Текст книги "Ловушки жизни. Выход есть!"

Почему так происходит?

Чаще всего такой ребенок воспитывается тревожными родителями. За их тревогой, как правило, скрывается страх непринятия себя. Страх столкнуться с собственным несовершенством приводит их к установке структурировать, упорядочить, контролировать реальность, в том числе и своего ребенка.

Таких родителей самих безусловно не любили и не принимали в детстве, и они росли в атмосфере оценки и завышенных ожиданий. Вследствие чего не могут сами любить и принимать мир, других и себя такими, какие они есть. Они склонны к идеализации (построению желаемых образов действительности) и в силу этого не живут в реальности мира, других, себя.

Ребенок – тоже часть родительского мира. Он часть их придуманного идеального «как бы мира». «Как бы люди» создают вокруг себя «как бы реальность».

Кроме того, современный мир также формирует запрос на нарциссических, организованных личностей. В мире, где индивидуальность, чувства, страсти становятся проблематичными, возникает потребность в людях-роботах. Живой человек – нестандартный, сложно прогнозируемый, слабо контролируемый и в силу этого неудобный. Под него надо постоянно подстраиваться, нужно учитывать особенности его индивидуального Я. Нарциссически организованный мир ждет своих нарциссически устроенных членов.

Один из механизмов формирования нарциссической личности – феномен нарциссического расширения. Он подразумевает, что родители видят своего ребенка как продолжение себя, но только не как его самого. У такого ребенка не спрашивают, чего он хочет, что он чувствует, к нему не прислушиваются, не пытаются понять его. Он часть родителей, удобное приложение к ним.

Внешне такие родители могут выглядеть очень заботливыми. Они хотят для своего чада все самое лучшее – от памперсов и колясок до учебных заведений. Естественно, что вкладывая так много в свое продолжение, родители ждут полного послушания, благодарности и отдачи.

Но такая любовь функциональна, и ребенок в такой семье тоже является функцией. Родители посредством ребенка решают свои проблемы с собственным непринимаемым образом Я, со своей заниженной самооценкой. Посредством ребенка родители пытаются доказать миру свою собственную значимость и самоутвердиться. Их ребенок должен быть обязательно необыкновенным, чтобы у них появилась возможность предъявлять всем его достижения – смотрите, это наш ребенок!

Как это проявляется?

Нарциссы при всем их внешнем благополучии внутри глубоко несчастны. Они с рождения не знают, что такое любовь, и, как правило, сами не умеют любить. Любовь они пытаются заменить достижениями и успехами, признанием и восхищением собою со стороны других. Они пытаются всеми способами зарабатывать такую любовь, отказываясь от своего Я ради этой любви. Но никакие достижения и успехи не могут заменить им любовь, и их внутренняя пустота только усугубляется.

Столкнувшись с невозможностью получить безусловную любовь и безусловное принятие, нарцисс начинает гоняться за любовью условной в виде признания себя, активно наращивая социально одобряемый образ Я. Но как бы ни старался нарцисс, каких бы социальных высот ни достигал, он не может насытиться этим. В нем живет безусловно недолюбленный ребенок, упорно и безуспешно пытающийся получить признание в надежде, что это утолит его голод в принятии и любви и заполнит его пустое Я.

Он активно проектирует свою жизнь, делая акцент на успехи, достижения и признание. Но чем дольше он идет по такому жизненному пути, тем дальше уходит от себя. Нарцисс – это человек со сбитым компасом. Он не может сверяться со своим Я, так как не имеет доступа к потребностям, чувствам своего истинного Я. Итогом такой погони за признанием является неспособность радоваться и любить.

Жизнь человека с образом Я, фиксированном на социальном одобрении и достижениях, лишена любви и радости. Любовь к себе заменяется им восхищением и любованием. А любовь к другому – завистью. Радость возможна, только когда человек что-то отдает, выделяет. Сказанное справедливо и для любви. Нарцисс же привычно все берет, поглощает.

Добившись в жизни признания и успеха, нарцисс часто оказывается с голой попой на ледяной вершине, где нет места ни любви, ни радости, ни близости.

Известный анекдот на эту тему.

Приходит мужчина к директору магазина, где накануне он купил елочные игрушки.

– Я у вас купил елочные игрушки, а они все оказались бракованными.

– У них что, краска слабая?

– Да нет…

– Они что, слишком легко бьются?

– Да нет…

– А что же?

– Не радуют…

Нарцисс не в состоянии опираться на себя, он всегда остается зависимым от мнения, оценки другого, так как другой определяет качество его самочувствия, самоощущения, самооценки, самобытия. В наше время не избежать оценки, но для нарцисса оценкой пропитана вся его жизнь. Нарцисс жадно всматривается в других как в зеркала, надеясь в отражении увидеть собственную значимость и восхищение. Другого же как человека нет в психической реальности нарцисса – он существует лишь как объект для потребностей нарцисса. Другой ему нужен, но неважен. Нарциссу необходимо постоянно очаровывать другого, чтобы заслужить его восхищение.

Нарцисс относится к другому и к себе как к функции. Неудивительно, что он зачастую не чувствует себя живым. Он воспринимает себя и других как машинки, механизмы, которыми нужно уметь правильно управлять. С собой и с другими он и обращается как с механизмами.

Нарциссу стыдно быть собой, так как его подлинное Я никому никогда не было нужно. Он отчаянно стыдится своего истинного Я. Но этот стыд им не осознается. Избежать встречи со своим стыдом ему мешает гордость.

Нарцисс – хорошо функционирующий механизм, работающий на энергии восхищения и признания. Однако его образ себя отличается крайней полярностью. Если ему удается получать достаточно внимания и восхищения, то он пребывает в полюсе грандиозности. Если же этого не происходит, то он может впасть в полюс отчаяния вплоть до депрессии. Особенно чувствителен нарцисс к ситуации обесценивания, которая может привести его к нарциссической травме и нарциссической депрессии.

Такие люди сильно подвержены нарциссическим кризисам зрелого возраста в силу того, что с годами начинает падать общая жизненная энергия и уже больше нет возможности быть так высоко функциональными. Но именно в этот момент они больше всего готовы к терапии и изменениям себя.

Что делать? Терапевтические размышления

Если вы обнаружили в себе черты нарциссической личности и понимаете, что угодили в ловушку признания, то лучшим решением, безусловно, будет личная терапия. Тем не менее попробую дать некоторые рекомендации для человека, пытающегося что-то изменить в себе без помощи терапии.

Путь человека с условным или ложным образом своего Я сложен. Движение по этому пути можно начинать с осознавания. Постарайтесь замечать за собой нарциссические проявления.

Вторым этапом является попытка сделать что-то по-другому, не привычным, а новым для себя способом. Вот некоторые конкретные рекомендации.

• Учитесь замечать другого. Вы не единственный, кто обладает особенными способностями, талантами и качествами. Кроме вас в мире есть другие люди, и они заслуживают внимания и интереса.

• Старайтесь завязывать отношения не только с теми, кто вам нужен. Сложно рассмотреть другого человека, если видишь в нем лишь возможность или невозможность собственного самоутверждения.

• Учитесь просить и благодарить. Другой человек ничего вам не должен, даже если вы считаете себя уникальным и неповторимым. И если вам что-то нужно от другого, то самым лучшим способом получить это будет попросить его. И после поблагодарить его за то, что он вам что-то сделал.

• Пытайтесь не сравнивать себя с другим. Лучший способ для саморазвития – сравнение себя с собой вчерашним.

• Старайтесь не оценивать другого. Пытайтесь принимать его как данность, таким, каким он является, находить в нем что-то особое.

• Учитесь понимать другого, его поступки, чувства, мотивы поведения. Для этого нужно ставить себя на его место и смотреть на мир «его глазами».

• Учитесь сопереживать другому, сочувствовать ему.

• Не поступайтесь интересами других людей ради своей выгоды или возможности лишний раз подчеркнуть свою уникальность.

• Пробуйте слушать других людей, а не только себя.

• Старайтесь погружаться в процесс того, что вы делаете, переходите с установки «быстрее, выше, сильнее» на установку неторопливого, внимательного осознавания происходящего здесь и сейчас. Для этой цели можно заняться медитацией.

• Разрешайте себе не всегда быть на высоте, позволяйте себе быть разным: сомневающимся, смущающимся, стыдящимся, неуверенным, любопытным.

• Учитесь избегать категоричности, склонности к полярностям («либо так, либо никак», «пан либо пропал»).

• Перестаньте свято верить в то, что «есть два мнения – мое и неправильное».

• Пробуйте ставить перед собой маленькие цели. Успех необязательно должен быть грандиозным и тотальным.

• Учитесь не претендовать на исключительную самодостаточность. Пытайтесь доверять другим людям, делегировать им часть ответственности.

• Старайтесь принимать критику других по отношению к себе. Вы не идеал. В чем-то вы, безусловно, лучше других, а в чем-то уступаете им.

• Пытайтесь совершать альтруистические поступки, не ожидая за это вознаграждения.

• Учитесь относиться к себе с юмором, умейте посмеяться над собой, признав тем самым, что вы можете быть не всегда совершенным.

Мегазадача при этой работе: переводить привычные функциональные отношения к себе и другим в непривычные для себя – человеческие отношения.

Научитесь слушать. Практикуйте активное слушание: не возражайте и не заводите разговор о себе. Слушайте историю другого человека и признавайте, что на этот раз она именно о нем, а не о вас. Если получится, поставьте себя на его место и представьте, что бы вы сами чувствовали в такой ситуации.

Я буду жить для тебя
Ловушка материнской любви

Если мама хочет дождаться внуков, она должна уйти с пути своего ребенка.

Маргарет Барт, немецкий психотерапевт

Мама знает лучше

Мне нередко звонят мамы и просят разрешения привести на консультацию сына. Объясняю, что не работаю с детьми, но неожиданно выясняется, что ребенку 25, 28, 30 лет… Предлагаю маме, чтобы сам «ребенок» позвонил и договорился о встрече. Обычно находится масса причин, почему он не может этого сделать: занят, телефон у него сломался, боится…

За всю мою практику не было случая, чтобы «ребенок» сам перезванивал. И думаю, что сами мамочки препятствовали этому: как же они тогда осуществят контроль над ним и ситуацией? Мало ли что он там сам скажет терапевту? Мамы хотят вместе с «детьми» приходить на терапию, все видеть, слышать, наблюдать, советовать, в общем – контролировать терапевтический процесс. Ведь мама, конечно же, знает лучше, что нужно ее ребенку.

Я не поддерживаю такой формат психотерапии и в качестве непременного условия выдвигаю самостоятельное обращение клиента и его самостоятельный ко мне приход. Но даже в таком случае бывают сюрпризы: иногда оказывается, что вместе с клиентом пришла мама, и тогда ничего не остается, как выставлять ее из кабинета. Мои искушенные читатели уже давно поняли, что речь в данном случае идет о зависимости, маскирующейся под сильную материнскую любовь. Я называю этот феномен ловушкой материнской любви.

Лучшее, что можно сделать в описанной ситуации, – предложить маме самой пойти на терапию и поисследовать свой вклад в такое положение вещей.

Но и здесь полный прокол! Такое предложение, как правило, имеет реакцию от вежливого «Спасибо, мне не надо» до полного возмущения и негодования: «У меня проблем нет!». И в таком случае ничего сделать невозможно.

Все для детей

А проблемы как раз и есть. За внешне демонстрируемой очень сильной материнской любовью у женщины скрываются проблемы с образом Я или самотождественностью: ее представление о себе держится исключительно на исполнении материнской роли. Такие мамы в своей жизни все поставили в угоду своему «мамству».

И это, как правило, их неосознанный выбор, точнее – и выбора-то здесь как такового нет. Ребенок затыкает огромную дыру в образе Я мамы, становится самым главным мотивом и целью ее жизни. У такой женщины благодаря ее жертвенной любви появляется смысл жизни. Да не какой-то там «дешевенький» и «простенький», а самый что ни на есть благородный, социально одобряемый и поддерживаемый («Все для детей!»). Забери его у такой мамы – и с чем она остается? С внутренней пустотой. Профессиональная, женская или партнерская самореализация требует усилий временных, личных. Нелегко все это. Да и не так почетно, даже в случае успеха, как материнская.

А как же в таком случае быть с любовью? И где мера этой самой любви? Когда любовь уже перестает быть любовью и переходит в зависимость?

Здесь для меня центральным словом-мерой родительской любви является ее соразмерность. Соразмерность возрасту ребенка, ситуации, обстоятельствам.

Бесспорно, что чем меньше ребенок, тем больше он требует к себе любви-внимания. И в этой связи, безусловно, жертвенность матери ребенка-младенца не просто оправданна – она необходима. Ведь младенцу требуется максимально полное присутствие мамы для его жизни и развития. В это время такая любовь-жертва будет соразмерна потребностям ребенка и потому естественна.

И даже находясь в такой непростой ситуации, мама не должна забывать о себе, если она действительно любит своего ребенка.

Думаю, что здесь маме следует подумать о доверии к окружающим близким людям (мужу, бабушкам-дедушкам и др.), о возможности передать им часть своих функций по уходу за ребенком, ведь из всего, что нужно младенцу на этом этапе развития, мама является незаменимой лишь в процедуре грудного вскармливания. Поэтому не следует уповать только на собственные силы.

В противном случае что может дать ребенку уставшая, раздраженная, замученная мама? Только чувство вины, что она принесла себя ему в жертву.

Парадоксальным образом мама, которая не заботится о себе, отдавая всю себя ребенку, на самом деле думает только о себе, а не о ребенке, точнее – о своем образе («Достаточно ли идеальная я мама?»).

Взросление как отделение

По мере развития ребенка присутствие мамы в его жизни становится все менее необходимым. На мой взгляд, суть взросления и заключается в постепенном все большем отделении ребенка от матери и в целом от родителей. И тут роль родителей заключается в постепенном и неуклонном отпускании своих детей в самостоятельную жизнь.

Понятно, что процесс отпускания ребенка не из приятных, он сопровождается у родителей целым рядом чувств (тоска, грусть, печаль, обида). Но если родитель действительно любящий, он пройдет через эти чувства и сможет порадоваться факту взросления своего ребенка. Об этом более подробно написано в главе «Цена свободы. Ловушка вины».

Вспоминается случай из моего личного жизненного опыта. У меня были сложные отношения с женой. Мы отдыхали на море, и я практически все время проводил с трехлетней дочкой. Я люблю свою дочь, сильно к ней привязан, к тому же, как понимаю сейчас, в тот период жизни нерастраченную энергию партнерских отношений перенаправлял на нее.

Однажды я немного отвлекся от своих родительских обязанностей, а потом заметил, что дочка играет на берегу с мальчиком ее возраста: они увлеченно строили из песка фигурки, совершенно не обращая на меня внимания. Вспоминаю свое чувство ревности и даже брошенности, которые я испытал, наблюдая эту сцену: чужой мальчик оказался для дочери нужнее родного папы!

И тут я подумал: что же я делаю? Все эти мои чувства-переживания эгоистичны. Ведь моя дочка вырастет, уйдет в свою взрослую жизнь, и там ей нужно будет строить отношения с этими мальчиками, а не оставаться со мной. Что же это тогда за любовь такая, если я думаю только о себе?

Расставаться с детьми нелегко. Я это знаю не понаслышке и не из умных книжек. Ребенок уходит не тогда, когда физически вырастает, становится совершеннолетним. Он уходит каждый час, каждую минуту, каждую секунду своей жизни.

Очень важно это помнить не для того, чтобы удержать ребенка, а чтобы максимально полно проживать эти мгновения присутствия с ним. Недавно я со всей остротой ощутил и пережил вышесказанное, общаясь со своей уже 9-летней дочкой. В моем сознании ярко всплыло несколько трогательных моментов из ее детства. Я смотрел на нее и с болью и тоской понимал, что она взрослеет, что это уже в прошлом, что уже никогда она не будет прежней – моей маленькой девочкой. Волна сильных чувств накрыла меня, и на глазах выступили слезы. Я плакал о том, что она вырастает и все дальше уходит в свою взрослую жизнь, где мне будет оставаться все меньше и меньше места. Но одновременно я понимал, что не имею права удерживать ее, мешать ей пройти свой жизненный путь.

Путь без будущего

Не отпуская ребенка, мать не дает ему шанса вырасти. Он, конечно, вырастет физически, но психологически останется маленьким ребенком – инфантильным, безответственным, зависимым, не способным выбирать и отвечать за свой выбор.

Одним из самых неблагополучных вариантов такого сценария является довольно часто наблюдаемый мной вариант симбиоза: мать-пенсионерка и взрослый сын-алкоголик – социальный и психологический инвалид, живущий и пьющий за ее счет. Это отношения матери-жертвы и «взрослого ребенка», оправдывающего жертвенность его матери.

Те, кто выбирает себе только образ-идентичность матери-жертвы, закрывают в себе все остальные пути развития и в конечном счете приносят в жертву свою жизнь, попадая в ловушку материнской любви. На самом деле это путь без выбора, и важно осознать, что в этом случае жертва нужна не Другому (в данном случае ребенку), а самому жертвующему человеку (матери). Мне запали в память слова, сказанные психотерапевтом Маргарет Барт на одном из семинаров по системным семейным расстановкам, помещенные в качестве эпиграфа к этой главе: «Если мама хочет дождаться внуков, она должна уйти с пути своего ребенка». Сложно что-то добавить к сказанному.

Мать, посвятившая себя лишь материнству и отказавшаяся от других образов-идентичностей, судорожно цепляясь за своих взрослых детей, на самом деле пытается сохранить этот единственный образ, придающий смысл ее жизни, потеря которого зачастую равносильна смерти физической. Сделав своего ребенка социальным инвалидом, такая мать обретает смысл для своей жизни – ей есть ради кого жить!

Что же касается детей, живущих в отношениях с матерью-жертвой, то по мере взросления у них только усиливается чувство вины перед матерью, они живут с оглядкой на нее, на прошлое.

Стоящая на их жизненном пути мама мешает им построить партнерские отношения, идти своим путем (профессиональным, личным, социальным), они всегда чувствуют присутствие матери-жертвы (иногда только «виртуальное», когда ее уже нет в живых), и это ощущение мешает им жить полной жизнью, получать от нее удовольствие, радоваться каждому дню.

Что делать? Терапевтические размышления

Отпускать детей всегда непросто. Особенно это сложно в тех случаях, когда ребенка «заводят» «для себя». В этом случае мы имеем дело с глубокими проблемами в нарушении образа Я у родителей. Демонстрируемая ими близорукая любовь с фиксацией на ребенке вплоть до отказа от себя является следствием проблем с самооценкой и самореализацией.

Тем не менее вот некоторые психотерапевтические рекомендации матерям, которые найдут в себе достаточно мужества обнаружить и признать склонность к формированию зависимых отношений со своими детьми:

• честно признаться себе: то, что вы считали большой любовью, на самом деле зависимость. Это осознавание дается нелегко и связано с сильными переживаниями разочарования, печали, пустоты, тоски, бессмысленности;

• пытаться искать в себе другие способности, таланты, интересы, увлечения. Это непросто с учетом того, что вы все это время жили не для себя. Для этого попробуйте вспомнить себя в детстве, юности (что тогда увлекало, о чем мечталось, чего хотелось? какие способности вы похоронили в себе?);

• развивать в себе другие стороны Я, например Я-женщина, Я-профессионал, Я-партнерша, Я-жена. Наиболее позитивным и ресурсным является образ Я-женщина. Каждый вариант образа Я имеет свои смыслы, цели, задачи, ценности. Это расширяет границы личности и исключает необходимость зацикливания лишь на одном объекте – ребенке.

Если вы действительно любите своего ребенка – подумайте о себе и уйдите с его пути!