Текст книги "Глубина резкости. Роман"

* * *

Утром, добираясь до дома на такси, Окунев опять задумался о том, что следует каким-то образом обезопаситься от возможных действий со стороны уголовного отморозка, с подругой которого он так неосмотрительно связался. А для этого, как минимум, Борю следовало найти. Немного поразмыслив, Артём пришёл к выводу, что сделать это будет не сложно. В его компьютере хранились фотографии Бориной подруги Лёли. Надо всего-то передать их Анжелике.

Войдя в квартиру, он внимательно огляделся. Чутьё подсказывало: здесь кто-то побывал. В этом не было ничего удивительного, поскольку у Меллера имелись ключи от квартиры. Вот только зачем Паше потребовалось вторгаться сюда в отсутствие жильца? Следовало перед отъездом поменять хотя бы один замок на входной двери. Но теперь было поздно сожалеть о своём упущении.

Артём прошёл в комнату и осмотрел компьютерный стол. Внимательный к мелочам взгляд фотографа уловил неясные перемены. Он включил аппарат и набрал пароль. Потом стал просматривать папки со снимками. Ни в одной из них не было фотографий Лёли. С душевным трепетом Артём открыл e-mail и стал просматривать письма, отправленные Меллеру. Но и там он не нашёл того, что искал. Не оставалось сомнений: в квартире побывал Босевич. Опытный хакер легко взломал все пароли и подчистил документы.

«Ну что же, с него и начнём, – мстительно подумал Окунев. – Парень сам напросился».

Не менее пяти минут он ходил по квартире, чтобы успокоиться. В разговоре с шефом требовалось держать эмоции под контролем. Почувствовав, что достиг в душе необходимого равновесия, Артём позвонил Меллеру.

– Привет, дружище! – откликнулся Паша. – Как отдыхается?

– Я в Новосибирске, – сказал Окунев. – Только что вернулся.

– Чего так? Из дома выгнали?

– Хуже. Узнал кое-что.

– Продолжай, – в голосе собеседника прозвучало напряжение. – Что ты там узнал?

– Много чего, – ответил Артём, стараясь держать себя в руках. – Например, что ты всё время следил за мной. И ещё что ты развалил мою семью.

– Это всё? А говоришь: «много чего».

– Тебе этого мало? Ну ты и хлюст! Называл меня другом, партнёром, а сам устроил ловушки и собирал компромат. Я от тебя такого не ожидал.

– Какого такого ты не ожидал? – вдруг жёстко и зло заговорил Меллер. – Дурака из себя не изображай. Я в тебя крупно вложился, сделал тебе имя, обеспечил приличный доход. Чем ты недоволен? Тем, что я подстраховался? Так ведь и правильно сделал. Ты в последнее время убедил меня в этом. Теперь никуда не денешься – наживку заглотил. Ты, Окунёк, у меня на крючке. Помнишь Борю? Начнёшь брыкаться, я вышлю ему забавный ролик. Пусть полюбуется, как ты обслуживаешь его подружку. Он вам обоим обеспечит острые ощущения. И не будь наивным, не надейся спрятаться в Иркутске или в этом твоём Голопузье.

Последняя фраза ясно говорила о том, что квартира прослушивается. Артём с досадой подумал о своей крайней неосторожности. Ведь Анжелика предупреждала его.

– Чего молчишь? – напомнил о себе Паша.

– Думаю.

– И что надумал? Будем продолжать работать?

Артём опять выдержал паузу, словно размышляя над своим решением.

– У меня нет выхода, – сказал он, шумно вздохнув. – Я буду продолжать с тобой сотрудничать, но при одном условии.

– Говори.

– Ты больше не станешь за мной следить. Из квартиры и из студии должно быть убрано всё подслушивающее и подглядывающее.

– Хорошо, – согласился Меллер. – Сейчас же дам задание Алесю. Но у меня к тебе тоже есть условие.

– Я слушаю.

– Помнишь, я предупреждал тебя, что не следует бить по моим интересам?

– Помню.

– Так вот, в наказание за твои капризы я снижаю твою долю на двадцать процентов.

– И в чём же я ущемил твои интересы? – возмутился Артём. – Даже из отпуска вернулся на две недели раньше.

– Верно, – согласился Паша. – Ладно, десяти процентов будет достаточно. Теперь всё?

– Нет, не всё. Я хочу знать, зачем ты подсунул Рите флэшку с записями моих грехов. Для чего тебе было нужно разбивать семью.

На этот раз шумный вздох издал динамик телефона.

– Тёма, ну что ты как ребёнок? Почему тебе всё надо объяснять? Сам подумай: разве твоя супруга позволила бы тебе заниматься тем, чем ты занимаешься сейчас? Она была помехой. Представь, сколько денег мы могли потерять! Меня вообще напрягают люди с завышенными моральными нормами. Откровенно говоря, я тебя совершенно не понимаю. Тебе ли грустить о ней? С твоими внешними данными ты легко найдёшь себе подругу жизни и красивее, и сговорчивее.

– Не забудь про камеры и микрофоны, – напомнил Артём, после чего отключил связь.

* * *

Босевич появился в квартире через два часа. С ухмылкой на лице он поочерёдно извлёк из потаённых мест пять микрофонов.

– Всё убрал? – спросил Артём.

– Всё.

– А камеры?

– Здесь их нет, – заверил Алесь. – Только в студии.

– Поехали!

Они спустились во двор и в машине Босевича поехали в студию. По дороге Окунев спросил:

– Какого чёрта ты влез в мой компьютер?

– Просёк, значит? – удивился Алесь. – Молодец!

– Знаешь, мне как-то по барабану твои похвалы, – вдруг разозлился Артём. – Кто тебе позволил совать нос в чужие вещи?

В лице Босевича не дрогнул ни один мускул.

– Заткнись, фраер! – сказал он мягко, почти ласково. – Не строй из себя святого. Мы с тобой мало чем отличаемся. Оба делаем то, что нам скажут.

Возразить на это было нечем. Видимо, компьютерщик тоже крепко сидел на крючке. Однако от понимания этого на душе легче не стало. Вскоре они подъехали к зданию, где располагалась фотостудия. Из её помещений Алесь удалил шесть камер и три микрофона. Пока он этим занимался, Артём позвонил Меллеру и сообщил, что находится в студии. Закончив разговор и отключив связь, незаметно пару раз сфотографировал Алеся на телефон.

Завершив свои дела, специалист по электронике ушёл по-английски, не прощаясь. Артём остался дожидаться Пашу, который обещал приехать. Вскоре Меллер появился в студии.

– Итак, расставим всё по своим местам, – начал он прямо с порога. – Хочу, чтобы кое-какие вещи ты усвоил раз и навсегда.

– Я попал в некультурное общество, – укоризненно сказал Артём. – Один ушёл, не простившись; другой пришёл, не поздоровавшись.

Манёвр сработал. Пашин боевой пыл заметно охладился.

– Ну, здравствуй, интеллигент, – недовольно пробурчал он, протягивая руку. – Обниматься не будем.

Артём пожал его ладонь. Она была вялой. Это говорило о многом. Босс позволял подчинённому пожать свою руку.

– Я внимательно слушаю. Что я должен усвоить?

Павел пристально пригляделся к нему. Не отводя взгляда, раздельно произнёс:

– Отныне наши отношения примут такой характер: ты будешь безропотно делать всё, что я тебе скажу, без капризов и прочих выкрутасов. Иначе будешь иметь серьёзные проблемы.

– Да, я в курсе, – поддакнул Артём. – Сдашь меня бандиту.

– У меня достаточно возможностей разделаться с тобой законными методами. Объяснить?

– Не нужно. Мы же понимаем друг друга с полуслова.

Паша продолжал сверлить его глазами.

– Вот и хорошо, – резюмировал он. – Теперь поговорим о приятном. Вернулась Карина. Можешь позаниматься с ней. На ближайшие две недели у меня с твоей подачи ничего другого не запланировано. Сегодня отдыхай, а завтра приступай к работе. Эротика по-прежнему пользуется спросом, хотя и оплачивается значительно ниже. Поработай несколько дней с Кариной, поэкспериментируй. Можешь даже поснимать классические портреты. Я планирую не зацикливаться на одной теме, а периодически разнообразить виды работ. Таким образом и тебе будет занятие для души, и у меня расширится круг клиентов. Как ты на это смотришь?

– Положительно, если не шутишь.

– Не шучу. Теперь вернёмся к Карине. Она девочка толковая, всё схватывает на лету. Уделяй ей побольше рабочего времени. И не только рабочего. Кстати, она уверяет, что очень по тебе соскучилась. Надеюсь, ты не останешься равнодушным к её чувствам? Я бы не советовал тебе обижать женщину.

– Значит, теперь ты и моей личной жизнью распоряжаешься?

– И личной тоже, – безапелляционно заявил Паша.

Артём с удивлением подумал о том, насколько подчас бывают схожи ситуации. С Анжеликой у него по части субординации и личной жизни состоялся практически такой же разговор. Может быть, они и в самом деле заодно?

– Да, верно, – сказал он. – Просто я подзабыл. Однажды ты ею уже распорядился.

Вернувшись домой, он первым делом заменил цилиндрический механизм в корпусе основного замка входной двери. Затем сбросил Анжелике на телефон снимки Босевича. Немного подумав, удалил их со своего телефона. Мало ли что…

2. Замкнутый круг

Карина ждала его в студии. Она также бросилась ему на шею, уверяя в том, что жутко скучала. Однако в её голосе и мимике проглядывала явная фальшь. У Анжелики подобная сцена получилась естественнее. Видимо, она была артисткой более высокого уровня. Особенно ярко её способности проявились позапрошлой ночью. Женщина так убедительно демонстрировала свои чувства, что впору было поверить в них.

Артёму всё больше казалось, что он погружается в некий иллюзорный мир, в котором происходят ненастоящие события. Многое в этом мире было похоже на приключенческий роман: красивые женщины и интриги, загадки и опасности, ложь и коварство. Однако имелось одно серьёзное отличие. В приключенческих романах честные и благородные люди оставались живы и даже часто становились победителями. В реальной жизни при подобных обстоятельствах, как правило, всё происходило иначе. Именно по этой причине Артём решил удалить Риту из числа персонажей романа, в котором ему самому была отведена одна из центральных ролей. Не понимая толком сути происходящих событий, не осознавая до конца степень грозящей опасности, он считал себя не вправе подвергать этой опасности любимую женщину. Лучше потерять её для себя, чем в полном смысле слова.

После демонстрации бурной радости Карина предложила отметить встречу. Она водрузила на стол бутылку виски и коробку конфет. Артём подумал о том, что в последнее время со спиртным у него явный перебор. Так можно незаметно скатиться в алкоголики. Но приходилось следовать навязанному сценарию спектакля, в котором его вынудили участвовать.

– Здесь выпьем или сначала поедем к тебе? – спросила Карина.

– Я на машине, – сказал он. – Поэтому сначала ко мне. Там примем по стопочке.

– По стопочке? – удивилась она. – Чего так?

– Печёнка стала барахлить, – соврал Артём. – Приходится себя ограничивать.

Женщина иронично взглянула на него.

– По твоему цветущему виду не скажешь, что у тебя проблемы со здоровьем.

Карина произнесла это игривым тоном. Окунев решил ей подыграть.

– Да какой уж там цветущий! Я по сравнению с тобой как одуванчик рядом с розой.

– Считаешь, что хорошо выгляжу?

– На все сто!

Выглядела она замечательно. Обладая от природы красивой внешностью, Карина, как и Анжелика два дня назад, основательно подготовилась к встрече, чтобы произвести на мужчину яркое впечатление. Однако до своей соперницы она всё же не дотягивала. Анжелика обладала особым шармом, проявляющемся во всём: интонациях голоса, взглядах, движениях. И при этом всегда казалась естественной и даже искренней, хотя последнее качество при существующем раскладе вызывало сомнение.

– Тогда чего мы тут теряем время? – спросила Карина. – Поехали сразу. Оценим напиток в интимной обстановке.

– Хорошо, – согласился Артём. – Но сначала поработаем. И не спеши раздеваться. На тебе шикарный наряд. Я хочу запечатлеть тебя в нём. Обещаю потрясающие снимки.

Карина не возражала. Окунев уволок из рабочей зоны кушетку, а на её место прикатил кресло. Женщина расположилась в кресле и стала принимать различные позы. И вновь фотографу почти не пришлось что-то ей объяснять и подсказывать. Он выбирал ракурс и глубину резкости, колдовал с освещением, вновь погружаясь с головой в священные глубины своего творчества. При всём своём неоднозначном отношении к сидящей перед ним женщине Артём вынужден был признаться себе, что в качестве фотомодели она не может не вызывать восхищение. Он ни на миг не сомневался, что фотографии получатся превосходными.

После того, как с классикой было закончено, Карина неторопливо сняла с себя одежду. Она попросила Артёма вернуть кушетку, на которой в полной мере проявила свои модельные таланты. В её сладострастных и заманчивых позах виделось что-то хищное, кошачье. Иногда позы выглядели чрезмерно откровенно. Артём не вмешивался в процесс, беспрерывно щелкая затвором фотоаппарата. Он понимал, что главная задача Карины во второй части сегодняшней фотосессии – вызвать в нём желание. Это ей легко удалось.

Закончив съёмки, они поехали на квартиру, где жил Артём. Ведя машину, он пытался разобраться в своих чувствах. Не в физическом влечении – в этом отношении всё было понятно. Хотелось обнаружить хоть что-то светлое, чистое, глубокое. Но так и не смог ничего увидеть, словно никаких чувств у него вовсе не было. Придавленная внешними обстоятельствами душа стала глуха ко всему. Однако и это его не слишком волновало. Нравственная сторона утратила своё значение.

* * *

Последние две недели вся работа Артёма было связана с Кариной. Они много экспериментировали в студии, подчас добиваясь поразительных результатов. Иногда бродили по заснеженным улицам, выбирая виды, подходящие для создания портретов на фоне зимнего города. Правда, эти снимки заметно уступали по качеству, поскольку выполнялись старым «Никоном» Артёма. Выносить из студии дорогой профессиональный фотоаппарат не полагалось.

В нерабочее время Карина также старалась постоянно находиться рядом с Артёмом, опутав его по рукам и ногам вниманием и заботой. Она практически поселилась в его жилище. Окунев воспринимал её как универсальное средство слежения за ним, стараясь не придавать этому факту большого значения, но и не забывая о нём. С Кариной он обходился ровно, в меру деликатно, не проявляя ни страсти, ни безразличия; ни учтивости, ни грубости. Но однажды всё же дал ей понять, что чрезмерная опека может быстро набить оскомину. Карина сообразила, что перебарщивать не следует, и стала чутко дозировать своё внимание к подопечному.

Спустя полмесяца Меллер вернул своего фотографа к тому виду работ, который приносил наибольшую прибыль. При всём своём настрое относиться к любым событиям скептически и даже цинично, уже на втором сеансе Окунев почувствовал моральное утомление и раздражение. И хотя такие сессии проводились не чаще двух-трёх раз в неделю, Артём выдерживал их с большим трудом. Ещё его раздражало то, что Карина присутствовала на этих сеансах и, похоже, внимательно наблюдала за ним. Хотелось знать, когда всё это закончится. Но Анжелика при их последней встрече вновь дала указание не звонить без острой необходимости. И при этом молчала сама. Такие меры предосторожности напоминали шпионские игры и могли показаться смешными и глупыми, если бы не одно обстоятельство: Паша Меллер заметно нервничал. Видимо, чувствовал, что происходит что-то серьёзное, в чём бы он хотел, но не мог разобраться.

Меллер платил с уже упомянутой задержкой на одну сессию и с вычетом десяти процентов. Но эти проценты носили чисто условный характер, поскольку информация о реальных продажах была недоступна, и что-то проверить не представлялось возможным. Приходилось полагаться исключительно на Пашино честное слово, которое вряд ли являлось таковым.

* * *

Однажды, потеряв терпение, Артём позвонил Анжелике.

– Что случилось? – спросила она. – Соскучился или проголодался?

Артём сообщил, что голодать ему не приходится, поскольку Карина его кормит досыта. А вот фотосессиями специфического характера он сыт по горло и хотел бы знать, когда с этим блюдом будет покончено. Анжелика назначила встречу, назвав место и время. На стоянке под гипермаркетом «Lush» Артём из своей «Мицубиси» пересел в её «Хонду».

– Почему ты опять связался с Кариной? – без предисловий спросила Анжелика недовольным голосом.

– А я и не связывался, – равнодушно ответил он. – Меня Паша связал. Отступление на полшага его не устроило. Пришлось отступить на полтора.

Артём рассказал про все неприятности, с которыми столкнулся, вернувшись в своё жилище: про камеры, микрофоны и проникновение в компьютер с удалением файлов. Анжелика внимательно выслушала, затем сказала:

– Мы вышли на компьютерщика. За парнем тянется длинный хвост тёмных делишек. Сейчас собираем на него информацию. Скоро крепко возьмём за жабры.

– Он действительно Алесь Босевич?

– Нет, конечно. Его зовут… Впрочем, неважно. Он украинец. Но наследил, главным образом, в Беларуси. Да так наследил, что возвращаться туда ни в коем случае не захочет. С его помощью мы рассчитываем поближе подобраться к Меллеру.

Артём вздохнул.

– Поскорей бы. Видеть их всех не могу.

– Неужели всех? – в голосе Анжелики прозвучала желчь. – А как же Карина, окружившая тебя заботой?

Артём рассмеялся.

– Молодец, Лика! Я восхищён. Карина тоже устраивает мне сцены, но при этом жутко фальшивит. А у тебя всё получается предельно натурально – и страсть, и ревность.

Она пристально вгляделась в его лицо.

– Значит, не веришь в мои чувства?

– Разумеется, нет. Да и откуда им быть? Ты просто выполняешь порученную тебе работу, как и Карина. Только с ней всё более-менее понятно. По крайней мере, я знаю, кто за ней стоит. А вот ты для меня, выражаясь твоим же языком, абсолютно тёмная территория.

Она некоторое время молчала, глядя перед собой. Потом осторожно заговорила:

– Артём, я пока не могу раскрыть тебе все карты. Не имею на это полномочий. Но я обещаю, что однажды ты всё узнаешь. Подожди немного.

– Сколько?

– Две-три недели.

Он обречённо вздохнул.

– Ну что же, – сказала Анжелика. – Коли ты не голоден, то здесь и расстанемся. Сообщай мне обо всём, что заслуживает внимания. И пожалуйста, не переедай. Фигуру испортишь.

Артём пообещал, что сегодня же сядет на диету. Он вернулся в свою машину, но не спешил тронуться с места. Хотелось как-то разобраться, понять, где в словах и действиях Анжелики проходила граница между искренностью и притворством. Вот и сейчас, после косвенных признаний в чувствах, она проехала мимо, не повернув головы в его сторону. Однако долго сидеть в машине и гадать не имело смысла. Он вывел «Лансер» на дорогу и покатил по городу наугад, без всякой цели. Возвращаться домой не хотелось.

Покружив по улицам Новосибирска, Артём придумал себе занятие. Поскольку он по собственной инициативе расстался со своим новым «Олимпусом», подарив его другу, то этому навороченному аппарату требовалась достойная замена. В течение двух часов Окунев успел посетить несколько магазинов электроники, в которых продавалась цифровая фототехника. Он разглядывал товар, приценивался и донимал вопросами продавцов-консультантов. Ему вновь захотелось приобрести модную новинку – беззеркальный профессиональный фотоаппарат с электронным видоискателем. Фирма «Nikon» предлагала подобные образцы. Артём приглядел себе понравившуюся по внешнему виду и техническим характеристикам модель и уже, было, настроился на покупку, но продавец мягко и ненавязчиво посоветовал ему сначала заглянуть в интернет и просмотреть отзывы и видео-обзоры. Совет слегка насторожил и озадачил покупателя. Окунев решил не спешить с покупкой.

Он подъехал к дому, когда уже стемнело. Город освещался фонарями. Напротив подъезда стоял большой белый автомобиль «BMW», который Артём не видел здесь прежде. Едва он направился к крыльцу, как сзади его окликнули:

– Постой, приятель. Поговорить надо.

Артём повернулся. К нему торопливо шёл крепкий молодой мужчина. Подойдя близко, внезапно ударил кулаком в лицо. Не устояв на ногах, Окунев повалился на снег. Он попытался подняться, но незнакомец ударом ноги вновь опрокинул его. Ударив ещё несколько раз ногой по голове, он наклонился и злобным голосом предупредил:

– Ещё раз увижу рядом с Кариной – шею сверну.

Он ушёл. Послышался звук мотора, и белая машине выехала со двора. Артём с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Несколько человек подошли к нему, предлагая помощь. Пожилая женщина гневно причитала:

– Что же такое творится?! Людей избивают прямо возле дома. Вы, молодой человек, не оставляйте это дело без последствий. Надо наказать мерзавца. Я записала номер его машины.

Она протянула Артёму листок бумаги. Он машинально сунул листок в карман. Парень и девушка помогли ему подняться на этаж. В квартире он сбросил верхнюю одежду, прошёл в спальню и лёг на кровать. Потолок плыл перед глазами, вызывая дурноту. Окунев вынул из кармана телефон и вызвал «скорую».