Текст книги "Сочинитель"

11

В канун Дня Благодарения выпал первый снег. Джо стоял у окна и смотрел вниз, на улицу. Снег тихо кружился в воздухе, а на проезжей части машины уже превратили его в грязную слякать. Он закурил сигарету и взглянул на часы – половина четвертого. Он знал, что сегодня офисы, закроются раньше. Предпраздничный день, да еще и непогода. К ночи на улицах не будет ни души.

Телефон, стоявший рядом с его печатной машинкой, зазвонил. Он поднял трубку. Джо сразу же узнал голос.

– С праздником Благодарения, – сказала Лаура Шелтон.

– С праздником Благрдарения, мисс Шелтон, – ответил он. – Вы все еще на работе?

Она рассмеялась.

– Я решила сообщить вам хорошие новости, чтобы завтрашний день стал для вас действительно настоящим праздником.

– Вы продали еще один рассказ? – взволнованно спросил он.

– И это тоже, – ответила она. – И кое-что еще более значительное.

– Не сводите меня с ума, – рассмеялся он.

– «Коллиерз» купил ваш рассказ «Праздник острова Кони» за двести пятьдесят долларов.

– Отлично, – сказал он. – Что может быть лучше, чем это?

– «Юниверсал пикчерз» прочитала «Воровку и детектива» и хочет снять по нему фильм. На главные роли они хотят пригласить Маргарет Сулливан и Джеймса Стюарта. Вы, без сомнения, помните, какой они имели успех в «Магазине за углом».

– Я не могу в это поверить! – воскликнул он.

– Но это правда, – сказала она. – Они предложили две с половиной тысячи за права на фильм и дают вам еще пять тысяч, если вы съездите в Голливуд на пять месяцев и будете соавтором сценария. Кроме того, они оплатят все дорожные издержки.

– Но я ничего не понимаю в сценариях, – сказал он – Это им известно?

– Конечно, известно, – ответила она. – Но это их обычная практика. Поэтому они и хотят, чтобы с вами работал опытный сценарист Но все это – только их первый шаг Я уверена, что смогу поднять расценки. Три с половиной тысячи за права и семь с половиной тысяч за сценарии.

– Не спугните, – занервничал он. – Может быть, они подумают, что это не стоит того.

– Я не спугну их, – успокоила она его. – Я знаю, как к этому подходить. Мы всегда можем принять их условия.

– Вы настоящий ас в этом деле, – сказал он – Я играю на вашей стороне.

– Спасибо, – сказала она. – Я ценю ваше доверие.

– Нет, мисс Шелтон, – возразил он. – Это вам спасибо.

– Ни о чем не беспокойтесь, – сказала она. – Мы все решим в выходные Я обязательно позвоню вам в понедельник.

Джо рассеянно положил трубку, продолжая смотреть на телефон, и новости постепенно доходили до него.

– Черт раздери! – заорал он и снова схватил трубку, набирая номер родителей. Может быть, теперь они наконец поверят, что он действительно писатель. Но к телефону никто не подошел.

Он чувствовал, что новости переполняют его. Ему нужно было с кем-нибудь поделиться. Он позвонил двоюродной сестре на работу.

– Я как раз убегаю на одну встречу, – торопливо сказала Мотти.

– Это займет одну минуту, – сказал он. – У меня для тебя новости. Я только что продал «Коллиерзу» еще один рассказ, а «Юниверсал» хочет снять фильм по «Воровке и детективу».

– Поздравляю, – сказала она, но в ее голосе не чувствовалось волнения – У меня тоже есть для тебя новости.

– Что за новости? – спросил он.

– По-моему, я беременна, – прошептала она в трубку – У меня трехнедельная задержка.

– Вот дерьмо! – воскликнул он. – Ты уверена?

– Я боюсь пойти к врачу, – сказала она. – Стиви приезжает на следующей неделе Что я ему скажу?

– Ничего не говори, – ответил он. – Свадьба назначена на выходные. Пять недель – это ерунда. Первый ребенок часто рождается раньше срока.

– Ах ты дерьмо, – рассерженно сказала она. – Стиви твой брат. Это что, для тебя ничего не значит?

– Конечно, значит, – ответил он. – Поэтому я и советую тебе сидеть тихо. Если ты откроешь рот, у всех появятся проблемы. У всей нашей семейки, черт бы ее побрал.

Она помолчала.

– Ты думаешь, это сработает?

– Без сомнения, – уверенно заявил он – До трех месяцев все равно ничего не будет видно.

– У меня груди уже отяжелели, – сказала она.

– Это может быть и предменструальным, – сказал он. – Ты много раз мне говорила, что у тебя так бывает перед месячными.

– Я боюсь, – сказала она. – Стиви врач. А вдруг он поймет, в чем дело?

– Врач, не врач, – ответил он. – Стиви в этих делах еще молокосос. Ты просто делай, что я тебе говорю.

– Мне пора бежать, – сказала она. – Я уже опаздываю.

– Поговорим позже, – сказал он. – Главное, не волнуйся, – он услышал щелчок – она положила трубку. Он смотрел на трубку в руке. – Полный дурдом! – сказал он себе. – Какой мудозвон сказал, что девственницы никогда не залетают с первого раза?

* * *

Фил положил себе на тарелку большой кусок бруст фланкена, посыпал его редиской. Он посмотрел на Марту и Мотти, сидевших за столом напротив него, и заговорил с набитым ртом.

– Сегодня мы продали сто двадцать одну индейку.

– Ну и очень хорошо, – как будто оправдываясь, сказала Марта.

– Лакш продал больше четырехсот, – проворчал он.

– Не жалуйся, – сказала его жена. – Я помню, пять лет назад мы радовались, если нам удавалось сбыть с рук двадцать или тридцать Кому в те дни нужны были индюшки? Цыплята и каплуны – это да, но индюшки были для гоев.

Он начал вытирать тарелку куском хлеба.

– Очень было вкусно, Марта, – сказал он, откусывая от пропитанного соусом хлеба.

– Тебе повезло, что ты этим занялся, – сказала она.

– Если санитарная проверка мяса и дальше будет идти так же, как сейчас, может быть, ты скоро будешь есть индейку вместо бруст фланкена. Сейчас цыплят и каплунов трудно достать, поэтому люди и покупают индеек.

– Мне придется сначала основательно попоститься, – ответил он. – В мясе индейки нет шмальца, а без шмальца нет и удовольствия.

– Перестань жаловаться, – повторила Марта. – Ты делаешь на индейках больше денег, чем на всем остальном.

– Ты такая к’нокер, – сказал он. – Почему ты больше не приходишь на рынок, как раньше? Тебе нечего делать целый день дома.

– Жена Ала не ходит на рынок, – возразила она.

– Она никогда этого не делала, – ответил Фил. – У нее нет для этого времени – она слишком занята, рожая по ребенку каждый год.

– Это не важно! – взорвалась она. – Как это будет выглядеть, если я буду приходить на рынок, а она – нет? Все будут думать, что у тебя дела идут хуже, чем у него.

– Никто не должен совать свой нос в мои дела, – заявил он, положив в тарелку еще один кусок мяса. – Евреи всегда попадают в беду, если люди думают, что у них слишком хорошо идут дела Как ты думаешь, почему на них ополчились нацисты? Да потому, что они нам завидуют.

– Это Америка, а не Европа, – сказала она.

– Не будь дурой! – взорвался он – У нас здесь достаточно нацистов, поэтому мы должны сидеть тише воды ниже травы Не надо давать им повода завидовать нам.

– Может быть, дядя Фил и прав, – внезапно вмешалась в разговор Мотти.

– Что ты имеешь в виду? – спросила, поглядывая на нее, Марта.

– Ну, мне кажется, что большая свадьба в «Твин Канторз» – не совсем то, что сейчас нужно. Идет война, а ведь все знают, как дорого регистрировать брак в «Твин Канторз»

– Ты хочешь сказать, что не хочешь свадьбы в «Твин Канторз»? – в изумлении спросила Марта – Да любая девушка в мире была бы счастлива выходить замуж в «Твин Канторз»!

– Постой, – прервал ее Фил. – Возможно, девочка права. Не только из-за денег, но и из-за того, что у нас двое сыновей, и ни один из них не служит. Найдется много людей, которым это не понравится.

– Стиви – врач, и все знают, что женатые врачи не служат в армии.

– Конечно, знают, но все будут думать, что он женится именно поэтому, – сказал он. – И есть еще люди, которые думают, что Джо уклоняется от призыва. Зачем давать им шанс подтвердить это?

Марта помолчала, потом повернулась к Мотти.

– Тогда что за свадьбу ты хочешь?

Мотти посмотрела на тетю.

– Только мы, родственники. В Борог-Холле, где нас никто не знает.

– Без рабби? – Марта казалась шокированной.

– Там, в Борог-Холле, нет рабби, – сказала Мотти. – Но это имеет такую же законную силу.

– А может быть, просто здесь, у нас, с рабби? – спросила Марта. – Без рабби и чупы как-то не получается, что ты действительно выходишь замуж.

Мотти кивнула.

– Мы могли бы сделать это здесь, но не забывайте, что в таком случае Джо не сможет прийти. Мы не можем рисковать тем, что кто-нибудь увидит его и будет задавать лишние вопросы. А в Борог-Холле никто и знать не будет, кто он такой.

Фил посмотрел на жену.

– У девочки есть сайчел. Тише воды ниже травы – вот как это надо сделать.

Глаза Марты начали наполняться слезами.

– Все, что я хочу для своих детей, – это начез, а не проблемы.

Мотти подошла к тете, обняла ее за плечи.

– Пожалуйста, тетя Марта, – мягко произнесла она, а в ее глазах тем временем тоже показались слезы. – Ну, пожалуйста.

– Почему, Боже мой? – рыдала Марта. – Почему это должно произойти в такие времена, как наши?

– Не вини Бога, – сказал Фил, поднимаясь из-за стола. – Черт бы побрал Адольфа Гитлера!

Слезы Марты перешли в гнев.

– Тогда я не позволю! Без рабби, без свадьбы. Я не позволю моим детям жить во грехе!

Зазвонил телефон, Фил поднял трубку.

– Алло, – он несколько секунд слушал, потом бросил им через плечо: – Это Джо, – затем продолжил в трубку: – Да, Джо!

Джо рассказывал взволнованным голосом:

– Я продал еще один рассказ в «Коллиерз», а «Юниверсал пикчерз» хочет купить первый рассказ и снять по нему фильм в Голливуде – Они собираются заплатить мне семь с половиной тысяч долларов!

– Семь с половиной тысяч долларов? – недоверчиво переспросил Фил. – Что-то тут не так.

– Все так, все в порядке, папа, – ответил Джо. – Я просто иду в гору. Они хотят, чтобы я поехал в Голливуд писать сценарий.

– Когда? – спросил Фил.

– Прямо сейчас, на следующей неделе.

– Так скоро?

– Это не имеет значения, папа, – сказал Джо. – Такой шанс бывает один раз в жизни!

Фил повернулся к жене.

– Марта, – гордо сказал он, – наш Юсселе – настоящий писатель. Он едет в Голливуд снимать фильм. Я думаю, это значит, что в конце концов ты можешь себе позволить сыграть свадьбу с рабби.

12

Джамайка сел, вытянув длинные ноги и положив их на стол. Он бросил короткий взгляд на Джо, склонившегося над своей машинкой, и спросил:

– Ты не выглядишь довольным?

– Я затрахался, – мрачно ответил Джо.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал Джамайка.

– Мне предлагают эту работу, писать сценарий в Голливуде, – объяснил Джо.

– Это звучит хорошо, – улыбнулся Джамайка. – За хорошие деньги?

– Да, – ответил Джо. – Но тут есть одна проблема. Я нужен им в Голливуде на следующей неделе, а мистеру Би я был нужен на три месяца. Мне остается еще шесть недель.

– Так скажи мистеру Би, – подсказал Джамайка. – Он разумный человек.

Джо скептически посмотрел на Джамайку. Если верить газетам, на совести мистера Би была половина всех убийств в Бруклине и он был главой всех рэкетиров. Он промолчал. Джамайка понял, что у него на уме.

– Ты вполне мог бы поговорить с ним. Не так страшен черт, как его малюют.

– А не могли бы вы поговорить с ним обо мне? – спросил Джо.

Джамайка покачал головой.

– Не я с ним договаривался, и за свою жизнь я научился никогда не лезть в чужие дела. Так можно нарваться на неприятности.

– Вы можете просто сказать ему, что я не справляюсь с работой, – предложил Джо.

– Даже несмотря на то, что это чистая правда, – сказал Джамайка, – он босс. Я ничего ему не скажу.

Джо встретился с ним взглядом и спросил:

– Вы его боитесь?

– Ты можешь прозакладывать свою белую задницу, – честно ответил Джамайка. – Я всего лишь маленький ниггер, который пытается как-то выжить в этом жестоком холодном мире, – он рассмеялся. – Но тебе не о чем беспокоиться. Самое худшее – это он скажет тебе, что ты должен оставаться на работе. А ведь он может сказать и «о’кей». Но если ты не спросишь, то уж точно не получишь своего.

Джо несколько секунд смотрел на него – потом вдруг ощутил укол самолюбия.

– А что, я действительно один из худших на этой работе?

Джамайка улыбнулся.

– Самый худший, – спокойно ответил он. – Но ведь это – не твоя любовь на всю жизнь. Ты писатель, а не сутенер. А хорошим сутенером нужно родиться.

– Писателем тоже нужно родиться, – оправдывающимся тоном ответил Джо.

– Не знаю, как насчет писателей, – сказал Джамайка, – но факт тот, что наши доходы с твоим приходом упали больше чем на двадцать процентов. Девочки прохлаждаются, лежа на задницах, а не работают. Ты ни разу не побил ни одну из них. А вспомни, что я тебе об этом говорил. Так ты приобретаешь уважение.

– Я же говорил, что не смогу сделать этого, – сказал Джо.

– Правильно, – с легкостью согласился Джамайка. – Именно поэтому я и не жалуюсь, – он помолчал, потом встал. – Ты действительно нравишься мне, малыш, – сказал он – И я надеюсь, что мистер Би отпустит тебя. В таком случае все будут довольны. Ты получишь, что хочешь, а мы будем снова делать настоящие деньги.

Джо посмотрел на стоявшего перед ним негра.

– Джамайка, вы – это что-то особенное, – сказал он с уважением в голосе – Спасибо вам.

Джамайка кивнул.

– Ну что, ты спросишь его?

– Да, – сказал Джо – Только мне нужно поговорить с отцом перед тем, как встречаться с мистером Би. Это мой отец представил меня ему.

* * *

Меньше чем за час Джо доехал на метро от станции на 96-й улице до конца линии «Нью-Лотс» и теперь пересекал Питкин-авеню, подходя к рынку Окна магазинов на авеню горели, но на рынке было темно.

Только один огонек пробивался сквозь закрытую дверь конторы. Джо открыл ворота. Машина отца все еще стояла рядом со зданием конторы. Было уже половина восьмого, но он знал, что отец остается после закрытия рынка, чтобы проверить выручку. Он повернул дверную ручку. Эта дверь, так же как и та, что выходила на улицу, была заперта.

Он уже собирался постучать, когда изнутри раздался пронзительный женский крик. Он автоматически нажал на дверь плечом, и запор тут же выскочил из прогнившего дверного косяка.

Из маленького офиса отца раздался второй крик. Дверь сразу же открылась, офис не был заперт. И тут он, пораженный, застыл в дверном проеме.

Испуганные глаза Джози, повернувшейся к нему, умоляюще смотрели на него.

– Твой отец! – закричала она – Твой отец.

Фил, вытянувшись во всю длину, лежал на ней, его брюки были спущены до колен, его бедра все еще сжаты толстыми ляжками Джози, платье которой было задрано выше грудей. Глаза Фила были почти закрыты от боли, он судорожно ловил ртом воздух, медленно сползая на пол.

Джо схватил пиджак отца со стула, стоявшего за рабочим столом, и достал пузырек с таблетками, который всегда был у отца в нагрудном кармане. Он присел и положил голову отца к себе на колени.

– Дайте воды! – прокричал он Джози.

Дрожа, она схватила со стола всегда стоявший там стакан с водой. Джо быстро всунул таблетку в рот отцу, тот непроизвольно сглотнул и проглотил ее. Джо посмотрел на дрожащую Джози.

– Звоните доктору Гилтину. Скажите ему, что это срочно. И пусть он вызовет «скорую»!

Отец с трудом дышал. Когда Джо повернул голову отца набок, из его рта закапала слюна. Потом его вырвало.

– Доктор Гилтин будет здесь через несколько минут, – сказала Джози, положив трубку.

– Дайте влажное полотенце вытереть папе лицо! – сказал Джо. Он начал вытирать испарину со лба отца.

– Мне так жаль, Джо, – плача, выговорила Джози. – Я не виновата. Я всегда просила его быть осторожным. «Тебе нельзя много трахаться, – вот что я всегда ему говорила. – французская любовь легче и лучше для тебя». Но он старомодный человек, и ему нравятся старомодные вещи.

– Вы не виноваты, Джози, – сказал Джо, смотря на лицо отца. Оно слегка расслабилось, его цвет был уже почти нормальным, да и дышал отец уже легче. – Дайте еще одно полотенце вытереть ему член, – сказал Джо. – И помогите мне натянуть на него штаны. Не нужно, чтобы кто-либо увидел его в таком виде.

Она все еще плакала и не сделала ничего из того, о чем он просил.

– Мне жаль, Джо, мне так жаль, – повторяла она. – Я больше никогда не позволю ему заниматься этим.

– О’кей. Не беспокойтесь. С ним все будет в порядке, – сказал он. – Теперь уходите отсюда и идите домой. И никому ничего не говорите. Просто приходите завтра на работу, как будто ничего не случилось.

– Спасибо, Джо, – с благодарностью сказала она и побежала к двери. – Спасибо.

Отец пошевелился, потом открыл глаза и, увидев Джо, спросил слабым голосом:

– Что… что случилось?

– Ничего, папа. Ты в порядке. Отдыхай.

– Но что случилось? – хрипло настаивал Фил.

– Ты чуть не перетрахался до смерти! – сказал он; его страх начал перерастать в гнев. – Теперь лежи тихо и отдыхай. Доктор Гилтин будет здесь через пару минут фил глубоко вздохнул.

– А Джози?

– Она хорошая девушка, папа, – ответил он. – Ее здесь не было.

Фил посмотрел в лицо сыну.

– Мне стыдно, – сказал он, глядя ему прямо в глаза. – Я порядком сглупил. Милтон предупреждал меня, но я не обращал внимания.

– Ты не сглупил, папа, – сказал он. – Ты просто человек.

– Но я люблю твою маму, и я не должен был этого делать.

– Теперь все позади, забудь об этом. – Джо услышал, как к зданию подъехала машина. Через несколько секунд, держа свой маленький медицинский саквояж, в офис вошел доктор Милтон Гилтин.

Он взглянул на них.

– Что произошло?

– Я вошел сюда, – начал рассказывать Джо, – и увидел, что отец задыхается на полу. Я дал ему таблетку из тех, что вы прописали.

Доктор Гилтин был неглупым человеком. Он заметил беспорядок в одежде Фила, но не сказал ни слова Он открыл свой саквояж, достал стетоскоп и быстро прослушал фила, одновременно прощупывая его пульс. Потом он проверил кровяное давление и посветил крошечным фонариком в зрачки. Затем он кивнул, набрал в шприц адреналина и впрыснул его в руку филу.

– С вами все будет в порядке, – сказал он – Когда «скорая» повезет вас в больницу, вам дадут кислородную подушку.

– Я не поеду в больницу, – заупрямился Фил.

– Вы поедете в больницу, – твердо сказал доктор Гилтин. – У вашего сердца была серьезная перегрузка, и в таком состоянии вас вполне сможет прикончить обыкновенная ангина. Если все будет в порядке, я отпущу вас утром.

* * *

Рассерженная Марта влетела в комнату для посетителей больницы; Джо поднялся со стула навстречу ей. Позади нее он увидел Мотти. Он поцеловал мать в щеку.

– Привет, мама.

Она смотрела на него, так и пылая негодованием.

– Почему они позвонили тебе, а не мне? Я его жена, разве не так? Это мое право – мне должны звонить первой!

– Все правильно, мама, – сказал он. – Но я был прямо там, на рынке, когда это произошло. Я дал ему таблетку и позвонил доктору Гилтину.

– Я все еще не знаю, что случилось, – сказала она. – Дежурные медсестры в больницах никогда ничего толком не скажут.

– У него был сердечный приступ.

– И отчего же так могло получиться? – подозрительно спросила она.

– Поднять двадцать клеток с цыплятами – это может убить и быка, – быстро соврал Джо.

– Дурак, – взорвалась она. – Он же знал, что ему нельзя делать таких вещей. Но твой отец всегда считал себя Самсоном.

– Как он сейчас? – спросила Мотти.

Джо поцеловал ее в щеку.

– Лучше, гораздо лучше.

– Давайте поднимемся в его палату, – сказала мать.

– Подожди минутку, мама, – вмешался Джо. – Доктор Гилтин сказал, что позволит нам войти, как только они закончат обследование.

– Твой отец – шмак, – сказала Марта. – Иногда мне хочется просто убить его, такой он дурак.

Джо укоризненно посмотрел на нее.

– Он чуть было не избавил тебя от этих забот, – саркастически сказал он.

Марта, широко раскрыв глаза, уставилась на него, потом вдруг расплакалась.

– Мой Фил, мой Фил!

Джо обнял ее.

– У него все будет о’кей. Успокойся.

– Это просто счастье, что Джо оказался рядом с ним, тетя, – сказала Мотти.

– Да, да, – сказала Марта, потом посмотрела на Джо. – А откуда ты там взялся? Я думала, ты должен был держаться подальше от Бруклина.

– Мне нужно было задать папе один вопрос, – ответил он.

– Что за вопрос? – настаивала она.

– Не может ли он попросить мистера Би, чтобы он отпустил меня с работы, так чтобы я смог поехать в Голливуд.

Марта посмотрела на него и выпрямилась. Тут она была на страже.

– Не беспокойся. Этот подонок сделает все, что ты хочешь, а иначе ему придется пожалеть, что он родился на свет!

В комнате для посетителей появился доктор Гилтин. Улыбаясь, он подошел к ним.

– Все в порядке. Электрокардиограмма нормальная, серьезной опасности больше нет, кровяное давление – тридцать пять на восемьдесят пять, температуры нет. Ему нужно хорошо поспать ночью, и утром он сможет поехать домой.

– Спасибо, доктор, – благодарно сказала Марта. – Я могу его сейчас увидеть?

– Конечно, – ответил он. – Но помните, что вы должны вести себя спокойно, не волновать его и оставаться в его палате не дольше десяти минут. Я хочу еще удостовериться, что он спит.

– Мы подождем здесь, мама, – сказал Джо. Подождав, пока мать не вошла в лифт вслед за доктором Гилтином, он повернулся к Мотти. – Ты хорошо выглядишь, – сказал он.

– У меня почти пятинедельная задержка, – с сарказмом в голосе ответила она. – По-моему, считается, что именно в это время беременные женщины выглядят лучше всего.

Он попытался вызвать у нее улыбку.

– Этим ты просто осчастливишь Стиви.

Она не улыбнулась; вместо этого она нахмурилась.

– Стиви будет здесь послезавтра. Это будет среда. Свадьба назначена на воскресенье, на двенадцать часов. Это, конечно, если он не заподозрит чего-нибудь раньше.

– Не заподозрит, – уверенно сказал он.

– Я не убеждена в этом, – ответила она, поглядывая на него. – Когда ты собираешься уехать?

– Мой агент сказала, что в субботу, на «Твентиз Сенчури», с Главного Центрального.

– Понятно, – ответила она. – Ты знаешь, мне все-таки не по себе.

– Ты почувствуешь себя лучше, когда выйдешь замуж, – сказал он.

– Не знаю, – ответила она. – Я нервничаю. Я боюсь. Может быть, свадьбу отложат из-за болезни твоего отца.

– Отец уже утром вернется домой. Все пройдет согласно плану. И перестань беспокоиться.

– Я не могу перестать.

Он улыбнулся.

– А, нормальный предсвадебный мандраж.