Текст книги "Подземный город Содома"

Глава 6

Он отпустил его, начал отворачиваться, в глазах пленника блеснула искорка надежды, однако Азазель молниеносно развернулся и быстрым ударом ребром ладони перебил ему шейные позвонки чуть ниже затылка.

Тот захрипел и рухнул на пол. Пару мгновений лежал неподвижно, затем под ним образовалась темная яма, тело провалилось в глубины, яма исчезла, а на ее месте снова заблистал свежими красками новенький ковер, который Михаил расстилал под ноги Синильде.

Азазель с той же задумчивостью рассматривал ключ на своей ладони. Михаил вскинул брови:

– Это его?

– Да, – ответил Азазель, – важно успеть выхватить у еще живого. Не помешает посмотреть в его квартире. Просто живет там или уже целое логово?

Он оглянулся на входную дверь, озадаченно присвистнул. Стальная основа невредима, однако металлические штыри сломаны страшным ударом, даже толстая стальная полоса на косяке деформирована.

– Крепкие были ребята, – сказал он с одобрением. – Ты молодец. Застать тебя врасплох непросто, верно?

– Просто повезло, – буркнул Михаил.

– Я трансгуманист, – ответил Азазель с достоинством, – потому не верю в везения и всякие там гороскопы. Ты хорош, Мишка… В самом деле хорош. То были не рядовые демоны. А кроме выбитой двери все цело! Долгой дракой ты их не удостоил, верно? Справился быстро и сравнительно чисто.

Михаил отмахнулся:

– Как я понял, Заран не отступится. Выходит, будет присылать сюда охотников, нацеленных на тебя?

Азазель пожал плечами.

– Да, пока не убьют.

Михаил посмотрел злыми глазами:

– Мне как-то это не нравится.

– А мне будто нравится, – фыркнул Азазель. – Но что делать, такова селяви, как говорят в Одессе. Это город такой, где две большие разницы…

Михаил поморщился:

– Не заговаривай зубы. Ты уже понял, о чем я.

– Не понял, – признался Азазель. – Правда. Ты в последнее время стал таким… э-э… легким и стремительным в небесно-чугунном полете солдатских мыслей.

– Ничего стремительного, – отрезал Михаил. – Нам что, сидеть и ждать?

– Нет, быть готовыми…

– Это все равно ждать, – отрубил Михаил. – А я предпочел бы сам нанести удар. Ладно, с тобой. Чтобы предотвратить. Понял?

Азазель сделал большие глаза:

– Но… как?

Михаил вздохнул:

– Азазель, не темни. Я же знаю, у тебя есть связь с адом. У тебя везде есть связи. Ты же козел, а все козлы хитрые.

Азазель выставил перед собой ладони:

– Погоди, погоди!.. Это козы хитрые и шкодливые, а козлы существа мирные и честные в своих откровенных желаниях. Спуститься в ад?.. Тебе? Ты же, как бы с другой стороны!.. Как ты войдешь на нечистую территорию?

Михаил отрезал высокомерно:

– На территорию врага, а она по умолчанию всегда нечиста. Как все падшие ангелы с того рокового дня темные, хоть и светлые!..

– Значит, на территорию врага можно? – переспросил Азазель. – Хотя неофициально соблюдается перемирие?

– А мы без объявления войны, – сообщил Михаил. – Преследуя отступающего врага…

– …чтобы добить в его логове, – досказал Азазель.

– Прекрасные слова! Кто сказал?

– Иосиф Виссарионович!

– Он из наших, – сказал Михаил уверенно.

– Из наших тоже, – согласился Азазель. – А ты знаешь, как охраняют ад?

– Серьезно? – спросил Михаил. – Я думал, охраняют только от бегущих оттуда.

– Мало ли что ты думал, – буркнул Азазель. – Нет, Михаил, это немыслимо.

– Хорошо, – ответил Михаил, – но подумай и подергай за свои связи. Возможно, есть какая-то лазейка. Это и в твоих интересах! Ты теперь на листе смертников, забыл?.. Мы же не воевать явимся. Ты мог бы сделать портал, как ты умеешь.

– Ну-ну?

Михаил сказал с раздражением:

– А там либо схватили бы Зарана и утащили обратно, либо там бы на месте военно-полевым в двадцать четыре секунды!

Азазель с сожалением покачал головой:

– Порталы можно делать только в незащищенные места. А каждый свой дом защищает. И даже территорию. Так что насчет порталов это прекрасно, но… И вообще сейчас не до Зарана. Если не успеем в Сигор, весь мир окажется под угрозой!.. А пока давай съездим по этому адресу…

– А он у тебя есть?

Азазель ответил бодро:

– Пробью по базе номер ключа, отыщу фирму и ребят, которые устанавливали замок по такому-то адресу. Сейчас все в бигдатацентре, нужно уметь искать информацию!..

– Поехали, – прервал Михаил.

– Сейчас минутку пообщаюсь с гугелем… и мы снова в дороге! Ты же счастлив?

– Нет, – отрезал Михаил. – Но если надо ехать, то надо.

– Я тоже больше люблю лежать на диване, – признался Азазель. – Видишь вот тот роскошный белый? Пять лет тому как купил!.. И еще ни разу не лег. Пойдем!

Михаил напомнил:

– А в гугеле?

– В машине успею, – ответил Азазель. – Пистолет взял?

– Скоро и спать с ним буду, – буркнул Михаил.

Азазель покачал головой, в глазах проступило нечто вроде сочувствия:

– Даже не представляешь, насколько прав.

Пока автомобиль самостоятельно выруливал из подземного гаража, а потом со двора, где все ему знакомо и не страшно, Азазель торопливо шарил по базам данных, сверял, уточнял, переходил по ссылкам, а когда авто в нерешительности остановилось перед выездом на улицу, ухватился за баранку руля и сказал бодро:

– Есть!.. В самом деле недалеко. Хоть и чуточку за городом.

Михаил вздохнул с облегчением, хотя чему радоваться, едут навстречу опасности, но люди только потому и возвысились над остальными животными, что не убегают от опасности, а умеют превозмочь страх и выступить навстречу.

Перестроившись в левый ряд и быстро набирая скорость, Азазель поинтересовался:

– Кстати, что ты лепетал насчет дуростей? Угадывать не берусь, их тьмы и тьмы, как сказал великий гуманист, но ты сам сказал, что натворил много!

– Про много я не говорил, – огрызнулся Михаил, – просто когда убил, то начал стирать отпечатки пальцев… в общем, как вроде бы надо делать, смотрел в ваших учебных фильмах.

Азазель невесело хохотнул:

– Нашел учебно-познавательные!

– А разве там не все познавательное?

– Смотря как смотреть, – сказал Азазель уже с оптимизмом. – Ничего, ты еще дуростей таких натворишь, что эта покажется квантовой теорией трехмерных сферических коней с квадратными трехчленами в вакууме.

Однако, несмотря на подчеркнуто бодрый голос и уверенный взгляд, Азазель впервые выглядит за рулем озабоченным настолько, что Михаил при всей своей толстокожести наконец-то заметил его состояние, пару раз зыркнул почти с сочувствием.

– Тебе хорошо, – сказал он подбадривающе, – ты уже освоился! А я, наверное, никогда не перестану чувствовать себя таким беспомощным в этом сумасшедшем мире! И шести тысяч лет не хватит.

Азазель невесело хмыкнул:

– Шести тысяч лет? Боюсь, и сотни лет уже не будет. Даже полусотни. Все решится раньше, намного раньше… Да и не такой уж ты беспомощный. Сколько народу… красиво и даже почти элегантно избавил от ненужной… не скажу что им, но нам точно ненужной, жизни? И даже с десяток демонов! Или больше?

– То не противники, – отрезал Михаил. – А вот теперь и я чувствую нечто тяжелое, надвигающееся на мир. Даже свет меркнет… нет, от Солнца все еще идет, меркнет настоящий, со стороны сфирот. И моя человеческая душа сжимается от ужаса и безнадежности.

Азазель вроде бы смотрит только на дорогу, но Михаил заметил, что краем глаза наблюдает за ним очень внимательно.

– А ты сам?

Михаил признался нехотя:

– Я тоже. Страшно, Азазель. То ли потому, что я теперь как бы человек, то ли еще почему… но мне в самом деле страшно. И еще боюсь, я слишком слаб сражаться с тем неведомым. Никогда ничего не боялся, а сейчас… может, виновато человеческое тело? Оно боится, а не я?

Азазель снова затеял рискованную игру в шашечки, переходя из ряда в ряд, чтобы обогнать автомобили, что ползут, по его мнению слишком медленно.

– Ты прав, – обронил он невесело, – все мы слишком слабы. Расслабились, распустились. А враг все это время вооружался и усиливался.

Михаил мрачнел, сказал почти в несвойственном для солдата и воина отчаянии:

– У меня чувство, что Создатель нарочито ослабил охрану ада!

– Зачем? – спросил Азазель с вялым интересом.

– Чтобы сюда, – пояснил Михаил, – хлынули полчища демонов!.. И тогда здесь начнется такое, что либо все снова стирать с лица земли, либо здесь оставлять, а уничтожать… там.

Он сказал таким голосом, что Азазель сразу понял страшный намек насчет уничтожения чего архангел хотел сказать, но не рискнул такое даже выговорить.

– Погоди, – сказал Азазель с мрачной рассудительностью. – У людей, среди которых я сейчас, есть хорошая поговорка, если это поговорка, слишком уж мудро звучит… Господь, говорят они, ни на кого не возлагает ношу большую, чем человек может вынести. Понял?.. И если человек и под ее тяжестью падает, то тем самым сдается и не оправдывает надежд своего Создателя.

– То насчет людей…

– Ага, – сказал Азазель злорадно, – признаешь, что люди могут делать больше, чем ангелы?

– Иди ты в ад, – сказал Михаил в сердцах.

Долгое время молчали, Азазель то и дело сверялся с картой, зумил двумя пальцами, выбирая кратчайший маршрут к цели, избегая запруженных улиц, наконец автомобиль выбрался на окраину, а там за полосой леса вскоре потянулась полузаброшенная деревушка с покосившимися домиками, где заброшенными выглядят как дома, так и все строения, заборы, огороды.

– Последний дом на том конце, – сказал Азазель вполголоса. – Он и стоит на отшибе… Очень удобно. Еще и три больших сарая… Вроде бы даже утепленные, но отсюда не рассмотреть…

Он проехал мимо, а когда свернули по извилистой дороге и он остановил машину за деревьями, сказал тихо:

– Это на случай, если нас видели. А теперь зайдем с тыльной стороны. Там, правда, тоже пара окон, но можно проскочить незамеченными, прячась за сараями.

– Думаешь, там их много?

Азазель проверил, как вытаскивается пистолет из кобуры, сунул обратно.

– Демоны обычно живут на загородных свалках. Там враждуют, дерутся за место. Лишь немногие достаточно разумны, чтобы подняться по социальной лестнице, но и у них нет моральных принципов, а есть только не всегда умелая маскировка под человека. Потому их в большинстве нужно уничтожать, а даже не возвращать в ад.

– Понял, – ответил Михаил.

Прячась за деревьями, они зашли с тыльной стороны, по эту сторону забора просторное пастбище, а по ту – двор, тесно заставленный сараями и прочими постройками.

Азазель первым перепрыгнул забор, Михаил скакнул следом, а через двор пробежать к дому было парой секунд.

Еще пару секунд прислушивались, в доме чувствуется присутствие живых существ, но не запаха тревоги или близкой опасности. Азазель кивнул, вдвоем вбежали на крыльцо. Михаил рванул на себя дверь, Азазель вскочил первым, и почти сразу там впереди прогремели частые выстрелы.

Михаил ринулся следом, но выстрелить не успел, на полу посреди прихожей уже корчатся трое, кровь хлещет из них так, будто Азазель рубил двуручным мечом.

– Еще там, – бросил Азазель и кивнул на пол, там отчетливо выделяется широкий квадрат люка с массивным металлическим кольцом.

Михаил поддел пальцем кольцо, посмотрел на Азазеля, тот вытащил осколочную гранату и кивнул. Михаил быстро поднял крышку, Азазель тут же швырнул гранату в щель и, не давая Михаилу даже заглянуть в подвал, ногой резко отпихнул руку Михаила.

– В сторону!

Глава 7

Через две-три секунды внизу глухо бухнул взрыв. Крышка с силой распахнулась, но, удерживаемая петлями, лишь ударилась о доски пола и осталась на месте.

– Я посмотрю, – сказал Азазель, – будь на страже.

Он быстро сбежал вниз по лестнице. Михаил только и видел, как там метнулся яркий лучик фонарика, затем Азазель исчез, а вылез только минут через десять.

– Это не погреб, – буркнул он, – настоящее бомбоубежище! Все население села можно спрятать. И Хеллоуин устроить, если свет им выключить.

– Кто-то еще был? – спросил Михаил с чувством вины.

Азазель отмахнулся:

– Этих точно не стоит жалеть. Они могли пригодиться только в Судный день, когда нужно посеять панику. Мы закончили, возвращаемся.

– Сараи проверять не будем?

Азазель кивнул:

– Ты прав. Это я, уже дитя асфальта, совсем привык, что жить можно только в городе. Однако люди вообще-то живут в бытовках, сараях, амбарах… Пойдем посмотрим.

Ближайший сарай просматривается насквозь из-за дыр и щелей, внутри только сломанные лопаты, грабли, поддоны, зато второй смотрится настоящей крепостью, весь из толстых досок, укреплен жердями толщиной в руку тяжелоатлета, единственное окошко забрано металлической решеткой, словно там держат могучего козла, готового в стремлении к свободе сокрушить даже стены.

Михаил остановился рядом с Азазелем, в ладони приятная рифленая рукоять пистолета, который придает уверенности и даже, как ни странно, делает шаг тверже и красивее, а спину прямее.

– Вот сюда, – сказал Азазель. – Ух ты, какая старинная дверь!.. Можно сказать, древняя… Или еще нельзя сказать, как думаешь?

Михаил огрызнулся:

– Как вышибать?

– Грубый ты, – сказал Азазель с укором. – Как и все так наверху. Тебе бы все вышибать… Мы же, интеллигенты, действуем изящнее и, можно сказать, одухотвореннее.

Он небрежно достал из кармана ключ, без промаха одним легким движением всадил в скважину и моментально повернул.

Дверь скрипнула и распахнулась. Михаил, вбежав следом за Азазелем, едва не сбил его с ног, из-за спины донесся мягкий стук захлопнувшейся двери, но Михаил не уловил никакой нечистой магии.

Азазель исчез в темноте, Михаил побежал следом за ним наугад, но через десяток шагов под потолком зажегся тусклый свет, указывая длинный тоннель, что уходит совсем уж в темноту.

– Понял? – крикнул Азазель, не оборачиваясь. – Судя по запахам, я бы сказал, здесь их целое племя.

– Есть где вербовать простых исполнителей?

– Именно!

– Они здесь и размножаются? – спросил Михаил.

– А по запаху не чуешь? – поинтересовался Азазель.

Он остановился, сделал луч фонарика шире и поводил по стенам, ход прорыт в земле, никаких камней, но землю заметно утрамбовали, словно сперва ход был узким, а потом его расширили, бросаясь лбами в стены, кое-где остались заметные отпечатки, да и вообще обе стены в характерных вмятинах.

Михаил прислушался к запахам, даже стены пропитаны им, даже удивительно, что не просачиваются наверх, хотя земля хорошо их поглощает…

– Какая дрянь, – проговорил он с отвращением. – Если все это выплеснется в мир людей, начнется паника.

Азазель сказал с мрачной иронией:

– Ты людей недооцениваешь. Они уже научились находить демонов сами и возвращать их в ад. Правда, пока еще самых мелких и самых заметных… Этих людей называют экзорцистами. Признаюсь, я сам им пару раз подбрасывал кое-какие следы… Ну, может быть, чаще, чем пару раз, это неважно. Однако, Михаил, тебе не будет стыдно, что слабые люди сами защищаются от демонов, а ты спишь?

Михаил дернулся:

– Это я сплю?

– А чем занимаешься? – поинтересовался Азазель. – Вот скажи честно, чем занимался все эти годы… все эти тысячелетия со дня той вселенской битвы?.. Ага, молчишь… Но глаза все равно бесстыжие.

Михаил ответил как можно более значительным голосом:

– Сам знаешь, на меня, как и на остальных трех Хранителей, возложена задача сохранять этот мир от… растворения в Брие. Мы следим за оболочками клипод, чтобы не истончились до опасного состояния, иначе этот мир… Да ты и сам все знаешь. Пойдем дальше!

Азазель медленно двинулся дальше по мрачному тоннелю, луч фонарика беспрерывно прощупывает дорогу впереди, а также стены.

– Знаю, – ответил он. – Но скоро вам придется охранять мир, захваченный демонами. И как, будете охранять по-прежнему?.. Получится, что начнете работать на демонов ада?.. Осторожнее… здесь нет ловушек, но щели в стенах восторга не вызывают…

– Я и от мерзкого тоннеля не в восторге, – пробормотал Михаил. – Пахнет отвратительно.

– Пахнет? – переспросил Азазель. – Я бы сказал, воняет.

Михаил поморщился:

– Благородные ангелы такими словами не пользуются.

– Да, – согласился Азазель. – Когда-то и у меня язык был беднее некуда. А сейчас уже и материться могу, это так расширяет возможности лексики!.. Справа!

Михаил мгновенно развернулся уже с пистолетом в руке и выстрелил дважды, еще только замечая краем глаза в полутьме подкрадывающиеся к нему тени.

Два мохнатых существа рухнули ему под ноги. Михаил отступил на шаг, взглянул на Азазеля:

– А почему ты не стрелял?

– Я же говорил, – пояснил Азазель, – люблю смотреть!.. К тому же ты, подлинный борец за мир, красив и эпичен в борьбе со злом. Тебя бы высечь! Или отлить. Можно в бронзе, но и в меди будешь хорош. И величественен.

– Лишь бы не в цементе, – буркнул Михаил.

– Ого, – сказал Азазель с интересом, – уже местные обычаи знаешь? Правда понравилось? Мне тоже. Со вкусом, правда? Умеют люди серую прозу жизни как-то разнообразить, опоэтизировать, внести долю так необходимого нам искусства…

Он шел рядом, всматриваясь и внюхиваясь, Михаил увидел впереди тупик, но смолчал. Азазель подошел к стене вплотную, потрогал, в голосе прозвучало разочарование пополам с облегчением:

– Все, дальше хода нет. Это была их нора. Даже без запасного выхода. Обычные тупые твари, ничего особенного. Возвращаемся.

Автомобиль, явно предупрежденный, не стал из укрытия радостно мигать фарами и даже двери не открыл, пока Азазель не подошел вплотную и не взялся за ручку.

– Садись. Думаю, мы честно заработали хлеб наш насущный. Или ты предпочитаешь сдобные булочки?..

– Солдаты, – ответил Михаил сурово, – едят солдатский хлеб. А я, Михаил Малышев по кличке Макрон, чаще сидел на сухом пайке, чем барствовал в ресторанах.

– Пристыдил, – согласился Азазель. Он вырулил на дорогу, повел автомобиль осторожно, но все же рискованно быстро. – Правда, я ходить в рестораны не любитель… Солидные люди заказывают все на дом. Что закажем на ужин?

– Тебе бы только есть, – буркнул Михаил.

– А еще и жрать, – согласился Азазель. – Примитивные чувства самые мощные!..

– Ты говоришь о еде, – поинтересовался Михаил, – только бы не думать о высоком? Или о том, что происходит в преисподней?

Азазель время от времени круто поворачивал руль, на большой скорости вписываясь в повороты, наконец выехали на трассу, там вздохнул свободнее, ладони оставил на баранке, бросил в сторону Михаила взгляд, полный едкой иронии:

– А ты думаешь? Хотя бы помнишь, что как христианство создал не Христос, так и ад не Всевышний, а ты, Михаил.

В голосе однако прозвучала и странная горечь. Михаил дернулся, даже попытался отодвинуться в отвращении, но тугой ремень удержал на месте.

– Ты что несешь?

– До сих пор не знал? – поинтересовался Азазель, глаза его блеснули недобрым огнем. – Или старался не вспоминать тот случай?

Михаил проговорил грозно:

– То был не случай! Вселенская битва со Злом – не случай!

– Ну да, – согласился Азазель невесело, – и чем больше проходит времени, тем та битва становится все эпичнее и величественнее. А ты все белее, а Сатан все чернее… Но от факта никуда не деться, Михаил. Ад создал ты! Все это понимают, только ты стараешься об этом не думать, не вспоминать.

– Я не создавал никакого ада!

– Прими это как данность, – произнес Азазель чуточку устало. – Да, конечно, сейчас это совсем не тот дальний уголок Асии, куда ты и твои сторонники низвергли Сатана с поддержавшими его ангелами. Сами демоны расширили его до необъятных размеров, но ведь и Москва отличается от той, которую выстроил князь Юрий Долгорукий! Как и христианство – не та крохотная секта, которую основал и оформил апостол Павел!

Михаил невольно повел плечами, чувствуя, как на них давит нечто незримое, сказал с усилием:

– Знаешь, я не хотел бы брать на себя ответственность за создание ада. Я его не создавал! Получилось почти случайно, нужно было куда-то запереть бунтовщиков…

Он умолк на полуслове, махнул рукой.

– Да, – согласился Азазель, – мы не всеми своими поступками гордимся. Какими-то бахвалимся, о каких-то молчим, а то и вовсе стараемся забыть. В этих случаях говорят назидательно, что сперва нужно было думать, а поступать потом… но если бы соблюдалось это правило, сороконожка не сдвинулась бы с места.

Михаил не понял, переспросил:

– Что за сороконожка?

– Человечество, – ответил Азазель со странной усмешкой. – Эта сороконожка не знает и знать не хочет, с какой ноги начинает бег, потому носится везде и всюду от победы к победе.

– Все равно не понял, – буркнул Михаил. – При чем тут ад, при чем сороконожка… У тебя с головой в порядке?

Азазель отмахнулся:

– Звони лучше Синильде, прекраснодушный ты наш Борец со Злом. Ты – Хранитель Неба, я помню. Но сейчас мир нуждается не в хранителях Неба, там наверху все давно устаканено, и новых бунтов не замышляется, а нужны позарез Хранители Земли!

Михаил поморщился:

– Этот ранг слишком низок. Но можно под него подыскать достаточно ответственного ангела. Однако для архангела это будет выглядеть как понижение.

– Вот-вот, – сказал Азазель горько, – какие же там все еще тупые дураки! Ничего не забыли, ничему не научились за все шесть тысяч лет…

Михаил подумал, проговорил с некоторой неопределенностью:

– Господь создал ангелов на второй день творения чистыми, бесплотными и уже… как здесь говорят, готовыми. Взрослыми в смысле. У вас же в аду, ладно, не у тебя, а вообще в аду демоны продолжают плодиться, это ты имеешь в виду?.. Потому что с той поры, как вы там обрели плоть, вы в ней живете!.. И небесному воинству неизвестно, что там в недрах ада вызревает…

Азазель посмотрел на него внимательно и с неким новым выражением:

– Начинает доходить?