Текст книги "Ричард Длинные Руки – принц"

Глава 7

Грохот, лютые крики и звон оружия прозвучали так громко, что я вскочил, сбросил сонную эльфийку. Меч как будто сам прыгнул в руку, а может, и прыгнул, я приготовился к схватке раньше, чем сообразил, что звон и крики доносятся из коридора, а дверь содрогается от ударов и толчков с той стороны.

Эльфийка вскрикнула в ужасе:

– Нас пришли убить?

– Ну да, – огрызнулся я, – особенно тебя!

Дверь содрогаться перестала, но голоса зазвучали еще громче. Я попытался отворить, створки уперлись в нечто в коридоре, а когда нажал всем телом, нехотя отодвинулись тяжелые тела на полу, а под ноги мне широким слоем потекла кровь.

В коридоре вооруженные люди уносят постанывающих воинов, я успел увидеть искаженное болью и залитое кровью лицо Переальда, под стеной еще несколько человек, их подхватывают на руки и торопливо уносят.

От стены до стены все залито кровью, в шаге от двери моих покоев распростерся на спине крупный голый мужчина, весь в ужасных рваных ранах, колотых и рубленых, живот разворочен, череп расколот до нижней челюсти, все содержимое вывалилось на пол.

Стражи у лестницы перегородили вход, там уже толпятся слуги и некоторые из гостей, ночующих во дворце.

Подошел Хрурт, в доспехах еще огромнее, шлем где-то потерял, на волосах кровь, щеку перечеркивает кровавая царапина.

– Сэр Ричард, – прорычал он, – все в порядке. Эта сволочь убита, мы на страже…

– Вижу, – ответил я нервно, – у нас еще те порядки!.. Думаю, все короли завидуют. А уж императоры так и вовсе… Это все из-за этого? Чего он голый?

Хрурт покачал головой.

– Оборотень. Троих наших убил и пятерых покалечил. Отец Дионий убит, два монаха ранены. Они закрыли дверь своими телами.

– Где они?

– Уже унесли.

Я стиснул челюсти, некоторое время сдерживал ярость и разочарование. Великие дела, грандиозные свершения, а тут эти подлые удары в спину… но в самом деле могут все сорвать, остановить, повернуть вспять.

– Пригласите отца Дитриха, – сказал я. – Сюда пока никого не впускать. Это… пусть лежит.

Он переспросил с недоверием:

– Но… зачем?

– Просто осмотрим еще раз, – ответил я резко. – Что, я должен объясняться?

Он пугливо поклонился.

– Простите, ваше высочество.

Я вернулся в кабинет; слышно было, как в коридоре Хрурт покрикивает, требуя, чтобы все убрали и вымыли до блеска. Некоторое время слышались тихие голоса, шлепанье мокрых тряпок.

Эльфийка, одетая и суровая, пытается сесть за стол, но все время соскакивает, наконец вскрикнула:

– Отец Дитрих!

– Пришел? – спросил я с недоверием.

– Поднимается по лестнице!

– Ну, – протянул я, – у тебя слух лучше? Быть такого не может…

Выждав чуть, я отворил дверь. На том конце коридора показался отец Дитрих, только что поднявшийся к нам на этаж, чуточку запыхавшийся, встревоженный и опечаленный.

– Сколько людей погибло, – сказал он вместо приветствия, – и отец Дионий, он же светило криптоистории…

– Телохранители тоже люди, – ответил я резко. – И даже монахи… Как не заметили эту тварь?

Он с печалью смотрел на распростертого на полу человека.

– Так я и знал… Что ж, теперь все понятно. Велите убрать труп, больше это… не понадобится.

Я отступил от двери и пригласил жестом в кабинет. Отец Дитрих вошел, тяжело волоча ноги, с трудом опустился в кресло.

– Отец Дитрих, – сказал я, – вина?

– Лучше вашего кофе, – ответил он слабым голосом. – Знаю-знаю, почему у тебя такое лицо. Думаешь, монахи бесполезны? Ошибаешься. Они уже ликвидировали несколько попыток нежити проникнуть во дворец, на что так надеялся герцог.

– Герцог?

Он вздохнул.

– И не только он один. Поверить трудно, сколько было попыток в первые же дни!.. Очень ты многих растревожил, а то и разозлил. Монахи и отец Дионий, уверяю тебя, оборотня тоже увидели сразу, чего тот явно не хотел. И успели поднять тревогу!

Лицо его было серьезным и даже жестким, лицо не церковника, а… возможно, настоящего церковника, когда церковь была в начале пути, а ее люди постоянно отдавали жизни за свое дело, но и без колебаний забирали их у других.

Я распустил скованные яростью мышцы.

– Простите, святой отец. Я даже не знал, что это не первая попытка…

– Оборотень, – сказал он невесело, – вовсе не исчадие ада. Если бы нечисть или нежить, монахи одним бы словом в пепел, в дым, как делали и раньше.

– Ох, – сказал я, – простите. Бываю зело туп.

Он отмахнулся.

– Все мы в чем-то… Беда в том, что это существо из плоти и крови… Монахам удалось только снять покров незримости, чтобы увидели и стражи…

– Но трое погибли, – сказал я с горечью, – а пятеро ранены… Это что за зверь?

– Обычный оборотень, – ответил он. – Они просто намного сильнее человека.

– Почему? – спросил я. – Та же плоть, те же кости.

Он пожал плечами.

– У всего есть цена. Оборотни не могут существовать как оборотни. Они слишком много тратят силы на то, чтобы догнать, напасть, убить… да и вообще на то, чтобы быть в личине оборотня! Если оборотня оставить оборотнем, он умрет от истощения. Потому они живут в человеческом облике, сын мой. И, скажу тебе больше…

Он замялся, я ощутил необычное, отец Дитрих либо говорил мне, либо не говорил, а сейчас словно бы не знает, как сказать, чтобы не поранить мою детскую психику невинного ребенка.

– Отец Дитрих?

Он ответил с неохотой:

– Есть даже целые деревни оборотней… Маленькие, правда. Расположены в лесах, вдали от людей. Миссионеры, как ты знаешь, идут вперед любых войск и первооткрывателей, они и натыкались… Преподобный Игнатерий первым сообщил о такой деревне и сказал, что останется с ними, чтобы нести им слово Божье и защищать от зла.

Я спросил с недоверием:

– Под злом он имел в виду рыцарей Креста?

– Всех, – ответил он уклончиво, – кто может им повредить. В первую очередь крестьян других деревень, что все глубже заходят в лес и когда-то да наткнутся.

– А почему не истребить?

Он развел руками.

– Если живут там уже несколько поколений, за это время никого не убили и не изувечили…

– Ну да, – согласился я, – нам все-таки нужен повод. Хоть крохотный.

– Они этого повода не дают, – ответил он с непонятным выражением. – Думаю, вовсе не из страха перед нашими мечами.

– А почему?

– В личине оборотня они звери, – пояснил он, – а быть зверем мало кому нравится. Хотя бы потому, что ничего не чувствует, кроме голода и злобы. Понимаешь, оборотнем можно только напасть и убить, больше ничего. А строить дом, собирать урожай, разжечь очаг, приготовить вкусный суп…

Я спросил с недоверием:

– И что, церковь их не трогает? Даже, боюсь в такое поверить, оберегает?

Он перекрестился.

– Господь указал нам лишь путь… даже не путь, а направление. А дороги, дорожки и тропки все должны выбирать сами. Оставить мирных оборотней в живых или перебить до единого – ни то ни другое не остановит и даже не замедлит нашего движения к построению Царства Небесного на земле. Не так ли?

Я перекрестился и ощутил, что сделал это привычно, как поправил бы воротник.

– Необычный взгляд, – признался я. – Это я по молодости слишком фанатичен или же церковь опасно быстро стареет?

Он покачал головой.

– Возраст дает прежде всего мудрость.

– Не всем, – возразил я. – И как тогда, если одним дал мудрость и тем самым смягчил их нравы, а другим мудрости не дал? Эти другие просто убьют первых!

Он печально улыбнулся.

– Обычно мудрость находит пути, чтобы защитить себя. Однако во многом ты прав, юный друг.

– Только во многом?

Он не принял шутки, ответив с грустью:

– Против прямой и грубой силы часто и великая мудрость оказывается бессильной.

– Потому церковь должна быть молодой, – сказал я. – Или просто чуточку злее. А то ей кажется, что мир благодаря ее усилиям уже стал добрым… а это далеко не так.

Я проводил его до двери, демонстрируя почтение, и сам закрыл за ним, но когда обернулся, Лалаэль вскрикнула и с ногами взобралась в кресло, прижалась к спинке, как трусливый зайчик при виде внезапно появившегося волка, а я отпрянул так, что грохнулся затылком о деревянную поверхность.

– Логирд!

Призрак колышется передо мной, нагло ухмыляющийся, только в темных провалах глаз все та же пугающая бездна.

– Я уже давно здесь, – сказал он бесплотным голосом, – но не стал появляться, чтобы не смущать священника.

– Он к тебе хорошо относится, – заверил я.

– Все-таки, – сообщил он, – лучше вот так, не смущая его церковную совесть. – Эльфийка? – В его голосе прозвучал интерес исследователя. – Никогда не имел с ними дела…

– Да, – сказал я, – ты же больше по демонам, нечисти, нежити и трупам… Здравствуй, Логирд. Лалаэль, это друг, не бойся.

Она пролепетала, едва не плача:

– Все равно боюсь… Это же призрак…

– Он безобидный, – заверил я. – Он же ничего не может. Тень, видение…

Она посмотрела на меня, на него.

– Правда? А что с ним не так?

– Но он же, – начал я и осекся, посмотрел с подозрением на Логирда. – Что она говорит?

Он несколько замялся, даже колыхнулся из стороны в сторону, словно простое привидение, а не весомый призрак.

– Да пустяки. У эльфов есть глупое поверье, не имеющее под собой никакого… Но это неважно. Я примчался сразу, как услышал о случившемся. Это исходит из королевства Эбберта.

Я насторожился, а со дна души начала подниматься тяжелая ярость.

– Точно?

Он кивнул, от этого движения призрачная голова на пару долгих секунд деформировалась, словно сизый дым под легким ветерком, но затем все вернулось на место, а голос прозвучал так, словно Логирд оставался живым:

– У короля Хайбиндера особая разведка. Он, отважно отбросив ваши непонятные христианские ценности, пошел на сотрудничество с самыми ужасными уродами, какие только есть на свете… Дает им покровительство, а они за это выполняют для него всякую подлую работу.

Я спросил настороженно:

– Например?

– Его разведка, – пояснил он, – вся на оборотнях. Днем – как все остальные люди, однако ночью могут быстрее кошки взбежать по отвесной стене, промчаться по потолку, перепрыгивают стены в три ярда высотой, а если нужно догнать жертву, ну, сами понимаете…

Я пробормотал:

– Ничего себе… Хайбиндер зашел слишком далеко…

– Он старается все скрывать, – пояснил Логирд, – иначе, как понимаете, христианские короли пойдут войной и тогда уже никакие оборотни не спасут. Все-таки, пусть их у него хоть пара десятков или даже сотня, но против армий трех-четырех королевств, что вторгнутся с разных сторон, не поможет сам дьявол. Хотя у него есть некоторые штуки и поинтереснее оборотней…

– Что?

Он покачался в воздухе из стороны в сторону.

– Не знаю пока. Я могу проникать практически везде…

– Но не везде?

Он кивнул, на мгновение скрыв призрачное лицо.

– Есть магические защиты, которые не пройти и призраку. Но я ваш вассал, сэр Ричард…

– Ты мой друг, – возразил я, – ты отдал жизнь за меня, а некромант, как я понимаю, ценит свою шкуру выше, чем рыцарь! Так что я в неоплатном долгу.

– То был мой долг вассала, – напомнил он высокопарно. – В общем, буду стараться узнать больше. Должен заметить, ваше высочество, если вы – завоеватель, то Ламбертиния как раз самое лакомое. Это, можно сказать, счастливая страна. Уже тем, что некий древний маг, наложив страшное заклятие на герцогство, одновременно взял и под защиту.

– Под защиту?

Он сказал скучно:

– Ну, не под защиту в прямом смысле, просто сказал, что пока герцогство останется герцогством, ему ничего не грозит. И пока местные династии не восхотят стать королями… А слухи ходят насчет того… Но я всегда был уверен, что слухи насчет того, якобы древний маг защитит герцогство от любого нашествия, распускают сами члены герцогской династии, оправдываясь, что им никогда не стать королями.

– И что, – спросил я с недоверием, – герцогство в самом деле такое… счастливое?

Он подвигал призрачными плечами, на миг превратив их в бесформенное облачко.

– Ваше высочество, – произнес он так, что я и в бесплотном голосе уловил едкую иронию, – не поверю, что вы не навели о нем всякие там справки! Но во всем герцогстве всего два места, которые принято обходить стороной. Темный Плес и Лысое Плато. Если взять любое другое королевство, такое же по размерам, там таких мест десятки, а то и сотни.

– Прекрасно, – пробормотал я с завистью. – Темный Плес – это что?

– Место, которое свободно посещают звери и птицы, но люди там исчезают, – ответил он, – а Лысое Плато – поле великой битвы, случившейся тысячу лет тому. Тогда воины великой расы керубей, так они себя называли, вышли на бой с бозардами, что прилетели с вершин далеких гор на крыльях страшной черной бури, блистающей молниями. От грохота содрогалась земля, реки заполнились кровью, керуби полегли почти все, но разгромили бозардов, и те отныне никогда не смели прилетать в эти края… А керуби поклялись, что снова выйдут из могил и вступят в бой, если бозарды когда-либо рискнут…

– Красивая легенда, – согласился я.

Логирд проговорил медленно:

– Да, красивая. Только это не совсем легенда… Керуби в самом деле могут подняться. Правда, не мертвые, но те, кто выжил тогда. Они не захотели оставаться без своего народа и погрузились в вечный сон, нарушить который может только появление ненавистных им бозардов.

Я зябко повел плечами.

– Не хотел бы, чтобы эти чудовища проснулись!.. Прошлое лучше не будить.

Он светски улыбнулся.

– Надеюсь, я для вас не прошлое.

Глава 8

Я вернулся и медленно опустился за стол, стараясь сосредоточиться на следующем шаге, но так, чтобы правильном, а не только эффектном.

Эльфийка подошла тихонько со спины и принялась чесать меня за ушами. Надо узнать, это у них ласка, насмешка или знак презрения, она еще и попискивает что-то птичье-эльфячье, ну да ладно, нас оскорбляют, а мы не оскорбляемся, просто получаем удовольствие вопреки любой логике…

В общем, когда-то, после Последней из Великих Войн, на разоренной и обезлюдевшей земле нежити и нечисти было гораздо больше, чем людей. Но часть их вымерла, а остальных успешно истребляли объединившиеся в группы люди.

Часть нелюдей сумела прикинуться людьми: вампиры, оборотни, демоны, и так было довольно долго, затем чистку человечества взяла на себя церковь с неведомой и недоступной пониманию нелюдей святостью.

Постепенно среди людей их не осталось, последние из нелюдей прятались в дремучих лесах, высоких горах, глубоких пещерах, куда люди не добирались, да и не собирались добираться.

С некоторыми из них, что научились жить обществами, теми же гномами, кобольдами или эльфами, постепенно установились полулегальные товарно-денежные отношения. Кобольды не выносят света и не показываются на поверхности, но чуют в породе любую руду и умеют вытаскивать ее до крупинки, а из рук гномов выходит такая сталь, которую не под силу выковать человеку.

Только вампиры упорно стремились жить среди людей, используя тех как скот, но их практически истребили всех. Оборотни избегли этой участи, живя в лесу и прячась от всех, однако со временем умные и щепетильные люди ухитрились их использовать в своих целях…

Король Хайбиндер создал, как говорит Логирд, из них целый штат разведчиков. Думаю, он не один такой сообразительный и нещепетильный. Разумеется, втайне от населения королевства. Народ не потерпит такого короля, не говоря уже о благородных лордах, но когда в руках власть и деньги, то многое можно сделать втайне.

Мне приходится труднее, я искренний сторонник церкви и стараюсь ее усилить, однако она сильна подвижниками и фанатиками вроде Ульфиллы, что сразу же, только дай ему волю и силу, уничтожит эльфов, троллей, алхимиков и все, что не укладывается в его понятие чистоты и справедливости.

Впрочем, я пока что ухитрялся лавировать, а если меня и заносило вправо или влево, то пока не чересчур так уж…

– Ладно, – сказал я наконец, – скоро день кончится, а я сижу тут, как сыч какой…

Она отпрянула, глаза округлились.

– Ты хочешь куда-то поехать?

– По крайней мере, – пояснил я, – выйти из здания. А что?

– Но ты только что прибыл!

– Я здесь переночевал, – напомнил я. – Целую ночь, подумать только! С вечера и до самого утра. По мерках людёв это безумно много.

– Ты сумасшедший?

– Еще какой, – ответил я гордо. – Ведь сумасшедший – это человек, наделенный исключительно сильной интеллектуальной независимостью! Для доступности скажу проще – гений.

Она сказала саркастически:

– Ах-ах!

– Осваиваешься, – заметил я одобрительно.

Она догнала меня у двери.

– Я пойду с тобой!

– Не сейчас, – ответил я строго. – Учись по-волчьи выть, тебе жить среди людёв.

– Людей?

– Людей, – согласился я. – Вот видишь, как эльфы действуют на людей? Во всем с вами соглашаемся. Как жить, спрашиваю?

В коридоре телохранители бдят в усиленном режиме, прямо напротив входа расположился молодой священник со строгим бледным лицом и глазами праведника. Он внимательно посмотрел на эльфийку, что не успела уйти с линии его взгляда, по лицу его промелькнула тень неудовольствия, однако тут же повернулся ко мне и учтиво поклонился.

– До нашей глуши доходят слухи, ваше высочество, – произнес он нерешительно, – что вы очень ревностны в вере и почитании основ Святого Писания…

Во мне сразу нечто ощетинилось, как же, догадываюсь, что за слухи доходят, я ответил почти враждебно:

– Ну-ну, еще как верны! И что?

Он ответил мирно:

– Отрадно, что столь молодой человек так ревностен. Обычно молодость бунтует и все отвергает.

– Вы тоже не старик, – ответил я хмуро, – так что неча свысока… Вы прибыли с отцом Дитрихом? В моем войске много священников, можете пообщаться с ними, рассказать о своих нуждах. Я дал им широкие права и возможности пользоваться даже ресурсами армии для своих нужд.

– Ваше высочество, – проговорил он с недоверием, но уже с зарождающимся энтузиазмом, уже и про эльфийку забыл, – это даже больше, чем мы рассчитывали! Вы истинный Защитник Веры!

– Стараюсь, – ответил я все еще настороженно, однако он так и не заговорил об эльфийке, молодец, главное все-таки дело, а не наше облико морале.

Эльфийку видели не только монахи-цистерцианцы, что едут вместе с армией, но и рядовые священники, однако и они смолчали, хотя кто-то и хмурился. Главное – дело, а эти пустяки со временем уладим…

– Кстати, – сказал я, – отец Дитрих, как Великий Инквизитор, защищен от любой нечисти… как и любых чар колдунов, но острый клинок может поразить его так же легко, как и любого человека.

Священник кивнул, взгляд был тверд, как скальная порода.

– В рай не входят на перинах. А с поля битвы – чаще.

– Согласен, – сказал я, – но стараться уйти в рай пораньше – это трусливое бегство от земных трудностей. Потому вы с отцом Дитрихом уж постарайтесь помучиться здесь еще. Я скажу Переальду, это старший над телохранителями, чтобы выделил двух для сопровождения отца Дитриха. Вы им не мешайте и не препятствуйте.

Он ответил строго, не сводя с меня взгляда:

– Мы будем работать вместе.

Хрурт, что прислушивался к разговору, вмешался на правах давнего знакомого:

– Ваше высочество, мы все сделаем. Не отойдем от него ни на шаг!

Я покачал головой.

– Увы, отходить придется. Он не захочет, чтобы его охраняли. Потому охраняйте так, чтобы он этого не видел.

– Сэр Ричард!

– Это будет нетрудно, – успокоил я. – Он всегда окружен народом. Будьте среди них, только смотрите не на отца Дитриха, а на… просителей.

Бобик, как только услышал, что едем к Меганвэйлу, тут же исчез, во дворе я его не обнаружил, но когда мы с Зайчиком покинули город, то в раскинувшемся за его стенами лагере я усмотрел скачущего на всех четырех перед Меганвэйлом Адского Пса. В прошлый раз он так его достал просьбами бросить бревнышко, что доблестный герцог неделю жаловался на боль в вывихнутом плече и распухших мышцах.

Я тогда посоветовал не баловать собачку, на что Меганвэйл ответил с укором, а кого же тогда баловать, да и как откажешь, когда он смотрит такими детски умоляющими глазами…

Бобик увидел нас, когда подъехали совсем близко, бросился навстречу, Меганвэйл сделал шаг и преклонил колено.

– Герцог…

– Ваше высочество…

– Герцог, – сказал я, – мне приятно видеть, что доблестные полководцы предпочли обитать в шатрах, чтобы оставаться ближе к войску, хотя в столице для них приготовили роскошные апартаменты.

Он воскликнул:

– Ваше высочество!

– Герцог, – сказал я, – ваша армия еще не разбрелась на ловлю кур и гусей, а также веселых женщин?.. Можете встать.

Он поднялся, глаза горят восторгом.

– Удивительная армия, – воскликнул он с чувством. – Никогда не видел такой дисциплины! И вообще, ваше высочество, мне даже нравится вот такое… ну, когда без сражений или почти без оных устанавливаем контроль над городами и крепостями!..

– Растете, герцог, – сказал я и пояснил: – Умный человек растет всю жизнь, а дурак останавливается рано. Одолеть в сражении – это даже не половина дела, увы. Самое главное начинается потом, как вы сейчас испытываете на своей шкуре.

Он победно ухмыльнулся.

– Ваше высочество, но мне это нравится.

– Значит, – сказал я, – нагружу вас еще. Пока не взвоете.

– Ваше высочество?

– Вам новое задание, – сказал я. – Берете с собой наиболее боеспособные части и вторгаетесь в королевство Вендовер. Я туда уже послал гонца с гневным требованием перестать скрывать… нет, это простонародное слово… лучше прекратить укрывать герцога Блекмора и выдать его вместе с плененной им Ротильдой Дрогонской, королевой Мезины…

Он не обратил внимания, что я начал называть Ротильду королевой Мезины, слушает внимательно, спросил деловито:

– Сопротивление ожидать серьезное?

– Вряд ли, – сказал я. – С герцогством у них союз, даже какие-то родственные связи плюс династический брак отца герцога.

– Его мать из Вендовера, – сказал он, явно очень довольный, что может блеснуть знанием таких связей, – поэтому нападения со стороны герцогства там никогда не ждали и оборонных сооружений нет.

– Прекрасно, – сказал я.

– Так что продвинемся далеко, – добавил он довольно.

– Нет, – ответил я. – Как только король Вендовера Буркхарт Третий выдаст королеву Ротильду, вы остановите войска.

Он ответил с неохотой:

– Слушаю, ваше высочество.

– Мне вовсе не нужны войны, – объяснил я. – Даже победоносные.

Он посмотрел на меня в недоумении.

– Почему?

– Мне нужно большее, – ответил я.