Текст книги "Джим Уэйд"

Генри Каттнер
Джим Уэйд

© ООО «Издательство «Северо-Запад», 2020

* * *

Гром Джим Уэйд

Глава I. Статуэтка

Сингапур, как кончик пальца Азии, протянулся к экватору к северу от Суматры, и представлял собой плавильный котел во многих отношениях. Это был настоящий космополис – и тропическая жара. Со всех концов Востока люди всех мастей стремились в Сингапур, и в ослепительной, дрожащей жаре их лоск цивилизации таял. Между Бомбеем и Борнео могло произойти все, что угодно, от магии йогов до убийства возле больших доков в шумном прибрежном районе.

Герцога Солента, однако, в этот час в порту не было. Он расслаблялся на подушках закрытого седана – необычного транспорта в этом климате, – который мчался под сенью высоких тамариндов, окаймлявших пыльную дорогу красной глины. Пот блестел на его темном лице под пробковым шлемом, хотя он был одет в костюм из самого тонкого белого полотна.

Он повернулся к стоявшему рядом человеку – тощему, лысому, с хищным лицом стервятника.

– У тебя уже готов хлороформ, охотник?

– Он у меня.

Снова наступила тяжелая тишина, нарушаемая только гудением мотора и отдаленными криками кули, работавших на затопленных рисовых полях, по которым теперь петляла дорога. Юнцы в лохмотьях гнали стадо буйволов, чьи огромные рога вырисовывались на фоне сверкающего голубого неба. Слева над группой пальм кружили цапли.

Наманикюренная мясистая рука Солента легонько скользнула по лбу, словно желая стереть крестообразный шрам. Если бы не этот шрам герцог был бы красив.

Солент был евразийцем со слегка раскосыми глазами на выразительном загорелом лице. И, как это часто бывает, у него были пороки двух рас.

Двое других мужчин, широкоплечих и молчаливых, сидели на переднем сиденье. Солент кивнул в их сторону.

– Они знают, что делать?

– Знают.

– Мы должны быть уверены, что добудем статуэтку, – напомнил Солент.

– Не беспокойся о том, что Гэлбрейт отказывается говорить, – прорычал Квестер, и на секунду его рот неприятно скривился. Солент посмотрел на него с презрением.

– Профессор Гэлбрейт даст нам нужную информацию, но пытки совершенно излишни, – сказал он. – Мы используем скополамин – сыворотку правды.

Квестер похлопал себя по спрятанной под мышкой кобуре.

– Но и «пушки» пригодятся. Я…

– Ты полагаешься на оружие, – насмешливо заметил Солент. – Иногда оно просто необходимо. Но в этот раз позже, – он нахмурился. – Пушки нам понадобятся. Но не сейчас.

– Я не верю в зарытые сокровища, – проворчал Квестер.

Раскосые глаза Солента закрылись.

– Твои убеждения совершенно не важны, Охотник. Гэлбрейт – известный археолог. В прошлом месяце, когда он был в Индокитае в экспедиции, он заболел лихорадкой и в бреду рассказывал о затерянном городе и сокровищах. Мне об этом доложили, – улыбнулся евразиец. – У меня много… друзей. Есть определенные причины, по которым я убежден в правдивости слов Гэлбрейта. Я точно знаю: много лет назад профессор Гэлбрейт нашел затерянный город где-то в Африке. Я проверил и узнал, что он действительно ездил в Африку тогда, но никогда не рассказывал о своих находках. А в бреду он говорил об огромном сокровище и об обещании никому не рассказывать о нем, если только в этом не возникнет необходимости. Что ж – необходимость возникла. – Солент снова коснулся шрама на лбу. – Мы планируем получить… целое состояние, гораздо большее, чем просто сокровище… Хотя, как я уже объяснял, она нам понадобится.

– Статуэтка?

– Гэлбрейт привез ее с собой из Африки. Он никогда не выпускает ее из виду, даже когда путешествует. Взял его с собой в Индокитай. А теперь, он возвращается в Сингапур, и она будет в его машине. Мой человек телеграфировал, чтобы подтвердив это.

Герцог замолчал, вглядываясь вперед. Вдалеке, окутывая дорогу, висело облако красноватой пыли.

– Думаю… – он взял полевой бинокль. – Да, – он наклонился к водителю. – Поворачивай машину… мао! – рявкнул он.

Седан замедлил ход, заманеврировал и замедляя ход.

– Пусть они догонят нас, – приказал Солент. – Тогда…

– Все это очень странно, – пробормотал Квестер. – Сокровищ должно хватить. Вы сказали, что там будут золотые самородки…

– Золото лишь средство для достижения цели, – заявил Солент. – Настоящее сокровище, что-то другое. Оно ценнее золота… – герцог помедлил, – для некоторых.

– Хорошо. Вы – босс. Самолет готов, ребята готовы, и у нас есть все-от пулеметов до гранат. Все, что нам нужно, это наркотики от Гэлбрейта.

– Ты получишь его, – сказал Солент, наблюдая, как другая машина обгоняет их.

Это была обшарпанная туристская модель, вся в пятнах ржавчины и заваленная оборудованием. За рулем сидел мальчик-туземец, судя по манере вождения безрассудно презиравший человеческую жизнь, а рядом с ним одетый в льняное полотно старик, карликового роста.

– Гэлбрейт, – пробормотал Охотник себе под нос.

– Да. Подожди, пока мы не доберемся до какого-то пустынного местечка.

Машина Солента следовала за машиной профессора в сторону Сингапура. Вскоре они миновали мост, где желтые воды пенящегося в разливе ручья сбивали с берегов клочья плавучего мха, ростки сандалового дерева и тамаринда. Мимо, громко щелкнув клювом, пролетел здоровый баклан.

– Сейчас! – сказал евразиец.

Мгновенно седан рванулся вперед, обгоняя открытый автомобиль. Послышался скрип тормозов, заскрежетал металл о металл, и машина Гэлбрейта съехала в канаву, окаймлявшую дорогу, и остановилась, наклонив капот. Брызнула мутная вода, поднялось облако мошкары.

Все получилось, как и рассчитывал Солент, идеальное место для похищения. Благоухание гибискуса и пурпурных огненных деревьев тут было очень сильным, а заросли надежно заслоняли дорогу. Во внезапно наступившей тишине стрекотание сверчков действовало на нервы.

Солент ждал в седане, держа одну руку на пистолете. Но ему не пришлось использовать оружие. От шофера Гэлбрейта Охотник избавил, ударив его стволом пистолета по голове. Ученый, как ни странно, не шевельнулся, но его маленькие блестящие глазки настороженно поблескивали. Он сразу понял, что происходит.

– Эти вещи не представляют ни для кого ценности, – сказал он Охотнику, угрожавшему ему револьвером. – Кроме моего музея.

– Заткнись и убирайся, – приказал Охотник.

– Принеси статую, – крикнул Солент.

У ученого перехватило дыхание. Уже собираясь выйти из машины, он тут резко развернулся и потянулся к приборной панели. Но к его лицу прижали комок пропитанной хлороформом марли, и после нескольких отчаянных попыток он успокоился.

– Она в машине? – крикнул Солент.

– Бог его знает… – и тут Охотник показал маленький, завернутый в бумагу сверток, который он нашел на переднем сиденье. – Это оно?

Солент взял сверток и отодвинулся, чтобы не мешать грузить обмякшее тело Гэлбрейта в кузов седана. Он поспешно разорвал обертку.

– Отлично! Оно. Поехали, мао!

Охотник и его подручные повиновались. Через пятнадцать секунд седан уже мчался по дороге в Сингапур, ученый неподвижно лежал укрытый тяжелым автомобильным плащом.

К тому времени, как они добрались до места назначения, быстро опустилась тропическая ночь. В свете электрических уличных фонарей по проспектам текли толпы. Автомобили, гудя клаксонами, прокладывали себе дорогу сквозь поток рикш и малабар. Это был фешенебельный иностранный район, центр магазинов и кафе.

Дальше по Сингапуру ехали только туземцы. Обстановка не слишком отличалось от «Тысячи и одной ночи». Запах еды и кунжута витал в воздухе. Торговец мылом, с двумя кувшинами, подвешенными на шесте через плечо, зазывал покупателей. Другой торговец пронзительно кричал о достоинствах земляных орехов, которые продавал. Китайцы в шелковых туниках, нищие, кули, индокитайцы в своих экзотических нарядах…

Пятнадцать минут спустя пассажиры седана оказались в комнате, расположенной четырьмя этажами выше оживленной улицы. Непрестанный шум превращался тут в настоящий бедлам. Те, кто владеет радиостанциями в Сингапуре, гордятся этим фактом и рекламируют его. И в этом шумном ветхом отеле, где происходило действо, которое в этих краях называлось «торговля», крик несчастного, подвергшегося пыткам, остался бы незамеченным.

Солент разложил шприцы и другое оборудование, ожидая, пока Гэлбрейт придет в себя. Ученый лежал на грязной кушетке в углу, тяжело дыша. Охотник ощупал пакет.

Евразиец забрал пакет и повелительным кивком приказал двум помощникам Охотника покинуть комнату. Оставшись наедине с Квестером, он нашел молоток и зубило и развернул сверток. Появившаяся на свет статуэтка была покрыта позолотой и изображала быка с головой и туловищем человека. Черты лица профессора Гэлбрейта были вполне узнаваемы.

Солент осторожно потрогал статуэтку. Наконец, кряхтя, он опустил на нее молоток. Ничего не произошло.

Квестер наблюдал. Евразиец попробовал молоток, стамеску и кислоту на статуэтку, но не оказал на него заметного воздействия. В конце концов он сдался.

– Не имеет значения, – сказал он. – Гэлбрейт просыпается.

Он повернулся к ученому, который морщился и потирал голову.

– Извините, что пришлось прибегнуть к такой тактике, – начал он, – но это было необходимо.

Гэлбрейт сердито посмотрел на него.

– Ты не поймешь цены того, что я нашел в Индокитае.

– Ах, это! – отмахнулся Солент. – Мы пока ничего не трогали.

Гэлбрейт перевел взгляд на маленькую статуэтку. Он облизнул внезапно посеревшие губы.

– Думаю, ты знаешь, чего я хочу, – пробормотал Солент. – Я хочу все знать о…

– Ты с ума сошел! – рявкнул ученый. – Эта статуэтка стоит не больше нескольких долларов.

– Тогда ты не будешь против рассказать нам, где ты ее взял.

Гэлбрейт нахмурился. Он перевел взгляд на шприц на столе и флакон рядом с ним. Он мог прочитать этикетку.

Он встал, слегка покачиваясь, и подошел к статуэтке. Там он заколебался, бросив быстрый взгляд в сторону окна.

– Мы на четвертом этаже, – прорычал Охотник. – Даже не пытайся, – тем не менее он двинулся к окну.

Гэлбрейт повернулся к герцогу.

– Хорошо. Информация не принесет вам никакой пользы, но…

Солент выругался и метнулся вперед, но было уже поздно. Пальцы ученого двигались с удивительной быстротой. Он накинул что-то на статуэтку и швырнул ее прямо в окно.

С треском разлетелось стекло и статуэтка исчезла. С улицы внизу донесся рев звуков.

– Охраняй его! – рявкнул Солент и бросился к двери.

Через мгновение он уже мчался вниз по лестнице. Он нырнул в людской поток, заполонивший проспект, пробиваясь туда, где могла упасть статуэтка. Но, как он и ожидал, было уже слишком поздно. Кто-то подобрал ее… эту штуку.

Солент, поднимаясь по лестнице, бросал во все стороны убийственные взгляды. Не говоря ни слова, он наполнил шприц сывороткой правды и подошел к Гэлбрейту, который под угрозой пистолета Квестера не двигался. Но в глазах профессора светилось торжество.

Теперь оставалось только ждать, пока Гэлбрейт неподвижно лежит на кушетке, когда дьявольская смесь подействует.

Квестер шепотом заверил:

– Он скажет правду. Подождите немного. Он сейчас придет в себя.

Ученый застонал и задрожал. Его глаза открылись, пустые и слепые.

Занавеска над разбитым окном задребезжала от внезапного порыва раскаленного воздуха. Мошки заплясали вокруг электрической лампочки. Рев снизу, казалось, доносился из другого мира.

А потом герцог задал интересующие его вопросы. И вскоре в ответ Гэлбрейт заговорил:

– …притворяется без сознания. Пока вы изучали статуэтку, я успел достать карандаш и набросать записку. Затем, когда мне представилась возможность, я прикрепил его к Минотавру одной из своих повязок и выбросил в окно.

– Что же говорилось в записке?

– Я попросил помощи у Керни. Я написал, что если нашедший отнесет его в магазин Керни, то получит награду.

– Керни? – Квестер посмотрел на Солента, тот пожал плечами.

– Есть человек по имени Керни, который держит антикварный магазин в центре города. Ты его имел в виду, Гэлбрейт?

– Да.

– Свяжется ли он с полицией?

– Он пошлет радиограмму Грому Джиму Уэйду.

Реакция на эти слова была совершенно неожиданной. Квестер повернул голову в сторону Солента. Человек с лицом стервятника словно натянулся на проволоку, он напрягся, насторожился и теперь словно ждал сигнала.

Солент даже не пошевелился. Его лицо стало совершенно пустым. Затем он медленно достал эмалированный нефритовый портсигар и закурил один из маленьких белых цилиндриков.

– Значит, Керни – один из агентов Уэйда, – протянул евразиец бесцветным голосом. Он коснулся шрама на лбу. – Ну что ж, тогда мы должны изменить наши планы… Гэлбрейт! – Он снова повернулся к одурманенному ученому. – Скажи мне…

Прошло почти полчаса, пока Солент не выпрямился… Пот выступил на его бронзовом лбу, но он улыбался. Квестер молча наблюдал за ним.

– Мы отправляемся в Африку на рассвете, – объявил Солент. – А пока постарайся разыскать Кэрни и статуэтку.

– Что, если…

– Мы вылетаем на рассвете и забираем с собой Гэлбрейта. Я не могу позволить себе ждать. В дело может вмешаться полиция. Если к утру мы не добьемся желаемого, в Сингапуре есть человек по имени Варден. Он и закончит работу.

– Я могу остаться… – начал было Охотник, но евразиец улыбнулся и медленно покачал головой.

– Ты пойдешь со мной. Ты слишком много знаешь об этом деле. Варден может связаться с нами по радио, и если он получит статуэтку, то даст нам знать. А пока времени терять нельзя.

– Как мы обойдемся без статуи? Ты понял, что сказал Гэлбрейт?

– Мы достанем статую. – На лице евразийца появилась полуулыбка. – Даже если Варден потерпит неудачу, и она попадет в руки Уэйда, он последует за ним, чтобы спасти профессора. Гром Джим Уэйд! Мы узнаем, оправдана ли его репутация.

На рассвете с летного поля взлетел большой моноплан, направлявшийся в Каир.

Квестер потерпел неудачу, и теперь работа по возвращению статуэтки была в руках Вардена.

Но прошло несколько дней, прежде чем сингапурская полиция прибыла по вызову в лавку в нескольких кварталах от магазинчика Керни. В этой суматохе никто не заметил четырех вооруженных людей, которые вошли в антикварную лавку и вскоре вернулись с футляром для мумии, который они так удачно обнаружили и в котором теперь лежало бесчувственное тело Керни.

Саркофаг запихнули в ожидающий автомобиль, и Варден отдал распоряжения, четко выполняя приказы Охотника.

– Повезло, что мы успели до прихода Уэйда, – заметил один из громил.

– В аэропорту наш человек, – улыбнулся Варден. – Когда Гром-Джим прибудет, ему окажут горячий прием.”

Он откинулся на подушки, довольный собой. Почему нет? Ему хорошо платили – и скоро бабок станет еще больше…

Глава II. Пропал человек

Гром Джим Уэйд прибыл в Сингапур на следующий день. Он проделал долгий путь по воздуху из своего убежища в Южной части Тихого океана – таинственного места, где он исчезал, когда не работал над «делами», как он это называл.

Себя в обществе он позиционировал как хулигана. У него была привычка искать неприятности и крушить всех и вся с холодной, безжалостной яростью, которая породила его прозвище и создала определенную репутацию. Прошлое Джима Уэйда было окутано тайной. Много лет назад он появился на сцене, как комета – комета, чья миссия состояла в том, чтобы уничтожать таких людей, как герцог Солент.

Многие гадали, откуда взялся Уэйд. Но даже Марат-Заточка и Рыжий Аргайл, помощники Джима, не знали этого. Рыжий был крепким гигантом с мускулистыми руками, похожими на узловатые корни дуба, и невероятно ловкими пальцами. А Заточка был маленьким, невинно выглядящим парнем со светлыми волосами и черными бровями, и одной большой страстью. Он млел при виде холодной стали. Он хорошо стрелял, но предпочитал работать с ножами.

Они помогали Уэйду в его работе – уничтожать преступников и бороться с несправедливостью. Вместе они уничтожили опиумные притоны, рынки работорговцев, пресекали кражу жемчуга и сотню других противозаконных действий. Всегда сражаясь за слабого, Уэйд разместил агентов в разных частях света, каждый из которых имел специальный мощный радиопередатчик, чтобы связаться с Громом, находящемся в своем убежище на Тихоокеанском острове. Керни был одним из таких агентов, и именно его сообщение привело «Громового жука» в Сингапур.

«Громовой жук» был невозможным инженерным чудом. С этим согласились все, кроме нескольких экспертов, которым было позволено осмотреть корабль. Они вышли, качая головами, более чем когда-либо убежденные, что Уэйд – ученый волшебник.

Ведь «Громовой жук» мог летать по воздуху, плыть под водой, как подводная лодка, и мчаться по земле, как быстрый танк. Только те, кто осматривал фантастическое судно, могли объяснить, как это сделано, но они никогда не посмели бы. «Жук» был супер-машиной, чудом научного прогресса…

Уэйд, весело насвистывая, выскочил из кабинки рикши и бросил монету туземцу. Он, казалось, не возражал против непереносимой жары, а вот Заточка вспотел и теребил воротник.

– Хочу выпить, – прорычал коротышка.

– Кэрни накормит тебя н’г-ка-по, – рассеянно сказал Уэйд.

А сам он думал о том, как мало эта улица похожа на популярную туристическую версию Сингапура. Это мог быть любой восточный город, а отель, перед стеклянными дверями которого стоял сейчас Уэйд, мог бы находиться на Ривьере. Нет, Сингапур – это не просто столпотворение ныряльщиков, притонов и хижин. Здесь можно было устроиться с комфортом – если за него платить.

В гостиницу он не пошел. Он свернул к небольшому антикварному магазину неподалеку и некоторое время стоял, разглядывая коллекцию безделушек в витринах.

– Дверь заперта, – заметил Заточка. – Смешно.

– Да.

Уэйд помедлил, достал из кармана связку ключей и выбрал нужный. Иногда ему приходилось заходить в магазин Кэрни после того, как тот закрывался, поэтому у него был дубликат ключа. Но сейчас только полдень, а магазин закрыт. Почему?

Вдвоем они быстро вошли, через лабиринт витрин проскользнули к занавеске в глубине зала и остановились.

– Открывай, – бесцветным голосом произнес Дирк.

– Да.

На полу была кровь, а стол перевернут. В углу валялись обломки стула. Уэйд поспешно подошел к нише и нажал скрытую там пружину. Панель в полу скользнула в сторону, открывая ступени, уходящие вниз, в темноту.

– Жди здесь, – приказал Уэйд и побежал вниз. Через несколько минут он вернулся, нахмурившись.

Дирк посмотрел на него с вопросительным взглядом.

– Ничего. Конечно, кто-то напал на Керни. Но они не нашли того, что искали. Они забрали с собой Керни.

Его темные глаза внезапно посветлели. Уэйд поспешно шагнул вперед, вглядываясь в стену. На нем были пятна крови. Дирк проследил за направлением его взгляда.

– А?

– Кэрни оставил нам сообщение. По-китайски… видишь?

Сообщение гласило:

Лао Чэнь. Береги «Громового жука».

– Верно, – кивнул Уэйд. – Я слышал о Лао Чэне. Он держит там кабак и опиумный притон. Кто-то пытается нас остановить, Дирк. И я полагаю, что они попытаются захватить «Громового жука». Возьмите такси и гони обратно в аэропорт. Расскажи обо всем Рыжему и смотри, чтобы ничего не случилось.

– Весело! – пробормотал Дирк. – Но я пойду с тобой.

– Нет. Если я не появлюсь к утру, ты будешь знать, где искать. У Лао Чэня.

– Почему бы не вызвать полицию?

Но Уэйд отрицательно покачал головой.

– Насколько я понимаю, наши друзья хотели заполучить Керни живым, иначе они убили бы его здесь. Они хотят получить от него информацию.

– Может быть, им нужна эта статуя.

– Может быть. Я знаю Керни. Скорее всего, он спрятал его, но его будут пытать, если он не заговорит. Если мы обратимся в полицию, представители закона совершат налет на дом Лао Чэня… что ж, они не найдут там Керни… Ты же знаешь!

Дирк неохотно кивнул.

– Ладно. Положимся на удачу… Но поспеши на встречу Рыжему… А я к Чэню.

Они вышли из лавки, и Уэйд запер за собой дверь. Он небрежно махнул Дирку и поймал такси. Нельзя было тратить время на рикшу. Автомобиль пулей полетел вперед, и только тогда Уэйд расслабился на подушках.

Сейчас он выглядел совсем по-другому. Худой, жесткий, опасный. Он был тем самым человеком, кто разгромил банду торговцев опиумом в Туркестане и под дулами ружей слуг Аллаха создал себе репутацию… Несясь в такси по ухабистым улицам Сингапура, он позволил своим мыслям блуждать в иных сферах.

Во-первых, профессор Гэлбрейт послал сообщение с просьбой о помощи. Эта маленькая статуэтка, вероятно, была очень важна.

И… Где же она? Об этом знал только Керни.

Машина двигалась по направлению к плохо освещенному, дурно пахнущему прибрежному району Сингапура, и чувство надвигающейся опасности становилось все сильнее. Внезапно наступила тропическая ночь.

Город пробудился от дневной дремоты, нырнув в ревущую, похотливую ночь. Теперь мужчины всех наций бродили по улицам в поисках выпивки, женщин, приключений или неприятностей. Тут при свете лампы блеснуло гладкое лицо ласкарского моряка, а чуть дальше царственной, надменной походкой шагал бородатый сикх в тюрбане. Сингапур, плавильный котел народов, покоился, как окровавленный драгоценный камень на берегу лазурного моря. Город контрастов, где люди умирали от насилия на пляжах чарующей красоты, где можно было потворствовать любому пороку, и где не было не было никакой прослойки между убогой нищетой и фантастическим богатством.

Пурпурная ночь сгустилась над Сингапуром…

Таверна Лао Чэня занимала лишь часть нижнего этажа огромного склада неподалеку от набережной. Из окон лился желтый свет. Какой-то человек, шатаясь, вышел через вращающиеся двери и рухнул в сточную канаву. «Славный кабачок», – подумал Гром Джим. Неплохое погружение. Он смутно ощущал характерный тошнотворный запах опиума, но в Сингапуре в этом не было ничего необычного.

Расплатившись с таксистом Гром вышел. Оставшись один на тускло освещенной улице, он нащупал курносый маленький пистолет в наплечной кобуре под белым сюртуком и коротко кивнул. Вероятно, ему понадобится этот пистолет еще до конца ночи.

Он распахнул вращающиеся двери и спустился на несколько ступенек в большую комнату, где вдоль стен стояли занавешенные кабинки, большой бар и столы. В углу немузыкально зазвенел музыкальный автомат. Несколько туземных официантов в грязных фартуках ходили по залу, тут и там были девушки. Но они, очевидно, не были клиентами.

Уэйд почувствовал на себе чей-то взгляд. Что ж, придется рискнуть. Дай бог, чтобы никто его не узнал. Если ему повезет…

Старательно уверенной походкой пьяного он прошел к кабинке и опустился на скамью. Официант тут же оказался рядом.

– Саиб? Ваш заказ?

– Виски.

– Да, саиб.

Официант исчез. Девушка-туземка в зеленом платье из тафты прошуршала по зале и остановилась у стола Грома. Уэйд сделал приглашающий жест.

– Может, угостите меня выпивкой? – спросила она.

– Конечно, – согласился Уэйд и подождал, пока принесут полные стаканы отвратительного пойла.

К своему он не притронулся. Он ждал, не сводя глаз с девушки. Ее влажные темные глаза смотрели вопросительно.

– Меня прислал друг, – осторожно начал Уэйд. – Он сказал, что тут я могу получить, – он многозначительно замялся, – все, что захочу.

Темные глаза девушки внезапно затуманились.

– Да?

– Покурить?

Девушка сунула в карман сложенную купюру, которую Уэйд передал ей под столом.

– Вы меня извините?