Электронная библиотека » Георг Борн » » онлайн чтение - страница 12


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 18:13


Автор книги: Георг Борн


Жанр: Исторические приключения, Приключения


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +
XXI. ЭЛЕОНОРА ГАЛИГАЙ

Прежде нежели станет известно, что заставило короля Людовика ехать ночью в Бастилию, и как там развивались события дальше, заглянем в гостиную парижской чародейки, как ее впоследствии прозвали, жены Кончини.

Сторонники партии королевы-матери тотчас заметили, что после маскированного бала, жертвой которого стал принц Конде, Мария Медичи и король сделались необыкновенно серьезны.

Мария Медичи не знала, на что решиться после того, как Людовик осмелился заговорить с ней неслыханным прежде тоном. Она чувствовала, что необходимо предпринять какие-то действия, чтобы удержать за собой власть, видя как усилилось влияние партии короля. Она имела основания этого бояться.

Король сделался мрачнее, чем когда-либо. Он, видимо, избегал всяких контактов с королевой-матерью и ее двором. Если прежде в нем поражала мрачная сосредоточенность и склонность к уединению, необщительность шестнадцатилетнего короля, казалось, достигла своего предела и стала необъяснимой загадкой для окружающих.

Король перестал принимать многих, кто прежде имел к нему доступ, и камердинеры говорили по секрету, что часто слышат по ночам, как король разговаривает сам с собой в кабинете и целыми часами ходит по комнате.

Королева-мать ощущала эту тяжелую, гнетущую атмосферу и, как все виновники, которым постоянно кажется, что их тайну узнают другие, боялась, что сыну стало известно о ее сообщничестве с убийцами мужа. Эта мысль часто прогоняла сон от ее шелковых подушек. Перед окружающими она умело скрывала преследовавшие ее мысли, но едва оставалась одна, как они снова брали верх, и в голове ее являлись планы и намерения, ясно доказывавшие, что одна вина непременно потянет за собой другую, и последствия первого проступка вынуждают подавлять добрые порывы сердца.

Но окончательно погиб тот, кто имеет сообщников! Он в их руках, и вместе с ними все глубже и глубже опускается в омут, не имея сил вырваться, потому что общая вина сковывает их одной цепью.

Тогда наступает торжество ада, который, ликуя, принимает к себе нового члена, туманит его фальшивыми наслаждениями и удачами, чтобы потом толкнуть в вечное пламя душевных мук и укоров совести.

Так и в страстной душе Марии Медичи обманчивые иллюзии нередко заглушали голос вины, заставляли не думать о прошлом и предаваться сладким надеждам и планам на будущее.

В такие минуты Мария Медичи видела себя могущественной и бесстрашной владычицей, и кому случалось взглянуть на нее в это время, тот по ледяному, жесткому выражению ее лица видел, что у этой женщины нет сердца.

Элеонора Галигай с тайной радостью наблюдала суровое и решительное настроение королевы-матери. Она поняла, что Мария Медичи собирается привести в исполнение планы, мысль о которых подали ей маршал Кончини, герцог д'Эпернон и вся ее партия, – планы, которые заслуживали названия государственной измены, так как направлены были против короля и его двора. Оставалось только ловко подвинуть жаждавшую власти королеву-мать на открытые действия, добиться ее согласия на решительный шаг, который уже давно был подготовлен.

Элеонора Галигай дала слово своим союзникам склонить Марию Медичи к этому шагу. Когда вследствие ее ошибки на маскированном балу стали выражать некоторое сомнение относительно ее влияния, она самоуверенно и гордо отвечала, что королева-мать не может устоять перед ней, и не устоит!

– Посетив меня, – сказала жена Кончини, – она на все согласится, подпишет все бумаги, которые мы ей предоставим. Ее величество весьма податлива, когда дело заходит об исполнении ее тайных планов.

– Мы знаем, маркиза, что имеем в вас волшебную союзницу, – любезно отвечал д'Эпернон. – О, мы больше знаем.

– Говорите откровенно, герцог.

– Мы знаем, что можем положиться на ваше слово, и победим! Действуйте быстро и пустите в ход всю вашу магическую силу. Наблюдайте за звездами и предзнаменованиями, открытыми только для вас, и ведите все к одной цели: разом насмерть поразить и уничтожить наших противников, захватить в руки короля и государство.

– Даю вам слово, – отвечала парижская чародейка д'Эпернону, Шале и своему мужу, – что скорей, нежели вы думаете, королева-мать отдаст приказание оценить Лувр, арестовать и устранить наших врагов.

– Мы можем достигнуть цели только путем дворцового переворота, – горячо прибавил маркиз де Шале. – Это надо сделать вдруг, ночью, когда никто ни о чем не будет подозревать. Только таким образом мы можем победить.

Элеонора кивнула, милостиво улыбнувшись. То, что советовали ей сообщники, она уже давно обдумала. Эти люди были ей нужны только как орудия для достижения цели. По уму и влиянию она стояла гораздо выше их, и они все больше и больше начинали зависеть от нее.

Не Мария Медичи была первая владычица в государстве, а Элеонора Галигай. Она управляла всем.

Королеву-мать мучило беспокойство и какая-то неуверенность. Ей нужно было, наконец, решить, кто глава государства, она или Людовик. Кто-то один из них должен был первенствовать. До сих нор она стояла во главе правления, но Людовик вдруг осмелился заявить свои права! Это не его мысли. Принца Конде устранили, но, значит, среди окружающих короля лиц еще остались такие, которые имеют на него влияние и внушают ему идеи, грозящие большой опасностью!

Чтобы добиться трона, надо в зародыше уничтожить эти идеи, а затем сломить волю сына, что казалось матери самой легкой частью задачи.

Но кто же были ее враги, кого ей особенно следовало опасаться после того, как Кончини передал ей, что опасный патер Лаврентий арестован и отправлен в Бастилию?

Элеонора Галигай впала в немилость после маскированного бала, на котором по ее вине королева-мать приняла графа де Люиня за герцога де Рогана. Вследствие этого гордая жена Кончини стала избегать Лувр, чтобы не быть в неловком положении.

Но Элеонора восторжествовала! Мария Медичи чувствовала необходимость в своей поверенной и пришла к ней, чтобы спросить о вещах, которые, как она была убеждена, наверное, знала только эта женщина, предсказавшая по звездам.

Элеонора это предвидела. По ее холодному, как мрамор, лицу скользнула улыбка, когда ей доложили, что королева-мать приехала навестить ее и узнать, как она поживает. Но вслед затем эту улыбку сменило выражение ледяной холодности. Элеонора чувствовала, что ей надо победить, что ее власть будет безгранична, если теперь ей удастся подчинить себе королеву-мать.

Муж предупредил ее о посещении Марии Медичи, и она сделала разные таинственные приготовления в своей обсерватории. В первый раз туда предстояло войти Марии Медичи. Близился вечер, когда Элеонора Галигай встретила ее величество на верхней ступени мраморной лестницы дворца Кончини.

Управляющий и лакеи маршала почтительно кланялись королеве-матери, а Элеонора приветствовала ее холодно и гордо, хотя и по всем правилам этикета. Надо было дать почувствовать Марии Медичи эту холодность, чтобы она сочла за счастье видеть Элеонору поласковее!

Расчет удался вполне. Королева-мать отнеслась к ней необыкновенно милостиво, обняв ее и выразив желание поговорить с глазу на глаз. Королева Франции унижалась, позволив себе в присутствии прислуги обнимать свою подданную.

Когда портьеры в роскошной гостиной за ними опустились и они остались одни, королева-мать утомленно опустилась в кресло, предложенное ей маркизой д'Анкр.

– Я так устала от напряженного состояния за все это время, Элеонора, – сказала она серьезно. – Мне надо выйти из этой мучительной неизвестности! Вы имели время заняться своими наблюдениями, и я уверена, что получу ответы на некоторые важные вопросы.

– Все мои знания в распоряжении вашего величества, – отвечала Элеонора. – Я это время действительно глубже вглядывалась в тайны природы и узнала много поразительных, замечательных вещей.

– Вы когда-то обещали мне в благоприятное время показать вашу тайну, Элеонора!

– И лучше настоящего времени вы не могли выбрать, ваше величество! Я расскажу вам, что видела и узнала, а потом покажу свои тайны, ваше величество. Я вызову душу великого Нострадамуса, он явится, и я употреблю все средства, чтобы убедить его дополнить мои предсказания.

– Вы можете это сделать, Элеонора?

– Уже два раза мне удалось вызвать его заклинаниями. Сегодня ночью будет третий.

– И я увижу?

– Чтобы вы не сомневались в моих словах.

– Что он вам говорил, когда являлся?

– Первый раз меня это очень взволновало и поразило, я лишилась сознания от страха, когда он вдруг явился передо мной после заклинаний. Второй раз я была спокойнее.

– О чем бы с ним говорили, Элеонора?

– Я спрашивала, где патер, которого мы так долго напрасно искали…

– И он указал вам?

– Больше, ваше величество: он неясными намеками открыл мне, что на другой день хотели свести патера к королю под видом торговца соколами!

– А вы спросили, кто наши враги?

– Он назвал мне троих.

– Скажите кого, Элеонора?

– Во-первых, самого короля…

– Чувствую, что он слишком верно сказал.

– Затем графа де Люиня и герцога Сюлли.

– Мое подозрение оправдывается. Элеонора, о чем вы будете спрашивать сегодня дух Нострадамуса?

– О том, что случится, ваше величество, и как нам поступать, – отвечала жена Кончини. – Нам грозит беда, я видела это по звездам.

– Расскажите мне, что вы видели, Элеонора?

– Звезда потеряла свой блеск. До сих пор она всегда ярко горела, а теперь ее постепенно затемняют три другие звезды. Ее все плотнее затягивают облака, так же как и звезду моего дома. Поэтому я решилась, пока еще не слишком поздно, третий раз вызвать Нострадамуса и просить его совета! Что он все знает, мне доказало его последнее предсказание. Если б не он, патер Лаврентий, которому не пережить сегодняшней ночи, был бы теперь у короля, и тогда…

– Молчите, Элеонора, это было бы слишком ужасно, – прошептала королева-мать. – Так вы говорите, патер умер сегодня ночью?

– В то время, как мы будем слушать Нострадамуса, этот старик умолкнет навсегда.

Мария Медичи робко посмотрела на свою поверенную. Верно, она заключила договор со злым духом, поскольку знала черную магию и волшебные заклинания. Королеве-матери стало страшно… Она будет свидетельницей необъяснимого, таинственного дела, своими глазами увидит чародейскую силу Элеоноры. У нее мороз по коже пробежал при этой мысли, но желание выйти наконец из неизвестности взяло верх!

Наступила ночь. Жена Кончини поднялась с королевой-матерью по винтовой лестнице в большую круглую комнату с куполообразным потолком, помещавшуюся над зубцами дворца. Потолок был стеклянный, некоторые части его могли отворяться, давая возможность таким образом смотреть прямо на небо.

На легких подставках стояли телескопы, направленные в разные точки неба. Посреди комнаты на круглом столе с черным покрытием были разложены старые книги, стояли песочные часы, реторты какой-то странной формы и множество других стеклянных сосудов с жидкостями.

Комната едва освещалась лампой с круглым колпаком и сиянием месяца, что создавало впечатление тревожной таинственности.

Элеонора просила королеву-мать не пугаться, чтобы она не увидела, не двигаться с указанного ей места в глубине комнаты и ни слова не говорить во время заклинаний. Затем она отошла в сторону и отдернула драпировку, за которой в глубокой нише располагался черный мраморный алтарь с двумя широкими ступенями и огромной плоской золотой чашей на нем.

Чародейка стала обеими руками бросать травы в эту чашу, потом подошла к столу, взяла один из пузырьков и вылила его содержимое на травы. В ту же минуту вся чаша запылала голубым пламенем, почти не дававшим света. Постепенно оно стало принимать бледно-зеленый оттенок и подниматься ввысь, но Элеонора быстро сделала руками какой-то знак, и огонь сразу утих. Затем над чашей появился белый пар, который стал превращаться в облака, наполняющие собой комнату. Когда они дошли до Марии Медичи, распространяя вокруг нее необыкновенно приятный запах, то незаметно привели ее в какое-то странное блаженное состояние, которого она еще никогда не испытывала.

Элеонора стояла на ступенях алтаря и шептала заклинания. Временами, когда она переставала повторять непонятные слова, из чаши раздавалось шипение, облака делались гуще и все дальше распространялись по комнате.

Вдруг чародейка замолчала и сошла со ступеней. По обсерватории точно пронесся ураган.

Королева-мать не спускала широко раскрытых глаз с ниши. Над мрамором алтаря из облаков, как из далекого тумана, выплыло лицо старика. Черты его нельзя было ясно различить, но оно имело большое сходство с портретами Нострадамуса.

Мария Медичи не сомневалась, что видит перед собой его дух. Длинные волосы старика почти сливались с седой могучей бородой.

– Зачем ты опять тревожишь меня? – послышался недовольный голос, точно из гроба. – Я должен повиноваться твоему зову, но горе тебе, если ты злоупотребляешь своей силой.

– Я призвала тебя, чтобы ты еще раз ответил на мои вопросы, – громко сказала Элеонора. – Затем ты будешь иметь покой, которого требуешь.

– Спрашивай! – раздалось из облаков.

– Ответь, дух великого предсказателя, что предстоит королеве-матери, Марии Медичи? – спросила Элеонора.

– Вот тебе мой ответ, слушай, Мария Медичи! Уничтожь своих врагов, пока еще не поздно, – вещал гробовой голос повелительным тоном. – Не щади близкого тебе человека, иначе ты будешь свергнута! Ты одна должна управлять государством!

Пламя высоко вспыхнуло, видение почти исчезло в густом тумане.

Элеонора подошла к алтарю, стала что-то говорить, и по ее жесту огонь начал угасать…

Королеве-матери хорошо запомнились слова предсказателя: «Уничтожь своих врагов, пока еще не поздно! Не щади близкого тебе человека, иначе ты будешь свергнута. Ты одна должна управлять государством».

Она знала своих врагов. Надо было оцепить Лувр и неожиданно, разом уничтожить их. Она знала, кто ее близкий, которого ей приказывалось не щадить, чтобы самой не быть свергнутой. Это был ее сын, король!

Сцена сильно на нее подействовала. Она точно опьянела от ароматного пара и попросила увести ее.

Элеонора взяла королеву-мать за руку и проводила в гостиную. Она видела, что колдовство имело блестящий успех, что Марии Медичи все еще слышатся слова:

«Ты одна должна управлять государством!»

Мать и сын окончательно разошлись. Надо было ждать кровавого исхода! Элеонора Галигай торжествовала.

XXI. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС ПАТЕРА

Возвратясь к рядам лавок на ярмарке после неприятной встречи с мушкетерами, граф де Люинь и адъютант де Бань-ер напрасно искали торговца соколами.

Люинь, ругаясь, снова отправился со своим спутником на улицу Сен-Дени, надеясь, что патер вернулся домой, но и там не было старика. Любимец короля не знал, что делать, а между тем необходимо было добыть доказательства, которые требовал Людовик. Если ему не удастся устроить так, чтобы король услышал тайну старика, он потеряет все. Людовик не поверит словам и перестанет доверять ему. Один патер Лаврентий мог доказать королю, что страшное обвинение графа де Люиня является справедливым.

На ярмарке запирали уже последние лавки, и никто не мог сказать, куда девался торговец соколами.

Люинь поспешил обратно в Лувр. Его план привести переодетого патера к королю не удался, а между тем надо было во что бы то ни стало обличить преступление королевы-матери и ее приближенных. Свергнуть ее и захватить власть в свои руки было целью его жизни, к которой он неутомимо стремился.

Арест принца Конде случился довольно кстати для королевского фаворита. Это значительно продвинуло его вперед.

Людовик был глубоко возмущен. Если представить ему доказательства и, пользуясь случаем, поджечь его, он, применив силу, возьмется за управление и сделается королем не по одному только названию.

Именно такого переворота жаждал любимец короля, чтобы занять при этом место Кончини. Сейчас нельзя было отступать, напротив, короля надо было всячески подстрекать к решительному шагу, чтобы он вырвал власть из рук матери и ее приближенных и закрепил за собой корону, обещанную ему в день совершеннолетия.

Вот для чего Люинь рассказал все королю. К тому же стремилась и вся партия короля, к которой принадлежали герцоги Сюлли и Бриссак, генерал Ла Вьевиль и многие другие представители знати.

Все понимали, что дворцовый переворот неизбежен, потому что иначе не свергнуть королеву-мать, Кончини и Элеонору. Успех был возможен лишь при неожиданном и точном маневре, разумеется, с участием и под руководством короля.

Следовательно, главным было внушить королю необходимость быстрых и решительных действий против матери и ее двора. Надо было разжечь в короле гнев, ненависть и презрение, но этой цели Люинь достиг пока еще наполовину. Дело продвинется лишь в случае, если Людовик убедится в преступлении матери и ее приближенных.

Увидев Люиня, вошедшего по обыкновению без доклада, король тревожно взглянул на него. Ему невыносима была неизвестность.

– Наконец-то ты пришел, вероятно, с обещанным свидетелем в этот раз? Он уже начинает казаться мне каким-то фантастическим лицом! – воскликнул король.

– Понимаю твои сомнения, Людовик, – отвечал любимец, – и сегодня они еще более укрепятся, потому что я опять явился без патера Лаврентия.

Король мрачно и недоверчиво взглянул на графа.

– Опять без него, несмотря на все твои образцовые распоряжения, – заметил он.

– Все принятые мною меры и хитрости разбиваются всесилием приближенных королевы.

– Шарль, ты с некоторого времени злоупотребляешь моей дружбой и доверием.

– Креатурам всемогущего маршала и его супруге-ворожее опять удалось опередить меня. Я устал бороться при неравных силах, Людовик. Или дай мне возможность действовать так, чтобы выполнялись твои приказания и мои распоряжения, или удали меня совсем. Ведь унизительно всякий раз оставаться побежденным и осмеянным сильнейшей партией.

– Ты взволнован, что случилось?

– Вероятно, в торговце соколами узнали патера и взяли его, или стали преследовать, и он куда-нибудь спрятался. Я нигде не мог его найти.

– Ты знаешь, чего я требую, и знаешь свою обязанность.

– Знаю, но исполнить могу только окольными путями, которыми нам, к сожалению, приходится идти.

– Какие же это окольные пути?

– Надо секретно повидаться с принцем Конде в Бастилии и спросить его о том, что ему говорил старик. Он один может указать нам, где патер Лаврентий и подтвердить мои слова.

– Хорошо, согласен и на это. Завтра ночью ты едешь со мной в Бастилию.

В эту самую ночь Антонио предал пытке патера Лаврентия. Моросил холодный дождь, когда Людовик с де Люинем, завернувшись в длинные темные плащи, незаметно, боковыми воротами, покинули Лувр и торопливо пошли по темным улицам. Завывающий ледяной ветер дул временами с такой силой, что разгонял облака, и дождь переставал. Из-за такой погоды молодые люди практически никого не встретили.

Когда они подходили к мрачной Бастилии, ночную тишину вокруг нарушало только завывание ветра. Двое часовых у подъемного моста искали защиту от непогоды за столбами по обеим сторонам широкого рва и только тогда окликнули короля и де Люиня, когда те подошли к самому мосту.

Они потребовали пропустить их именем короля, и только дежурному офицеру сказали, кто они такие, велев немедленно проводить их к коменданту де Ноайлю.

Неожиданное появление короля ночью в Бастилии так смутило офицера, что он едва смог это скрыть и был рад побыстрее проводить ночных гостей к коменданту, который еще не ложился, а сам поспешил в подземелье Бастилии предупредить поверенного маршала.

Комендант еще более офицера удивился и растерялся. Король и де Люинь заметили это странное смущение, когда де Ноайль встретил их в приемной и едва мог, запинаясь, вымолвить несколько слов.

Он велел лакею зажечь канделябры и уйти. Король нервно ходил по комнате и поручил графу говорить за него.

– Его величество приехал сюда, господин комендант, – начал де Люинь, – чтобы посетить камеру его высочества принца Конде…

Ноайль испугался.

– Что вас так испугало, что вы побледнели вдруг? – продолжал Люинь.

– Виноват, я имею высочайшее повеление никого не допускать к его высочеству, – отвечал комендант, совершенно растерявшись.

– Я вам приказываю сию же минуту проводить меня к принцу. Поторопитесь, господин комендант! – сердито вскричал Людовик.

Ноайль видел, что малейшее промедление будет стоить ему головы. Приходилось повиноваться, хотя королева-мать приказала не допускать к принцу ни Люиня, ни кого-либо другого из придворных. Ноайль привык видеть в Марии Медичи безусловную властительницу. Но к нему явился вдруг король! Как поступить, чтобы ни к тому, ни к другому не попасть в немилость?

Положение его было очень затруднительное.

Сердитый тон и взгляд короля не допускали никаких возражений. Он взял один канделябр и поклонился в знак того, что готов проводить высокого посетителя к принцу.

Король и де Люинь первыми вышли в длинный полутемный коридор, потом пропустили вперед коменданта, который повел их с канделябром в руке во вторую башню.

Людовик не мог сдержать невольной дрожи, увидев мрачные стены и обитые железом двери, вдохнув тяжелый сырой воздух тюрьмы.

Ноайль взял у сторожа ключ от камеры принца и повел посетителей в верхний этаж башни. Глубокая тишина была вокруг, только из камеры, где томился принц, слышались мерные шаги.

Генрих Конде не мог уснуть. Комендант отворил тяжелую дверь камеры, впустил короля и графа и поставил канделябр на стол. Принц остановился от неожиданности и молча смотрел на вошедших.

– Оставьте нас одних, – приказал, видимо, взволнованный король, – подождите нас в коридоре, господин комендант.

Ноайль поклонился и вышел, закрыв дверь. Вид камеры, в которой томился принц, страшно возмутил Людовика. Он заметил, что принц не здоровается с ним.

– Неслыханные вещи, – вскричал, наконец, король. – Вы в этой жуткой тюрьме, дядя Генрих! Я отомщу за вас и скоро положу конец вашему заточению.

– Как, ваше величество? Я думал, что вы пришли объявить мне смертный приговор, и вдруг слышу, что не по вашему приказанию очутился в этом крысином гнезде?

– Даю вам честное слово, Генрих Конде, и мою руку в доказательство того, что с вами и со мной осмелились сыграть неслыханную шутку! – вскричал король, протянув принцу руку, которую тот порывисто поцеловал. – Я не виноват в том, что с вами случилось.

– Вы посетили дядю Генриха, ваше величество, который до конца жизни останется верен вам и готов с радостью за вас умереть! Это доставляет мне огромное утешение и вознаграждает за все перенесенные страдания. У меня одно желание, ваше величество: видеть вас, наконец, на троне, а всех недостойных – удаленными! Позвольте мне дождаться этого и помочь этому – здесь ли, в тюрьме, или при дворе.

– Я думаю, ваше желание исполнится скорее, нежели вы ожидаете, дядя, но надо быть очень осторожным. Я пришел утешить вас и попросить еще немного потерпеть. Сделайте это для меня, дядя Генрих.

– Требуйте от меня, чего угодно, ваше величество, я готов на всякую жертву! – вскричал Генрих Конде.

– Я хочу попросить вас об одном, дядя. Мне очень хотелось бы поговорить с патером Лаврентием, который на исповеди получил признание убийцы моего отца.

– Если только уже не поздно, ваше величество. Маршал д'Анкр и его приверженцы быстро действуют.

– Мне надо во чтобы то ни стало отыскать этого единственного свидетеля страшных признаний.

– Да, ваше величество, признания действительно страшные, – серьезно отвечал принц Конде.

– До сих пор мне никакими усилиями не удалось найти патера, чтобы привести его в Лувр, – сказал Люинь. – Мы пришли сюда, принц, спросить у вас о нем. Он бесследно исчез, вероятно спрятался куда-нибудь от страха.

– Боюсь, не стал ли уже патер Лаврентий трупом в руках своих преследователей.

– Тогда я непременно накажу виновных. Я положу конец этим проклятым интригам! – пообещал сильно рассерженный король. – Эти негодяи поплатятся, если мне не удастся поговорить с патером.

– Если я только не ошибаюсь, старика привезли сюда, в Бастилию, – шепнул Конде.

– Так мы его найдем! Из чего вы это заключили, дядя Генрих?

– Вчера ночью кого-то привезли в одну из камер этой башни, – отвечал принц. – К сожалению, я не мог видеть, кто был этот несчастный. Несколько часов тому назад я услышал шаги и подошел к форточке в моей двери, через которую за мной следят. В этот раз следил я.

– Что же вы увидели, дядя?

– При красноватом свете факелов несли человека на носилках, так что я не мог разглядеть его, но, по всей вероятности, это был тот арестант, которого привезла вчера ночью.

– На носилках… так вы думаете, он был мертвым?

– Вероятно, ваше величество.

– Мы должны сейчас же удостовериться во всем! – вскричал Людовик и хотел было, идти к двери.

– Одну минуту, ваше величество, – тихо остановил его принц, – думаю, что вы не достигнете цели, если спросите у коменданта о патере Лаврентии. Его, наверняка, привезли сюда под другим именем.

– Так я потребую список заключенных.

– И это будет напрасно, в списки не вносят людей, которых хотят устранить. ~

– Понимаю, но достанется коменданту, если он осмелится скрыть от меня имена арестантов, привезенных в эти последние ночи.

– Комендант и сам не знает их, ему этого не говорят.

– В таком случае он сведет меня к неизвестным арестантам, и я узнаю среди них патера.

– Если он уже не зарыт в землю.

– Я из земли достану его. Благодарю вас, дядя Генрих, за ваши указания, они наведут меня на настоящий след. Скоро с вами поменяются местом виновные. Дорого они мне заплатят.

– Слава Богу, наконец-то начнется другое время! – воскликнул принц.

– Прощайте, дядя Генрих! Пойдемте, Люинь.

Лицо короля выражало самую твердую решимость, когда он вышел со своим любимцем из камеры. Комендант ожидал их в коридоре и запер за ними дверь.

– Проводите нас к себе, – приказал король. Ноайль был в страшном волнении. Что-то будет дальше?

Войдя в канцелярию, король велел Люиню спросить списки заключенных и просмотреть их.

Смущение коменданта с каждой минутой возрастало. Люинь велел положить списки на стол, стоявший посредине. Король задумчиво ходил в глубине комнаты.

Ноайль достал из шкафа большую книгу в кожаном переплете и положил перед Люинем.

– Э, господин комендант, – притворно удивился Люинь, взглянув на последние листы, – что это значит? В Бастилию так долго никого не привозили?

– Имею честь доложить, что арестованные по высочайшему повелению часто не вносятся в книгу, – отвечал де Ноайль.

– Так вы ведете по ним секретные списки? – спросил король.

– Я строго исполняю приказания и совсем не веду списков в таких случаях.

– Значит, если арестанты умирают, а о них хотят справиться, стало быть, нельзя узнать ни имени, ни преступления, которое они совершили, ничего. Славные распоряжения! – возмущенно произнес король. – Яркий свет бросают они на управление. Так как вы не ведете списков, господин де Ноайль, у вас должна быть отличная память, вы, вероятно, знаете, каких арестантов привозили в последнее время или вы их не видите?

– Я сам принимаю их, ваше величество, – отвечал комендант.

– Вчера ночью в Бастилию привезли патера, которого звали Лаврентием?

Ноайль, пожимая плечами, отвечал отрицательно.

– Первый раз слышу это имя, ваше величество, и не видел никакого патера,

– Не испытывайте слишком долго мое терпение, господин комендант, – угрожающе произнес король. – Если вам велели скрывать этого патера, так я приказываю сию минуту свести меня к нему.

– Его величество говорит о старике, которого привезли вчера ночью, – дополнил Люинь. – Вы, вероятно, припомните его по костюму: на нем был берет и широкий бархатный камзол, как у итальянских торговцев соколами.

Ноайль видел, что дольше отпираться было бы слишком опасно. Как ни строго было приказание маршала, как ни велика его власть, пришлось сказать правду, так как король, видимо, все знал.

– В Бастилию действительно привезли старого торговца соколами, обвиняемого в тяжелом преступлении, – поспешно отвечал он.

– Так ведите меня к нему, господин де Ноайль! Комендантом опять овладело смущение, и он медлил.

– Такое место… вашему величеству угодно ночью, господин маршал… – бессвязно забормотал он.

– Да черт бы побрал маршала! – крикнул Людовик, в гневе топнув ногой и хватаясь за шпагу. – Берегитесь, чтобы я вам не написал на спине мои приказания! Такой старик и так лукавит и лжет. Где старый патер? Отвечайте.

– В подземелье, ваше величество.

– Как… разве он умер?

– Не знаю, ваше величество.

– Зачем же этого несчастного снесли в подземелье?

– По приказанию маршала, чтобы заставить его сознаться.

– Старика пытают? – с негодованием воскликнул король.

– По высочайшему повелению. Он, говорят, несколько лет тому назад отравил сторожа ратуши, – сказал Ноайль.

На лице графа де Люинь мелькнула злая насмешливая улыбка.

– На патера хотят свалить убийство сторожа, совершенное в день казни Равальяка, ваше величество, – объяснил он королю. – Теперь его пытают, чтобы заставить взять на себя преступление, в котором повинны другие. Современная практическая метода!

У Людовика передернулось лицо, он грозно взглянул на коменданта.

– Молитесь, чтобы патер был еще жив, когда мы придем, иначе, клянусь всеми святыми, вы Поплатитесь головой. Берите подсвечник и ведите нас в подземелье.

Ноайль хотел просить помилования и на коленях уверить короля в своей невиновности, но Людовик повелительным отрывистым жестом велел ему идти.

Комендант дрожащей рукой взял канделябр и пошел вперед. Он считал себя погибшим, так как уверен был, что старик не вынесет пыток. Ему неизвестно было, что офицер предупредил о приезде короля, он не знал также, жив ли арестант… Он не мог понять, в чем тут дело, но видел, что король, о котором до тех пор почти не слыхали и не говорили, вдруг заявил о своей власти.

Старый комендант привык слепо исполнять приказания королевы-матери и ее министров, не спрашивая объяснений и не раздумывая. Он делал то, что от него требовали, в полной уверенности, что заслуживает награды.

И вдруг за это слепое повиновение его привлекают к самой строгой ответственности.

Он шел с подсвечником впереди, король и де Люинь следовали за ним. Они миновали несколько коридоров, спустились по лестнице и вышли во двор. Порывом ветра задуло свечи.

– Ни шагу назад, – отрывисто сказал король, – мы и без огня найдем дорогу, каждая лишняя минута может стоить несчастному жизни.

Нигде ни одного офицера, ни одного сторожа. Все попрятались, предоставляя коменданту честь, как главному лицу в Бастилии, провожать его величество.

Это было, конечно, очень благородно, но сейчас – далеко не по нутру коменданту, проклинавшему их в душе. Не смея ничего ответить, он повел своих высоких посетителей через темный двор.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации