Текст книги "Жуткие артефакты. История громких преступлений, рассказанная в 100 предметах убийств"

#16 Лопата, использованная для захоронения тел Элис и Нелли Питзел
Доктор Г. Г. Холмс, «Архизлодей»

(1891–1894 гг.)

Известный филадельфийский детектив Фрэнк Гейер обнаружил обнаженные разложившиеся тела двух молодых девушек, закопанные в подвале дома в Торонто, который «Архизлодей» арендовал для их убийства и уничтожения.

Фигура Г. Г. Холмса овеяна множеством мифов. Число его жертв исчисляется сотнями. Хотя эти данные сильно преувеличены, нет никаких сомнений в том, что он был плодовитым серийным убийцей.

Герман Уэбстер Маджетт родился в 1861 году в крошечной деревушке в Нью-Гэмпшире, учился на врача и в конце концов перебрался в процветающий чикагский пригород Энглвуд, где, взяв псевдоним Генри Говард Холмс, стал владельцем аптеки. Начиная с 1887 года, он руководил строительством спроектированного им здания длиной в квартал. На первом этаже разместился ряд торговых предприятий, включая его аптеку. Верхние же служили гостиницей Всемирной ярмарки, где могли удобно разместиться посетители всемирной Колумбовой выставки 1893 года.

Согласно легенде, десятки из них встретили свой ужасный конец во время пребывания в отеле: они задыхались в звуконепроницаемых комнатах, оборудованных трубами со смертоносным газом, после чего по смазанным желобам попадали в средневековое подземелье для пыток, где их тела лишались плоти, а скелеты затем продавались в медицинские школы. Какой бы захватывающей не была эта история, не зафиксировано ни одного случая пропажи туристов во время поездки в «Белый город». Готически-ужасающие описания здания с его предполагаемыми газовыми камерами, люками, подземной хирургической лабораторией и чанами с кислотой, судя по всему, – выдумка тогдашних газет, жаждущих сенсаций.

Тем не менее кажется несомненным, что в своем «замке» Холмс расправился как минимум с пятью жертвами: тремя своими любовницами, а также дочерью одной из них и сестрой другой. Между тем самые чудовищные преступления Холмса – и те, что привели его к краху, – были связаны с членами одной-единственной семьи.

Еще будучи студентом-медиком Мичиганского университета, Холмс придумал способ обмануть страховые компании на тысячи долларов: оформив страховой полис на вымышленное лицо, он находил труп, заявлял, что это и есть тело застрахованного человека, а затем получал деньги по полису. В 1894 году Холмс заручился помощью приспешника, крепко пьющего разнорабочего по имени Бенджамин Питзел, чтобы провернуть одну из таких афер. Застраховав свою жизнь на 100 000 долларов, Питзел инсценировал собственную смерть, используя труп, предоставленный Холмсом, который должен был обналичить страховку и поделиться выручкой со своим сообщником. Холмс между тем даже и не думал делиться добычей – он просто убил Питзела. С дьявольским коварством он убедил ничего не подозревающую жену Питзела отдать троих из пяти детей на его попечение, пока он будет договариваться о воссоединении всей семьи в безопасном месте. Взяв детей в мучительную одиссею, он убил двух девочек, Элис и Нелли, задушив их в пароходном кофре, а их младшего брата Говарда отравил ядом, после чего разрубил его тело на части и сжег в печи.

Выслеженный детективами Пинкертона, Холмс был арестован в 1894 году. Суд над «Архизлодеем», как его быстро окрестила пресса, стал величайшей криминальной сенсацией века. После вынесения обвинительного приговора Холмс получил от газетного магната Уильяма Рэндольфа Хёрста солидный гонорар за красноречивое признание, в котором утверждал, что убил 27 человек (некоторые из них впоследствии оказалось живыми), и заявлял, что превращается в дьявола. Он был повешен 7 мая 1896 года.

#17 Топор Лиззи Борден
Убийства в Фолл-Ривер

(1892 г.)

Хотя многие преступники, гангстеры и серийные убийцы становились частью американской мифологии, лишь некоторые из их орудий обретали легендарный статус. Одним из таких исключений стал топор Лиззи Борден (на фото изображена его копия).

Вне всяких сомнений, ни одно другое американское убийство не породило такого огромного количества как серьезных, так и сумасшедших исследований и не вдохновило на создание такого широкого спектра произведений культуры, как дело Лиззи Борден. Были созданы балеты, оперы, романы, рассказы, фильмы, песни в стиле хэви-метал и, конечно, знаменитый детский стишок:

 
Лиззи Борден взяла топор
И ударила маму сорок раз.
Увидев, что она натворила,
Она сорок один раз ударила папу.
 

На самом деле отец Лиззи Борден получил 11 ударов, а не 41; его жена – не мать Лиззи, а ее мачеха получила «всего лишь» 19 ударов топором.

* * *

Фолл-Ривер, штат Массачусетс, был фабричным городом с огромным уровнем социального неравенства, в котором доминировала горстка богатых семей. Их роскошные дома стояли на самом высоком месте в городе, в элитном районе, известном как Холм, с видом на раскинувшиеся внизу трущобы, где жили рабочие-иммигранты, работающие на текстильных фабриках по 14 часов в день. Будучи одним из самых богатых людей Фолл-Ривера, 70-летний Эндрю Борден – бывший гробовщик, сколотивший состояние на недвижимости и других инвестициях, – несомненно, мог позволить себе особняк на Холме. Однако, решив сэкономить, он поселился в районе среднего класса, всего в нескольких кварталах от коммерческого центра города.

В маленьком деревянном домике шириной менее 20 футов не было таких элементарных удобств, как водопровод и хотя бы намек на уединение. В доме жили Эндрю, его вторая жена Эбби, две незамужние дочери от предыдущего брака, 42-летняя Эмма и ее младшая сестра, Лиззи, вскоре ставшая известной убийцей, которой на момент совершения убийств было 32 года, а также служанка Бриджет Салливан, 26-летняя ирландская иммигрантка.

На сохранившихся фотографиях Лиззи выглядит так, как ее описывает знакомая по Фолл-Риверу, писательница Виктория Линкольн: «приземистая, с двойным подбородком… и ничем не примечательная». Набожная прихожанка, она преподавала в воскресной школе, состояла в Женском христианском союзе воздержания и была членом различных благотворительных организаций. То, что такой образец женской благопристойности мог стать виновником столь отвратительного поступка, показалось ее защитникам невероятным. Другие же описывали Лиззи как «надменную и властную», «завистливую и угрюмую», а также «замкнутую и отталкивающую». Один из современных исследователей, применяя диагностические инструменты судебной психологии к ее поведению – ее часто меняющимся показаниям о преступлении, «манипулятивной хитрости», отсутствию раскаяния и «поверхностному обаянию», – считает, что ее «психопатические черты личности достаточны для объяснения трагедии семьи Борден».

Среди прочего от виселицы Лиззи Борден спасли ее социальное положение и гендерная принадлежность

Имеются убедительные доказательства того, что Лиззи действительно планировала причинить вред своим мачехе и отцу. В течение нескольких недель, предшествовавших убийствам, она, судя по всему, читала о синильной кислоте и предприняла несколько попыток приобрести этот смертельный яд в аптеках Нью-Бедфорда и Фолл-Ривера. Вечером 2 августа 1892 года Эндрю и Эбби после ужина стало очень плохо, и всю ночь их тошнило. На следующее утро – за день до убийства – Эбби обратилась к семейному врачу доктору Сибери Боуэну и, как он позже свидетельствовал, «сказала, что боится, что ее отравили». Поскольку семья – по настоянию своих скупых родителей – уже несколько дней питалась неохлажденными остатками пищи, Боуэн предположил, что Эбби и ее муж отравились, и отправил ее домой.

Ранним знойным утром четверга, 4 августа, Эбби, Эндрю и гость их дома, Джон Винникум Морс – брат первой жены Эндрю – сели за стол, чтобы позавтракать пятидневной бараниной, бараньим супом, пшеничными лепешками и кофе. Примерно в 08:45 Морс вышел из дома, чтобы навестить племянника и племянницу, которые жили на другом конце города. Он вернулся лишь через несколько часов. К тому времени те, с кем он завтракал, были уже мертвы.

Около девяти часов Эндрю отправился по делам. Сестра Лиззи, Эмма, уехала двумя неделями ранее к друзьям, и теперь в доме оставалось три человека: Эбби, Лиззи и Бриджет. Следующие 45 минут Бриджет мыла окна на втором этаже, оставив Лиззи наедине с мачехой, которая поднялась наверх, чтобы заправить кровать в комнате для гостей. Вернувшись с прогулки около 10:40 утра, Эндрю обнаружил, что двери заперты на засов. Бриджет уже закончила свои дела, зашла в дом и услышала, как его ключи звенят в замке. Она поспешила открыть ему входную дверь. Оказавшись внутри, Эндрю поинтересовался, как дела у его жены. Лиззи ответила, что она ушла навестить больного друга. Почувствовав себя неважно, Эндрю улегся на диван в гостиной, чтобы вздремнуть, а Бриджет удалилась в свою мансардную комнату, чтобы прилечь. Она лежала без сна в 11:00, когда услышала, как часы в мэрии пробили час. Через несколько минут ее разбудил крик снизу: Лиззи звала ее спуститься.

– В чем дело? – спросила Бриджет.

– Отец умер! – кричала Лиззи. – Кто-то вошел и убил его!

Вскоре на место происшествия прибыли соседи, полицейские и доктор Боуэн. Эндрю полусидел, полулежал на диване в своей обычной дремотной позе. Кто-то ударил его топором по голове и лицу, разрубив до неузнаваемости. Лиззи, сохранявшая удивительное самообладание в присутствии чудовищно изуродованного трупа отца, предложила кому-нибудь сообщить мачехе, которая, по ее мнению, вернулась домой и поднялась наверх. Бриджет и соседка отправились за ней. Они нашли ее в комнате для гостей лицом вниз в луже свернувшейся крови, голова была размозжена, очевидно, тем же оружием, которым был убит ее муж.

Рассмотрев и отбросив различные версии, следователи остановились на Лиззи. То, что такая личность могла совершить двойное убийство топором, казалось настолько невероятным, что в это невозможно было поверить. В то же время появлялось все больше улик против нее. Собственное объяснение Лиззи – что злоумышленник пробрался в дом, убил Эбби в 9:30 утра, а затем еще 90 минут слонялся без присмотра, ожидая, пока Эндрю вернется домой, – было абсурдным. Ее непоследовательные рассказы о собственном местонахождении во время убийств были не только крайне неубедительны, но и опровергались вещественными доказательствами. В отличие от Бриджет Салливан – единственного человека, находившегося в доме в момент убийства, – у Лиззи был мотив. Все знали, что она была возмущена той стесненной жизнью, которую вынуждал ее вести отец, и питала такую неприязнь к его второй жене, что отказывалась делить с ней трапезу и вздрагивала, когда кто-то называл Эбби ее матерью.

Арестованная 11 августа 1892 года, Лиззи провела в тюрьме почти год, прежде чем 3 июня 1893 года предстала перед судом. 15-дневный процесс над ней стал величайшей судебной сенсацией эпохи. Несмотря на огромное количество косвенных доказательств ее вины, высокооплачиваемая команда адвокатов добилась быстрого оправдания: присяжным потребовалось чуть больше часа, чтобы вынести свой вердикт. Между тем большинство современных историков убеждены в ее виновности.

Если бы Лиззи была «ирландской или итальянской иммигранткой, работавшей в качестве домашней прислуги, – утверждает правовед Алан Дершовиц, – ее бы точно признали виновной». Вместо этого она «была порядочной женщиной и преданной прихожанкой, выходцем из пуританской семьи Новой Англии. Ее поддерживали церковные и общественные лидеры, которые считали немыслимым, что кто-то из их окружения был способен на столь гнусное деяние».

Не успел закончиться суд, как Лиззи и Эмма, унаследовавшие состояние отца, переехали в 14-комнатный дом в стиле королевы Анны на Холме. Они назвали свой новый дом «Мейплкрофт». В оставшиеся годы Лиззи – теперь она называла себя Лизбет – смогла предаваться тем удовольствиям, которые были недоступны ей в прежней жизни. Она совершала частые поездки в Нью-Йорк, Вашингтон и Бостон, где делала покупки, останавливалась в шикарных отелях, посещала музеи и театры. В 1904 году она подружилась с красивой молодой актрисой Нэнс О’Нил, которая стала частой гостьей в Мейплкрофте и, по слухам, любовницей Лиззи. Лиззи умерла в 1927 году в возрасте 67 лет в результате осложнений после операции на желчном пузыре, оставив большую часть своего немалого состояния Лиге спасения животных Фолл-Ривер.

#18 Первая полоса Национальной полицейской газеты
«Демон колокольни»

(1895 г.)

Женщина, фигурирующая в прессе как «Дорогуша» за свой ежедневный обычай приносить известному секс-убийце букет цветов во время судебного процесса, – одна из первых известных поклонниц серийного убийцы.

Симпатичная 20-летняя Бланш Ламонт, уроженка Монтаны, в 1894 году переехала в Сан-Франциско, где жила у овдовевшей тетки, готовясь стать учительницей. Утром 3 апреля 1895 года она вышла из дома и села в троллейбус, чтобы поехать в школу. Тетя больше никогда ее не видела. Расследуя ее исчезновение, полиция узнала от нескольких очевидцев, что вместе с Ламонт в троллейбусе ехал красивый молодой человек, который позже днем проводил ее в баптистскую церковь Эммануила, чьей прихожанкой она была.

Молодого человека быстро опознали как Теодора Дюрранта – яркого, приятного в общении 23-летнего парня, который жил с родителями, обучаясь на врача. Он тоже ходил в баптистскую церковь Эммануила, где служил помощником заведующего воскресной школой. Он также был психопатическим секс-убийцей, хотя, подобно другому серийному убийце, орудовавшему в более поздние годы, который был его тезкой, Теодору Банди (см. стр. 218), он сохранял столь убедительный вид добропорядочности, что никто и не думал его подозревать.

Через девять дней после исчезновения Ламонт маленькая 21-летняя Минни Уильямс, еще одна прихожанка баптистской церкви Эммануила, покинула свой пансион около семи часов вечера, чтобы посетить собрание церковного Общества молодежи, но так и не добралась туда. На следующее утро, 13 апреля 1895 года, несколько дам средних лет явились в церковь, чтобы украсить ее к Пасхе. Выполнив свою работу, они отправились в церковную библиотеку и заметили красновато-коричневый след, который вел к закрытой кладовой. Одна из женщин открыла дверь, издала пронзительный визг и рухнула в обморок. Внутри лежал изуродованный труп Минни Уильямс с резаными и колотыми ранами, следами удушения и, как позже установил коронер, изнасилованный после смерти.

На этот раз подозрение сразу пало на Дюрранта, которого видели входящим в церковь вместе с Уильямс в вечер ее убийства. Во время обыска в его спальне полиция обнаружила в кармане пальто женскую сумочку. Все сомнения в его виновности развеялись на следующее утро, в Пасхальное воскресенье, 14 апреля, когда следователи провели доскональный обыск в церкви и в заколоченном шпиле обнаружили «шокирующие, обнаженные и раздутые останки» Бланш Ламонт. Одна деталь, в частности, указывала на то, что это злодеяние было делом рук студента-медика: труп был уложен на спину, а под голову подложен деревянный брусок – так укладывают трупы на столах для проведения вскрытия.

Во время трехнедельного процесса над «Демоном колокольни», как окрестила Дюрранта пресса, зал суда был переполнен, в основном молодыми женщинами, которые не могли насмотреться на обвиняемого. Признанный виновным присяжными, которым потребовалось всего пять минут для вынесения вердикта, Дюррант был отправлен на виселицу 7 января 1898 года, все еще протестуя и называя себя «невинным мальчиком».

#19 Свадебный портрет Иоганна Хоха
«Синяя борода со скотобойни»

(1898–1905 гг.)

Несмотря на непритязательную внешность, Иоганну Хоху не составило труда покорить сердца и украсть сбережения десятков женщин, по крайней мере девять из которых погибли от его рук.

Хотя за свою карьеру убийцы он сменил дюжину псевдонимов, человек, который считается самым плодовитым американским убийцей-Синей Бородой (так называют мужчину, который последовательно женится и убивает своих жен), при рождении в 1881 году был окрещен Якобом Шмидтом. Уроженец Германии, поднабравшийся знаний о ядах во время работы в берлинской аптеке, он бежал в Америку от обвинений в мошенничестве в возрасте 26 лет, бросив жену и троих детей. Несмотря на непривлекательную внешность – лысина, выпуклый живот, двойной подбородок, приземистое телосложение, – он был учтивым и обходительным, что делало его привлекательным для женщин, ставших впоследствии его жертвами: немецких вдов среднего возраста с хорошим достатком.

В 1894 году под фамилией Хафф он женился на богатой чикагской вдове Джулии Штайнбрехер. Через четыре месяца она заболела опасным кишечным заболеванием, которое врач диагностировал как «гастрит». Корчась в агонии, она заявила нескольким людям, навещавшим ее на смертном одре, что ее отравили, но те не обратили внимания на ее слова, списав их на бред. Она скончалась через неделю. Сразу после похорон муж продал все ее имущество за 4000 долларов и исчез.

В начале 1895 года Хафф объявился в Вилинге, Западная Вирджиния, где сразу же приступил к поискам подходящей жертвы. Его выбор пал на 36-летнюю немецкую иммигрантку Каролину Хох, чей покойный муж оставил ей дом и солидный счет в банке. После ухаживаний, длившихся менее двух недель, Хафф повел ее к алтарю. Через месяц по просьбе нового мужа Хох оформила завещание, по которому оставляла ему все свое имущество. Через несколько недель ее внезапно поразил загадочный недуг. Навещавший ее священник застал Хаффа врасплох, когда тот давал жене какой-то белый порошок – якобы это было лекарство. На следующий день Хох умерла. Хафф немедленно продал дом, забрал страховую выплату за смерть жены, а затем инсценировал собственное самоубийство в результате утопления и исчез.

В течение последующих нескольких лет он под разными именами путешествовал по стране, обманув неустановленное количество женщин. Одних он убивал, других просто обворовывал и бросал. В конце концов он вернулся в Чикаго, где некоторое время работал на чикагских скотобойнях, за что и получил прозвище «Синяя Борода со скотобойни».

В декабре 1904 года, теперь уже под именем Иоганна Хоха, он разместил брачное объявление в немецкой газете и вскоре получил ответ от 46-летней вдовы Мари Валькер, владелицы небольшого кондитерского магазина в Норт-Сайде, Чикаго. Через неделю они поженились. По дороге с церемонии пара заехала в банк Валькер, где женщина сняла все свои сбережения и передала их новоиспеченному мужу.

Через несколько дней она почувствовала мучительные боли в животе, сильную жажду и покалывание в конечностях – по ее словам, ей казалось, будто у нее под кожей ползают муравьи – все это классические симптомы отравления мышьяком. Тем не менее ее врач диагностировал «воспаление почек и мочевого пузыря». Хох, как и всегда в таких случаях, стал дежурить у постели жены, давая ей назначенные лекарства, которые он дополнял своим специальным белым порошком. Валькер промучилась несколько недель. Не успела она упокоиться, как Хох сделал предложение ее сестре Джулии, которая приехала ухаживать за умирающей сестрой. Через три дня Хох и Джулия поженились. Вскоре Хох исчез со всеми деньгами Джулии.

Легендарный убийца женщин Синяя Борода впервые появился в классическом сборнике Шарля Перро «Сказки матушки Гусыни». С тех пор этот термин применяется к типу мужчин-психопатов, которые сватаются, женятся и убивают череду жен, часто из корыстных побуждений

Обратившись в полицию, Джулия узнала, что Хох уже находится под подозрением по делу о мошенничестве и убийстве. Тело Кэролайн Хох ранее уже эксгумировали, однако эксперты не смогли определить, присутствовал ли яд в ее желудке, поскольку органы слишком сильно разложились. С телом Мари Валькер властям повезло больше. Посмертная экспертиза обнаружила в ее внутренностях следы мышьяка.

Полиция немедленно распространила фотографию беглеца. Хох, бежавший в Нью-Йорк, был арестован, когда его домовладелица узнала его фотографию в газетах. При обыске полиция обнаружила у него перьевую ручку. Вместо чернил в резервуаре находилось 50 зерен белого порошка – Хох утверждал, что это зубной порошок, однако, как выяснилось, это был мышьяк. Хоха признали виновным в убийстве Мари Валькер и повесили 23 февраля 1906 года. Точное число его жертв неизвестно; по разным оценкам, их было от 9 до 50.

#20 Рекламная открытка фабрики колбасных изделий A. L. LUETGERT
«Убийство в чане с колбасами»

(1897 г.)

Продажи сосисок в Чикаго резко упали после того, как общественность узнала, как Адольф Лютгерт расправился со своей женой.

Хотя сегодня об этом почти забыли, убийство в 1897 году миссис Луизы Лютгерт, совершенное ее супругом Адольфом, было не только одним из самых широко освещаемых преступлений своего времени, но и делом поистине исторического значения. Впервые профессиональный антрополог был вызван для дачи показаний в суде по делу об убийстве, что стало предвестником появления судебной антропологии. Убийство Лютгерт также стало одним из ранних примеров убийства мужем мешающей ему по какой-то причине жены с бесследным избавлением от ее трупа. Широко известное как «убийство в чане с колбасами», преступление Адольфа Лютгерта вызвало перемены в общественном сознании, в том числе связанные с употреблением колбас.

Адольф Лютгерт родился в маленькой немецкой деревушке в 1845 году и иммигрировал в Америку в возрасте 24 лет. Подмастерье кожевника в родной стране, он вскоре нашел работу в чикагской кожевенной компании. Амбициозный, трудолюбивый и бережливый, он за несколько лет скопил достаточно денег, чтобы открыть собственное дело. В 1877 году, когда его первая жена умерла при родах, он женился на недавно прибывшей из-за океана немке Луизе Бикнезе, миниатюрной симпатичной служанке почти на 10 лет младше его. После нескольких лет управления таверной он занялся мясным бизнесом и к 1892 году стал владельцем крупнейшего в городе завода по производству колбас.

В 1897 году, став жертвой мошенничества, он оказался в тяжелом финансовом положении. В отчаянной попытке спасти свой бизнес он влез в долги перед банком. Отчасти из-за денежных проблем отношения между супругами становились все более холодными. Между тем деньги не были единственным предметом их разногласий. Несмотря на грубоватую внешность, Адольф пользовался успехом у женщин. Утверждая, что ему необходимо круглосуточно следить за фабрикой, он стал проводить ночи в маленькой комнатке с кроватью рядом с офисом, которую часто делил со своей 22-летней горничной Мэри Симеринг, двоюродной сестрой Луизы. Он также тайно ухаживал за богатой вдовой, миссис Кристиной Фелд, посылая ей любовные письма, в которых расписывал их радужное будущее.

Около 22:15 вечера в субботу, 1 мая, Луиза сидела на кухне и болтала со своим 20-летним сыном Луи, который в тот вечер посетил цирк, когда появился Адольф и велел сыну идти спать. Что именно произошло между двумя взрослыми, точно неизвестно. Один лишь факт не вызывает сомнений: после того как сын пожелал матери спокойной ночи примерно в 22:30, она осталась одна в компании мужа. Затем она исчезла.

В последующие дни Адольф вскользь упоминал друзьям и членам семьи, что от него ушла жена. Когда ее обеспокоенный брат, Дидрих Бикнезе, спросил, куда она ушла, Адольф ответил нечто невразумительное. Он также признался, что не обращался в полицию – разительный контраст с его действиями несколькими месяцами ранее, когда сбежал его пес, и он поспешил в ближайший участок, чтобы просить помощи.

Фото Адольфа Лютгерта, сделанное после его ареста в полиции

Реакция зятя на исчезновение Луизы вызвала у Бикнеза подозрения, и он обратился в полицию. В течение следующей недели детективы провели обыск на фабрике и в близлежащем районе, однако ничего не нашли. Лишь 15 мая ночной сторож Адольфа, Фрэнк Биалк, обратился в полицию и рассказал, что в ночь исчезновения Луизы его босс вел себя подозрительно, возился с одним из больших паровых чанов в подвале фабрики. Следователи проверили чан, в котором все еще оставались остатки густой жирной жидкости красновато-коричневого цвета, издававшей зловоние. Когда из чана слили слизь, детективы обнаружили крошечные кусочки костей и два золотых кольца, одно из которых было обручальным, с выгравированными инициалами L. L. Еще больше фрагментов костей, а также вставной зуб, заколка для волос, обугленный корсет и различные обрывки ткани были найдены в куче пепла неподалеку. Адольфа сразу же арестовали и обвинили в убийстве жены.

Поскольку Адольф продолжал утверждать, что его жена сбежала из дома и, насколько ему было известно, все еще жива, перед прокурорами встала задача установить состав преступления. Для этого они обратились к эксперту-свидетелю Джорджу Дорси. Первый студент Гарварда, получивший докторскую степень по антропологии, Дорси был помощником куратора в Филдском музее естественной истории. Ему показали несколько небольших фрагментов костей, найденных в котельной колбасной фабрики, которые Дорси идентифицировал как обгоревшие куски черепа и бедренной кости, принадлежавшие «взрослой женщине небольшого роста».

Когда после трех дней обсуждения присяжные так и не смогли прийти к единому мнению, судья объявил о прекращении судебного разбирательства. Через два месяца, в декабре 1907 года, Адольф снова предстал перед судом. На этот раз Дорси помог добиться обвинительного приговора. Приговоренный к пожизненному заключению, «колбасный король» провел за решеткой чуть больше года и скончался от болезни сердца в июле 1899 года в возрасте 53 лет.