Текст книги "Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами"

Прогуливаясь по Уайтчепелу, мы видим ряды прилавков по обеим сторонам улицы, которые тянутся от окрестностей Майнориз до церкви Уайтчепела. Здесь на продажу разложены различные товары. Есть прилавки, на которых продают фрукты, овощи и устриц. Есть также прилавки, где на продажу разложены разные мелкие товары: гребни, щетки, украшения для камина, детские игрушки и простые украшения. Мы можем увидеть женщин среднего возраста с корзинами дров и бродячих торговцев, продающих разнообразные шеффилдские ножи, канцелярские товары, а также позолоченные и посеребренные товары.

Интересно прогуливаться по Нью-Кат (в Ламбете) и наблюдать за прилавками в этой местности. Здесь можно увидеть старуху-ирландку, которая продает яблоки и груши, выложенные на небольшой доске, лежащей на бочке; а она при этом сидит на большой перевернутой корзине и курит трубку.

Неподалеку вы увидите восемнадцатилетнюю девушку-ирландку, которая сидит на небольшом трехногом табурете и пронзительно кричит: «Яблоки, отличные яблоки, полпенни за кучку!»

Вы увидите еще один прилавок, на котором лежит гора яблок и груш; за ним сидит женщина, держа у груди ребенка.

В другом месте стоит тележка разъездного торговца с кучами зеленых и желтых фруктов лучшего качества, чем у других продавцов; группа мальчишек и девчонок собралась вокруг него и смотрит, как он ловко распродает прохожим свой товар за пенни.

У паба стоит молодой горбун с корзиной селедки и пикши и выкрикивает: «Ярмутская селедка – за пенни три!», а у дверей пивнушки с вывеской «Грушевое дерево» мы видим старуху жалкого вида, которая продает кресс-салат, сидя на табуретке и поставив ноги в старую корзину.

Фланируя по Нью-Кат днем, мы не встретим так уж много юных воришек, слоняющихся без дела. Но вечером, когда загораются фонари, они незаметно выходят из своих убежищ, острым плутовским глазом примечая, нет ли поживы. Тогда их можно увидеть слоняющимися без дела вокруг прилавков, или же они, смешавшись с толпой людей на улице, с вожделением смотрят на соблазнительные фрукты, лежащие на них.

Эти городские уличные мальчишки имеют необычную и весьма пеструю внешность. Многим из них всего лишь 6 или 7 лет, другим 8 или 10. У некоторых нет куртки, шапки или ботинок, и они шатаются по Лондону в оборванных штанах, висящих на одной лямке. На некоторых надето старое, изорванное пальто, не по размеру большое; на них нет ботинок и носков, а одна штанина подвернута до колена. У других есть старая засаленная шапка серого или черного цвета и старая куртка, разодранная на локтях, а сзади свисают полосы подкладки. На третьих надет старый грязный фартук, а на некоторых – женская одежда. Обычно они представляют собой жалкое зрелище: нечесаные космы волос, похожие на швабру или свисающие всклокоченными прядями; в некоторых случаях волосы коротко острижены.

Можно увидеть группы таких оборванцев, стоящие на углах улиц и в оживленных местах с ящиками ваксы, висящими на спинах на кожаных ремнях, или сидящие на корточках на мостовой. Или время от времени мы можем увидеть, как они резво бегут рядом с омнибусами, кэбами и двухколесными экипажами, проделывая ловкие кульбиты на тротуаре, и ходят на руках ногами вверх на модных улицах на потеху прохожих. Большинство из них ирландские кокни, которых можно отличить по чертам лица и акценту, – к этой категории принадлежит большинство лондонских воров. Обычно они очень сообразительны и находчивы, в их глазах мерцает огонек, который выдает раннее развитие их ума.

Гуляя по Нью-Кат в сумерках, смешавшись с толпой на улице, которая состоит в основном из работающих людей, можно увидеть молодых оборванных воришек: их острый глаз быстро распознает полицейских, совершающих свой обход, а также детективов с их спокойными, осторожными движениями. Они редко крадут у разъездных торговцев, но часто – с прилавков, за которыми сидят старухи. Один обычно сталкивает ее с табуретки – это может быть большая корзина, – в то время как другие крадут у нее фрукты или несколько медяков, лежащих на прилавке. Это проделывается как днем, так и вечером, но в основном в сумерках.

Обычно они ходят группками по три-четыре человека, иногда в них бывает до восьми человек. Ловя свой шанс, они внезапно хватают яблоки или груши, апельсины или грецкие орехи – как получится – и убегают, а в ушах у них звенит крик прохожих: «Держите вора!» Эти мелкие кражи часто совершаются скорее из любви к озорству, нежели из желания поживиться.

Будучи схваченными полицейским, они обычно с готовностью идут с ним в полицейский участок. Иногда мальчишка падает на землю на улице и кричит: «Отпустите меня!» – и окружающие встают на его сторону. Такое часто случается в окрестностях Нью-Кат и Ватерлоо-Роуд – это хорошо известное пристанище юных лондонских воров.

Мелкие кражи с уличных прилавков не приносят им много денег – редко их хватает на билет на галерку в театр «Виктория», который они любят посещать. Особенно их интересуют пьесы, в которых есть грабежи, кражи со взломами и убийствами, преподнесенными в мелодраматическом стиле. В других густонаселенных районах столицы есть такие же фруктовые прилавки.

На Майл-энд-Роуд и Нью-Норт-Роуд, а также иногда на других улицах в различных местах Лондона на продажу выставляются простые украшения: брошки, кольца, браслеты, булавки для галстука, цепочки для часов, лорнеты, сережки, пуссеты и т. д. Есть также прилавки, на которых можно увидеть разложенные для продажи фарфоровые изделия, зеркала, гребни и украшения для камина. Кражи с таких прилавков происходят следующим образом.

Один из воришек вместе с товарищами подходит и смотрит на какой-нибудь пустячный предмет. Продавец за прилавком – обычно это женщина, – зная об их склонности к воровству, говорит им, чтобы они уходили; но они не уходят. Когда женщина хочет отодвинуть его, другой мальчишка бросается вперед с другой стороны прилавка и крадет какую-нибудь вещицу, пока ее внимание таким образом отвлекают.

Этих малолетних воришек можно увидеть главным образом на Лукреция-стрит в Ламбете, на Юнион-стрит (Боро-Роуд), Ганн-стрит и Фрайерс-стрит (Блэкфрайерс-Роуд), а также в Уайтчепеле, Сент-Жиле, Друри-Лейн, Сомерс-Тауне, Андерсон-Гроув и других районах.

Статистику, касающуюся этого класса преступлений, мы предоставим, когда будем рассматривать кражи c порога и из витрин магазинов.

Это проделывает все та же категория мальчишек, обычно группами по двое-трое или больше. Такие кражи совершаются в любое время дня, в основном вечером и обычно следующим образом. Один мальчик бросает свою шапку в магазин какого-нибудь зеленщика или другого мелкого торговца в его отсутствие; другой мальчик – часто без башмаков и носков – на четвереньках пробирается в лавку, как будто чтобы забрать ее, под прикрытием нескольких мальчиков, стоящих рядом с входом «на стреме». Любой прохожий, увидев заброшенную в магазин шапку, не обратит в большинстве случаев на это особого внимания, так как все это выглядит как легкомысленная детская шалость. Тем временем юный мошенник в магазине подбирается вокруг прилавка к кассе и шарит в ее содержимом.

Если он оказывается замеченным, он, возможно, скажет: «Отпустите, я ничего не сделал. Тот мальчик, который стоит снаружи и который только что убежал, забросил сюда мою шапку, а я зашел, чтобы забрать ее». Если его застукал владелец магазина, мальчика он обычно отпускает, так как ущерб может быть обнаружен лишь позднее.

Иногда один из этих оборванцев выжидает удобный случай и крадет деньги из кассы, в то время как его товарищ наблюдает за прохожими и передвижением полицейского, не прибегая к хитроумной уловке с шапкой.

Магазинные кассы обычно грабят мальчишки группами по два-три человека и больше; делается это нечасто. Это происходит главным образом в районах, где проживает работающее население.

В некоторых случаях – хоть и редко – парень 17–19 лет или старше может протянуть руку через прилавок к кассе в отсутствие продавца.

Такие грабежи не очень многочисленны и не приносят большой прибыли воришкам.

В разных районах Лондона, где много магазинов, мы можем увидеть огромное разнообразие товаров, выставленных на продажу в витринах и на тротуаре перед магазинами подержанных вещей, мясными, бакалейными лавками и т. д.

Давайте бросим взгляд на картину, открывающуюся глазу на Нью-Кат в Ламбете. Мы видим множество лавок старьевщиков с разнородным ассортиментом домашней мебели: со столами, стульями, зеркалами, простыми и с украшениями, с буфетами, каминными экранами и т. п., которые выстроились в ряд вдоль широкого тротуара. На столах лежат горы самого разного плотницкого инструмента, медные чайники, щетки, блестящие оловянные кружки и миски и другие предметы.

Мы видим торговца в синем фартуке, стоящего перед входом и зазывающего прохожих делать покупки. На подставках по обеим сторонам от входа в лавку лежат сыры различного сорта и качества, разрезанные на четверти и ломтики, а тонкие ломти бекона горками лежат в открытых витринах или выложены на мраморных плитах. В деревянных рамах лежат коробки с яйцами, «свежие из деревни» и белые как снег, а также большие куски бекона с прикрепленными к ним ярлыками вроде «прекрасный вкус», «неострый».

Рядом находится модная лавка, в которой модистка, проворная молодая женщина, сидит и вяжет под навесом перед входом. На железных и деревянных рейках, подвешенных по обеим сторонам от дверного проема, развешаны черные и белые соломенные шляпки и кринолины, качающиеся на ветру; а на столах выставлены коробки с яркими перьями, цветы всевозможных оттенков и манишки различного покроя, а также груды платьев разнообразных моделей.

Зеленщик стоит рядом со своей лавкой, а рядом с ним девушка лет семнадцати. По обеим сторонам от двери расставлены корзины с яблоками, большие коробки с луком и горохом. Кочаны капусты сложены в кучу перед магазином, здесь же кучки белой репы и красной моркови.

На другой стороне улицы расположен мебельный магазин. Под полотняным навесом перед магазином стоят стулья всевозможных видов с плетеными сиденьями и сиденьями, крытыми зеленой или красно-коричневой кожей, причудливые зеркала в позолоченных рамах, попугаи в клетках, чемоданы с медными уголками и другие разнообразные товары. Энергичный молодой продавец в светлом кепи и темном фартуке сидит рядом со входом с газетой в руках.

Рядом с театром «Виктория» мы видим магазин ношеных вещей. На металлических рейках, подвешенных над входом, мы можем найти брюки, жилеты и пиджаки всех моделей и размеров, а также разного качества, которые болтаются на ветру. А на небольших деревянных стойках, расставленных вдоль тротуара, висят куртки и жакеты самого разного рода. Здесь есть вельветовые жакеты с ярлыками «первосортный» за 7 шиллингов 6 пенсов. Фланелевые брюки за 8 шиллингов 6 пенсов; а на тротуаре в ряд выстроились манекены в застегнутых на них сюртуках, приглашая нас войти в магазин.

Поблизости мы видим прилавки с разными железными инструментами – некоторые из них старые и ржавые, другие новые и блестящие.

Кражи с витрин и от дверей таких магазинов часто совершаются днем, когда продавец или хозяин временно отсутствует. Часто прохожие видят их, но не замечают, не имея желания идти в полицейский участок, так как считают, что им недостаточно за это платят.

Сюртук обычно крадут с манекена так: один мальчик стоит на противоположной стороне улицы и смотрит, не появится ли в поле зрения полицейский в форме или в штатском, который может заметить преступление. Другой стоит на расстоянии двух-трех ярдов от магазина. Третий подходит к манекену и делает вид, что рассматривает качество сюртука для отвода глаз очевидцев или прохожих. Затем он расстегивает пуговицы, и, если владелец магазина или один из его помощников выходит на улицу, мальчишка уходит. Если он обнаруживает, что люди в магазине его не видят, он снимает с манекена сюртук и убегает с ним.

Если его увидели, он не станет возвращаться в это же время, а начнет выжидать другой удобный случай. Когда воришку преследует владелец магазина, его двое сообщников бегут и толкают его, пытаясь заставить его споткнуться, чтобы дать своему товарищу возможность скрыться. Обычно это проделывается в сумерки в зимнее время, когда воровство особенно распространено в этих местах.

Собираясь украсть кусок бекона с витрины магазина, они ждут, когда продавец повернется к ним спиной, и тогда хватают кусок бекона или сыра точно так же, как в уже упомянутом случае.

Эти юные воришки – босоногие оборванцы от 9 до 14 лет. Их родители – ирландские кокни из самых низших слоев населения, или же они живут в ночлежках, где получают постель за 2 или 3 пенса за ночь вместе с толпами других, таких же нуждающихся, как и они.

Множество молодых женщин от 18 лет и более, ирландских кокни, принадлежащих к этому же классу, воруют из витрин и с порога магазинов. Они бедно одеты и живут на самых нищенских улицах в Суррее и Мидлсексе, но в основном в Боро и Ист-Энде. Некоторые из них одеты в чистые хлопчатобумажные платья, потертую шляпку и выцветшую шаль; их сопровождают один или несколько мужчин, по виду напоминающие разъездных торговцев. Они воруют рулоны набивного хлопка с уличных прилавков магазинов мануфактурных товаров, рулоны фланели и грубого полотна, каминные коврики, рулоны тонкой клеенки и скатерти; из магазинов подержанных вещей они уносят ковры, каминные решетки и каминные приборы, а также другие предметы, выставленные у входа в магазин. Кражи, совершенные этими женщинами, приносят больший доход, чем кражи мальчишек. Они принадлежат к преступному миру и обычно являются опытными воровками.

Способ совершения ими краж состоит в том, что они пользуются отсутствием продавца или владельца магазина или ловят момент, когда он поворачивается к ним спиной. Это проделывается очень быстро и ловко, и им часто удается незаметно унести такие предметы, какие были уже перечислены.

Другой категорией воров, совершающих кражи с уличных прилавков магазинов, являются женщины, которые занимают в жизни более высокое положение, чем те, которые были упомянуты; это женщины среднего возраста, но есть и пожилые. Некоторые из них воровки или их партнеры, а другие – жены честных, работящих ремесленников и рабочих, которые тратят свои заработки на джин и пиво в разных питейных заведениях.

Эти женщины ходят и присматривают себе куски бекона или мяса на уличных прилавках мясных магазинов; они спрашивают цену, иногда покупают маленький кусочек и крадут большой, но чаще всего они ничего не покупают. Они ждут случая взять большой кусок, который незаметно запихивают в свою корзинку и несут его в какую-нибудь мелкую лавчонку в квартале для бедных, где избавляются от него за четверть его реальной стоимости.

Мы встречали нескольких воровок этой категории с корзинками в руках, возвращавшихся с Друри-Лейн; на них нам указал детектив в штатском.

Жены ремесленников и рабочих обычно выходят из дома утром с целью купить что-нибудь своим мужьям на ужин. Они встречаются с другими женщинами, любящими выпить точно так же, как и они, например, у паба «Прямое дерево» или ему подобного, скидываются и покупают себе пиво или джин. Выпив, они уходят из пивной и какое-то время стоят снаружи и болтают друг с другом. Затем опять скидываются, возвращаются в паб и заказывают себе еще спиртного; потом покидают заведение и расходятся. Некоторые из них присоединяются к другим компаниям, любящим выпить, точно так же, как это было с предыдущей. Одна говорит другой: «У меня нет денег, а то бы мы выпили капельку джина. Я только что повстречала г-жу такую-то и потратила почти все свои деньги». Другая может ответить: «У меня не так много, чтобы купить что-нибудь на ужин моему старику, но мы можем взять четверть пинты джина». Выпив, они расходятся. Обнаружив, что она потратила почти все свои деньги, жена ремесленника идет в лавку к продавцу сыра или мяса и крадет кусок мяса или бекона, чтобы приготовить его своему мужу на ужин, а остатки своей добычи, возможно, продать в лавках бедных кварталов или ночлежках.

Такие происшествия часто случаются и рассматриваются в полицейских судах.

Эти женщины иногда крадут утюги, предназначенные, чтобы гладить поношенные вещи в лавке старьевщика, которые они уносят к ростовщику, если остаются незамеченными. В другой раз они несут их в лавку ростовщика, не имеющего разрешения на свою деятельность. Отдав их туда, получают небольшую сумму денег. Эти ростовщические лавки находятся в самых трущобах, и там принимаются вещи, от которых отказались бы в других ломбардах. Они открыты по воскресеньям и в другое время, когда обычные ломбарды не работают.

Эти лавки, хорошо известные полиции, оказывают большую помощь ворам при сбыте краденого.

Значительное количество преступлений совершаются в дверях обувных лавок. Их совершают женщины из низшего сословия всех возрастов, некоторые из них очень преклонных лет. Они подходят к входу в лавку, как будто хотят что-то купить; при этом обычно на такой женщине надета старая шляпа и выцветшая шаль. Обувь висит у входа в помещение на металлической рейке на кусках бечевки, а иногда – на прилавке снаружи магазина.

Этот вид воровок очень похож на ту категорию воров, которую мы уже описывали. Возможно, многие из них – это матери и бабушки тех самых оборванных мальчишек, о которых мы говорили. Подавляющее их большинство – ирландские кокни. Они подходят к входу в магазин обычно во второй половине дня будто бы для того, чтобы рассмотреть качество туфель или башмаков, но редко что-то покупают. Они смотрят, как подвешены товары, и прикидывают наилучший способ кражи. Затем возвращаются в сумерки и крадут их.

Магазины, в которых совершаются такие кражи, находятся на Ламбет-Уок, Нью-Кат, Лоуэр-Марш, Ламбет, Тоттенхэм-Корт-Роуд, Вестминстер, Друри-Лейн, в окрестностях Сент-Жиля, Петтикоат-Лейн, Спитлфилдз, Уайткросс-стрит, Сент-Люк и других местах.

Мелкие предметы время от времени крадут из витрин магазинов зимними вечерами, взламывая хитроумным способом стекло. Такие кражи происходят в кондитерских, табачных лавках, в лавках часовщиков и т. п., расположенных в тихих переулках.

Иногда эти кражи совершают малолетние оборванцы, но в большинстве случаев – подростки от четырнадцати лет и старше, которые принадлежат к братству лондонских воров.

Темными зимними вечерами иногда можно увидеть группы этих оборванцев, собравшихся у витрин небольшой бакалейной лавки и жадно глядящих на горки миндаля, леденцы на палочке, конфеты, шарики с коньячной начинкой, пироги и фруктовые пирожные, соблазнительно сладкие и разноцветные, разложенные на прилавке. Они вставляют острие ножа или какого-нибудь другого острого предмета в уголок или сбоку стекла, затем поворачивают нож, и тогда стекло звездчато трескается полукружьями вокруг места прокола. Если достаточно большое стекло не удается ослабить настолько, чтобы пролезла рука, они вставляют острие в другое место на стекле, и тогда новые трещины соединяются с уже сделанными. Они прикладывают к стеклу лейкопластырь, оно быстро к нему прилипает и легко вынимается. Вор засовывает руку в витрину через щель, хватает пригоршню конфет или других товаров и убегает во всю прыть, возможно преследуемый продавцом. Таких воров называют «шлифовщиками звезд».

Такие мелкие кражи часто совершают и парни более старшего возраста из витрин табачных лавок; в этих случаях часто крадут сигары и трубки.

Они режут стекло вышеописанным способом, но иногда заставляют мальчика младшего возраста совершить кражу, а они при этом получают большую долю добычи, не подвергая себя опасности ареста за кражу чужой собственности.

Количество краж товаров, выставленных на продажу в

1860 году:

в районах столицы – 1671

в Сити – 133

Всего: 1804

Стоимость товаров, украденных:

в районах столицы – 1487 фунтов

в Сити – 35 фунтов

Всего: 1522 фунта

Матери иногда посылают своих детей отнести свертки с постиранным бельем или взять белье из глажки. Иногда детям по дороге встречается мужчина или женщина, которые соблазняют ребенка зайти в магазин и купить на полпенни или пенни сладостей, позаботившись о том, чтобы он оставил свой сверток под их присмотром до своего возвращения. Выйдя из магазина, ребенок обнаруживает, что человек скрылся вместе со свертком, и его редко можно найти, так как такие люди могут быть из дальних районов столицы.

В других случаях они подходят к детям, идущим по своему делу с корзиной или свертком, и говорят: «Ты собираешься отнести эти вещи домой. А ты знаешь, куда ты должна их отнести?» Потерявший бдительность ребенок может ответить, что несет их г-же такой-то на такой-то улице. Тогда они скажут: «Ты хорошая девочка, ты совершенно права. Г-жа такая-то послала меня за ними, так как сама она торопится уйти по делу». Тогда ребенок, вероятно, отдаст корзину или сверток, и вор скрывается. Такой случай произошел в районе Марилебон около шести месяцев назад.

Одна девочка шла с двумя шелковыми платьями к женщине, живущей на Девоншир-стрит, когда к ней подошла молодая женщина, которая представилась служанкой той женщины и сказала, что ее послали забрать платья независимо от того, готовы они или не готовы, и что она рада, что повстречала девочку. Эта молодая женщина не имела никакого отношения к хозяйке платьев. Эта кража была совершена в субботу вечером, и дама оказалась в неприятном положении, так как у нее не было платья, в котором она могла бы выйти на люди в воскресенье. Случаи воровства одежды и белья, отправленного в глажку, происходят очень часто. Модистки часто посылают с такими поручениями девочек, которые еще недостаточно взрослые, чтобы распознать уловки этих темных личностей, рыскающих по столице в поисках поживы.

Такие кражи обычно совершают прилично одетые праздношатающиеся субъекты, которые слишком ленивы для того, чтобы работать, и которые промышляют воровством на улицах и живут в таких местах, как Сент-Жиль, Друри-Лейн, Шортс-Гарденз, Куин-стрит и Боро. В большинстве случаев они совершаются вечером, хотя иногда бывает, что и днем.