Текст книги "Мученики науки"

Благодаря некоторым неожиданным недоразумениям, возникшим между Франциею и аннамскими властями, Франсис Гарнье получил приказание ехать в Тонг-Кинг, чтобы открыть для торговли реку Бодэ, начиная от моря до границы Юн-Нан. В его распоряжении была только одна канонерка, пятьдесят шесть человек экипажа и тридцать солдат морской пехоты. 11 октября 1873 года он покинул Сайгон и вскоре бросил якорь в Куа-Кам. Аннамские чиновники и мандарины встретили его очень враждебно и употребили все средства, даже самые отвратительные, чтобы отделаться от него. Несколько раз они пытались отравить воду, которую пили французы, и поджечь их пороховой магазин. В виду очевидной слабости французского экспедиционного отряда, они не побоялись даже угрожать ему нападением. Тогда Франсис Гарнье, безусловно полагаясь на храбрость своих людей, решился на героический шаг: со ста восьмьюдесятью шестью французами он приступил к осаде цитадели Га-Нои, насчитывавшей в своих стенах не менее семи тысяч защитников. Безнаказанно направивши огонь из находившейся в его распоряжении пушки против юго-восточных ворот, смелый моряк к рассвету сбил их. Затем, совершивши чудеса мужества и храбрости, он занял крепость. Потери неприятеля состояли из 80 убитых и 2000 пленников, между которыми было очень много мандаринов. Эта беспримерная отвага повела к тому, что стоило только сделать небольшое усилие и весь полуостров Тонг-Кинг признал бы над собою власть Франции.

Франсис Гарнье не остановился и отличился еще в новом деле. Он овладел городом Нам-Динком. Но неприятельские войска, после взятия Га-Нои, вновь собрались с силами, благодаря стараниям предводителя их Сон-Тая. К ним присоединились в значительном количестве старые китайские инсургенты, опустошавшие север Тонг-Кинга. По цвету их знамени они были прозваны «Черными Павильонами». Франсис Гарнье узнал, что эта армия со дня на день становилась все грознее и грознее, и что она подвигается к Га-Нои. Тогда он поспешил занять цитадель. Будучи в свою очередь окружен со всех сторон, храбрый военачальник собрал своих офицеров и одному из них, Бальни д’Аврикуру, приказал пробиться сквозь ряды неприятеля, а сам атаковал врагов с другой стороны.

Желая нанести свои удары внезапно, чтобы сделать их более страшными, он стал во главе 18 человек и беглым шагом бросился на Черных Павильонов, укрывавшихся за кустарником около крепости. Гарнье обратил их в бегство и под конец сам стал преследовать неприятеля. Но вдруг он споткнулся и упал. Черные Павильоны с победным криком устремились назад, бросились на распростертого врага и пронзили его копьями. Несколько минут спустя, такая же участь постигла и Бальни д’Аврикура, окруженного китайцами.

Франсис Гарнье

Труп Франсиса Гарнье, не смотря на чудеса храбрости, оказанные французами, чтобы отбить его, остался в руках китайцев. Они сняли с него голову и унесли ее в качестве военного трофея.

Исследование Океании, подобно исследованию других частей света, тоже не обошлось без трагических событий.

Честь открытия Австралии долгое время приписывалась голландцу, Дирку Гартогу, который, 26 октября 1616 года, пристал к западной оконечности материка. Недавно, однако, было доказано, что первенство в этом отношении принадлежит безансонскому мореплавателю Оронсу Фине, который высадился на неизвестную землю в 1531 году[32]32
  «Further facts in the carly discovery of Australia, par Major».


[Закрыть].

В 1642 году Абель Янсен Тасман обогнул, ни разу не высаживаясь на берег, «Великую Южную Землю», как продолжали называть Австралию, будучи убеждены со времени открытий Колумба, что должен существовать обширный южный континент, представляющий нечто в роде противовеса обеим Америкам. На юге Тасман открыл большой остров, которому он дал название Ван-Дименовой Земли в честь генерал-губернатора нидерландских владений в Индии. Затем моряки, кажется, не обращали внимания на Австралию до тех пор, пока Кук (1770), этот великий английский мореплаватель, не ступил на ее восточный берег. Последний оставался почти совершенно неизвестным на пространстве тридцати двух градусов. Он окаймлен рифами, делающими его исследование чрезвычайно опасным и затруднительным. Так, в ночь с 10 на 11 июня «Попытка» (Endeavour), корабль капитана Кука, попал на подводную скалу и нужно было употребить не менее двадцати четырех часов времени и почти нечеловеческие усилия, чтобы сдвинуть его с мели.

Имя Джемса Кука должно быть поставлено на ряду с именами величайших героев в деле исследования земного шара. Один знаменитый французский адмирал выразился о нем следующим образом: «Это человек, чуть ли не самый выдающийся из той породы людей, совершающих открытия, которою так богата Англия». Его жизнь представляет пример редкого благородства. Он достиг всего только при помощи воли и энергии. Остановимся поэтому несколько минут на его биографии. Он родился в 1728 году, в Мортоне, в Англии, и стал великим человеком, благодаря своим личным качествам. Он был сын одного сельского работника и образование получил у мелочного торговца. Карьера его началась с того, что он поступил на службу юнгой. Без помощи учителя Кук научился здесь чертить и познакомился с математикой и астрономией в мере, в какой это нужно для мореплавания. Он три раза объехал вокруг Земного шара и каждый раз возвращался с богатым запасом новых фактов. Во время первого путешествия, предпринятого им в 1768 году, его сопровождали ученые Банкс и Соландер, ехавшие для наблюдения с острова Таити прохождения Венеры по солнечному диску. Тогда же он открыл Новую Зеландию.

Кук вернулся в Европу, обогнув Ост-Индию. В это-то время «Попытка» чуть не разбилась о рифы у берегов Австралии. Именем короля Георга III великий английский моряк занял всю страну, которой он дал название Нового Уэльса.

Вторая экспедиция Кука продолжалась не менее трех лет. Ему было поручено удостовериться в существовании неизвестных земель на юге. Под его командой находились два корабля – «Решение» и «Приключение». Он дошел до 71°ю. ш. Открывши Новую Каледонию и посетивши Новые Гебридские острова, Кук привез в отечество массу научных данных относительно стран, к которым приставали его корабли, их жителей, фауны и флоры.

В 1776 году великий мореплаватель предпринял третье путешествие с целью узнать, существует ли сообщение, на севере Америки, между Европой и Азией. Он объехал вокруг Нового Света, достиг северо-западнаго берега Америки и оттуда хотел проникнуть в Гудзонов залив через Берингов пролив, но был остановлен ледяною равниною. Тогда он поплыл на юг, направился к Сандвичевым островам с тем, чтобы перезимовать на них, и бросил якорь в одной из бухт острова Овайии, ставшей его могилой.

Сначала отношения туземцев к экспедиции были дружественные. «Я никогда не встречал, – говорил Кук, – дикарей, которые были бы так доверчивы и которые бы так непринужденно держали себя. Вещи, предлагаемые ими для продажи, они посылали на корабли и тотчас же сами подплывали к нам, чтобы купить у нас что-нибудь в обмен. Нужно прибавить к чести их, что они ни разу не пытались надуть нас при обмене товаров».

Эти дружественные отношения, к сожалению, продолжались недолго и стали нарушаться частыми кражами: когда же вследствие этого возникли взаимные пререкания, то дикари приняли угрожающее положение. Однажды они вооружились камнями и стали мешать некоторым из своих помогать англичанам тащить на корабль бочку воды. Узнавши об этом, Кук велел сделать в островитян залп из ружей. Дикари отвечали градом камней и, обратив матросов в бегство, овладели, кроме того, их шлюпкой. «Придется употребить меры, – воскликнул Кук, – не следует им позволять думать, что преимущество на их стороне». На следующий день он высадился на берег и решил взять в плен короля острова и главных старшин с тем, чтобы держать их в качестве заложников до тех пор, пока ему не будет возвращена шлюпка. С ним было девять матросов и лейтенант. Вскоре толпа дикарей окружила англичан. Один из них погрозил Куку. Кук выстрелил. Тогда поднялся страшный шум. Островитяне бросились на англичан, не успевших зарядить еще ружей.

Джемс Кук

Кук, отличавшийся удивительным мужеством и хладнокровием, решился прикрыть собою своих людей. Пока он стоял лицом к дикарям, ни один из них не смел поднять на него руку, считая его сверхъестественным существом но едва он, приблизившись к берегу, обернулся к матросам, чтобы отдать им приказание, как был поражен в спину ударом ножа и упал, устремив потухавшие взоры к морю. Дикари огласили воздух радостными криками, схватили его обезображенное тело, потащили по берегу и не переставали наносить ему раны.

Так погиб капитан Кук, великий мореплаватель, который, после Колумба, пользовался самою громкою популярностью. Его слава может служить мерилом его заслуг. Никогда ничья жизнь не была так полна во всех отношениях полезною деятельностью. Джемс Кук, казалось, был самою судьбою назначен для своей роли. При геркулесовской силе и бодрости духа он обладал замечательным хладнокровием, соединенным с спокойною и упорною энергиею. Чтоб дорисовать его портрет, прибавим, что Кук был более чем низкого роста – всего только 2½ аршина. В выражении его лица проглядывала суровость. Он был молчалив, упрям и груб, но необыкновенно справедлив. Дюмон д’Юрвилль сказал о нем: «Это – мореплаватель, равного которому не было и не будет»[33]33
  «Bulletin de la Societe; de gtographie» 1870. Tome XVII.


[Закрыть].

Француз Лаперуз[34]34
  Лаперуз родился возле Albi, 22 авг. 1741.


[Закрыть] – другой мученик, нашедший смерть в Океании. После блестящей военной карьеры, после лавров, доставшихся на его долю в морской битве при Белль-Иле (20 ноября 1759), где Лаперуз был тяжело ранен и взят англичанами в плен после того, как он побывал во всех частях света, доблестно сражался в Америке против английского адмирала Байрона и способствовал торжеству французского оружия в борьбе с учреждениями английской компании Гудзонова залива, Лаперуз получил чрезвычайно важную миссию, возложенную на него французским правительством, а именно – дополнить исследования Кука и Клэрка, для чего он должен был ехать по их следам и найти северный проход, которого они не могли отыскать. Вместе с Деланглем он должен был открыть и описать новые страны, собрать данные о китобойном промысле в южном океане, у оконечности Америки и возле Мыса Доброй Надежды, о торговле мехами на северо-западе Америки, исследовать тогда еще мало известные берега восточной Азии и западной Америки, китайские и японские воды, Соломоновы острова, юго-западную полосу Австралии, повсюду составлять ботанические и минералогические коллекции, изучать различные народы и, наконец, открыть новые торговые рынки[35]35
  De Lacase, «Biographie universelle».


[Закрыть].

Для осуществления этого грандиозного проекта были снаряжены в Бресте два фрегата «Буссоль» и «Астролябия». Первым командовал Лаперуз, вторым – Делангль. Оба корабля сделали множество открытий. Лаперуз обогнул мыс Горн, поднялся вдоль берегов Америки до горы св. Илии и открыл бухту Монти и Порт-де-Фронсе. Здесь три его шлюпки были унесены течениями и разбиты бурунами при этом погибли шесть офицеров и пятнадцать матросов. Затем экспедиция достигла Сандвичевых островов и посетила Филиппинские острова. Направившись после того к Японии, она исследовала тогда еще почти неизвестные восточные берега Азии, открыла новый остров близ берегов Кореи с бухтой на острове Сахалине и, наконец, бросила якорь, 8 декабря 1787 года, против острова Мауна, возвышенные пики которого господствуют над архипелагом мореплавателей. Делангль вошел в небольшой лиман, окаймленный сплошными массами зелени. С ним находилось несколько матросов, и он готовился наполнить бочонки свежей водой, как вдруг толпа туземцев напала на мирных путешественников. Лодка европейцев была окружена пиратами, и Делангль пал первой жертвой бешеных дикарей. Под ударами их палиц вместе с ним легли еще одиннадцать матросов и член экспедиции, превосходный натуралист Поль Ламанак.

Лаперуз покинул эти несчастные места и 26 января 1788 года остановился в Ботани-бее. Отсюда он написал морскому министру длинное письмо с изложением результатов своих открытий, историю несчастий, постигших его товарищей, и уведомил, что он направляется к Ильдефрансу.

Это было последнее его письмо. Ни на Ильдефрансе, вообще нигде не видели с тех пор великого мореплавателя. Судьба его экспедиции оставалась облеченной непроницаемою тайной.

Что-то роковое тяготело над всеми, кто принимал хоть какое-нибудь участие в этой грустной драме. Дантрекасто, посланный отыскивать Лаперуза, умер во время плавания (1793). Гюан де Кермадек, который заместил его, подвергся той же участи. Неизвестность царила до 1826 года, когда английский капитан, Петер Диллон, нашел под водою, посреди рифов, расположенных на севере Гебридских островов, обломки кораблей с их пушками и якорями. То были остатки «Буссоли» и «Астролябии», то были безмолвные свидетели страшной трагедии, которою закончилось блестящее поприще Лаперуза и его товарищей. Дюмон д’Юрвилль, собиравшийся привезти во Францию эти драгоценные обломки, сам погиб плачевным образом в версальской железнодорожной катастрофе (8 мая 1842 года).

Завоевание Австралии, к более подробной истории которого мы хотим перейти теперь, тоже обошлось не без жертв. После путешествий Филипса в начале нынешнего столетия, после изысканий Стёрта, совершенных в 1829 году, исследований Эйра, проникшего вглубь Австралии в 1840 году, молодой немецкий натуралист Лейхардт решил сорвать завесу с таинственной части света, территория которой была тогда в такой же степени неизвестна, как и полярные страны. Движимый той страстной любознательностью, которая одушевляет исследователя, он хотел обозреть целиком всю эту огромную страну. Пытаясь сначала пересечь ее по диагонали от юго-востока к северо-западу, энергический путешественник в 15 месяцев успел пройти, среди совершенно неизвестных местностей, более 3 тыс. верст. Ободренный этим первым успехом Лейхардт захотел еще большего и решился перерезать Австралию по длине, с одного берега до другого, от востока к западу. Он покинул Брисбен в начале 1848 года и дошел до реки Кагуна, протекающей внутри материка в 480 верстах от берега. Но с тех пор об этом мужественном исследователе не было никаких известий. Десять лет спустя, в 1858 году, братья Григори напали возле реки Виктории на следы этой злополучной экспедиции.

Одновременно с Лейхардтом австралийский колонист, Кеннеди, употребил все усилия, чтобы исследовать восточные берега Карпентарии. С самого начала путешествия он встретил необыкновенные затруднения со стороны степей, покрытых густыми кустарниками. Ничто, однако, не могло остановить его рвения, и отважный путник шел безостановочно вперед, не смотря на то, что запасы его совершенно истощились. Все покинули его, за исключением одного туземца, который до конца остался ему верен. Кеннеди, не имея других средств, кроме своего мужества, все-таки подвигался еще в глубь страны. Но тут он был встречен свирепыми людоедами и убит ими. Спутник его, которому удалось убежать, возвратился один и рассказал о гибели несчастного путешественника.

Смерть героев никогда не останавливала порывов героизма. Трагический конец Лейхардтов и Кеннеди не устрашил братьев Грегори, Роэ, Останов, Баббэджей и Мортонов. Эти путешественники исследовали центральные пустыни Австралии, от запада до востока, но слава первого переезда через этот материк, от Мельбурна до Карпентарскаго залива, т. е., от южного берега континента до северного, должна принадлежать ирландцу Томасу О’Гара Борку, заплатившего за это жизнью.

Борк выехал из Мельбурна 20 августа 1860 года, во главе богатой и прекрасно снаряженной экспедиции. Его сопровождали астроном-топограф Уильз и 16 других лиц. В его распоряжении было 25 лошадей и столько же верблюдов. К концу сентября он был уже между 25 и 26° ю. ш., в «великой каменистой пустыне», где 15 лет тому назад, путешественник Стёрт провел шесть месяцев в затруднительнейшем положении и где его лейтенант, Пуль, умер от жажды. Борк и его спутники были более счастливы. Они без особенных препятствий прошли через Великую Пустыню. Недавние проливные дожди образовали многочисленные лужи, вокруг которых зеленела растительность. Путешественники проникли в долину Яппар, и их энергия получила новый толчок, когда они узнали, что приближаются к океану. Присутствие моря, действительно, давало о себе знать многими очевидными признаками. Так 11 февраля 1861 года члены экспедиции видели, как вследствие прилива поднялся уровень воды в болотах окаймляющих Яппар. Экспедиции оставалось перерезать еще одну огромную глинистую равнину, но, к несчастию, частые кустарники делали ее недоступною. Путешественники, к тому же ослабели, их лошади и верблюды большею частью пали; те же, которые еще держались на ногах, не хотели идти. Провизии не было. Приходилось отказаться от надежды достигнуть океана, близость которого чувствовалась и казалась несомненной. Решили вернуться. Борк и Уильз умерли от усталости и изнеможения в долине Куперо.

Но путь был уже проложен. Некто, Джон Мак Дуалль Стюарт, пошел по их следам и увидел море, шум которого слышал несчастный Борк.

Благодаря усилиям этих мучеников, благодаря позднейшим и менее злополучным путешествиям Лансборо, Мак-Кинлсев, Гардвиков, Коулей, Эрнеста, Джильса, полковника Уарбуртона, австралийское небо, подобно африканскому, начинает проясняться. Однако, эта часть света еще не совсем известна. На северо-западе, Тасманова земля, на севере – земля Арнгейма, на северо-востоке – Карпентария и полуостров Йоркский – все это еще отрытое поле, ожидающее исследователей. Можно утвердительно сказать, что из шести миллионов 353 000 квадр. километров, составляющих поверхность Австралии, известна только третья часть. Эти цифры свидетельствуют, как ничтожны усилия одного человека в великой работе исследования нашей планеты. Но за то сумма этих усилий растет с каждым новым поколением. И постепенно совершается таким образом завоевание Земного шара, составляющее только вопрос времени.

Глава третья
Исследование высших слоев атмосферы

Блестящая эпоха началась в истории умственного развития, когда журналы и газеты возвестили всему миру, что, «наконец, человек достиг возможности подниматься и держаться на воздухе».

Ксавье де Местр

Высшие слои атмосферы, где зарождаются метеорические явления, где берут начало дождь, град и молния, всегда возбуждали любопытство человека, но восхождение на горы составляло в течение долгих веков единственное средство для удовлетворения этой склонности. К тому же остроконечные пики, ледники и высокие горные вершины долго были предметом всеобщего ужаса. Путешественники, имевшие смелость взбираться на эти высоты, испытывали, под влиянием холода и разреженного воздуха, столь тягостные болезненные ощущения, что о горах составилось самое страшное представление. Когда в 1534 году Педро де Альварадо предпринял завоевание Перу, то должен был совершить переход через Анды на высоте 16 800 футов над уровнем моря; часть его армии погибла среди этих высот, а те, которые остались в живых, до такой степени пострадали от разреженной атмосферы и низкой температуры воздуха, что большая часть из них отморозила себе пальцы. Лица их были бледны, как у мертвецов.

До конца прошлого столетия все были убеждены, что восхождение на Монблан – неосуществимое предприятие. Когда в 1741 году один англичанин, по имени Виндгам, задумал осмотреть альпийские ледники и подняться до Монтанвера, то жители Шамуни были вполне уверены, что его попытка не может увенчаться успехом. Виндгам и его спутники обставили свое путешествие неслыханными предосторожностями, которые порядочно насмешили бы современных туристов – можно было подумать, что снаряжается целая экспедиция в опасные и отдаленные страны[36]36
  «Ch. Duriez, Le mont Blanc», 1877.


[Закрыть].

После экскурсии Виндгама, несколько месяцев спустя, трагическая смерть Плантада, казалось, оправдывала опасения относительно горных восхождений. Астроном Плантад, известный своим рвением к научным занятиям, задумал произвести целый ряд барометрических наблюдений на самых возвышенных пунктах Пиренейских гор. 25 августа 1741 года, взобравшись на площадку Пяти Медведей, на Пик-дю-Миди, он там лишился чувств и скончался возле своих инструментов, на высоте 8400 футов над уровнем моря. Ему тогда было не менее 70 лет от роду, но его любовь к научным занятиям не ослабела с годами.

Одним из пионеров, развернувших знамя науки в высших слоях атмосферы, на высоте 17 000 футов, был простой альпийский проводник, Жак Бальма[37]37
  Родился 19 января 1762 г.


[Закрыть], благодаря которому могли осуществиться известные предприятия знаменитого Соссюра и было положено начало восхождениям на горы. Происходя из низшего сословия, Бальма обладал сердцем героя, редким мужеством, сильною волей и непоколебимым упорством в преследовании раз намеченной цели. После тщетных попыток Соссюра взобраться на вершину Монблана, Бальма дал себе слово победить этого альпийского гиганта. Внезапно оставил он свою семью и скрылся. В продолжении многих дней ему пришлось карабкаться на ледники, переправляться через горные расселины и пробираться по снежным сугробам; ничто не могло остановить его пламенного рвения. Снедаемый лихорадочным стремлением добиться исполнения своего намерения, он провел однажды четыре ночи подряд в снегу, не смея двинуться вперед, из боязни упасть в пропасть, мучимый голодом и жаждой, страдая от невыносимого холода. Он возвратился домой, еле живой от усталости, но все-таки не терял мужества. Отдохнув на сене, Бальма с новыми силами опять кинулся исследовать неведомый мир. Наконец, его энергия увенчалась полным успехом: 9 августа 1786 года он вонзил свою окованную железом палку в темя самой высокой горы Европы.

Бальма

Еще раньше Бальма, некто Бурри[38]38
  Родился в 1735 г.


[Закрыть] с необыкновенной страстностью предавался исследованию высших слоев атмосферы. Он бросил свою прежнюю профессию – живопись на эмали – и всецело отдался изучению альпийской природы, откуда стал черпать вдохновение для своих картин. Соссюр отдал ему должную справедливость, сказав: «Бурри был еще больше меня заинтересован в победе, одержанной над Мон-Бланом». В 1812 году Бурри, имея 80 лет от роду, совершил свое последнее путешествие в Шамуни. Он возвратился домой, разбитый параличом обеих ног, от которого уже не поправлялся до самой смерти.

Бальма постигла еще более печальная участь: он расстался с жизнью среди исследованных им ледников. Нередко он уходил из дома на неделю и даже на две. Однажды, в сентябре 1834 года, Бальма по обыкновению отправился в горы: с тех пор его никто больше не видал. Могилой этого энергичного человека, которого Александр Дюма назвал Христофором Колумбом Мон-Блана, была бездонная пропасть.

Вслед за Бальма и Соссюром многим исследователям, поднимавшимся на высочайшие вершины Земного шара, удавалось достигать весьма высоких слоев атмосферы, но успех их предприятий покупался ценою еще более тяжелых усилий. Самого высшего пункта, до которого когда-либо поднимались люди на земле, достигли три баварца, братья Шлагинтвейты, взбиравшиеся на высоты Тибета. 19 августа 1856 года эти смельчаки поднялись на Иби-Гамэн, на высоту 24 000 футов над уровнем моря[39]39
  См. «Mittheilungen», 1866.


[Закрыть]. Год спустя, Адольф Шлагинтвейт был убит в Кашгаре мусульманами, воевавшими тогда с китайцами.

Еще раньше этого, в 1812 году, Муркрофт, желая добраться до озера Манасаровар, перешел через Гималайский хребет и при этом поднимался на очень значительные возвышенности: учащенное дыхание и сильное сердцебиение заставляли его делать ежеминутные остановки. Тщетно старался он преодолеть свою телесную слабость, пораженный головокружением, он упал на землю. Однако, не смотря на это, у него хватило сил встать и спуститься вниз[40]40
  «Asiatic Researches. Calcutta». 1816.


[Закрыть].

В 1819 году Муркрофт в сообществе с Требеком предпринял новую экспедицию, которая, 6 лет спустя, окончилась смертью обоих путешественников[41]41
  Paul Bert, «La Pression baromеtrique». 1878.


[Закрыть].

Аэростаты дают человеку гораздо более надежное средство для исследования высших слоев атмосферы. Но в среде воздушного океана, как и везде, мы опять встречаемся с жертвами преданности делу науки.

Известно, что Пилатр де Розье, впервые поднявшийся на воздух в монгольфьере (в сообществе с маркизом д’Арланд, 21 ноября 1783), считается первым мучеником воздухоплавания. Набросаем в нескольких чертах историю этого печального события, придерживаясь одного из лучших рассказов о нем, составленного доктором Ж.-Б. Бертраном[42]42
  «Prеcis de l’histoire de Boulogne sur mer, par le docteur P. J. B. Bertrand, T. I, ch. VIII», 1828.


[Закрыть].

Прошло несколько лет с тех пор, как братья Монгольфьеры изобрели воздухоплавательный аппарат; множество опытов, произведенных один за другим в Аннонэ, на Марсовом поле, в Тюильри, в Версали, Лионе, Дижоне и Милане, дали этому изобретению всеобщую известность. Пилатр де Розье задумал перелететь в аэростате через Па-де-Кале. Жажда славы, любовь к науке, желание увеличить успех лицея, основанного им в 1781 году, и упрочить его репутацию – таковы были мотивы, побудившие его предпринять свое опасное путешествие. С этою целью он подал прошение генеральному контролеру М. де Каллону, ходатайствуя о принятии на казенный счет расходов по экспедиции, которую он предлагал совершить. Просьба его была уважена: ему было ассигновано на расходы 42 000 франков (более 12 000 руб.)

Ромен, славившийся тогда умением приготовлять аэростаты, присоединился к Пилатру, он обязался изготовить шар 30 фут. диаметром, или около того, за шесть тысяч франков. Пилатр взялся выхлопотать необходимое для этого помещение, и действительно получил от Тюильрийского правительства в свое распоряжение манеж и еще одно здание. Работа, начатая в конце августа, была окончена через шесть недель: на изготовление шара пошло семьсот аршин тафты; куски вырезывались и кроились под наблюдением Сиго де Лафон.

Ромен держал в тайне секрет, как придавать тафте непроницаемость. Этот секрет состоял в том, что тафта покрывалась слоем льняного масла, которое делалось высыхающим при помощи свинцового глета. Всякий отдельный кусок материи был покрыт бычачьей перепонкой, приклеенной обыкновенным клеем, сваренным в смеси меда и льняного масла, все это сообщало гибкость материи и предотвращало разрывы оболочки.

Ромен придавал большое значение своему секрету, он приготовлял материю сам и об этом способе знал один только его товарищ, безвозмездно помогавший ему при изготовлении шара. Под конец шар еще раз оклеили 2-м и 3-м слоем пузыря. Диаметр шара, украшенного во многих местах государственными гербами, равнялся 33½ футам, а вес вместе с цилиндрическим придатком, назначенным для его наполнения, – 320 фунтам. Аэростат до такой степени был непроницаем, что, оставаясь наполненным атмосферным воздухом в течение двух месяцев, не дал ни одной морщинки. К концу этого времени шар бережно уложили и перевезли в г. Булонь, который Пилатр избрал местом своего поднятия. К шару присоединили еще монгольфьерку (вышиною в 25 футов), которая была предварительно испробована и дала вполне успешные результаты. Пилатр прибыл в Булонь 20 декабря 1784 года. Через два дня после своего приезда он узнал о приготовлениях, делавшихся в Англии Бланшаром, который намеревался совершить такой же полет из Англии во Францию это обстоятельство сильно встревожило Пилатра, опасавшегося, что ему придется повторить только чужой опыт и лишиться таким образом славу первенства. Он отправился в Дувр повидаться с Бланшаром. На минуту ему показалось, что путешествие его соперника не состоится вследствие крайне дурного состояния его аппарата, который пропускал газ во многих местах. Но вскоре им снова овладели тревожные думы он возвратился в Булонь, оставил здесь Ромена с своим братом и в крайне тоскливом настроении духа поехал обратно в Париж.

В это самое время (7 января 1785 г.) Бланшар и английский врач Джефрис совершили свой полет из замка Дувра. В три с половиной часа они опустились в лесу де Гин, здоровые и невредимые, избежав немало опасностей.

Добравшись до Гаудингена, они отправились в Париж. Пилатр встретил их приветливо, но внутренне страдал, сознавая, что не может более претендовать на славу первого человека, перелетевшаго через море. Он просил освободить его от исполнения задуманного путешествия министерство изъявило на это согласие, но потребовало обратно денег, оставшихся, сверх расходов, по изготовлению шара. Несчастный Пилатр, уверенный в удаче, давно уже успел истратить эти деньги. Он поехал в Булонь, решившись, во что бы то ни стало попытать счастья.

Здесь Пилатр занялся приготовлениями к своему полету: было сделано несколько опытов с небольшими воздушными шарами, которые постоянно относились обратно на континент западными и северо-западными ветрами. Опыты были повторены много раз. Все это потребовало много времени, в течение которого аэростат значительно пострадал от влияния непогоды, так как сохранялся в плохо защищенном помещении около городского вала, кроме того, его попортили крысы. С тех пор этот воздухоплавательный аппарат, изготовленный с таким тщанием и заботливостью, приходил все в большую и большую негодность.

Наконец, в виду установившейся прекрасной погоды и перемены ветров, задувших с юго-запада, было решено подняться 15-го июня. Погода стояла крайне жаркая, а потому необходимые приготовления начались с раннего утра, так что к 7½ часам все работы были окончены. Пилатр де Розье, вместе с Роменом, поместился в лодке. Не смотря на желание маркиза Мезонфора присоединиться к ним, он решительно воспротивился этому: «мы не можем ручаться, – сказал Пилатр, – ни за погоду, ни за аппарат». Пушечный салют возвестил момент отправления в путь. Подъем аэростата в воздухе представлял величественное зрелище: сначала шар шел совершенно вертикально, и только достигнув известной высоты, приблизительно около 600 сажен, стал медленно направляться к северу и приблизился к береговым утесам Креша, в это время обратный ток воздуха в верхних слоях атмосферы медленно начал относить его назад к континенту, – обстоятельство, которое было предусмотрено опытными плавателями.

Едва прошло четверть часа с тех пор, как были отпущены канаты, удерживавшие аэростат, еще не успели смолкнуть шумные восклицания толпы, еще взоры всех были обращены на путешественников, как вдруг крики ужаса вырвались у зрителей, которым пришлось быть свидетелями страшного происшествия. Шар лопнул и затем наступило падение.

Невозможно описать, с какой быстротой неслись с воздушных высот лодка и несчастные аэронавты: глаз не мог следить за этим все более и более ускоряющимся падением. Дрожь пробежала по всем присутствующим: ум отказывался соображать, рассудок помрачился при виде этой потрясающей сцены.

Освободившись от первых ощущений ужаса, значительная часть публики, в надежде оказать помощь несчастным воздухоплавателям, бросилась бежать по направлению к рыбным ловлям в Вимерэ, находившимся в расстоянии одного лье от места поднятия шара. Но, увы! что представилось их взорам?.. Пилатр уже не дышал: все его тело было раздроблено при падении, и переломанные кости торчали из мяса. Ромен жил еще несколько секунд.