Текст книги "Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами"

Криминальная статистика

Для филантропов и людей, которым любопытно наблюдать совершенствование человеческой натуры, а также для тех, кто хочет увидеть снижение уровня преступности, будет интересно отметить колебания уровня преступности, его подъемы и снижения или его стабильное положение, особенно среди различных классов.

Благодаря любезности сэра Ричарда Мейна и одолжению г-на Ярдли из столичного полицейского управления на Уайтхолле у меня есть возможность указать количество проституток, нарушающих общественный порядок и взятых под стражу в период с 1850 по 1860 г. Г-н Ярдли снабдил меня криминальной статистикой столичной полиции за последние десять лет, из которой я почерпнул много ценной и интересной информации помимо той, о которой уже упомянул.

Количество проституток, посаженных в тюрьму с 1850 по 1860 год, и их профессии

1850–2502 чел.

1851–2573 чел.

1852–3750 чел.

1853–3386 чел.

1854–3764 чел.

1855–3592 чел.

1856–4303 чел.

1857–5178 чел.

1858–4890 чел.

1859–4282 чел.

1860–3734 чел.

После некоторых исследований я получил возможность перечислить профессии и занятия этих женщин.

74 чел. – шляпницы и парикмахерши

418 чел. – прачки

646 чел. – модистки и т. д.

400 чел. – служанки

249 чел. – сапожницы

58 чел. – изготовительницы искусственных цветов

215 чел. – портнихи

33 чел. – уборщицы

42 чел. – переплетчицы

8 чел. – вырезальщицы пробок

7 чел. – красильщицы

2 чел. – торговки рыбой

8 чел. – продавщицы разных товаров

24 чел. – перчаточницы

18 чел. – ткачихи

Остальные сказали про себя, что не имеют ни ремесла, ни профессии.

Таким образом, за десять лет полиция арестовала 41 954 женщины, нарушавших общественный порядок, которые занимались проституцией либо для своего удовольствия, потому что подверглись соблазнению, либо с целью заработать на жизнь. Словосочетание «нарушать общественный порядок» неконкретно, но я полагаю, что оно допускает различные значения. В одном случае оно может означать «быть в состоянии опьянения», в другом – «напасть на полицейского», в третьем – «совершить проступок злонамеренного характера», в четвертом под ним мы можем понимать мелкое правонарушение. И нам следует помнить, что за все это правонарушитель подвергается либо штрафу, либо тюремному заключению.

Цифра 41 954 – это огромная величина за десять лет. Если долго не размышлять, я бы сказал, что проститутки, взятые все вместе, – это самые развязные, безответственные и безнравственные существа. Но после изучения вопроса становится очевидным, что их нельзя рассматривать всех вместе. Следует понимать, что эти сорок с лишним тысяч человек представляют собой, по большей части, отбросы общества, самые худшие, легкомысленные и отвратительные его слои.

Их мы должны искать на востоке столицы в Уайтчепеле, в Уоппинге, в притонах и лачугах по ту сторону Темзы среди подружек моряков и солдат. На Хеймаркете пьянство не так распространено, и на полицейских редко совершаются нападения. Если мужчина, с которым идет женщина, пьян и проявляет агрессию по отношению к полицейскому, женщина довольствуется невинным и сравнительно безобидным развлечением: она собьет с полицейского фуражку и изящно отфутболит ее ногой по мостовой. Это часто случается в ночных уличных потасовках и часто привносит в них комический элемент. Мы видим, что среди женщин легкого поведения, подвергшихся аресту, имеют большой перевес модистки.

646 модисток за десять лет, так или иначе нарушивших закон, дают нам возможность сформировать некоторое представление о количестве модисток, портних и т. п., которые прибегают к проституции; ведь если так много из них нарушили общественный порядок, то количество законопослушных их представительниц должно быть очень велико.

Другим интересным пунктом являются прачки, из которых 418 человек побывали в руках полиции. Тут либо чрезвычайно развращающим является влияние на них их профессии, либо им слишком мало платят, либо же их просто очень много; я склоняюсь к последнему предположению.

То, что служанок попалось только 400 человек, – это скорее удивительно, чем нет, так как они подвергаются сильным искушениям со стороны очень многочисленной группы людей.

В нашем следующем статистическом исследовании мы имеем возможность быть более точными, чем в предыдущих. Особые услуги, предоставляемые проститутками, дают им возможность совершать у людей кражи, и ежегодно несколько сотен из них попадают за это в полицию, а некоторые бывают осуждены. Только на днях я проходил по Уич-стрит, идя из Нью-Инн с другом, и случилось так, что мы помогли защитить джентльмена от алчности нескольких мужчин и женщин скверного вида, которые мешали ему пройти.

На Уич-стрит есть пять или шесть домов, прилегающих друг к другу, которые представляют собой не что иное, как самые низкопробные бордели. Содержатели этих заведений совершенно не пытаются скрыть факт своего гнусного занятия. Почти в любой час дня до двенадцати часов ночи можно увидеть женщин в фривольных и нарочито броских нарядах, стоящих в дверях этих заведений. И хотя они на самом деле не пристают к прохожим со словесными заигрываниями, они делают это своими взглядами и жестами.

Вероятно, был уже первый час, когда я, проходя мимо одного из этих домов, увидел джентльмена без пиджака и шляпы, который выскочил из его дверей и побежал вверх по улице. В руке он держал небольшой складной нож, который, как я понял по его виду, он без колебаний пустит в дело, если возникнет острая необходимость. Через мгновение за ним вдогонку ринулась группа мужчин и женщин (по четыре-пять человек тех и других), вопя во всю глотку. Они уже приближались к нему, когда он внезапно повернулся и обошел их, и этот маневр направил его в мою сторону. Когда он был уже достаточно близко, я увидел, что он пьян. Как только он заметил меня, попросил у меня защиты, сказав: «Ради бога, задержите их». Шум привлек внимание полицейского, стоявшего в конце улицы, который подошел узнать причину нарушения общественного порядка, и толпа преследователей отхлынула при его появлении.

Этот джентльмен сказал, что он зашел в один из этих домов купить сигару, где на него накинулись несколько женщин, которые попытались ограбить его. Хоть он и был пьян, сумел засунуть руку в карман и вынуть небольшой складной нож, который всегда носил с собой. Он стал размахивать им перед их лицами, затем сверху спустились несколько громил, но жертве удалось выбежать на улицу.

Этого мужчину вполне могли ограбить, а потом напоить до бесчувствия, не боясь быть обнаруженными; прилагающаяся статистика покажет, что такие акты насилия часто происходят в столице.

Кражи, совершенные проститутками у клиентов, с 1850 по 1860 год

Первое, что поражает нас при взгляде на эти цифры, – это небольшое число обвинительных приговоров, которые последовали за арестами. Например, в 1850 году из 684 арестованных лишь 116 человек были осуждены. И все же мы не должны забывать о трудности при доказательстве обвинения такого рода и о нежелании людей поддерживать обвинение. Это только естественно, если человек испытывает нежелание появляться на публике и оказываться замешанным в каком-нибудь неприглядном деле подобного рода. Любой, кому был небезразличен этот человек и его репутация, немедленно отказался бы, и в этом нежелании выступать в качестве обвинителя мы должны искать причину того, что многие правонарушители избегают наказания.

Когда же случай такого рода происходит в борделе, можно предположить, что полиция будет иметь основания обвинить содержателя борделя в укрывательстве воров и людей, которые регулярно нарушают общественное спокойствие, но криминальная статистика столичной полиции, которую мы до этого цитировали, не дает причин так думать.

Давайте рассмотрим число арестов за содержание публичных домов за последние десять лет с 1850 по 1860 год.

Самая большая цифра (19 человек) была в 1856 году, тогда как в 1854 году не был арестован ни один человек. Но мы уже привлекали внимание к тому, что полиции трудно заниматься такими делами.

Из всех арестованных:

1 – клерк

1 – моряк

13 – слуги

3 – портные

1 – типографщик

1 – рабочий-распиловщик

1 – переводчик

1 – столяр-краснодеревщик

1 – литейщик

1 – зеленщик

1 – мясник

2 – модистки

3 – прачки

9 – чернорабочие

2 – кузнецы

6 – плотники

3 – продавцы разных товаров

1 – багетный мастер

4 – сапожники

2 – часовщики

2 – художники

3 – каменщики

У остальных не было ни занятия, ни профессии, и они добывали себе средства к существованию исключительно этим позорным способом.

Странно видеть, что мясники, типографщики, портные, плотники, литейщики, переводчики, каменщики и краснодеревщики сочетают это занятие со своим законным ремеслом. И если это обычное дело, то как же широко должен быть распространен порок, ведь у нас в среднем происходят лишь 12 арестов ежегодно. И этого небольшого количества вместе с, возможно, легким наказанием, назначенным правонарушителю судьей, очевидно, совершенно не достаточно, чтобы быть средством устрашения других людей с такими же аморальными взглядами, которые занимаются этим отвратительным делом.

Чуть раньше, комментируя уровень преступности среди сводников и проституток, мы взяли на себя смелость покритиковать некоторые высказывания д-ра Райана о широком распространении убийств в публичных домах. Он пренебрег самым лучшим доказательством в поддержку своей теории. Я имею в виду статистику столичной полиции относительно числа людей, которые ежегодно считаются пропавшими без вести.

Эти цифры так велики, так таинственны, так ужасающи и, безусловно, очень тревожны до проведенного их анализа. Но если мы посмотрим на них критическим взглядом, спокойно и бесстрастно, наша тревога улетучится так же быстро, как и возникла.

Количество людей, о которых ежегодно сообщают в полициюкак о потерявшихся или пропавших без вести, и числонайденных и возвращенных полицией людей с 1841 по 1860 год

За двадцать лет число людей, о которых сообщают в полицию как о потерявшихся, украденных, заблудившихся и пропавших без вести, неуклонно растет.

В 1841 году оно составляло 1000 чел., в 1851 году – 1876 чел., в 1860 году – 2515 чел., из которых были найдены полицией: в 1841 году – 560 чел., в 1851 году – 928 чел., в 1860 году – 1164 чел.

Сейчас недобросовестные статистики и сплетники не замедлят сказать, что «шустрый» д-р Райан мог бы рассказать какую-нибудь историю, которая разъяснила бы эту загадку.

Удивительно, что в наше просвещенное время слушают такие чудовищные вещи.

Я бы хотел знать, сколько людей пропадает из дома и поступает на военную службу. Сколько людей убегают, чтобы уйти в море, а сколько совершают самоубийство?

Небольшое исследование показывает, что количество убийств в публичных домах – это лишь страшилки, которые придумывают моралисты, чтобы напугать обывателей. Может быть, не умышленно, а больше из-за невежества, чем по какой-то другой причине.

Возможно, число самоубийств, ежегодно совершаемых в Лондоне, поможет как-то сократить число потерявшихся и пропавших без вести людей.

Число самоубийств, совершенныхс 1841 по 1860 год

Я также нахожу, что число самоубийств, предотвращенных полицией или иным способом, в среднем, приблизительно равно числу реально совершенных самоубийств.

Многие попытки самоубийств могут быть инсценировками; в полицейских участках мы часто слышим о людях, пытающихся заставить общественность поверить, что они хотели покончить с собой, с единственной целью пробудить сочувствие к себе и привлечь внимание к своему делу. Однако такие случаи трудно распознать, и ясно, что ежегодно набирается много несчастных бедолаг, которые все-таки кончают с собой, и есть много таких, которым провидение мешает сделать это.

Изнасилование – это преступление, количество которых не сильно менялось за последние десять лет. Я вижу, что в 1850 году было 22 ареста за это правонарушение и точно такое же число арестов было в 1860 году. Большинство арестованных принадлежали к низшему сословию; в 1850 году лишь 17 из них умели читать или читать и писать с ошибками, а в 1860 году 15 человек были на таком же интеллектуальном уровне. В 1855 году 21 человек был передан в руки полиции, из которых 16 имели кое-какое образование. Следует помнить, что не все те, кому было предъявлено обвинение, были осуждены или даже преданы суду, потому что обвинение в изнасиловании легко сфабриковать и требуются весьма веские и бесспорные доказательства, чтобы выдвинуть обвинение.

Я рад констатировать, что сокрытие рождений младенцев – это преступление, которое встречается чаще, нежели преступные попытки совершить аборт; из двух зол лучше то, которое встречается реже.

В 1860 году было два случая похищения людей, а в 1850 году ни одного, но в этот год зарегистрирован 61 случай, когда людей бросали на произвол судьбы. В 1860 году это преступление было зафиксировано 103 раза, причем лишь в трех случаях это были женщины; в 1850 году их было восемь.

Разумеется, естественно предположить, что по мере роста населения империи преступность также будет расти и, особенно, будет демонстрировать свой ужасный и непрошеный лик в столице, центре обширного и густонаселенного королевства. Где собираются большие массы людей, там будут и беспорядки, и раздоры, и преступления. Мы должны поблагодарить знающую свое дело полицию за то, что она держит все это в разумных рамках.

Я уже обращал внимание читателя на трудность установить даже приблизительно реальное количество существующих проституток. Но судебные власти имеют возможность зарегистрировать и перечислить тех, кто известен полиции, и тех, кто проживает в борделях.

Весьма интересной будет прилагаемая таблица.

Это самые последние данные, которые имеются в распоряжении властей на Уайтхолле. Можно увидеть, что самое большое количество проституток в округе Степни; но проституция в этом районе, как это явствует, низшего разряда и, главным образом, мобильного характера, так как в официальном отчете нет данных о женщинах, проживающих в борделях.

Зарегистрированный рост преступности в 1857 году в большинстве районов абсолютно ничтожен, тогда как ее снижение во многих местах благоприятно контрастирует с ее ростом. Например:

Полиция посчитала необходимым принять особые меры в отдельных районах для предотвращения нарушений общественного порядка и укрепления закона.

Особые меры, принятые полицией в отдельных районахдля предотвращения нарушений общественного порядкаи укрепления закона

Сравнительный отчет о количестве проституток, известных полиции, за четыре различных периодав течение последних 17 лет

Примечание. Для 1841 года можно дать лишь итоговую цифру.

Это единственные статистические данные, касающиеся проституции, которые я сумел раздобыть. На самом деле почти уверен, что только их и можно получить. За них я в долгу у властей Уайтхолла, которые во время моих изысканий любезно предоставили мне возможности, которые я мог пожелать.

Осмелюсь сказать, что ничто так не способствует распространению безнравственности, как продажа неприличных и вульгарных картинок и книг, которые до недавнего времени рассеивались по всей стране разъездными торговцами и грязными спекулянтами с Холивелл-стрит. Даже сейчас эта торговля запрещена не полностью, хотя полицейские ограничения очень строги, а присуждаемое наказание – сурово.

Продажа изданий неприличного содержания по годам:

1850 – 1

1851 – 4

1852 – 0

1853 – 0

1854 – 1

1855 – 0

1856 – 5

1857 – 4

1858 – 0

1859 – 3

1860 – 4

Всего: 22

Недавно за продажу изданий неприличного содержания и их рассылку клиентам в сельской местности перед судьей предстал человек по фамилии Дагдейл, который дожил до седых волос, занимаясь этим отвратительным делом. Этот человек был осужден и посажен в тюрьму на два года.

Всегда в большей или меньшей степени интересно знать уровень образования преступников, и, принимая это во внимание, я составил таблицу, в которую включил все правонарушения, прямо или отдаленно имеющие отношение к рассматриваемой теме.

Что касается человека по фамилии Дагдейл и продажи непристойных изданий, вульгарных картинок и т. п., то газеты поместили длинный отчет о прошлом преступника. Он занимался этой позорной дьявольской торговлей почти сорок лет и немало лет провел в тюрьме в разные времена. В его доме были изъяты тонны книг, картинок и гравюр непристойного содержания, которыми он осквернял всю страну, рассылая их повсюду. Обвинение было выдвинуто Обществом пресечения порока. Судья сделал несколько кратких, но впечатляющих замечаний относительно невероятной чудовищности правонарушения, совершенного преступником, и относительно всей его жизни, которая, по его словам, была полна порока, грехов, позора и злодеяний, реальный масштаб которых не поддается описанию словами. Из протоколов публичного судопроизводства за прошедшие годы суду была известна предыстория преступника, было бы лишь пустой тратой слов и времени что-то еще говорить такому человеку. Он подлежал наказанию в размере трех лет каторжных работ, но, учитывая его возраст, суд воздержался от такой крайней меры; однако во имя исполнения своего долга перед обществом и подрастающим поколением суд счел себя обязанным вынести ему суровый приговор: два года каторжных работ.

Уровень образования людей, подвергшихся арестув период с 1850 по 1860 год

Пока я занимаюсь статистикой, возможно, будет правильным сослаться на некоторые цифры и факты, имеющие отношение к движению Полночных собраний.

Благодаря любезности председателя движения Полночных собраний г-на Теофила Смита я получил общие статистические данные.

Были проведены 20 собраний.

Четыре тысячи одиноких молодых женщин присутствовали на чтении Евангелия.

На втором собрании было распространено 23 тысячи карточек с цитатами из Библии, книг, брошюр и экземпляров речи г-на Ноэля.

89 женщин вернулись к друзьям.

75 из них найдена работа.

81 женщина помещена в приют.

1 открыла свое дело.

2 эмигрировали.

6 вышли замуж.

1 отправлена во Францию.

1 – в Голландию.

1 – в Нью-Йорк.

30 покинули приюты после недолгого проживания.

Всего: 287 человек

Из этого числа (287) очень многие (до 30 человек) подтвердили, что у них изменилось мировоззрение.

56 – возвращены в Ливерпуль.

50 – в Манчестер.

130 – в Эдинбург.

30 – в Данди.

35 – в Дублин.

17 – в Кардифф.

10 – в Рэмсгит.

Всего: 358 человек

В общей сложности 645 человек, и это помимо большого числа женщин, которые благодаря влиянию этого движения отказались от греховной жизни и стали искать путь к спасению. Комитет слышал о многих подобных случаях.

Я прилагаю список столичных приютов и благотворительных учреждений:

1. Приют для раскаявшихся британских женщин. Кэбриджская пустошь, Хэкни.

2. Временное пристанище для женщин. 218, Марилебон-Роуд.

3. Общество попечителей. 12, северная сторона Бетнал-Грин.

4. Приют для одиноких добропорядочных молодых женщин. 17, Нью-Ормонд-стрит.

5. Приют для раскаявшихся женщин. Уайт-Лайон-стрит, Айлингтон.

6. Приют для больных вензаболеваниями. Вестбурн-Грин, Паддингтон.

7. Лондонский епархиальный исправительный дом. Парк-Хаус, Хайгейт.

8. Лондонский ночлежный дом для женщин. 9, Эбби-Роуд, Сент-Джонс-Вуд.

9. Лондонский исправительный дом для женщин. 166, Пентонвиль-Роуд.

10. Лондонское профилактическое и исправительное заведение для женщин. 200, Юстон-Роуд и 18, Корнуолл-плейс, Холлоуэй-Роуд.

11. Лондонское общество защиты молодых женщин. Приют, Тоттенхэм; офис, 28, Нью-Брод-стрит.

12. Больница Магдалины. 115, Блэкфрайарз-Роуд.

13. Приют для бедных. Мэнор-Хаус, Дальстон.

14. Общество спасения молодых женщин и детей. Имеется пять приютов; офис находится по адресу 11, Полтри.

15. Исправительное заведение южного Лондона.

16. Марилебонское Общество защиты женщин. 157, Марилебон-Роуд.

17. Приют Святого Джеймса. Уэтстоун, Финчли-Комон.

18. Приют Святой Троицы. 9, Портленд-Роуд, Портленд-плейс.

19. Вестминстерский приют для женщин. 44, Винсент-сквер.

Из балансовой отчетности явствует, что с февраля 1860 года по февраль 1861 года благодаря пожертвованиям и сборам денежных средств Обществом получено 2924 фунта стерлингов 4 пенса.

Торговля иностранками

Одним из самых позорных, ужасных и отвратительных занятий (его не может затмить работорговля), в которые втянуты европейцы, является импорт в Англию девушек из зарубежных стран для пополнения рядов проституток. Лишь недавно к этой теме представитель Общества защиты женщин и детей г-н Далберт привлек внимание г-на Тирвита в полицейском суде Мальборо.

Утверждают, что женщин импортируют из Бельгии и помещают в публичные дома, где они вынуждены обеспечивать содержателям этих домов роскошную и праздную жизнь на доходы от своего бесчестья. В частности, был упомянут один такой дом в Марилебоне, но закон в отношении борделей столь своеобразен, что очень трудно вытащить этих несчастных созданий из этого ужаса. Если бы было доказано без тени всякого сомнения, что их удерживают против воли, то закон о неприкосновенности личности от 1679 года мог бы помочь их друзьям. Но оказывается, что их столь ревностно охраняют, что все попытки добраться до них до сих пор оказывались тщетными, хотя есть основания полагать, что вышеупомянутое Общество примет энергичные меры к тому, чтобы умерить это зло и освободить его жертв.

Так как эта торговля происходит скрытно и ведется с величайшей осторожностью, невозможно составить какое-то правильное представление о ее размахе. Вокруг много женщин-иностранок, но есть вероятность, что многие из них приехали сюда по своей доброй воле, а не под ложными предлогами или по принуждению. В Англии можно встретить француженок, испанок, итальянок, бельгиек и других женщин.

Иск, не так давно поданный в столичный магистратский суд, был в пользу бельгиек. Но такая торговля не ограничивается только ими. Оказывается, что несчастных женщин вводят в заблуждение всевозможными обещаниями и лестью, а когда они приезжают в Англию, их фактически запирают в определенных домах, пользующихся дурной славой, содержатели которых получают значительные деньги от их заточения. Их заставляют надеть те или иные оковы, и они в своей простоте считают это обязательным и считают себя – пока это заблуждение не рассеивается – полностью во власти своих хозяев.

Английских женщин тоже увозят в различные страны коварные дельцы. Известно, что англичанок много в Булони, Гавре, Дьеппе, Остенде и других местах. Содержатели публичных домов в этих городах считают прибыльным делом поддерживать приток английских женщин для своих соотечественников. И хотя предложение не соответствует спросу, каждый год огромное количество девушек они завлекают в свои сети и помещают в «maisons de passé» или «maisons de joie», как их иногда называют, где их заставляют заниматься проституцией. Это дает возможность их поставщикам извлекать большие прибыли.

Одна англичанка рассказала мне, как ее чуть было не завлекла некая иностранка. «Однажды вечером в Хеймаркете, – сказала она, – я познакомилась с посредницей одного французского борделя. Побеседовав со мной на различные темы, она раскрыла свои карты и, походив вокруг да около, спросила меня, не хочу ли я поехать во Францию. Она указала город, это был Гавр. «У вас будет куча денег, – добавила она и представила дело так, что „я буду весело проводить время“. – Деньги, которые вы заработаете, будут поровну делиться между вами и содержательницей заведения. А когда вы заработаете столько, сколько захотите, сможете возвратиться в Англию и открыть кафе или ночное заведение, куда будут рады приходить ваши старые друзья и навещать вас. У вас, конечно же, будет много клиентов, и вы добьетесь лучшего будущего, чем вы можете надеяться сейчас. Вы должны видеть во мне вашего лучшего друга, так как я даю вам шанс, который, могу вам сказать, выпадает не каждый день. Если вы цените свой собственный комфорт и подумаете минутку о своем будущем, вы не будете колебаться. У меня в кармане лежит договор, должным образом составленный адвокатом, так что вы можете быть уверены, что все почестному. И если вы подпишете его…»

«Сейчас?» – спросила я.

«Да, немедленно. Если вы подпишете его, я передам вам некоторую сумму на покупку того, чего вы хотите, и послезавтра вы отплывете в Гавр. Мадам Х очень милая женщина, она сделает все, что в ее силах, чтобы вы были довольны и вам было комфортно; она, фактически, позволит вам поступать по своему усмотрению».

К счастью для моей собеседницы, она отказалась воспользоваться лестной перспективой, столь заманчиво предложенной ей. Приманка была довольно соблазнительной, но рыбка оказалась слишком осторожной.

Теперь давайте выслушаем рассказ девушки, которая в юном возрасте была помещена в один из этих борделей. В настоящее время она находится в Англии, побывала в приюте и через благотворителей получила место, которое дает ей возможность зарабатывать достаточно средств, чтобы жить так, как она привыкла до этого времени. Я привожу ее историю:

«Когда мне было шестнадцать лет, мой отец, который держал паб в Блумсбери, попал в затруднительное положение и обанкротился. У меня не было матери, а мои родственники – уж такими они были – настаивали на том, чтобы я так или иначе сама себя содержала. Их решение полностью совпадало с моим собственным образом мыслей, и я ни на миг не отказывалась так и сделать. Тогда стало необходимо найти мне какое-нибудь занятие, посредством которого я могла бы обеспечивать себя. Само собой напрашивалось пойти в услужение, и мои друзья и я приступили к поискам места, которое я могла бы занять. Говорили, что у меня приятная внешность, а так как я не была привычна к тяжелой работе, они подумали, что из меня получилась бы очень хорошая горничная. Я поместила объявление в утренней газете и получила три отклика на него. Первый отклик, по которому я пошла, не ответил моим ожиданиям, а второе место было довольно хорошим. Но я решила пойти в третье место и посмотреть, что там предлагают, прежде чем прийти к какому-то решению. Поэтому второй вариант я не отметала и пошла в третье место. Отклик был послан из дома на Булстроуд-стрит неподалеку от Велбек-стрит. Меня провели в дом, где я увидела иностранку, которая меня ждала. Она сказала, что уезжает назад во Францию, и хотела бы, чтобы ее сопровождала английская девушка, так как она решительно предпочитает англичанок француженкам. Она предложила мне высокое жалованье и сказала, что мои обязанности будут несложными. На самом деле, сравнив очерченный ею круг моих обязанностей с тем, которые предлагали другие, я обнаружила, что мне выгодней жить с ней, чем там. Так что, немного поразмыслив, я решила принять ее предложение. И как только я ей сообщила об этом, она мягко сказала:

«Тогда, моя дорогая, будьте добры подписать этот договор между нами. Это просто проформальность, не больше, дорогуша».

Я спросила ее, что написано в договоре и почему мне необходимо вообще подписывать какой-либо документ.

Она ответила: «Это только для нашего взаимного удовольствия. Я хочу, чтобы вы оставались со мной один год, так как я не вернусь в Англию раньше. А если между нами не будет никакого договора, который обязывает вас оставаться со мной, тогда – боже мой! – вы можете немедленно покинуть меня. О, это пустяк, можете подписывать без страха».

Услышав это объяснение сделки и не прочитав документ, который был написан на половинке стандартного листа писчей бумаги (мне ведь не хотелось оскорбить или обидеть даму, начав его читать), я написала свое имя.

Она мгновенно схватила бумагу, подержала у огня, чтобы чернила высохли, и, сложив ее, убрала к себе в карман.

Затем она попросила меня быть готовой уехать с ней из Лондона в следующий четверг, так что у меня было два дня на то, чтобы сделать приготовления и попрощаться с друзьями, что я и сделала в очень хорошем настроении, так как думала, что передо мной открывается прекрасная перспектива. То, что произошло потом, вывело меня из заблуждения. Мы отплыли на пароходе из Сент-Кэтрин-Докс в Булонь и, вместо того чтобы отправиться, как я ожидала, в гостиницу, поехали в частный дом на улице N-C неподалеку от улицы Экю. Кроме того, я должна сказать вам, что с нами ехали еще три молодые женщины. Одна была горничной, другая няня-гувернантка, а третья повар. Меня представили им как людям, с которыми мне придется общаться, когда мы приедем в дом мадам. Фактически они были представлены как домочадцы; и, бедняжки, верили, что таковыми и являются, находясь в том же заблуждении, что и я. Дом, в который привезла нас мадам, был просторным, удобным и, как я потом обнаружила, хорошо, если не изящно, обставленным. Нас провели в очень хорошие спальни; они были лучше, чем, по моим предположениям, должны быть спальни, выделенные для слуг. И когда я заметила это мадам и поблагодарила ее за доброту и уважение, она ответила с улыбкой:

«Разве я не сказала вам, как хорошо с вами будут обращаться? Эти вещи мы делаем лучше во Франции, чем в Англии».

Мне не стоит распространяться о том, что затем последовало. Легко представить себе все те ужасы, которые пришлось пройти бедной девушке. Ее все-таки сломали, и ей пришлось подчиниться своей судьбе. Она не знала ни слова на французском языке и не представляла себе ни единого способа, с помощью которого могла бы все исправить. Но его она, к счастью, узнала несколько необычным образом. Когда ее образ жизни стал для нее невыносим, она приняла решение положиться на великодушие молодого английского джентльмена, который имел обыкновение посещать их заведение и который, казалось, испытывал к ней какие-то нежные чувства.

Она призналась ему в своем бедственном положении и стала умолять защитить ее или указать путь к спасению. Он сразу же ответил: «Вам лучше всего пойти к британскому консулу и все рассказать ему. По всей вероятности, он отправит вас назад на родину». С ее стороны потребовалось некоторое время на уговоры, чтобы убедить друга сотрудничать с ней. Самое главное, что нужно было сделать, – это сбежать из публичного дома. Это было почти невозможно, так как за девушками бдительно следили. Но иногда им позволялось, если они не проявляли недовольства, выходить на прогулку в город. Эта девушка местом своих прогулок, как правило, выбирала крепостные валы, окружавшие Готвиль, и, когда ей позволили эту привилегию, она приняла решение не пренебрегать никакой возможностью, которая ей может представиться. Она договорилась встретиться там со своим молодым другом и сообщила ему о дне, когда сможет выйти из дома. Если девушка, которой разрешали прогуляться, случайно встречала на улице мужчину, известного бонне или обслуге как завсегдатай их заведения, она удалялась на приличное расстояние или вообще уходила. План оказался успешным, девушка обратилась к консулу, и он выдал ей паспорт, чтобы возвратиться в Англию. Он также предложил ей некоторую сумму денег, чтобы оплатить проезд на родину. Этой необходимости она избежала благодаря доброте ее молодого английского друга, который щедро дал ей несколько фунтов и посоветовал ей немедленно возвращаться к своим друзьям.