Книга: Бильярд в половине десятого - Генрих Бёлль

Один день из жизни Генриха Фемеля, в который поместились воспоминания его за прошедшие 50 лет - обрывки мыслей, взрывы, проекты, буйволы и агнцы, смерть, рождение и потери. Всё очень рывками, эмоциональными флешбэками, внезапными прыжками на других персонажей, монотонным повторением самых значимых травмпунктов на дороге жизни.

Если честно, я просто не уловила, о чём же это всё. О потерях, о потерянном и как с этим справиться? Ну и как?.. Сойти с ума, работать в системе и вне политики, делать вид, что ты не при делах, строить своё аббатство и творить личный миф среди мирового хаоса. Убежать, переобуться из буйвола в демократа. Выстрелить в змея, закрыть гештальт. Не понимаю, за какими шарами следить в этой партии. Похоже, играть никто не умеет.

"Причастие буйвола", наверное, визитная карточка романа. Яркое. Но опять же мне не близко деление общества на буйволов и агнцев. Слишком простое и религиозное. И не очень понятна роль агнцев. Похоже на оправдание в духе "мы ничего не могли сделать". Ну, собственно, да, не могли. Только я бы другое слово подобрала. Агнцы это так возвышенно, литературно. Давайте ближе к телу. Не только не могли, но и не очень-то хотели сильно рыпаться. Ибо это грозило осложнениями, а среди людей очень мало героев, это нормально; хотелось выжить, хотелось булку с маслом, хотелось спокойной жизни не потому что убивать и завоевывать плохо, а потому что "конкретно меня убивать - фу такими быть, я-то тут причем?!" И вот это не агнцы против буйволов, а что-то такое более скользкое, изворотливое. Кто был посмелее, носил письма, готовил взрывчатку, те и не выскользнули. А взорвать культурную ценность в качестве надгробия им - ну такое... Это ж ещё надо, чтоб в голову вообще пришла мысль - сравнить камни и человеческую жизнь. Да в труху все исторические ценности перетрите, только живых людей не убивайте. Вообще не понимаю, о чём тут размышлять.

От книги остались смешанные впечатления. Формально всё происходит в течение одного дня — 6 сентября 1958 года, когда архитектору Генриху Фемелю исполняется 80 лет. Судьба его непроста: выстроенный сценарий собственной жизни пошел не по плану: Первая и Вторая мировые войны, смерть детей в раннем возрасте; бегство одного из сыновей за границу в попытке скрыться от "причастия буйвола" (завуалированное представление нацизма), и переход на сторону палачей второго сына; жена, упрятанная в дом для душевнобольных ради ее же спасения; гибель любимой Генрихом невестки; взрыв аббатства, давшего ему когда-то старт в карьере архитектора... С этой историей мы и знакомимся на страницах романа.

В принципе, сам сюжет прост, если отбросить многословные рассуждения и вынырнуть из потока сознания, в который Бёлль нещадно погружает читателя. Запутаться, чьи сейчас мысли и воспоминания перед тобой, довольно просто, я частенько спотыкалась на целых абзацах, прежде чем понимала, что пальма рассказчика передана уже другому персонажу. Книга явно не рассчитана на быстрое чтение, тем более ее не получится пробежать глазами по диагонали, здесь нужно именно сидеть и читать, думать, вникать.

Расстроили меня герои. Почему-то мне никак не удавалось ощутить их реальность, многомерность, живость. Я подозревала, что меня ждут те самые немцы: сдержанные, холодные, отстраненные, замкнутые, но чтобы настолько... Жизни нет ни в ком из персонажей, и если старому Фемелю я еще могу простить такое абстрагирование от реальности, блуждание по коридорам прошлого (всё-таки дедушке уже 80, немалый срок), то вот всем остальным — нет. Некоторые сравнивают эту книгу с книгами Ремарка, но герои Ремарка как раз чувствуются живыми, трехмерными: они переживают, любят, ревнуют, разочаровываются, злятся, смеются. И они делают это в моменте, здесь и сейчас, а не когда-то там в прошлом, когда трава была зеленее, а деревья выше. Герои Бёлля — картонки, похожие один на другого не только характером, но и способом мышления, философией. И их диалоги (когда они случались), они не выглядят как разговор двух людей, люди, живые люди, так не общаются, даже если им нечего обсудить между собой. Со стороны выглядит как кукольная постановка, где марионетки делают и говорят то, что нужно автору, но жизни за этим нет.

Если отстраниться от персонажей, то Бёллю удалось передать свое отношение к войнам, нацизму и послевоенному периоду. Думаю, многим стала очевидна аллюзия на разрушение и восстановление Германии через построение, взрыв и перестройку аббатства. "Среднее поколение" Роберта Фемеля, сына Генриха, уничтожало то, что было построено их предками, а новое поколение — сын уже Роберта, Йозеф, должен возродить обращенное в пепел прошлое. Да и сам период нацизма (как и первой мировой) автором освещен как-то неохотно. Я в курсе, что Бёлль был антинацистом, но коль уж взялся рассказывать о своей стране того периода, то освещай тему полностью, а не урывками, маскируя гитлеровский режим под "причастие буйвола". И да, если бы я заранее не знала, что понимается под буйволом и агнцами, то бросила бы читать еще в самом начале, потому что сидела бы в недоумении: какие буйволы, какие агнцы, а можно вещи своими именами называть?

В общем, не знаю, смутное впечатление, ощущение от романа. Будто посмотрела черно-белое немое кино: в общем и целом понятно, что происходит, но сидеть и догадываться по жестам и движениям губ утомительно.

3,5/5

...я уже видел себя окруженным толпой внуков, видел себя восьмидесятилетним патриархом, восседающим во главе рода, который я собирался основать...

Жизнь же преподносит свои сюрпризы. Много и многих потерял Генрих за годы жизни и братьев, и сестер, и детей... Что же имеет Генрих в день своего восьмидесятилетия? Есть ли столько большая семья, которую Генрих собирался любить, одаривать? Остались лишь сын да внук. Вот и вся династия. Отец Генрих Фемель – известный архитектор, построивший аббатство Святого Антония, сын Роберт Фемель - архитектор, в годы второй мировой взорвавший это аббатство, внук Йозеф, в 50-е годы восстанавливающий его. Вот где ирония судьбы. Казалось бы, интересная сага должна была быть, но манера автора наделять героев огромными монологами мне не подошла абсолютно. Перескоки от воспоминаний одного героя к воспоминаниям другого - тоже не добавили плюсов, лишь запутывали. Не всегда можно понять, чьи воспоминания сейчас идут. Для меня это минус. В итоге - сплошной поток сознания. Конечно, это произведение не для развлечения, а для вдумчивого чтения. Видимо, не тот момент я выбрала для чтения. Возможно, вернусь к нему позже.

У произведения довольно трудная композиция. Повествование неспешное и неповоротливое. Можно сказать, что действие романа заключено в один единственный день - восьмидесятый день рождения пожилого Генриха Фемеля. Однако в тексте постоянно всплывают воспоминания героев, их мысли и чувства, что сближает роман Бёлля с "потоком сознания". Из-за подобного приема читать произведение довольно трудно.

Эта книга о том, как нацистская идеология и война повлияли на моральное и социальное состояние общества Германии в целом и одной семьи в частности. И хотя герои смогли выжить в этой страшной войне, у каждого из них по сути болит одно и то же, просто в различных формах. Неслучайно автор делит немецкое общество на две группы: те, кто принял "причастие буйвола" - это люди жестокие, жадные до власти и денег, собирающиеся в некое стадо, и агнцы - символ невинности, смирения и жертвы. По Бёллю это явно не равная битва. Несмотря на то, что каждый из Фемелей выжил в эту войну, пережить они её без последствий так и не смогли. Роберт Фемель, будучи сыном архитектора, взрывает аббатство Святого Антония, некую визитную карточку своего отца. И казалось бы, этот поступок не имеет никакого смысла, но является важным символом в романе. Аббатсво - крах катализма, которое не спасло агнцев.

В целом, роман Генриха Бёлля ярко отражает судьбы людей разных поколений, на которые повлияла война. И казалось бы, жизнь идет своим чередом, однако разрушительные, жестокие действия навсегда остаются в памяти семейства Фемелей, не позволяя им стать счастливыми. Книга довольно тяжела эмоционально, но берет за душу.

Вы никогда не знали, что такое честь, потому что не знали, что такое бесчестье

С другой стороны, именно поэтому такие книги читать надо. Я не могу терпеть современных художественных книг о второй мировой, потому что мы не можем понять, каково тогда было людям. А свидетелей ее, хоть наших, хоть заграничных, читаю с почтением. Белль заслуживает особенно внимательного прочтения. Эта книга не напрямую описывает войну, война здесь как ураган, бедствие (которое люди сами на себя навлекли) и как это бедствие повлияло на конкретную семью и через это раскрывает, как война повлияла на всю Германию. Мы привыкли воспринимать немцев того времени, как единого одержимого врага, но ведь такого не бывает

Возможно, Роберт должен был сказать, что уважение к культурно-историческим памятникам кажется ему таким же умилительным, как и та ошибка, в которую впали американцы и англичане, считавшие, что они встретят одних лишь извергов, а не симпатичных и рассудительных людей. Он воздвиг памятник Эдит и Ферди, Шрелле и его отцу, Гролю и мальчику, который бросал в почтовый ящик его записки, памятник поляку Антону, поднявшему руку на Вакеру и убитому за это, памятник тысячам юношей, которые пели "Дрожат дряхлые кости", потому что их не научили ничему лучшему, памятник овцам, которых никто не пас.

Хотя сейчас многие уже читали книгу "Мобилизованная нация" и понимают, что не бывает чисто черного и чисто белого. И Бёлль напоминает мне Толстого, чье сердце, сострадая, не оставалось твердым. И это так важно в тяжёлое время не начать видеть мир чёрно-белым, не очерстветь, не перестать вглядываться в людей, просто налепляя на них ярлыки, мешая в единую массу. "Бильярд в половине десятого" - это мозаика из историй одной семьи, пережившей три войны, точнее это монологическая полифония, стенография мыслей, воспоминаний и разговоров одного дня. Мы видим судьбу семьи разными глазами, но во всех этих глазах боль, сожаление и пепел. Пепел, сожженных войной и террором судеб, жизней, надежд. Старик полон сожалений, мать полна горечи, сын как и отец не смог избежать испытания мундиром, но остался верен себе. Даже внук страдает, тени прошлого легли и на его светлую, казалось бы, уже совсем другую жизнь, три войны миновали, все налаживается, но прошлое не отпускает. Война закончилась, но общество не переродились, ему ещё предстоит вынуть голову из песка и выработать новые ценности, новые принципы жизни, спрыгнуть с накатанных рельс прошлых заблуждений. А это так трудно, когда видишь, что бывшие враги и тираны живут не получив заслуженного, лоснятся и делают вид, что ничего не было. Но видят это не все, а из тех, кто видит, не все могут смириться. Сумасшедшая мать Роберта кажется самой здравомыслящей. В обществе сумасшедших в дурдом отправляют именно таких. Ну кто в здравом уме не завоет по-волчьи, живя с волками? С волками, которые, пользуясь привилегиями, затыкают несогласные рты свинцом. Общество трусов, которое боится открытого несогласия, потому что понимает, что такой порядок может быть установлен лишь силой.

Тогда, Роберт, мы еще не подозревали, что одно движение руки может стоить человеку жизни: Вакера приговорил к смерти польского военнопленного только за то, что тот поднял на него руку; пленный даже не ударил Вакеру, а только поднял руку.

Удивительно ли, что в таком обществе, где ты или волк или агнец, от человека может остаться лишь оболочка? Где ты и или сеешь страх или живёшь в нем. Недаром убогими называются святые сумасшедшие. Человеку честному ничего не остаётся, как сойти с ума окончательно, чтобы прозреть, когда другие слепы, чтобы видеть мир таким, какой он есть, а не воображать его приемлемым, спрятав голову в песок. Ведь или так или надо что-то делать, вот и делятся люди на агнцев и баранов. Они вроде как люди как люди, даже хорошие, но трудно идти против толпы, уверенной в своей праведности, выживают приспособленцы, мрут дураки и праведники. Наверное, именно за такие образы как мать Роберта Иоганна, Бёлля обвиняли в симпатии к терроризму, хотя, на самом деле, такие образы просто поясняют причины, этого явления, а причины были и крылись они именно в том, что все закончилось, но не было наказания преступникам. Много тем затрагивает Белль в этом маленьком романе - тему разобщения общества, ведь войну не все поддерживали, в семьях братья становились врагами

Отто… он слышал его четкие шаги, когда тот проходил по коридору и спускался на улицу; "враг, враг" – башмаки Отто выстукивали это слово на каменных плитах лестницы, хотя много лет назад они выстукивали совсем другое слово: "брат, брат".

Заахватническая война не может сплотить, она вносит в общество раскол, когнитивный диссонанс, окрашивает в разные цвета тех, кто не может смириться, и тех, кто опьянён властью и инертную массу, которая как бактериальная пленка просто существует, а если что и испытывает, то даёт совести славные милые чаевые за молчание. Показывает Бёлль и мракобесие, которое охватывает людей, пытающихся найти в этом хаосе хоть какую-то соломинку смысла. Овечья религия, которая сейчас кажется совершенным абсурдом, для некоторых людей того времени вполне могла стать способом обрести душевное равновесие, довериться чему-то. Человек слаб, потому и осуждает Бёлль тех, кто не пас овец. Критикует автор и церковь, которая вместо того, чтобы пасти овец, прислуживала власти. Показательно отношение отца и сына к гибели аббатства - оба воспринимают его крушение как нечто правильное, хотя один его построил, а другой уничтожил. Аббатство - символ "голоса крови", веры как привычки. Потому и радовались его разрушению, что это было ниспровержение культа, а культ всегда означает жертвы и слепое почитание, слепое следование за вождём, неважно каким, неважно куда и какой ценой. Нет, голос крови должен молчать, потому что все люди братья. Это лишний раз подчеркивает история Марианны, спасённой незнакомцем из лап родной матери. О таких трудных и безрадостных вещах Бёлль умудряется писать блестяще, прекрасным языком, с лёгкой иронией и глубоким, внимательным взглядом в глубь человеческой души.