Текст книги "Пространство психотерапии. Между терапевтом и клиентом"

2.2. Психотерапевт как профессионал и как личность

В течение своего рабочего времени психотерапевт

должен оставаться уязвимым и в то же время

удерживаться в рамках профессиональной роли.

Дональд Вудс Винникотт

В позиции «терапевт – клиент» заключен своеобразный парадокс. С одной стороны, это позиция вертикальная: клиент не равен терапевту, терапевт профессионал, а клиент обращается к нему за профессиональной помощью; с другой стороны, это позиция горизонтальная: клиент и терапевт равны – клиент и терапевт личности, каждая со своим опытом, переживаниями, чувствами, ценностями, смыслами.

Преодоление этого парадокса возможно благодаря пониманию двуединой сущности терапевта – терапевта как профессионала и терапевта как личности. Рассмотрим эти сущности.

Выступая в роли профессионала, терапевт, конечно же, не равен клиенту. Он снаряжен профессиональными знаниями-умениями-навыками, владеет целым арсеналом различных психотерапевтических методов и методик, у него имеется богатый терапевтический опыт. Благодаря этому он, собственно, и может решать заявленные клиентом проблемы. Всего этого нет у клиента, и этим терапевт и важен (ценен) клиенту.

Наличие профессионального уровня создает вертикальные (наклонные) отношения «терапевт – клиент», с признанием клиентом авторитета за терапевтом. Благодаря этому, собственно, и становится возможной терапия как профессия и терапевтические отношения как профессиональные. Не будь у терапевта профессиональной составляющей, а у клиента образа терапевта как профессионала, вряд ли он был бы интересен клиенту и ни о каких профессиональных отношениях не могло бы быть и речи, вряд ли клиент пошел бы в этом случае на терапию (поговорить по душам гораздо приятнее с друзьями-близкими). Действительно, у терапевта имеется внушительный профессиональный багаж из знаний, умений, навыков, методов, методик и техник, опыта – благодаря этому он и является мастером своего дела, способным оказать профессиональную помощь клиенту.

Таким образом, наличие у психотерапевта профессиональных качеств является условием для профессиональных («нечеловеческих») отношений. Профессиональность терапевта привлекает клиента и создает у него готовность к вертикальным, «неравным» отношениям: человек, обратившийся за психологической помощью, принимает позицию клиента, а психотерапевта рассматривает как профессионала, способного оказать ему такого рода помощь.

Вышеперечисленного набора знаний, навыков, методов, методик и т. д. недостаточно для создания самого важного в терапии – терапевтического контакта или альянса. Без него (контакта) не может быть терапии как таковой. Может быть все что угодно – психокоррекция, психологическое консультирование, психопедагогика, но только не терапия. Всем известно ставшее уже аксиомой утверждение: «Главным инструментом терапии является личность терапевта». Именно благодаря этому «инструменту» становятся вероятными терапевтические отношения, в которых возможна Встреча терапевта и клиента как условие изменения последнего. А для этого терапевту необходимо рискнуть появиться на границе контакта с клиентом без профессиональной маски, предъявить собственный опыт своей души, быть готовым делиться своими душевными переживаниям.

Чтобы Встреча терапевта и клиента оказалась возможной, необходимы следующие условия и качества терапевта:

• мужество, дающее терапевту смелость предстать перед клиентом без маски, готовность искренне делиться своими чувствами, мыслями, переживаниями, своим индивидуальным человеческим опытом. На профессиональном языке такая искренность называется аутентичностью;

• эмпатия, позволяющая терапевту понимать феноменологию души клиента, смотреть на мир его глазами, что создает условия для сочувствия клиенту и его принятия;

• безоценочность, благодаря которой клиент способен чувствовать принятие себя терапевтом, как условие принятия в будущем себя самим собой;

• ответственность как установка на бережное отношение к тайне души клиента, создающая условия для доверительных отношений.

Благодаря вышеперечисленным профессионально-человеческим качествам терапевта у клиента может возникнуть желание раскрыть перед терапевтом тайны своей души, преодолевая страх и стыд.

В профессиональной деятельности психотерапевта довольно остро стоит проблема принятия клиента. Без принятия клиента невозможно установить с ним психотерапевтический контакт или альянс, а следовательно, и психотерапевтические отношения, без которых психотерапия становится невозможной. Принятие клиента – это необходимое условие психотерапии. Однако принятие клиента – достаточно сложная задача не только для начинающего психотерапевта, так как это означает безоценочное к нему отношение, а оценка – безусловный атрибут человеческого мировоззрения. Здесь психотерапевт часто сталкивается с чувством высокомерия. И для этого у него есть все основания, неизбежно вытекающие из его позиции и позиции клиента. Рассмотрим подробнее эти позиции участников терапевтического процесса.

Клиент:

• находится в позиции «просящего»: он обращается к профессионалу, наделяя его (и не без основания) знаниями-умениями, опытом, мудростью, тем самым априори помещая его в позицию дающего;

• многого не осознает в своей жизни в целом и в своей проблеме, с которой обратился за профессиональной помощью, в частности;

• не обладает необходимыми знаниями в области психологии, имеет поверхностные житейские представления о психической реальности (душе) и законах, по которым она функционирует;

• материалистически ориентирован, знает и доверяет больше материальному, реальному, чем духовному, идеальному;

• часто инфантилен и вследствие этого эгоцентричен, зачастую не способен выйти за пределы Я-центрированной позиции; не всегда способен видеть ситуацию со стороны, занимать метапозицию, из-за чего существуют проблемы с собственным выбором, а следовательно, и с ответственностью за них;

• имеет часто противоречивые, разрозненные представления о себе, о других людях и о мире;

• в восприятии себя, мира и других людей у него преобладает оценочная позиция, создающая установку сравнения себя с другими и желания стать лучше, другим, не собой.

Психотерапевт:

• определяется клиентом в позицию «дающего»; имеет соответствующие профессии знания, умения, навыки, личный и профессиональный опыт;

• осознает и рефлексирует свою жизнь и себя как личность: за время обучения в процессе прохождения обязательной личной терапии осознал свои основные проблемы и по большей части их проработал;

• вооружен знаниями о закономерностях существования и развития психической реальности, о психической норме и вариантах ее отклонения;

• обладает психологической картиной мира, склонен видеть психологическую сущность за многими материальными процессами;

• зрелая личность, способен к эмпатии и децентрации, что дает возможность «выходить» в метапозицию, позволяющую видеть ситуацию с разных сторон, под разными фокусами, в силу чего появляется перспектива делать собственный выбор и принимать за него ответственность;

• имеет целостное непротиворечивое представление о себе, мире и других людях;

• способен к безоценочному отношению, создающему установку принятия себя и другого «таким, какой есть».

Вышеописанные «бонусы» профессии психотерапевта часто создают условия для появления у него чувства высокомерия по отношению к клиенту.

Как психотерапевту избежать высокомерной позиции и быть в состоянии понимать и принимать клиента? Это становится возможным через «взращивание» в себе чувства уважения к клиенту. Какие у терапевта имеются основания для уважения клиента?

Клиент – это человек, добровольно обратившийся к психотерапевту за профессиональной помощью. Уже один этот факт достоин уважения. Это означает, что клиент – человек:

• мужественный: несмотря на страх и стыд, часто возникающий при общении с такого рода специалистами, особенно характерный для нашей культуры, он в состоянии рискнуть – обратиться за профессиональной психологической помощью;

• интеллигентный: не решает свои проблемы дилетантским способом (самолечение, друзья-подруги, бабки-колдуны и пр.), а обращается к профессионалу – следовательно, в его мировоззрении имеются элементы культуры в целом и психологической;

• разумный: понимает, что душа заслуживает к себе должного внимания, что в мире важны не только материальные ценности, но и духовные, что здоровье зависит не только от состояния тела и физиологических процессов, но и от душевно-эмоционального состояния;

• страдающий: испытывает психический дискомфорт, напряжение, тревогу, страхи, депрессию, внутриличностные противоречия – все, что заставляет его страдать, переживать душевную боль.

Вышеперечисленные качества клиента позволяют относиться к нему с уважением, вниманием, сочувствием, видеть в нем за внешним фасадом, не всегда привлекательным, душу – ранимую, страдающую, пугливую, надеющуюся.

Кроме того, клиенты заставляют психотерапевта думать, рефлексировать, размышлять, находиться в поиске, профессионально и личностно расти.

Психотерапия – профессия энергозатратная, требующая от профессионала большой эмоциональной и личностной включенности. Глубокое присутствие, личная вовлеченность, эмпатия – необходимые атрибуты психотерапевтического контакта и важнейшие условия успешной работы с клиентом. Неудивительно, что специалисты данной профессии оказываются, как никто другой, подвержены эмоциональному выгоранию.

В этой связи возникает необходимость рассмотрения тех ресурсов, которые позволяют не просто выживать в этой профессии, но и продуктивно работать и качественно жить.

Ресурс понимается как запас, источник чего-либо. Кроме того, ресурс в профессии – это источник профессиональной мотивации.

Традиционно характеризуя ресурсы, разделяют их на внешние и внутренние.

Внешние ресурсы – это материальные ценности, социальные статусы (роли) и социальные связи, которые обеспечивают поддержку социума, помогают человеку снаружи. К внешним ресурсам относятся деньги, социальное признание, социальные достижения, известность, слава.

Внутренние ресурсы – это психический личностный потенциал, характер и навыки человека, которые помогают изнутри. Любовь, страсть, восторг, любопытство, вдохновение, восхищение, изумление, интерес, симпатия, влечение, тяга, поиск, стремление, желание – все это относится к внутренним ресурсам.

Для того чтобы быть не только профессионально успешным, но и психологически здоровым, необходимо «быть подключенным» к двум видам ресурсов.

Гармония в профессии – баланс внешних и внутренних ресурсов. Дисгармония, в свою очередь, это акцент на одних либо других.

Наиболее яркие симптомы дисбаланса психотерапевтов, работающих на внешней мотивации – цинизм. Что касается вторых, работающих на мотивации внутренней, то здесь преобладает апатия.

Относясь к окружающему миру без интереса, потребительски, человек очень быстро истощает себя. То же самое его ждет, если он в своей профессиональной деятельности будет игнорировать внешние ресурсы. Оба полярных способа в итоге приводят к эмоциональному выгоранию и профессиональной деформации.

2.3. Психотерапевт как Другой

Психотерапевт «подчищает» родительские

ошибки и промахи в контакте с ребенком

Суть психотерапии, на наш взгляд, в совместном («клиент – терапевт») переструктурировании картины мира клиента и ее составляющих (картины Другого и картины Я). Если в рамках психологического консультирования ставится задача решать проблемы Я, обусловленные ситуацией, то в рамках психотерапии такой проблемой становится проблема самого Я или образа Я (картины Я) и образа мира (картины мира), которые перестают быть адекватными реальности.

Психотерапевт не меняет объективную реальность клиента, да и не может это сделать. Объектом его профессионального внимания становятся субъективные образы этой реальности – внутренние феномены Я. Одним из таких центральных феноменов является Я, или точнее образ Я или Я-идентичность.

Я есть социальный конструкт. Нам откликается идея К. Дж. Джерджена о том, что нет иной реальности, кроме той, которую мы конструируем в отношениях. В таком случае Я как результат содержательно есть продукт знания и опыта человека. Я как процесс представляет собой контакт с миром не-Я. Лишь в контакте, встречаясь с иным не-Я, Я обретает свои границы, свою плотность и наполненность.

Изначально Я – пустое. Я – это сумма знаний, приобретаемых человеком в процессе жизненного опыта. Знания эти могут быть получены разным путем: они могут быть «открыты» Я в результате контакта с миром не-Я, а могут быть усвоены от других. В первом случае это будут свои знания, активные, во втором – чужие, пассивные.

Человеческие существа не обладают базовой, фундаментальной, чистой человеческой природой. Она является трансисторической и транскультурной. Человек является изначально незавершенным (недоукомплектованным) и его докомплектация предполагает необходимость встроенности в специфическую культурную матрицу. Другой человек выступает проводником для ребенка в мир людей.

Именно Другой является для нас некоей ценностью, в глаза которого мы можем посмотреть и увидеть себя. Увидеть себя в Другом, как в живом зеркале. Потому что, когда мы смотрим на себя в обычное зеркало, мы не имеем избытка видения. М. Бахтин говорит, что человек испытывает перед зеркалом ложь и фальшь, потому что, находясь перед зеркалом, он хочет посмотреть на себя глазами Другого, но ничего, кроме удвоения своего собственного лица, в зеркале он не видит. Он не видит эмоционально-волевой реакции на себя со стороны другого человека, он видит только свои-чужие глаза, которые отражаются в этом зеркале.

Лишь глядя в глаза Другого, мы видим себя глазами Другого. Эти глаза могут быть дружелюбны, ласковы, приветливы или, наоборот, подозрительны, ненавидеть нас, смотреть на нас с плохо скрываемым презрением. Никакой подобной реакции в зеркале мы, естественно, увидеть не можем, и получается ситуация двойника.

Психическое и личностное развитие является развитием интерпсихическим и межличностным и предполагает интенсивный контакт между ребенком (Я) и взрослым (Другим, не-Я). Еще Л. С. Выготский, говоря о важности другого человека в психическом развитии ребенка, утверждал что «каждая высшая психические функции появляется на сцену дважды: сначала как функция интерпсихическая (межличностная), а затем, как интрапсихическая (внутриличностная)». Несомненно, это относится и к личностному развитию, к развитию Я. Наличие Другого – иного, не-Я – необходимое условие появления, осознавания и заполнения Я.

Родительское отношение к ребенку становится в итоге его самоотношением. Значимые Другие (а такими в первую очередь являются родители) закладывают в ребенке основы для его Я-образа и образа мира.

В норме у индивида с ранних лет должна быть воспитательная среда, обеспечивающая в значительной мере эмпатию, внимание и отзеркаливание.

Анализируя модели детско-родительских отношений в раннем возрасте, Х. Кохут обратил внимание, что большинству родителей свойственна специфическая откликаемость на развивающиеся потребности ребенка. Родители искренне радуются успехам своего малыша, испытывают чувство гордости за него, переживают в случае, когда ребенка постигает какая-либо неудача, стараются успокоить его, когда он плачет, помогают ему в трудной ситуации и пр.

Когда в детско-родительских отношениях присутствует все названное, Х. Кохут говорит, что между родителями и ребенком образуется Я-объектная связь, а сами родители становятся Я-объектами для своего ребенка.

Среди важнейших функций Я-объекта Х. Кохут выделяет:

• контейнирование (родитель смягчает неудачи, сглаживает их, не позволяет гипертрофировать эмоции малыша до состояния паники и ужаса);

• авансирование (родитель верит в возможности ребенка, предоставляет ему условия для самостоятельного достижения целей);

• поддержка (родители искренне со-радуются со своим малышом, испытывают чувство гордости за него);

• принятие (родители безусловно принимают своего ребенка и разные его качества).

Родительские качества-функции (забота, поддержка, принятие, любовь) интернализируются ребенком (присваиваются, ассимилируются) и становятся со временем его собственными Эго-функциями – самоподдержка, самоверенность, самопринятие, самоуспокоение… и много еще других «само-». В итоге повзрослевший человек в стандартных, привычных для него ситуациях, уже не нуждается в поддержке родителей и способен самостоятельно работать в «режиме само-».

Если у ребенка была мать (либо другой значимый объект), которая испытывала искреннюю радость от первых достижений своего малыша, контейнировала его неудачи верой в растущие способности и успех, принимала и любила его, то у такого ребенка во взрослом возрасте будет стабильное позитивное самоотношение, его идентичность будет целостной и непротиворечивой.

В том случае, если Я-объектная связь между родителем и ребенком не образуется (а это возникает в связи с психологической несостоятельностью Я-объектов), у ребенка могут оказаться провальными некоторые базовые Эго-функции (психоаналитик М. Балинт говорит о базовом дефекте). Это может привести к формированию проблемной Я-идентичности – от фальшивого Я при нарциссической структуре личности, до пустого Я – в случае структуры пограничной.

Вышеназванные варианты проблемной Я-идентичности приводят к целому ряду психологических проблем различного плана:

• проблемы с самооценкой (низкая либо неустойчивая самооценка);

• различного рода зависимостям (пищевые, химические, зависимость от другого человека или со-зависимость и др.);

• депрессия, апатия, скука;

• экзистенциальные проблемы (отсутствие смысла жизни, радости жизни, хаос ценностей и др.).

Х. Кохут, который является одним из глобальных реформаторов классического психоанализа, обратил внимание, что аналитическое правило абстиненции терапевта травматически фрустрирует клиента. Психоанализ, собственно, как психотерапевтический метод был разработан З. Фрейдом под клиента невротического уровня. Однако для клиента пограничного уровня «отзеркаливающие» реакции терапевта разрушали и без того хрупкую идентичность клиента.

Терапевт, руководствуясь психоаналитическим предписанием нейтральности, загоняет клиента «в угол» повторения своих типичных детских реакций. И если на первом этапе целесообразность такого поведения терапевта можно обосновать диагностическими целями, то дальнейшее пребывание психоаналитика в «отзеркаливающей» нейтральной позиции препятствует, по мнению Х. Кохута, развитию клиента.

Смысл же и основная цель психотерапии, с точки зрения этого ученого-аналитика, в предоставлении клиенту пространства для до-формирования своих прерванных процессов развития. Таких процессов у клиента всегда множество. Связаны они с тем, что в свое время ребенку не было дано достаточно условий для полноценного развития всех своих личностных качеств, потребностей, нужд, желаний и чувств. Так или иначе, родители фрустрировали ребенка своими запретами, холодностью, обесцениванием и другими деструктивными проявлениями своего поведения.

Что бывает, когда одна или несколько функций Я-объекта нарушены?

Х. Кохут говорит, что из тех детей, у которых не было хороших Я-объектов, вырастают личности с проблемами в Эго-идентичности, то есть те, кто составляют основной контингент психотерапевтов.

В этой ситуации неизбежно возникает следующий вопрос: возможно ли дорастить клиента, восстановить его несформировавшиеся Эго-функции?

Да, возможно, посредством появления в жизни клиента Я-объекта и создания продуктивной Я-объектной связи.

Таким Я-объектом для клиента становится терапевт. Терапевт «подчищает» родительские ошибки и промахи в контакте с ребенком. По мнению Х. Кохута, правильно будет не продолжать фрустрировать клиента «отзеркаливанием» либо молчанием, а эмпатийно откликнуться на его переживания. Тогда в психотерапии у клиента появляется возможность заново выстроить с психотерапевтом Я-объектную связь. Х. Кохут говорит про необходимость формирования в психотерапии Я-объектного переноса, когда все функции Я-объекта будут спроецированы на психотерапевта.

Нужно ли для этого психотерапевту что-то делать специально?

Формирование Я-объектного переноса – естественный для клиента процесс. Если психотерапевт эмпатийный и принимающий настолько, что позволяет клиенту регрессировать к своим более ранним возрастам, то формирование Я-объектного переноса запускается автоматически. Психика клиента будет требовать до-развития тех прерванных процессов, которые когда-то были фрустрированы «холодными» родителями. И здесь психотерапевту понадобятся все ранее перечисленные отсутствующие в жизни клиента родительские функции: контейнирование, авансирование, поддержка, принятие.

Психотерапевту необходимо эмпатийно откликаться на переживания клиента, помогать ему образовывать в психотерапевтическом пространстве Я-объектную связь, контейнировать его сильные чувства. Тогда клиенту будет предоставлена возможность в до-формировании себя самого, в до-развитии собственной эмоциональности, в до-собирании недостающего психико-энергетического ресурса.

Психотерапия не должна останавливаться на уровне отношения с клиентом «родитель – маленький ребенок». Клиент, подобно ребенку, постепенно «подрастает» в процессе терапии. И вот тут начинается пространство для фрустрации, которая позволяет ребенку в жизни и клиенту в терапии столкнуться с правилами и ограничениями этого мира, разочароваться в нем, принять его несовершенство, разочароваться в иллюзиях относительно мира и родительских фигур, пережить это разочарование и встретиться с реальным миром и реальными Другими. И вырасти.