Текст книги "Пространство психотерапии. Между терапевтом и клиентом"

Для всех вариантов нарушения идентичности характерна потеря творческого приспособления к реальности Мира и к реальности своего Я. На одном полюсе нарушений идентичности человек теряет контакт с Миром, и его идентичность (образ Я) становится ригидной, а его поведение становится стереотипным и сценарным. На другом полюсе он теряет контакт со своим Я, и его идентичность определяется Миром и другими, а его поведение и в целом жизнь становится всецело зависимой от ситуации и других людей.

Следовательно, мы можем предположить, что для варианта здоровой (подлинной) идентичности будет свойственен хороший контакт с реальностью Мира (Другого), как не-Я, и реальностью своего подлинного Я. Умение быть чувствительным к этим двум реальностям, творчески балансировать на грани между Другим и Я, творчески приспосабливаться к этим двум реальностям – есть качества человека со здоровой идентичностью, парадоксально сочетающие в себе динамичность и статичность.

Каждый выбирает свой доступный ему способ построения идентичности. Для одного – это созидание, творчество, для другого – репродукция, воспроизведение, для третьего – разрушение.

Людей со здоровой идентичностью, способных быть в контакте с реальностью внешнего (мира людей) и внутреннего (мира своего Я), определяют как обладающих самоидентичностью.

Самоидентичность – переживание тождественности самому себе. Довольно сложно балансировать на грани двух реальностей, не вдаваясь ни в крайность отчуждения от себя, ни в другую крайность – отчуждения от мира. Невротики и социопаты – примеры таких крайних вариантов фиксации на полюсах.

Давление внешнего мира весьма ощутимо, и часто человек вынужден отказываться от реальности своего Я, предавать его, следуя правилам, нормам, установкам конкретного социума, предавая себя и создавая приемлемый, удобный для других образ своего Я.

Назовем наиболее существенные.

Страх.

Безопаснее привычно предъявлять какую-то свою маску, приемлемый для других образ Я.

Стыд.

Стыд быть самим собой. Проще и безопаснее прятаться за принимаемый, удобный для других, принимаемый другими образ Я.

Страх и стыд не позволяют человеку показать свое подлинное Я, проявиться. Страх и стыд останавливают, парализуют: а вдруг отвергнут, не примут, обесценят? Страх и стыд удерживают человека в прежних ролях, масках, стереотипных, сценарных способах поведения.

Комфорт.

Определенная идентичность удобна. Она дает ощущение уверенности. Определенность создает чувство безопасности – «Я такой-то, удобный для других и другие меня принимают и любят».

Для других раз и навсегда определенная идентичность человека тоже удобна. Когда другой определен, понятен, тогда с ним становится спокойно и безопасно.

Для того чтобы предъявлять себя, выходить из зоны привычного для себя и удобного другим образа Я, необходимо мужество преодолеть страх, стыд и покинуть зону комфорта.

Идентичность всегда появляется в контакте. Она рождается в контакте с Другим, в том числе психотерапевтом. И в этом плане каждая Встреча с Другим – это возможность рождения идентичности. А для этого нужны мужество, способность к риску. А еще осторожность, неторопливость и внимательность к себе и другому, и тогда есть шанс не проскочить себя и Другого и встретиться «без масок». Встреча с собой возможна через осознавание своих чувств. Чувства – маркер Я. Когда задаешь человеку вопрос о чувствах, есть шанс встретится с ним реальным, а не с его образом. Другим условием для Встречи с собой является осознавание своих желаний и потребностей. Желания ближе всего к сущности Я, это всегда что-то про Я.

Но у человека с проблемами в идентичности с этим сложности. И с чувствами, и с желаниями. И психотерапевту в сотый раз в разных вариациях приходится расспрашивать клиента о его чувствах, докапываться до его желаний. Тогда есть шанс выявить подлинное Я, скрытое под толстым слоем интроектов, правил, требований, ожиданий.

Помощниками в поиске себя могут стать здоровая агрессия и отвращение, способные протестировать и остановить экспансию со стороны других и установить границы и суверенитет своего Я.

Вот наиболее типичные симптомы потери идентичности: депрессия, скука, апатия, переживание бесцельности жизни, отсутствия смысла жизни, ощущение того, что живешь не свою жизнь, хронические болезни.

И в этом плане кризис идентичности, как понимание того, что что-то в твоей жизни не так, при адекватном подходе становится шансом встретится с собой и обрести подлинную идентичность.

Психотерапия – это пространство, где Встреча с собой, своим Я, становится возможной. Благодаря контакту с терапевтом как Другим, обладающим качествами чувствительности, внимательности, зеркальности, клиент может осознанно построить и свою подлинную идентичность.

1.8. Исцеление в психотерапии

Психотерапия не меняет одну

идентичность на другую,

она открывает в ней новые грани

Психотерапевт по роду своей деятельности имеет дело с душой человека, он занимается исцелением души. Исцеление от слова «целый». Исцелить – значит сделать более цельным, целостным.

Целить души – делать их целостными. А это значит – обнаруживать и принимать те части своей души, которые по разным причинам оказались от нее отчужденными.

Психотерапия, которая хочет сделать человека кем угодно, но не собой, – это не психотерапия. Психотерапевт, предлагающий клиенту убрать что-то лишнее, как впрочем, и добавить несуществующее, – кто угодно, но не психотерапевт. Это не что иное, как «хирургия» души. А хирургическая установка в терапии неуместна.

В чем конкретно проявляется эта целостность – нецелостность души? Как ее можно обнаружить?

Ее можно увидеть, исследуя образ Я клиента или его Я-идентичность.

Важнейшими свойствами идентичности или Я-образа, среди прочих, являются их дифференцированность и целостность. Дифференцированность – это количество черт, которые человек способен заметить и выделить в себе и как-то к ним отнестись. Это то, что он знает о себе, отвечая на вопрос: какой Я? Я такой-то человек… Чем больше этих качеств-черт он способен перечислить, тем дифференцированнее образ его Я, тем больше граней в своей Я-идентичности он способен увидеть-осознать.

Но увидеть, заметить, осознать – это одно. Другое дело, что не все черты-грани, выделяемые в себе человеком, одинаково для него привлекательны. Иногда некоторые из них противоречат, противостоят друг другу. Каждая из них описывает человека в какой-то ситуации его жизни. Человек в разных ситуациях может вести себя по-разному: быть добрым и злым, веселым и грустным, щедрым и скупым… Прекрасную иллюстрацию сказанному можно увидеть в стихотворении Е. Евтушенко «Пролог (Я разный)»:

 
Я разный —
я натруженный и праздный.
Я целе —
и нецелесообразный.
Я весь несовместимый,
неудобный,
застенчивый и наглый,
злой и добрый.
Я так люблю,
чтоб все перемежалось!
И столько всякого во мне
перемешалось
от Запада
и до Востока,
от зависти и до восторга!
 

А вот умение-способность принять и увязать все это в единый, целостный, внутренне непротиворечивый образ себя – это уже про целостность образа Я или идентичности. И здесь уже важно согласие и принятие себя разным.

 
Я в самом разном сам собой увиден.
Мне близки
И Есенин,
и Уитмен,
и Мусоргским охваченная сцена,
и девственные линии Гогена.
Мне нравится
и на коньках кататься,
и, черкая пером,
не спать ночей.
Мне нравится
в лицо врагу смеяться
и женщину нести через ручей!
 

Каким образом человек отчуждает от себя разные части своего Я?

Он, как правило, отчуждает то, что не принимается, осуждается его близким окружением.

Очуждает то, что изначально есть в нем, но сначала другие не могут с этим согласиться, а вследствие этого и он сам не может это присвоить себе, сделать частью себя. А значит – и не может на это опираться. Но это еще полбеды. Непринимаемое в себе нужно постоянно маскировать, прятать от себя и от других. А это требует много энергии. То, что могло бы дать энергию для Я, теперь отнимает ее.

Непринятое нечто в себе надежно защищается стыдом и страхом. Страх и стыд стоят на страже отчуждения, не позволяя принять и присвоить себе свое. Чаще всего это страх непринятия и стыд обесценивания. Чем больше их, тем труднее и длиннее путь к себе. Тем сложнее человеку выбрать стратегию «Быть», а не «Казаться». И тогда он привычно будет предавать себя, чтобы не встречаться со страхом отвержения и стыдом оценки.

Еще один страх на пути принятия себя – страх изменения.

Логика этого страха такова: Если я позволю себе быть другим, то я уже буду не я? Допустим, человек считает себя неагрессивным. И это прекрасно до какого-то времени. Но это создает в жизни проблемы в некоторых ситуациях, где агрессия ему просто необходима. Нужно защищать себя, своих близких. Нужно отстаивать свои границы – идеи, ценности, убеждения.

И человек однажды решает измениться – стать более агрессивным, признать и принять свою агрессию как часть образа Я. Но тут он сталкивается со страхом: «Я стану агрессивным и не смогу с собой ничего поделать, и это уже буду не Я!» Эти страхи существенны для человека, хотя и нереальны. Во-первых, имея такой колоссальный опыт неагрессивности, сложно его забыть и перечеркнуть. Во-вторых, речь не идет о замене одного качества на другое, а о возможности интеграции их в Я, что дает человеку возможность выбирать с учетом возникающего контекста, а не реагировать всегда однозначно полярно: либо – либо.

Если выразить сказанное в метафоре, то принятие в себе чего-то нового – это про вооруженность. Если ты имеешь при себе оружие, то это автоматически не означает, что ты становишься преступником. Просто ты становишься вооруженным, то есть более защищенным.

Клиент Н., руководствуясь идеей улучшения своей личности, закодировался от алкоголизма, табакокурения и лишнего веса. Но в последнее время стал испытывать немотивированные вспышки агрессии, и как следствие этого – страх, что может сделать что-то плохое со своими близкими. Пришел он ко мне на терапию для того, чтобы избавиться от агрессии. Я отказался делать ему такого рода «обрезание», сказав, что он уже и так обрезал в себе все что можно, если еще избавить его от агрессии, то он будет не мужчиной, а евнухом. И предложил ему поисследовать его агрессию как симптом его актуальной жизни, как некоторое важное послание ему в данный момент его жизни.

Клиентка М. пришла на терапию с идеей непринятия своей сексуальности. Идея сексуальности у нее была негативно окрашена и ассоциировалась с похотью и грязью. Из-за этого в ее отношениях с мужем регулярно возникали конфликты. Исследование и проработка в терапии ее травматичной истории «отношений с сексом» позволили изменить ее взгляды на сексуальность, увидеть в ней энергию жизни и одну из важных граней ее женственности.

В терапевтической практике много таких историй – историй принятия своих отвергаемых граней идентичности. В результате терапии клиент открывает в себе новые грани своего Я, принимает старые, отвергнутые ранее, и становится более целостным, непротиворечивым, гармоничным. В результате такой работы в его жизни становится меньше напряжения, тревоги, появляется больше энергии, спонтанности и радости.

Вот некоторые из утверждений клиентов, позволяющих судить об увеличении их целостности:

– я признала, что я плохая мать, и сразу стало меньше напряжения и тревоги. Перестала обвинять себя и стала более терпима к сыну…

– я перестал изображать из себя интеллигентного человека, и меня отпустило… Жить стало намного свободнее и приятнее…

– я позволил себе не быть «железным человеком», не имеющим право на слабости, и у меня спала гора с плеч…

– я отказалась от образа идеальной хозяйки, сейчас в моей жизни появились легкость и спонтанность…

Признать в себе, разрешить себе, позволить себе – вот волшебные механизмы, исцеляющие человека, делающие его более многогранным, целостным и свободным.

Возникает вопрос: «А как же быть с ложной, фальшивой идентичностью?» С теми случаями, когда человек идентифицируется с придуманным образом своего Я? Это ведь нужно убирать, от этого необходимо избавляться? Отнюдь. Думаю, что само по себе желание быть белее, пушистее, милее и пр. не так уж и плохо. Это то, каким я хочу быть – мой идеальный образ себя. Этот образ задает человеку вектор развития, мотивирует его к изменениям, дает ему дополнительную энергию для жизни, порождает смыслы. Проблемы здесь возникают тогда, когда человек игнорирует другую часть своего Я – базисную, то, каким он является в данный момент своей жизни, полностью сливаясь с фасадом, который и принимается и выдается им за истинное Я.

Эту идею хорошо объясняет закон парадоксальных изменений А. Бейсера, суть которого в следующем: изменение происходит тогда, когда человек становится тем, кто он есть на самом деле, а не тогда, когда он пытается стать тем, кем он не является.

Процесс принятия себя и своих «отчужденных территорий» непростой. Он зачастую связан с разочарованием, на пути интеграции клиента могут поджидать страх, стыд, вина, обида, разочарование. Но это единственный путь, ведущий к гармонии и целостности. А для кого-то и исцеления.

1.9. Цена успешной психотерапии

Каждый получает столько, за сколько готов заплатить

Психотерапия – активный процесс не только со стороны психотерапевта, но и клиента, здесь нужно отдавать, вкладываться, за нее необходимо платить.

Вариант получить что-то, не проявляя личной активности, не проходит, несмотря на частое желание клиента занимать пассивную позицию и ждать чудесного исцеления. Каким бы профессионалом ни был терапевт, как бы ни старался он помочь клиенту в решении его проблемы, без встречного движения последнего все его усилия окажутся бесполезными.

Чем приходится платить клиенту за успешную терапию?

Временем, деньгами, усилиями, переживаниями.

Рассмотрим эти формы «оплаты» более подробно. Начнем с самого очевидного.

Деньги в терапии выполняют ряд важных функций.

1. Деньги в целом выполняют функцию оценки и в каком-то смысле ценности чего-либо. Не является исключением здесь и терапия. Необходимость платить за терапию, безусловно, повышает ее ценность для клиента, способствует созданию у него определенной мотивации на работу. Очень важно, чтобы клиент платил сам, а не кто-то другой за него. В противном случае для него терапия не будет иметь цены и ценности.

2. Деньги дают свободу. В терапевтических отношениях оплата клиентом работы психотерапевта способствует поддержке между ними баланса «брать – давать». В противном случае клиенту приходится платить чем-то другим. Если этот баланс не соблюдается на денежном уровне, то приходится расплачиваться на другом уровне, иногда более тонком. Чаще всего такой платой в терапии является эмоциональная зависимость от терапевта.

3. Отношение к деньгам является критерием реалистичности, адекватности человека, возможности принимать этот мир таким, какой он есть, и жить в нем. Современный мир сложно представить без денег, деньги – важная часть этого мира. И пренебрегая деньгами, человек не принимает, игнорирует важную часть этого мира.

4. Деньги задают модус ответственности в терапевтических отношениях. Деньги в терапии служат подтверждением профессионализма терапевта и ответственности клиента. Профессия – это вид деятельности, благодаря которой человек (профессионал) зарабатывает себе на жизнь. Если терапевт не берет денег со своих клиентов – он не является профессионалом. Если же он считает себя профессиональным терапевтом и не берет за свою работу денег, то в этом случае он удовлетворяет какую-то другую свою потребность – отнюдь не профессиональную.

Деньги не являются единственным эквивалентом цены, несмотря на их важность.

Клиенту приходится платить за терапию своим временем, которое является временем его жизни. Нередко психотерапия – достаточно длительный проект. И клиенту придется отдавать за успешный результат терапии десятки и даже сотни часов своей личной жизни.

В процессе терапии клиент неизбежно будет вынужден совершать ряд усилий.

Осознавать. С этого процесса начинается терапия. Не всегда результат осознавания является приятным для клиента, а иногда и достаточно болезненным. И здесь необходимо определенное мужество посмотреть на себя и свою проблему другими глазами.

Рисковать. Уже само обращение к терапевту требует определенного риска. Клиенту зачастую приходиться прикладывать усилия для того, чтобы обратиться к специалисту, борясь со страхом быть непонятым и стыдом быть оцененным.

Экспериментировать. Осознание – лишь первый шаг к изменению. Без попыток разорвать привычный стереотип своего поведения, попробовать сделать что-то по-другому, получить новый опыт, терапия так и «застрянет» на этапе осознавания.

Ассимилировать. Полученный в результате экспериментов новый опыт необходимо интегрировать в картину своего Я, в картину Мира. В противном случае этот опыт так и останется на задворках личности ненужным грузом.

Процесс терапии для клиента отнюдь не является приятной прогулкой по дороге своей жизни. Как и осознавания, переживания и чувства клиента могут быть для него неприятными и болезненными. Ряд проблем (в первую очередь речь идет о психологических травмах) требуют возвращения клиента в неприятные моменты его прошлого и повторного проживания (ре-переживания) травматичного опыта.

Все это требует от клиента совершать в процессе психотерапии Я-усилия.

Вышерассмотренные «формы оплаты» клиента за успешную терапию неизбежно приводят к его сопротивлению терапевтическому процессу и, как это ни парадоксально, сопротивлению изменениям и, следовательно, решению своих проблем. Действительно, клиент, идя на терапию, искренне хочет решить свою проблему, но в процессе терапии он сталкивается с рядом субъективных препятствий и начинает тормозить этот процесс.

Еще одним источником сопротивления изменениям в терапии, препятствием изменениям является страх изменения.

Страх изменения является иррациональным и слабо поддающимся осознанию и контролю. Он может проявляться как в виде реальных переживаний клиента тревоги, потери опоры, так и в виде сновидений, в которых присутствует тема пути, чего-то нового, манящего, страха и даже ужаса двигаться туда.

Страх изменений может проявляться в виде следующих конкретных страхов.

Страх изменения собственного Я. Я перестану быть Я – это один из самых сильных страхов, сравнимых со страхом физического небытия.

Страх изменения мира. Этот страх является производным от первого. Изменишься сам – и поменяется мир.

Страх встретиться с собой Другим, со своим не-Я, своей тенью, своими неосознаваемыми влечениями, вытесненными желаниями, скрытыми под социальными наслоениями инстинктами.

Страх встретиться с реальным миром. Обнаружить, что мир не совсем такой, каким привык его рисовать, разочароваться в своих иллюзиях, фантазиях, ожиданиях.

Страх встретиться с реальным Другим. Вдруг я увижу, что рядом со мной не тот человек? (Слабый, зависимый мужчина, контролирующая, властная женщина и т. д.)

Человек в детстве строит для себя картину этого мира, а потом всю оставшуюся жизнь, как правило, занимается ее поддержкой. В психологии описана интересная потребность – в когнитивном консонансе – необходимости поддерживать непротиворечивую картину мира. С другой стороны, существует противоположная потребность – в изменении, развитии.

Человек постоянно пребывает в своей жизни между страхом и интересом, любопытством. Страх останавливает, делает неподвижным, ригидным. Но при этом сохраняется иллюзия безопасности и стабильности. Любопытство толкает человека на изменения, риски, разрушает стабильность, повышая при этом уровень неопределенности и тревоги. Если в жизни человека преобладает страх – это ведет к его застою, если же интерес – к изменениям.

По сути, есть альтернативы в жизни.

1. Жить с закрытыми глазами, иллюзиями, ожиданиями, что что-то изменится само по себе.

2. Принять на себя ответственность, рисковать, делать выборы, отвечать за них, самому строить свою жизнь.

Многие хотят решить свои проблемы и при этом не меняться самим. Иногда это получается. В том случае, если проблема была ситуативного свойства, то есть создавалась определенной ситуацией, которая превышала адаптивные возможности человека. В этом случае задача психолога – помочь клиенту справится с ситуацией: показать другую перспективу, вооружить необходимыми знаниями, умениями, в самом общем виде оказать поддержку и произвести научение. Но в терапии мы чаще встречаемся с проблемами, автором которых является не ситуация, а сам человек. Можно сказать, что в этих случаях человек является причиной своих проблем. И в этом случае для того, чтобы решить проблему, необходимо не менять мир, других людей, а измениться самому.

Терапия дает возможность человеку для изменения. Готов ли он воспользоваться этой возможностью – решать ему.

При этом важно честно ответить себе на следующие вопросы:

Какую цену ты готов заплатить за изменения? Готов ли ты рискнуть, выйти из зоны относительного комфорта и встретиться с неизвестностью? Сможешь выдержать тревогу неопределенности и открыться новому опыту?

Хорошей иллюстрацией вышесказанного является притча (автор Юлия Минакова), которая красиво описывает цену человеческих желаний.