятки играть здесь не интересно. Потому что прятаться совсем негде. За шторами видно, в гардеробы и комоды залезать не разрешают. А под кроватью пауки всегда живут, и я боюсь.

Я пушистых животных только люблю. Кроликов, белочек там разных. Мы иногда с классом на уроки природоведения в лес ходим. Только не в тот, где у нас гараж, а в маленький совсем, около школьного стадиона. Мы природный материал там собираем. Шишки, листочки, ветки. Для поделок или гербариев. И учительница нам про животный мир Подмосковья рассказывает. Только белок в этом лесу не водится.

Белки около гаражей наших водятся только. Я с папой в гараже когда машину ремонтирую, то всегда иду в лес гулять. Недалеко, конечно, а за гараж прямо. Чтобы папа меня видел. И там белочки маленькие по деревьям прыгают. Рыженькие такие, и кисточки на ушах. Они грибы собирают. Потому что грибов за гаражами очень много. Белые, лисички, сыроежки еще. Я тоже грибы люблю собирать. Только мама говорит, чтобы я не собирала. Потому что ей возиться с ними не хочется.

Поэтому я папе иду помогать. Винтики перебирать разные. Болтики, гаечки. У папы в гараже всё аккуратно разложено. По банкам стеклянным. И путать нельзя. А ящики в столах у меня открыть не получается. Жалко. Потому что там шарико-подшипники у папы хранятся. Вот бы мне их разобрать, и шарики блестящие повытаскивать!

Мы иногда всей семьей в гаражи гулять идем. По лесу потому что, и воздух свежий. Я однажды лужу у дороги увидела, маленькую совсем. И притвориться решила, что случайно в неё наступаю. Чтобы всем смешно сразу стало, какая я неловкая. А это и не лужа вовсе оказалась. А яма глубокая с водой. И я по пояс провалилась. Страшно очень. Мы все сразу домой побежали меня переодевать. Потому что осень уже была, и холодно.

У нас иногда воришки в гаражи забираются. Чтобы украсть что-нибудь. В наш еще ни разу не забирались. Потому что у нас ничего ценного нет. А у других людей есть. И поэтому все по очереди должны ходить и ночью гаражи охранять. Папа мой тоже ходит. Он всегда отвертки в карманы кладет, для самообороны. И в сторожку идет, которая рядом с нашим гаражом прямо. Там обычно сторож сидит. Только он один уже не соглашается гаражи охранять. Ему, наверное, страшно. А мне тоже за папу моего страшно. Как он там будет охранять. Поэтому я волнуюсь всегда очень. Конечно, папа же не один там, а со сторожем. Только мало ли что.

У нас в школе тоже сторож есть. Злой очень. Он днем завхозом работает, а ночью школу сторожит. На всякий случай. У него жена еще есть. Она в медицинском кабинете сидит, на втором этаже. Мы в этот кабинет на прививки приходим. Или кровь сдавать. Только мне прививки нельзя делать. Аллергия потому что. А вот кровь сдавать можно. Мы в медкабинете руки в воду горячую опускаем, которая в раковине налита. Это чтобы руки покраснели, и крови в них больше стало. А то у меня никогда кровь из пальца не идет почему-то.

Еще у нас есть зубной кабинет. Прямо напротив медицинского. И я там зубы часто очень лечу. Потому что болят. Это от сладкого, наверное. От ирисок. Я ириски очень люблю. И мороженое еще. Однажды у меня очень зуб после мороженого разболелся. Мы в Парк культуры и отдыха ездили, в Москву. На каруселях кататься и мороженое в кафе кушать. Я целых три шарика мороженого съела. С шоколадом тертым. И зуб у меня заболел. И я домой сразу захотела. А мама и брат мой младший еще на каруселях не накатались. И мне терпеть долго пришлось. А мама сказала, что я должна аутотренингом себе зуб вылечить. Это уговаривать себя как будто надо, что зуб и не болит вовсе. А мне только кажется, будто он болит. Но зуб все равно болел очень сильно. Наверное, я еще не умею аутотренингом зубы лечить.

К маме часто друг её приходит, Юра Климин. И они в комнате тогда закрываются, и про самопознание какое-то разговаривают. А мне папу моего жалко. Мама еще специально на занятия йогой ходит. В городке нашем. Чтобы сразу себя вылечить, если заболит вдруг что-то. Там много людей собирается, на занятиях этих. Потому что все хотят здоровыми быть. И на коврики садятся, чтобы упражнения разные делать. И дышать всегда правильно. Снизу вверх. У мамы поза лотоса не получается. Потому что ноги короткие. А у меня всегда получается. Только мне больше по-турецки сидеть нравится. Так теплее, и ноги выкручивать не надо.