Текст книги "Огненный шторм. Стратегические бомбардировки Германии. 1941-1945"

Миллион жителей покидает город

Последние авиационные удары сыграли на руку Геббельсу, поскольку, как гауляйтер Берлина, он хотел добиться добровольной эвакуации из города той части жителей, которая не работала на войну. В первую очередь это касалось женщин, детей и стариков. Город теперь находился под постоянной угрозой новых ударов, и его необходимо было, по возможности, очистить от «лишнего» населения. Началась энергичная пропагандистская кампания. Видных жителей города пригласили подать пример согражданам. В течение трех месяцев город покинуло до миллиона жителей. Среди прочих принятых мер были закрыты школы. Здесь следует остановиться на одном интересном и немаловажном факте: эвакуация населения Берлина и других крупных городов не была поручена организации гражданской обороны, представлявшей собой довольно медлительную и громоздкую структуру. Этим занялась непосредственно национал-социалистическая партия. Но хотя общественное мнение понимало и одобряло политику избавления города от «лишних ртов», что считалось нормальным стремлением облегчить бремя городской администрации, секретный план эвакуации правительственных учреждений и других официальных структур, к выполнению которого приступили в августе, вызвал у населения тревогу и озабоченность. Организованная национал-социалистической партией очередная пропагандистская кампания с целью развеять этот страх и замешательство успеха не имела.

Новая битва за Берлин разгорелась в полную силу в ночь с 18 на 19 ноября и продолжалась до 2 марта 1944 г.

Командование британской бомбардировочной авиации прекрасно сознавало, что разрушение Берлина представляет собой сложную и дорогостоящую задачу. Целью на этот раз являлась столица государства площадью 72,5 квадратных километра и диаметром от 32 до 40 километров. Размеры Берлина превышали даже размеры Лондона! Город лежал далеко во вражеском тылу, его защищали мощные силы ночных истребителей и плотная сеть зенитных батарей. Технические средства для осуществления такой грандиозной операции все еще были ограничены. И все же все продолжали надеяться, что налеты на Берлин окажут решающее влияние на ход войны. Вследствие этого союзные державы, как на Востоке, так и на Западе, с нетерпением ждали результатов. Со времени бомбежек Рурской области это была крупнейшая стратегическая операция британских ВВС.

В качестве целей были выбраны административные кварталы и правительственные здания в центре города, районы с наиболее высокой плотностью населения, а также промышленная зона, в которой располагались 103 предприятия, главным образом относившиеся к машиностроению и электротехнике. Все эти объекты были отобраны экспертами как наиболее важные.

В первом налете принимали участие 440 бомбардировщиков, из которых 402 удалось выйти на цели и сбросить на правительственные здания 1593 тонны фугасных бомб. 9 бомбардировщиков, или 2,2% ударной группы, были сбиты. В ту же ночь был нанесен еще один мощный удар по городу Людвигсхафен-ам-Райн. Этот рейд считался вспомогательным и имел главной целью отвлечь на себя силы ночных истребителей.

Еще два налета были осуществлены в ночь с 22 на 23 и с 23 на 24 ноября. Они имели тяжелые последствия для города. Общее количество жертв этих бомбежек в Берлине достигло 1200.

В дневнике Геббельса приводится взволнованное и точное описание бомбежек правительственных кварталов и расположенных вблизи жилых районов, а также танкового завода «Алкетт», который в целях обеспечения большей безопасности к тому времени был эвакуирован в Берлин из Рурской области. Из других городов в Берлин были направлены пожарные бригады. Иногда они прибывали издалека, в частности из Гамбурга и Бреслау, с целью оказания помощи в борьбе с пожарами. К расчистке завалов на улицах было привлечено до 50 тысяч военнослужащих.

В результате ноябрьских рейдов британской авиации в Берлине погибло 2966 человек. Было полностью разрушено 68 252 здания, еще 5837 получили значительные повреждения, а 6533 – повреждения средней тяжести. Осталось без крова 400 тысяч жителей. Городские власти продолжали принимать меры для недопущения возвращения в город эвакуированных жителей, по этой причине школы продолжали оставаться закрытыми. В то же время правительственные структуры получили указание продолжать работать в Берлине, пока это возможно.

В ночь со 2 на 3 декабря 1943 г. был выполнен еще один кратковременный (всего 40 минут) налет на город силами 650 бомбардировщиков, из которых на цели вышли 458 машин. Подобные атаки с небольшими перерывами продолжались до конца года.

Кульминация битвы за Берлин

Шесть ожесточенных атак на Берлин были осуществлены в январе 1944 г. В двух из них, в ночь с 22 на 23 и с 27 на 28 января, участвовало более чем по 400 бомбардировщиков и было сброшено 9300 тонн бомб. Бомбовые удары по городу становились все более продолжительными, в них участвовало все большее количество бомбардировщиков и сбрасывалось все больше смертоносного груза.

Самый мощный из февральских рейдов состоялся в ночь с 15 на 16 февраля 1944 г. В налете участвовал 891 самолет, на цель вышли 806 машин, сбросивших на город 2642 тонны бомб. Налет длился всего 38 минут, основной целью был промышленный район Зименсштадт.

4 марта 30 бомбардировщиков «Летающая крепость» ВВС США при поддержке значительного истребительного прикрытия впервые выполнили «пробный» дневной налет на немецкую столицу. Первый дневной налет значительными силами американских бомбардировщиков состоялся 6 марта. В нем участвовало 672 бомбардировщика «Летающая крепость» и «Либерейтор» под прикрытием истребителей. Они сбросили на промышленные районы Берлина 1600 тонн бомб, в основном зажигательных. Люфтваффе оказались способны выставить против этой армады бомбардировщиков и истребителей сопровождения всего 200 истребителей.

24 марта авиационное наступление на Берлин было временно приостановлено. Авиация союзников готовилась к вторжению на континент, для чего ей было необходимо перегруппировать свои силы. По данным командования бомбардировочной авиации Королевских ВВС, к тому времени на столицу рейха было сброшено 25 тысяч тонн бомб.

В ходе воздушного сражения за Берлин было осуществлено всего 16 массированных налетов. В ходе их английские ВВС потеряли 537 самых современных дальних бомбардировщиков и почти 4 тысячи военнослужащих из числа опытного летного состава. Потери в машинах составили 6,2%, а в летном составе – 5,4%. Это означало, что бомбардировщик был рассчитан в среднем всего на 15 боевых полетов. За тот же период было выполнено 50 вспомогательных воздушных рейдов на другие города Германии, преследовавших главным образом цель ввести в заблуждение систему ПВО и воспрепятствовать точному определению немцами направления основного удара.

С немецкой стороны потери составили 6166 убитыми и 18 431 получившими тяжелые ранения. 1,5 миллиона человек остались без крова, общая площадь разрушений в застроенных районах достигла 9 квадратных километров.

Получили более или менее серьезные повреждения 43 из списка 103 предприятий, выпускавших важную военную продукцию. Кроме того, был нанесен значительный ущерб 282 из 573 промышленных предприятий, выпускавших менее важную для фронта продукцию. Работа транспортной системы, городских служб и административных центров была серьезно нарушена. Но, как ни удивительно это звучит, объемы выпуска продукции на предприятиях продолжали стабильно расти. Это происходило в основном благодаря введению технических усовершенствований и принятым организационным мерам.

Моральный дух гражданского населения, вторая цель проведения операций, с честью выдержал испытания. Этот факт великодушно признали наши противники. Например, Ричардс и Саундерс пишут в третьем томе своей книги «Королевские ВВС. 1939 – 1945 гг.» (с. 23): «Не было момента, когда могло показаться, что берлинцы пали духом перед лицом выпавших на их долю испытаний. До самого конца они продолжали демонстрировать свойственный им едкий юмор в адрес тех, кто должен был их защитить».

Наверное, трудно поверить, что в таких обстоятельствах у населения оставалось еще место для юмора, не говоря уже о непокорном духе, который ничто не могло сломить. Например, когда два типичных жителя столицы встречались после особенно опустошительного рейда, они считали уместным, указав жестами на лежащие вокруг развалины, повторить знаменитые слова своего фюрера: «Дайте мне четыре года, и я обещаю, что вы не узнаете своих городов!»

Геринга, который как-то хвастливо заявил, что пусть его считают голландцем, если самолетам врага когда-нибудь удастся прорвать систему ПВО Германии, при каждом новом вое сирен поминали словами: «Это голландец дует в свой рожок!»

И еще: в эти печальные дни друзья и знакомые расставались друг с другом вежливыми, почти сентиментальными словами: «Еще увидимся, если не придет наш черед, малыш!»

У входа в разрушенный магазин некоторые горько шутили: «Теперь здесь открыто круглосуточно!»

По какой-то причине был период, когда в южной части Берлина особенно часто раздавались взрывы зенитных снарядов. Популярным комментарием по этому поводу было: «Разделение труда! Томми ведут ремонт на севере, а наши зенитки – на юге!»

В начале официальных радиопередач диктор обычно торжественно объявлял: «Над территорией рейха нет вражеских самолетов!» Позже, когда это перестало соответствовать действительности, берлинцы несколько изменили это заявление: «Над территорией рейха нет немецких самолетов!»

Среди населения ходило множество подобных метких остроумных выражений, хотя, конечно, большая часть из них использовалась только при общении с близкими людьми. Юмор остался единственным средством защиты для жителей Берлина, и они охотно им пользовались, часто в лаконичных жалящих остротах, беспощадно выворачивающих наизнанку высокопарные и лживые потуги официальной пропаганды, которая к тому времени уже сама перестала верить собственным заявлениям. И когда в бомбовых ударах наконец наступил перерыв и в результате проведенных работ из разрушенных районов вывезли огромное количество мусора, берлинцы комментировали это очередным лаконичным замечанием: «Еще одна мировая война, и Берлин превратится в Альпы!»

Британский премьер лично дал ответ на вопрос, зачем все это было нужно. В пятом томе своего труда, посвященного Второй мировой войне, он писал (с. 460): «Командование бомбардировочной авиации до самого конца продолжало упорные атаки с непреклонной решимостью и беззаветной храбростью, не обращая внимания на ужасающие трудности. Погода приводила в уныние, при бомбометании приходилось большей частью полагаться на помощь радара... На фотоснимках, сделанных ночью с бортов бомбардировщиков в момент сброса бомб, не было видно ничего, кроме облаков. Такую же разочаровывающую картину мы получили после дневных полетов над Берлином самолетов-разведчиков, которые также пытались снимать город. Из признаний самих немцев мы знали, что в городе имели место значительные разрушения. Но мы никак не могли даже примерно оценить результаты 16 массированных рейдов методом сравнения фотографий города после каждого из них. Нам пришлось ждать до марта 1944 г., пока в наше распоряжение не поступили достаточно четкие фотографии, которые позволяли оценить причиненный Берлину ущерб. Он далеко не был столь же значительным, как то, чего нам удалось добиться в Гамбурге».

А маршал Харрис в своей книге пишет (с. 186 – 187): «Всего силами нашего командования было выполнено 16 массированных атак на столицу Германии. Битва велась при неблагоприятной погоде, в условиях, не имевших аналога ни в одной другой военной кампании. Едва ли кто-либо из экипажей мог хоть приблизительно увидеть объекты, которые им предстояло атаковать. Долгое время мы вообще находились в неведении относительно результатов рейдов и только время от времени из заявлений, сделанных противником, могли почерпнуть данные о ходе битвы. Тысячи и тысячи тонн бомб были сброшены по сигналам ракет самолетов наведения. Они падали через непроницаемую завесу облаков вниз, где смутно можно было различить отблески пламени. Вряд ли хоть одно фото, сделанное во время бомбометаний, показало что-нибудь, кроме облаков. День за днем самолеты-разведчики совершали полеты над городом, но и они не приносили никакой информации. Со слов немцев мы, конечно, знали, что наши бомбы находили цели в Берлине, но мы не имели ни малейшего представления о том, какие из ударов были успешными, а какие бомбы, наоборот, заблудились в пути. Наконец, после шести проведенных рейдов, один из самолетов-разведчиков принес несколько не очень четких фотографий, на которых было видно, что нам, по крайней мере, удалось нанести вражеской столице значительный ущерб. На них было видно много акров разрушений, особенно в западной части города, а также вокруг Тиргартена. А потом над Берлином вновь сомкнулись тучи, и командование провело еще восемь налетов, не имея никакой возможности убедиться в том, были ли они так же успешны, как первые шесть ударов. Затем март остался позади, и ночи стали слишком короткими, чтобы использовать против Берлина самолеты, кроме «Москито». И только тогда мы получили новые снимки, благодаря которым стало возможным оценить результаты того, чем закончилась битва за Берлин.

Взяв в качестве стандарта результаты налетов на Гамбург, мы пришли к выводу, что битва за Берлин не закончилась столь же явным успехом. В Гамбурге примерно при таком же количестве самолето-вылетов и за то же время, правда с использованием значительно большего количества бомб, количество жертв среди населения было примерно в 10 раз больше. Площадь разрушений в Берлине составляла примерно одну треть от той, которой удалось добиться в Гамбурге. Она составила, по нашим оценкам, примерно 2180 акров (882 гектара) плюс еще примерно 500 акров (202 гектара) разрушений в результате налетов на город, выполненных до начала главной битвы за Берлин».

Третий этап: коллапс в системе обороны

После этого на несколько месяцев все имеющиеся силы бомбардировочной авиации были переданы в распоряжение Верховного командования для поддержки вторжения в Европу в рамках операции «Оверлорд». Таким образом, на какое-то время немецкие города, включая Берлин, получили передышку. С конца марта и далее массированные налеты, сравнимые по мощи с проведенными ранее рейдами, по крайней мере, на какое-то время перестали проводиться.

Кроме ночных рейдов силами 30 – 40 самолетов «Москито», которые были лишь дополнительным испытанием для и без того изрядно измотанных нервов берлинцев, лето 1944 г. выдалось для жителей столицы рейха относительно спокойным. Легкие бомбардировщики типа «Москито» могли совершать со своих баз налеты на Берлин и возвращаться обратно примерно за четыре с половиной часа. Каждый из таких самолетов нес до 1,8 тонны бомбовой нагрузки и совершал полет на большой скорости на высоте примерно 12 тысяч метров, что делало практически невозможным его перехват.

13 июня 1944 г. южные графства Англии и ее столица подверглись бомбардировкам ракетами Фау-2. После этого налеты на Берлин с использованием бомбардировщиков «Москито» участились, однако мнение о том, что причиной этого стали бомбардировки Англии ракетами Фау-2 и самолетами-снарядами Фау-1, является безосновательным.

По словам Харриса, в течение двух месяцев после дня «Д» (6 июня 1944 г.) в его распоряжении не было ни одного бомбардировщика для использования в налетах на города Германии. Но с 25 сентября 1944 г. командование бомбардировочной авиации было выведено из прямого подчинения Верховному главнокомандующему силами союзников Эйзенхауэру. И тогда Харрис с присущей ему энергией вернулся к своим старым целям: немецким городам. Одновременно англичане приступили к более систематическим бомбежкам предприятий по производству горючего и других важнейших промышленных объектов, но главной целью для британской бомбардировочной авиации вновь стал Берлин.

На новом этапе авиационного наступления Королевские ВВС время от времени выполняли полеты в дневное время, так же как самолеты американских ВВС иногда участвовали в ночных операциях. К тому времени авиация люфтваффе оказалась практически прижатой к земле, и, как следствие, при выполнении боевых задач союзная авиация подвергалась меньшему риску, чем это бывало прежде.

Из всех новых налетов, которые теперь осуществлялись в дневное время, одна операция, проведенная 6 октября 1944 г., заслуживает отдельного описания. Всего примерно за 30 минут 1250 четырехмоторных бомбардировщиков сбрасывали на город один за другим новые потоки смертоносного груза.

Сохранилось множество письменных документов и рассказов очевидцев о той последней военной зиме в Берлине. Все они сразу же стали частью истории. Живущие среди развалин собственного города, берлинцы все еще сохраняли стойкость и мужество. Их жизнь стала действительно невыносимой, но она все равно продолжалась даже тогда, когда весь их огромный город постепенно превращался в руины. Ночи, а теперь еще и дни были наполнены мрачным воем сирен воздушной тревоги, за которым тут же следовали глухие разрывы бомб. Разрушительные удары, масштабы которых не знали исторических параллелей, неумолимо продолжали ровнять город с землей.

«Целые районы были превращены в груды камней, здания заваливались набок и продолжали дымиться в огне. После окончания налетов мертвых вытаскивали за ноги и складывали в штабеля. В городе не было воды, света и газа. Не было слышно других звуков, кроме завывания сирен и далекого гула бомбардировщиков, надвигающегося со стороны Гамбурга и Брауншвейга. Днем город бомбили американцы, а по ночам это были небольшие самолеты «Москито», которые прилетали из Англии. И все это время нацистская пропаганда без устали повторяла: «Фридрих Великий, клятва верности фюреру и, наконец, «германская честь». (Вепп G. Doppeleben).

Гитлер, который давно уже привык задергивать занавески, когда ему приходилось следовать через разрушенные районы, на этот раз был вынужден впервые увидеть картину разрушений в собственной столице при переезде его штаба из Восточной Пруссии в горы Таунус. Поскольку союзники имели полное господство в воздухе, фюреру пришлось ехать поездом. Как свидетельствуют очевидцы, единственными его словами было то, что он «не мог себе представить, что все будет выглядеть так».

Для отражения бесконечных, самых разрушительных налетов на последнем этапе войны практически не было средств. Начиная с февраля 1945 г. город подвергался ударам с запада и с юга практически без перерывов, а начиная с середины февраля до середины марта налеты авиации осуществлялись в течение тридцати дней днем и ночью.

Массированные налеты тяжелых бомбардировщиков сменялись дневными рейдами менее крупными силами, становившимися более интенсивными по мере приближения линии фронта к немецкой столице. Регулярные ночные налеты с участием до 60 бомбардировщиков «Москито» становились все более частыми. В период с 1 августа 1944 г. по 26 апреля 1945 г. было осуществлено 205 таких налетов на 39 немецких городов. 94 из них пришлись на Берлин. На февраль пришлось 12 таких рейдов, на март – 29, апрель – 26. В этой серии почти непрекращавшихся атак с воздуха можно отдельно отметить несколько самых мощных рейдов:

3, 21 и 26 февраля – массированные налеты силами до 3 тысяч бомбардировщиков.

6 – 7 марта – два последовательных рейда, в перерыве между которыми город бомбили бомбардировщики «Москито».

15 марта – 1350 «Летающих крепостей» в сопровождении 750 дальних истребителей сбрасывали только фугасные бомбы и мины больших калибров; многие боеприпасы имели взрыватели замедленного действия. Цели: северные районы Берлина и Ораниенбург.

18 марта – тысяча бомбардировщиков атаковали железнодорожные станции Шлезихер и Штеттинер в восточной части Берлина. Было сброшено 4 тысячи тонн бомб. Еще 300 бомбардировщиков бомбили промышленные предприятия на севере города.

20 марта – налеты русских бомбардировщиков на центр города стали более интенсивными.

24 марта – массированные ночные удары по западным районам города. Дневной налет силами 150 бомбардировщиков с аэродромов на территории Италии.

Вплоть до даты, когда в Берлин вошли (взяли штурмом в ходе берлинской операции 16 апреля – 8 мая, бои непосредственно в городе шли с 21 апреля по 2 мая. – Ред.) части Красной армии, по данным союзников, город 363 раза подвергался ударам с воздуха. Четыре рейда были особенно мощными. Всего во время налетов на город было сброшено 45 517 тонн бомб, в основном фугасных. Это в 6 раз больше, чем весит Эйфелева башня.

Из приведенных цифр видно, что Берлин является городом, который чаще, чем другие немецкие города, подвергался бомбежкам с воздуха. За ним следует Эссен, на который было сброшено 36 420 тонн бомб, далее идут Кельн (34 711 тонн), Дуйсбург (30 025 тонн), Гамбург (22 850 тонн), Дортмунд (22 424 тонны) и Штутгарт (21 016 тонн). Самолетами командования британской бомбардировочной авиации, осуществлявшими эти бомбометания, было выполнено 18 468 индивидуальных вылетов, при этом на цели вышли 16 556 бомбардировщиков. Средние потери составляли от 4 до 6,4% машин, довольно высокий показатель, так как сюда не включены потери самолетов во время взлета и посадки и по другим техническим причинам.

Маршал Харрис, суммируя в своей книге действия бомбардировочной авиации, пишет: «Когда в конце войны было произведено фотографирование всей территории Берлина, обнаружилось, что было разрушено 6340 акров (2566 гектаров, то есть почти 26 кв. км) основных районов застроек. Из них всего примерно тысячу акров (ок. 405 гектаров, то есть более 4 кв. км) разбомбили американцы в ходе дневных налетов, а также некоторый довольно значительный ущерб городу был нанесен в результате рейдов самолетов «Москито». Однако большая часть разрушений пришлась на операции в ходе главной воздушной битвы за Берлин.

25 мая 1945 г. личный друг и посланник президента Рузвельта Гарри Гопкинс находился на пути в Москву. Его самолет пролетел над Берлином на низкой высоте, и он имел возможность лично увидеть разрушения. Глубоко пораженный, он записал в своем дневнике: «Берлин – это второй Карфаген». (Помимо упомянутых 45,5 тыс. тонн бомб на Берлин обрушилось только с 21 апреля по 2 мая (в ходе штурма) 36 тыс. тонн советских боеприпасов, в том числе 1,8 млн артиллерийских снарядов. – Ред.)