Текст книги "Попрыгун"

За брошенным рюкзаком я вернулся только через два дня, даже не надеясь его обнаружить. Однако он лежал на том самом месте, где я его скинул, и ни единая душа не поинтересовалась, что там внутри. Хотя, если верить своим глазам, в окрестностях вряд ли остался хоть кто-то, способный интересоваться моей добычей. Зеленые холмы Хоббитании были отравлены черными всадниками, поля осквернены. Что творилось в норах хоббитов, я выяснять не стал, проклиная себя за трусость. Но это была не моя война. Неписанный закон Скользящего гласил: мы не имеем права вмешиваться в жизнь других миров. Правда, это правило повсеместно нарушали и скользящие, и императоры, нанимавшие нас для щекотливых дел…

Я вернулся домой, бросив в угол рюкзак, а потом пошел и напился. Это был мой второй поход в Средиземье, и второй добытый топор Двалина. Именно за него я потребовал двойную цену от Анвара. Мне было тошно и противно, словно я предал Средиземье, которое никогда не было моим, и более того, никогда мне не нравилось. После того, как Анвар заплатил мне, я снова напился, позвонил Соне, и, заливаясь горючими слезами, стенал в трубку о моей непутевой жизни. Соня примчалась сразу же, выдернула меня с пляжа Средиземного моря в душное марево российской провинции. Отхлестав меня по щекам, Соня, не церемонясь, сунула меня головой в ванну с водой, а потом долго нравоучительно вещала, что это был не мой мир, вмешиваться и вершить там свою справедливость я не имел никакого права. Я отфыркивался и мотал головой, как лошадь, а потом, вытирая голову полотенцем, коварно предложил Соне выпить. После недолгих колебаний, Соня согласилась, и я снова напился, но уже в более теплой компании. В результате, мне стало плохо. Половину ночи я провел в компании унитаза. Соня заснула на моей кровати. А утром, мрачная и взъерошенная, она, непрерывно паля сигарету за сигаретой, призналась, что в своих страданиях я не одинок.

– Думаешь, другим легче? – горько усмехнулась она. – У меня как-то был заказ на очередную войнушку. Я отправляла туда шестнадцать человек. Не выжил ни один… Я не спала неделю, ревела белугой, похудела на девять килограмм и поклялась, что больше никогда… Но потом научилась, привыкла… И ты знаешь, в том, чтобы быть первостатейной сукой есть свои преимущества. Когда другие страдают, тебе не больно.

– И что? – зло поинтересовался я. – Нравится быть сукой?

Соня скривилась.

– А что делать? Отказаться от того, что имеешь? Ты знаешь, сколько мне было лет, когда я впервые проскользила в другой мир? Четыре года! А когда мне было девять, я попала в такое жуткое место, что не чаяла вернуться живой. Поневоле станешь сукой. Но в глубине души я не такая. Я нормальная, обычная девчонка с рядом причуд и умением скакать из мира в мир. И мне, как и всем на свете, хочется простого человеческого счастья.

Глаза Сони горели, как у кошки. Я прочитал в них понятный каждому мужчине призыв. Потом был жар скомканных влажных простыней, горячее дыхание, всхлипы и стоны, захлестываемые ожидаемым экстазом, которому не помешали ни обильное возлияние накануне, ни первое смущение, ни страх, что ничего у нас не получится.

Ничего и не получилось.

Нет, секс был бесподобным. Но после того, как страсти улеглись, я в кои то веки почувствовал себя неловко. Соня курила, сидя на постели, повернувшись ко мне спиной. Я чувствовал, что ей не хочется со мной разговаривать. Я, путаясь в джинсах, которые натянул прямо на голое тело, трусливо сбежал на кухню под предлогом приготовления кофе. Когда я вернулся в комнату с двумя чашками, Сони уже не было, и только в воздухе отчетливо витал запах озона, верный признак недавно открывшегося портала.

После этого мы виделись с Соней несколько раз, сознательно делая вид, что между нами ничего не произошло. И вот сейчас, на пляже… была ли эта сцена интимной? Не знаю. Но Соня смущала меня, смущала слишком сильно для постороннего человека, к которому я не испытывал никаких эмоций.

Предложение Борегара меня тоже тревожило, но не настолько, чтобы не ввязаться во всю эту авантюру. Если честно, никакого шанса на успех я не видел, поскольку совершенно не представлял, каким образом мы будем искать в сотнях тысяч миров неизвестно что или неизвестно кого. Ну просто «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что»! Но внутри меня уже разгоралось жаркое пламя азарта. Мне до смерти хотелось обскакать Борегара. Мои шансы на успех были ничуть не меньше, чем у него, при условии, что он не прячет туза в рукаве. А вот насчет того, что Борегар будет вести честную игру, я был совсем не уверен.

* * *

К началу сборища я едва не опоздал. Долго возился дома с собранным рюкзаком, то вынимая из него вещи, то складывая вновь. Поскольку я не имел никакого представления, что мне потребуется в моем новом путешествии, все оборудование казалось мне то необходимым, то совершенно лишним. Единственными составляющими моего багажа, которые никогда не менялись, были фонарик, баллончик с красой, мел и черный маркер.

Каждый скользящий проникает в новый мир по-своему. Мне, к примеру, требуется какая-нибудь черта на земле, необязательно ровная, но какая-нибудь определенная граница. Подойдет, что угодно: трещина в скале, береговая линия, валяющаяся на земле ветка, стык бетонной или асфальтовой плитки. Но часто возникают ситуации, когда такой линии нет. Или поверхность слишком ровная, или, к примеру, уйти в свой мир нужно из поросшей травой степи или леса, в котором, как на грех, нет ни одного поваленного ствола. Или же уходить приходится в темноте, когда разглядеть что-то на поверхности невозможно. И тогда я рисую черту чем придется: краской, маркером или мелом, подсвечивая ее фонариком по мере возможности. Фонарик, кстати, не во всех мирах работает. Вот в последнем Средиземье он функционировал нормально, а в предыдущем не включился совсем. А бывают миры, когда оборудование меняется на что-то иное, и это мне совсем не нравится. Как-то мой фонарик превратился в свечку, а баллончик с краской – в глиняный горшок с вонючим варевом.

Соня для перехода в иные миры просто закрывает глаза, а когда открывает, то видит нужную ей картину. Есть, правда, одно условие – она не может этого делать в полной темноте. Нужен хотя бы отдаленный источник света, хотя бы луна или звезды, чтобы видеть хоть чуть-чуть.

Пара знакомых скользящих используют тени и зеркала, но это не совсем удобно, особенно зеркала, которые иной раз проблематично встретить, разве что с собой всегда таскать. Каким методом пользуется Борегар для меня тайна до сих пор.

К моему удивлению, в Перекресток прибыло не более двухсот скользящих. Они стояли разобщенными кучками, негромко переговаривались и нерешительно озирались по сторонам. Судя по всему, к походу они были готовы, вот только неужели мы все бросимся на поиски вот такой разношерстной толпой?

Соня в черном комбинезоне, с надвинутым на глаза козырьком бейсболки стояла поодаль, в компании с той самой говорливой старушкой, задававшей накануне массу вопросов, с молоденьким пареньком, которого я приметил еще в прошлый раз и Роббера, вдовца погибшей императрицы Ориона. Роббер был мрачен, старушка ехидно ухмылялась, парнишка не мог устоять на месте и все время скалился. Соня хранила стоическое молчание и озиралась по сторонам. Я подошел к ним, поздоровался с Соней и старушкой, а парню и Робберу пожал руки.

– Где Борегар? – осведомился я.

– Вон он, – неопределенно махнула рукой куда-то за мою спину старушка. – И судя по всему, будет большой скандал. Борегар слишком много на себя решил взять.

В ответ на мой недоумевающий взгляд, Соня вздохнула и пожала плечами.

– Все как мы и предполагали. Борегар берет руководство на себя. У него что-то есть против Попрыгуна, но делиться этим он не намерен. Ходят слухи, что отряд разведчиков должен присягнуть ему на верность.

– Интересно, кто будут эти идиоты? – фыркнула старушка. Роббер покосился на нее и горестно вздохнул. Я понимал его: все-таки жена погибла, дети… Но встать под знамена Борегара? Нет уж, увольте…

– За что вы так его не любите? – спросил паренек. Соня скривилась и отвернулась в сторону, явно не желая отвечать. Я тоже был не склонен к откровениям. За всех ответила старушка.

– Познакомишься с ним поближе – поймешь. И очень советую не делиться с ним своими находками.

Я присвистнул, Соня заинтересованно повернулась к старушке.

– Он и вас на чем-то нагрел? – спросила Соня. Старушка кивнула и растянула губы в ядовитой усмешке, от которой сразу стала похожей на улыбающуюся кобру.

– Один из самых прекрасных миров…. Выгодную сделку с Императором… Я столько лет угробила на всхаживание и унавоживание, а тут явился Борегар и одним махом собрал урожай, подлец. А ведь прямо соловьем пел…

Старушка неожиданно лихо выругалась, как заправский матрос. Мы пришли в полный восторг. Настолько точно Борегару еще никто не давал столь исчерпывающей характеристики. Паренек покраснел так, что кончики ушей засветились, словно лампочки. Соня рассмеялась, я тоже. Даже Роббер грустно улыбнулся.

Тут из толпы показался Борегар, сопровождаемый своими псами. Следом за ним шла Императрица Ивон и карапуз, ставший императором лучшего детского мира. Я подумал, что было бы неплохо узнать, как его зовут, а то неудобно… Скользящий притихли и навострили уши. На всех лицах было напряженное внимание.

– Благодарю всех, что пришли, – надменно выпалил Борегар, тон которого явно говорил нечто прямо противоположное. – Сегодня часть из нас отправится на поиски Попрыгуна. Возможно, нас будет довольно много. Хочу сразу предупредить, не все из нас могут преодолеть барьеры разных миров. Еще раз повторюсь: нам нужны скользящие, для которых нет никаких ограничений…

Все молчали. Я осторожно огляделся по сторонам. Неужели здесь было столько скользящих, готовых путешествовать во всех мирах? Впрочем, почему бы и нет? Я же могу? И Соня может.

– Специально для проверки ваших возможностей здесь появился портал, созданный руками нескольких императоров, – зычно объявил Борегар и протянул руку куда-то в сторону. Все синхронно повернули головы. Справа от нас действительно крутилось, завиваясь в спираль мутное марево портала. – Портал не ведет никуда, но всем нужно пройти сквозь него, чтобы выяснить ваши возможности. Те из вас, кто не сможет пройти сквозь портал, в экспедиции участвовать не будет…

– Надо же, какие слова, – негромко процедила сквозь зубы старушка, – экспедиция… Ну просто коллективное собрание полярников перед походов в Арктику… Тоже мне, лейтенант Шмидт нашелся…

Борегар скользнул по толпе ясным взором и, не дождавшись вопросов, продолжил.

– Те из вас, кто пройдет сквозь портал, окажется в команде, которая даст клятву в том, что приложит все усилия для поисков Попрыгуна, и не будет заниматься ничем другим. Попытка покинуть команду будет расценена как предательство. Предавший команду раз и навсегда будет отлучен от возможности попадать в подписавшие соглашение о союзничестве миров.

Толпа скользящих заволновалась. В толпе послышались недовольные шепотки, а когда Борегар произнес свои последний слова, шепот перерос в шквал возмущения.

– Командовать операцией буду я. Все члены команды обязаны подчиняться мне беспрекословно.

Голос Борегара заглушили гневные голоса. Подчиняться ему явно никому не хотелось. Я увидел, как толпа начала редеть. Скользящие покидали Перекресток. Мне тоже захотелось уйти, но я решил выслушать все до конца. Пока были только кнуты, где же пряники?

– Теперь о приятном, – невозмутимо произнес Борегар. – Члены команды по окончании миссии получают регалии от императоров, подписавших соглашение, любые их просьбы, лежащий в рамках возможных, будут выполнены. Всего соглашение подписали двадцать четыре тысячи, семьсот одиннадцать миров…

Скользящие замолчали. Ради такого куша стоило и рискнуть. Но прыгать под дудку Борегара…

– Что скажешь? – прошептала Соня.

– Не знаю, – тихо ответил я. – Жирный кусок в случае успеха. Но я почему-то совсем не уверен, что мы его получим. И что, интересно, получит Борегар? Сомневаюсь, что условия для всех и для него идентичны. В любом случае, подчиняться ему я не согласен. Если это будет обязательным условием, от которого невозможно будет отвертеться, я, пожалуй, откажусь. Мне и так неплохо живется.

– Ну, делить шкуру неубитого медведя рано, – пожала плечами Соня. – Нужно еще портал пройти. Не факт, что у нас это получится.

Видимо, такие мысли обуревали всех скользящих, поскольку на приглашающий знак Борегара пройти к порталу, не отреагировал никто. Император-карапуз нервно сосал палец, Ивон была бледна, как смерть.

– Каким образом мы будем искать этого Попрыгуна, – раздался вдруг в толпе зычный мужской голос.

– Это секретная информация, – немедленно отреагировал Борегар. – Она станет известной только членам команды.

– Чем Борегар удостоен такой чести, руководить всеми нами? – спросил тот же мужчина. Я вытянул шею, стараясь разглядеть его в толпе, но так и не смог.

– Это тоже секретная информация, – отрезал Борегар.

– Я разговариваю не с тобой, Борегар, – надменно ответил невидимый мне мужчина. – Заранее прошу прощения у Императрицы Ивон и Императора Ману, но у нас есть основания не доверять Борегару, уже не раз проявившему себя по отношению к своим коллегам с самой худшей стороны. Поэтому я и спрашиваю: почему Борегар должен быть нашим руководителем?

Борегар дернул губой и что-то хотел сказать, но Ивон его остановила, выйдя вперед и промолвив устало и обреченно.

– Скользящий Борегар первым предложил нам свою помощь. У нас не было оснований не доверять ему. В поисках Попрыгуна его помощь будет неоценима. Борегар был искусственно наделен особенной способностью. К сожалению, наделить этим же кого-либо еще мы больше не сможем. Поэтому мы и решили, что в данной ситуации Борегар должен руководить походом.

– Прошу еще раз прощения, – язвительно продолжил мужчина. – Но Борегар преследует прежде всего защиту собственных интересов, нежели заботится о ком-то еще. Я думаю, что со мной никто не будет спорить?

Вокруг раздались возгласы одобрения, а я мельком подумал, что Борегар успел насолить очень и очень многим.

– В связи с этим я не поручусь, что в самый ответственный момент наш руководитель предпочтет заниматься своими делами. Мы хорошо знаем Борегара и убеждены, что его не остановят никакие клятвы.

У Борегара нервно дрожала щека. Губы были белого цвета, а глаза метали молнии. Он с ненавистью смотрел на кого-то в толпе и очень хотел прервать его, но почему-то не решался. Наконец он выступил вперед, но карапуз, которого, как выяснилось, звали Император Ману, оборвал его еще не начавшуюся речь.

– Мы готовы обсудить возможные компромиссы. Но обсуждать их мы будем только с командой.

– Жлобье, – тихо сказала Соня. – Все-таки Императоры – скотские натуры. Обладают такой мощью и ничем не желают поделиться.

– Ты бы желала? – изумился я.

Соня пожала плечами.

– Если бы стояла перед выбором – поделиться могуществом или умереть, я бы поделилась. А вот у них другое мнение.

– Ну, милая моя, – вмешалась в наш разговор старушка, – это уже называется политика. И не важно, что государства эти, скорее всего никогда не пересекутся друг с другом. Ты вспомни из своей истории: хоть одно государство вашей страны помогало кому-нибудь безвозмездно? Вспомни, к примеру, Вторую мировую войну. Когда англичане изобрели пенициллин, советы умоляли дать им образцы лекарства, но англичане отказали, потому как еще сами не решили, поддерживать Гитлера или Сталина. Когда же советы вывели свой штамм пенициллина, они точно так же отказали англичанам, готовых сотрудничать с СССР.

– Так им и надо, – мстительно покосившись на Борегара, прошипела Соня.

– Но позвольте, – запротестовал я, – это были государства, живущий в одной плоскости, одном времени и на одной планете. Миры, в которых бываем мы, совсем другое дело.

– Как сказать, – загадочно покачала головой старуха. – Где-то хорошо развита инфраструктура, стоят небоскребы, люди гоняют на машинах, а иногда даже по небу летают, как птицы. А где-то до сих пор скребут землю мотыгой, никто не отменяет феодализм, а то и абсолютную монархию. Тебе бы понравилось, если бы ты создал шикарный техногенный мир, корпел над ним не один год, а потом бы узнал, что некие скользящие разведали все, что могли и передали все сведения другому императору? А он создал такой же мир, точную копию, или и вовсе, додумался до чего-то такого, до чего не дошел своим умом ты.

– Да какая разница? – возмутилась Соня.

– Не скажи, – возразил я. – Каждому присуще чувство собственичества. Что мое, то мое! Тебе вот недавно не понравилось, что другой скользящий помогал выводить из гибнущих миров людей. Мне не нравится, когда Борегар или кто-то еще влезает в открытые мною миры. Это мое, я нашел это первым.

– Ну, то, что Борегар нам всем мешает жизнь, это дело понятное, – пожала плечами Соня. – А вот с такой постановкой вопроса о сотрудничестве между мирами я не согласна. Но ваша точка зрения мне, по крайней мере, понятна.

– Мне непонятно другое, – сквозь зубы процедил я. – Борегар, как нам уже известно по горькому опыту, скользящий без ограничений. Почему же он из кожи вон лезет, чтобы заполучить контракты в уже открытых мирах? Ведь есть сотни других, в которых никто никогда не был.

Соня снова пожала плечами и, судя по сдвинутым бровям, задумалась, зато старушка махнула рукой.

– Тоже мне загадка. У Борегара фантазия на троечку, а чутья и подавно нет. Он не может потянуть на себя ниточку открытого мира, если ему предварительно не показать дорогу туда. Я вообще удивлена, как он смог стать скользящим без ограничений. Зато подлючести ему не занимать.

– Как же тогда он договорился с Императорами? – удивился я.

Старушка только развела руками в знак полного своего неведения. Впрочем, я не стал заострять на этом много внимания, потому что ряды скользящих оживились. Судя по подбадриваемым возгласам Борегара и Ивон, скользящий ринулись на штурм портала. Мы, не сговариваясь, подошли поближе.

Первым в портал шагнул сам Борегар. На миг он исчез, а потом появился с другой стороны, целый и невредимый, картинно раскланиваясь с окружающими. Аплодисментов он не дождался, но некий порог недоверия к мутному зеркалу портала был преодолен. После недолгой паузы, к порталу шагнул мускулистый атлет с восточным разрезом глаз и выкрашенными в белый цвет волосами. Он сделал шаг вперед и исчез в белесом мареве. Секунду ничего не происходило, а потом с пушечной силой мужчины вышвырнуло из портала с той же стороны, с которой он туда вошел. Пролетев несколько метров, мужчина приземлился прямо на головы скользящих, подминая их под собой. Со стороны сметенной, словно кегли, кучки людей, послышались стоны и приглушенные проклятия.

– Вот дерьмо, – выругалась старушка.

– Минус один, – констатировал Роббер. – Интересно, сколько будет таких?

Меня это тоже заинтересовало. После полета неизвестного мне скользящего энтузиазм остальных заметно поубавился. На портал искоса поглядывали, но бросаться в искрящуюся полынью никому не хотелось. Наконец из толпы вышла коренастая женщина в штанах цвета хаки и черной куртке, застегнутой до самого подбородка. Она мгновение колебалась, а потом прыгнула внутрь портала. Секунду не происходило ничего, а потом женщину точно так же вышвырнуло наружу, и она вторично сбила кое-как поднявшихся скользящих. Снова послышались вопли и стоны, чуть более яростные и эмоциональные. Интерес к порталу заметно подувял.

Третьим на штурм ринулся молодой парень совершенно дикого вида, в кожаной куртке и штанах, увешанный цепями и медальонами. Он разбежался и… даже не влетел в портал. Со стороны казалось, что парень со всей дури налетел на каменную стену. Охая, парень поднялся, потирая разбитый лоб и, под сдерживаемые усмешки, пошел прочь, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Борегар ехидно ухмылялся.

Следующий претендент, седой мужчина небольшого роста, был уже более осторожен. Он не стал прыгать в портал с разбегу, а осторожно шагнул туда и исчез. Через секунду его вышвырнуло с той же самой силой. На этот раз скользящие предусмотрительно разбежались, так что приземляться страдальцу пришлось на гладкую поверхность Перекрестка.

– Угол падения не равен углу отражения, – пробормотала старушка. – Любопытно. Выходит, не важно с какой скоростью ты входишь в этот портал, поскольку вышвыривает тебя одинаково сильно.

В толпе скользящих послышались невнятные возгласы, из которых стало понятно, что, мол, им поставили невыполнимые условия, возможно, что-то нахимичил Борегар. Тот пожал плечами и снова прошел сквозь портал, но на этот раз в обратном направлении. На толпу это никакого действия не произвело. Борегар на обвинения не реагировал и презрительно усмехался до того момента, как к порталу не вышел высокий темнокожий мужчина, как минимум на голову превосходящий Борегара. Сидевшие неподалеку псы Борегара заволновались, один даже оскалился, а сам Бо смотрел на приближающегося мужчину со странной смесью страха и высокомерия на лице. Его глаза горели непонятной надеждой. Видимо, Бо очень не хотелось, чтобы новый претендент прошел на другую сторону портала.

Мужчина что-то негромко сказал Борегару. Тот ответил сквозь зубы, яростно сверкнув глазами. Мужчина негромко рассмеялся и шагнул в портал. Мы затаили дыхание. Через секунду мужчина показался на другой стороне искрящегося небытия. Секунды две стояла оглушительная тишина, а потом скользящие испустили восторженный рев. Мужчина поднял вверх обе руки и что-то выкрикнул.

– Ну-ка я попробую, – сказал Роббер и с неожиданным проворством бросился к порталу. Он прыгнул в него головой вперед, вытянув руки, словно в воду. Мы с Соней схватили друг друга за руки. Через секунду Роббер вылетел с другой стороны портала, упав на живот, как лягушка. Он поднялся со стоном, а потом, потрясая от восторга руками, начал прыгать на одном месте, издавая нечеловеческие рыки. Скользящие, воодушевленные успехом, бросились на штурм портала. Однако одного за другим их подстерегала неудача. Особенно эффектна была прыгнувшая в портал парочка из двух мужчин, крепко сцепившихся за руки. Обоих вышвырнуло с такой силой, что они едва не вылетели за пределы Перекрестка. Часть испытавших судьбу скользящих покидала Перекресток, другие оставались, чтобы посмотреть на неудачи коллег.

– Попробуем? – спросила Соня. Я кивнул. Это было уже интересно. Соня ринулась было вперед, но я остановил ее и пошел первым.

Мутная гладь открытого портала была совсем рядом, переливаясь бликами, словно зыбь на воде. Сквозь нее я видел Перекресток, стоявших на другой стороне Борегара, Роббера и незнакомого мне темнокожего мужчину. Но эта мутноватая зыбь была совсем не такой, с которой мне уже приходилось сталкиваться прежде при переходе из мира в мир. Она не была абсолютно прозрачной, более того, то и дело видимость пропадала совсем. Фигуры Бо и стоявших рядом с ним скользящих, расплывались, пропадая из виду совершенно, а то вдруг начинали двоиться и троиться. Иногда то сверху, то снизу меня манили какие-то лица, чьи-то руки призывно махали мне и грозили пальцами, мол, не смей, но все они были странными, словно лишенными каких-то индивидуальных черт, как гипсовые маски на фасадах зданий. Задержав дыхание, я отважно шагнул сквозь тонкую пленку чужого портала.

Ощущения были совсем другими. Пройти сквозь обычный портал не представляет никаких трудностей. Даже люди, не обладающие способностями скользящего, проходят порталы без проблем, ведомые теми, кто умеет это делать, и не испытывают никаких особо неприятных ощущений. Так, легкое покалывание, заложенные уши, резкая перемена температуры, ощущаемая даже не кожей, а чем-то подкожным, иногда небольшое удушье и головокружение, проходящее через пару минут. Здесь же было что-то принципиально другое. Во-первых, ощущение полного безвременья. Я не мог понять, сколько секунд, минут или часов я провел внутри. Во-вторых, полная дезориентация. Хотя я и смотрел прямо перед собой, мне казалось, что со всех сторон меня окружает липкая серая мгла. Охватившая меня паника была плохим союзником, но мне показалось, что я застряну тут навсегда. Я уже даже мечтал о том, чтобы меня вышвырнуло прочь, чтобы избавиться от этого мерзкого ощущения полного и безысходного вакуумного одиночества, как вдруг оказался на твердой земле, рядом с Борегаром и еще двумя счастливчиками.

– Поздравляю, – сказал темнокожий мужчина и протянул мне руку. Роббер похлопал меня по плечу. Я кивнул им, и, тяжело дыша, уселся прямо на неестественно гладкую землю.

– Тяжело? – участливо спросил Роббер.

– Неприятно, – скривился я. – Никогда не испытывал ничего подобного.

– Да уж, – согласился Роббер. – Гадкое ощущение. Атмосфера паники и отчаяния. Интересно, сколько еще народу к нам присоединиться? Я смотрю, везет не всем…

В этот самый момент поверхность портала вздыбилась и к нашим ногам упала Соня. Она тяжело дышала и нервно озиралась по сторонам.

– Господи, это какой-то кошмар, – пожаловалась она, с трудом поднимаясь с земли, опершись на руку темнокожего мужчины. Видимо, ей проход обошелся легче, потому как я был не в состоянии даже подняться. Наплевав на любопытные взгляды со всех сторон, я развалился прямо на земле, раскинув в стороны руки и ноги. Борегар ядовито ухмыльнулся, но поспешно отвернулся, увидев, как на моей руке растут когти. Довольно долго ничего не происходило. Мы не разговаривали, потому что сил поддерживать беседу просто не было. Сквозь мутное марево портала мы видели, как снова и снова к нам пытаются прорваться другие скользящие, но им не везет. На какой-то миг они исчезали из виду, а потом вылетали наружу, как пробки и шампанского. Я уже было подумал, что на поиски мы отправимся впятером. В этот момент поверхность портала снова вздыбилась и пропустила того самого молоденького парня, стоящего рядом с нами. Он шатался, как пьяный, а потом рухнул на землю.

– Это просто ураган какой-то, – восхищенно произнес он и закрыл глаза, совершенно обессилевший.

– Много там еще желающих? – нервно спросил Борегар. Ему никто не ответил, потому что в этот момент из портала появилась беседовавшая с нами старушка. Она охнула и начала заваливаться на бок. Темнокожий мужчина поддержал ее. Старушка бросила на него благодарный взгляд, Борегару достался взгляд, исполненный ярости.

– Чего вы туда такого намешали? – гневно выдохнула старушка. – Это же уму не постижимо! Никогда еще не попадала в такую ситуацию.

– А чего вы хотели? – презрительно осведомился Борегар. – Чтобы Попрыгун сам сдался на вашу милость, предварительно разбросав на вашем пути лепестки роз? Если верить тому, что я видел в Элеганте, нам предстоит встретиться с чем-то непонятным. Никто не вынесет вам ключи от города. Более того, в ряде миров нам будут не очень-то и рады. Соглашение действует не на все миры. Так что лучше быть готовым к самым разным ситуациям, чем сдаться перед лицом противника…

– Сколько патетики, – иронично хмыкнул темнокожий мужчина. – Ладно, пока у нас есть время, может быть, мы познакомимся? Кстати, там еще много народу?

– Не очень, – ответила старушка. – Я шла в числе последних. Ну, и раз уж мы решили перейти на «ты», меня зовут Беата. Я из Польши, долго жила в Лодзи.

– Я Кевин, – кивнул в ответ темнокожий. – Лос-Анджелес, Калифорния.

– Соня, – слабым голосом произнесла Соня. – Омск, Россия.

– Роббер, – мрачно произнес Роббер. – Орион…

«Любопытно, – подумал я. – Роббер пока единственный, кто не сказал, откуда он, предпочтя назвать местом жительства уже не существующий мир.» Повернувшись к присутствующим, я представился:

– Артем, Омск, Россия.

– Вы с Соней живете в одном городе? – удивился паренек.

– Ну да. И даже не очень далеко друг от друга. А ты?

Паренек рассмеялся.

– Я Кристиан, Париж, Франция. Из моего окна не видна Эйфелева башня, если кто поинтересуется.

– Все-таки быть скользящим, это замечательно, – дружелюбно вымолвила Беата. – Представляете, на скольких языках мы бы пытались объясниться друг с другом, если бы не прыгали из мира в мир?

Беата была права. Скользящий, попадая в новый мир, автоматически начинает общаться на том языке, который принят там, причем так бойко, что его могут принять за местного жителя, если, конечно, там не обитают синерылые четырехглазые монстры. Я долго удивлялся такому казусу, а потом перестал, вспомним, что мне и иностранные языки давались невероятно легко еще до того, как я стал скользить не только в разные миры, но и просто в разные страны на родной земле. С Анваром, к примеру, мы общались на турецком…

Борегар смотрел на нас с гримасой снисхождения. Мы, заболтавшись, совсем позабыли про него, а потом как-то неожиданно вспомнили, причем одновременно и повернули к нему головы.

– Думаю, мне представляться не надо, – высокомерно сказал он.

– Да уж, – буркнула Соня. – Кто не знает Борегара…

Мы ждали еще довольно долго, но больше к нам никто так и не вышел. Борегар снова скользнул в портал и показался на другой его стороне, мы же его попросту обошли. Толпа скользящих, потиравших многочисленные ссадины и ушибы, уставилась на нас с завистью и враждебностью.

– Как видите, – громогласно провозгласил Борегар, – команда сформирована. Прошу вас, в случае обнаружения в каком-либо из ваших знакомых миров стихийных бед и разрушений прибыть в Перекресток и сообщить об этом привратнику. Он всегда здесь, вам достаточно будет его позвать…

– Тому, кто обнаружит Попрыгуна, будут оказаны положенные почести, – добавила Ивон изрядно погрустневшим скользящим. Борегар скривился и метнул на Императрицу гневный взгляд, но та и ухом не повела. В общем, ее политика была правильной. На Попрыгуна мог наткнуться любой скользящий, не входящий в команду, а мы бы об этом и не узнали. Любопытно, в чем вообще заключались наши функции. Лично мне больше нравилось предложение Сони, распределиться по мирам и поискать их разрушителя, но в этом методе были свои пробелы. Попрыгун мог обнаружиться в мире, нам неизвестном, и где тогда его искать?

Впрочем, как его будет искать наша команда, мне тоже было неизвестно.

Вдохновленные напутствием Ивон, скользящие медленно растворились. Мы подождали еще несколько минут, потом собрали свои вещи и подошли к все еще клубящемуся порталу.

– Настало время сообщить вам все детали, – писклявым дискантом начал Император Ману. – Но для начала вы должны принести нам клятву верности.

– Никаких клятв, – отрезал Кевин. – Мы не нанимаемся к вам в рабство. Каждый из нас заинтересован в успехе, но, может быть, эта ноша окажется непосильной. Среди нас пожилая леди и совсем юный парень, почти ребенок. И, как я уже сказал, нам не нравится перспектива подчиняться Борегару.