Текст книги "Время для мятежника"

Глава 3

Небо хлестало тропическим ливнем. Несмотря на конец октября, воздух был парной и душный – одна из причин, по которой Вашингтон имел прозвище «Туманная дыра». Трой Хармон сидел за рулем «Понтиака», откинувшись на сиденье и надвинув на глаза шляпу. То, что эта шляпа, как и плащ, в точности походили на те, в которых полковник Мак-Каллох вышел из дому полчаса назад, не было случайным совпадением. Полковник ездил на старом «Понтиаке» того же цвета и года выпуска, что и Трой. Сквозь стук дождя по железной крыше еле пробился звук радиотелефона. Трой поднял трубку и нажал рычажок.

– Джордж Бейкер слушает.

Телефон заверещал:

– Джордж паркуется на обычном месте, на стоянке.

– Спасибо. Конец связи.

Трой включил зажигание. Подготовка велась четыре дня, медленно и методично. Ошибки исключались. Он никогда не начинал действовать, пока не был готов полностью. Теперь начиналась следующая часть операции. Все подробности суточного и недельного распорядка жизни полковника Мак-Каллоха были в докладах ФБР. Трой их тщательно изучил, и теперь он знал, как лучше использовать имеющиеся возможности. ФБР снабдило его гостевым билетом спортивного клуба, в котором полковник три раза в неделю играл в сквош. Трой там побывал, и, чтобы открыть шкафчик полковника и снять слепки с ключей, понадобилось не более минуты. Сейчас, когда он ехал по трехрядной улице, дубликаты лежали у него в кармане. В автомобиле из-за открытых окон душно и жарко – зато стекла хорошо запотели, и снаружи ничего не было видно, хотя приходилось постоянно протирать ветровое стекло. Свернув к дому полковника, Трой нажал на кнопку дистанционного управления, настроенного теперь на частоту гаражного замка Мак-Каллоха. Ворота открылись, и Трой въехал внутрь. Любой случайный наблюдатель решил бы, что полковник просто вернулся домой. Поскольку у полковника среди соседей не было ни друзей, ни знакомых, было мало шансов, что об этом незапланированном визите ему станет известно. Трой подождал, пока за ним закроется дверь, и только тогда вышел из машины. Плащ и шляпу он оставил на сиденье, пристегнул радиотелефон к поясу и взял «дипломат». Света он зажигать не стал, а достал из кармана куртки фонарик.

Сигнализация находилась рядом с дверью, ведущей из гаража в дом. Техники из КССС пометили ключ от нее и объяснили, как им пользоваться. Вставить, повернуть на полный оборот по часовой стрелке, затем вынуть. Он так и сделал. Голубая лампочка на коробке погасла. При выходе придется повторить в обратном порядке. Ключ к входной двери он подобрал со второй попытки, отпер дверь и собирался потянуть ее на себя. Но остановился.

Слишком просто. Уж если полковнику было что прятать, неужто он ограничился бы сигнализацией от воров?

Трой посветил фонариком на верхний край двери, затем вдоль всего косяка. Вроде бы ничего. Но ведь можно вложить в дверную щель клочок бумажки, который выпадет, если дверь откроют. Он наклонился – так оно и есть.

Обгорелая спичка. Как раз под дверной петлей, кончик хорошо виден. Отлично. Он нагнулся ниже. Оставленная спичкой бороздка была ясно различима. Когда он уйдет, спичка опять ляжет в эту бороздку.

Он широко распахнул дверь и вошел. Холл был прохладный и тихий. В дальнем конце дверь открыта в кухню.

Времени было навалом.

Использовать его следовало с толком, без промедления, но ни в коем случае не торопясь. Мак-Каллох появится в доме не раньше восьми вечера. За ним следят, и, если у него изменятся планы, будет достаточно времени, чтобы спокойно уйти.

– Теперь, полковник, – сказал Трой, оглядывая комнату, – разберемся, что за колесики у вас вертятся внутри.

Он снял куртку и повесил ее на кухонный стул, потом расстегнул воротник и ослабил галстук. Кухонный стол чистый и полированный. Трой расстелил на нем носовой платок, достал из «дипломата» термос с кофе, налил себе чашку и поставил термос на платок. Отхлебывая кофе, он огляделся.

Стиль американской армии. Чисто, как в казарме перед инспекторской поверкой. Это неудивительно, поскольку Мак-Каллох большую часть своей жизни был военным. Из школы – прямо в армию. Чистый послужной список, богатый боевой опыт, хороший солдат. Потом офицерские курсы, и военная карьера на всю жизнь. Да, это заметно. Тарелки чисто вымыты и стоят в сушильном шкафу. Даже сковородка тщательно вымыта и убрана на место. На завтрак – яичница с ветчиной, в регулярно очищаемом мусорном ведре сейчас скорлупа и обертка. Молоко, масло, яйца, в холодильнике нераспечатанный молочный пакет.

Медленно, тщательно Трой обходил комнату за комнатой. В гостиной бюро, ящики заперты. Заняться ими позже. На столике рядом с диваном несколько журналов. Военные, спортивные, несколько прилично засаленных экземпляров «Ньюсуик» и «Ридерс дайджест». Книжные полки. Старые учебники и руководства для офицерских курсов. Несколько поновее, неразвернутых. Популярные романы, технические тексты, несколько исследований по истории, руководство по горным лыжам. Надо бы составить список заглавий и на досуге над ним подумать.

Что у КССС хорошо, так это то, что у них много всяких удобных штучек. Например, японская камера, полностью автоматизированная. Она снимает не на пленку, а на электронные карточки – до десяти снимков в секунду. Настраивается на любой видимый или невидимый свет. Вот сейчас она поставлена на ультрафиолет. Ультрафиолетовая вспышка давала слабое, почти незаметное голубое сияние, но для камеры это было то, что нужно. Он сфотографировал корешки книг и спрятал камеру.

Вставную панель он нашел на втором этаже в спальне, под ковром возле двуспальной кровати. Пол был из дубового паркета, и деревянная панель была сделана заподлицо с полом. На одном краю была маленькая зазубринка, как раз для пальца. Он потянул, и панель отошла, как дверь на петлях. Под ней в бетонной нише находился сейф с шифровым замком.

– Ну разве не прелесть, – произнес Трой, потирая руки. – Очень красивая и большая. Даже чересчур большая, чтобы держать в ней только медали и чековую книжку. Интересно, что там еще?

По телефону, стоявшему рядом с кроватью, он позвонил Келли.

– Говорит Хармон. Я нашел потайной сейф в полу, большого размера. Запрашиваю помощь.

– Весьма интересно. Вы обратили внимание, чьего производства сейф?

– Фирмы «Атлас экзекьютив». Замочная скважина отсутствует. Видимые дверные петли отсутствуют. Единственный цифровой диск с числами вплоть до девяноста девяти.

– Отлично. К вам подъедут в течение часа.

Поджидая помощь, Трой спустился вниз и осмотрел письменный стол, который легко открывался отмычкой. Там были какие-то письма, обычный набор счетов и квитанций, корешки чековых книжек и погашенные чеки. Он не стал в них разбираться, но тщательно сфотографировал. Он успел разложить все как было, когда во двор въехал потрепанный жизнью и годами грузовик. Почти через сорок пять минут после телефонного разговора. На борту грузовика красовалась надпись: «ЭНДИ-СЛЕСАРЬ – КРУГЛОСУТОЧНАЯ АВАРИЙНАЯ». Энди был одет в робу и тащил большой помятый ящик. Он запер грузовик и пошел, насвистывая, вверх по дорожке. Трой открыл дверь раньше, чем тот успел позвонить.

– Меня зовут Энди, как написано на машине. Говорят, у тебя тут есть слесарно-финансовая работа. – Он вынул изо рта зубочистку и аккуратно вложил в карман. – Это где?

– Наверху. Пойдем со мной.

Энди знал свое дело. Старый ящик оказался изнутри футляром с бархатными нишами для сияющих инструментов. Энди опустился на колени, любуясь сейфом.

– Отлично, – сказал он, потирая руки. – Классная защита. Огнестойкий, выдерживает пару тысяч градусов в течение нескольких часов. Взлом невозможен.

– Так ты его не можешь открыть?

– Кто сказал? – Он вынул металлическую коробочку с выдвижной антенной и перебросил тумблер. – Я сказал, что нормальный медвежатник с ним ничего не сделает. Постучится и уйдет. А я могу открыть все, что открывается. Но сначала надо посмотреть, нет ли на нем какой-нибудь сигнальной электроники. Нет, чисто. Так, теперь послушаем, что он нам споет. Тумблеров на нем нет, их переключение поэтому не услышишь. Но есть свои способы.

Трой не спросил, какие именно. Не его это дело. Может быть, Энди использует ультразвук, чтобы заглянуть сейфу в кишки. К ручке и передней поверхности сейфа он прилепил кучу устройств на батарейках с какими-то цифровыми панельками. Минут пятнадцать у него ушло на то, чтобы запустить эту механику, а потом он, посвистывая, убрал все свои машинки и сложил их в ящик.

– Ты не собираешься его открывать? – спросил Трой.

Энди покачал головой:

– Не моя работа. Я техник, а не уголовник.

Выбрав из своих машинок что-то похожее на калькулятор с принтером, Энди нажал на нем какие-то кнопки, прибор загудел и выплюнул листок бумаги. Энди передал его Трою. На листке были напечатаны короткие строчки из букв и цифр.

– «R» – значит «направо», – сказал Энди. – Как ты, быть может, догадываешься, «L» означает «налево». Для сброса поверни рукоятку пару раз против часовой стрелки, а потом просто набери числа в том порядке, в котором они написаны. Пружина взведена, и на последнем номере дверь откроется. Когда закроешь ее, сделай еще пару поворотов, а потом поставь на пятьдесят шесть. Она так стояла, когда я пришел, а бывает, что люди запоминают номера. Все, меня нет.

Трой проследил, как он отъехал, потом вернулся в спальню. Энди знал свое дело. Трой набрал последний номер и почувствовал, как дверь под его рукой пружинит. Она открылась примерно на дюйм, и можно было свободно просунуть руку, чтобы открыть ее полностью. Он заглянул и увидел, что в сейфе было только одно.

Золото. Слитки, листы и проволока.

Это выглядело захватывающе. Чем дольше он работал с золотом, тем больше им любовался. Нет в мире ничего похожего на золото. Наклонившись, он вытащил верхний слиток и взвесил его на ладони. В самом деле чистое золото, без примесей, даже без свинца – судя по весу и соотношению его с объемом слитка. Он собрался было положить слиток обратно, но вдруг остановился и сощурил глаза. Была здесь какая-то неувязка.

Трой положил слиток на ковер, наклонился к сейфу, пытаясь прикинуть, сколько там слитков. Они не все видны, но примерно оценить их число можно. Калькулятор подтвердил его подозрения, но Трой хотел быть уверен.

Положив блокнот на борт сейфа, он лег на пол возле открытой дверцы. Художник из него неважный, но достаточно грубого наброска. Он тщательно зарисовал штабель слитков и отметил положение проволоки и листов золота. Когда рисунок его удовлетворил, он отложил блокнот и тщательно, по одному, стал вытаскивать куски золота из сейфа и складывать на свой «дипломат». Уложив почти треть золота, он встал и принес из ванной примеченные им раньше пружинные весы. Для примерной оценки подойдут.

Трой встал на весы. Сто семьдесят пять в одежде, прибор сбит на пять фунтов. Несущественно. Он отметил в блокноте вес, затем снова встал на весы, держа в руках «дипломат» с золотом. Так он сделал три раза, каждый раз отмечая полный вес. Потом уложил золото в сейф в точности так, как оно там лежало.

Считать было просто. Собственный вес с ненагруженным чемоданчиком был равен ста восьмидесяти трем фунтам. Умножив этот вес на три, он сложил показания весов, когда стоял на них с нагруженным «дипломатом», и вычел из большего числа меньшее.

Результат был чуть больше тридцати девяти фунтов.

Тридцать девять фунтов золота.

Чудовищно много. Еще раз подсчитать на калькуляторе. Последняя известная ему цена золота была около четырехсот тридцати шести долларов за унцию. Но тройский фунт составляет ноль целых восемьсот двадцать три тысячных от английского фунта.

Он ввел поправку и разделил на двенадцать, поскольку в тройском фунте только двенадцать унций.

Трой посмотрел на результат и покачал головой. Вот это да! Это именно то, о чем адмирал захочет узнать немедленно.

Келли сразу соединил его с адмиралом.

– Адмирал Колонн у телефона. Это вы, сержант Хармон?

– Так точно, сэр. Я нашел сейф, в котором полковник хранит золото. Я взвесил металл, неточно, но для примерной оценки приемлемо – ошибка не более пяти процентов в любую сторону. Похоже, что полковник работает лучше, чем это представляется ФБР. У него золота больше чем на те сто тысяч, о которых им известно.

– Насколько больше?

– Я бы сказал, что у полковника в сейфе золота на двести пятьдесят тысяч долларов, адмирал. Четверть миллиона долларов.

Глава 4

– Предпочитаю устный доклад, – сказал адмирал. – Свои заключения напишете позже. Сейчас я хочу узнать, что вы там нашли.

Трой кивнул и разложил на столе свои заметки. Комната была та же. Задернутые портьеры, звукопоглощающая обивка, присутствуют только они двое. Он постучал пальцем по цифре на первой странице:

– Разумеется, вам известно, что у полковника оказалось по крайней мере в два с половиной раза больше золота, чем мы предполагали?

Адмирал кивнул:

– Вообще-то это несущественно, но возникают дополнительные вопросы. Как он набрал столько втайне от ФБР? И еще острее становится наш исходный вопрос: зачем? Куда ему столько золота? Вы пришли к какому-нибудь выводу?

– Нет, сэр. Но у меня есть некоторые наводящие соображения. – Трой развернул следующий лист бумаги. – Поведение полковника Мак-Каллоха за последний год резко изменилось. Он стал покупать книги, ходить в библиотеки и музеи, чего за ним раньше не наблюдалось. Я просмотрел все записи в его досье, начиная со школьного периода, а ФБР опросило его инструкторов и преподавателей. Под предлогом рутинной проверки. Его новые интересы просто не увязываются с образом прежнего полковника Мак-Каллоха.

– Что вы имеете в виду?

– Насколько я могу судить, Мак-Каллох никогда не проявлял каких бы ни было интеллектуальных интересов. Это не значит, что он глуп. В школе он мог хорошо учиться, если хотел. Но чтобы добиться успехов выше среднего, ему приходилось здорово потеть. И после школы он явно отложил книги подальше и, как мне кажется, никогда не открывал ни одной без особой необходимости. Это подтверждают те, кто с ним служил. В кино его тоже ни разу не видели. Телевизор он смотрел только в компании, и обычно только футбол. Дома у него телевизора нет.

– Что он делает в свободное время? – спросил адмирал, ковыряя в трубке перочинным ножом. – Он что, приходя домой, садится и тупо глядит на обои?

– Нет, сэр. Он тренируется в спортзале, играет в сквош, по выходным – в гольф. Развлечения физического характера. Он общителен, выпивает с друзьями не реже раза в неделю, но умеренно. Часто встречается с дамами. Обед, коктейль, потом танцы, потом в койку. У него заполненная жизнь, и она ему подходит. Но он не читает. Вот это не вяжется с его новыми интересами. И периоды, когда он стал покупать книги и покупать золото, совпадают.

– Вы считаете, что здесь есть связь?

Трой подровнял разложенные на столе бумаги и перед ответом выдержал паузу:

– У меня нет никаких внешних свидетельств наличия такой связи. Но я помню о бритве Оккама.

– Это что-то насчет того, что не следует умножать сущности бесконечно?

– Именно так, сэр. Поэтому из множества возможных ответов следует выбирать наипростейший. В жизни полковника Мак-Каллоха произошли два резких изменения, и оба приблизительно в одно и то же время. И это наводит на мысль, что они вызваны одной причиной. Найти, какой именно, – это и будет моей следующей задачей. Из документов я уже извлек все, что мог. Теперь мне надо познакомиться с полковником и найти ту пружинку, от которой он крутится.

– Возможно. А книги, которые он покупает, дали вам какую-нибудь зацепку?

– Ничего осмысленного. – Трой открыл еще одну страницу. – Вот что стоит у него на полке над письменным столом, переписаны в том порядке, в котором они стояли. «Энциклопедия военной истории», «Мост вдалеке», «Митральеза Гэтлинга», «Расчет напряжений в сплавах», «Кавалеристы», «Унесенные ветром», «Крещение огнем», «Ниндзя», «Изменение»…

– Достаточно. Я понимаю, что вы имеете в виду. Смесь беллетристики, документальных и научных книг, случайно собранных в кучу, как в лавке у букиниста.

– Не совсем случайно, сэр. Одна линия прослеживается: военная история.

– Согласен. Но полковник – человек военный. Военная карьера – цель и смысл его жизни. Так что из этого много не вытянешь. Все, что у нас есть, – это наводящие соображения, догадки и единственный факт – четверть миллиона долларов золотом. Ладно, я утверждаю ваш план подобраться поближе к Мак-Каллоху. Что вы предлагаете?

– Вы мне говорили, что он заведует безопасностью в какой-то государственной лаборатории. У него там в подчинении есть какие-нибудь армейские подразделения? В рапорте ФБР я этого не нашел.

Адмирал продул трубку, потом, считая, что она достаточно вычищена, стал набивать ее снова.

– Там этого и не может быть. ФБР в «Уикс электроникс» не заглядывает. Не их работа. Но вроде бы там есть под его началом какие-то техники по вооружению и еще специалисты по засекречиванию электроники. Может быть, еще кто-то. Почему вы спрашиваете?

– Я хотел бы проглядеть досье этих людей. Найти повод для проверки благонадежности кого-нибудь из них.

– Они все чистые, иначе их бы там не было. Высшая степень секретности. Там ведутся исследования, насколько мне известно, по лучам смерти. Чтобы там служить, нужно быть чистым, как лебединый пух.

– Я в этом уверен, адмирал. И мне все равно, какие там ведутся исследования, поскольку для нас это неважно. И проверки благонадежности тамошних служащих я вести не собираюсь. Мне просто нужно подобраться к Мак-Каллоху, поработать с ним, вытянуть его из скорлупы. А в армии нет ни одного деятеля, которого нельзя было бы по тем или иным причинам проверить. Может, он проиграл на бегах несколько долларов, или захаживает в бордель, который отчасти контролируется мафией, или у его девицы бывший приятель имеет привод в полицию. Мне просто нужен крючок, на который можно повесить проверку благонадежности. Она будет выглядеть как настоящая – мне такую работу приходилось делать годами.

– Согласен. – Адмирал нажал кнопку на краю стола. В дверь постучали, и вошел Келли. Адмирал махнул ему рукой:

– Свяжитесь с Пентагоном, пусть они раскопают копии личных дел некоторых военнослужащих. Сержант объяснит вам, что нам требуется. Если они спросят зачем, скажите, что КССС ведет проверку благонадежности, и второй раз они не спросят. Сержант Хармон, я жду вашего доклада, как только вы найдете то, что мы ищем.

Эту работу Трой делал раньше много раз и знал хорошо. В третьей папке он нашел то, что искал. Сейчас только три часа дня, и адмирал еще должен быть в здании. Да, сказал секретарь, через пять минут, в комнате для совещаний. Трой подумал, что у адмирала должен быть кабинет, раз у него есть секретарь, но Трой понятия не имел, где этот кабинет находится и почему они каждый раз встречаются в большой комнате. Загадка, но не очень существенная. Он посмотрел на часы и пошел к лестнице.

– Есть один, сэр, – сказал Трой, передвигая папку через полированный стол, – капрал Аурелио Мендес. Все зовут его по кличке – Чучо. Он здорово разбирается в электронике, но парень совсем не военного склада. Родом он из Балтиморы и ездит туда, если не на службе, на каждый уик-энд. Пьет и играет в пирамидку с ребятами из своей бывшей уличной компании. Ничего настораживающего, кроме того, что он – один из очень немногих, кому удалось вырваться из пуэрто-риканского гетто. А это значит, что среди его знакомых полно сутенеров, наперсточников и вообще мелких жуликов всех мастей.

Адмирал склонил голову к папке:

– Вы имеете в виду, что действительно нашли неблагонадежность? Лаборатория «Уикс» имеет гриф высшей секретности.

– С его благонадежностью все в порядке. На выяснение этого дела потратил больше месяца секретный агент, тоже пуэрториканец. Приятели Чучо уважают его, и он сумел им объяснить, что приставать к нему не надо. Еще он сладкоежка и все время попадает на ковер по поводу лишнего веса. Один из его партнеров как-то попытался подразнить его насчет военной карьеры и получил по голове бильярдным кием. Когда парень пришел в себя, на череп пришлось наложить семь швов. Об этом инциденте никто никуда не сообщал, и они остались приятелями. Все знают, что Чучо – настоящий парень, по-испански – мачо, и научились к нему не цепляться. Тем не менее этого случая более чем достаточно, чтобы запустить проверку благонадежности.

– Тогда давайте. Чем скорее, тем лучше. Чем глубже мы лезем в это дело, тем больше вопросов у нас возникает, и ни на один нет ответов. Да, еще одно. В лаборатории вам придется взаимодействовать с полковником, высшим офицерским чином. На этот случай вам неплохо бы самому иметь какой-то минимальный ранг. Давайте-ка мы вас временно произведем в лейтенанты. Или нет, ведь лейтенантов никто за людей не считает, это хуже сержанта. Вам надо быть капитаном. Вы не против?

– Нет, сэр. Мне в G2 приходилось работать в разных званиях. И лейтенанта вполне достаточно, а то слишком большая власть может вскружить мне голову. Но для получения новой формы мне требуется разрешение начальства. И на новые «собачьи жетончики»[3]3
  «Собачий жетончик» – на армейском жаргоне означает личный знак военнослужащего, носимый на нагрудной цепочке.


[Закрыть] – тоже.

– Разумеется. Сегодня к концу дня все будет сделано.

На следующее утро Трой Хармон съехал на военном джипе с Окружной на съезд 42, потом повернул на проселочную дорогу, которая вела к лаборатории номер два «Уикс электроникс».