Текст книги "Корифеи русской оперной сцены. На волнах радиопередач"

Н. К. Печковский

Свой рассказ о замечательном певце Николае Константиновиче Печковском мне хотелось бы начать вот с такого эпизода… По рекомендации наркома просвещения А. В. Луначарского никому неизвестный тенор пришел на пробу в Большой театр. Далее я цитирую Николая Константиновича: «После того, как я спел две арии Германа и ариозо Канио, дирижер Н. Голованов спросил меня не смогу ли я спеть еще раз арию Германа, но в более высокой тональности. Концертмейстер шепнул мне, чтобы я отказался от этого предложения, так как Н. Голованов явно хочет провалить меня. Тем не менее я пропел почти всю арию, но, дойдя до самой высокой ноты, сказал, что дальше петь не буду. В дирекции театра мне сказали, что им нужны сливки. „А какая же корова доится сливками? Получите молоко, а сделать сливки ваше дело“, – сказал я тогда. „Вы из молодых, да ранний! Пока я директор, вам не петь в Большом театре“, – ответила Малиновская. После этого разговора мы разошлись и я отправился в студию В. И. Немировича-Данченко при Московском Художественном театре, где шли оперетты. Признаться оперетта меня не прельщала и я скоро ушел из нее в оперу Лапицкого, где в течение одного сезона спел 17 раз Андрея Хованского. Тем не менее, в конце сезона получил от дирекции бумажку, в которой было сказано, что из-за отсутствия вокальных данных я освобожден от работы. Шел 1921 год». Здесь я закончу цитировать Печковского и скажу, что уже через два года Николай Константинович пел Германа на сцене Большого театра, и та же Малиновская делала все возможное, чтобы удержать такого артиста и не дать ему уехать в другой театр. А предложений у молодого тенора было очень даже много. Особенно хотел Печковского заполучить Одесский театр оперы и балета. Молодому певцу было предложено спеть «Травиату» с приехавшей из Киева гастролершей, певицей Монска. И вот тут я не могу удержаться, чтобы не рассказать Вам об анекдотическом случае. Печковский в то время был худым и физически слабым, а Монска представляла из себя пышущую здоровьем раздобревшую даму…

В разных постановках, естественно, разные мизансцены, но чаще Виолетта умирает, лежа на постели. Монске захотелось почему-то умереть на руках, в то время очень молодого и симпатичного, Печковского. И что ж? Умирать ей пришлось на полу. Герой оперы не только уронил ее, но и случайно надавил ей коленом на живот. «Медведь», – раздраженно прошептала Монска. «Корова», – деликатно ответил ей Печковский. Как видите, Николай Константинович за словом в карман не лазил.

Я вспомнил не менее анекдотичный случай в той же «Травиате», причем тоже в 4 акте. Пели Н. Гедда и М. Кабалье. Монсерратт Кабалье вы все прекрасно знаете и представляете ее габариты. Как ее называют женщина-скала! Она умирала лежа на постели. Но постель для всех исполнительниц Виолетты одинакова т. е. одних размеров. По мизансцене Гедда должен присесть на эту самую постель. Естественно, Монсерратт заняла эту постель полностью и Гедда долго не мог никак пристроиться, чтобы найти хотя бы кусочек свободного места. Наконец, нашел, сел и соскользнул, покрывало-то было шелковым. Стараясь удержаться он потянул на себя это самое покрывало и, о ужас, Монсерратт валится на него. Знаменитый тенор честно признается, что в тот момент растерялся. Освободив ногу из под лежащей певицы, он стал ее поднимать. Но сил явно не хватало. В зале раздался смех. Дали занавес.

Безусловно, Печковский ярчайшая фигура на нашем отечественном вокальном небосклоне! Однако, вернемся опять-таки в 1923 год. Пока Печковский пел спектакли в Одессе, его уволили из Большого театра. И хотя, как он пишет, партком и местком были на его стороне, увольнение произошло. Однако, его тут же приглашают в Петроград в Мариинский театр! Сразу замечу, что по составу солистов оперы Мариинский театр стоял на первом месте т. е. впереди Большого театра!

С удовольствием расскажу о первых годах жизни артиста. Думаю это будет небезынтересно. Родился Печковский в новогоднюю ночь 1896 года в семье горного инженера. Родился в Москве и сразу же получил от отца прозвище «старуха». Отец, видите ли, нашел сходство с бабушкой по материнской линии. Мать же чуть не потеряла сознание, когда увидела новорожденного. Был он с большой головой и кривыми ногами. Казалось, нашему герою не повезло с самого рождения, но и это еще не все. Речевой голос Печковского был сиплым, и, когда позже он просил кого-нибудь прослушать его, все относились к такому предложению очень настороженно. Будучи малышом, Коля доставлял своим родителям много хлопот и, прежде всего своим громким криком. Орал он и день и ночь. Молчал только, когда засыпал. Рос он искусственником – у матери рано пропало молоко. Кроме всего прочего, Коля был очень кусучим – до боли кусал грудь матери. В кроватке у него, кроме соски всегда висела пробка от шампанского, которую он, когда замолкал, усиленно грыз. Переживаний у родителей было больше чем достаточно – малыш не мог ходить до четырех лет, он только ползал. До четырех лет он не мог расстаться и с соской. Когда будущий певец немного подрос, то стал прислушиваться к голосу няни, которая пела ему русские народные песни. Вскоре запел и сам Коля. Правда, сначала только для няни. Споет песню и требует вознаграждения, как настоящий артист. Правда, вначале просил немного… всего одну копейку. Пел так, что няня говорила: «Я дам тебе две, только больше не пой». С возрастом Печковский увлекся драматическим театром. Пьесы ставили дома, причем автором и режиссером был сам Николай, к тому времени учащийся Реального училища. Но и тут неприятности для него не кончились. Ставили «Лес» А. Островского. Печковский играл Петра. Чтобы были сборы, пригласили одного профессионального актера. И этот актер по фамилии Гофман, увидев, как Печковский ведет свою роль, не выдержал и сказал: «Тебе не Петра играть, а тот сук, на котором он повесился». Николай Печковский был удивительным мальчиком. Конечно, еще в детстве пока не все понимал. К примеру, он никак не мог сообразить, как это его старший брат, дойдя до третьего класса, был переведен сначала во второй, а потом и в первый класс. Посетив первый драматический спектакль «Волки и овцы», Печковский был настолько расстроен, что расплакался. Причина? Почему на сцене не было ни волков ни овец.

И все же впервые Печковский вышел на сцену, как драматический актер. В 1913 году он подписал контракт с труппой Вейхеля, выступавшей в Москве в Летнем саду. Годом позже, волею случая, Печковский спел в одном из благотворительных концертов и показал незаурядные вокальные данные. После этого Вейхель стал ставить пьесы с пением. В одной из пьес Печковский играл известного певца, который окончательно спившись, поет в кабаке под гитару. Роль получилась, а голос Печковского произвел такое впечатление, что на следующий день его пригласили в оперу! Но на прослушивании сказали, что у него не тенор, а баритон, а таковые не нужны. Только опытные педагоги такие, как У. Мазетти и Л. Донской определили, что перед ними тенор. Занятия с Донским продолжались недолго – Печковского призвали на военную службу.

После контузии, полученной в армии, Николай Константинович возвращается в Москву и сразу идет в оперу в Народный дом! Его взяли и поручили партию Собинина в «Жизни за царя». С этой партией он не справился по той лишь причине, что в ней много ансамблей, а он по неопытности влезал в чужой голос. После Февральской революции Печковского снова призвали в армию. Однако, один генерал, большой поклонник оперного пения, оставил Николая Константиновича у себя в Гомеле. Но в Гомеле Печковский задержался недолго. Почему? Да по тому, что пришли его арестовывать, причем от имени Временного правительства. Спасибо солдатам, которые его отстояли. А арестовать Печковского решили за то, что голосовал на выборах в Учредительское собрание за пятый номер т. е. за большевиков! А Москва встретила его Первомаем, и он с удовольствием пел русские народные песни не в концертном зале, а на улице, стоя на грузовике, прямо на Каланчевской площади! Аккомпанементом был баян. Настоящий оперный дебют Печковского состоялся в апреле в том же Народном доме, где с большим успехом он спел Синодала в опере А. Рубинштейна «Демон». Вскоре ему предложили спеть Чекалинского в «Пиковой даме», а ведь он мечтал петь Германа. Как финал – конфликт с главным дирижером Букшей и демонстративный уход из театра. «Вам никогда больше не видать оперной сцены», – кричал ему вслед дирижер. Но Печковский не был бы Печковским, если бы не ответил так: «Я буду выступать в качестве гастролера и Вы еще спросите какой мне нужен темп!» В 1924 году Н. Печковский становится солистом Мариинского театра.

Певец покинул Москву и Большой театр из-за того, что у него не сложились отношения с Н. Головановым. Вот, что пишет сам Печковский: «Голованов был, конечно, большой музыкант, но человек с трудным характером и не терпящий возражений. При встрече его с таким же индивидуумом /Печковский имеет ввиду себя/ люди, не слишком одаренные, создали искусственную ссору. В результате, совместное выступление в „Кармен“ с Головановым было единичным, о чем в последствии мы оба сожалели». Позже судьба Печковского складывалась слишком трагично. Николай Константинович во время войны оказался в зоне оккупации.

Дача у Печковского была под Ленинградом в Карташевке, где оставалась его больная мать. В августе месяце фронт был уже близок и поезда ходили лишь по особому назначению. Печковский в то время был фигурой не просто заметной, но видной и влиятельной. С 1939 года Николай Константинович возглавлял художественное руководство театра! Естественно, известному артисту для поездки за матерью не только выдали специальный пропуск, а и приказали машинисту остановиться в Карташевской. В пять часов вечера Печковский сошел с поезда, а уже в пять утра поселок заняли фашисты. С больной матерью на руках он остался без всяких средств к существованию. Первый концерт Печковский дал в соседней деревне и то только в декабре, а до этого он принципиально не выступал. Заплатили ему натурой. Это был кусок хлеба, немного картошки и два яйца. Вначале Николай Константинович выступал только для граждан оказавшихся невольно на оккупированной территории. Так было, например, в Гатчине.

Но слухи о его случайном пленении дошли до Луги, потом до Пскова и так далее. Его стали приглашать петь в Нарве, Таллине и Риге, где немцы наладили концертную деятельность и работу оперных театров! Конечно, можно было бы более подробно рассказать о судьбе выдающегося артиста, но нельзя объять необъятное и все же кое-что добавлю к сказанному. Короче, Печковский в конце концов оказался в лагерях для перемещенных лиц. Что это такое? Приблизительно мы знаем, хотя и понаслышке. Однако, некоторые подробности. 15 октября 1944 года Николай Константинович явился в советскую контрразведку, в Риге. Для выяснений артист был отправлен в Москву, где просидел на Лубянке аж полтора года! Дальше в дело вступил сам министр госбезопасности Абакумов. Именно благодаря ему Печковский получил 10 лет лагерей. Память у министра была отменная, а вспомнил он вот что. В 1934 году в Тифлисе, тогда еще рядовой работник ОГПУ Абакумов был посажен на гауптвахту. Из-за кого бы Вы думали? Да, да из-за певца Николая Печковского. Деталей ссоры я не знаю, но за грубость по отношению к артисту Абакумов был посажен на восемь суток. Так вот, материалов для предания Печковского суду не оказалось, но министр госбезопасности приказал внести в дело следующие строки: «Осужден на основании решения особого совещания». А ведь Печковский всегда был патриотом своей Родины! Встречаясь в Праге с певцом Иваном Жаданом, он уговаривал его вернуться в СССР. Во время оккупации Печковский встречался с партизанами и, не боясь, а ведь могла быть и провокация, показывал всем орден Ленина! Между прочим, он всегда носил его в кармане, а его могли и обыскивать, но Николай Константинович ничего и никого не боялся! Он смело, зная, что не виновен, пришел в советскую контрразведку. Еще несколько слов о Печковском, как о великолепнейшем исполнителе! Он обладал лирико-драматическим тенором и одной из его любимых партий был Канио в «Паяцах». Интересен спектакль состоявшийся в 1936 году в пользу борющейся Испании! Печковский был не только исполнителем, но и постановщиком спектакля. Все в этой постановке было необычно. Площадка Ленинградского цирка, а начало спектакля час ночи! Интересен был первый выход Канио; он выезжал на тележке запряженной пони, стоя во весь рост. Сзади сидел один из артистов и львица, которая при каждом движении артиста Печковского делала движение лапой в его сторону и рычала, приводя в ужас публику! Не трудно догадаться, что такая постановка имела цель соединить цирк с оперой. Если помните, действие в опере Р. Леонкавалло происходит в бродячем цирке. Кульминацией спектакля, а давали первый акт оперы, было ариозо Канио «Смейся, паяц». Вот, что писал сам Николай Константинович: «Я пел его на арене цирка, освещенный лучами прожектора. И никогда ни прежде, ни позднее не было у меня такого вдохновения и художественного подъема, как на этом спектакле на арене цирка». К этим словам замечательного артиста добавлю, что он так эмоционально пел это ариозо, так выкладывался, что часто вызывали врача.

После того, как Печковский вышел из лагеря, отсидев, как я уже говорил, 10 лет его творческая жизнь так и не сложилась. В театр его не взяли и он допевал последние годы в одном из провинциальных театров. Великий артист скончался в 1966 году. Он прожил трудную, но славную жизнь. Да, судьба его трагична, но имя и искусство его незабываемы! Можно только сожалеть, что выдающийся артист оставил нам не так уж много записей. Но, если бы он знал, что так повернется его судьба, так круто и неожиданно, наверное, Народный артист России Николай Печковский поспешил бы оставить нам с Вами более обширное граммофонное наследие. Мы же его поклонники рукоплещем ему, довольствуясь тем, что имеем потому, что, то малое созданное им, бесценно!!

К. Г. Держинская

В течение тридцати трех лет украшала сцену Большого театра выдающаяся русская певица Ксения Георгиевна Держинская. Молодой начинающей певице было всего 26 лет, когда она, тогда еще хрупкая женщина, вышла на сцену прославленного театра в роли Ярославны в опере А. П. Бородина «Князь Игорь». Для Ксении Георгиевны это было грандиозное событие, так как о сцене Большого театра она мечтала все последние, а точнее предшествующие годы.

Произошло это в 1915 году. Интересно заметить, что К. Г. Держинская пришла в Большой театр с целым багажом спетых партий. Но давайте все по порядку.

Родилась Ксения Георгиевна в Киеве 23 января (6-го февраля по новому стилю) 1889 года. С 7-ми лет девочка обучается игре на фортепиано. Семья была музыкальной, но надо сразу оговориться, музыка была не столько отдыхом и развлечением, сколько упорным трудом. Трудились все, трудилась и маленькая Ксения. Наградой же для нее были посещения театров и концертных залов.

Впечатлительная девочка, впитывала в себя все самое лучшее, что видела и слышала на сцене. Однажды Ксения оказалась на спектакле «Евгений Онегин». Музыка П. И. Чайковского и Ленский в исполнении Л. В. Собинова пленили будущую певицу. Под сильным впечатлением от пения и игры Великого артиста девушка поклялась, что будет певицей. Но одно дело желать, другое дело ею стать.

Одной усидчивостью и трудолюбием здесь не возьмешь – нужен талант и это при наличии хорошего природного голоса. Ей было всего тринадцать лет, а она твердила: «Я стану певицей во чтобы то ни стало». Талант у Ксении был. А голос? А вот голос требовал созревания, а на это нужно время и, конечно, терпение.

Однако, к 17-ти годам голос Ксении окреп и можно было начинать систематические вокальные занятая. И вот тут-то будущей певице не повезло. Первая встреча с педагогом оказалась неудачной. Ее перевели из сопрано в меццо-сопрано и только потому, что были затруднения с высокими нотами. Случаи такие мы знаем и они нередки. Внесу небольшую ясность. Голоса определяются по тембру звучания в среднем регистре. При затруднении в определении голоса по тембру, педагоги пользуются характерным звучанием переходных нот. Более осторожные и опытные педагоги не спешат с определением голоса, если он не ярко выражен, а ждут момента, когда голос сам пойдет вверх или вниз. Короче, держат обучающегося на середине диапазона до выявления его природы.

Конечно, есть педагоги, которые спешат и, зачастую, это не их вина, так как в любом учебном заведении существует учебный план, которого необходимо придерживаться. Это заставляет педагогов идти по пути наименьшего сопротивления. Кстати, в Италии, на родине бельканто, почти все педагоги полтора, а то и два года поют с учениками только упражнения и вокализы. У нас же зачастую делают так, как поступили с К. Г. Держинской.

Ну, а что может быть с певцом, или певицей, поющей не в своей тесситуре? Они теряют голоса. Вообще, вокальная педагогика дело архисложное. У гениального педагога может быть самый плачевный результат и наоборот. Да бывает и такое. Но вернемся к Ксении Георгиевне Держинской. Какой-то период она пела в не свойственной ее голосу тесситуре. Естественно, не по своей вине. Она подчинялась своему педагогу и принимала его методу. Так, как же все это отразилось на голосе обучающейся? Голос К. Г. Держинской стал утомляться, она стала терять ощущение опоры, а диапазон, и без того небольшой, стал совсем коротким. Что делать? Пришлось искать другого педагога.

Первые же занятия с новым педагогом показали, что К. Держинская попала в хорошие руки. Замечательный педагог и музыкант Елена Иосифовна Териан-Корганова (Терьян-Крганян Эгине Овсеповна) сыграла в судьбе певицы решающую роль. Немного о выдающемся педагоге. Пела на оперных сценах европейских стран. Музыкальное образование получила в Петербурге и Париже. Совершенствовалась в Италии. Эпизодически выступала в оперных театрах России. Пела в театрах Петербурга, Москвы, Киева, Харькова, Воронежа, Тбилиси. С 1904 года вела педагогическую деятельность. С 1917 года жила и работала за границей.

Итак, первое, что сделала Териан-Корганова – это вернула К. Держинскую в амплуа сопрано. И вот, что значит природа голоса. Он, как бы встал на свое место, и все наладилось.

В 1911 году К. Г. Держинская начинает свою концертную деятельность. Обратите внимание не оперную, а концертную. Однако, при всей любви к выступлениям в концертах и исполнение камерных произведений, Ксения Георгиевна видела себя все же оперной певицей. Ее тянуло на сцену, где можно было бы петь оперные партии, а также использовать подаренные ей природой незаурядные актерские данные. И вот она разучивает одну за другой оперные партии и принимает приглашение попробоваться в один из театров Москвы, так называемый Народный дом, именуемый Сергиевским.

Всего один сезон пела Держинская на той сцене, но сколько было ею создано интереснейших образов: Мария в опере П. Чайковского «Мазепа», Наташа в опере А. Даргомыжского «Русалка», Купава в опере «Снегурочка», Лиза в «Пиковой даме» и Ярославна в опере А. Бородина «Князь Игорь».

Встреча Ксении Георгиевны Держинской с Сергеем Васильевичем Рахманиновым дала дальнейший толчок будущей выдающейся певице. Для любого певца важно, особенно в период становления, почувствовать уверенность в себе. Именно Рахманинов вселил в нее новую надежду и предсказал ей счастливое артистическое будущее.

Позже, Держинская признавала также, что большую роль в ее судьбе сыграл выдающийся дирижер и композитор Лев Петрович Штейнберг. Именно он приблизил певицу к оперной сцене. Именно Штейнберг повторял: «Ксения ваше место на сцене Большого театра!»

Л. П. Штейберг с 1928 года являлся дирижером Большого театра и профессором Московской консерватории. Интересно заметить, что, уже будучи известной певицей, К. Г. Держинская ни на один день не прекращала занятия вокалом. Совершенно неожиданно она едет в Берлин, где совершенствуется у чешской певицы Маллингер. И там же, в Берлине к Держинской приходит первый успех и известность, а следом и приглашения от целого ряда зарубежных оперных театров.

Однако, певица возвращается на родину, где ее с нетерпением ждали поклонники ее таланта. Все работы Держинской на сцене Большого театра были хороши, но некоторые выделялись своей масштабностью. Так, великолепной работой была Лиза в «Пиковой даме». И, если Держинская пришла в Большой театр в 1915 году, то Обухова пришедшая в театр годом позже, писала: «В партии Полины в Пиковой даме я дебютировала в Большом театре. Партию Лизы пела К. Г. Держинская. Чувство искренней дружбы связывает меня с нею». Представьте себе, дорогие читатели, каким талантом надо обладать, чтобы уже на втором году работы в Большом театре петь Лизу. Партия необычайной сложности и драматизма. Да и Ярославна, спетая Держинской годом ранее, тоже необычайной сложности и тоже ее исполняют певицы обладающие драматическим сопрано.

Можно долго перечислять партии спетые К. Г. Держинской, а их у прославленной певицы тридцать, но все же некоторые назову: Кума в опере «Чародейка» П. И. Чайковского, кстати, ею дирижировал В. И. Сук, это в 1916 году, Елизавета Валуа в «Доне Карлосе» Д. Верди в постановке Ф. И. Шаляпина, это 1917 год. Я указываю годы и поражаюсь, ведь Держинской не было и тридцати, и, вдруг такие партии, в таких постановках, да еще на такой сцене, как сцена Большого театра!

Марию в «Мазепе» Держинская впервые спела в Народном доме, а на сцене Большого над этим образом с ней работали режиссер Лосский и дирижер Э. Купер.

В 1937 году К. Г. Держинской было присвоено высокое звание «Народный артист СССР», а в 1943 году она получает Сталинскую премию.

Были ли у Держинской кумиры? Безусловно. Одним из них была Антонина Васильевна Нежданова. Позже К. Г. Держинская писала: «Нежданова с первого момента, как я ее услышала, стала для меня идеалом певицы, к которому я стремилась на протяжении моей творческой жизни».

В 1947 году за год до ухода из Большого театра, Ксения Георгиевна приходит в Московскую консерваторию, где передает свой богатейший опыт и свою отличную вокальную школу подрастающему поколению певцов. Однако, 9 июня 1951 года здесь же в Москве, Ксения Георгиевна скончалась. Ушла из жизни певица, которая была достойной представительницей русской вокальной школы, певица могучей артистической индивидуальности! Обладая лирико-драматическим сопрано редкой красоты и звучности, она создала целую галерею запоминающихся образов. Еще раз вспомним ее Лизу в «Пиковой даме». Ведь всю свою творческую жизнь Ксения Георгиевна не переставала работать над этим сложнейшим образом. Один из примеров.

Уроки с К. С. Станиславским многое дали прославленной певице. Она стала познавать законы правдивого сценического поведения. Пришлось пересматривать заново и уже сыгранные роли, в том числе и Лизу из «Пиковой дамы», ее любимую роль.

Однажды, задумавшись в тиши своего кабинета, она вдруг почувствовала, как нужно петь ариозо и, для уже знаменитой певицы, так велик был авторитет дирижера В. Сука, что она тот час позвонила ему, добиваясь встречи, приехала к нему и спела целую сцену из «Пиковой дамы».

К. Г. Держинская оставила нам не так много записей, а потому все они на вес золота.

К сожалению, голос прославленной певицы мы не часто слышим в эфире. И все же хочется верить, что искусство, и прежде всего яркое искусство, не умирает бесследно, так как живет в традициях следующих поколений! Корифей оперы Большого театра К. Г. Держинская вписала ярчайшую страницу в оперное искусство всей нашей страны!