Текст книги "«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи"

Он, пошатываясь, поднялся на ноги, все еще прижимая к груди благодатную ношу. Тепло привело животных в состояние вялой активности, ускорило метаболизм, и ежи принялись жадно пожирать синий снег. Кислород, который являлся для них продуктом жизнедеятельности, выделялся по мере поглощения синего снега, и большая часть этого кислорода попадала в шлем Хардинга. Он некоторое время не двигался с места, чтобы надышаться, потом пошел вниз по склону. Не было смысла идти к ферме Морза.

Скоро показался белый, увенчанный шапкой синего снега трактор. Облегченно вздохнув, Хардинг поднялся в шлюз и закрыл за собой дверь. Окоченевшими пальцами нашел кнопку зуммера. Пендер, вероятно, уже поджидал его, потому что в шлюз с шипением сразу начал поступать кислород.

Открылась дверь в тракторную кабину. Хардинг ввалился внутрь, споткнулся о порог и выронил ежей на пол. Животные совсем ожили и начали извиваться. Лицо Хардинга напоминало страшную маску.

Пендер подхватил компаньона под руки:

– Джим! Что с тобой случилось?

– Ничего, – прохрипел Хардинг, срывая с себя термокомбинезон. – Быстро принеси мне другой скафандр! И лопату!

Он вытащил из угла достаточно объемистый деревянный ящик и высыпал его содержимое на пол.

Пендер с открытым от удивления ртом принес скафандр и лопату. Хардинг быстро оделся, с довольным видом кивнул и закачал в расходный баллон немного кислорода.

– Скоро вернусь, – пообещал он и ушел, прихватив с собой лопату и ящик.

Хардинг не стал уходить далеко, просто начал копать синий снег и скоро нашел то, что искал. Потом он еще яростней заработал лопатой, пока не расчистил участок почвы, поросший остроконечными растениями. Они немного напоминали кактусы, только листья были острые и треугольной формы. Именно за мясистые листья местные фермеры прозвали эти растения «картофелем фри».

Хардинг аккуратно выкопал несколько растений, потом заполнил деревянный ящик почвой. Это было весьма непростым занятием даже при условии, что «картофель фри» не давал грунту замерзнуть до каменного состояния. Затем он вернулся со своей тяжелой ношей в машину, пытаясь сохранять мрачное выражение на лице, хотя ему хотелось хохотать от радости. В кабине он сорвал с себя скафандр и бросил его Сьюзен.

– Одевайтесь, быстро! – приказал он и добавил, увидев, что она не торопится: – Делайте, что вам говорят!

Девушка, плотно сжав губы, молча подчинилась. Хардинг показал на шлюз:

– Выходите. Кислорода хватит минут на десять. Оставайтесь рядом с трактором. Когда время истечет, возвращайтесь.

– Н-но…

– Никаких вопросов!

Хардинга невозможно было ослушаться. Он подождал, пока девушка не выйдет и не захлопнется наружная дверь, потом повернулся к Пендеру:

– Вперед, приятель! Нужно работать быстро. У меня есть идея, которая поможет уничтожить Дейна вместе с его «К-трестом».

Рыжеволосый гигант уставился на него:

– Джим, ты совсем рехнулся?

Хардинг вырывал обогреватель из порванного пулей Морза скафандра.

– Клянусь – нет. Заткнись и помогай мне, пока дамочка не вернулась. Я ей не доверяю, и она может сорвать все представление, если узнает, чем мы занимаемся.

Он склонился над ящиком и зарыл обогреватель в землю так, чтобы его не было видно. Кнопку включения при этом он расположил в углу ящика и лишь слегка припорошил грунтом, чтобы ее можно было привести в действие легким нажатием. Потом Хардинг принялся по одному зарывать в почву снежных ежей. Они немного сопротивлялись, но скоро, свернувшись в клубочки, впали в сонное оцепенение. Хардинг присыпал их грунтом и посадил сверху «картофель фри», при этом его остроконечные листья полностью закрывали насыпанный в ящик грунт.

– Что ты сказал? – спросил он, догадавшись, что Пендер задал вопрос.

– Девушка. Послушай, мы ее не так поняли. Этот негодяй-братец постоянно обманывал ее. Она совсем недавно появилась на планетоиде, и Дейн заставил Сьюзен поверить в то, что местные фермеры – самые гнусные подонки в Системе. Она расспросила меня о Морзе и его семье. Понимаешь, она вполне нормальная девчонка. Теперь она знает, что здесь происходит на самом деле, и целиком на нашей стороне.

– Да?

– Конечно. Мы в ней ошибались.

Хардинг кивнул на шлюз:

– Вот и она. Впусти ее. Но держи рот на замке. Я все равно ей не доверяю – слишком умная штучка. Впусти ее, Мэт. Буря стихает, и нам пора ехать на базу «К-треста». Давай шевелись!

Удача сопутствовала фермерам. Сначала буря превратилась в скоротечные шквалы, а через час стихла совсем, и трактор весело пополз по поверхности планетоида к пустому горизонту. Скоро стемнело, но мощные фары предупреждали водителя о появлении на пути глубоких рытвин или крупных камней.

Ночь едва наступила, когда они подъехали к базе «К-треста» – группе добротных герметичных жилищ, находившихся под охраной небольшой крепости, которая служила одновременно хранилищем кислорода. Трактор вполз в ангар и остановился. Ворота опустились, и зашипели клапаны, накачивая в ангар воздух.

Перед тем как покинуть трактор, Хардинг взял с собой банку с солью и сунул ее в карман. Затем, прихватив ящик с растениями, он вышел из трактора. Пендер и Сьюзен последовали за ним. Девушка, пока они ехали сюда, была молчаливой и задумчивой. Хардинг заметил это, ненавязчиво подглядывая за ней. Жаль, что она была одной из служащих треста, в других обстоятельствах в нее запросто можно было влюбиться. Впрочем, какого дьявола…

Хардинг передал ящик Пендеру и опустил взгляд на электропистолет Сьюзен у себя за ремнем. Пройдя через ряд шлюзов, они оказались в офисе «Кислородного треста» – хорошо обставленном уютном помещении, в центре которого стоял большой письменный стол, а у стены еще один, поменьше.

За большим столом восседал Фред Дейн. Легкая улыбка играла на его губах, а чисто выбритое лицо и одежда из легкой светлой ткани контрастировали с обветренными лицами и поношенными комбинезонами ввалившихся в помещение фермеров.

– Поставь ящик на стол, Мэт, – сказал Хардинг.

Дейн удивленно поднял брови, когда грязный ящик с грохотом опустился на полированное красное дерево.

– Что это, Хардинг? – тихо спросил владелец «Кислородного треста».

– Что видишь, – ответил Хардинг. – Я нашел способ уничтожить тебя, Дейн. Ты нажил немало денег на своей монополии на кислород. Теперь с этим покончено. Тебе конец, но я решил дать тебе шанс передать «К-трест» в коллективное управление фермеров Тридцать первого планетоида.

– И фермеры не собираются заплатить мне хотя бы цент за мое скромное предприятие? – На лице Дейна по-прежнему играла удивленная улыбка.

– Дадим целый доллар. Один доллар, чтобы сделка была законной.

Сидевший за столом мужчина посмотрел на Сьюзен, потом на Хардинга.

– Если есть что сказать, говори, иначе – проваливай.

– Хорошо! У тебя монополия на кислород. Верно? Ты делаешь на этом деньги, потому что фермерам взять его больше негде. Снова правильно. А теперь предположим, что я нашел дешевый способ получения кислорода, такой дешевый, что каждый фермер сможет использовать его, вместо того чтобы покупать кислород у тебя.

Выражение лица Дейна изменилось, его взгляд упал на ящик с растениями.

Хардинг опустил руку в грунт и едва слышным щелчком нажал кнопку включения нагревателя. Потом достал из кармана банку с солью.

– Все дело в этом, Дейн. Ответ был у нас под носом, но до сих пор мы не могли догадаться. «Картофель фри», обычные сорняки, которыми заросла вся планета.

– К чему ты клонишь? – тихо спросил владелец «Кислородного треста».

Хардинг посыпал солью «картофель фри».

– Понюхай!

Дейн наклонился над столом и втянул носом воздух, на мгновение маска безразличия спала с его лица.

– Кислород? Но как… дай мне банку!

Он выхватил банку из руки фермера и попробовал белые кристаллы на вкус.

– Хлорид натрия, – подтвердил его догадку Хардинг. – В болотах целые кучи этого вещества, не говоря уже о соляных копях. Чтобы получить кислород, фермерам нужно только разводить «картофель фри» и иметь запас соли. Итак… – Его глаза сверкнули. – Советую тебе подписать контракт о передаче прав на «К-трест».

Дейн откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы.

– А если не подпишу?

Хардинг почувствовал, что почва уходит у него из-под ног, но постарался сохранить невозмутимый вид.

– Хорошо. Оставайся здесь. Ты сам знаешь, как сильно тебя любят фермеры. Сейчас они не смеют пошевелить и пальцем, потому что ты держишь их за горло благодаря монополии. Но когда у нас на Тридцать первом будет бесплатный кислород и фермеры смогут обойтись без тебя… Ты помнишь Морза, Дейн? А Андреассона, у которого сестра умерла от кислородного голодания, когда его не было дома? Неужели ты считаешь, что твои парни смогут помешать этим людям схватить тебя за горло?

В течение целой минуты в комнате царила гробовая тишина. Потом Дейн спросил:

– Зачем вам нужен «К-трест»?

– У тебя хорошие постройки. Прочные. База очень удачно расположена. На ней есть все необходимое, и, думаю, мы сможем разместить здесь штаб новой ассоциации фермеров.

Лицо Дейна покраснело – в воздухе было слишком много кислорода. Возможно, именно это подтолкнуло его принять предложение. Не говоря ни слова, он взял лист бумаги, ручку и составил контракт.

Он подписал его, вслед за ним контракт подписали Хардинг и Пендер, потом Хардинг бросил на стол доллар.

– О’кей, – сказал он, пряча документ в карман. – Даю тебе неделю на сборы. На твоем месте я уехал бы отсюда подальше.

Не дожидаясь ответа, он взял со стола ящик с растениями и направился к двери. Не стоило оставлять ящик здесь – Дейн мог обнаружить в нем снежных ежей, которых тепло заставило пробудиться и начать выделять кислород.

– Подожди, Хардинг, – вдруг сказал бывший владелец треста, вставая из-за стола.

Хардинг, все еще с ящиком в руках, обернулся и почувствовал, как напрягся стоявший рядом Пендер. У Дейна в руке был электроматический пистолет, наведенный прямо на него.

Коротко вскрикнув, Сьюзен бросилась к своему столу. Хардинг даже не взглянул на нее. Он думал о том, стоит ли ему бросить ящик на пол и попытаться выхватить собственное оружие. Пендер, к несчастью, не был вооружен.

– Вероятно, только вы двое знаете об этом открытии, – сказал Дейн. – Возможно, я ошибаюсь, но, думаю, стоит рискнуть. Если вы умрете…

Взгляд Дейна изменился. Хардинг увидел, как напрягся на спусковом крючке его палец, и собрал все силы, чтобы совершить обреченный на провал прыжок в сторону. Он знал, что в этом не было ни малейшего смысла, – Дейн был превосходным стрелком. Через долю секунды пистолет…

Бах! Грохот выстрела был оглушительным в замкнутом помещении офиса. Хардинг почти почувствовал удар электрического разряда, но в следующее мгновение с удивлением увидел, как Дейн попятился назад, размахивая превратившейся в раскаленный уголь ладонью. Его пистолет лежал на полу, превратившись в лужицу расплавленного металла.

Хардинг перевел взгляд на Сьюзен. Ящик ее стола был выдвинут, а в руке она держала еще дрожащий после мощного выстрела электропистолет.

– Я же говорил, что она на нашей стороне, – едва слышно произнес Пендер.

– Он прав, – дрожащим голосом подтвердила Сьюзен и, лишившись чувств, тихо осела на пол.

Хардинг опустил ящик с растениями и показал большим пальцем на стонущего, склонившегося над столом Дейна.

– Мэт, позаботься о нем. Забинтуй руку. Он должен улететь на следующем космическом лайнере. А я займусь своей невестой.

У рыжеволосого гиганта глаза полезли на лоб.

– Что? Невестой?

Хардинг усмехнулся, поднимая с пола бесчувственную девушку.

– Конечно. Она еще не знает об этом, но дай ей время, приятель! Дай ей время!

Плацдарм

Даже сейчас трудно непредвзято и точно изложить историю Вторжения. Начать с того, что сам этот термин неправилен. Чужеземцы, топчущие железными ногами обессиленную, истекающую кровью Землю, на самом деле не испытывали к нам никакой враждебности. Теперь мы понимаем это, что, однако, не делает результат их появления менее катастрофическим.

Случись это несколько веков назад, люди наверняка восприняли бы пылающую в небесах комету как зловещее предзнаменование. В наше время все свелось к тому, что ученые в обсерваториях, приникнув к телескопам, трудились не покладая рук, делая спектроскопический анализ и фотографии кометы Мендера.

Именно доктор Джулес Мендер первым увидел комету со своей станции на горе Паломар. Позже в газетах появились краткие заметки о небесном госте и более пространные статьи со зловещими иллюстрациями в воскресных приложениях.

Комета была новичком в нашей Солнечной системе. Возможно, она отклонилась от своего первоначального курса под воздействием гравитации массивного небесного тела где-то за Андромедой. Однако тщательное изучение ее новой орбиты показало, что она будет нашим постоянным гостем, возвращаясь в Солнечную систему каждые семьдесят пять лет. Комета Мендера… Запомним это. Потому что она действительно была вестником надвигающейся гибели.

В то время мы, американцы, видели гибель повсюду за пределами своей страны. По всему миру бог войны размахивал окровавленным мечом, испуская яростные крики. Вторая мировая война слепо сокрушала все вокруг. Мгла сражений сгустилась над Европой и странами Востока. В конфликт оказались втянуты все правительства Восточного полушария, и пушки грохотали днем и ночью.

Земля жадно впитывала кровь. Это была война горечи и ненависти, война на уничтожение. На Восточном фронте шла беспримерная бойня. Между линией Зигфрида и линией Мажино простиралась земля, где люди не жили, а лишь умирали в ужасных мучениях.

Грохотали пушки, но мы, в Америке, слышали их издалека. Для многих из нас жизнь продолжалась как обычно. Молодые люди катались на коньках в Центральном парке, в праздничные дни по Пятой авеню маршировали парады, женщины с открытыми плечами танцевали с безупречно одетыми мужчинами в Рэйнбоу-холле, в отелях «Риц-плаза» и «Астор». Открывались новые театры. И в театре «Метрополитен-опера» в Нью-Йорке состоялась мировая премьера фильма под названием «Люди будущего».

Эта картина демонстрировалась только раз, да и то показ был прерван почти в самом начале. Киностудия «Саммит», конечно, потеряла на этом фильме огромные деньги. Они рекламировали его на протяжении многих месяцев как образец совершенно новой технологии в создании кинофильмов, высшее достижение в области многоплановости и попыток добиться на экране трехмерного изображения.

Подлинный метод, который использовали специалисты «Саммита», так никогда и не стал достоянием гласности, однако не вызывает сомнений, что и сам экран, и метод проектирования отличались от обычных. Экран состоял из бесчисленных слоев тончайших ячеек, сделанных из упругого пластика. Свет проектора представлял собой комбинацию невидимых ультрафиолетовых и инфракрасных лучей с видимым светом. Киностудия «Саммит» потратила миллионы на всеохватную рекламную кампанию. Попасть на премьеру можно было лишь по пригласительному билету.

Предпочтение отдавалось общественным деятелям и критикам. Из Голливуда на специальных самолетах прилетели кинозвезды, продюсеры, режиссеры и элита столицы кинематографа. Грузовики с телевизионщиками ожидали у входа в театр. Бродвей сверкал огнями прожекторов. Афиши провозглашали:

МИРОВАЯ ПРЕМЬЕРА

ЛЮДИ БУДУЩЕГО

А ТАКЖЕ САМЫЕ СВЕЖИЕ

ЛЕНТЫ КИНОХРОНИКИ

ВОЙНЫ В ЕВРОПЕ

Кинозвезды, сияя улыбками, лепетали в микрофоны и раздавали автографы. Режиссеры и продюсеры говорили, как они счастливы присутствовать на премьере. Таймс-сквер заполонила толпа, и транспорт пришлось пустить в обход, по Шестой и Восьмой авеню. На Таймс-билдинг бегущая строка высвечивала самые последние новости:

«На премьеру нового фильма киностудии „Саммит“ съехались тысячи людей… Генерал предсказывает скорую победу… Над Ла-Маншем сбиты двадцать самолетов… Ученые утверждают, что комета Мендера испускает излучение, схожее с космическим…»

В небе, неразличимый на его светлом фоне, висел огненный шар с хвостом, вытянутым в сторону от солнца.

Лощеный диктор представлял в микрофон прибывающих знаменитостей:

– Мисс Дженис Арден, очаровательная звезда Голливуда, и сопровождающий ее Дэн Дэрроу… Генерал Орни. Он специально прилетел из Вашингтона, чтобы присутствовать на премьере… И малышка Бетси Фенвик, пяти лет от роду, но с головы до ног истинная звезда…

Генерал Гораций Орни вошел в свою ложу и уселся там в уединении с присущим ему величественным и надменным видом. Это был немолодой, но представительный мужчина, которому очень шла военная форма. Закурив сигарету, он разглядывал зрителей внизу, время от времени приветственно кивая, если видел знакомое лицо.

В зале присутствовал Джек Ганнибал, второй человек в армии, в сопровождении хорошенькой блондинки. «Джек всегда отличался отменным вкусом», – подумал генерал, выпрямляясь в кресле. Свет в зале медленно погас, и тяжелые занавеси раздвинулись, открывая экран.

Наступила тишина. На экране возникла фигура человека, игравшего в фильме главную роль, и его появление приветствовала буря аплодисментов. Все, естественно, заметили, что изображение выглядит трехмерным, человек был почти как настоящий. Ничего похожего на плоские картинки обычных фильмов. По-видимому, киностудия «Саммит» добилась желаемого, сумела создать движущиеся трехмерные изображения!

Киноактер произнес краткую речь, поклонился и исчез. Начался сам фильм, «Люди будущего». Картина производила впечатление. Она была создана на основе недавно вышедшего, чрезвычайно популярного фантастического романа, и к тому же с использованием всех технических трюков, имевшихся в арсенале Голливуда. Действие происходило в отдаленном будущем, и – невероятно, но факт – ощущение возникало такое, будто экран стал окном в реальность.

Генерал Орни откинулся в кресле, раскурил вторую сигарету, но, не успев поднести ее ко рту, с недоуменным видом резко подался вперед.

Что-то было не так. Картинка сделалась нечеткой, утратила фокус. Звук стих, а потом возобновился с новой силой, но теперь как пронзительное гудение очень высокого тона.

В зрительном зале послышались смешки. Киномеханика, можно не сомневаться, ждут большие неприятности. Сейчас все снова наладят…

Этого не произошло. Экран приобрел странный, не поддающийся описанию цвет. Пронзительное гудение достигло такой силы, что резало уши и вызывало ощущение дискомфорта. Люди начали беспокойно ерзать.

А потом экран… исчез! На его месте замерцал необъяснимый туманный квадрат… что-то вроде стены тусклого света. И на этом невероятном фоне возникли две гигантские фигуры.

Две таинственные фигуры, каждая около двадцати футов высотой, спокойно стояли, по-видимому разглядывая зрителей. Критики заглянули в свои программки, потом снова посмотрели на экран. Гиганты по-прежнему не двигались.

Они выглядели как настоящие монстры – с гротескно большими, похожими на луковицы черепами и огромными горящими глазами. Длинные трехпалые руки были, казалось, лишены костей, а длинные, как ходули, ноги поддерживали тощие бедра и бочкообразную грудь, заключенную во что-то вроде скафандра.

Кто-то из зрителей начал возмущенно размахивать руками в сторону будки киномеханика. Генерал Гораций Орни сощурился, заметив, как Джек Ганнибал, шепнув что-то своей спутнице, поднялся и начал пробираться по проходу.

Гиганты пришли в движение, взмахнув похожими на щупальца руками. Какой-то мужчина в первом ряду встал и, явно нервничая, потянул свою даму за руку.

И потом это произошло.

Монстры вышли из экрана!

Это было настолько неожиданно, настолько фантастически, что несло в себе примесь какого-то абсурдного юмора. Странная все-таки штука психология: по залу прокатилась волна нервного смеха. Да уж, думали люди, «Саммит» постаралась на славу: фильм и впрямь получился потрясающий…

Смех, однако, мгновенно смолк, когда человек в первом ряду завопил от страха и бросился бежать. Увы, он успел сделать всего несколько шагов. Тот монстр, что покрупнее, протянул руку и схватил человека бескостными пальцами. Джек Ганнибал, уже в проходе, на мгновение остановился и закричал:

– Остановите фильм! Немедленно!

Крик привлек внимание второго монстра, и в его руке появилось что-то вроде длинноствольного ружья. Он вышел из экрана и выстрелил в Ганнибала световым лучом. Тот схватился за сердце, застонал и упал.

Генерал Гораций Орни обнаружил, что стоит, негромко ругаясь и посылая из автоматического пистолета пулю за пулей в ближайшего монстра. Выстрелы, однако, не произвели на чудовище ни малейшего впечатления. Он стоял, с любопытством разглядывая извивающуюся в его пальцах жертву. Люди кричали и топали ногами.

Свет в будке киномеханика погас, однако гиганты не исчезли. Тот, который схватил человека, повернулся, сделал несколько шагов назад и пропал, точно растаяв в экране. Второй начал методически расстреливать своим лучом всех, кто находился в театре. Генерал Орни, присев за перилами, без всякого результата продолжал стрелять, пока не кончились патроны. Монстр был неуязвим или, по крайней мере, казался неуязвимым. Он расхаживал по залу, круша ряды кресел тяжело ступающими ногами и выискивая новые жертвы взглядом огромных глаз.

В конце концов в партере не осталось никого живого. Великан повернулся, и в этот момент Орни встал и тщательно прицелился. Он выжидал, пока существо медленно приближалось к нему.

Осталась всего одна пуля.

Орни выстрелил точно в глаз противнику. Он не промахнулся, но и этот выстрел не причинил монстру никакого вреда. Тогда генерал швырнул пистолет прямо в уродливое, совершенно чужеродное лицо.

Великан по-прежнему стоял неподвижно, разглядывая его. В огромных глазах застыло выражение холодного, бесстрастного любопытства и что-то еще… ужасное присутствие Неведомого, вызвавшее волну холодной дрожи в спине Орни. Внезапно до него дошло, что для этого создания он все равно что муравей…

Генерал осторожно, медленно попятился к портьерам, остановился на мгновение и выскочил в коридор. Монстр не пытался задержать его. Гораций Орни бросился бежать, слыша лишь звенящую тишину вокруг и ощущая стекающий по щекам холодный пот.

«Вашингтон! – лихорадочно думал он. – Нужно позвонить в Вашингтон…»

Внезапно страшный, болезненный удар неведомой природы настиг Орни. Волна света и звука обрушилась на него, он ослеп и оглох. Пол ушел из-под ног, острая боль сдавила легкие. За миг до смерти он попытался крикнуть, попытался предостеречь…

И в это мгновение Таймс-сквер исчезла. От Манхэттена остались одни руины. И так же внезапно над городом возник световой купол с центром на месте «Метрополитен-опера», похожий на перевернутую чашу мерцающей белизны, в сотню футов высотой. Внутри этой чаши все было мгновенно уничтожено, разложено на атомы. Оставшиеся без опоры верхушки небоскребов рухнули в купол и исчезли. В наступившей затем тишине послышались испуганные крики и вой полицейских сирен.

Вот так Ужас пришел на Землю.

Как водится, вскоре начали возникать разные теории. Титаны пришли из другого измерения, предположили ученые. Из плоскости, пересекающейся с нашей, но вибрирующей на другой частоте. Они хотят завоевать Землю, истребить весь человеческий род.

Теории теориями, а Нью-Йорк тем временем поспешно эвакуировали, бомбардировщики осыпали световой купол бомбами, мощные орудия обстреливали его. На все это титаны не обращали никакого внимания. И ровно через тридцать четыре часа после их появления из сверкающей полусферы на Манхэттене вылетел флот, состоящий из странных воздушных судов.

Один за другим корабли проносились сквозь мерцающую завесу купола и устремлялись на восток, через Атлантический океан. Гладкие, веретенообразные, без каких-либо характерных особенностей. Они пролетели над Британскими островами, над раздираемой войной Европой и устремились дальше, в Сибирь.

Зенитные орудия обстреливали их, но титаны были неуязвимы. В Сибири они создали второй световой купол – в нем-то один за другим и скрылись их корабли. На этом все закончилось.

Мир замер в ожидании, растерянный, охваченный страхом. Теперь на Земле существовали два ослепительно сверкающих купола… это казалось совершенно бессмысленным! Почти тридцать часов прошло, прежде чем корабли появились снова.

Но не все. Из сибирского купола вынырнуло около трети первоначального количества кораблей и отчаянно устремились к Манхэттену. Они так туда и не долетели. Вслед за ними из таинственной, немыслимой полусферы появились сотни кораблей совершенно другой конструкции. Эти походили на огромные кубы, со сторонами в сотни квадратных футов. Они бросились вдогонку за улетающими кораблями титанов и уничтожили их в невиданном бою над Атлантикой.

Его наблюдало множество морских судов, которые тут же радировали об увиденном. В ответ им сообщили другие, не менее устрашающие новости. С острова Джерси пришло сообщение, что из купола на Манхэттене вынырнули буквально тысячи веретенообразных кораблей и полетели на запад.

Русские заявили, что из сибирской полусферы появляются все новые и новые суда кубической формы. Небо почернело от них. «Кубы» и «веретена» сражались друг с другом в яростной битве, от которой содрогалась Земля. Оружием им служили лучи и вибрация. О людях никто и не вспоминал.

Потом война приобрела характер отдельных стычек и распространилась по всему миру. «Кубы» и «веретена» крушили друг друга и все, на что падали. В развалинах были обнаружены тела. Титанов мы уже видели – крупноголовые создания с бочкообразной грудью и плотью, твердой и холодной, точно металл. Все, кого мы находили, были мертвы.

Создания в разрушенных кубических судах выглядели иначе; в них совсем не было ничего человеческого. Просто шары, десяти футов в диаметре, с дюжиной гибких щупальцев, растущих из тел на разных расстояниях друг от друга. Другие видимые органы отсутствовали, плоть поблескивала перламутром. Это были организмы на основе не углерода, а кремния. Живые кристаллы – удивительно, в какие формы способна облекать себя жизнь!

Естественно, пока шли сражения между «кубами» и «веретенами», европейская война прекратилась. Ради борьбы с общим врагом правительства забыли о своих притязаниях. Линия Зигфрида и линия Мажино опустели. Пушки были нацелены исключительно в небо. Но, не обращая внимания на людей, титаны и силикаты продолжали воевать друг с другом, оставляя позади себя выжженную землю.

Бьющие из кораблей лучи разрушали дома в пыль. Кливленд, Париж, Сан-Франциско, Константинополь, Токио и множество других городов были частично или полностью уничтожены. При всем при том чужеземцы не питали к людям ненависти.

Просто городам не повезло оказаться на их пути.

Тем немногим, что нам известно о мотивах пришельцев, мы обязаны человеку по имени Куртис Гровер, ювелиру из маленького городка на Среднем Западе. Один из воздушных боев происходил как раз над этим городком. Дома превращались в прах. Гровер увидел, как корабли падают с неба, и спрятался в подвале под своим ювелирным магазином.

Нам исключительно повезло, что Гровер оказался человеком образованным: библиофилом, лингвистом. В то время ему было пятьдесят три года. Это был худощавый лысый человечек с болезненно-желтым, изрезанным морщинами лицом. Спрятавшись в своем подвале, он вслушивался в то усиливающийся, то затихающий грохот сражения. А потом прямо над головой раздались тяжелые удары. Кто-то вошел в магазин… раненый, подумал Гровер. Он поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, кто там.

Это оказался один из титанов. Одна нога у него превратилась в месиво, он то и дело поглядывал на дверь и выбитые окна. Гровер, стоя на верхних ступенях лестницы, непроизвольно издал возглас страха. Титан повернулся и увидел его. Взметнувшись, бескостная рука обвилась вокруг тела Гровера. Он почувствовал, как его поднимают, и потерял сознание.

Очнувшись, он обнаружил, что лежит на полу, а рядом с ним, скрючившись, сидит титан – гротескный, жуткий силуэт, уже отчасти утонувший в сумраке приближающегося вечера. Какие мысли в этот момент возникли в голове Гровера, мы никогда не узнаем. Он вскочил и бросился бежать. Огромная рука метнулась следом, подтянула его обратно и снова расслабилась. Гровер повторил попытку – и опять его подтащили назад.

Это повторилось несколько раз. Потом титан, все еще сжимая свою жертву, замер и наклонил огромную голову, как бы к чему-то прислушиваясь. Лишенные век глаза не отрываясь смотрели на человека. И совершенно необъяснимым образом Гровер ощутил какое-то копошение внутри головы. Казалось, в мозгу ковыряется ледяной палец. Мысли стали обрывочными, бессвязными.

По его словам, это ощущение можно было бы сравнить с тем, как если бы он глядел не в тот конец телескопа или находился под анестезией. Все чувства исчезли. А потом в голове Гровера зазвучал голос.

Теперь мы понимаем, что это была телепатия. Ювелир, человек образованный, пришел к тому же выводу спустя минуту. От появления логического объяснения, однако, легче ему не стало. Шквал странных мыслей обрушился на его разум, и вместе с ними возникли не менее странные, явно чужие эмоции – страх, настороженность и что-то вроде иронического удивления. Он понимал – или чувствовал, – о чем думает титан.

Корабль чужеземца был сбит, а вся его эскадра уничтожена силикатами. Один из кубических аппаратов все еще прочесывал местность, выискивая поверженного противника. Пока он летал над головой, титан был в ловушке. Он даже не мог послать сообщение с просьбой о помощи, поскольку оно было бы тут же перехвачено врагом.

Однако по прошествии некоторого времени кубический корабль должен улететь, и тогда титан попросит прислать помощь, и соотечественники спасут его. Тем временем великан скучал, и это человекоподобное, хотя и очень странное с виду создание забавляло его. Оно было до известной степени разумно, а также полно страха и любопытства.

Гровер, прежде сражавшийся на Первой мировой войне, потрясенно вспомнил, как однажды прятался в воронке от снаряда в компании нескольких трупов и небольшой крысы. Он поймал крысу и, чтобы время проходило быстрее, играл с ней – скармливал крошки сухого печенья и смеялся над ее ужимками. Это сравнение, не лишенное иронии, отчасти даже позабавило Гровера. Титан уловил его мысль и понял ее.

Внезапно Гровером овладело чувство негодования, и он – впрочем, без всякого толку – забился в удерживающих его сильных руках. Титан наклонил похожую на луковицу голову, устремив на землянина внимательный взгляд сверкающих глаз.

Спустя некоторое время к Гроверу вернулся здравый смысл. Он заставил себя успокоиться. Если ему удастся установить контакт с титаном – подружиться с ним или даже выведать ценную информацию, – это, возможно, будет небесполезно для военных.