Текст книги "«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи"

Глава 9. Сказочное золото

Миллер обнаружил, что сидит на разбитых мраморных ступенях, опустив голову на руки. Он понятия не имел, сколько прошло времени. Почувствовав прикосновение Ореллы к своему плечу, поднял взгляд. Ее губы были чуть растянуты в улыбке, но взгляд серьезен.

– Как ты? – спросила она. – Тебе больше ничто не угрожает, и всем нам тоже. Я рада, что ничего не знала о твоем мире, которому хорошо знакома такая вещь, как безумие. Но также я рада, что ты с нами. Ты спас мой народ, Миллер. И можешь просить награду.

Он как в тумане смотрел на нее, плохо соображая, но догадываясь, что все еще не оправился от шока. А затем его взгляд упал на хрустальный куб.

Орелла грустно улыбнулась.

– Да, – сказала она, – если попросишь, мы можем сделать для тебя дубликат. Хотя на самом деле в этом нет никакого смысла.

Миллер непонимающе посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на разбитую стену, за которой стоял погожий день. Казалось, его чувства многократно обострились, они воспринимали в сиянии солнечных лучей краски, звуки и оттенки тепла, которые невозможно описать словами.

Он ощущал, как щеки касается дыхание ветерка – мягче бархата, ароматней духов. Он видел очертания ранее недоступных зрению предметов, словно целый мир только теперь медленно раскрывался перед ним.

Миллер рассмеялся.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он. – Наверное, я глуп, раз не понял раньше. Конечно, не нужно делать дубликат Силы. Зачем он мне? Я не собираюсь возвращаться к Слейду. Нужно быть сумасшедшим, чтобы покинуть этот рай. Я решил остаться здесь насовсем.

Орелла покачала головой, ее взгляд был полон печали. Она негромко заговорила, и к ней присоединился мысленный голос Льези.

Вместе они рассказали Миллеру всю правду.

– Итак, теперь ты знаешь, что это было сказочное золото, – сказал бельгиец, придвигая через стол бутылку. – Раньше тебя в этом убедить я бы не смог. Ты должен был все увидеть сам.

Миллер глядел в пустоту.

Ван Хорнунг посмотрел на огонь, содрогнулся и ткнул толстым пальцем в тусклый куб, стоящий между ними на столе.

– Выпей, – сказал он.

Миллер медленно выпил. Наступило долгое молчание.

– Там… все по-прежнему? – наконец спросил Ван Хорнунг. – Замки, прекрасные люди и… цвета? Да, наверняка все так же. Цвета… Когда-то я был художником. Думаю, цвета и оттенки слишком многое для меня значили. И среди них полно таких, которых в нашем мире нет.

– Орелла мне рассказала, – оцепенело проговорил Миллер. – Я не мог поверить. Не хотел верить.

– Миллер, мы с тобой не первые и не последние, – сказал Ван Хорнунг. – Полно легенд о людях, побывавших в раю. Я не ученый. Я до сих пор не знаю, почему…

Взгляд его собеседника слегка оживился.

– Это нестабильная структура, – сказал Миллер. – На той блестящей тропе меняется конфигурация атомов, из которых ты состоишь, и можно разговаривать с собственным разумом без слов.

– Знаю, – произнес бельгиец. – Я сам теперь мало разговариваю. Все стало другим.

– Но останется ли?

– Какое-то время мы были подобны богам, – тихо проговорил Ван Хорнунг. – Ели пищу богов. Стоит ли ожидать, что нас теперь удовлетворит пища смертных?

Миллер молча кивнул. Возвращение в родной мир, к прежней жизни, казалось теперь бессмысленным. Все равно что обрести сверхъестественное зрение, увидеть мир куда более ярким и красочным, а потом вновь ослабнуть глазами.

Он вспомнил, как мир на вершине горы начал таять вокруг него, как опечаленная Орелла стала похожа на призрак, как стеклянные стены ее замка превратились в туман, как рассеялись чудесные безымянные краски ее садов, открыв вид на заснеженные вершины.

После гибели Бранна он еще несколько дней наслаждался жизнью в раю. Отказывался верить, что скоро этому придет конец, гнал мысли о том, что его новообретенное состояние нестабильно, что с высвобождением квантовой энергии атомная структура его организма вернется в исходное состояние. А потом настал миг, когда его приняла в свои стены привычная тюрьма – тюрьма его собственных чувств, а прекрасный мир Пика Семьсот растаял без следа.

Последним исчез поющий ореол Силы внутри маленького куба, который сделал для Миллера Льези. Когда от замка не осталось ничего, кроме ледяной пустыни, Миллер стал медленно спускаться, зная, что идет через поля сверкающих цветов, которых никогда больше не увидит. Теперь иллюзией казались лед и снег – исчезнувший летний мир стал для него единственной реальностью.

По пути Миллер то и дело доставал куб и смотрел на него. Вскоре грани затуманились, музыка стала тише. Когда Миллер спустился в долину, сияние полностью исчезло. Куб превратился в кусок нерадиоактивного свинца, неподвижный и бесполезный.

Золото из сказки, которое сверкает на твоих ладонях, куда его положили бессмертные. Но обязательно наступит момент, когда оно превратится в листья и камешки.

– Что теперь будешь делать? – спросил Ван Хорнунг.

Миллер пожал плечами:

– А стоит ли вообще что-то делать?

– По-моему, не стоит. После того как ты увидел эти краски и понял, на что в действительности способен твой разум, нет смысла тратить силы на этот мир. Если хочешь, оставайся здесь, у меня. Мне все равно.

Позади Миллера тихо открылась дверь, и в комнату вошел Слейд. И ахнул от изумления!

– Миллер! Неужели?! Когда вы пришли?

– Только что.

– Вы его добыли?

– Добыл что? – переспросил Миллер, оборачиваясь.

– Источник энергии! – Слейд смотрел на него в упор, сузив глаза и сжав тонкие губы.

При виде его Миллер вспомнил Бранна. Та же безответственная сила, опасная и алчная, не признающая никаких законов.

Он даже обрадовался, что Слейд никогда не сможет воспользоваться Силой. Слейд способен причинить немало вреда… и уже причинил его достаточно, руководствуясь лишь собственными аморальными прихотями. Вооружившись же чем-нибудь наподобие Силы…

– Я оставил его там, где и нашел, – равнодушно ответил Миллер. – На Пике.

– Как нам до него добраться? – настойчиво спросил Слейд. – Послать экспедицию?

– Вам это труда не составит. – Миллеру вдруг пришла в голову идея. Язвительно улыбнувшись, он сказал: – Ищите красную тропу у подножия утеса. Идите по ней. Поднимайтесь, пока не найдете источник энергии. Вот и все, что я могу сказать, Слейд. А теперь проваливайте.

Больше он не произнес ни слова, хотя прошло еще минуты две, прежде чем Слейд убрался, исчерпав весь запас доводов и угроз.

Миллер криво улыбнулся бельгийцу:

– Он пойдет. Его ничто не удержит. И ты знаешь, что будет.

– То же, что было с нами. Но… зачем ты его туда послал?

Миллер посмотрел в окно, на снежную шапку Пика Семьсот.

– Раньше я ненавидел Слейда, – сказал он. – Теперь это уже не важно. Но следом за такими, как он, идут жестокость, нищета и страдания. По крайней мере, я могу избавить других от того, что сам пережил из-за этого негодяя. Он вернется, как вернулись мы. Что же касается Силы – да, это сказочное золото.

– «Среди чудес прекрасных я хуже, чем слепой…»[7]7
  Из стихотворения Гарри Кемпа «Слепой».


[Закрыть] – тихо проговорил бельгиец.

– Прекрасные чудеса, – кивнул Миллер. – Когда-нибудь их обретет и наша раса. Но это нужно заслужить.

Он потянулся к бутылке.

Мир без воздуха

Выглянув в узкое, покрытое изморозью окно и увидев накренившийся белый трактор, Джим Хардинг от ярости едва не раздробил зубами мундштук своей трубки. Шквал синего снега на мгновение спрятал трактор, но ветер внезапно стих. Буря постепенно ослабевала. Впрочем, затишье могло быть временным, потому что никто не мог точно предсказать погоду на планетоиде 31 – самом опасном плацдарме людей в Системе.

Трактор заполз в ангар, и спустя секунду замолк рев его двигателя. Облаченная в скафандр фигура появилась в овальной двери. Прозрачный полусферический шлем в миг покрылся синим налетом изморози, но Хардинг знал, что это вернулся его партнер Мэт Пендер, и не просто вернулся, а чтобы сообщить Джиму о неудаче. Это было видно по безнадежно опущенным плечам Пендера и по тому, как он шел, волоча ноги.

Худое, с грубыми чертами лицо Хардинга мгновенно побагровело и так же быстро стало мертвенно-бледным. Даже не взглянув еще раз в окно, он быстро прошел к оружейному шкафу и распахнул дверцу. Сильные руки сжали железной хваткой приклад электровинтовки.

Мундштук в зубах затрещал. Хардинг горько усмехнулся и отбросил трубку в сторону. Уже несколько дней он не мог позволить себе роскошь курения. И все из-за того, что кислорода оставалось всего полбаллона, а транспорт снабжения запаздывал. Хардинг знал, что опоздание, конечно, не могло быть случайным. У Дейна, владельца «К-треста», синдиката, обеспечивающего снабжение кислородом, были особые причины вынудить его ждать, ибо на планетоиде 31 кислород означал жизнь.

Дейн… Хардинг стал разбирать электровинтовку. Мельчайшая частичка ржавчины или короткое замыкание сейчас могли иметь гибельные последствия. Он был настолько поглощен этим своим занятием, что почти не слышал, как с грохотом захлопнулась дверь ангара, а потом прозвучал зуммер. Это значило: в переходном шлюзе их крохотного домика кто-то есть. Когда раздался второй сигнал, Хардинг, зажав винтовку под мышкой, неохотно подал в шлюз немного кислорода. Потом он открыл входной клапан.

В домик, откашливаясь, ввалился Пендер. Его мясистое лицо было красным, а мокрые волосы кирпичного цвета прилипли ко лбу. Он открыл было рот, но, увидев, что Хардинг отвернулся, промолчал.

– Итак, – сказал Хардинг, смазывая спусковой механизм винтовки. – Не забыл о нашем уговоре?

Пендер, который был занят тем, что пытался расстегнуть скафандр, конечно, забыл. Он уставился широко открытыми глазами на партнера:

– Это убийство, Джим.

– Самозащита. Кроме того, я дал тебе шанс. Морз отказался поделиться кислородом, не так ли?

– Он… я не стал спрашивать. У него самого осталось несколько баллонов, и он должен думать о жене и детях, понимаешь… – Пендер явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Может быть, кто-нибудь другой сможет…

Хардинг резко повернулся к нему, его темные глаза пылали яростью.

– Ты истратил достаточно кислорода и топлива на поездку на ферму Морза и отлично знаешь, что больше никого нет в радиусе восьмидесяти миль. – Он махнул рукой, увидев, что партнер пытается возразить. – Молчи, Мэт. У нас осталось всего полбаллона кислорода, но, когда придет транспорт снабжения, мы возьмем все, что нам нужно, и вовсе не по тем ценам, которые установил Дейн. Я дал тебе возможность разжиться кислородом у Морза, и что из этого вышло? Так что теперь держи!

Он сунул винтовку в безвольные руки Пендера.

– Мне понадобится твоя помощь, если Дейн, как всегда, пошлет банду головорезов. К счастью, у нас две винтовки.

Пендер отложил винтовку и медленно выбрался из скафандра. Он достал сигарету, нерешительно размял ее в пальцах и аккуратно убрал в пачку. Хардинг зло усмехнулся.

– Курить нельзя, – сказал он. – Воздух на исходе. Вот именно!

– Морз во всем согласен с тобой, – сказал Пендер. – Приготовил для людей из «К-треста» засаду. Сказал, что начнет стрелять без предупреждения… Он и в меня выстрелил по ошибке, но, к счастью, промахнулся.

– Морз – молодчина. Если бы все фермеры, выращивающие лекарственные растения в этом забытом богом мире, объединились, нам удалось бы сообща выступить против Дейна. А так он натравливает нас друг на друга и снижает расценки на кислород для тех ребят, которые ему не перечат. А соглашаться с Дейном – значит, отдать ему половину фермы.

Пендер судорожно вздохнул и наклонился к окну.

– Пришел трактор снабжения, – сообщил он. – Красный, с эмблемой «К-треста». Джим… – Он резко обернулся. – Это будет хладнокровным убийством.

Хардинг лишь презрительно хмыкнул, потом встал, взял винтовку со стола и свирепо посмотрел на партнера.

– Послушай, – сказал он. – На тот случай, если ты не знаешь, как в действительности обстоят дела. Никто не способен прожить на этой планете без регулярной поставки «К-трестом» кислорода. Дейн постоянно повышает цены. Когда на прошлой неделе я ездил в его контору – проехал сто восемьдесят миль сквозь синюю бурю, – он заявил, что я должен платить на доллар больше за кубический фут. Я ответил «нет»!

– Конечно, – пробормотал Пендер. – Мы не зарабатываем столько денег, выращивая лекарственные растения.

– Да, выращивая лекарственные травы и растения, которые растут только на планетоиде Тридцать один. Дейн хочет получить монополию на сельское хозяйство. Он предложил выкупить нашу ферму, да еще эта проклятая девчонка ему подпевает.

– Я понимаю, она тебя раздражает, – заметил Пендер.

– Да. Называет себя его помощницей. Уж будь уверен, она вытрет ноги о любого фермера, если рядом не окажется подходящего половика. Ладно, трактор приехал. Помни, нам нужен этот кислород! – Хардинг сунул винтовку в огромные лапы Пендера и повернулся к окну.

Красный трактор остановился, и из него показалась фигура в скафандре. Сгибаясь под напором ветра, человек направился к дому. На некоторое время он исчез из виду, а через мгновение раздался зуммер. Выругавшись одними губами, Хардинг закачал воздух в шлюз и встал рядом с внутренней дверью.

– Наведи винтовку на дверь, – сказал он, взяв собственное оружие на изготовку. – Эти головорезы сначала стреляют, а потом думают.

Хардинг дернул рычаг, открыл входной клапан и вместе с Пендером выскочил в шлюз. И сразу же увидел направленный прямо в сердце убийственный электропистолет.

Только чудом он не нажал на спуск. Потом услышал, как Пендер хрюкнул от удивления, и только после этого понял, кем был его противник. Противником оказалась девушка в термокомбинезоне с откинутым капюшоном. Ее прелестное личико обрамляли вьющиеся каштановые волосы.

Именно эту девушку Хардинг видел на прошлой неделе в конторе Дейна. Но сейчас у нее в каждой руке было по пистолету.

В ее холодном взгляде не было ни на грамм удивления.

– Ребята, уберите оружие, – сказала она, чуть поморщившись. – Оно вам не поможет.

Хардинг стоял неподвижно. Взгляд его метнулся вниз, будто он что-то увидел на полу шлюза. Когда девушка входила в шлюз, ветром намело небольшой сугроб синего снега. Хардинг заметил, как на его поверхности вырос небольшой бугорок.

Он убрал палец со спускового устройства электровинтовки, и девушка одобрительно кивнула:

– Вот так. Спрячьте оружие, и мы сможем поговорить.

Что-то зашевелилось в сугробе у ее ног. Синие снежинки взлетели в воздух, и из-под снега, почуяв тепло, высунулась острая коричневая мордочка. Девушка машинально опустила взгляд, и в этот момент Хардинг прыгнул.

Он ударил винтовкой по тонким рукам девушки с такой силой, что электропистолеты вылетели из ее пальцев. Девушка, вскрикнув от боли, бросилась за оружием. Хардинг попытался ей помешать, но она отбивалась, как дикая кошка.

Наконец ему удалось прижать тяжело дышавшую и переставшую сопротивляться девушку к себе. Пендер поднял оружие и понес в дом.

Хардинг за руку потянул девушку за собой, она подчинилась. Усадив ее на стул, он улыбнулся.

– Спасен снежным ежом, – насмешливо произнес он. – Мне повезло, что эта тварь забежала в шлюз.

Девушка посмотрела на него ничего не понимающим взглядом, и Хардинг, наклонившись, поднял с пола небольшое мягкотелое существо, немного напоминавшее формой обыкновенного ежа, только вместо иголок его кожа была покрыта крупными порами. Животное, выбравшись из сугроба в шлюзе, тоже прокралось в комнату.

Хардинг хихикнул.

– Одно из немногих привезенных на Тридцать первый планетоид живых существ, которому удалось здесь выжить. Они живут на Венере, в насыщенной водородом атмосфере. Им удалось здесь акклиматизироваться, но зимой они впадают в спячку под снегом.

Он поместил снежного ежа на стол среди остатков ужина, и тот торопливо подбежал к стакану с водой и попытался в него забраться. Это сделать ему не удалось, стакан опрокинулся, но еж умудрился выпить всю пролившуюся воду.

Хардинг повернулся к девушке, и взгляд его стал жестким.

– Значит, вас послал Дейн? Кстати, кто вы такая?

– Меня зовут Сьюзен Дейн, – ответила девушка, не обращая внимания на удивленный свист Пендера.

– Только не говорите, что вы вышли замуж за этого скрягу, – сказал рыжеволосый великан.

– Фред Дейн – мой единокровный брат. А сюда я прилетела, чтобы помочь ему…

– Два надсмотрщика вместо одного, – резко произнес Хардинг. – Все понятно. Он решил, что мы не сделаем даме ничего плохого и легко согласимся заплатить. А может быть, он не захотел, чтобы пострадали его головорезы.

Сьюзен пожала плечами и попыталась закурить, но Хардинг мгновенно выбил сигарету у нее из губ.

– Нельзя тратить кислород… по крайней мере, пока мы его не получим. Кстати, где он?

– На тракторе… который охраняет пара головорезов. Будет доставлен, как только вы заплатите за него. Цена вам известна.

Хардинг кивнул:

– Понятно. А теперь послушайте меня. У нас нет денег, и есть всего полбаллона кислорода. Поэтому прикажите своим друзьям подъезжать.

Он кивнул на стоявший в углу радиопередатчик.

– Не могу.

– О’кей. Тогда вы останетесь с нами, пока не доставят кислород.

Сьюзен, откинувшись на спинку стула, устроилась поудобнее.

– Я подумала и об этом. Понимаете, фермер, я немного психолог. Если я не вернусь через пять минут, трактор возвратится на базу. Ваша ферма – последняя на нашем маршруте.

Хардинг нахмурился:

– И вы хотите остаться здесь, хотя у нас всего полбаллона кислорода?

Девушка нетерпеливо топнула ногой:

– Вы не умеете блефовать. У вас есть деньги, и вы мне заплатите. – Она кивнула в сторону окна. – Видите? Трактор уже отъезжает.

Она говорила правду. Красная громадина, раскачиваясь на сугробах, уже скрывалась за синей пеленой снега, и звук двигателя становился все тише.

– Итак? – спросила Сьюзен. – Мне приказать им вернуться? Или…

Хардинг не ответил. Он молча смотрел в окно. С неба падал нескончаемый синий снег. Начиналась буря. Если бы только существовал способ извлекать кислород из этого снега! Но электролиз здесь не происходил – еще одна причуда этого жестокого, всеми забытого мира.

Пендер встал и взволнованно заходил по комнате. Время шло. Наконец Сьюзен сказала:

– Советую принять решение, прежде чем трактор отъедет слишком далеко. Радио работает не очень-то надежно во время таких бурь.

Ей никто не ответил. Она сердито прикусила губу, потом вскочила, не зная, что делать. Никто не обращал на нее внимания.

– Будьте как дома, – язвительно предложил Хардинг.

Сьюзен поняла его слова буквально и принялась ходить по комнате, осматривая все попадающиеся на глаза предметы цепким взглядом. Наконец она удалилась в тракторный ангар, а когда оттуда вернулась, ее вид изменился.

– Хардинг?

– Да?

Он лениво повернулся к ней.

– Где ваш кислород?

– Там. В баллоне.

– А остальной?

– Это, – произнес он, с горечью выделяя второе слово, – все, что у нас есть. Больше нет ничего.

– Но у вас должен быть аварийный запас! Вы не могли совершить самоубийство, отпустив трактор!

В разговор вмешался Пендер:

– Леди, у нас кончился кислород и почти кончились деньги. Джим не собирался вас обманывать.

– Он говорит правду? – Она впилась в Хардинга взглядом. – Да?

– Конечно. В следующий раз ваши приятели найдут нас здесь умершими от удушья и окоченевшими.

Девушка, поджав губы, решительно подошла к передатчику и щелкнула переключателем.

– Трактор-три… вызывает Сьюзен Дейн… трактор-три…

Раздался едва слышный из-за сильных помех голос:

– Мисс Дейн! Мы пытались связаться с вами! Вы нас слышите?

– Я… да. Что случилось?

– У нас авария… – Шум помех заглушил на некоторое время голос. – …Утечка. Резьба сорвалась. Уходит кислород. Мы опасаемся, что он доберется до выхлопной трубы и воспламенится. Из-за бури нам никак не связаться с базой. Вы можете…

Сьюзен повернулась и посмотрела на Хардинга. Тот лишь покачал головой:

– Слишком далеко. Передатчик слабый. К тому же в синюю бурю…

Его прервал резкий крик из динамиков. Помехи ослабли, и в тихой комнате голос звучал на удивление отчетливо:

– Кислород воспламенился! Мы…

Раздался оглушительный взрыв, а после него из динамика доносился лишь шум помех. Сьюзен прикусила нижнюю губу. Ее рука машинально поднялась к горлу.

– О боже! – воскликнул Пендер. – Должно быть, у них взорвались баллоны!

– Как вы думаете, – спросила девушка напряженным голосом, – они могли остаться в живых?

– Вы провели слишком мало времени на планетоиде Тридцать один, сестренка, – резко ответил Хардинг. – Останки бедняг раскидало на много миль вокруг. Теперь всем нам конец!

Сьюзен повернулась к передатчику и стала отчаянно пытаться связаться с базой, которая находилась в ста восьмидесяти милях от них. Наконец она прекратила свои безнадежные попытки.

Хардинг наградил ее сардонической улыбкой:

– Жаль, что сам Дейн не оказался здесь вместо вас. Мне не дает покоя мысль, что эта крыса будет жить, а я сыграю в ящик.

К девушке, казалось, вернулось самообладание.

– Полбаллона кислорода… нам хватит, чтобы добраться до базы… Или нет?

– Только не в такую бурю, – ответил ей Пендер. – Дорога будет слишком тяжелой. Уйдет в два раза больше времени, чем в нормальных условиях. Если бы буря стихла, возможно, нам удалось бы… честно говоря, не знаю.

– А поблизости нет какой-нибудь фермы?

Рыжеволосый фермер кивнул:

– Есть, ферма Морза. Вы не завозили ему баллоны?

Сьюзен нахмурилась:

– Нет. Он связался с нами по радио. Сказал, что начнет стрелять, если мы подъедем слишком близко. Я ему не поверила, но он не врал. А еще он расставил мины.

– Я знаю, – сказал Пендер и обменялся мрачными взглядами с Хардингом. – Морз обложил всю ферму динамитными шашками. Он сказал, что, если бы я появился на несколько часов позже, все закончилось бы скверно. Он действительно приготовил засаду для транспорта «К-треста».

– Он сошел с ума! – воскликнула Сьюзен.

Хардинг хмыкнул:

– Конечно. У него есть жена и дети, а выращиванием лекарственных растений едва можно заработать на жизнь. Он знает, что произойдет, если он откажется платить по расценкам Дейна, вашим расценкам. Конечно, он сошел с ума, бедняга.

– Я испытываю больше сожаления к гремучим змеям, – в холодной ярости воскликнула девушка. – Все фермеры… подонки и ничтожества. Хардинг! Я готова заключить с вами сделку. Мне, так же как и вам, совсем не хочется умирать. Дайте мне ваш трактор, чтобы я смогла добраться до фермы Морза, и я гарантирую вам бесплатный кислород, пока вы остаетесь на планетоиде.

У Хардинга затуманились глаза, пока он обдумывал ее предложение.

– Не хотите умирать, да? Вам самой никогда не добраться до фермы Морза. Я отвезу вас туда, сестренка. Мэт! Залезай в скафандр.

– А? – Рыжеволосый гигант не мог понять, что происходит.

– Мы все уезжаем. У Морза хватит кислорода на неделю для всех, а как только буря стихнет, мы свяжемся с базой. Шевелитесь!

Все трое засуетились. Торопливо стали надевать термокостюмы с прозрачными шлемами. Хардинг задержался ненадолго, чтобы взять снежного ежа и вынести его через шлюз на улицу. Он долго рассматривал сугробы, пока не нашел испещренный бугорками участок твердого синеватого наста. Он опустил животное на снег, и оно немедленно принялось зарываться в него. При этом движения зверька становились все медленнее и медленнее.

Хардинг еще некоторое время смотрел на то место, где исчез в сугробе снежный еж. Странные существа. Этот еж собирался проспать целую зиму, а потом переселиться со своими собратьями в огромные болота, протянувшиеся от подножий гор.

– Проклятый пожиратель водорода, – пробормотал он и поспешил к трактору.

Пендер уже погрузил в него драгоценный баллон с остатками кислорода. В тесном тракторе почти не было места, мало того, Хардинг, поднимаясь по лестнице в прозрачную башню, обратил внимание на то, что видимость из-за сплошной пелены снега была практически нулевой. Он с трудом пробрался на кресло водителя и осторожно тронул трактор с места, непрерывно переводя взгляд с компаса на бушующую снаружи синюю бурю. Было очень просто заехать в рытвину при таком обзоре.

Но путь, который предстояло пройти, Хардинг знал наизусть. Очень часто ему приходилось курсировать между фермой Морза и собственным домом. Если бы он знал так же хорошо дорогу до базы, возможно, им удалось бы добраться и туда, прежде чем кончится кислород. Впрочем, сделать это во время синей бури было невозможно. Морз был единственной их надеждой. И этот Морз установил вокруг своей фермы динамитные ловушки…

Хардинг вдруг понял, что думает о девушке. Высокомерной, самоуверенной, сующей нос не в свои дела. Очень далекой от своего единокровного брата, но весьма похожей на владельца «К-треста» по характеру. К сожалению, весьма похожей. Молодое лицо Хардинга было мрачным и холодным, как ледяной шторм за прозрачными стенками башни.

Он остановил трактор и спустился по лестнице из башни. Не говоря ни слова, он надел термокомбинезон и закачал немного кислорода в баллон на спине. Остальные наблюдали за ним со своих сидений.

– Что вы собираетесь делать? – спросила наконец Сьюзен.

– Пройти остаток пути пешком, – ответил, посмотрев на нее, Пендер. – Мы взлетим на воздух, если попытаемся подъехать ближе. А пешком можно добраться до фермы почти безопасно.

– О! – сказала Сьюзен, вспомнив о заложенных Морзом динамитных зарядах.

Хардинг кивнул своему партнеру, пристегнул прозрачный шлем, вошел в крошечный шлюз и закрыл за собой дверь. Он включил обогреватель комбинезона и почувствовал, как приятное тепло начало разливаться по коже. Из крошечного баллона в шлем поступал кислород. Хардинг открыл наружную дверь и тут же был ослеплен шквалом синего снега.

Он быстро шагнул на поверхность и тут же провалился по колено в снег, прежде чем нащупал достаточно прочный участок наста. В бледном свете видимость составляла всего каких-то несколько футов, но скоро должно было наступить затишье. Когда оно наступило, Хардинг направился к далеким приземистым постройкам фермы Морза.

Он подходил очень осторожно. Белый трактор скрылся из виду, стоило ему ненамного от него удалиться. Больше всего мешал ветер, он налетал неожиданными порывами и пару раз сбивал его с ног. Тем не менее он упрямо продвигался вперед, медленно, но неотвратимо приближаясь к ферме. Пелена снега на мгновение поднялась, и Хардинг услышал сквозь рев ветра тихий, но отчетливый выстрел. Почти одновременно что-то дернуло его за плечо. Еще один выстрел – и снег взлетел фонтанчиком у ног Хардинга.

Винтовка! Морз стрелял в незваного гостя, приняв его за человека из «К-треста». Возможно, он решил, что наймиты Дейна вернулись после первой неудачной попытки обхитрить его. Хардинг, упав лицом в снег, подумал, что в любом случае будет смертельным безумием попытаться подойти ближе.

Он прикрыл глаза, чтобы исчезла резь. На тракторе не было радио, скафандр тоже не был оборудован портативным устройством. Такие вещи стоили много денег, которых никогда не было у выращивавших лекарственные растения фермеров. Он попытался счистить наледь со шлема, но быстро понял тщетность своих попыток. Впрочем, Морз все равно не узнал бы его на таком расстоянии. Во время синей бури все выглядели одинаково. Хардинг ощутил боль в горле и быстро заморгал. Странно. Это было похоже на…

Кислородное голодание!

Тело его напряглось от мрачного предчувствия. Хардинг отвел руку назад и потряс баллон на спине. Тот был пуст. Ощупав скафандр, Хардинг обнаружил прореху на плече. Он вдруг понял, что вторая рука почти совсем онемела от страшного холода.

Этого нельзя было допустить! До тепла и кислорода было всего полмили – что до трактора, что до фермы Морза. Какая немыслимая ирония! Такого просто не могло быть…

Но факт оставался фактом, и кислородное голодание уже хватало Хардинга за горло!

Задыхаясь, он поднялся на колени. Буря надежно заслоняла его от глаз Морза, поэтому огня из винтовки можно было не опасаться. Однако ему грозила более страшная опасность. Хардинг уже не мог встать на ноги. Совершенно ослабев от недостатка кислорода, он снова упал на мягкий синий пушистый снег.

Левая рука напрочь потеряла чувствительность. Щупальца холода ползли от нее по телу, пытаясь добраться до самого сердца. Одновременно пальцы кислородного голодания хватали за пересохшее горло. Он чувствовал себя так, словно чьи-то руки сжимали железной хваткой его изнутри…

Хардинг пробовал дышать, но это было похоже на агонию удушья. Его губы расплылись в безумной гримасе нечеловеческих мук. Он пытался задерживать дыхание, а когда терпеть уже не хватало сил, облегчения не наступало. Подбиралась вызывающая тошноту кружащаяся чернота, которая пыталась обнять и успокоить, и он вдруг почувствовал страшную усталость.

Воздуха… ради бога, воздуха!

Он увидел бугорки на снегу, не понимая полностью их значения. Не соображая, что делает, он прополз несколько ярдов. Широко раскрытыми глазами Хардинг смотрел на множество то увеличивающихся, то уменьшающихся пузырьков на поверхности синего снега. Что они значили? Когда-то он знал… Сейчас это было не важно. Он испытывал почти наслаждение от разрывавшей тело боли. Резкая и сильная, она притупляла все остальные чувства. Он словно проваливался куда-то…

Бугорки на снегу. Снежные ежи. Маленькие животные с Венеры, которые жили на водороде. Снежный еж, выпивший воду из стакана…

Воздух!

Хардинг онемевшими пальцами принялся царапать застежки шлема. Ему частично удалось его снять. Лицо фермера словно охватили языки пламени. Парализующий холод… но сейчас и он не имел значения. Имел значение только воздух.

Он принялся рыть синий снег. Маленькие существа были совсем рядом. Хардинг нашел небольшую норку и почувствовал на лице самое прекрасное дуновение, какое только можно представить, – струю чистого кислорода. Он стал жадно хватать его ртом, зарываясь лицом в синий снег, чтобы набрать полные легкие живительного газа. Тело вновь стало наполняться энергией.

Но кислород скоро кончился. Он мог бы получить больше – был способ. Нужно было только вспомнить какой… Ну конечно, снежные ежи! Они жили на водороде. Они пили воду и усваивали водород, высвобождая кислород в качестве отхода. Огромные поры их кожи выделяли кислород. А синий снег был водой, H₂O, хотя и не подверженной электролизу.

Но когда снежные ежи впадали в зимнюю спячку, метаболизм замедлялся, поэтому они не могли поглощать H₂O или выделять кислород. Попавший на ферму снежный еж пробудился под воздействием теплого воздуха. Тепло…

Хардинг включил обогреватель скафандра на полную мощность. Он не знал, насколько хватит питания, но необходимо было рискнуть. Он взял в охапку снежных ежей вместе с синим снегом, прижал зверьков к груди и постарался опустить шлем так, чтобы он закрывал верхнюю часть лица. Ежи тут же проснулись и начали копошиться. Первая порция выделенного ими кислорода попала в шлем, и изголодавшиеся легкие Хардинга жадно втянули живительный газ.