Текст книги "Ургаш. Три касания"

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Я, оказывается, ревнивая, ибо меня взволновал факт прибытия к тебе пару недель назад друзей с женщинами. Заметь, дорогой, ты не написал «с жёнами», да к тому же дополнил, что тебя хорошо попарили и помыли, правда, не знаемо, кто это тебе помог тогда. Поэтому я это поняла так, что ты был не одинок. То есть ревность моя в какой-то части обоснованна.

Куры, наверное, раскудахтались бы, узнав, что два человека очень почтенного возраста встретились и расстаться не могут, так связали их страстные любовные чувства.

Сладкий мой и трепетный, смелый и оригинальный в своих мужских действиях, ты даришь мне столько счастливых мгновений в твоих крепких руках, твоими опьяняющими поцелуями, твоим умением доставлять мне ощущение высшей степени блаженства. Спасибо!

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

По поводу твоей ревности. Поставь себя на моё место, ведь ты же умница. Ты пишешь: «И тут подоспела банька». Не ты же её топила, когда на дворе хозяин. Значит, он тебя и парил, и тёр спину, как все пятьдесят пять лет до этого. А дальше, если бы я следовал твоей логике, я мысленно представил бы себе, как он это делает, как волосатыми бёдрами прижимается к твоей красивой намыленной попе… Но я же этого не делаю. Иначе давно бы рехнулся.

А если бы у АБ всё было в порядке с потенцией, то где бы я сейчас был? Вы старательно занимались бы вашим супружеским делом, а я не чирикал бы, поскольку я никто. Так что, любовь моя, не гневи небо, не смеши кур, ничего не придумывай и не ревнуй.

Сейчас долго смотрел на твою фотографию, где ты в полосатой кофточке и белых брючках бежишь по полю с очаровательной улыбкой. Потом представил себе, что это ко мне ты так спешишь.

Теперь расскажу, как это было. Мы ехали в машине, ты левой рукой гладила мои джинсы. Мы выехали в красивое место, где в поле, метрах в ста от дороги, стоит большой стог сена. Я остановил машину, мы вышли, обнялись и начали целоваться. Потом я прихватил одеяло (знал, зачем едем), мы взялись за руки и, счастливые, побежали к стогу. Там мы лихорадочно начали раздеваться, не забывая поминутно пить жаркие поцелуи.

Ты бросила на землю охапку сена, поверх постелила одеяло…

Я не знаю, сколько прошло времени. Мы с тобой никак не можем уехать от этого душистого стога. Мы оба нагие. Ты такая ладная, красивая, соблазнительная, убегаешь от меня, я не догоняю, а бегу в другую сторону вокруг стога, мы с тобой сталкиваемся, и ты с разбега бросаешься мне на шею и обхватываешь мои бёдра своими красивыми ногами. Я подхватываю тебя и несу к нашему одеялу, жадно целуя на ходу.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Да, на просторах между Ухтомском и Ургашом много красивых мест. Как-то, в один из августовских дней, при возвращении из Ухтомска муж с сыном ушли покорять вершину достаточно высокого стога сена. Мы любим делать здесь остановку.

Несколько раз мы делали здесь короткую остановку с Владимиром Витальевичем Баклушиным, секретарём обкома партии по строительству. Он иногда подвозил меня после семинаров в обкоме. Первый раз он ехал в Ургаш на открытие сталефасонного цеха, ещё пару раз – якобы навестить дальнюю родню своей жены.

Спасибо за твои фантазии, которые я приняла как проявление наших чувств без свидетелей. Я как будто пребываю в реальности с тобой, проигрываю в голове всё от начала моих прикасаний к тебе. Я уже не стыжусь тебя при дневном свете. Ты столько приносишь мне трепетных чувств…

Спасибо за моё пробуждение. Мне с тобой любо донельзя, я упиваюсь тобой, твоим неистовым желанием вершить это действо. Я готова побывать с тобой не только у стога, источающего аромат свежего сена, но и на речке, и на лесной полянке, и в баньке.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

В психологии известен такой казус. Один гипнотизёр во время своих сеансов шлёпал людям на спину влажные листочки простой бумаги, говоря, что это горчичники. Через некоторое время под этой бумагой появлялась краснота, как от горчичника. Но однажды гипнотизёр потерпел фиаско – под бумагой оказалась белая кожа. Причина была банальной – тот человек никогда не знал горчичников, его тело не хранило никакой информации по их воздействию. Потому-то и «фокус не удался».

Так и с тобой. Не испытав в жизни многих видов поз и ласк, ты не можешь получить удовольствие при их дистанционном описании, порой они тебя могут шокировать и даже угнетать. Я не хочу, чтобы ты комплексовала, когда я тебя ласкаю. Я не использовал ещё и половины своего арсенала пятого уровня, зная, как тяжело тебе даётся третий, тебе было комфортно и на своём привычном – первом.

Мы, конечно же, с тобой побываем и на речке, и на лесной земляничной поляне, и в баньке.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Сегодня день начался с величайшего волнения: так хотелось познакомиться с твоим посланием, но после прочтения мною первых же слов ситуация резко изменилась: АБ тут как тут. Смятение ужасное! Не знаю, что и как я делала, но страничка скрылась. Потом ещё повторилась, когда я начала писать кое-что тебе. И я опять трепыхалась, как рыбка на льду.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Я испугался за тебя: а вдруг ты случайно назовёшь АБ моим именем. Ты и так находишься «на пороховой бочке». Очень надеюсь, что этого не произойдёт, но на всякий случай, пожалуйста, сделай заготовку для защиты. Если у вас есть общий знакомый с моим именем, придумай какую-либо невинную историю с ним.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Посмеялась от души над твоими думками. Ты, оказывается, мнительный. Если я поняла тебя правильно, волнуешься за меня. Спасибо, мне это было приятно прочитать. Всех моих знакомых Дмитриев зовут Димами, ты единственный Митя.

Береги себя: пожалуйста, я так хочу, чтобы мы в жизни этой – реальной – восполнили хотя бы частично то, что, возможно, могло бы быть познанным тридцать лет назад, и не просто познанным, а нашим, притом не воровским способом, что безмерно удручает. Оправдываю себя лишь тем, что этого могло не случиться, если бы АБ оставался тем же мужчиной, каким был до 2001 года. А я-то ещё женщина со всеми своими желаниями, удовлетворение которых теперь получаю от желанного мужчины, если можно, назову по-другому: моего единственного, который мне так дорог и так люб. Целую своего сокола, буду ждать твоего прилёта в моё гнёздышко, которое встретит тебя ласкою, напоит и насытит тебя сполна.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Я проснулся с ощущением невероятного блаженства. И причиной тому ты, твоя женственность, природная сексуальность, твои смелость и решительность переступить через свою дремучую патриархальность, свою горкомовскую зашоренность.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Прочла… сижу со слезами на глазах, не могу определиться, кого мне благодарить за то, что я познала и что принесло мне столько счастливых минут, которые и во сне ни разу не приснились.

Да, не стыдясь, говорю: ты меня разбудил к не знаемой мной раньше жизни с мужчиной, ведь чуть ли не крылья вырастают при каждом ожидании весточки от мальчишки ненасытного.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Итак, где мы? Ахда, в машине едем в город. Ты снова кладёшь свою смуглую руку мне на джинсы: то ли благодаришь за всё, что было там, у стога, то ли жаждешь продолжения. Я сворачиваю на первый же просёлок и отъезжаю от шоссе в лес. Ты ничего не понимаешь. Мы выходим из машины, я ставлю тебя лицом к капоту…

Всё проходит очень энергично. Хорошо, что я поставил машину на ручной тормоз, иначе мы бы выкатили её из лесу на шоссе.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Ты меня наповал убиваешь новыми изысками и по месту, и по способу, да притом в походных условиях. Не скрою, что я уже не могу тебе ни в чём отказать.

Кто бы мог подумать, что я окажусь в редчайшей ситуации по одновременному переживанию и за здоровье АБ, который по-прежнему боготворит меня и переживает, что уже не может дать мне ничего даже на самом обыкновенном уровне интимной жизни – желание есть, а не получается, и в не меньшей степени теперь переживаю за тебя, и в то же время горжусь тобой, твоим мужеством преодолевать то, что случилось с тобой.

Замечу: а ведь этот твой изыск у капота мне пришёлся по душе своей нестандартностью, что ли. Как ребёнок радуется новой игрушке, так и я радуюсь твоим фантазиям, не могу уже остановиться, люблю тебя такого озорного и дающего мне столько, сколько я не получила за все прожитые годы.

Доброго тебе вечера, родной мой выдумщик, я жду тебя, если ты в силах устроить ещё одну такую встречу. Завтра к вечеру приедет АБ и пробудет дома всю неделю.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Когда-то давно я был руководителем ходовых испытаний корабля. Готовимся к выходу в море. И вдруг объявляют, что выход отменяется. Как? По какому праву?! Отвечают: «Море на замке». На каком замке, что вы мелете?! Оказывается, в море либо разыгрался норд-ост, либо подошли полярные льды, короче, главком флота запретил выходы. Это и называется «море на замке». Сидим на берегу. У кого есть в городе «лежбище», сваливают из гостиницы, мы же пьём «шило» (спирт-ректификат с сильным запахом бензина) и режемся в преферанс – «море на замке».

Так и у нас с тобой: с вечера вторника и до конца недели «альков на замке».

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Добрый день, Дмитрий Георгиевич! Прошу извинить за беспокойство, хотя оно обоснованно: почему вы молчите? Усугубилось состояние вашего здоровья или подкрались какие-то другие неприятности? Если не затруднительно, сообщите. Как-никак мы стали с вами друзьями, пусть виртуальными.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Мария, в чём дело?! Почему вдруг снова на «вы»?

Мы «расстались» во вторник по причине приезда из деревни АБ. Я схожу с ума, глядя в пустой почтовый ящик, понимая, что тебе не до меня, раз обстоятельства не позволяют даже пару слов прошептать, мол, всё ОК, осталось ждать два дня. Но тишина в эфире, космос молчит, альков на замке… И вот, когда нервы в запредельном напряжении, я получаю очередной ушат холодной воды на голову. Убийственно вежливый и подчёркнуто ледяной тон, будто эти строки писала не моя, целованная-милованная женщина, а та классная дама из танка.

Отвечаю: у меня всё в порядке.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

АБ приезжал лишь на приём к лечащему врачу, тут же, в среду, уехал.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Что мешало тебе дать мне сигнал?

Я, чтобы как-то компенсировать твоё молчание, вновь и вновь перечитывал твои письма, особенно те из них, где были элементы эротики. Представляю, сколько понадобилось тебе мужества, чтобы переступить через свою врождённую скованность и многолетнюю партийную дисциплину. Тем с большим чувством благодарности я их перечитываю.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Принято к сведению, мой обольститель и повелитель. Пока я не определилась с заменой ненормативных слов, разрешаю тебе употреблять твои любимые словечки.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Какой королевский подарок ты мне преподнесла, разрешив использовать некоторые слова! Я стал намного острей чувствовать нашу земную любовь, да и градус этой любви намного повысился. Спасибо. Когда я пишу и произношу такие слова, я не подразумеваю никакой грязи и пошлости, только любовь в самом обнажённом виде, только острое ощущение невероятной близости и взаимного проникновения. Ты тоже со временем это почувствуешь.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Ты великолепен в своих пошаговых действиях. Вот уже полгода я летаю, летаю, летаю от твоих словесных и телесных движений, такие испытываю чувства от твоих поцелуев и слов, что не могу подобрать такое слово, которое смогло бы полностью передать мой восторг, всю сладость от соития. Мне видится, что после всего этого моё лицо светится как-то по-особому, даже нередко мысленно прошу, чтобы оно – это волшебное чувство – не просматривалось внешне.

Дорогой мой, такой взрывной и такой нежный, такой суровый и такой трепетный, спасибо тебе за то, что я познала, что стала уже не той, какой была…

Я иногда думаю: «А те люди, чьи прелюбодеяния мы в горкоме обсуждали, а вдруг кто-то из них испытывал нечто подобное?» Но гоню эти мысли прочь. Никто из них даже близко не был похож на шекспировского Ромео. Сплошь отцы семейств, краснолицые, толстобрюхие, похотливые. Руководители-хозяйственники разных рангов. Как правило, пользуясь служебным положением, принуждали к сожительству подчинённых женщин. И жаловавшиеся на них жёны были не лучше – раздобревшие, безвкусно одетые и причёсанные, неумные и крикливые. Вот в таком грязном болоте я и копалась девять лет.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Сочувствую. Хотя сам далёк от мысли кого-либо осуждать. Всю жизнь я работал конструктором, занимался только тем, что было мне по душе. Были у меня в подчинении и женщины. В том числе миловидные и неглупые. Но я никого никогда не принуждал исполнять мои прихоти. Случались, наоборот, встречные «наезды», иногда даже весьма агрессивные. Частенько приходилось выкручиваться, чтобы соблюсти дистанцию.

Ты пишешь, что в 1985 году в штат всех комитетов КПСС были введены освобождённые председатели комиссий по персональным делам. Знать, всемирная сексуальная революция тогда всерьёз захлестнула партию. Представляю, какой вред стране нанесли эти председатели, освобождённые от проблем экономики. Вам когда-нибудь приходило в голову, что жёны этих директоров завербованы ЦРУ? И выполняют задание по подрыву экономики страны, дискредитируя самых толковых и деятельных руководителей?

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Ты, оказывается, великий фантазёр не только в постели. Насмешил. Ты бы видел этих «агентов ЦРУ» с коровьими фигурами и куриными мозгами. Я, общаясь с ними, частенько в душе понимала их супругов. Но правила были таковы, что наказывать приходилось провинившихся мужей.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Тебе по ночам никогда не снились ваши жертвы? Особенно те, кто, сойдя с ковра вашей комиссии, получали инфаркт или инсульт.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Нет, никогда не снились. Они получали то, что заслужили. И давай больше не будем об этих делах давно минувших дней. Зато теперь мне снишься ты. И говоришь мне в моих снах ласковые слова без всяких твоих «ёмких» выражений.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Ещё раз относительно «ёмких» выражений. Подавляющая масса российской интеллигенции бытовую матерщину отторгает, она вызывает душевную аллергию, в этом ты понятна и убедительна. Но какой-то процент людей вырос и воспитан в среде вообще без мата. Они получают бытовой мат с первым сексуальным опытом. И уж коли всерьёз занялись сексом, отдельные «не нормативные» в быту слова становятся для них тайным языком двух любящих людей, языком только для алькова, значит, в определённых условиях нормой. И это уже не мат в общепринятом понимании, это своеобразный искусственный условный язык, как эсперанто, но только для двоих, никого не унижающий, не оскорбляющий, а усиливающий остроту сексуальных ощущений. Как соль и перец в небольших количествах к хорошему блюду. (Может быть, поэтому их иногда называют «солёными» выражениями?)

Я вырос среди грузчиков, рыбаков, воров и бандитов. Матерщину отторгал лет до тридцати, пока кто-то из женщин не подсказал мне, как можно увеличить «яркость картинки». С тех пор не мыслю альковных игр без определённых слов. Тем более на расстоянии, когда только словами вынужден удовлетворять любимое тело, оказавшееся таким страстным и активным в любви. Кстати, ничего не придумывай взамен, это бесполезно, более точных и ёмких слов в нашем языке ты не найдёшь. Об этом говорит опыт миллионов людей, не страдающих импотенцией или фригидностью.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Я давно уже приняла твоё предложение, о содержании которого будем знать только мы. Никаких поисков замены слов больше не будет.

Не могу представить всё это вживе. Вдруг мы с тобою встретимся, а я же этого никогда не совершала и не уверена, что смогу в реальности что-то подобное исполнить. Возможно, оно, это действо, свершится как-то само по себе, без особых преодолений себя и в реальности станет нормой при наших встречах.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Ты забываешь, что я «ухарь-купец» только виртуальный, а в жизни старая развалина, не способная ни на какие альковные подвиги. Не мучайся комплексами, тебе никогда не придётся делать «вживе» то, чего мы достигли с тобой виртуально. Я мечтал довести тебя до состояния, когда мои письма будут реально приносить тебе подлинную радость, чтобы ты на расстоянии ощутила себя любимой женщиной и раскованно вела себя в нашей виртуальной близости.

Я стараюсь вести себя с тобой очень бережно, не используя всего арсенала ласк, а, как говорят в Одессе, «их у меня есть».

Вспомнился одесский анекдот: «Соня говорит: „Изя, не наливайте мне больше, я уже такая, как вам надо“». Так и я, как тот Изя, радуюсь, что сумел своими письмами довести тебя до состояния «как мне надо».

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Дорогой мой шалун, я перед тобой как открытая книга. Я тебе уже поведала ранее, что АБ перенёс много операций, собран и воскрешён из пепла ещё в 2001 году. Полный год – никаких даже поползновений по этим действиям. «Кое-что» постепенно у него восстанавливалось, лечение продолжалось. Однако с лета 2010 г. всё нарушилось теперь уже из-за аденомы простаты, притом в большем размере, чем по средним данным (это слова уролога в один из приёмов мужа в моём присутствии). На операцию муж согласился лишь в 2013 г., когда был на грани, увезли на «скорой». После тяжелейшей операции он пять суток не приходил в сознание, руки, ноги были на привязи, он буйствовал. Мои просьбы допустить меня к нему лишь в конце четвёртых суток были услышаны главным анестезиологом. Я была уверена и сумела убедить его, что АБ непременно ощутит мои прикосновения, он выйдет из этого страшного состояния. Да, не сразу, не через час и не через два, а где-то часа через три-четыре к нему возвратилось сознание.

Такие вот дела. Он слабеет духом, прежде всего по той причине, что не может быть прежним в интимных отношениях со мной. И в то же время не желает, чтобы я спала отдельно. Это его морально убивает. Я для него была всегда, по его словам, высшей сладостью.

Я очень-очень нуждаюсь теперь в твоих необычных словах, не говоря уж о том, что испытываю от твоих действий.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Конец недели, звонят друзья, интересуются, когда появлюсь в городе. Забудем о том, что я им уже год как не партнёр в тусовках по концертам и картинным галереям. Одевайся, мы идём на концерт! В Питер приехал Дэвид Гарретт, один из самых удивительных скрипачей.

Знаменитости выступают – кто во фраке с галстуком-бабочкой, кто в кружевах и с бриллиантовой брошью, кто в ультрамодном костюме от-кутюр, а этот в драных джинсах. Тоже годами отработанный имидж. И весь оркестр его в поло и кроссовках либо в мокасинах. Но играют все как боги.

Сегодня начнут с исполнения «Интродукции и рондо каприччиозо» Сен-Санса. Под этот опус № 28 из меня можно верёвки вить. Обожаю его. Могу слушать часами: сначала в исполнении скрипки Когана, потом Хейфица, потом Джошуа Белла – подряд все исполнения. Затем альт, виолончель… А совместить тебя и «Интродукцию» – это будет для меня гремучая смесь, выдержу ли?

Дресс-код на сегодня в нашей компании – разумеется, никаких драных джинсов, но и без вечерних изысканных туалетов и бриллиантов. Я натягиваю свой тёмно-синий бархатный лапсердак, с которого недавно снял все тяжёлые по весу награды, оставил только знак почётного подводника, чтобы выглядеть не так уныло.

В фойе нас уже ждут мои друзья, всей толпой движемся в буфет, там принимаем для порядка по бокалу «Реми Марти», затем Володя Д*** достаёт из своих карманных погребов коричневую бутылку «Белантайна», мужики принимают на грудь ещё по полглотка и расходимся по своим местам. Я, помня опыт своего друга Виктора Е***, когда они с невестой бегали в оперу заниматься любовью, взял целиком ложу (только не бенуара). Ложи хороши тем, что там есть «предбанник» и можно закрыться.

Гаснет свет, пошёл занавес, все аплодируют – Гарретта у нас любят. Наступает тишина, затем звучат первые волшебные аккорды «Интродукции», я всегда балдею от этих звуков, а тут и ты рядом, моя притихшая Женщина. Едва Дэвид сыграл Andante maliconico, я снимаю лапсердак, вешаю его на спинку золочёного кресла и увлекаю тебя в прихожую. Там стоят два кресла, я ставлю тебя к спинке одного из них и наклоняю. Ты слегка сопротивляешься, но я уже «закусил удила» – Камиль Сен-Санс действует на меня магически. Звучит музыка, какая музыка! И ты, любимая женщина! Невероятный микс! Мы медленно плывём с тобой вслед за скрипкой. Проходит минута, другая, играют «Рондо каприччиозо», и к моменту allegro ma non troppo мы с тобой достигаем наивысшего накала…

В антракте тебя спрашивают: «Ну как, понравилось?» Ты отвечаешь: «Это было божественно! Что во втором отделении?» – «Сарасате. „Цыганские напевы“». Ты поворачиваешься ко мне: «Ты как?» – «Я их обожаю. Меня сводят с ума эти аллегро виваче…»

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Учти, чтоядевушка простая, кзолочёным креслам не привыкшая. Короче, простушка. Знаешь, мой мальчишка, мой шалун любимый, немало времени потребуется, чтобы поведать тебе приключения моей юности.

Первое жуткое приключение в шестнадцать лет. Летние каникулы. Я в деревне у мамы. Днями на колхозных полях вместе с мамой. Вечерами в клубе собиралась молодёжь, изредка крутили киноленты. Я почти туда не ходила, редко-редко. У меня было на смену два ситцевых платьица, но не поэтому. Любила читать всё, что у кого-то можно было одолжить. А в один из вечеров подруга уговорила пойти, мол, кино хорошее привезли, да и баянист-красавец приехал из Москвы, к тёткам в гости. Пошла. После фильма – танцы, на которых я ещё не была ни разу. Осталась минут на двадцать себе на беду. А на следующий вечер мама объявляет, что к нам гости пожалуют. Действительно пожаловали, человек пять с тем баянистом: меня сватать. Меня тогда ещё ни один мальчишка не провожал, а тут замуж сватать… Нет, нет. На второй вечер сватовство продолжилось. Вновь нет и нет. Мама убеждает, чтобы согласилась. Москвич коренной, из знатной семьи, мол, буду жить как барыня и т. п. Нет, будешь настаивать – уйду из дома. То же и на третий вечер. Кто-то из сватов на третий вечер и говорит, что у неё, мол, сестра в Москве живёт, такая же красавица, второго ноября у них была свадьба, мама ездила.

Схожее было со мной и в Рогожино, три вечера лучший друг мужа, Казимир, студент четвёртого курса НЭТИ, вместе с родными тремя дядьями и его мамой меня сватали. Семья зажиточная. Он один сын у матери. С первого класса по десятый были с Ардалионом друзья неразлучные.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Читаю твои истории, как увлекательную книгу. Что сталось с тем студентом?

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Казимир – сверстник и друг детства мужа несколько лет назад умер. Муж лишь однажды, несколько лет спустя, встретился с ним у водоколонки в деревне. С его слов, лишь перебросились парой фраз. Ардалион до сих пор не смог простить Казимира за тот поступок. Как я понимаю, Казимира подвигли на это его дядья родные, просто они жили по соседству с моими хозяевами, знали меня, мою работу. Газета «Советская Сибирь» поспособствовала этому: моё фото на первой странице и публикация «Донская казачка» о моей работе и её результатах за авторством спецкора Зорина, с которым мы побывали в каждой из четырёх деревень, входящих в наш колхоз.

Любовников у меня не было. Поползновений в мою сторону было много. Однако с двумя – с директором завода Гребешковым и с начальником городского отдела КГБ Лашмановым дважды целовалась. Полагаю, по случаю. Оба много лет лелеяли надежду на отзыв, не дождались. Был у меня один поступок, на курорте в Рузе, за неделю до отъезда. Однако он не оставил ничего ни в душе, ни в сердце. Видимо, наши танцы с ним тому поспособствовали. Отдыхающие почтенные дяди и тёти нами в танцах восхищались, он был моложе меня аж на четырнадцать лет.

Вот перед тобой открытая книга: желаешь – прочти, не желаешь – закрой.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Директора завода Гребешкова я не любил за несусветную дурь, начальника отдела КГБ, прости господи, совсем не знал, поэтому эти поцелуи не в счёт. «Поступок в Рузе» – курортный роман тоже не в счёт.

Интересно, как бы сложилась наша с тобой супружеская жизнь? Поначалу я молился бы на тебя, как твой АБ, – так был тогда влюблён. А потом… Потом, наверное, выплыли бы мои командирские замашки. И могли возникнуть конфликты, ты ведь тоже не из овечек.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

На моём недавнем юбилее АБ, когда к нему обратился тамада с предложением сказать что-либо, удивил всех родных и моих подруг, начав с того, что столько лет прошло с его знакомства со мной и пятьдесят пять прожитых вместе лет, а он до сих пор не понял поступок своего лучшего друга. Он никогда бы не допустил ничего подобного (семья мужа боялась за его жизнь, ибо он, взяв тогда своё охотничье ружьё, ушёл как бы на охоту, через несколько часов они, оказывается, пошли его искать по тем местам, где он любил охотиться).

К величайшему сожалению, не могу избавиться от дурных мыслей о твоих давних связях в Ургаше. Ты писал, что некоторые старые знакомые являются членами твоего Клуба. Я потому и не вступаю в него, боюсь засветиться. И не хочу, чтобы о нашей с тобой переписке узнал кто-нибудь в нашем маленьком городке. Я ведь до сих пор для многих секретарь горкома партии по идеологии и образец поведения в быту. Хотя ты перевернул всё в моей душе. Теперь при чтении твоих писем меня бросает то в жар, то в холод. Даже в голову лезут мысли, не твоя ли дочь выросла в семье Винокуровых, с которой ты общаешься.

Даже себе не могу объяснить, почему и зачем это лезет в голову. При появлении таких мыслей я готова себя уничтожить от стыдобушки. Прошу тебя не сердиться. Опять я утомила тебя и растревожила, это с моей стороны, возможно, необоснованно. ТОЛЬКО ТЫ МОЖЕШЬ СНЯТЬ ЭТУ ТЯЖЕСТЬ С МОЕЙ ДУШИ.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Ты своими досужими домыслами ударила меня ниже пояса, вогнала в стресс. Вспомнился детский стишок:

 
Можно десять тысяч раз
Уронить железный таз.
А фарфоровую вазу
Уронить нельзя ни разу —
Ведь на десять тысяч раз
Надо десять тысяч ваз.
 

Я по жизни железный таз для всех, кроме тебя. В следующий раз я могу оказаться фарфоровой вазой. Впредь будь внимательней к своим словам.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Прости, Митя, старую дуру. Лезет в голову всякая чушь. Этой темы больше ни коим образом никогда не коснусь. Табу на всю оставшуюся жизнь.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

До чего же мне сейчас одиноко и тоскливо! Плюнуть бы на всё, растопить камин, взять гитару да попеть (или повыть) старые альпинистские песни, вспомнить давних друзей да наши холодные ночёвки в гамаках на скальных стенах… Но камин уже года три как не растапливал, гитара пылится в городе на шкафу, настроенная приятелем под себя: «ми-си-соль», всё не соберусь достать её да перестроить на «ре-си-соль-ре».„Совсем забыл, что левой рукой не то что какой-нибудь хитрый аккорд, даже простейшее баррэ не смогу взять…

Что-то я совсем приуныл. Прочь, грусть-тоска! Пойду работать в сад, а перед сном виртуально загляну в твою спальню. Если позовёшь.

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Позвала, позвала, чтобы хотя бы на малую толику избавить тебя от бередящих душу мрачных мыслей.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Я иногда себя чувствую нищим, которому вдруг в руки свалился бриллиант в сотни каратов, такая ты неординарная, редкая, драгоценная…

Ты там, в сердце Сибири, уже сладко спишь, поэтому я переношу тебя в нашу белую ночь. Снимаю вместе с гранатовым бельём с тебя повседневные заботы, твои комплексы и сомнения. Мы лежим молча, за нас разговаривают наши чувства, наше взаимное ощущение невероятной близости. Я глажу твою шелковистую кожу – руки, груди, бёдра, живот… Мы улетаем в облака…

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Ты вновь и вновь продолжаешь удивлять и радовать меня своими фантазиями. Каждую из них встречаю с величайшим удовлетворением. Не могу найти ответа на мои же собственные бесконечные вопросы: зачем и почему, почему и зачем произошло наше знакомство; зачем и почему так стремительно закрутился наш роман; почему и зачем с нетерпением жду нашей встречи, которая для меня является подарком судьбы, что ты дал и даёшь мне в познании всех прелестей интимных отношений. Если бы услышала о таковых событиях от кого-то, не поверила бы ни за что, назвала бы этакие поступки самыми гнусными словами. Ан нет, теперь они мною не воспринимаются таковыми. Оправдываю себя, ищу и нахожу уже другие слова по их оценке. Наши встречи теперь побудили меня по-другому их воспринимать и называть.

@ Ургаш, Вольтовой М. И.

Вечером (по нашему времени) постучусь к тебе. Пустишь? Принимается только положительный ответ, поскольку я виртуальный и влезу в любом случае не только в окно, но и под одеяло. Хотя у вас жара, и я думаю, ты будешь спать без одеяла и нагая.

В уголовном мире, когда играют в карты, могут сказать «голый король» – когда тот не прикрыт «на лапе» какой-нибудь мелкой картой, но никогда не позволят сказать «голая дама» – своеобразный кодекс чести. Скажут «бланковая», или «дама в бланке». Так пустишь, бланковая красавица?

«Ну пожалуйста, ну пожалуйста, в самолёт меня возьми, на усталость мне пожалуйся, на плече моём усни. Руку дай, сводя по лесенке на другом краю земли, где встают, как счастья вестники, горы синие вдали…» (старая альпинистская песня).

@С. – Петербург, Сергееву Д. Г.

Я почувствую твой приход и приём устрою, какого ты ещё не видывал. Спасибо. Я всё это испытала не виртуально, а вживе. Теперь давай немного прервёмся, завтра Троица.

Для меня самым чтимым праздником из всех является Светлая Троица. Все мои воспоминания об этом дне связаны с моим детством. Все избы в деревне украшены зелёными ветвями, полы устланы зелёной травкой. На столе самая лучшая скатерть, вышитые салфетки, дорожки, стёкла в окнах сияют чистотой, в избе стоит запах блинов, пирогов, каш, яичницы и прочих кушаний. В огородах всё ухожено, на вишне уже подрастают плоды.

Троица и все другие двенадцать главных церковных праздников мною чтимы.

@Ургаш, Вольтовой М. И.

Ты какой-то неправильный секретарь горкома КПСС по идеологии. Насколько я помню, партия не позволяла своим членам крестить детей, венчаться и отмечать церковные праздники. Кстати, никогда не мог понять, почему называются праздниками такие библейские события, как Усекновение главы Иоанна Крестителя, Обрезание Господне, Успение (т. е. кончина) Пресвятой Богородицы…

Ты в силу своего «подпольного» положения постоянно уничтожаешь нашу переписку. Я счастливее и богаче тебя – у меня почти полное собрание всех наших писем за эти пол года. Читая их в минуты приступов хандры, я сохраняю себя на плаву.