Текст книги "Ричард Длинные Руки – курфюрст"

Глава 14

На обрыве высотой в три моих роста появились арбалетчики и аккуратно взяли меня на прицел. Я перестал двигаться, стальные болты пронижут с такого расстояния, как лист дерева. Двое целятся в грудь, а один нечаянно или намеренно держит на прицеле мою переносицу, словно хочет проверить, насколько же рыцари твердолобые.

Через несколько мгновений там же на обрыве появился человек в черном плаще, лицо открыто, я сразу узнал принца Дугласа, сына Роднерика.

Он наклонился и всматривался в меня с мстительным наслаждением на жестоком лице.

– Что, – спросил он насмешливо, – попался, дурак?

– Похоже на то, – отчаянным голосом ответил я, – но я что-то не понимаю… Зачем это вам?

Он захохотал:

– Ты в самом деле так и не понял?.. Ну конечно, куда тебе, тупоголовому… Гиллеберд потому и не терпит поражений, что всегда подстраховывается. У него, как у хитрой лисы, не меньше трех-четырех выходов из любой норы! Ты ему сказал, что прибудешь в Варт Генц, чтобы поуговаривать Фальстронга прийти на помощь, но стараться особенно не будешь, так как Армландия тебе не нужна. Верно?

Я пробормотал:

– Слово в слово…

Он грубо захохотал:

– Гиллеберд на всякий случай сообщил моему отцу, принцу Роднерику, о твоих планах. У нас с ним, Гиллебердом, как бы сказать, хорошее такое сотрудничество, хотя и тайное… Он поддерживает моего отца в желании занять трон… побыстрее. Мне кажется, ты все-таки чересчур жарко уговаривал моего деда оказать тебе помощь, не так ли? В общем, у моего отца и его братьев была идея просто выпроводить тебя, тогда ты бы остался целым…

– И что мешает сейчас?

Он сказал зло:

– Ты мне очень не понравился, понял? И потому умрешь. Здесь.

Я сказал сдавленным голосом:

– Ты хочешь убить деда и занять его трон, я уже понял. Но если даже так… почему бы тебе самому не прийти мне потом на помощь и не ударить по Гиллеберду? Ты же воин! Тебе хочется воевать! И мы бы разделили Турнедо!

Он презрительно искривил губы.

– Я отважен и силен, но разве это значит, что дурак? Дурак – ты у нас, ваша светлость! С Гиллебердом никто не может тягаться. У него самая крупная и хорошо обученная армия, а у нас с одной стороны Скарлянды, с другой – Гиксия. Куда более легкая добыча. Тем более, что на трон Скарляндии я имею права как правнук Улангорна Скачущего, который одно время был королем Варт Генца и Скарляндии… И я стану королем! А ты – едой для терьярдера… Копья!

Справа и слева из темноты вышли по двое воинов с копьями в руках и медленно двинулись на меня, выставив острые жала. Я торопливо отступил на шаг, но дальше бездонная пропасть, откуда несет жаром.

– Зачем? – крикнул я. – Терьярдер и так меня сожрет. Позволь мне идти дальше по его следам!

Роднерик захохотал:

– Гиллеберд научил меня подстраховываться везде, где только можно! Ты попадешь к нему, обещаю. Но по самой прямой… ха-ха!.. и короткой дороге.

Я на всякий случай уточнил:

– Эта вот пропасть за моей спиной и есть та дорога?

Он сказал со смехом:

– А зачем тебе часами кружить, спускаться по стене?.. Все равно конец один. А так р-р-раз, и на месте. Уверяю, когда терьярдер наткнется на твой труп, он будет еще совсем теплым.

– Ты так меня боишься? – крикнул я.

Он захохотал еще громче.

– Тебя? Ты посмотри на себя! Просто я не даю тебе не малейшего шанса, как этому учит Гиллеберд. Я будущий король, а не дурак… Сбросьте это ничтожество туда, где ему место!

Копейщики послушно сделали шаг, острые наконечники уперлись в мою грудь. За спиной черная бездна, отступать нельзя, но острия ужалили в грудь и живот, я отшатнулся, спина затрещала в диком усилии удержать равновесие, я замахал руками и ощутил, что падаю, а вслед прозвучал злорадный хохот Дугласа, внука Фальстронга.

В темноте я попытался превратиться в птеродактиля, все равно погибать, не получалось, дважды с такой силой ударило на выступах, что трещали кости, во рту солоно от крови, потом снова рядом пронеслась стена, глаза уже приноровились…

…и тут снизу ринулось каменное дно. Удар, хряск и хруст, дикая боль пронзила все тело, меня расплющило, как медузу, так мне показалось, кровь брызнула изо рта струей.

Я охнул и потерял сознание.

Голова тяжелая, как чугун, мыслей нет, только одна, даже не мысль, а так: вроде бы существую, раз вот так, но существовать – это еще не жить…

Все тело мое страшилось пошевелиться, вдруг не так срослось, буду уродом, только прислушивался к шуму крови на перекатах суставов, там стоит рев, как на порогах, а в костях что-то еще пощелкивает и словно бы сдвигается…

В темноте послышались шаги, я замер, прислушиваясь, запаховое зрение нехотя нарисовало расплывающийся образ очень невысокого человека с непропорционально крупной головой и широкими плечами. Вообще, туловище странно коротковато, даже для меня, лежачего.

Он подходил безбоязненно, следом прошаркали еще шаги. Второй – такой же, широкий и то ли неуклюжий, то ли очень неспешный в движениях.

– Ишь ты, – произнес он грубым голосом, – здорово его потрепало. Давно такого не видел.

– Давно дураки сюда не падали, – уточнил второй, голос его показался мне еще шершавее.

– А крови, – заметил первый, – крови… даже кровищи! Но это животное в одном куске, крепкое оказалось.

– А нам не все равно?

– Не все! – отрезал первый авторитетнее. – Оттаскивать проще.

Я сказал слабым голосом:

– Куда оттаскивать. Куда оттаскивать?.. Только прилег вздремнуть, как берут и тащат… Хотя бы за стол или куда?

Оба гнома ошалели, даже попятились, а под каменным навесом, укрывшим их, как тяжелым каменным козырьком, застыли в темноте и смотрели на меня с распахнутыми ртами.

– Оно, – проговорил один дрожащим голосом, – что-то… шелестит?

– Ага, – ответил второй почти шепотом, – как бы это не того бы… Это же не потому, что явится некто с Травяным Мечом…

В голове у меня чуть прояснилось, я сказал уже чуть бодрее:

– Травяной Меч у меня в замке, с чего бы я его таскал, как дурак, когда и без меча красавец, и вообще?.. Как-то вы не совсем чего-то недопонимаете!..

Гномы долго рассматривали меня со злобной настороженностью, а я тихохонько сел, стараясь не показывать виду, что в ужасе прислушиваюсь, где и в каких местах застряли мои кости.

Послышались еще шаги, к этим двум прибавилась еще целая группа. Долго совещались, наконец вперед выступил один с хозяйскими манерами, морда кирпичом, а борода совковой лопатой для снега.

Он уставился в меня злыми глазками из щели между нависшими бровями и высокими скулами.

– Ты хто?

– Друг, – ответил я как можно теплее, в могучих жилистых руках гномов виднеются тяжелые молоты, а кое у кого и острые копья. – Весьма друг!

Гном возразил резонно:

– К нам друзья сверху не падают.

– Неужто только снизу? – удивился я. – Ну вы и живете… Надо же!

Гном сказал сварливо:

– Ты нам зубы не заговаривай. Наши видели, как тебя спихнули там наверху.

– Здорово было? – спросил я понимающе.

Он сказал зло:

– Как ты вот только не разшмякился весь, тут надо думать…

Я отмахнулся.

– Да я и сам собирался скакнуть, чтоб дорогу сократить, да те гады меня подтолкнули. Плохие люди, как вы сами видите! А я хороший и даже замечательный! Мой лучший друг – гном Атарк вам это подтвердит. Он великий вождь!

Они переглянулись, старший гном кивнул одному, тот сразу исчез, остальные продолжали меня рассматривать с хмурой враждебностью.

– Меня зовут Урант, – сказал старший гном. – Теперь ответствуй без лжи и коварства, так свойственного людям: с чего это Атарк стал бы с тобой общаться?

Я ответил с достоинством:

– Потому что умные и хорошие люди всегда найдут о чем поговорить, разве не ясно? И даже создать совместное предприятие для подъема экономики и процветания. А еще для новых рабочих мест, а то многие совсем обнаглели, на пособия живут целыми семьями, представляете? Да вам это, может быть, и незнакомо, вы же народ честный, трудолюбивый, запасливый, домовитый, работящий, замечательный, исполненный всяческих достоинств, настоящие короли подземелий… Атарк понимал необходимость всемерного сотрудничества, мы с ним помогали друг другу справляться с экономическими кризисами и его последствиями.

Гном поморщился, словно ему плюнули в лицо.

– Совместное?.. Помогали?.. Такой чуши еще не слышал!

– А какую слышали? – полюбопытствовал я. – Вообще-то, что в погребе услышишь… Атарк и другие повыше вас во всех отношениях… ну, выходят наверх часто, значит – развитые, не отсталые…

– Это мы отсталые?

– Только в пустяках, – сказал я быстро. – Вроде взаимоотношений между народами, расами, видами и надклассами. Зато в самом главном – ковке мечей и доспехов вам нет равных!

Жестокость на их грубых лицах вроде бы чуть уменьшилась, Урант буркнул:

– Не только в мечах и доспехах…

– Про драгоценности я вообще молчу, – заверил я. – Все знают, что именно гномы умеют добывать самые изысканные алмазы и превращать их в бриллианты, у вас есть целые пещеры, полные сапфиров, топазов, опалов и прочей неописуемой красоты! Гномы – самые богатые могущественные существа во вселенной! Они не просто короли, а императоры подземных пещер, гротов и всяческих каверн! Гномам – ура!

В разных концах пещеры раздалось это «ура» мощными басистыми голосами.

Урант повернулся и посмотрел грозно, голоса смущенно умолкли.

– Но ты сам почему здесь?

– Наверху стало скучно, – объяснил я. – Там все такие занудные, правильные! Ну прям как эльфы… А вот вы – настоящие, на вас мир держится, как на атлантах. Недаром же вас вон как сплющило. И я решил: а не сходить ли мне к гномам? Кто к бабам, кто… не к бабам, а я вот к вам, настоящим, на кого нужно равняться молодежи! Я давно понял, что только к гномам, без них и жить не стоит! А так как я человек простой, бесхитростный, долго не раздумываю, я же мужчина, то взял и пошел, пошел, пошел…

Урант фыркнул:

– Ты хоть понял, где ты?

– У вас в гостях, – ответил я бодро. – Что пить будем?

– Что принес, – ответил Урант с тяжелым сарказмом. – У нас так!

– Знаю, – сказал я, не задумываясь. – Вы не жадные, вы запасливые. Где у вас стол?

Глава 15

Зеленью гномы, похоже, брезгуют, зато жареного мяса на столе из широких каменных плит – целые горы. В стены большой пещеры вделаны небольшие светильники, хотя, как мне показалось, для гномов это больше украшение, чем необходимость.

Я чувствовал зверский голод, регенерация отнимает слишком много энергии, потому не стал спрашивать, что за мясо, пусть даже подземные черви, человек не свинья – все съест, просто наполнил кубки своим вином и первым ухватил самый большой кус.

Они смотрели с сомнением, как я жру, переглядывались, потом один гном отхлебнул колдовского вина, другой, на забородатенных мордах проступило выражение задумчивого удовольствия.

Урант не пил, смотрел с подозрением.

– И чем ты их угостил?

– Да так, – сказал я скромно, – по мелочи, это же ваши подданные? А вот вам лично… настоящий напиток королей!

Он взял кубок, принюхался, рыжие брови приподнялись, потом взглянул на своих соратников.

– Если там отрава, – сказал он грозно, – убейте его.

И выпил мощным залпом содержимое всего кубка раньше, чем я успел вякнуть, что надо неспешно, а то…

Лицо его побагровело, глаза полезли на лоб. Он ухватился за горло и начал задыхаться.

Один из гномов закричал:

– Вождя отравили!

– Лазутчик, – закричал другой, – его подлые эльфы подослали!

Меня мощно ухватили сзади за руки, гномы – существа крепкие, все как из дерева, я начал лепетать, что это не совсем отрава, наконец Урант сумел продохнуть огненный ком в глотке, просипел, как ветер в трубе:

– Что за вино… до печенок продрало…

– Королевское! – пикнул я. – Даже императорское!..

– То-то не встречал, – сказал он все еще хриплым голосом. – Да, это как раз то, что мы, гномы, можем прочувствовать как следует…

Меня отпустили, смотрели на него в ожидании приказов. Он небрежным мановением разрешил всем вернуться за стол.

– Еще? – спросил я.

– Если магия позволяет, – ответил он. – А то у вас, как я слышал, ограничения строгие…

– Это верно, – поддакнул я, – но пока еще могу в пределах отпущенного лимита.

Он внимательно наблюдал, как в кубке поднимается прозрачная жидкость, совсем не похожая на красное вино.

– А это что? То было другого цвета…

– Это еще крепче, – сообщил я. – Можете угостить друзей. Понемножку. Только это и должно быть напитком гордых гномов!

Он сделал глоток, уже готовый к тому, что обожжет рот и пищевод, но не готовый, что на этот раз все в самом деле крепче. Кубки гномов я наполнять до конца не стал, хватит и по глотку, все-таки чистый спирт, но с другой стороны – его делать проще, чем многокомпонентное вино или даже ром.

После того как морды раскраснелись, речи пошли бессвязнее, а манеры еще проще, Урант поинтересовался:

– И что тебя сюда привело на самом деле?

– Любопытство, – ответил я серьезно. – Наверху все только и говорят о каком-то терьярдере. Вот я и решил посмотреть, как тут и чего. А теперь вот еще думаю, а как вы с ним уживаетесь?

Он кисло поморщился.

– Мы отгородились… где заклятиями, где стеной, где пропастью. Конечно, он мог бы, да, но ему проще подняться наверх, где вы все ползаете толстенькие, мягенькие, жирненькие… и очень глупые.

– Это да, – согласился я, – с другой стороны, не всем же быть гномами? Тогда вы просто не знали бы, что вы лучше других! Но мне самому этот терьярдер абсолютно не нужен, просто интересно, я же охотник и всяких зверей видел, но чтоб так боялись кого-то… прям до свинячьего визгу! А он в самом деле такой страшный?

Урант пробурчал неохотно:

– Даже мы не можем с ним справиться.

– А пытались?

– Много раз.

– И как?

– Как видишь, – буркнул он еще неохотнее, – он не может попасть к нам, мы не заходим на его земли. Вот так и живем.

Я подумал, сказал с пьяным добродушием:

– Вы такой замечательный народ, мне у вас так хорошо, что я даже не знаю, как бы я хотел вам помочь, чтобы вы везде ходили свободно, и чтоб никакая подземная тварь не мешала вам быть хозяевами подземелий, пещер и всяких каверн!

Он кивнул.

– Спасибо. Но терьярдера ничем нельзя убить.

– Гм, – сказал я. – Может быть, как-нибудь вместе что-то придумаем? Мы же с Атарком такие дела творили!.. Ни люди, ни гномы, ни тем более глупые эльфы не могли бы на такое и решиться в отдельности. Я вот тоже, можно сказать, чистый и вылитый гном, только другой породы, расы и вида. Потому мы найдем общий язык, нам только бы отыскать его уязвимые места… И не будь я гномом, мы его остановим! Если придумаем, как это сделать и совершить.

Гномы еще не перепились, но морды из красных стали багровыми, голоса звучали все громче, а жестикуляция стала и вовсе непристойной. Я разговаривал с Урантом, но успевал прислушиваться к общему разговору, вылавливая важные крупицы, умный учится везде, а кто не хочет умереть от жажды – пьет из всех стаканов.

– Знаешь, – сказал вдруг Урант, – если бы не жаль твоего императорского вина…

– Назовем его гномьим, – предложил я. – Только гномы пьют и не морщатся, а императоры потребляют по капельке!

Они выглядели польщенными, хотя, конечно, еще как морщились, некоторых вообще плющило, но держатся и бодро смотрят боевыми хомяками.

Урант сказал со вздохом:

– Однажды мы пробовали выставить у него по дороге корыто с вином! Скотина вылакал все и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Столько добра пропало… Думаешь, гномам легко вино добывать?

Я спросил быстро:

– Думаешь, может опьянеть, если ему в корыто налить импера… гномьего вина?

Он кивнул, но в голосе звучало острое сожаление:

– Да, может, и опьянеет… Но это же сколько вина пропадет!

Я сказал твердо:

– Знаю. Я не смогу его делать потом целый год, а то и два. Но разве это не стоит того, чтобы освободить ваш… наш народ от чудовища? Я как истый гном готов пожертвовать запасами своей драгоценнейшей магии, чтобы остановить это исчадие! И сделать наш великий народ свободным и независимым ради процветания и прогресса во имя мира и демократии!

Урант смотрел с великим почтением, кто-то за моей спиной:

– Это будет великая… даже величайшая жертва… не пить это вино целый год!

– А то и два, – уточнил Урант с ужасом в голосе.

Гномы смотрели на меня молча, понимая торжественность момента. Я произнес слегка дрожащим от переполняющего меня высокого волнения голосом:

– Что мы ни сделаем ради нашего подземного отечества! Все мы совершим ради его славы, процветания и повышения добываемости драгоценных камней в породах девона и мезозоя. И пусть этот великий дар драгоценнейшего вина будет моим сердцем Данко, но остановить терьярдера мы должны любой ценой!.. Несите корыто!

Когда притащили корыто, из которого тот гад в прошлый раз вылакал все вино, а потом отправился дальше как ни в чем не бывало, я засомневался, смогу ли его наполнить. Хоть моя мощь и растет, но когда творю вот такое, то теряю силы, меня морозит, как при сильнейшей простуде, а еще Логирд сказал, что чем больше таким вот пользуюсь, тем быстрее сползаю во Тьму.

– А где поставите? – спросил я.

Урант указал взглядом в темную бездну.

– Там есть тропка, по которой он ходит всегда.

– Других нет или просто любимая?

– Других нет, – пояснил он. – Там вообще нужно по узкому карнизу над самой бездной.

– Я пройду?

– Он же проходит…

– А спихнуть этого гада?

– Ну да, будто не пытались! Всякий раз находятся умники, что доказывают, что мы не так делали…

– Я не доказываю, – сказал я поспешно.

Несколько гномов деловито принесли на плечах толстые мотки неких странных веревок, похожих на чудовищную леску, толщиной с большой палец ноги, не меньше.

За ними тяжело топало еще с десяток гномов, они, как бурлаки, тащили такие же бесконечные нити.

Я кивнул в их сторону.

– Это что?

Урант понял правильно, сказал важно:

– Веревки из священной арахниды.

Я переспросил, не веря своим ушам:

– Из паутины?

Он взглянул на меня остро.

– Знаешь?

– Немного, – пробормотал я, – тоненькая ниточка в сто раз прочнее стальной… А эти, гм, боюсь и представить…

Он сказал важно:

– Такими, судя по легендам, был связан сам Фенрир, самое страшное чудовище на свете. Так что если только терьярдер опьянеет…

– А не проще сразу убить?

– Мы не знаем, как это сделать.

– Тогда… столкнуть в такую яму, откуда точно не выберется до скончания мира.

Он кивнул.

– Да, такие предложения были. Но есть идея получше. Если свяжем, сумеем приспособить, мы хозяйственные, сам понимаешь… Смотри, правильно готовят сеть?

Многие были готовы оставить пир и двинуться на страшный бой с терьярдером. Во всяком случае, об этом говорили громко и уверенно, но когда Урант сказал, что ему достаточно всего четверых, большинство тут же с довольным урчанием повернулось к богато накрытому столу и ухватилось за кубки с вином.

Добровольцев пришлось назначать, а они еще и делали вид, что ну вот ничего не слышат.

В детстве я видел растрескавшийся на солнце старый кирпич, муравьи бодро сновали по нему, сокращая дорогу, так вот сейчас я чувствовал себя таким же муравьем, что пробирается по трещинам в земной тверди все ниже и ниже.

Земля продолжает расширяться, подземные пустоты становятся все огромнее. Через какие-нибудь пару миллионов лет земная кора начнет проваливаться под собственным весом, как крыша, которую перестали поддерживать снизу, но пока идем по этим ущельям, я не вижу свода, а трещина узким клином уходит в немыслимую глубину. Догадываюсь, что до того момента, когда стены соприкоснутся, спускаться пришлось бы очень долго, сейчас противоположную стену едва вижу даже со своим зрением.

Далеко и страшно внизу, на самом дне этой ужасающей пустоты в земной коре течет по иссиня-черной земле, недобро поблескивающей острыми иглами, извилистая огненная змея, настолько гигантская, что даже я сразу узнал реку из лавы, раскаленной и потому легкой настолько, что вода рядом покажется густым клеем.

Впереди возник зеленый с рыжим свет, лицо Уранта стало пугающе незнакомым. Я охнул, он оглянулся в недоумении.

– Ты чего вдруг?

– Откуда этот свет? – спросил я.

Он изумился.

– Ты его видишь?

– А ты?

Он негодующе фыркнул.

– Я гном! Я тут все вижу. Но если и ты видишь, то… может, и не врешь, что ты тоже гном, только урод какой-то неудавшийся.

Он некоторое время шел молча, потом вздохнул.

– Тут придется свернуть…

Я видел, что сворачивать придется поневоле, хотя дорога впереди чистая, и спросил:

– Дальше тупик?

– Нет, – ответил он злобно, – но там живет эритарея. Эта сволочь почему-то всегда там ложится отдыхать!.. Только на ночь проход открывается.

Я удивился, что у гномов существует понятие дня и ночи, только непонятно, что под этим понимают, но смолчал, не мое дело – метеорология, Урант пролез в тесную щель, долго мы шли, задевая стены обеими руками, даже я понял, что идем в обход, затем снова вышли на простор, где противоположная стена теряется в серо-желтом тумане.

За спинами тяжело сопит, то догоняя нас, то сильно отставая, четверка крепкоплечих гномов с веревками и огромным корытом из невероятно прочного камня, даже и не знаю, что за порода.

Впереди из трещины в стене обильно и очень живо течет пышущая жаром магма, раскаленная настолько, что почти белая. Урант уверенно шел в ту сторону, я хотел спросить, что он задумал, но когда подошли ближе, стало видно, что лава растеклась достаточно широко, потому что еще не выгрызла узкое русло.

Урант с ходу начал переступать с камня на камень, оранжевый свет бьет снизу с такой силой, что поднимаются полы кафтана. Я ждал, что вот-вот вся одежда вспыхнет, однако он перебежал достаточно быстро.

Я сжал зубы и сказал себе, что если побегу, как лось, то промахнусь и попаду в раскаленный поток жидкого камня. Если промедлю, изжарюсь по дороге…

Как я перебрался на ту сторону, лучше не вспоминать, однако Урант крякнул то ли одобрительно, то ли с удивлением, вот уж не думал, что можно и таким способом, я посмотрел на него с вопросом в глазах.

Он сказал бодро:

– Уже близко…

– Миль пять? – спросил я саркастически.

Он покачал головой.

– Да почти… Даже четыре, если по прямой. Но нам попетлять придется, придется…

Он шагнул, как мне показалось, прямо в каменную стену, но там отыскалась довольно просторная щель, я прошел немного за ним и остановился, оцепенев от священного ужаса.