Текст книги "Корабли Дуросторума"

Глава 10

– Графиня! – Уилки бешено забился, пытаясь освободить руку и вытащить свой пистолет. – Эти твари сейчас поймают и ее!

На земле вокруг него извивались щупальца, вызывая у него тошноту. Шкуры существ лоснились от выделявшейся слизи.

– Ее надо остановить! – вопил Уилки.

– Джангли! – рявкнул Чернок. – Чего ты застыл! Отправляй назад Отторино!

Отторино, сразу же завернутый в сеть в ом месте, где были Врата, исчез.

– Слава Богу! – выдохнул Уилки.

Он содрогнулся при мысли, что белое тело Графини будет схвачено извивающимися щупальцами этих гнусных тварей. Дубина обрушилась с удивительной точностью, лишив Чернока сознания. Уилки забился. Если бы он смог дотянуться до пистолета… Удар по голове он почувствовал словно издалека. Последнее, что он увидел в этом ужасном измерении, были извивающиеся щупальца, скользящие по земле возле его лица, потом и они исчезли в сером тумане беспамятства. В отличие от осьминогов, конечности этих тварей были специализированы… Они несли на себе органы чувств, как морские актинии Plumose Anemones… Они передвигались на сокращавшихся, как змеи, щупальцах… Медленно, из кошмара и ужаса, к Уилки вернулось сознание.

Каменистую почву покрывал тонкий слой сухих водорослей. Целая толпа стонущих захватчиков толчками и рывками волокла по земле завернутых в сети пленников. Наконец, остатки членов сафари были подняты на плечо горы, за которой открывалась широкая долина. Вся панорама покрытых зелеными водорослями скал и каменистых осыпей, без единой струйки дыма, без домов и мостов, ничего не говорила пленникам об образе жизни этих тварей.

Тут же на горе непрерывно извивающиеся щупальца тварей задвигались еще быстрее. Они осторожно распутали сети и, освободив пленников от оружия, сорвали с них также всю одежду, оставив лишь ленты переводчиков, возможно, потому что не заметили их в волосах. Уилки глубоко вздохнул, почувствовав, как его пробирает холодный ветер. Он задрожал и покрылся гусиной кожей. Никакой страх, который он испытывал с тех пор, как покинул с Полаком шахту в Канаде, не шел в сравнение с нынешним. Уилки знал, что боится, смертельно боится. Связанных вместе полосами шелковой сети, пленников погнали вниз по склону горы. Чернок, звякающая цепочка которого усиливала интерес их пленителей, волей-неволей вел Джангли, а Уилки шел за Джангли, ха ним же следовал отвратительный хонши. Выживший, в отличие от своих товарищей, хотя отбивался не хуже их, он шел теперь вниз по склону, задыхаясь, сопя и ежась.

– Где мы, Джангли? – прошептал Чернок.

– Мы выбрали неправильные Врата из мира поливоды, – ответил Джангли. – Я не понимаю, как Соломон…

– Не думай об этом, – посоветовал Чернок.

– Он лучший Проводник, которого я знал во всех измерениях. – озадаченно промолвил Джангли.

Долина становилась все ближе, они уже шли по расширяющейся тропинке, когда Уилки увидел впереди ждущих чудовищ и кучку их пленников. Странные существа сидели или лежали кучами под сетями. Уилки разглядел тварей, каких не мог бы даже описать. Он также увидел человеческих существ, каких уже невозможно забыть. Все пленники, если судить по нагим человеческим существам, были раздеты. Это явно делалось ради предосторожности, ибо имея дело с различными формами жизни. трудно определить, где у них может быть оружие… Две партии захватчиков и пленником соединились и зашагали бок о бок. Напротив Уилки шел маленький красно-коричневый человек с очень длинными руками. Этими руками он обернул голову, так что Уилки некоторое время думал, что это орангутанг, пока не разглядел явно человеческий череп, который – несмотря на лицо, как у мопса, с отвислыми щеками, морщинистыми губами, носом-пуговкой и большими блестящими глазами – ясно указывал, что коротышка в четыре фута высотой был человеком.

Маленькое существо ковыляло на коротких ногах.

– Держись, дружище, – с симпатией сказал ему Уилки.

Большие глаза немигающе уставились на него.

– Я не понял ваших слов, но вы в том же положении, что и я. Нас съедят. Это очень смешно.

Уилки было подумал, что его переводчик ошибся. Он педантично переводил все и промахнулся в конце. Смешно? Ну, черт побери, да, подумал Уилки, быть съеденным чудовищами с извивающимися щупальцами… Очень забавно! Уилки усмехнулся и энергично покачал головой, затем мотнул ей в сторону и указал глазами.

– Бежать? Мне бы хотелось попробовать, но эти чудовища бдительно следят за нами. Меня зовут Советник Мобрил, я пришел из мира под названием Миркинус – мира прекрасных деревьев и свободно извивающихся улиц между ветвями.

– Дж. Т. Уилки, – подумав, представился Уилки.

Перед Советником Мобрилом шла белокожая девушка с золотистыми волосами, закутавшими ее до колен. Уилки не видел ее лица, он видел лишь великолепные пышные золотистые волосы, белые руки с впившимися в запястья ремнями, длинные стройные ноги с окровавленными сбитыми ступнями. Впереди нее и позади Мобрила шли существа, которых, суда по внешности, Уилки не смог бы причислить ни к одному виду. Уилки подумал, что девушка – если она человек – должна быть очень красивой. Но у нее могло быть более жуткое лицо, чем у страшного Сликиттера. Поход продолжался.

Прошло много – очень много – времени, пока не село солнце.

Всю ночь им не давали ни есть, ни пить, ни освободили от пут. Уилки трудился над ними, но шелковые веревки было невозможно разорвать.

Ночью стало еще холоднее и неприятнее. Пленники сгрудились вместе, чтобы сохранить тепло, и погрузились в беспокойный сон. Наутро их грубо подняли, чтобы продолжать жестокий поход.

И снова, поскольку они были связаны в ом же порядке, Уилки шел рядом с Мобрилом.

Люди начали падать от усталости. Ударами дубинок их возвращали в шеренгу. Тех, кто отказывался подниматься, отделяли от остальных, и Уилки не видел, что с ними происходило. И был рад, что не видел.

– Вы, кажется, понимаете, что я говорю, – сказал Мобрил, когда они шли по долине – точной копии той, что пересекли вчера. – Боюсь, мы не долго сможем так идти. Девушка впереди меня явно не дойдет до конца пути. Девушка, которая, естественно, привлекала внимание Дж. Т., шла вроде бы не плохо, но ее окровавленные ноги говорили сами за себя.

– Да, коротко ответил он.

Как бы в ответ на слова Мобрила и его предложение о бегстве, впереди возник беспорядок. Уилки остановился. В воздухе разнеслись дикие крики. Веревки натянулись и люди попадали.

Вдоль тропинки открылись рты.

Объятый ужасом, не веря своим глазам, Уилки увидел, как сбоку от него в скале открылся рот, широкая пасть, подобно открывшейся раковине моллюска, похожая на конский каштан с торчащими вперед иглами, покачавшись из стороны в сторону, она жадно заглотила напоминающего краба существа. Его панцирь громко хрустнул, когда пасть закрылась. Чернок вскочил на ноги, пинками швыряя камни в пасть рядом с ним. Ошеломленный, Уилки почувствовал, что веревка на его запястьях ослабла. Обернувшись, он увидел, что недавно вызывающий у него отвращение хонши исчез в закрывающейся пасти, лишь успев прошипеть: «Хошоо!..» Вдоль всей тропинки извивались щупальца, поднимались в неэффективных ударах дубинки, когда рты открывались и закрывались. Какие-то чудовища, живущие в скалах и высовывающие наружу лишь голодные рты, теперь жадно насыщались. Уилки не знал, было ли это одно чудовище с сотнями ртов или сотни чудовищ, но это его не интересовало. Он рванулся и побежал прочь, как безумный маньяк. Веревка, привязывающая его к Джангли, натянулась, и Джангли с Черноком беспорядочно покатились за ним по склону в граде осыпающихся камней. Мобрил и девушка, крича, последовали за ними. Другие люди рвались на свободу. Вперемешку с обладателями щупалец их ловили и проглатывали чудовищные пасти, в панике они катились вниз, пытались вскарабкаться вверх по склонам.

– Туда! – крикнула девушка. Это было первое слово, которое услышал от нее Уилки. Ее голос звенел страхом. Они побежали за ней, осыпаемые камнями.

Они неслись во всю мочь, задыхаясь, легкие горели, пот заливал глаза. Наконец, девушка упала, золотистые волосы окутали ее, точно саваном.

Уилки упал рядом с ней на колени и осторожно очистил от волос ее лицо. С бьющимся сердцем он увидел…

– Она спасла нас! – прорычал сзади Чернок. – Эти проклятущие пасти вдоль всего склона, где мы шли. Они глотают людей, как мух.

Вниз по склону сыпались беспорядочно хлещущие щупальцами твари, убегая от алчущих пастей и собираясь вновь собрать своих пленников.

– Врата! – сказал Чернок. Его смуглое лицо было решительным и сосредоточенным. – Джангли! Поблизости есть какие-нибудь Врата?

– Тихо! Я попытаюсь… – Джангли застыл и начал поворачиваться, как флюгер. Понимая важность происходящего, Уилки затаил дыхание.

– Примерно в сотне ярдов… вон там. – Джангли указал направление.

Уилки поднял девушку, по-прежнему привязанную шелковой веревкой к Мобрилу, и побежал вместе со всеми.

– Быстрее! – подгонял их Мобрил, не выказывавший никаких признаков усталости. – Быстрее!

Конечно, беспорядочно думал на бегу Уилки, Мобрил мог знать о Вратах в другие измерения, поскольку сказал, что прибыл из другого мира. Но девушка? Она же ничего не понимает…

– Здесь! – рявкнул Джангли.

Он приготовился выполнить задачу, которой был обучен, и приказал им встать в круг. Они тесно прижались друг к другу, обхватили друг друга руками. Уилки почувствовал под рукой теплое тело девушки и стал падать, падать…

– Куда мы попадем? – крикнул Чернок.

– Неважно, куда – лишь бы отсюда! – успел ответить ему Уилки. ни пролетели через крону дерева, беспомощно ударяясь о ветви, оросившие их каскадами воды, пробивая собой громадные папоротники.

Уилки почувствовал болезненный толчок, тело девушки подпрыгнуло у него в руках. Падение остановилось. Уилки взглянул вверх. Советник Мобрил висел на папоротнике, схватившись за него своими длинными руками, глядя вниз на них.

Раздался треск, и они снова полетели вниз.

– Я пытался! – отчаянно крикнул Мобрил. – Веревка порвалась… – Он исчез в гуще папоротников. Уилки закричал, когда листья папоротника стегнули его летящее тело, как плетью. Сверху на них струями лилась вода. Несмотря на отчаянное положение, Уилки старался поймать ее пересохшими губами.

– Врата… – крикнул Джангли, по-прежнему привязанный к Черноку и девушке, – часто бывают… рядом… но мы падаем.. слишком быстро… – Он завопил, когда папоротник стегнул его по широкой груди.

– Перенеси нас отсюда, Джангли!..

Девушка глядела широко открытыми зеленоватыми глазами прямо в лицо Уилки. Он стискивал ее тело, крепко прижимая к себе. Он улыбнулся. Она хотела улыбнуться в ответ, но лицо ее перекосила гримаса боли, когда очередной лист папоротника хлестнул их сплетенные тела.

Удар, когда они приземлились, заставил Уилки задохнуться. Он лежал в траве и думал, что все кости в его теле перебиты и переломаны.

После долгого молчания, пока он глядел на синее небо и яркое приветливое солнце, слушая пение птиц где-то в вышине, Джангли просопел:

– Я думаю… я действительно думаю, мы в Дуросторуме.

Глава 11

– Значит, вы никогда не подстригаете волосы, Шарон?

Уилки снял ленту транслятора с золотистых волос девушки, удобно лежащей на койке, и надел на себя. Девушка подождала, пока он приготовится слушать.

– Нет, Дж. Т., никогда, – сказала она, томительно протягивая слова его имени, как «Зщиити», так что привычное «Дж.» внезапно показалось Уилки слишком твердым и грубым. – Нет… Я только подравниваю концы, чтобы они не слишком завивались. Таков наш обычай в моем измерении Лионе. Вокруг раздавались звуки обычной жизни одного из кораблей Дуросторума, потрескивание дерева и плеск воды, ассоциирующейся с обычным земным судном. Подобранные кораблем, благодаря знаниям языка и туземных обычаев Черноком, они летели теперь в Холд Дуросторума, где смогут подумать, что делать дальше. Единственное, что хотел делать Дж. Т., это все лучше и лучше узнавать девушку с золотистыми волосам, жизнь которой изменилась таким страшным образом.

Они беседовали, передавая друг другу ленту переводчика, а позже сумели достать такую же для Шарон.

– У нас в Лионе известно множество измерений, но всегда остается еще больше для изучения. Мы очень заботимся о жизни ученых, хотя, возможно, немного отстали с физикой и электроникой. Мы торгуем со многими измерениями, и я была частью передового отряда, изучающего новую группу миров… – После того, как Уилки прервал ее вопросом, Шарон, улыбаясь, продолжала:

– Измерения, видимо, имеют тенденцию группироваться, ну, как виноградины в вине. Мы знаем очень много миров из нашей собственной группы, однако, все, что вы упоминали, совершенно новые для меня. Старая идея использовать страницы книги в качестве иллюстрации Теории Измерений становится неактуальной. Мы нашли множество человеческих существ – людей, как я и вы, Дж. Т., – разбросанных по всем мирам. Но есть и… другие.

– Да, – с содроганием кивнул Уилки. – Теперь это можно сказать наверняка.

– Мой отряд попал в засаду этих… этих Тоб'клайков… этих ужасных существ.

Уилки положил руку ей на плечо. Ее запястья были в бандаже и ноги тоже – и, к его сильному удивлению, тоже было и с Уилки. Городские жители не привыкли бродить босиком по камням.

– Их торговля так же ужасна, как они сами. Никто не может вынести их внешнего вида, хотя мы в Лионе привыкли ко всяким. Но Тоб'клайки… Ну, я полагаю, единственный способ описать их – сказать, что они Работорговцы измерений.

– Очаровательно, – сказал Дж. Т. Уилки, чувствуя себя совершенно счастливым в ее присутствии. Теперь все Тоб'клайки измерений не разъединили бы его с этой девушкой.

– Мы уверены, что за этими Работорговцами должны стоять другие, более разумные, инструктирующие и управляющие ими. – Она натянула простыню на плечи. Несмотря на вентиляцию, в маленькой каюте было тепло. – Но сейчас важны не они. Что… как мы вернемся домой?

– С помощью Джангли.

Она взяла его забинтованную руку.

– Да. Он хороший. У нас есть собственные хорошо развитые Проводники. Я… Боюсь, что я имею лишь скрытые способности. И таких у нас много.

– Я должен выполнить кое-какую работу для моей Графини, – с неожиданной твердостью сказал Уилки. – После этого я думаю вернуться назад. Но вы… Вас наверняка будут искать? Она покачала головой, сомнения затуманили ее лицо. От ее отчаяния у Уилки больно сжалось в груди. Черт побери, никогда прежде он не чувствовал такое к девушкам! В дверь просунулась голова Чернока.

– Как себя чувствуете?

– Неплохо… Скажите, Чернок, не можете ли вы поторопить своих парней достать ленту переводчика для Шарон? Страшно неудобно беседовать, постоянно передавая ее друг другу.

– Я установлю двусторонний переводчик, как только будет возможно. – Чернок выглядел совершенно иным человеком, даже уши его стали другими, когда Уилки заметил, что исчезли наконечники на них.

– Да, – кивнул Чернок, заметив его взгляд. – Захватчики Графини были рекрутированы из бригады наконечникоухих. Мы совершено нормальные, просто позже решили носить их как часть формы. Что весьма неудобно.

– Я бы хотел поговорить, – сказал Уилки, думая о доме.

– Достаточно ли хорошо чувствует себя Шарон, чтобы выйти на палубу?

Одетая в белую кофточку и синюю юбку, обутая в бесформенные войлочные тапки, девушка поднялась по трапу. Чернок, Джангли и Уилки в тесной, взятой взаймы одежде, стояли рядом с ней у перил.

Над ними было лишь белое небо, начинающее голубеть в отдалении. Под ними расстилались зеленые поля с растущими злаками. Работающие там люди глядели вверх и махали руками. Дуросторум явно был прекрасным миром.

Ветерок трепал их волосы и обдувал лица, не мешая беседе, но придавая ей пикантности. Все здесь казалось привольнее, чем жизнь в Ируниуме.

– Да, Дж. Т., это мое родное измерение. – Чернок с жадностью изголодавшегося упивался раскинувшимся видом. Излишки цепочки, тянущейся от Джангли, он обернул вокруг левой руки.

– Но я должен вернуться к Графине. Я принадлежу ей… Она обладает странными силами, но хватит об этом. Я собираюсь здесь наслаждаться, ни о чем не беспокоясь.

– Даже о проклятых Вратах? – спросил Уилки.

Джангли что-то невнятно пробормотал.

С внезапным чувством, словно пузырьки шампанского проникли через нос к нему в мозг, Уилки сказал:

– Что ты сказал, старина? – не понял Уилки.

– Я говорю, – повторил Джангли, – что здесь есть статические Врата. Проводник может свободно пройти от одних Врат до других…

– Хвала богам! – прервал его Чернок. – Глядите!

– … а Врата Жизни Порвонов отнимают энергию, которой достаточно, чтобы осветить целую деревню, – упрямо закончил Джангли.

Все поглядели туда, куда указывал Чернок. Поднимаясь из зеленых полей, впереди росла высокая столовая гора с отвесными стенами и плоской вершиной около мили в поперечнике и в тысячу футов высотой. Пятнышки летающих кораблей двигались туда и обратно на своей пятисотфутовой высоте, на полпути к ее вершине.

Красочный, сверкающий огнями и отражениями, на вершине этого массивного бастиона сиял город.

– Холд Дуросторума, – улыбнулся Чернок. – И – к счастью для меня – Холд, с каким мой народ живет теперь в дружбе. Теперь мы можем поговорить о делах.

Корабль летел по воздуху, браво развевались его флаги.

Экипаж столпился на палубе посмотреть на приближающийся Холд.

– Только запомните, – предупредил Чернок, – люди Дуросторума не знают измерений. Торговцы из параллельных миров приходят и уходят без предательства. Помните, Дж. Т., как мы ждали корабли, когда вели вас в Ируниум?

– Да. Но, конечно, не весь Дуросторум такой?

– Конечно, нет! – хмыкнул Чернок. – У нас есть огромные моря и тропические леса, полярные шапки и горные цепи. но во всех зонах у нас терпимый климат и существуют такие массивы, где можно строить и развивать защищенные Холды, и у нас не такое уж большое население. – Что-то промелькнуло в его глазах, когда он погрузился в воспоминания. – Мы не первая разумная раса, живущая на Дуросторуме. Мы уроженцы этого мира, но те, кто был перед нами, строили города и коммуникационные сети, а затем уничтожили себя. Единственное, что осталось от них – источники силы для кораблей…

– А-а! – сказал понимающий Уилки.

Сердцем каждого корабля является энергетическая коробка – маленькая, компактная, способная поднять почти любой груз на высоту пятисот футов и нести его в любую сторону со скоростью до двадцати миль в час – естественно, в вашей системе измерений. Как она работает, кончится ли когда-нибудь энергия – никто не знает. Мы нашли эти энергетические коробки в городах древних цивилизаций. Они самый драгоценный товар Дуросторума – помимо храбрости его жителей. И разумеется, их постоянно ищут и жаждут обладать ими любой ценой.

– Вы имеете в виду, что их нельзя купить, но можно найти или отнять у кого-нибудь в бою?

– Да.

– Но это же может привести к состоянию непрекращающейся войны…

– К несчастью, в прошлом так и было. Наша письменная история простирается на пятнадцать сотен лет. Но теперь мы пытаемся с помощью союзов и совещаний искоренить эти древние варварские способы. Корабль пролетел мимо другого, улетающего из Холда. На том тоже развевались флаги. Уилки увидел ряды баллист, выглядывающих из окрашенных в красное люков проходящего корабля.

– Не забудьте, – повторил Чернок. – Не проболтайтесь об измерениях. Вы знаете, что будет, если вы начнете рассказывать о таком месте, как ваша Земля.

– Да, – сказал мудрый Уилки. – У вас не хватит коек в сумасшедших домах.

– Я буду занять организацией доставки нас в Холд Грайнор, где, как я ожидаю, мы найдем разгневанную Графиню. Она наверняка прошла через правильные Врата. Держите. – Он снял свой переводчик и протянул его Шарон. Они могли по-прежнему понимать его. – Можете носить, пока я не вернусь. Дома он мне не нужен.

– Аминь, – сказала Шарон с нежной улыбкой. – У нас есть целлюлозные переводчики, гораздо более эффективные, чем эти их драгоценных кристаллов. – Она недовольно поморщилась. – Я потеряла свой, когда попалась к Тоб'клайкам.

– Ты еще достанешь такие для нас, Шарон, – вежливо ответил Уилки.

– Согласна, – кивнула она со странной формальностью. – Мы продадим вам переводчики. Позднее мы можем договориться, чем вы будете платить.

– Что? – с беспокойством сказал Уилки.

– Не забудьте, Дж. Т., мы торгуем с измерениями.

– Как Алтинум?

– Нет, – помотал заостренной головой Джангли. – Товары Алтинума приходят через посредников. Алтинум скорее похож на развитую копию вашей Земли, Дж. Т. Они не знают об измерениях, и мы не хотим, чтобы они узнали. Предположите, что ваши многомиллионные толпы на Земле узнают о Дуросторуме или Ируниуме, или о других богатых измерениях, чье население измеряется в тысячах? Разве вы не смели бы местных жителей одним напором?

– Гм… – Уилки кивнул. – Не могу с этим спорить.

Когда Чернок вернулся на борт, на его лице было написано удовлетворение. На голове у него был новый переводчик. Он принес большие чемоданы. Когда их распаковали в каюте, в них оказались одежда, оружие, карты и деньги. Уилки взял семиугольную монету и присвистнул.

– Здорово, Чернок. Как тебе это удалось?

– Я нашел агента, торгующего с людьми из измерений. Имя Графини дало мне все, что нужно.

– Добрая старая Графиня! – с энтузиазмом воскликнул лояльный Уилки. – Она не из тех девушек, что бросают своих парней.

Застигнутые врасплох, они попытались объяснить Шарон, кто такая Графиня. Странно, но Уилки не мог найти нужных слов.

В новой одежде и с вещами, они расплатились с капитаном корабля и сошли на берег. В суматохе города, занимающего все пространство внутри периметра массивных стен Холда, они нашли гостиницу, где жить, пока не достанут билеты на корабль, летящий в Холд Грайнор.

Уилки все больше и больше открывал, какая спокойная, какая уверенная эта девушка Шарон из Лиона. Невозмутимая, с длинными струящимися золотистыми волосами, она двигалась с неподражаемой грацией и однако, как убедился Уилки, ее силы хватало, чтобы выдержать ужасное испытание с Тоб'клайками, когда ее нежные ножки были изрезаны камнями. Ну, подумал Уилки, я ведь тоже тогда не сдался, не так ли? Узы дружбы крепли между четырьмя путешественниками по измерениям. Джангли, естественно, страстно желал вернуться домой, в свой родной Лисифуц. Однако, Уилки верил, что Джангли не бросит их здесь. Он сначала проведет их через надлежащие Врата и доставит домой. По крайней мере, так думал Уилки.

Уилки размышлял.

Джангли из Лисифуца, Чернок из Дуросторума, Шарон из Лиона и Дж. Т. Уилки с Земли.

Странная группа бродила по измерениям.

Очень скоро Уилки понял с налетом депрессии, что короткий период ожидания в их поисках Врат Графини был лишь затишьем перед бурей. Он не знал, что ждало его впереди. Но здесь был Чернок с дьявольским лицом, усмешкой и готовностью вступить в битву. Здесь был Проводник Джангли, от которого зависела их судьба. И была Шарон – девушка с золотистыми волосами, – чью судьбу, с замиранием сердца подумал Уилки, он намеревался в будущем связать со своей. Они расположились в номерах на верхнем этаже гостиницы, с чистыми простынями и санузлами. Со своей заостренной головой, обмотанной громадным шарфом наподобие тюрбана, что являлось обычной одеждой летающих под облаками корабелов, Джангли мог ходить, не привлекая к себе особого внимания. Вернувшись в полдень после осмотра города, Уилки увидел Шарон, спешащую по улице навстречу ему. Он ускорил шаги, как всегда при виде ее, чувствуя, как забилось его сердце. На ней было новое оранжевое платье, но ее можно было безошибочно узнать в любом наряде по роскошным золотистым волосам.

– Шарон! – окликнул Уилки, ожидая, что она остановится и повернется.

Она продолжала идти, как ни в чем не бывало. Он подбежал к ней, схватил за руку и развернул к себе.

– Шарон! Ты дразнящаяся кокетка! Что…

Это была не Шарон.

– Да? – с ледяным достоинством спросила она.

– Я… Извините… Просто…

Она выглядела совсем как Шарон. Почти. Приглядевшись повнимательнее, можно было заметить различия: золотистые волосы были чуть потемнее, нос не такой прямой, изгиб губ менее теплый, и глаза… глаза у нее были карие.

– Вы, должно быть, ошиблись, – сказала девушка с холодной резкостью. Она выдернула у него свою руку и пошла дальше такой же изящной походкой, как у Шарон.

– Ну да, ошибся, – пробормотал обескураженный Уилки.

Когда он вернулся в гостиницу, Шарон там не было. Чернок и Джангли были заняты беседой. Когда Уилки вошел, они вскинули на него глаза. По из возбужденным лицам было ясно, что у них есть новости.

– Я получил информацию о Лионе, – сразу начал Чернок. – Мои друзья торговцы рассказали мне, что в городе находится группа из Лиона. Это значит..

– Тогда все понятно! – воскликнул Уилки и рассказал о происшествии. – Значит, Шарон будет… О, черт!

– Она нравится тебе? – прямо спросил Джангли. – Да, нравится.

Вернувшись, Шарон не упомянула, что в городе находятся ее друзья, и Уилки не стал приставать к ней с расспросами. Чернок и Джангли ушли к себе в номера. Шарон села, закинула ногу на ногу и откинулась назад, так что приоткрылся вырез платья. Ее крепкие груди напряглись. Уилки уныло глядел на нее. Она рассмеялась, затем нахмурилась и властно потянулась к нему.

– Дж. Т! Значит, ты не хочешь меня?

– О!.. – простонал Уилки.

– Тогда что тебя останавливает? Ты спас мне жизнь и с тех пор заботился обо мне, как… ну, я не знаю, как. На Лионе мы говорим, как о младенце.

– Ты же знаешь, что я чувствую к тебе, Шарон.

– А-ах!..

Ее томительный вздох окончательно вскружил ему голову. Он положил руку на ее волосы, чувствуя, какие они гладкие и приятные. Она упала на спину на кровать среди разбросанных подушек и притянула его к себе.

– Дж. Т., глупый мальчишка! Не знаю, чего ты ждал все это время! – Когда он провел дрожащими руками по ее атласной коже, она изогнулась дугой и внезапно вздохнула. – Ах, Дж. Т., ты чуть не потерял меня сегодня!

Затем он прижался к ее губам, чувствуя, какие они мягкие и горячие. Она обвила его руками, страстно, сильно и нежно, т мысли его окончательно смешались. Она была, даже Дж. Т. согласился с этим, хороша и искусна.

Позднее, когда она ушла в свой номер привести себя в порядок, вернулись Чернок и Джангли.

– Я нашел корабль, – сказал Чернок с печалью в голосе, поскольку они должны были покинуть Дуросторум. – И купил три билета – Эй! – воскликнул Уилки. – Погоди, Чернок, мой старый боевой конь! Шарон едет с нами!

– Это теперь-то? – спросил Джангли, глупо ухмыляясь.

– Вот как? – сказал Чернок. – Значит, я куплю еще один билет. Значит, она едет с нами. Но почему, Дж. Т., почему? Ничто не могло испортить восторженное настроение Уилки.

– Потому что она теперь со мной!

– Да? – смуглое лицо Чернока просияло. – Рад за вас, Дж. Т. Она собирается рискнуть своей жизнью, полетев с нами в Холд Грайнор из-за любви к вам? Хотелось бы мне верить в это, Дж. Т.!