Текст книги "Пилсудский"

Стрелки, шпионы и Главный комендант

Важным событием в жизни Пилсудского стал XI (II) съезд ППС-революционной фракции в августе 1909 года в Вене. На нем было решено вернуться к изначальному названию партии – Польская социалистическая партия. Резолюции съезда еще раз повторили прежние программные установки партии. В качестве ближайшей цели было названо создание, пусть даже только в Царстве Польском, независимой буржуазно-демократической республики, в качестве конечной цели – образование независимого социалистического польского государства в составе всех польских земель.

Обращала на себя внимание интерпретация съездом антивоенных лозунгов, весьма важных в связи с явственно ощущавшимся приближением большой европейской войны. С одной стороны, подчеркивалась антивоенная позиция партии, но, с другой, отмечалось, что особое положение, в котором находится польский пролетариат, с неизбежностью потребует от него и ППС мобилизации всех сил для борьбы против главного угнетателя польского народа – русского самодержавия. Тем самым съезд фактически поддержал пропагандировавшуюся рядом партийных деятелей ориентацию на Австро-Венгрию, а точнее, на Центральные державы. Более того, война Австро-Венгрии с Россией была признана единственным условием, позволяющим развернуть активную борьбу за независимость. Из этого следовало, что партия должна всячески провоцировать ухудшение отношений между империями Николая II и Франца Иосифа I, чтобы подступить к реализации своей основной цели – освобождению Царства Польского от русского господства.

В целом традиционно были определены задачи деятельности ППС – социалистическая агитация, а также подготовка пролетариата к вооруженной борьбе с помощью Боевой организации и популяризации военных знаний. При этом съезд косвенно поддержал САБ, отметив как достижение в работе то, что в некоторых местах началась настоящая военная подготовка членов и сторонников партии.

Свидетельством дальнейшего дрейфа ППС на общенациональные позиции являются решения о вероятных союзниках. Съезд заявил о невозможности всякого взаимодействия с другими социалистическими партиями в Царстве Польском, прежде всего с ППС-левицей и СДКПиЛ, как организациями, отрицающими важность для польского пролетариата первоочередного решения национального вопроса. И одновременно указал на допустимость временных союзов с буржуазными силами, если они выразят готовность бороться с царизмом. Тем самым высший форум ППС поддержал идею Пилсудского о расширении социальной базы национально-демократической революции в Царстве Польском.

Съезд избрал Центральный рабочий комитет в составе Пилсудского, Филиповича и Йодко-Наркевича. Принимая во внимание, что двое последних давно уже входили в узкий круг соратников Пилсудского и безоговорочно признавали его авторитет, в свое время участвовали в операции «Вечер», такой состав ЦРК означал, что Пилсудский получил прекрасную возможность единолично направлять деятельность ППС, Боевой организации и Союза активной борьбы. Организационно это было не так уж и сложно делать, поскольку в Царстве Польском активность партии была крайне незначительной: и ЦРК, и Боевой отдел, и САБ основную свою деятельность вели в Галиции.

Произошли существенные изменения в структуре руководящих органов партии, создан Партийный совет ППС. В его состав входили члены ЦРК, руководители отделов, число которых было сокращено, а также некоторое количество назначаемых местных партийных деятелей. Новый уставной коллегиальный орган практически заменил высший партийный форум, следующий съезд ППС был созван спустя шесть с лишним лет. Это еще больше усиливало позиции узкого партийного руководства, выводило его из-под контроля местных организаций.

В 1909 году вновь остро встала проблема финансов. Добытые в Безданах деньги разошлись достаточно быстро на оплату долгов и текущие расходы партии, на помощь бывшим боевикам, эмигрировавшим в Галицию и оказавшимся здесь без работы и средств к существованию. Поэтому было решено провести новый «экс». После долгих поисков объекта было решено ограбить уездную кассу в Мозыре. В качестве базы операции был избран расположенный примерно в 200 километрах от этого белорусского городка Киев. С этой целью было снято несколько дачных домов в киевском пригороде Куреневке. Выбор Мозыря объяснялся тем, что этот провинциальный полесский городок лежал в стороне от железной дороги, в нем не было военного гарнизона, а с немногочисленной полицией опытные боевики справились бы без труда. Подготовка к проведению операции началась летом 1909 года, а завершилась лишь в октябре. К участию в ней были привлечены боевики, укрывавшиеся в Галиции, потому что Боевая организация в Царстве Польском к этому времени уже не представляла собой сколько-нибудь серьезной силы. Подготовкой «экса» руководил лично Пилсудский, среди участников были близкие ему люди: Щербиньская, Славек, Пристор, Соснковский.

В соответствии с планом после захвата денег боевики должны были на трех моторных лодках по Припяти и Днепру вернуться в Киев. Французские лодочные моторы системы «Motogodill», приобретенные Пристором, были слабыми и шумными[90]90
  РГВА. Ф. 476. Он. 1. Д. 79. Л. 12.


[Закрыть]. Но это не беспокоило организаторов, поскольку большую часть пути можно было незаметно проделать по пустынной местности.

Но мозырская операция так и не состоялась. Незадолго до ее начала решили испытать купленные моторные лодки на Днепре. И тут выяснилось, что качество моторов оставляет желать лучшего, они непрерывно глохнут, к тому же из-за неосторожности испытателей на одной из лодок загорелся бензин, и пожар с трудом удалось погасить. Поэтому Пилсудский отказался от проведения операции[91]91
  Если сравнить возникшее затруднение с обстоятельствами операции в Безданах, то причина отказа от мозырского «экса» не совсем понятна. Видимо, в это время Пилсудскому было уже что терять, и у него были резервные возможности получить средства на свою военизированную деятельность.


[Закрыть]. Это была одна из последних попыток Боевой организации провести крупный «экс» и последняя предвоенная поездка Пилсудского в Россию. Следующий раз он пересечет границу империи только в августе 1914 года.

В 1910 году боевики провели еще несколько террористических актов и нападений на государственные кассы и учреждения в Царстве Польском, но захваченные суммы были столь незначительны, что не перевешивали риск потерять проверенных людей. Боевая организация хирела, не было достаточного притока свежих сил, начиналась деморализация ее членов, остававшихся на свободе. Пилсудский все больше терял к ней интерес. Его не могло не раздражать недоброжелательное отношение членов и руководителей организации к Союзу активной борьбы, на который он в это время делал основную ставку. Ареной столкновений были заседания Партийного совета, в конечном счете победа осталась на стороне Пилсудского и его сторонников. В середине 1911 года Боевой отдел отозвал своего представителя из руководства САБ, утратив тем самым всякое на него влияние. САБ получил возможность беспрепятственно создавать свои организации на территории русской Польши.

Росту рядов Союза активной борьбы и его превращению в действительно массовую организацию в какой-то степени мешал тайный характер деятельности. Особенно если речь шла о галицийской молодежи, опасавшейся проблем с властями в случае, если бы стало известно о их принадлежности к официально незарегистрированной организации. Тайный характер САБ создавал определенные трудности и австрийским военным, поощрявшим антирусские приготовления Пилсудского. Выход был подсказан капитаном Ишковским и поручиком Рыбаком. По свидетельству Славека, именно они предложили создать стрелковый союз, который бы действовал на основании «Распоряжения о поддержке добровольческого стрелкового движения» от 6 мая 1909 года, изданного в интересах тирольских стрелков. По мнению этих офицеров, деятельность на законном основании должна была позволить польским революционерам-эмигрантам из Царства Польского, участвующим в военных приготовлениях, избежать неприятностей со стороны административных органов.

Пилсудский некоторое время колебался, опасаясь возможных негативных последствий легализации своего начинания. Если бы австрийские власти через какое-то время запретили деятельность стрелкового союза, то они без труда могли бы взять под свой контроль его главное на тот момент детище. В конечном счете он все же согласился с предложением офицеров австрийской разведки. Было решено создать два отдельных стрелковых общества, в Кракове и Львове, чтобы избежать впечатления, что это единая организация. Первым был создан Стрелковый союз во Львове, его устав был утвержден в апреле 1910 года, а в декабре того же года был зарегистрирован устав общества «Стрелок» в Кракове. Вслед за этим стали создаваться аналогичные общества в других населенных пунктах Галиции.

Согласно их уставу это были организации допризывной подготовки, подчинявшиеся формально местным органам ландвера (ополчения). Их возглавляли лояльные австрийские граждане, хорошо известные властям и обществу. Например, в Кракове это был Влодзимеж Тетмайер, художник, деятель крестьянского движения и депутат рейхсрата (парламента). Фактически же работой союзов руководили члены тайного САБ, входившие в их руководящие органы. В Кракове это был будущий преемник Пилсудского в независимой Польше на посту Генерального инспектора вооруженных сил Эдвард Рыдз, пользовавшийся псевдонимом Смиглы, во Львове – Сикорский и Соснковский. Со стороны властей деятельность союзов контролировали львовский и краковский центры австрийской военной разведки, то есть Ишковский и Рыбак. С их молчаливого согласия в ряды стрелковых организаций вступали не только галичане, но и эмигранты из русской Польши, хотя это и противоречило их уставу.

Легализация военизированной структуры борцов за независимость Царства Польского позволила австрийским военным более свободно оказывать им необходимую помощь, например, безвозмездно предоставлять карабины, патроны армейские стрельбища. Кроме того, теперь венским властям проще было отказывать, как это было, например, в 1912 году, в удовлетворении требований российской стороны о прекращении деятельности враждебных ей польских организаций.

В мае 1910 года возникла серьезная опасность разоблачения усиленно распространявшейся Пилсудским легенды, согласно которой он свою активную антирусскую деятельность в Галиции якобы вел в полной тайне от австрийцев. В трех номерах газеты «Киевлянин» депутат Государственной думы и известный журналист Александр Савенко, ссылаясь на имеющиеся в его распоряжении подлинные документы, привел факты о контактах представителей австрийского Генерального штаба с ППС. Эти статьи немедленно были перепечатаны польской прессой. Польское общественное мнение отнеслось к этим публикациям с большим недоверием, считая их провокацией охранки. Иного мнения были посвященные в тайну операции «Осведомитель "Р"», которых не могло не насторожить знание Савенко сути дела. Они поняли, что в руководящих кругах движения за независимость Царства Польского есть хорошо информированные агенты русской разведки или охранки. Встревожился и австрийский Генштаб, опасавшийся, что публикация Савенко может спровоцировать вмешательство противников обострения отношений между Австрией и Россией в розыгрыш польской карты.

От внимания Пилсудского не могли ускользнуть процессы, протекавшие в лагере сторонников освобождения Царства Польского из-под власти царизма с оружием в руках. В конце 1908 года порвавшие с национальными демократами активисты молодежной организации «Зет» и боевики из Национального рабочего союза создали в Кракове Польский военный союз (ПВС). Затем аналогичная организация возникла во Львове и вскоре заняла лидирующие позиции в новом движении. Идейным центром, вокруг которого группировались недавние адепты идей Национальной лиги, стал журнал «Зажеве» («Очаг»). В 1910 году движением были сформированы тайные политическая (Легион независимости) и военная (Польская армия) организации. Военную организацию возглавляли Мечислав Нейгебауэр и Мариан Янушайтис, в независимой Польше впоследствии дослужившиеся до генеральских званий.

Польская армия (ПА), построенная по военному образцу, присваивавшая своим членам воинские звания, занималась деятельностью, аналогичной той, которую вел Союз активной борьбы. ПА главным образом ориентировалась на молодежь, активно работала в скаутском движении. В 1911 годона приступила к созданию легальных Польских стрелко вых дружин (ПСД), уставной деятельностью которых была определена допризывная подготовка молодежи. В октябре 1911 года возникла первая дружина во Львове, правление которой формально возглавлял профессор Львовского университета географ Эугениуш Ромер. Реально же руководство было сосредоточено в руках лидеров Польской армии. Аналогичные дружины были созданы в Кракове и других городах Галиции. В июне 1912 года в ПСД состояло около 600 членов.

С весны 1911 года наметилось постепенное сближение Союза активной борьбы и Польской армии. Сотрудничество началось с создания совместной комиссии для выработки строевого устава, но со временем взялись и за преодоление политических и идеологических разногласий, а также личной предубежденности. Идти на компромисс было непросто в том числе и потому, что руководители САБ были заметно старше своих коллег из ПА (например, Янушайтис был моложе Пилсудского на 22 года).

Большое напряжение сил в связи с активным образом жизни сказывалось на здоровье Пилсудского. Судя по всему, он был человеком весьма мнительным и всерьез опасался легочного или сердечного заболевания. Его письма любимой Александре в предвоенные годы полны жалоб на состояние здоровья. А близко знавший его Игнаций Дашиньский с сочувствием отмечал в 1915 году, что фронтовые условия не очень хорошо влияли на организм Пилсудского, «который всю жизнь боролся с болезнью сердца и жил вопреки всем диагнозам врачей». В отдельные периоды жизни Пилсудский не выдерживал перенапряжения и практически прекращал всякую активность. Так было, например, в начале 1911 года, когда он в очередной раз начал подозревать у себя тяжелую легочную болезнь и поэтому отправился с Марией на итальянский курорт Нерви в окрестностях Генуи. Здесь он лишь изредка раскладывал пасьянс, а обещанные издателям материалы и статьи так и не подготовил. После таких более или менее продолжительных пауз наступал новый всплеск активности, и так до следующего недомогания.

К 1912 году, когда стрелковое движение включило в свой состав практически всех, кто готов был бороться за независимость Царства Польского и при этом придерживался левых убеждений, Пилсудский и его соратники столкнулись с проблемой новых кадров. Кроме того, социалистическая родословная руководителей движения служила серьезным препятствием при сборе средств на военную подготовку. Необходимо было искать доступ к тем кругам потенциальных меценатов, которые были не только далеки от социалистического движения, но и враждебны ему.

В связи с этим возникла идея организации так называемой Военной казны, то есть специального фонда для финансирования деятельности всех организаций, определивших своей целью борьбу за независимость Царства Польского. Его должны были возглавить известные в широких кругах, свободные от каких-либо политических пристрастий общественные и культурные деятели, сторонники активных форм борьбы за независимость русской Польши. На VII заседании Партийного совета в конце мая – начале июня 1912 года Пилсудскому удалось убедить его членов в необходимости созыва такой конференции.

В июне того же года офицерский совет САБ принял важное решение о структурных изменениях с целью дальнейшей централизации руководства этой организации. Функции прежнего коллегиального отдела, руководившего делами САБ, были переданы Главному коменданту, ежегодно избираемому советом офицеров союза. Первым комендантом стал Пилсудский, его назначение повторялось и в последующие годы. При Главном коменданте действовал совет, были созданы главный и местные штабы. Начальником главного штаба стал Соснковский. Аналогичным образом перестраивалась и структура стрелковых организаций. Июньская реформа САБ способствовала дальнейшему укреплению авторитета Пилсудского в его окружении и среди сторонников активных форм борьбы за независимость русской Польши.

Несомненно, реформирование САБ Пилсудский проводил не только для того, чтобы усилить свои позиции в движении сторонников независимости Царства Польского. Они и без этого были достаточно прочными, особенно среди соратников, оставшихся приверженцами главных задач ППС, сформулированных в начале далеких 1890-х. Ему нужна была сильная организация для достижения более серьезной цели. Видимо, Пилсудский считал, что рост напряженности в международных отношениях в 1912 – 1913 годах и все более явно обозначавшийся конфликт между Австро-Венгрией и Россией на Балканах создавали благоприятную атмосферу для начала политических переговоров с австрийцами относительно будущего Царства Польского. Об этом свидетельствуют его памятная записка, врученная Рыбаку в августе – сентябре 1912 года для передачи по инстанции, а также подготовленный в это же время по его поручению М. Кукелем аналогичный документ, переданный в военную канцелярию эрцгерцога Франца Фердинанда. Там весьма обстоятельно перечислялись возможные выгоды, которые австрийская сторона могла бы получить от взаимодействия с ППС в случае войны с Россией, и подчеркивалось, что они были бы еще значительнее, если бы Австро-Венгрия помогла подготовить достаточное количество руководителей повстанческих отрядов. В случае принятия предложения Пилсудского центр тяжести сотрудничества между его соратниками и австрийской военной разведкой смещался бы с разведывательно-диверсионной деятельности в область партнерского взаимодействия польской и австро-венгерской армий[92]92
  Эти документы подробно проанализированы Р. Свентеком. – См.: Swiqtek R. Lodowa sciana... S. 576 – 585.


[Закрыть]. Тем самым возникали бы благоприятные условия для возвращения польского вопроса на международную арену.

В августе 1912 года в Закопане по инициативе Пилсудского была проведена конференция сторонников независимости Царства Польского[93]93
  Некоторые польские исследователи вслед за Пилсудским безосновательно называют ее съездом ирредентистов, что не соответствует точному содержанию этого итальянского термина. Как известно, первоначально он означал еще не освобожденные территории с итальянским населением в составе Австрии. Признание правомочности употребления определения ирредентизм к движению сторонников борьбы за освобождение Царства Польского от русского господства подразумевает, что польские земли в составе Австрии и Германии уже были свободными территориями. А это не так.


[Закрыть]. Формально ее инициатором был Владислав Студницкий, известный публицист и общественный деятель. Конференция не имела характера межпартийного совещания, каждый из более чем 30 ее участников формально представлял только себя самого. В ней приняли участие члены ППС и других партий Царства Польского и Галиции, Польской армии и Польских стрелковых дружин, несколько депутатов рейхсрата, известные писатели Анджей Струг и Стефан Жеромский, поэт и публицист Тадеуш Мициньский. Среди участников было несколько известных польских масонов – Р. Радзивиллович, те же Струг и Жеромский. Хотя на конференции они особой активности не проявляли, важным был сам факт их присутствия, показывавший поддержку «вольными каменщиками» движения за независимость Царства Польского.

Главным событием первого дня конференции стало программное выступление Пилсудского, в котором он подвел итоги подготовки военизированных организаций к борьбе с царизмом, а также призвал польское общество оказывать им материальную и моральную поддержку. При этом Главный комендант не жалел критических замечаний в адрес польского народа за его покорность русским властям и настойчиво проводил мысль, что «Польша должна помнить про меч». Игнорирование Пилсудским вопроса о роли социализма и пролетариата в этой борьбе вызвало несогласие Дашиньского, однако Пилсудский сумел убедить его. Несомненным успехом инициаторов конференции было также принятие решения о создании тайного фонда – Польской военной казны (ПВК).

Задачей ПВК было финансирование всех военных приготовлений – организаций, занимавшихся военной подготовкой, военных изданий и т. д. Состоявшее из шести членов правление ПВК возглавил 77-летний участник восстания 1863 года Болеслав Лимановский, прошедший через шестилетнюю административную ссылку во внутренних районах России и 30-летнюю эмиграцию на Западе. Заслуги и патриотические взгляды обеспечивали ему доверие и уважение в самых различных кругах польского общества. Казначеем фонда стал Анджей Сливинский, а секретарем, формально не входившим в состав его правления, – Валерий Славек. Через них Пилсудский мог существенно влиять на деятельность ПВК.

Польская военная казна нужна была Пилсудскому для облегчения процедуры сбора средств на деятельность всех военизированных структур, прежде всего, конечно, Стрелкового союза. Традиционными способами добывать деньги ему и его соратникам становилось все труднее, далеко не все, кто готов был стать спонсором, хотели отдавать деньги социалистам. Иное дело, когда средства собирал аполитичный фонд, в правление которого входили уважаемые люди: профессор, публицист, художник, врач, депутат австрийского парламента... Кроме того, наличие единого источника финансирования в виде ПВК должно было способствовать сближению различных течений в движении за независимость русской Польши и облегчать Пилсудскому возможность оказывать на него существенное влияние.

Из военизированных организаций в ПВК первоначально вступили лишь стрелковые союзы. Но уже на втором заседании Главного правления фонда в сентябре 1912 года Пилсудский указал на необходимость начать переговоры о вступлении в ПВК с Польскими стрелковыми дружинами, имевшими собственный фонд – Польскую финансовую казну.

Для сбора средств была создана специальная структура. Хорошо известные членам правления ПВК и Славеку авторитетные в польском обществе Галиции люди назначались представителями фонда на местах. Те в свою очередь подбирали кандидатуры финансовых комиссаров, которых затем в этом качестве утверждало правление Польской военной казны. В их задачу входила популяризация военной подготовки сторонников активных форм борьбы за независимость Царства Польского, а также сбор средств, пересылаемых Славеку или во Францию, где один из членов правления размещал их на банковском счете.

В августе 1912 года была также сделана попытка объединения всех стрелковых организаций Галиции в рамках Польской стрелковой федерации со штаб-квартирой во Львове, но власти, ссылаясь на то, что ее устав противоречит законодательству, не дали на это разрешения.

Консолидация сторонников активных форм борьбы за независимость Царства Польского совпала по времени с новым обострением ситуации в Европе. 9 октября 1912 года началась Первая балканская война между Болгарией, Сербией, Черногорией и Грецией с одной стороны и Турцией с другой. Одряхлевшая Османская империя быстро понесла поражение и лишилась почти всех своих европейских владений. За православными балканскими государствами стояла Россия, и их победа усиливала ее позиции в этом невралгическом регионе континента, вполне справедливо именуемом в то время «пороховым погребом Европы». Это не могло не вызывать недовольства Австро-Венгрии, давно уже стремившейся подчинить эти государства своему влиянию.

Взрывоопасную ситуацию в Юго-Восточной Европе нетерпеливые польские активисты, в том числе и Пилсудский, расценили как преддверие скорой войны между Австро-Венгрией и Россией. 5 октября 1912 года Главный комендант издал общий приказ по САБ, призывавший членов организации добровольно отправиться в Царство Польское и начать там подготовку национального восстания[94]94
  Pibudski J. Pisma zbiorowe. Т. III. S. 158 – 159.


[Закрыть]. Сам он проводил эти первые недели конфликта в разъездах между Закопане и Львовом, где размещалось руководство САБ.

Свое видение будущего развития событий в Европе Главный комендант публично сформулировал в приветственной речи к съезду Немецкой социал-демократической партии Австрии 31 октября 1912 года. Характерно, что он обращался к австрийским социал-демократам, названным им партией, ближе всего стоящей к ППС, не как к классовой организации а как к государственникам, сумевшим найти решение сложного национального вопроса в Австрии. Главное содержание его небольшой речи свелось к тому, что и Австрии, и Царству Польскому грозит страшная война. И хотя силы русской Польши ослаблены неудачной революцией, ППС не отступится от своей главной цели и с «вашей помощью мы распространим мощь свободы на наши земли. Если начнется война, то мы, естественно, постараемся, осуществить наши идеалы, чего не смогла сделать революция, и тогда в стенах свободной Варшавы мы сможем подготовить прием дорогих гостей Международного конгресса»[95]95
  Там же. Т. III. S. 160.


[Закрыть].

Из выступления Пилсудского внимательный наблюдатель мог сделать три вывода. Во-первых, что он не верил в возможность нового подъема революции в Царстве Польском[96]96
  На VIII заседании Партийного совета ППС 3 декабря 1912 года, в кругу близких ему людей, он откровенно признался в слабости партийных организаций в Царстве Польском, а также в том, что массы можно будет привлечь к акции только со временем. Поэтому все планы и расчеты следует базировать на тех силах, которыми ППС располагает в Галиции.


[Закрыть]. Во-вторых, надеялся освободить Царство Польское с помощью Австрии. В-третьих, был заинтересован в скорой войне. Весьма знаменательно, учитывая тесное взаимодействие Пилсудского с австрийскими военными, отсутствие в приветствии четкого определения статуса Царства Польского в случае победы монархии Габсбургов. Если учесть данную им высокую оценку решения национального вопроса в Австрии и заявление, что «мы будем с вас брать пример», то его слова о свободном Царстве Польском можно было толковать поразному: и как о суверенном государстве, и как о коронном крае Австро-Венгрии.

Пилсудскому казалось, что неумолимо приближается исторический момент для реализации его планов освобождения Царства Польского, и к нему следует заблаговременно подготовиться в соответствии с ранее продуманным планом. Как уже говорилось выше, первоочередной задачей в процессе движения польских губерний Российской империи к независимости он считал создание революционного правительства, представляющего весь политический спектр сторонников активных форм борьбы за освобождение. 10 ноября 1912 года в Вене состоялась конференция представителей семи политических партий из русской и австрийской частей Польши.

Пилсудский выступал на ней дважды. Он внес и всесторонне обосновал предложение о создании Временной комиссии как органа межпартийного сотрудничества, который не позволил бы событиям застать движение сторонников независимости Царства Польского врасплох. Задачей комиссии была бы организация временного правительства в Царстве Польском сразу же после начала войны между Австро-Венгрией и Россией. Это правительство должно было объявить войну России и сформировать польскую армию. Для того чтобы поднять авторитет комиссии в глазах поляков Галиции до начала войны, ей поручались контроль деятельности Польской военной казны и военизированных организаций, а также развитие связей с польскими политическими партиями по вопросам будущей вооруженной борьбы. Это означало, что комиссия занималась всеми вопросами подготовки восстания.

Вскоре после конференции свою готовность участвовать в работе Временной комиссии подтвердил ряд политических партий и организаций, включая ППС, Польскую социальнодемократическую партию Галиции и Силезии, Польские стрелковые дружины. Налицо был факт полной мобилизации политических сил, поддерживавших линию Пилсудского в вопросе о путях достижения независимости Царства Польского.

Одновременно с усилиями по консолидации политических сил Пилсудский проверял уровень управляемости соратников. Для активизации разведывательной деятельности местных организаций ППС и САБ в Царстве Польском в Россию были отправлены специальные эмиссары. 17 ноября 1912 года появился приказ Пилсудского о мобилизации членов стрелковых союзов, 12 декабря – еще один аналогичный приказ. Вряд ли результаты этой проверки его обрадовали. На VIII заседании Партийного совета 3 декабря 1912 года Главный комендант был вынужден признать, что на призыв отправиться на нелегальную работу в Царство Польское откликнулось лишь несколько десятков человек. Но даже их Пилсудский не мог использовать, поскольку не имел достаточных финансовых средств. Австрийцам от него нужна была только разведывательная информация. Не было денег и в ПВК в октябре 1912 года главное командование стрелковых союзов получило из нее только 200 крон, то есть менее ста тогдашних рублей.

Развитие отношений между австрийскими военными и Пилсудским в период европейского кризиса, вызванного Балканскими войнами, показало, что австрийская сторона попрежнему стремилась использовать находившиеся в распоряжении Пилсудского силы только для ведения разведки или контрразведки, а также организации диверсий в тылу русской армии после начала войны. Вся помощь австрийцев ограничилась выделением в распоряжение Рыбака трех тысяч карабинов устаревшей системы, трех тонн взрывчатки и 20 тысяч крон, а также взносом в Польскую военную казну 10 тысяч крон на нужды стрелкового движения[97]97
  Stachiewicz J. Polskie plany mobilizacyjne przed wojna swiatowa // Niepodleglosc. 1933. Z. 18. S. 34.


[Закрыть]. Самое обидное, что оружие и взрывчатка были размещены на складах армии и жандармерии и предназначены для передачи Пилсудскому только в случае войны с Россией.

Но зато австрийская армия надежно выполняла функцию прикрытия в отношении всей деятельности Пилсудского. Повышенная активность Главного коменданта, исходившие из его окружения слухи о том, что движение активистов борьбы за независимость Царства Польского поддерживают австрийские армейские круги, вызывали обеспокоенность консервативных политиков и администрации Галиции. Они опасались, что авантюризм Пилсудского и его сторонников, если им удастся спровоцировать очередное восстание в русской Польше, не только закончится очередным разгромом, но и может оживить антигабсбургские настроения среди галицийских поляков, а также негативно сказаться на взаимоотношениях Австро-Венгрии с Россией. Чтобы успокоить возбуждение, спровоцированное в галицийском обществе начавшейся войной на Балканах, члены польской фракции в рейхсрате 24 октября 1912 года обратились к своим избирателям с призывом не слушать людей, пропагандировавших идеи национального восстания в Царстве Польском и национально-освободительной войны с Россией.

Резко отрицательно по отношению к движению сторонников активных методов борьбы за независимость Царства Польского был настроен наместник Галиции, известный польский историк граф Михал Бобжиньский. 15 октября 1912 года он направил повятовым (уездным) старостам циркуляр, обязывавший их чинить всяческие препятствия деятельности лиц, выступающих «под знаменем независимости Польши с мыслью о создании национального правительства и даже организации собственных вооруженных сил»[98]98
  Galicyjska dzialalnosc wojskowa Pifeudskiego... S. 569 – 570.


[Закрыть]. Аналогичную позицию он неоднократно призывал занять и министерство внутренних дел Австрии[99]99
  Там же. S. 570 – 572, 573 – 577, 583 – 587.


[Закрыть]. 9 декабря 1912 года его поддержали участники совместного заседания депутатов польских фракций галицийского сейма и рейхсрата, принявшие резолюцию, косвенно осуждавшую движение сторонников активных методов борьбы за независимость русской Польши.

Результатом настойчивых усилий консерватора Бобжиньского стало обращение министра внутренних дел Австрии Карла Хейнольда к военному министру Александру фон Кробатину 13 декабря 1912 года он попросил изложить позицию военных по вопросам деятельности в Галиции движения сторонников активных методов борьбы за независимость Царства Польского, а также взаимодействия армии с польскими стрелковыми организациями. 26 декабря в ответе военного министра были более чем откровенно изложены взгляды австрийского военного руководства на сотрудничество с ППС и деятельность стрелковых организаций в Галиции.