Текст книги "Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии"

Эта ситуация очень напоминала сказку, в которой лев спокойно лежал рядом с овечкой, так как в нем проснулась совесть и он стал вегетарианцем. К сожалению, для обусловливания у рыб не характерна высокая степень генерализации, поэтому «совесть» щуки распространялась только на тех миног, в отношении которых у нее сформировалась условная реакция; когда в контейнер запустили еще пару миног, щука, не раздумывая, их съела. Эксперимент однозначно указывает на необходимость помощи в генерализации стимула в процессе формирования «совести»; такой помощью для ребенка является речь.

Что предопределяет различные реакции различных субъектов на описанную нами ситуацию? Мы видели, что некоторые щенки сопротивлялись соблазну всего лишь пару минут, в то время как другие – восемь часов и даже больше, несмотря на то, что соблазн увеличивался по мере усиления чувства голода. То же самое можно сказать и о людях, которые также отличаются друг от друга своими реакциями на обучение, воспитание, моральные нормы. Существуют различные типы людей, начиная от практически святых на одном конце континуума до неуправляемых психопатов на другом: начиная от тех, кто всегда действует исходя из моральных и этических соображений, и заканчивая теми, для которых не существует понятий морали и этики и которые находятся исключительно во власти своих импульсов и желаний. Что же лежит в основе различий между противоположными концами шкалы морали? Одной возможной гипотезой является то, что неуправляемые психопаты и преступники более эмоциональны, и эта эмоциональная неуравновешенность сказывается на их поведении. В судах часто говорят о том, что клептоманы пытаются что-нибудь украсть, когда находятся в состоянии крайнего эмоционального беспокойства, и это иногда считается смягчающим обстоятельством. Существует немало доказательств, к которым мы обратимся позже, что для преступников в целом действительно характерна эмоциональная неустойчивость, и в этом отношении они мало чем отличаются от госпитализированных невротиков. Но прежде чем приступить к обсуждению этого вопроса, давайте рассмотрим еще один эксперимент, в котором на этот раз участвуют крысы. В процессе эксперимента они должны научиться бежать к кормушке, как только зазвенит звонок; кормушка наполнена специальным кормом для крыс. После того как этого удается добиться, экспериментатор устанавливает довольно спорный социальный закон: невежливо съедать корм, если после того, как начал звенеть звонок, не прошло трех секунд. Любая крыса, которая начинает есть до того, как истекут три секунды, наказывается слабым ударом электрического тока.

В эксперименте участвуют две разновидности крыс, эмоциональные и не эмоциональные. У каждой крысы есть три варианта поведения. Она может повести себя как преступник или психопат и сразу же наброситься на корм, не боясь наказания, которое неизбежно за этим последует; она может повести себя нормально и подождет несколько секунд, прежде чем начать есть; и, наконец, она может повести себя как невротик и вообще не станет есть, даже когда это можно будет сделать без всякого риска. Для большинства неэмоциональных крыс была характерна нормальная реакция; многие из них принимались за еду только тогда, когда это было безопасно. Как же обстояло дело с эмоциональными крысами? В данном случае для животных были более характерны две другие реакции. Они либо вели себя как невротики и вообще отказывались есть, либо как преступники или психопаты и набрасывались на еду немедленно и, естественно, страдали от последующего удара тока.

Таким образом, результаты эксперимента не подтверждают предположения о том, что эмоции являются ключевым фактором, который отделяет преступное поведение от других моделей поведения; они лишь указывают на то, что существуют определенные параллели между невротическим и преступным поведением: и первое и второе можно противопоставить нормальному поведению.

Нетрудно найти теоретическое объяснение различий между этими двумя крайностями: преступником, с одной стороны, и невротиком – с другой. Мы уже говорили о том, что тревожность, фобии, навязчивые состояния и другие характерные для невротиков черты отчасти объясняются их чрезмерной готовностью к быстрому формированию условных рефлексов. Мы также говорили о том, что теоретически можно обосновать гипотезу, согласно которой совесть является условным рефлексом. Отсюда следует вполне логичный вывод, что отсутствие совести у преступника и психопатической личности объясняется тем фактом, что у них плохо формируются условные рефлексы, и что даже если эти рефлексы сформировались, они очень быстро исчезают. Также следует учитывать тот факт, что обусловливание связано с экстраверсией – интроверсией таким образом, что у интровертов условные рефлексы формируются быстро и легко, а у экстравертов – медленно и плохо. Далее мы можем выдвинуть гипотезу о том, что точно так же, как невротики в своем большинстве являются интровертами, преступники и психопаты будут являться экстравертами. На рисунке отображены результаты большого количества исследований, проводившихся на основе анкетирования различных групп людей, невротиков, нормальных людей, преступников и людей с психопатическим типом личности. Видно, что наша гипотеза не лишена здравого смысла. Группы невротиков оказываются ярко выраженными интровертами, группы преступников – ярко выраженными экстравертами, причем для обоих типов личности характерно присутствие сильно выраженного эмоционального компонента, который мы окрестили в этой диаграмме «невротизмом».

К счастью, также существует несколько прямых доказательств того, что у психопатов и, по крайней мере, определенных типов преступников, слабо формируются условные рефлексы. К этим группам были применены различные типы обусловливания, и результаты проделанной работы указывают на то, что у невротиков условные рефлексы легче сформировать, чем у нормальных людей, а у психопатов и преступников – труднее.

Таким образом, вполне логично будет сделать вывод, что данная гипотеза представляет собой ценность с точки зрения прогнозирования и может пролить свет на поведение преступников.

До сих пор мы рассматривали только одну сторону проблемы, так как сконцентрировали свое внимание исключительно на том, что можем назвать негативным обусловливанием; то есть на формировании «совести» у человека при помощи наказания. Но, разумеется, существует и обратная сторона медали: необходимых моделей поведения можно добиться и с помощью поощрения. В данном случае мы опять должны подчеркнуть факт «немедленного» поощрения, точно так же как мы подчеркивали факт «немедленного» наказания; процессы обусловливания таковы, что даже самое незначительное промедление может помешать формированию необходимых условных реакций; в данном случае время является решающим фактором. К сожалению, в данном направлении было пока проделано очень мало работы, чтобы ее результаты можно было считать прямыми доказательствами нашей теории, и поэтому мы можем пока лишь упомянуть этот очень важный способ исследования нашей общей гипотезы.

Однако в качестве примера и полезной аналогии мы можем затронуть проблему лечения encopresis у детей. Encopresis связан с калом, точно так же как энурез с мочой; другими словами, encopresis – это детское заболевание, которое заключается в том, что дети опорожняются прямо в одежду, вместо того чтобы пойти в туалет. Теоретически, мы можем использовать приспособление, похожее на наше «одеяло и звонок» в случае с энурезом. Но на практике, однако, это очень трудно осуществить. На самом деле была сделана попытка использования обусловливания с помощью поощрения. Медсестрам было дано указание выяснить, как быстро ребенок какал в штаны после принятия пищи. Затем им было дано указание отводить малыша в туалет до того, как этот момент наступит. После того как он выходил из туалета, медсестры должны были всячески его поощрять, давать ему конфеты и так далее. Таким образом, был начат процесс обусловливания, и вскоре ребенок стал ходить в туалет сам, как только у него появлялась потребность, причем для этого уже не была нужна медсестра, которая выполняла роль дополнительного стимула.

Теперь давайте вернемся к обсуждению личности. В нашем распоряжении имеются факты, которые указывают на то, что между преступностью и экстраверсией действительно существует взаимосвязь. В качестве примера давайте рассмотрим так называемый тест «Лабиринт Портеуса». Этот тест состоит из серии напечатанных лабиринтов, которые субъект должен пройти с помощью карандаша, следуя определенным инструкциям – так, чтобы карандашная линия не пересекала линии лабиринта и не срезала углы. Первоначально этот тест был предназначен для определения уровня умственных способностей и до сих пор используется с этой целью. Но Портеус также использует качественный показатель выполнения этого теста, или Q – подсчитывает количество правонарушений испытуемого, оценивая поведение, которое противоречит инструкциям по тесту. Так, если субъект поднимает карандаш, пересекает линии или срезает углы, допущенные ошибки суммируются, оценивается степень их серьезности и в результате выводится окончательный «балл за качество». Было обнаружено, что у экстравертов этот балл выше, чем у интровертов, также было проделано немало работы, чтобы доказать, что у преступников этот балл выше, чем у законопослушных граждан. В Америке средний балл у преступников составил 50 пунктов, а у законопослушных граждан он равнялся примерно двадцати. В Англии эта цифра составила тридцать пять – для преступников и четырнадцать – для законопослушных граждан. Интересно то, что у американцев в целом этот средний балл был выше, чем у англичан; учитывая более высокий уровень преступности в Америке, а также склонность американцев к экстраверсии, этот факт не является таким уж удивительным. Судя по результатам этого теста, не остается сомнений в том, что между экстраверсией и преступностью существует определенная взаимосвязь, что подтверждается также исследованием анкет, нашими теоретическими гипотезами и работой механизмов обусловливания. Существует также множество других объективных тестов, результаты которых также связывают преступность и экстраверсию.

На доказательство совершенно другого рода, которое может представлять большую важность по причинам, которые мы обсудим позже, указывает телосложение человека. Предположение, согласно которому существует взаимосвязь между телосложением с одной стороны и личностью (ее психическими и физическими расстройствами) с другой стороны, далеко не ново; Гиппократ, например, различал два главных типа телосложения человека: длинный, долговязый, линейный тип, который часто называют «лептосоматическим», и широкий, коренастый тип, который называют «пикническим». Он был убежден, что лептосоматический тип более подвержен туберкулезу, а пикнический – апоплексии и коронарным заболеваниям. Многие другие ученые также выделяли эти два типа, а некоторые добавляли еще третий, промежуточный, но они мало что изменили в учении Гиппократа, и только Кречмер в Германии выдвинул гипотезу, согласно которой эти типы телосложений тесно связаны с двумя главными разновидностями психотических расстройств. Согласно его теории, для шизофреников, как правило, характерно лептосоматическое телосложение, в то время как для маниакально-депрессивных пациентов – пикническое. В этой гипотезе есть доля истины, хотя существующая взаимосвязь не настолько тесна, чтобы представлять практическую пользу с точки зрения диагностики или психиатрии. Но тем не менее Кречмер обратил внимание многих людей, во-первых, на телосложение, а во-вторых, на взаимосвязь между телосложением и типом личности. С тех пор было проведено немало исследований, чтобы показать, что существует четкая взаимосвязь между лептосоматическим телосложением и интроверсией и между пикническим телосложением и экстраверсией. Читатель, возможно, вспомнит сэра Уинстона Черчилля, который был ярко выраженным экстравертом и пикническим типом, а также Невилла Чемберлена, который был явным интровертом и лептосоматическим типом.

Если для экстравертов в целом характерно пикническое телосложение и если преступники в основном являются экстравертами, то тогда следует предположить, что для преступников будет характерно пикническое телосложение в отличие от остальных нормальных людей. Так ли это в действительности? В Америке было проведено большое количество исследований в этой области, в частности Шелдоном и Глюксом, которые обнаружили, что взаимосвязь подобного рода действительно существует. В этой стране также проводилось несколько похожих исследований, одно из которых осуществлял Т. Н. Гиббенс, результаты проделанной работы также указывают на наличие этой взаимосвязи. Американским преступникам пикнический тип в целом свойственен больше, чем туберкулезникам или американским студентам. Более всего склонны к пикническому типу телосложения люди, страдающие раком груди и матки; их кривые обрываются на отметке шесть, что является средним баллом для американских студентов, среди которых есть и такие, чей балл достигает шестнадцати. Кривая преступников обрывается на отметке десять. Средний балл у преступников составляет от трех до четырех, в то время как средний балл у американских студентов равняется шести. Таким образом, не остается сомнений в том, что наши прогнозы вполне обоснованы. (Читателю, возможно, будет интересно узнать, что последние исследования в области раковых заболеваний показали существование довольно выраженной взаимосвязи между раком и экстраверсией. Был установлен факт взаимосвязи межу экстраверсией и коронарными заболеваниями. Причины этой связи до сих пор не изучены, но интересен тот фактор, что предположения, которые Гиппократ выдвинул около 250 лет назад, оказались во многом верными.)

Было сделано предположение, согласно которому корреляция между телосложением, с одной стороны, и личностью и заболеваниями – с другой, может указывать на то, что поведение предопределяется психологическими и биологическими факторами. Может быть, это верно, а может, и нет; разумеется, исходя из фактов, нельзя с уверенностью сказать, что этот вывод является правильным. Мальчик с пикническим телосложением действительно может унаследовать свое телосложение, а также предрасположенность к преступному поведению от своих родителей; однако так же возможно, что он рождается с таким типом телосложения, из-за которого он склонен к проявлению агрессии и других отрицательных эмоций, которые не свойственны людям с лептосоматическим типом. Таким образом, определенные конфигурации тела сами по себе могут характеризовать поведение и тип личности. Тем не менее нам понадобятся более убедительные доказательства влияния наследственности на преступное поведение, чем факт различных типов телосложения, и позже мы обратимся к этим доказательствам, если они существуют. Но прежде чем сделать это, я хотел бы познакомить читателя с еще одним направлением исследований, родоначальником которого является Клаус Конрад из Германии.

Телосложение различных групп людей, которое варьирует от пикнического типа до лептосоматического (долговязого, худого)

Конрад начинает с анализа диаграммы, на которой отображены пропорциональные изменения телосложения по мере взросления ребенка. На графике видно, к примеру, что у младенца непропорционально большая голова, которая с годами становится меньше. Эти изменения типичны для всех рас и для обоих полов. Конрад затем высчитывает относительный размер головы как отношение длины тела к возрасту. Это изображено на рисунке, где видно, что данная пропорция уменьшается от 27 процентов при рождении до 13 процентов в возрасте 24 лет. Кроме того, Конрад изучил относительный размер головы у людей пикнического и лептосоматического типов. Результаты проделанной работы отображены на следующем рисунке, на котором видно, что пикнический тип в данном отношении похож на детей в возрасте восьми лет, в то время как лептосоматический тип соответствует в целом взрослому человеку. Конрад делает вывод, что, по крайней мере, в данном отношении люди пикнического типа остановились на более низком уровне онтогенеза, чем люди лептосоматического типа, и, следовательно, их можно считать относительно менее развитыми. Очень часто также используется индекс «грудная клетка – плечи» – ширина в плечах в процентном отношении к объему грудной клетки. На рисунке видно, что и этот показатель быстро изменяется со временем. На этом рисунке также отображены результаты, полученные при изучении типичных групп лептосоматического и пикнического типа.

Изменение пропорций тела человека по мере взросления

В данном случае опять становится очевидно, что пикнические группы в данном отношении больше похожи на детей, а лептосоматические – на взрослых.

Конрад приводит большое количество похожих графиков и данных и приходит к заключению, что «морфологические пропорции разных видов телосложения позволяют утверждать, что пикнический тип можно сравнить с ранними стадиями онтогенеза, а лептосоматический тип – с поздними стадиями. Другими словами, пропорции, которые будут разными у людей пикнического и лептосоматического типа, также будут разными у маленьких и более взрослых детей». Конрад пошел еще дальше и заявил, что если определенные пропорции не изменяются с возрастом, то будут одинаковыми как у людей пикнического типа, так и у людей лептосоматического типа.

Кривая отображает уменьшение пропорционального отношения головы к телу с возрастом

Кроме того, он продемонстрировал действие похожего принципа в физиологической области, исследовав разнообразные вегетативные и другие реакции, а также в психологической области. В последнем случае он также пришел к заключению, что для пикнического типа (в отличие от лептосоматического) характерны поведенческие паттерны, которые отличают ребенка от взрослого человека, или более молодого человека от более старого. В целом его открытия можно суммировать, сказав, что пикнический тип является более незрелым в плане личности, поведения и физиологических характеристик.

Этот вывод, который подтверждается эмпирическими исследованиями, может представлять огромную важность, особенно если мы вспомним, что люди пикнического типа, как правило, являются экстравертами, а люди лептосоматического – интровертами. Далее одной из характерных черт экстраверта является незрелость поведения, которую в рамках нашей теории можно объяснить тем, что он не смог извлечь пользы, в отличие от интроверта, из процесса обусловливания, которое ему навязало общество. Можно даже сказать, что у десятилетнего интроверта сформировалось столько же условных реакций, сколько у пятнадцатилетнего экстраверта. Само понятие зрелости, разумеется, очень трудно измерить, а многочисленные предположения по этому поводу практически не представляют научной ценности. Конрад внес существенный вклад в науку, так как показал, как можно измерить это понятие, и связал его с поддающимися проверке морфологическими и физиологическими теориями. Позже мы еще вернемся к этому понятию зрелости при обсуждении результатов исследований Дениса Хилла и других экспериментаторов, которые показали, что электроэнцефалограммы мозга психопатических личностей выявили паттерны, характерные скорее для детей, чем для взрослых, что привело ученых к понятию «незрелой электроэнцефалограммы».

Результаты, полученные при изучении типичных групп лептосоматического и пикнического типа

В целом практически не остается сомнений в том, что между преступностью и паттернами экстраверсии действительно существует определенная взаимосвязь. Мы можем теперь задать себе вопрос: а что же лежит в основе этой взаимосвязи. Объясняется ли она влиянием окружающей среды и такими факторами, как различия в обучении, в социальном происхождении и так далее; или она объясняется врожденными чертами личности, которые передают ребенку его родители? В начале века в моде была теория наследственности, чему сильно поспособствовал итальянский писатель Чезаре Ломброзо, который постулировал доктрину il reo nato (прирожденный преступник). Он не только утверждал, что для всех преступников характерна врожденная тенденция к асоциальному поведению, но также утверждал, что для них характерны определенные физические черты, по которым их можно отличить от остальных людей. Когда английские и американские исследователи не нашли подтверждений существования этих общих физических признаков у преступников, вся теория Ломброзо была поставлена под сомнение, однако отказавшись от нее полностью, мы потеряли то полезное, что в ней было. Мы уже приводили доказательства наследственного предопределения экстраверсии – интроверсии, с одной стороны, и невротизма, с другой. Если, что мы также показали, для преступников характерны высокие показатели по экстраверсии и невротизму, то отсюда может следовать вывод, что то место, которое они занимают в нашей описательной схеме личности, во многом определяется генетическим компонентом. Существуют ли прямые доказательства этого?

В данном вопросе нам, естественно, может помочь метод изучения близнецов, с которым мы уже встречались раньше. Первым использовал этот метод известный немецкий исследователь Ланге, который в 1928 году опубликовал свою знаменитую книгу «Преступление как судьба». Он прошелся по всем тюрьмам Баварии с целью найти заключенных, у которых были близнецы. В конце концов, ему удалось найти тридцать таких заключенных, у тринадцати из которых были однояйцевые близнецы, а у семнадцати – разнояйцевые. В соответствии с парадигмой исследования близнецов, обсуждавшейся нами ранее, можно предположить, что если бы наследственность была одной из главных причин преступного поведения, то среди однояйцевых близнецов было бы больше тех, кто также совершал бы преступления, – чем среди разнояйцевых. Ланге обнаружил, что среди тринадцати однояйцевых близнецов второй близнец также сидел в тюрьме в десяти случаях и оставался чист перед законом в трех случаях. Среди семнадцати разнояйцевых близнецов второй близнец отбывал тюремное наказание в двух случаях, а в пятнадцати случаях не имел проблем с законом. «Это подводит нас к следующему выводу: в том, что касается преступлений, однояйцевые близнецы в целом ведут себя одинаково, а разнояйцевые близнецы – по-разному».

Далее Ланге сравнил уровень преступности среди обычных братьев и сестер с уровнем преступности среди разнояйцевых близнецов.

Он говорит: «Если бы мы обнаружили, что в случае с разнояйцевыми близнецами оба близнеца наказывались бы чаще, чем обычные братья и сестры, то тогда мы говорили бы о влиянии окружающей среды в зависимости от степени различий между ожиданиями и обнаруженными фактами». Другими словами, среди двух обычных братьев или сестер должно быть столько же преступников, сколько и среди двух разнояйцевых близнецов, так как в обоих случаях влияние наследственности примерно одинаково. Если бы мы обнаружили, что оба разнояйцевых близнеца становятся преступниками чаще, то тогда это можно было бы объяснить тем фактом, что они более похожи друг на друга, так как родились в одно и то же время и поэтому окружающая среда влияла на них одинаково, увеличивая таким образом вероятность того, что они оба должны были стать либо преступниками, либо законопослушными гражданами. В данном случае можно было бы допустить определенное влияние окружающей среды; но сравнение Ланге говорит об обратном. Он заключает, что «в случае с однояйцевыми близнецами одинаковые условия окружающей среды играют весьма незначительную роль».

Мы можем спросить, почему не всегда оба однояйцевых близнеца ведут себя одинаково. Если некоторым людям действительно предначертано судьбой совершать преступления, согласно Ланге, то почему тогда существуют исключения? На этот вопрос, естественно, есть несколько ответов. Во-первых, второй близнец также может быть преступником, но его просто пока еще не раскрыла полиция. Как мы уже говорили раньше, раскрываемость преступлений не может быть стопроцентной, поэтому нельзя надеяться на то, что там, где часто играет роль случай, будет непременно наблюдаться полное соответствие. Второй ответ нам дает сам Ланге, который обнаружил, что в двух случаях, когда среди двух однояйцевых близнецов действительно только один был преступником, этот преступник в свое время перенес тяжелую черепно-мозговую травму. В еще одной паре, в которой между близнецами не наблюдалось соответствия, только один из близнецов страдал увеличением щитовидной железы (зобом) – заболеванием, которое изменяет характер. Также было обнаружено, что черепно-мозговые травмы влияют на нормального человека таким образом, что его характер меняется в направлении большей степени экстраверсии. Зоб и связанные с этим заболеванием гормональные расстройства нервной системы также могут привести к похожим последствиям.

Таким образом, мы видим, что в случаях несоответствия между близнецами имело место вмешательство в нервную систему одного из близнецов, которое, возможно, и стало причиной того, что он совершил преступление. Для случаев соответствия между близнецами также были характерны несколько интересных моментов, которые следует упомянуть. В случае с одной парой, например, Ланге подозревал общее наследственное венерическое заболевание. «Если это действительно так, то в данном случае мы имели бы дело не столько с врожденными тенденциями к совершению преступлений, сколько с результатами повреждений тканей мозга, которые, как известно, предрасполагают человека к асоциальному поведению». В целом результаты, полученные Ланге, довольно впечатляющи. Никто из тех, кто изучил подробные истории приводимых им болезней, которые наглядно демонстрируют соответствие между однояйцевыми близнецами не только в отношении преступности, но даже в конкретном типе преступления и в способе его совершения, не будет сомневаться в том, что наследственность играет очень важную роль в формировании асоциального поведения.

Количественное соотношение случаев соответствия среди близнецов-преступников, близнецов-гомосексуалистов и близнецов-алкоголиков (для однояйцевых и разнояйцевых близнецов представлены разные цифры)

Подтвердились ли результаты исследований Ланге результатами работы его последователей? Такой важный вывод, как этот, неизбежно должны были захотеть проверить многие исследователи, и в действительности, как в Германии, так и в США, было проведено большое количество похожих исследований. В целом некоторые исследователи нашли даже более убедительные доказательства влияния наследственного фактора, другие же – и их большинство – обнаружили, что факты подтверждают общий вывод, но довольно слабо. В таблице я собрал результаты всех исследований, которые были опубликованы до проделанной Ланге работы (включая и результаты его исследования), и читатель вправе сам сделать соответствующие выводы. В том, что касается преступности среди совершеннолетних, количество случаев соответствия у однояйцевых близнецов в два раза больше по сравнению с разнояйцевыми близнецами, такая же картина наблюдается и в случае с нарушениями поведения у детей. В случае с детской преступностью разница становится менее заметной, однако количество подобных случаев, разумеется, весьма небольшое. В таблицу также включены данные по алкоголизму и гомосексуализму, хотя они, возможно, не так уместны здесь, как остальные. В Англии гомосексуализм считается преступлением, а на континенте – нет, а алкоголь часто может привести к совершению преступления и часто с ним ассоциируется. Таким образом, эти данные все-таки представляют немалый интерес. В целом все данные подтверждают справедливость главного вывода Ланге, который заключается в том, что в асоциальном поведении присутствует мощный наследственный компонент, однако мы не можем согласиться с ним в той чрезмерной важности, которой он наделяет наследственные факторы, говоря, что «преступление это судьба». И все-таки мы не можем согласиться с теми, кто полностью пренебрегает собранными им фактами и заявляет, что преступление – это исключительно социальный феномен, который зависит от факторов окружающей среды. Разумеется, мы должны признать, что окружающая среда играет не последнюю роль, однако не менее важным является структура и природа организма, который испытывает на себе влияние окружающей среды. Как мы уже отмечали ранее, поведение является результатом взаимодействия наследственности и окружающей среды, и настоящий ученый никогда не будет преувеличивать значение одного фактора и принижать значение другого.

Один из примеров подобного взаимодействия, разумеется, является очевидным. Мы постулировали, что просоциальное поведение является, по сути, продуктом процесса обусловливания, которому иногда препятствует конституция определенных индивидуумов, которая не дает им формировать у себя условные рефлексы так же легко, как это получается у большинства людей.

Также становится очевидно, что даже если у человека легко формируются условные рефлексы, то он все равно может не выработать у себя просоциальные реакции, желательные для общества, поскольку его в свое время не заставили пройти через процесс обусловливания, который мы считаем необходимым. Так сын проститутки и вора может вообще не получить того типа обусловливания, который необходим для того, чтобы человек стал законопослушным гражданином; в действительности может произойти как раз противоположное. Если у него легко формируются условные рефлексы, то вполне возможно, что он пройдет через процесс обусловливания, который выработает у него реакции, крайне нежелательные для общества. Однако подобная возможность вовсе не так важна, как кажется на первый взгляд. Даже в самых криминальных группах требуются определенные паттерны поведения для того, чтобы даже такие маленькие социальные организмы могли функционировать: «у вора должен быть кодекс чести». И наши гипотетические мать-проститутка и отец-вор постараются добиться у ребенка определенного послушания, ради собственных интересов, по крайней мере. Даже такие родители будут внушать ребенку, что он должен говорить им правду, что он должен уважать собственность, по крайней мере в том, что касается внутрисемейных отношений. Дети также будут получать обусловливание с помощью своих сверстников, учителей, так что в целом они не могут быть полностью лишены процессов обусловливания, которые призваны выработать привычки, полезные обществу. Тем не менее следует особо подчеркнуть тот факт, что результат обусловливания зависит от двух факторов. Первым фактором является степень обусловливаемости у субъекта, вторым является количество случаев связки условных и безусловных стимулов. Первый является конституционным фактором, а второй является фактором окружающей среды, и тот и другой выполняют одинаково важную роль в достижении конечного результата.