Текст книги "Владивосток. Форпост России на Дальнем Востоке"

В 1901 г. К.И. Величко было присвоено звание заслуженного ординарного профессора и воинское звание генерал-майора, а вскоре он был назначен помощником начальника Главного инженерного управления.

Через месяц после начала Русско-японской войны убыл на фронт в должности генерала для особых поручений при командующем Маньчжурской армией. Здесь он был назначен главным руководителем работ по укреплению Ляояна и уже через 3–4 дня произвёл детальную рекогносцировку местности и составил принципиальную схему его обороны. К началу боев за Ляоян – главной цели японской армии – вокруг города были возведены основные позиции, состоящие из трех линий обороны, в составе 12 полевых фортов, 11 редутов, десятков артиллерийских позиций; а в 7–8 километрах южнее, юго-восточнее и юго-западнее города были подготовлены передовые рубежи. Так за короткий срок в боевых условиях был создан мощный укреплённый район. Неоднократные ожесточённые атаки японских войск на главные ляоянские позиции были отбиты с большими потерями для Японии. Японская армия уже готовилась отойти на юг, но Куропаткин не использовал создавшееся положение для нанесения решительного удара. За отличие в боях под Ляояном Константин Иванович был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость».

После отхода русской армии к Мукдену встал вопрос о подготовке надёжной обороны. И такая оборона была создана под руководством К.И. Величко. После 19 дней боев под Мукденом 17–25 февраля 1905 г. русская армия отступила к Телину, также не использовав всех возможностей сопротивления. Величко был откомандирован для подготовки обороны Харбина, но затем отозван в Санкт-Петербург в Главное инженерное управление.

За отличия в Русско-японской войне он был награждён двумя русскими боевыми орденами, французским орденом Почётного легиона и испанским орденом «За военные заслуги».

В феврале 1905 г. К.И. Величко, начальник инженеров действующей армии, прибывает во Владивосток для проверки готовности крепости к возможной осаде японскими войсками, которая становилась вполне реальной после сдачи Порт-Артура. Он оценил не только готовность долговременных бетонных сооружений крепости, но и подготовленную владивостокскими военными инженерами целую систему передовых полевых укреплений, дал свои рекомендации по переносу береговой артиллерии.

По окончании Русско-японской войны Величко продолжил службу в Инженерном управлении, активно участвовал в подготовке инженерной обороны страны. Фронты Первой мировой, автомобильная авария, госпиталь и вновь фронт. Его вклад в решение боевых задач русских армий уникален. После февральской (1917) революции он возглавил инженерный корпус действующей армии, а с победой Октября был назначен председателем коллегии по инженерной обороне страны. Последние годы жизни (1923–1927) он провёл в Ленинграде, возглавляя фортификационные кафедры и кафедры военных наук Военно-инженерной академии.

Величайшая широта взглядов, государственность и патриотизм Константина Ивановича сегодня, как никогда, перекликаются с чаяниями нынешних патриотов страны. Как и сто лет назад, актуальна его озабоченность необоснованным безразличием руководства страны к обороне Дальнего Востока: «… мы теряем ясность зрения, теряем, незаметно для себя, способность вникать в глубину исторических государственных задач, понимать, что таковые разрешаются не завтрашним днем, а десятками лет, подобно тому как наше поражение в войне с Японией имело причины не только в ошибках того или другого начальника, а в общем ложном направлении, какое приняла наша внутренняя и внешняя политика за последние десять лет».

ЗАБОРОВСКИЙ Иван Андреевич – уроженец Петербургской губернии, возводил Порт-Артурскую крепость и обустраивал Владивосток. В истории инженерного искусства он, совместно со Свирским, останется навсегда изобретателем и первым испытателем кессона – деревянного короба, приспособленного для ограждения пробоины в борту от доступа воды и поднятия затонувшей части корабля. Как у всякого талантливого строителя, осталось у Ивана Заборовского любимое детище, которым и сейчас гордится Владивосток – здание Морского штаба порта.

Родился И.А. Заборовский 4 января 1873 г. в семье генерал-майора. Иван отличался необычайным усердием и усидчивостью. Он успешно окончил Первый кадетский корпус в Санкт-Петербурге, поступил в Николаевское инженерное училище, и с 1894 г. молодой подпоручик был направлен для прохождения службы в Главное инженерное управление. Выполняя обязанности адъютанта и казначея роты, И.А. Заборовский готовился продолжить обучение. В 1896 г. он поступил в Николаевскую инженерную академию, которую окончил в 1899 г. по 1-му разряду. Всего год продолжалась его служба после академии в стенах Главного инженерного управления сначала младшим, а затем старшим производителем работ в чертежной мастерской, но стремление к живой, настоящей работе привело его на Дальний Восток. С 16 июня 1900 г. Заборовский – производитель работ в крепости Порт-Артур. Однако его инженерный опыт был востребован и в полевых условиях – Иван Андреевич принимал участие в подавлении «боксерского» восстания 1900–1901 гг. Большая война застигла его за работой по возведению порт-артурских укреплений. С 27 января и до 23 декабря 1904 г. капитан И.А. Заборовский находился в осаждённой крепости. Участвовал в переоборудовании позиций, укреплении и восстановлении разрушенных форт-сооружений. За подводку кессона для спасения броненосца «Ретвизан» во время минных атак японцев 11 февраля 1904 г. был награждён орденом Святой Анны III степени. За храбрость и боевые подвиги 28 ноября 1904 г. награждён орденом Святой Анны IV степени. После тяжелого ранения был госпитализирован – для него война закончилась. После сдачи крепости попал в плен. Затем возвращение домой, где ему предстояло длительное лечение, в том числе и за границей.

Послевоенная служба Ивана Андреевича связана с Владивостокским портом, где проходил службу под руководством главного строителя порта инженера Иванова еще его старший брат Сергей. Во второй половине 80-х гг. XIX столетия подпоручиком С.А. Заборовским (тогда принято было именовать Заборовский-1) была возведена большая часть специализированных, фабричных и складских помещений в районе мастерских порта.

В 1909 г. подполковник И.А. Заборовский (будем точны – Заборовский-3) занимался строительством офицерского флигеля на 8 квартир и флигеля для двух обер-офицеров при минных погребах на Русском острове, двухэтажной казармы в бухте Новик. Разрабатывал чертежи, готовил проект и смету на строительство библиотеки и Морского собрания во Владивостоке, станции подводного плавания и еще ряда сооружений. Главным его проектом во Владивостоке стал Морской штаб Владивостокского порта, построенный на углу Светланской и Прудовой (ныне Петра Великого), без преувеличения – одно из самых известных зданий города.

20 ноября 1909 г. была утверждена смета на проект здания, которое планировалось построить на участке Морского ведомства напротив дома командующего Морскими силами Тихого океана. Оно должно было располагаться рядом с памятником адмиралу Завойко с одной стороны и участком Торгового дома Чурин и Ко – с другой, близ спуска к Адмиральской пристани и Триумфальной арке. Такое соседство, да еще на лучшей части главной улицы города требовало соответствующего фасада, занимающего весь участок по Светланской улице. Несомненно, главным требованием к зданию оставалась его функциональная направленность: «Необходимость сигнализации на суда эскадры требует превышения расположения сигнальщиков над горизонтом земли не менее 11 саженей, чтобы с вышки здания была видна вся бухта Золотой Рог». Поэтому и решено было здание строить четырехэтажное, с высотой каждого этажа в 4 метра, лишь в зале судебных заседаний высота была увеличена до 5 метров.

С такими требованиями к проекту мог справиться не каждый архитектор. Во избежание крупных земляных работ по планировке участка он проектирует под наиболее низкой угловой частью здания цокольный этаж. Яркое же ночное освещение участка, занимаемого Т.Д. Чурин и Ко, потребовало расположить сигнальную вышку Морского штаба на углу здания, в удалении от торговой иллюминации.

Строительство началось в 1910 г. и было завершено к лету 1913 г.

Жерве Борис Борисович (1878–1934). О нем больше известно как о ведущем специалисте в вопросах морской политики и стратегического применения флота, прекрасном педагоге. В его биографии, кажется, уже известно все, однако вы нигде не найдете развёрнутого рассказа о дальневосточном периоде его жизни. А ведь именно с его именем связано становление службы связи во Владивостокской эскадре.

Родился Борис Жерве 1 августа 1878 г. в дворянской семье. В восемнадцать лет поступил в Морской кадетский корпус, навсегда связав свою судьбу с морем. По окончании корпуса прошёл подготовку в минных офицерских классах, а уже к 1904 г. стал минным офицером 1-го разряда. Большая часть его службы прошла на Балтике. Здесь он начинал офицерскую карьеру, командуя миноносками № 19 и № 60 до 1901 г. Здесь он продолжил службу флагманским минным офицером штаба командующего Практическим отрядом обороны побережья с 1906 г., после возвращения с Дальнего Востока. В 1907–1908 гг. Борис Борисович – флагманский минный офицер штаба командующего Минной дивизией. Для выслуги должностного ценза был направлен в 1910 г. на крейсер «Россия» старшим офицером. С этой должности поступил в Николаевскую морскую академию. В стенах академии началась его научная и публицистическая деятельность. Молодого офицера пригласили участвовать в составлении «Военной энциклопедии», выступить на страницах «Морского сборника». Отдельным изданием вышла его работа «Германия и ее морская сила». После успешного окончания академии в 1912 г. Борис Жерве поступил на дополнительный курс и окончил его с золотой медалью. В этом же году он был назначен на Черноморский флот командиром эсминца «Капитан-лейтенант Баранов», где и встретил начало Первой мировой войны. В 1915–1916 гг. командовал эсминцем «Поспешный», принимая участие в боевых действиях против германского и турецкого флотов.

По возвращении на Балтийский флот в 1916 г. капитан 2-го ранга Б.Б. Жерве назначен начальником строевого отдела штаба Приморского фронта морской крепости императора Петра I, а затем начальником оперативной части этого штаба. Прекрасные организаторские качества способствуют его назначению в марте 1917 г. начальником Приморского фронта крепости, с октября – начальником Береговой обороны Финского залива. В условиях революционного хаоса, развала флота Б. Жерве обеспечил в начале 1918 г. эвакуацию боевых средств, материальных запасов и личного состава в Петроград и увод кораблей в Хельсинки.

Осенью 1918 г. он был приглашён на должность преподавателя Морской академии, стал в ее стенах профессором. Он читал лекционный цикл на вечерних курсах комиссаров флота. В 1921 г. его назначают начальником училища командного состава флота, а в 1923 г. – начальником Военно-морской академии РККФ (Рабоче-крестьянского красного флота). На эти годы приходится пик его научной деятельности. Он возглавлял Морскую историческую комиссию по изучению опыта Первой мировой войны на море, одновременно руководил кафедрой стратегии, возглавлял редколлегию журнала «Морской сборник» и Военно-морское научное общество. Его перу принадлежат десятки научных работ в области военно-морского строительства, имеющих непреходящую практическую ценность. Под его непосредственным руководством в стенах академии разворачивались научные дискуссии по проблемам военно-морского строительства, поискам путей развития флота. Б.Б. Жерве был прекрасным педагогом, вырастившим целую плеяду блестящих ученых в области военно-морской тактики и стратегии.

В 1930 г. он был арестован по ложному обвинению, но вскоре освобожден. С 1931 по 1934 г. Борис Борисович Жерве возглавлял кафедры в Военно-политической и Военно-инженерной академиях по теории и истории военно-морского искусства. Скончался 27 октября 1934 г. Похоронен капитан 1-го ранга профессор Борис Борисович Жерве в Москве.

На Дальний Восток минный офицер мичман Б.Б. Жерве был направлен в составе экипажа эскадренного броненосца «Пересвет». Он стал одним из офицеров-минеров, которым предстояло произвести выгрузку, установку и наладку первых отечественных (системы Попова) станций беспроволочного телеграфа в Порт-Артуре и Владивостоке. Во Владивосток «Пересвет» пришел в начале 1903 г. под командованием капитана 1-го ранга В.А. Бойсмана. После выгрузки трех станций, предназначенных для Владивостока, одну из них направляют на остров Русский, на форт горы Русских. К 1904 г. эти станции Морского ведомства вступили в строй. Организация их работы, обучение личного состава, отработка связи с кораблями крейсерского отряда составляли дополнительные обязанности старшего минного офицера крейсера «Громобой» лейтенанта Б.Б. Жерве. Войну он встретил в составе Владивостокской эскадры. Принимал участие в набеговых операциях отряда крейсеров на противника.

Он доставил в порт Владивосток транспортное судно «Чентельхем», захваченное во 2-м Цусимском походе нашей эскадры под флагом вице-адмирала П.А. Безобразова.

Во время очередного боевого похода крейсер «Громобой» подорвался на мине, при этом Жерве получил контузию, что, собственно, не помешало командованию назначить его помощником представителя фирмы «Телефункен» доктора физики Вальтера Бурстина для наладки мощной радиостанции № 1 во Владивостоке.

С началом развертывания целой сети береговых станций беспроволочного телеграфа расширялся круг задач Б. Жерве – первого нештатного «начальника связи» во Владивостоке. Упреждая это, Б. Жерве 31 августа 1905 г. представил командиру порта «Записку о постановке дела беспроволочного телеграфирования во Владивостокском порту». В ней он предлагал ввести штатную должность заведующего беспроволочным телеграфом в целях обеспечения организации работы и осуществления надзора за станциями во всем Уссурийском крае и на Восточносибирском побережье; создать склад запасных частей, оборудования и ремонтную мастерскую.

Предложения Бориса Борисовича командир порта поддержал на уровне Главного морского штаба. В ноябре 1905 г. такая должность была введена, и Б.Б. Жерве был освобожден от своих нештатных обязанностей по болезни. Первым заведующим (можно назвать его первым официальным начальником связи Владивостокского порта) стал мичман Б.В. Пяткин. Но остается несомненным тот факт, что у истоков становления и развития связи, ее родоначальником во Владивостоке был молодой лейтенант, старший минный офицер крейсера «Громобой» Борис Борисович Жерве.

Гернет Евгений Сергеевич – великий труженик моря, штурман-исследователь, сумевший ошеломляюще просто решить задачи, к которым подступалось не одно поколение ученых. Он являл собой тот счастливый пример, когда о талантах человека современники говорят не иначе как об искре божьей. О самом Евгении Сергеевиче уже немало написано, но очень мало известно о владивостокском периоде в его жизни.

Родился Евгений Гернет 31 октября 1882 г. в Кронштадте, в семье ведущего электротехника флота Сергея Павловича Гернета – сподвижника Яблочкова. Гернеты издревле славились богатыми морскими традициями и вели свою родословную еще со времен зарождения русского регулярного флота. Их герб можно и сегодня увидеть на одном из домов в Таллине: на синем фоне серебряный якорь. Один из первых в России Гернетов, предки которого покинули Англию, во времена Петра I был бургомистром Ревеля.

По окончании Морского кадетского корпуса в 1902 г. Евгений Сергеевич Гернет в должности младшего штурмана на броненосце «Победа» был направлен на Дальний Восток. Позже был переведен штурманским офицером на канонерскую лодку «Отважный» и в этой должности встретил начало войны в составе 1-й Тихоокеанской эскадры. Участвовал в боевых действиях на миноносце «Лейтенант Бутаков»: в ночных разведках, лихих набегах на неприятельские крейсера, в непрерывной борьбе с японскими контрминоносцами. Неоднократно экипаж миноносца прорывал морскую блокаду Порт-Артура. Героизм и самоотверженность молодого офицера были по достоинству оценены: за отличие в боях с японцами он был награжден орденами Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость» и Святого Станислава III степени с мечами и бантом. Опасная служба на миноносце была на виду у всей эскадры и не могла остаться незамеченной. Но, что не менее важно, эта служба позволяла прекрасно изучить район, что сыграло не последнюю роль в дальнейших событиях.

В июле 1904 г. командующий Порт-Артурской эскадрой контр-адмирал В.К. Витгефт отправил Е. Гернета с секретными пакетами и донесениями к наместнику его императорского величества генерал-адмиралу Е.И. Алексееву. Прорвавшись на джонке сквозь заслоны японских миноносок, мичман Е.С. Гернет добрался до Чифу и передал из блокированного Порт-Артура важные сведения по назначению (за что был удостоен ордена Святого Владимира IV степени с мечами и бантом, а затем произведен досрочно в лейтенанты). Почти три месяца длилась его служба при штабе наместника в Харбине в должности флаг-офицера. До того времени, когда командование приняло беспрецедентное решение отправить экспедицию с боевыми запасами Морского и Военного ведомств из Владивостока в осажденный Порт-Артур! Вот тогда выбор пал на отважного лейтенанта Е.С. Гернета как знающего «пути приближения к артурским берегам». Во второй половине сентября он был откомандирован во Владивосток в распоряжение командующего флотом в Тихом океане вице-адмирала Н.И. Скрыдлова. В телеграмме командующему флотом флаг-капитан эскадры указывал: «Наместник полагает возможным поручить этому офицеру совместно с капитаном или самостоятельно провести пароход по назначению. Причем Гернет должен быть снабжен документами, в коих его фамилия и связь с судовладельцами в качестве их агента должны быть установлены по прибытии его во Владивосток, где ему надлежит переодеться в штатское платье, прекратив по возможности всякие сношения с нашими офицерами, дабы не возбуждать никаких подозрений».

Больше месяца шла подготовка к необычному рейсу со всеми мерами предосторожности, исключающими малейшую утечку информации. Первоначально Е.С Гернет проживал в отеле «Версаль», затем в «Московском подворье». И наконец, 25 октября 1904 г. под именем Ивана Блюменталя, агента фирмы «Кунст и Альберс», на зафрахтованном старом английском угольщике «Карляйль» тайно покинул Владивосток с грузом для Порт-Артура. Неделей ранее из Владивостока с тем же заданием вышел транспорт № 5 (бывший датский пароход «Бинтаг») под командой лейтенанта Веселаго. На одиннадцатый день пути в десятибалльный шторм «англичанин» потерял все лопасти винта. 83 дня дрейфа, пять тысяч миль, проделанные по воле ветров и течений на неуправляемом судне, с реальной опасностью быть захваченными японскими крейсерами, выдержали отважные моряки. И все это время во Владивостоке с нетерпением ждали сообщений. И хотя ни лейтенанту Веселаго на «Бинтаге», ни лейтенанту Гернету на «Карляйле» не удалось доставить груз по назначению, они остались в истории войны отчаянными смельчаками, предпринявшими фантастическую попытку помочь осажденному гарнизону крепости Порт-Артур. Веселаго застрял в одном из китайских портов, Гернета прибило на судне к филиппинскому берегу. Ремонт судна, транспортировка и сдача груза на суда нашей эскадры, возвращение во Владивосток с донесением о выполнении задания, минуя район боевых действий, – на все это у Гернета ушло еще несколько месяцев – только к сентябрю 1905 г. Евгений Сергеевич возвратился во Владивосток.

Здесь он стал свидетелем первых революционных выступлений восставших матросов…

Затем последовала служба на Балтийском море. С 1906 г. он служил на броненосце «Цесаревич». Участвовал в составе экипажа броненосца «Цесаревич» в оказании помощи жителям итальянской Мессины во время катастрофического извержения вулкана Этна, за что удостоился специальной Золотой памятной медали. С 1910 г. по болезни он списывается с флота. Однако с началом Первой мировой войны возвращается в минную бригаду Черноморского флота. При взятии Трапезунда был тяжело ранен. После излечения в сентябре 1917 г. был назначен командиром новейшего эскадренного миноносца «Калиакрия», награжден орденом Святого Станислава II степени с мечами и произведен в капитаны 2-го ранга.

С победой Октябрьской революции Гернет переходит на сторону большевиков, возглавляет отряд кораблей Черноморского флота при уходе из Севастополя в Новороссийск от немцев, где 18 июля 1918 г. затопил все корабли по приказу В.И. Ленина. Позже возглавил формирующуюся Волжскую флотилию; с августа 1918 г. был назначен помощником начальника тактического отдела Морского Генерального штаба; с февраля 1919 г. – начальником дивизиона сторожевых кораблей Балтийского флота. Он возглавлял переход отряда судов с Балтики на Каспий.

В 1920 г. Е.С. Гернет последовательно занимал должности: командующего Западно-Двинской, затем Азовской военными флотилиями; командира портов Черного и Азовского морей; начальника Новороссийского и Грузинского укрепрайонов. До увольнения в запас в 1922 г. он возглавлял Южно-Черноморский сектор береговой обороны.

Много других, менее значимых событий произошло в его жизни до того, когда он опять вернулся во Владивосток в 1922 г., и с тех пор на долгие годы был неразрывно связан с этим городом.

Капитаном дальнего плавания Евгений Сергеевич работал на различных дальневосточных линиях, а в 1923 г. стал капитаном парохода Доброфлота «Симбирск» (переименованного в «Ленин»), а затем «Индигирки». Его отправили в китайские порты Шанхай и Кантон с ответственными заданиями – доставить специальные грузы для Кантонской республики Сунь Ятсена. В период гражданской войны в Китае, в 1924–1927 гг., он в качестве военного советника сопровождал В.К. Блюхера, разработавшего план так называемого Северного похода. С весны 1927 г. Гернета посылают в Японию, в Кобе, где он занимается фрахтом судов для внешнеторговых перевозок. И в Китае, и в Японии его сопровождала семья, чаще все же ожидавшая моряка во Владивостоке. По возвращении из командировки в 1931 г. он занимался проблемами Севера, работая в Главсевморпути сначала заместителем начальника (1933), а затем начальником Гидрографического управления. Но кабинетным чиновником он так и не стал. Так, в 1933 г. вместе с командой ледокола «Сибиряков» он открыл острова, получившие название островов Арктического института. В 1934 г. он дрейфовал в Карском море на шхуне «Садко», а в 1935 г. на берегу бухты Тикси готовил к плаванию шхуну «Полярная звезда». Участвуя в высокоширотных экспедициях, он редактировал лоции полярных морей. Именно на этом поприще Евгений Сергеевич сделал такие открытия, которые до сих пор поражают воображение своей гениальностью и простотой решения.

Понимая, что для освоения Арктики необходимо применение авиации и судоходства, он задумался над необходимостью совершенствования навигационных карт, которые в высоких широтах давали большие искажения. Результатом поиска стала предложенная им в 1933 г. поперечная равноугольная цилиндрическая проекция картографической сетки. В ней географический меридиан 0°—180° играл роль экватора (Гернет назвал его «замэкваторский» меридиан), а параллели и меридианы были нанесены в равноугольной проекции («замшироты» и «замдолготы»). Такие карты свободны от многих погрешностей, и до сих пор никто ничего лучшего предложить не смог.

Венцом же его научного творчества признана предложенная еще в 1930 г. новая теория образования и распространения ледников на планете, в которой он дал ответы на два важнейших вопроса: что является причиной ледниковых периодов в истории планеты и что первично – изменение климата или появление ледников.

По Гернету, нормальное состояние Земли – безледное, с равномерно теплым климатом. В период тектонической активности Земли, приведшей к поднятию земной коры, образовались обширные пространства, где снега выпадало больше, чем его могло растопить за лето солнце, так называемый избыточный слой. Нижняя граница этого слоя, где накопление снега равно его таянию и испарению, была названа Гернетом снегонулевой поверхностью. Снегоизбыточный слой находится в низких широтах выше, а в высоких – ниже. При поднятии суши в течение третичного периода ее отдельные участки оказались выше снегонулевой поверхности. В таких условиях в горных массивах стали формироваться вечные снега и ледники. Сползая огромными языками с гор, они понижали снегонулевую поверхность, что, в свою очередь, способствовало их дальнейшему распространению. То есть тектонические изменения вызвали к жизни ледниковые очаги, а дальше распространение льда стало причиной похолодания климата, а не следствием его.

Ранее всего этот процесс начался в Гренландии, ставшей своеобразным холодильником планеты. Льды покрыли не только его поверхность, но и стали огромными глыбами (айсбергами) сползать в океан, охлаждая моря и соседние участки суши. Позже возникли и разрослись ледники в Скандинавии. Дальнейшее охлаждение привело к интенсивному замерзанию Северного Ледовитого океана, начавшемуся от канадских берегов. Все это вместе взятое Е.С. Гернет назвал «великим гренландским лишаем». Сухость же климата из-за уменьшения испарения в высоких широтах ограничила его дальнейшее распространение, а затем привела к периодическому отступлению. Свою оригинальную теорию оледенения, распространяющегося подобно «ледяному лишаю», поражающему тело нашей планеты и влияющему на ее климат, Е.С. Гернет изложил в небольшой книжке, выпущенной в 1930 г. в Токио на свои деньги, тиражом всего 500 экземпляров, под названием «Ледяные лишаи» (новая ледниковая теория, общедоступно изложенная).

О гениальности его теории заговорят спустя 25 лет, даже не упоминая имени автора! Так уж случится, что только в 1956 г. работа американских ученых М. Юинга и В. Донна «Теория ледниковых периодов», по существу повторявшая теорию Е.С. Гернета, получит мировое признание.

Евгений Сергеевич уехал из Владивостока в 1930 г. Впереди его ждали аресты и тюрьмы (1932–1933 и 1938–1943 гг.), но страшнее оказалось забвение. Блестящий офицер, ученый, практик, более семи лет он проработал в Гидрографическом управлении Главсевморпути, около трех лет преподавал в Лениградском гидрографическом институте, внес уникальный вклад в развитие гидрографической науки (математическая основа карт Гернета для высокоширотных районов успешно применяется в навигации до сих пор). Но в вышедшем в 1997 г. к 300-летию создания Военно-морского флота России четырехтомнике «История гидрографической службы Российского флота» места для биографии Евгения Сергеевича Гернета не оказалось.

Костров Дмитрий Евстафьевич – артиллерист от бога, человек, при жизни ставший легендой, один из немногих артиллеристов, награждённых за Русско-японскую войну орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Владивосток может гордиться, что в его истории были такие необыкновенные люди.

В начале мая 1911 г. газеты Дальнего Востока сообщили скорбную весть: «30 апреля в железнодорожном вагоне скончался командир 4-го Владивостокского крепостного артиллерийского полка полковник Д.Е. Костров, который ехал в Санкт-Петербург советоваться со столичной медициной, а затем на Кавказ лечиться»…

Дмитрий Евстафьевич воспитывался в 1-м Московском императрицы Екатерины 11-м кадетском корпусе. Успешно окончил Михайловское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге. В 1892 г. был произведён в подпоручики и направлен в 24-ю артиллерийскую бригаду, и с этого времени его служба протекала на Дальнем Востоке.

Он прошёл путь тысяч офицеров-дальневосточников, кому выпала честь нести здесь государеву службу. Так, за участие в походах в Китай в 1900–1901 гг. штабс-капитан Д.Е. Костров был награждён орденом Святой Анны III степени с мечами и бантом. Русско-японская война застала его в чине штабс-капитана, командира 3-й батареи 6-й Восточносибирской стрелковой артиллерийской бригады. Он участвовал в боях при деревне Потетензи 17–18 апреля 1904 г., более известных как Тюренченский бой: на Янзелинском перевале. 18 июля 1904 г.; на Ляодянсинской позиции 11, 12 и 13 августа 1904 г.; на позициях в деревне Сялолиндзы 14 августа 1904 г.; на передовых позициях у города Ляояна.

17 августа 1904 г. у деревни Цофаншунь Д.Е. Костров был ранен в обе ноги. Был награждён орденом Святого Георгия Победоносца IV степени, а впоследствии и чином подполковника.

12—15 февраля 1905 г. на Кандолинской позиции у деревни Цогоу он был ранен в колено левой ноги с раздроблением костей. Эта рана повлекла за собой вскоре ампутацию ноги. За бои 12–15 февраля 1905 г. был награждён Золотым оружием с надписью: «За храбрость».

После госпиталей и длительного лечения с 1906 г. служил в Главном артиллерийском управлении. По личной просьбе был назначен во Владивостокскую крепостную артиллерию, в 4-й артиллерийский полк, в то время только что сформированный, на должность заведующего хозяйством. 26 ноября 1907 г. за отличие по службе Д.Е. Костров был произведён в полковники, а в сентябре 1908 г. назначен командиром этого же полка. В 1911 г. славный артиллерист был награждён орденом Святого Станислава II степени.

Высочайшим указом 17 июля 1910 г. Дмитрий Евстафьевич Костров ещё при жизни был навечно зачислен в списки 3-й батареи 6-й Восточносибирской стрелковой артиллерийской бригады.

…Потомственный дворянин, Василий Железников, окончив полный курс наук в Сибирском кадетском корпусе, свою судьбу связал со служением Родине. В 1894 г. он окончил 1-е Павловское училище по 1-му разряду и был направлен в артиллерийские части Казанского военного округа. В 1905 г. поручик Железников прибыл к новому месту службы – во Владивостокскую крепостную артиллерию, где был назначен командиром батареи «Безымянная» среднего отдела обороны.

Как складывался рабочий день российского офицера на далекой окраине? «Служебный день начинался в казармах в 8 часов утра и длился в непрестанной работе: занятия с солдатами, офицерские занятия, дела хозяйственные, канцелярия, разные комиссии, производства дознаний и т. д. – до 16–17 часов… Вечером бывали заседания всякого рода комиссий, тактические игры: в вечернее и ночное время офицеры приезжали для проверки порядка в казармах…» Свободное время было заполнено самообразованием или посещением офицерского собрания. И так каждый день. Сослуживцы уважали Василия Николаевича Железникова – в течение многих лет его избирали в суд чести общества офицеров и в комиссию по заведованию офицерским заемным капиталом.