Текст книги "Владивосток. Форпост России на Дальнем Востоке"

В 1906 г. Василию Железникову присвоено звание штабс-капитана. А в 1907 г. «штабс-капитан 2-го крепостного артиллерийского полка Василий Николаевич Железников сочетался законным браком с дочерью потомственного дворянина Федора Федоровича Сомова девицей Марией Федоровной Сомовой». В семье офицера один за другим появились шесть сыновей и две дочери.

Офицерская служба продолжалась – Железников командовал ротой, батальоном.

Офицер был для солдат не просто командиром, он был отцом. Отслужив в армии положенный срок, солдат мог ехать домой, а мог и остаться в том месте, где проходила служба. Офицер помогал устроить гражданскую жизнь уже бывшего солдата.

6 декабря 1908 г. Кантакузов Иван решил связать свою дальнейшую судьбу с Владивостоком, и ему были нужны рекомендации для устройства на работу – «…могу рекомендовать его как человека честного и вполне надежного, могущего занять с полным успехом должности в казенных местах; в удостоверении чего и выдан ему, Кантакузову, настоящий аттестат, что подписями и приложением казенной печати удостоверяется». Бывший командир Кантакузова не только дал ему рекомендации, но и помог устроиться на хорошую гражданскую должность.

1917 год – революция, Гражданская война, интервенция… Владивостокская крепость в это непростое время была действующей – офицеры продолжали выполнять свой долг перед Отечеством. В 1921 г. в связи с реформированием Управления артиллерии Владивостокской крепости (приказ № 101 от 1 февраля 1921 г.) старший адъютант по артиллерийской части Управления артиллерии Владивостокской крепости Василий Николаевич Железников вынужден был, не по своей воле, покинуть воинскую службу и перейти к гражданской, жить и работать в новой незнакомой стране – Советской России.

Карбышев Дмитрий Михайлович – яркая, интересная, легендарная личность. Военный инженер, генерал, Герой Советского Союза. Как человеку, служившему и работавшему когда-то во Владивостоке, ему до сих пор приписывается строительство многих объектов крепости. Его именем названа улица в столице Приморского края, им гордятся жители Славянки, Владивостока, Уссурийска, но не все достаточно точно могут рассказать о том периоде в его жизни, который связан с проживанием, службой и работой в нашем крае.

Родился он 14 октября 1880 г. в Омске в многодетной семье. Осенью 2010 г. исполнилось 130 лет со дня его рождения. Одиннадцатилетним мальчиком его отдали в 1-й Сибирский императора Александра I кадетский корпус в родном городе, после окончания которого он продолжил учебу в Николаевском военно-инженерном училище в Петербурге. Впоследствии Д.М. Карбышев вспоминал, что юнкерские годы пролетели незаметно и так быстро, что он даже не успел как следует познакомиться с достопримечательностями города на Неве.

После окончания училища в чине подпоручика, в погонах с черными саперными просветами и перекрещенными топориками, его направили на Дальний Восток. Карбышев был назначен начальником кабельного отделения телеграфной роты в 1-м Восточносибирском саперном батальоне, дислоцированном в урочище Славянка. Вскоре кабельное отделение, отлично выполняя поставленные перед ним задачи, стало лучшим в батальоне. Увлекаемые молодым офицером, саперы поддерживали в хорошем состоянии связь, в трудных условиях местности прокладывали новые линии. Старания командира кабельщиков не остались незамеченными, в 1903 г. ему досрочно присвоено звание поручика.

30 декабря 1903 г. Д.М. Карбышев был командирован в г. Никольск-Уссурийский для формирования 4-й телеграфной роты. Закончив формирование, в составе роты он пересёк границу Маньчжурии и присоединился к батальону под Ляояном. С началом Русско-японской войны рота Карбышева была переброшена под Ташичао в распоряжение начальника штаба 1-го Сибирского армейского корпуса. Порой в самых невероятно трудных условиях она обеспечивала надежную связь между закреплёнными за ней штабами и воюющими частями. Бои под Фудчжоу, Кайдчжоу, Дачану, Ташичао, на реке Шахе, Ляоянское сражение – от первого и до последнего дня войны он со своими подчиненными на фронте. Потери у связистов всегда были велики, а стоящие на вооружении гелиографы того времени еще и демаскировали позиции телеграфистов. Поэтому пять боевых наград Д.M. Карбышева за Русско-японскую войну были лучшим доказательством честно выполненного им воинского долга. Среди них была и почетнейшая 1 офицерская награда – орден Святого Владимира IV степени с мечами и бантом с начертанным на нем девизом «Польза, Честь, Слава», которой Дмитрий Михайлович дорожил особо. А получена она была за подвиг, ставший известным во всей действующей армии и за ее пределами.

Имя героя-офицера попало в такое солидное издание, как девятитомник «Русско-японская война 1904–1905 гг.» (работа военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны, вышедшая в Петербурге в 1910 г.). Несколько томов этого издания экспонировались в Доме музеев ДВГТУ. Из текста явствует, что однажды находчивость Карбышева выручила из беды целый корпус, потерявший взаимодействие с остальными войсками русской армии.

Вот как описаны события тех дней в «Летописи Русско-японской войны»: «…стоя на сопке на крайнем правом фланге наших войск, Карбышев не заметил отступления. Полил дождь, стемнело, позицию затянуло пеленой водяных капель, и он заметил отсутствие наших только тогда, когда японцы уже сидели в окопах, очищенных стрелками. С командой шестьдесят человек сибирских казаков и конных охотников он затемно двинулся по горам и сопкам обходить японцев». В «Летописи Русско-японской войны» сохранился рассказ самого героя – едва ли не единственная известная прямая речь, опубликованная за всю его жизнь. «Куда ни сунусь, – рассказывал Карбышев, – везде огни японских биваков, чужой говор и выстрелы. В одном месте, идя по гребню сопки, мы увидели внизу японские обозы. Искушение было слишком сильно, мы слезли и дали по ним залп. Что там сделалось, вы себе представить не сможете. Все побросали лошадей, повозки и бросились бежать. Воспользовавшись замешательством, мы переехали дорогу и стали пробираться на север. Только под утро мы встретили своих». Вывод с боями из окружения своих подчиненных, солдат других частей, с техникой и оружием, хладнокровие и отвага – все это высоко ценилось в воюющей армии.

После войны батальон передислоцировали во Владивостокскую крепость, где он вскоре принял участие во вспыхнувших революционных восстаниях армейских частей гарнизона. Выступления фронтовиков были подавлены, в числе «опасных» частей, переводимых из крепости в другие пункты дислокации, 1-й Восточносибирский саперный батальон был переброшен в Никольск-Уссурийский. Начались аресты, суды и расстрелы. Поручик Д.М. Карбышев был обвинен в «укрывательстве бунтовщиков и побуждении к тому своих подчиненных». Обвинение было более чем серьезное. Только выдающиеся боевые заслуги спасли его от расправы.

Многие до сих пор считают, что Дмитрию Михайловичу в августе 1906 г. пришлось пережить суд Общества офицеров и что именно по решению суда он вынужден был оставить службу. Если бы все было именно так, то на его военной карьере был бы раз и навсегда поставлен жирный крест. Сам Д.М. Карбышев так вспоминает об этом: «Угроза предания суду по обвинению в агитации среди солдат вынудила меня в 1906 году уйти с военной службы».

Гражданским человеком он с трудом нашел работу в чертежной мастерской во Владивостоке. Недолго проработав частным чертежником, к осени 1907 г. он был призван на военную службу с присвоением воинского звания штабс-капитана. В это время для обслуживания города-крепости формировался саперный батальон, а комплектованием его занимались военные инженеры. Однако более чем «практикой» время службы командиром саперной роты во Владивостоке его фортификационную деятельность в крепости назвать нельзя, да и длилась она чуть более полугода, из которых помимо служебных забот масса времени уходила на подготовку к поступлению в академию.

Маршал Советского Союза Баграмян в одной из своих статей о Карбышеве привел его слова: «Полгода длилась моя фортификационная практика во Владивостоке», а свидетельства очевидцев говорят о том, что возвратившийся с «гражданки» офицер проявлял недюжинную инженерную хватку.

Произошло и другое событие в жизни Карбышева. Он женился на влюбившейся в него и вызвавшей глубокое ответное чувство Алисе Карловне Троянович.

Весной 1908 г. он был вызван в штаб Приамурского военного округа для сдачи промежуточных экзаменов, а осенью уже держал экзамен в Николаевскую инженерную академию, после чего уехал в столицу на учебу с молодой женой.

По окончании академии за дипломный проект по фортификации «Крепость Владивосток» экзаменационная комиссия присудила Д.М. Карбышеву премию имени героев Порт-Артура генерал-майора Р.И. Кондратенко и его сподвижников – офицеров инженерного корпуса.

Потом были Первая мировая война, которую Карбышев закончил в звании подполковника, Гражданская и, наконец, Великая Отечественная война.

Генерал Карбышев попал в плен в августе 1941 г., пробиваясь из окружения из Гродно. При переправе через Днепр Карбышев был контужен, находился в бессознательном состоянии, и, не будь он в генеральской форме, его бы добили, а тут в плен попал сам генерал, а это успех, ведущий к наградам.

Участник обороны Брестской крепости Герой Советского Союза Гаврилов передал слова Карбышева: «Как меня захватили в плен – не знаю. Если бы был в сознании, то живым не дался бы». Генерал Карбышев за три с половиной года плена прошёл все круги ада фашистских концентрационных лагерей в Бреслау, Замостье, Хаммельбурге, Регесбурге, Маутхаузене… Впервые стало широко известно о гибели Карбышева через год после ужасного фашистского акта вандализма.

13 февраля 1946 г. в английском военном госпитале под Лондоном по требованию умирающего майора канадской армии Седдона де Сент-Клера, священник и приглашенные сотрудники репатриационных служб, в том числе Советского комитета зафиксировали завещание: «Я прошу вас записать мои показания и переслать их в Россию. Я считаю своим священным долгом беспристрастно свидетельствовать то, что я знаю о генерале Карбышеве. Я исполняю свой долг обыкновенного человека перед памятью Великого человека. Мне осталось жить совсем недолго, и меня беспокоит мысль, чтобы вместе со мной не ушли в могилу известные мне факты героической жизни и трагической гибели советского генерала, благодарная память о котором должна жить среди людей.

В ночь с 17 на 18 февраля 1945 г. нас, большую партию, загнали в душевую, заставили раздеться догола, а потом пустили на нас сверху струи ледяной воды. Это продолжалось долго. Мы все посинели, многие падали на пол и тут же умирали – сердце не выдерживало. Потом нам разрешили надеть только свое нижнее белье и деревянные колодки на ноги и выгнали во двор. Мы понимали, что доживаем последние часы. Старый генерал, как всегда, был спокоен, его только бил сильный озноб, как и каждого из нас. Он что-то горячо и убедительно говорил окружившим его русским. Они его внимательно слушали. В его фразах я уловил несколько раз повторяющиеся и понятные мне слова «Советский Союз», «Сталин», затем, посмотрев в нашу сторону, он сказал нам по-французски: «Бодрее, товарищи, думайте о своей Родине, и мужество не покинет вас». В это время гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками ледяной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозжёнными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев.

После этой экзекуции каким-то чудом остались в живых несколько человек, в том числе и я. Почему фашисты не прикончили нас, понять не могу – должно быть, устали и отложили до следующего раза. А следующий раз не наступил. Приближение союзных армий внесло панику среди лагерной администрации.

Память о генерале Карбышеве для меня свята. Я вспоминаю о нем как о самом большом патриоте, самом честном солдате и самом благодарном, мужественном человеке, которого я встречал в своей жизни».

Специальных исследований историков о трех с половиной годах борьбы Карбышева в фашистском плену, к сожалению, не проводилось. О судьбе Карбышева несколько лет в Москве не знали. В его личном деле в 1941 г. сделана официальная отметка: «Пропал без вести». Только после войны началась трудная для исследователей поисковая работа по сбору сведений о генерале, чья судьба интересовала командный состав Советской армии. Абсолютное большинство, особенно те, кто лично знал корифея русской военно-инженерной науки, не верили фашистским листовкам, где шла похвальба о согласии попавшего в плен генерала сотрудничать с немецким вермахтом.

К примеру, в одном из писем с фронта генерала Кирсанова жене есть такие горестные строки: «Мне до глубины души больно, я страшно переживаю, что у нас продолжают считать Карбышева добровольно сдавшимся в плен… Я считаю, что это очередная фашистская провокация, направленная на подрыв авторитета нашего генералитета».

Понятно, как воспринял наш народ сообщение о героическом подвиге генерала. Но, к сожалению, не историки рассказали о нем, а журналисты, которые принесли нелепый домысел о ледяном столбе. Прочно утвердилось неверное представление, что фашистские палачи в Маутхаузене, чтобы отомстить несговорчивому генералу и запугать остальных военнопленных, устроили ему персональную казнь на глазах тысяч узников. Подобное, конечно, врезалось в память на всю жизнь, и у каждого человека образ генерала Карбышева ассоциировался с замороженной статуей человека-героя. Появились стихи, песни. Сотоварищ Дмитрия Михайловича по Хаммельбургскому лагерю художник Подорожный написал картину о Карбышеве. Писатель Познанский в историко-биографическом очерке о Дмитрии Михайловиче Карбышеве писал: «Мы честно заблуждались, и до нашего сознания не доходило, что подменяем подлинного человека-патриота манекеном из красивой, страшной легенды. Ужасное затмевало собой реальность. Жизнь-подвиг подменялась мученичеством необычной по своей жесткости казни. Не выручал афоризм Энгельса, взятый писателем Голубовым в качестве эпиграфа к книге “Когда крепости не сдаются…”».

Память о Карбышеве должна быть чем-то большим, нежели потрясающий воображение факт мученической гибели стойкого генерала-героя. Не плод чьей-то фантазии – ледяной столб, а вклад Карбышева в дело Великой победы – образец служения Родине.

Имя генерала Карбышева носит малая планета. Вот выдержка из известного документа: «Институт теоретической астрономии свидетельствует, что малая планета № 1959, открытая советскими астрономами, получила название в честь Дмитрия Михайловича Карбышева». Всемирный центр по малым планетам обсерватории в США официально сообщил об утверждении этого названия и занесении его в циркуляр малых планет 30 июня 1977 г.

О Карбышеве написаны многочисленные статьи и книги, его именем названы суда, поселки и улицы многих городов России, в том числе и во Владивостоке. До настоящего времени по Владивостоку ходят легенды о том, что с полуострова Шкота (Эгершельд) до полуострова Елены на Русском острове проложен секретный подземный ход, который был выполнен под руководством Карбышева. Так это или нет, до сих пор неизвестно.

Ходят легенды и о том, что под Владивостоком существует целый подземный город. В действительности в городе много подземных объектов.

Современные диггеры насчитывают их около 700. Ходят слухи о подземном Владивостоке с явно мистическим эзотерическим уклоном.

В одной из книг[3]3
  Палич Л., Елисеева Н., Балыко М. Сакральные места планеты. Владивосток: Изд-во Амрита – Русь, 2014.


[Закрыть], в частности, описывается, что Владивостокскую крепость начали строить миллионы лет назад так называемые лемурийцы[4]4
  Лемурия – мифический затонувший континент.


[Закрыть], четыре этажа соорудили славяне с привлечением бохайцев, и только три яруса возвели русские. Также из форта № 7 есть 12 подземных ходов, главный из которых ведет на Северный полюс, а по остальным можно попасть в Тибет, Индокитай, Мексику и в другие точки земли.

Пока подтверждения этим мифическим предположениям не нашли.

Токаревский маяк на Эгершельде – один из самых старых маяков на Дальнем Востоке. Основан в 1876 г. Здесь начинается Тихий океан.

В отлив по Токаревской кошке можно пройти к маяку, не замочив ноги. В прилив вода поднимается, и воды будет по щиколотку. Со стороны будет казаться, что идешь по воде, как Христос.

По легенде, где-то в этом районе – вход в подземный переход на остров Русский, вернее, на бывший полуостров Елена, который стал островом после того, как был прорыт в 1899 г. канал.

Вице-адмирал С.О. Макаров

В апреле 1865 г. Степан Осипович Макаров первым по списку окончил Морское училище в Николаевске-на-Амуре. В памятный день выпуска контр-адмирал Казакевич сообщил, что «за отличие в поведении, прилежании и выдающиеся успехи в науках не в пример прочим» кадет Макаров производится не в кондукторы флотских штурманов, а в гардемарины.

Где бы ни был С.О. Макаров, ему не была безразлична судьба Дальнего Востока и особенно Владивостока, города, с которым во многом были связаны годы становления его как моряка, как офицера.

Последний раз контр-адмирал Макаров приехал во Владивосток летом 1895 г., будучи младшим флагманом отряда кораблей Тихого океана. В это время имя его стало известно владивостокцам не только как имя выдающегося мореплавателя и ученого, но и как автора нескольких смелых проектов, касающихся Владивостока.

Занимался проблемами непотопляемости корабля, изобрел пластырь для заделки пробоин судов. Плавал флаг-офицером в эскадре в адм. Попова в Средиземном, Черном и Мраморном морях. В Русско-турецкой войне (1877–1878) впервые на русском флоте применил торпеды (мины Уайтхэда). Досрочно был произведен в капитаны 2-го ранга; в 1879 г. назначен флигель-адъютантом его императорского величества. Участвовал в Ахал-Текинской (1880–1881) экспедиции и взятии крепости Геок-Тепе в должности флаг-капитана при генерал-лейтенанте М.Д. Скобелеве.

Будучи с 1881 г. командиром т/х «Тамань», провел комплекс океанографических работ и удостоен премии Российской академии наук. В 1882 г. произведен в капитаны 1-го ранга и назначен командиром фрегата «Князь Пожарский». Командуя корветом «Витязь», в 1886–1889 гг. совершил кругосветное плавание и выполнил большой объем исследовательских работ, за что был удостоен премии Академии наук и золотой медали Русского географического общества.

Степан Осипович являлся разработчиком и создателем первого в мире ледокола «Ермак» (1896).

«Ермак» прослужил 65 лет. Водил караваны по Северному морскому пути в мирные и военные дни. Именно «Ермак» снимал с раскалывающейся льдины четверку папанинцев.

Адмирал Макаров участвовал в закладке музея Общества изучения Амурского края во Владивостоке, в первые годы часто работал в его архивах. До сих пор в музее Арсеньева хранится костюм древних японских племен – айнов, этнографические коллекции, привезённые адмиралом из-за границы. Сохранилась стенография его речи на открытии музея. В частности, там есть такие замечательные слова: «Редкое единодушие высказалось в сочувствии к постройке музея. Здесь вы видите сапёра рядом с чиновником, моряка рядом с купцом, инженера рядом с гражданином».

Еще при жизни адмирала С.О. Макарова современники называли его «победителем брони», «дедушкой минного флота», «отцом ледокольного флота», «великим учителем военных моряков».

9.02.1904 г. вице-адмирал С.О. Макаров был назначен командующим флотом на Тихом океане, уже 24.02 прибыл в Порт-Артур.

До его назначения на должность командующего Тихоокеанской эскадрой на флоте царило уныние. Адмирал переломил ситуацию: организовал непрерывные учения и стрельбы, приказал разыскать и начать испытания подводных лодок. Бывал на батареях, в порту, вселял в людей бодрость и веру в свои силы. Современник писал: «Никогда не приходилось наблюдать такого увлечения, такого подъёма духа». Эскадра преобразилась, начала выходить в море.

Погиб 31 марта 1904 г. на эскадренном броненосце «Петропавловск», при взрыве мины.

Вместе с Макаровым погиб художник Василий Верещагин, свыше 600 офицеров и матросов. От великого флотоводца осталась только шинель, тело не нашли. Он считал море своим домом и обрёл там покой.

С великим изумлением я прочитал в одном из словарей[5]5
  См.: Краснов В., Дайнес В. Русский военно-исторический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.


[Закрыть], где на с. 344 черным по белому написано: «…В июне 1913 после подъема броненосца останки Макарова похоронены в городе Дайрене (ныне Далянь, Китай) на кладбище погибших русских моряков». Кто придумал этот миф?

Именем Макарова названы 17 географических объектов на Тихом океане, в Арктике и Антарктике, корабли и суда, Тихоокеанское военно-морское училище во Владивостоке, Морская академия в Санкт-Петербурге, кораблестроительный институт в Николаеве. В Кронштадте, Николаеве (Украина) и Владивостоке ему установлены памятники.

Сначала памятник Макарову во Владивостоке установили(1967) в центре площади Луговой, как объясняли туристам экскурсоводы, «на перекрёстке морских и земных дорог».

Затем его перенесли (1999) на Набережную, откуда открывается превосходный вид на Амурский залив и выход к Японскому морю Тихого океана.

По отзывам из Интернета, памятник Макарову «один из самых удачных памятников, установленных во Владивостоке».