Текст книги "Путешествие за единственным «Прощай». Основано на реальных событиях"

Глава 10

– Не подскажешь, зачем мы сюда приехали?

Погрузочные металлические контейнеры поблёскивали на ярком апрельском солнце, которое приятно припекало спину и плечи. Ржавые баржи и яхты покачивались на волнах, скрипя и уныло наблюдая за двумя незваными посетителями заброшенного морского склада. Порт Льюис Бич когда-то был оживлённым местом. Изначально он был построен как небольшой порт для прогулочных катеров И яхт. Люди приходили сюда каждый день чтобы насладится свежим океанским бризом, городским пейзажем набережных и просто общением друг друга до тех пор, пока всё более и более современные инновации в индустрии развлечений не вытеснили этот вид досуга. Позже это место переформировали в погрузочный склад, соответственно, расширив территорию и установив нужную технику вроде погрузочных кранов и тягачей, которые до сих пор едва заметно покачивались на ветру, обсыпаясь ржавчиной на обширную бетонированную площадку и прогнившие доски пирсов. Оставленные, ненужные и почти забытые.

– Во-первых, здесь много свободного пространства, а значит, спрятаться будет негде, – Кларкс, хромая, но уже довольно бодро для избитого до полусмерти ещё вчера человека, подошёл к центру площадки и остановился.

– Спрятаться? Кому?

– Правильнее будет спросить «От кого?», но ты знаешь ответ на оба вопроса. И так, у нас мало времени. Алекс, – слова звучали, словно из уст сенсея по джиу-джитсу, заставляя ученика слушать очень внимательно. – Для начала, ты должен забыть всё, что знаешь о том, как устроен мир. Все твои знания абсолютно бесполезны и не помогут справиться с твоими настоящими проблемами.

– Постой, – ученик пытался уточнить все непонимания сразу. – Ты имеешь в виду нападения людей?

– В частности. И так, Алекс. Отбрось все лишние мысли, сосредоточься. Для того чтобы нам чему-то противодействовать, для начала нужно узнать как это «что-то» работает, каковы его цели и, главное, причины.

– То есть, чтобы победить врага, нужно сначала изучить его?

– Думаю, вместо слова «враг» больше подойдёт слово «болезнь».

Алекс, сняв куртку, положил её рядом с собой и присел на асфальт, внимательно слушая каждое слово сенсея. Ему уже было безразлично на совсем недавний всплеск злости – так уж действовал Кларкс. Он выглядел очень внушительно и мистично на фоне волн мраморного цвета, ярко синего неба и лучей огненного шара, подчёркивающих его тёмный силуэт. Казалось даже, что от него идёт какая-то аура.

– Хорошо. Болезнь. Что дальше?

– Как ты уже понял, ты мёртв, Алекс. Скажи мне, ты уже осознал это полностью или всё ещё считаешь, что я просто пытаюсь свести тебя с ума?

Фримен опустил взгляд на серый сухой асфальт, затем на виднеющийся вдалеке мост, по которому плавно ползли автомобили и управляющие ими люди. Живые, полные сил, такие же, как он.

– Я не могу сказать об этом уверенно, – он достал сигарету и, неспешно раскурив, продолжил. – Точно знаю – я умирал. Тогда в машине и выпрыгнув с балкона. Очень отчётливо это помню. Но с другой стороны, я смотрю на людей: они ходят по улице, живут своей жизнью, улыбаются, разговаривают о чём-то. Кроме тех моментов, когда на меня нападают.

– Именно поэтому на тебя и нападают.

– В смысле?

– Скажи, ты ведь чувствуешь какие-то изменения в своём теле? Например, снизилась чувствительность к температуре, или осязание стало подводить.

– Да… я почувствовал это сегодня утром.

– И это правильно. Ты всего лишь начинаешь отпускать своё тело.

Алекс сомнительно взглянул, в голове летала одна мысль: «Что за бред?».

– А теперь слушай внимательно. Следи за каждым словом, – как заклинание медленно произнёс Кларкс. – Есть четыре уровня бытия. Первый – это душа. Душа это и есть ты. Субстанция, на которой базируется всё остальное. Второй уровень – это твой разум. Разум позволяет душе существовать вне пространства и времени. В глубинах разума сокрыты все знания, что есть во вселенной. Третий – твой мозг. Он позволяет мыслить, но уже ограниченно, словно компьютер, который даёт тебе выход в интернет.

– А интернет, это и есть разум… – догадался Алекс.

– Именно. И последний уровень. Четвёртый – твоё тело. Тело позволяет тебе существовать в таком пространстве и времени, в котором ты есть, и взаимодействовать с другими материальными объектами. Оно словно скафандр для астронавтов. Без него в космосе они бы погибли. Сейчас с тобой происходит вот что: умерло твоё тело, а с ним – мозг. Но ты жив, потому что ты и есть душа. Все люди существа далеко не телесные, это всего лишь пальто, которое становится старым и его выкидывают, но тот, кто его носил, не следует ведь за ним на помойку? Он просто пойдёт и купит себе новое. С тобой происходит именно это. Ты слишком привязался к своей материальной оболочке – к телу. Душа забыла, каково это, жить вне вещей, которые можно увидеть, услышать, почувствовать. И сейчас существуешь лишь ты и твоё сознание, выстроенное с помощью разума, но мысли твои пытаются разубедить тебя в этом.

– Подожди, – Алекс мотал головой, совершенно запутавшись. – Ты ведь сказал, что мозг умер, тогда откуда мысли?

– Мозг мёртв, но мысли, в которых заложены чувства, живут намного дольше него. Это как поэт, он умирает, но оставляет после себя множество стихов, в которых заложена информация. Это так же как раскаты грома доносятся до нас эхом после удара молнии. Мысли – это эхо бытия. И более того, мысль обладает невероятной силой в чистом сознании.

Фримен угрюмо смотрел в пустоту, пытаясь «переварить» полученную информацию.

– Так вот для тебя, Алекс, твои мысли и есть болезнь. Причиной которой является обыкновенная привычка жить в материальном мире, а симптомы: это попытки навязать самому себе мнение о том, что ты якобы жив, доказывая это страхом смерти и болью – то есть, нападениями обезумевших людей, которых, по сути, и не существует как реальных, живых, автономных личностей. Они всего лишь проекции твоего больного разума, заражённого мыслями о них. Иллюзия, которую наводишь ты сам. Вот так вот.

В глазах умершего читалось не понимание, но доверие. Это многое объясняло: все эти непредсказуемые переменны погоды, странное поведение, как назвал их Кларкс, проекций. Но всё же нужно было услышать подтверждение:

– Можно ещё раз и немного проще?

– Объясню проще. Алекс, всё, что происходит вокруг зависит только от тебя, от твоих мыслей. И только ты сам придумываешь нападения, чтобы они напоминали тебе о том, что ты жив, потому что ты боишься смерти. И лишь ТЫ САМ можешь покончить с этим.

– Вроде бы всё стало яснее. Но всё же это «Матрица» какая-то…

– Да, думаю, так и есть, – Кларкс лениво потянулся, и, почувствовав боль в рёбрах слегка вздрогнул, и, сложив руки на груди, начал прогуливаться по площадке.

– Я как будто во сне. Именно там всё происходит так: я о чём-то думаю, и это случается.

– Ты сейчас, можно сказать, находишься в осознанном сне, и чтобы проснуться, нужно просто избавиться от своей оболочки. Но пока ты этого не сделаешь, в этом мире действует лишь одна движущая сила создающая всё вокруг себя, и это ты. После смерти, как и во сне – ты бог. Ты создатель. Архитектор своей вселенной.

– Как насчёт тебя? Выходит, ты тоже всего лишь плод моего воображения?

– Нет, со мной всё по-другому. Представь, что я зашёл к тебе в гости, только не в квартиру, а в твой разум.

– А все остальные?

– Все остальные для тебя теперь не более чем воспоминания. Это своеобразные отпечатки пальцев людей, которые коснулись твоей жизни.

Тяжело поверить, а главное понять, что абсолютно всё, ещё вчера принимаемое за жизнь, теперь не более чем иллюзия. Алекс подошёл к пирсу, внимательно наблюдая за гладью воды, на поверхности которой плавали кусочки ржавчины и ила, поднимаемые со дна подводными течениями. Она успокаивала, отвлекала от происходящего. Пройдут года, исчезнет всё на земле, а вода будет распространять свои потоки вечно, так же, как и будут гореть звёзды, сиять солнце – вот что точно реально.

– Смерть невероятно похожа на сон, и можно остаться в нём навсегда, а можно проснуться, и идти дальше, – Кларкс стоял рядом.

– А что потом?

– А что потом, то потом. Сейчас тебе главное освободиться от воспоминаний, отказавшись от тела. Скажу только что в состоянии бесплотности очень холодно и…

Алекс плавно перевёл взгляд на Кларкса, чувствуя недоговорённость:

– И что?

Кларкс улыбнулся, и, похлопав по плечу так и стоящего у воды «ученика» отправился в сторону выхода с заброшенной территории, бросая напоследок:

– Что-то я заболтался совсем. Ладно, оставайся здесь и просто успокойся. Посиди, поразмысли над этим. Можешь медитировать, если хочешь.

– Куда ты пошёл?

– А я пойду перекусить, ты ведь меня не накормил с утра, – уходящий Кларкс подмигнул на ходу. – И к тому же вчера нехорошо получилось с одним человеком, чувствую необходимость извиниться.

– Ты о Сандре?

– Так точно, босс.

– Стой, – скомандовал немного раздражённый Алекс. – То есть выходит, ты сейчас в моей голове: ходишь, ешь, развлекаешься с девушкой, которой даже не существует? Это же извращение какое-то.

Кларкс обернулся, слегка усмехнувшись:

– Всё относительно, Алекс. Для тебя всё вокруг не более воспоминаний, которые ты подсознательно воссоздаёшь как реальность, но для меня же это мир, в котором я могу почувствовать себя живым и вспомнить, что же это такое.

Последняя фраза многое объяснила Алексу и стала чуть ли не откровением. Он очень тихо и сочувствующе спросил:

– Выходит, ты мёртв?

– Как и ты, только уже очень давно, – он грустно улыбнулся, затем вздохнул и продолжил свой путь. – Не отвлекайся. Всему своё время.

И он ушёл, оставляя позади себя человека, смотрящего ему вслед и нуждающегося в помощи. Но часто оказываемая помощь является всего лишь медвежьей услугой, продлевающей страдания и непонимание. Лучше сразу отрубить начавшую гнить конечность, чем колоть бесполезные уколы, лишь временно избавляющие от боли, и говорить: «Всё будет хорошо». Кларкс понимал, что лучшее для Алекса уже сделано, а дальше, кроме него самого, никто не сможет бороться с проекциями. Так к чему же тянуть? Отдаляющаяся фигура стала постепенно небольшой, пока не скрылась в затемнённом искусственном коридорчике, составленном из строительного хлама и листов железа. Это был единственный выход со склада.

Раздался телефонный звонок. Алекс уже совсем забыл про мобильный. Во всей этой неразберихе было не до него.

– Алло?

– Мистер Фримен, это Билли. Добрый день, – голос водителя звучал бодро и довольно оптимистично.

– Я слушаю, Билли. Как твоя мама?

– Я как раз звоню по этому поводу. Вчера всю ночь проводили обследования. И уже завтра ей сделают операцию.

– По-моему, это не плохо. Значит, надежда ещё есть?

– Да, конечно. Но я хотел сказать не совсем об этом, – пауза в телефонной трубке заставила Алекса слегка напрячься. – В больницу приезжал один пожилой джентльмен, назвавшийся мистером Дениелсом. И он был очень разочарован не застав вас в больнице.

– Он что-то требовал?

– Нет, нет. Он был очень любезен, поговорил с каждым врачом и требовал от них максимальных усилий и отдачи для помощи моей матери. После этого спрашивал о вас. Я сказал, что вы очень сильно заняты. Мистер Дениелс на это лишь улыбнулся и, видимо, отнёсся с пониманием.

Сегодня же вторник. Юбилей у старика, очередной ежегодный банкет, какие приглашённый Фримен всегда старался избегать. Но отчего-то после слов Билли Алекс почувствовал что-то. Оно перетекало под кожей от кистей рук до груди и обратно. Это была совесть. Дениелс, конечно, не фрукт, но все ли мы идеальны? Нужно переступить через прошлое и отдать ему должное, ведь оказать такую помощь безвозмездно может далеко не каждый.

– Билли, сегодня мне нужно будет попасть к нему на банкет, ты сможешь вечером подъехать?

– Разумеется, во сколько именно и куда?

– Я позже позвоню. Будь наготове. До связи.

Алекс нажал на красную кнопку дисплея и уставился в замусоренную поверхность воды, увидев своё размытое отражение. Затем поднял голову к небу, позволяя ослепительно золотому свету слегка обжечь глаза. Лишь когда на ресницах появились слезинки и лёгкое жжение на переносице, взгляд снова лёг на воду. Она стала казаться чище, и теперь отражение фокусировалось чётче. Алекс смотрел на себя, не отрываясь, поворачивая голову то вправо, то влево. Затем лёг животом на скрипучие пахнущие сырым деревом доски пирса и протянул руку, касаясь воды. Она была никакой: ни прохладной, ни мокрой, ни тёплой. Пальцы просто касались вязкой пустоты. Отражение смотрело на незваного гостя и улыбалось. Затем убрало свою протянутую руку и принялось её изучать. Она ненастоящая. Это всё всего лишь дурацкий затянувшийся сон, из которого нужно найти выход. Так не может продолжаться вечно. Всему есть предел, и даже смерти.

Алекс ещё раз взглянул на воду, и его точная копия, лишь слегка изменяющаяся потоком волн, подмигнула. Затем отдалилась и исчезла за пределами бездны.

Фримен, поднявшись на ноги, решил закурить. Подумав, что подождёт ещё пять минут и уедет домой, готовиться к банкету. Какой смысл сидеть здесь, среди развалин и ждать непонятно чего? Заниматься повседневными делами тоже смысла не было никакого, если всё сказанное Кларксом – правда, но, во всяком случае, это естественней и куда более привычно. Привычка. Это слово не давало покоя. Привычка курить, привычка мыслить, привычка чувствовать, привычка верить, привычка жить… Всему есть предел. Рано или поздно должно прийти осознание того, что это больше не приносит удовольствия, а лишь тянет к земле, не давая стремиться к большему. Пачка оказалась пуста.

Внезапная дрожь пробежалась по телу, когда в голове снова зазвучал шёпот. Алекс оглянулся по сторонам – никого. За контейнерами никто не мог спрятаться, это точно. Но он чувствовал на себе незнакомый пристальный взгляд. Снова шёпот. Руки задрожали, затылок стал холодным датчиком опасности. Нет сомнений – нужно уходить, пока не поздно.

Ноги сами собой направились к выходу, который теперь уже был недосягаем. По неширокому тёмному коридору медленно продвигалось около дюжины чёрных силуэтов. Алекс попятился назад, к центру площадки, не отводя взгляда от надвигающейся толпы безумцев. Ещё несколько шагов, и свет пролился на пришельцев: среди них были женщины и мужчины, абсолютно разные внешне, лишь одно делало их общей толпой – страшный неистово подавляющий все инстинкты и другие мысли холодный безжизненный взгляд.

Они подходили всё ближе и ближе, охватывая свою жертву полукольцом. Главное, взять себя в руки. Что там говорил Кларкс? Да к чёрту его слова! Он сейчас сидит в какой-нибудь закусочной и потягивает капучино с кексом. Нужно уносить отсюда ноги, это ловушка. Алекс предпринял отчаянную попытку: дождавшись, когда безумцы подойдут вплотную, он бросился на высокого тощего парня, стоящего в центре и тяжёлым ударом в челюсть опрокинул его на спину, а сам помчался к выходу. Но отступать было некуда. Из узкого коридора повалила толпа людей, ей не было ни конца, ни края. Среди этой зловещей тишины раздался свист откуда-то сверху:

– Эй, безумец!

– Кларкс! Твою мать, что ты здесь делаешь?!

Весёлый Кларкс сидел на одном из контейнеров, висевших над землёй при помощи подъёмного крана, свесив ноги и держа в одной руке пластиковый стакан кофе, а в другой булочку. У него был очень беззаботный вид, словно он зритель гладиаторских боёв в Колизее.

– Завтракаю, не видишь что ли?

Алекс бросился в сторону спасительного висящего контейнера, расталкивая попадавшихся на пути «зомби», которые пытались тоже ударить его, но были слишком медлительными. Пока ещё. Подбежав поближе, он поднял глаза и не то умоляюще, не то угрожающе крикнул:

– Помоги мне, сейчас же!

– Чем? Давай лучше заканчивай с этими делами, – Кларкс указал взглядом на расползающуюся по площадке толпу. – И забирайся сюда. Я тебе тоже купил еды. Здесь вид красивый.

– Как забраться?

– Я тебе лестницу скину, – издевающийся мучитель подразнивая продемонстрировал верёвочную лестницу, специально поднятую, чтобы никто не мог ею воспользоваться.

– Ты издеваешься?! – Алекс кричал во весь голос.

Безумцы подходили всё ближе, заставляя отступать беглеца всё дальше и дальше. Вглубь территории.

– Алекс, слушай внимательно! – Кларкс поднялся на ноги, отложив еду. – Они всего лишь проекции твоих мыслей! Борись с этим! Не дай им загнать тебя в угол!

Фримен бегал от контейнера к контейнеру, затем предпринял попытку забраться на подъёмный кран, но ржавые железные ступени сломались под ногами, и он упал на спину. Снова вставал и снова побежал, петляя между ящиков и безумной толпы.

– Сосредоточься! Представь, что это всего лишь сон! Здесь ты единственный, кто может что-то изменить!

Сердце билось, ноги отказывали совершать движения. Горло сжималось сухой невидимой рукой отдышки. Алекс оглянулся через плечо и увидел, что стоит на краю пирса – ещё шаг назад и окажешься в воде. Можно прыгнуть в воду и доплыть до одной из барж или какого-нибудь катера. Но силы и светлые решения затмевались растерянностью. Мозг отказывался думать. Ещё шаг, другой и вот уже онемевшие лица людей окружили жертву, загнанную к обрыву. Слева, справа, прямо – вокруг одни и те же злобные глаза одичавших дворняг, их дыхание и шёпот в голове всё сильнее переплетаются в симфонию безысходности и подавленности.

Алекс из последних сил пытался отбиваться, но подошедший огромный мужчина ростом в два метра одарил его тяжёлым ударом в переносицу. Лица безумцев стали стремительно отдаляться, и тело окатила освежающая прохлада океанского залива. Перед глазами, словно занавес сомкнулась гладь солоноватой воды, щиплющей и кусающей, точно москиты в сезон дождей.

Всё замерло и стало отдалённым, неестественно размытым и спокойным, точно пьяный бред и смирение окутывали разум и всё становилось намного проще. Как приятно погрузиться в омут. Солнце отсюда выглядит намного красивее. Оно не режет глаза, когда на него смотришь, и совсем не обжигает кожу. Мальки проплывают, мельтеша своими крошечными хвостами. Наша жизнь коротка, а их ещё короче. Интересно, они думаю об этом?

Постепенно прохлада превращается в холод. Океан начинает проводить свою терапию иглоукалывания и отрезвления рассудка. Становится темнее. Солнце уходит на задний план. Это погружение ко дну, или нет?

Приближающийся тёмный силуэт, закрывший собою вид на небо, становился всё отчётливее. Это человек, может быть Кларкс? Неужели он соизволил спуститься со своей вершины мира и спасти жизнь утопающего? Рука пронзила границу между воздухом и холодным миром океана, схватила Алекса за воротник футболки и потянула вверх. Секунда, другая, и лёгкие жадно глотнули кислорода.

Картинка прояснилась буквально за миг, и Фримен почувствовал, что он теперь совершенно другой. Спаситель оказался вовсе не Кларксом, а одним безумцем из этой толпы, который едва вытащив утопшего, попытался замахнуться рукой и одарить жертву ещё одним, контрольным ударом. Но инстинкты Алекса сработали быстрее, как и тело, наполнившееся невероятной энергией и силой. Он автоматически перехватил шею нападавшего руками и одним точным движением свернул его голову на сто восемьдесят градусов. Тело здоровяка превратилось в пыль, и он рассыпался, словно его и не было.

Алекс ухватился руками за пирс и закричал во весь голос:

– Группа «Смерч», требуется подкрепление!

Со стороны моря к бухте приблизились два военных вертолёта, возникшие буквально из воздуха. Раздался рёв пулемётной очереди, и толпа бездушных проекций начала рассыпаться в пыль, ряд за рядом, становившись всё численно меньшей и меньшей. Это было чистым безумием. Чёрные вертолёты, похожие на огромных грифонов с небольшими крыльями, на которых установлены вращающиеся смертоносные установки выпускающие пулю за пулей, зачищали площадку, лишь покрывая её звенящими при падении гильзами и слоями серого порошка, остававшегося после уничтожения целей.

С океана подлетели ещё несколько вертолётов и принялись высаживать на освободившейся территории военных. Один за другим они спускались по канату. Некоторые из них занимали позиции за ящиками, контейнерами, а кто-то следовал к тёмному коридору – выходу со склада, стреляя короткими очередями по тоннелю.

Алекс вылез из воды и абсолютно спокойной походкой прошёл по площадке к одному из мест высадки десанта. Последним из всех по канату спустился усатый мужчина, довольно крупный, в чёрном берете, без оружия, лишь с пистолетом в кобуре. Командир подошёл к вымокшему до нитки Фримену и, приставив руку к виску, доложил:

– Докладывает командир пятого десантного отделения группы «Смерч». Территория зачищена, но не безопасна. По данным разведки большие группы орд направляются сюда со стороны города. Прикажете возводить укрепления?

– Возводите.

– Есть!

«Чёрный берет» развернулся и начал отдавать какие-то указания солдатам. Военные копошились, собирали пулемётные гнёзда возле причала, направляя их в сторону, откуда должны были надвигаться проекции.

Алекс подошёл к контейнеру, на котором стоял Кларкс с открытым ртом и выпученными глазами. Разлитый кофе валялся на асфальте – вероятно, выронил от неожиданности, когда началась стрельба. Мокрый Фримен смотрел на него совершенно другими глазами: они блестели и были наполнены уверенностью.

– Может, спустишь лестницу?

Кларкс был всё ещё в шоке. Видимо, даже для него это слишком круто. Затем он сбросил лестницу вниз, восхищённо, но в то же время с какой-то доброй яростью, обращаясь к человеку, только что устроившему бойню всего лишь силой мысли:

– Забирайся! Мизантроп номер один в мире. Булочки стынут.

* * *

Военные возводили импровизированные баррикады из подручного мусора, уже развернувшиеся два пулемётных гнезда снабжались патронами, бойцы в камуфляже были готовы открыть огонь в любой момент. Всё это не создавало атмосферу ужаса и страха войны, скорее походило на весёлое шоу, по крайней мере, для двоих, сидевших наверху и попивающих кофе людей. Солнце всё также ярко светило, заливая своим милосердным сиянием причал и волны залива.

– Чечня?

– Нет. Хотя можно и так сказать.

– Всего пару сражений?

– Одно. Полгода службы.

– Ну и ну, я думал, в России дольше служат.

Алекс лежал на спине с закрытыми глазами и прикрывал их рукой от солнца, практически ни о чём не думая. Теперь он в безопасности и может позволить себе расслабиться, предоставив вести бой воспроизведённым в подсознании бойцам спецназа.

– Служат дольше, но через полгода я оставил свой полк и переехал сюда.

– Дезертир значит, – подвёл итог Кларкс, заворожённо следя за действиями военных.

– Можно и так сказать, – Алекс приподнялся и подсел рядом, свесив ноги. – Пива хочешь?

– Предлагаешь мне сбегать в магазин? – собеседник усмехнулся.

– Зачем же. Капитан! – позвал «чёрного берета» Фримен.

Тот подбежал к контейнеру и, приложив руку к виску:

– Слушаю!

– Жарковато сейчас будет. Пусть ваши парни слетают за пивом.

– Сделаем! Эй, вы, – капитан обратился к двум воякам, что-то им сказал, и те незамедлительно сели в один из вертолётов, который закрутив лопастями начал поднимать асфальтовую пыль небольшим торнадо, отрываясь от земли выше и выше, пока не набрал нужную высоту. Затем, слегка наклонившись вперёд, полетел в сторону города.

Кларкс улыбнулся и помотал головой, обречённо вздыхая:

– Я, кажется, понимаю, почему твои враждебные проекции – люди. Ты мизантроп.

– Я бы не назвал это мизантропией. Просто люди те, кем являются. А что, бывают другие проекции?

– Да, бывают. Проекции вызваны мыслями, которые чаще всего посещали наш мозг до момента смерти. Проекции это наши фобии, которые мы не побороли при жизни.

– Вон как, – Алекс задумчиво смотрел куда-то вдаль и скучающе отвечал. – Понятно.

– Послушай…

Крик солдата, выбегающего из входа на склад, оборвал речь Кларкса:

– Внимание! Орда приближается! Готовность пять секунд! – боец подбежал к ближайшему укрытию, снял автомат с предохранителя и направил его в сторону тёмного коридора.

– Все слышали? – приняв разведданные, капитан начал обратный отсчёт. – Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Последняя цифра была оглашена и проекции вновь стали проникать на территорию. Всё те же люди с обезумевшими глазами, только на этот раз они двигались быстрее и были вооружены дубинками, арматурами и прочими подручными средствами.

– ОГОНЬ!

Раскаты тяжёлых пулемётных очередей и прицельных автоматных выстрелов забили по перепонкам. Запах моря смешался с запахом сгорающего пороха. Пули летели точно в цель по заметным траекториям сияющих линий огня, превращая наступающую орду в серебристую пыль. Проекции не ослабляли натиска, но и оборонительные сооружения действовали эффективно, не позволяя им пройти больше двадцати метров.

Кларкс встревоженно смотрел на них, затем перевёл взгляд на беззаботного Алекса, наблюдающего это безумие отрешённым взглядом.

– Алекс! – закричал ему в ухо Кларкс, пытаясь быть громче грохота выстрелов и звона металлических гильз. – Алекс! Мне нужно тебе кое-что сказать!

– Я ничего не слышу! Подожди. Капитан! – Фримен снова позвал командира отряда, который всё это время стоял неподалёку и руководил обороной.

– Слушаю!

– Пусть стреляют тише.

– Есть, стрелять тише! – капитан развернулся к отряду и вполне доходчиво приказал. – Взвод, слушай мою команду! Стрелять тише!

После этого пальба, и правда, приглушилась, будто всё это происходит по телевизору, и зритель убавил громкость. Теперь ничего не мешало разговаривать. Кларкс засмеялся, изумившись от такого поворота события, а Алекс лишь слегка улыбнулся.

– Ха-ха! Ну, ты даёшь! «Стрелять тише». Господи, – отдышавшись и стерев выступившую слезу смеха, Кларкс подсел к организатору этой небольшой войны. – Послушай, безусловно, всё это очень весело, но я должен тебя предупредить.

Алекс устало повернул голову, слушая своего «сенсея».

– Ты знаешь, что есть такие болезни, которые подавляя, мы делаем лишь сильнее? Например, грипп. Он постоянно изменяется, становясь всё более опасным с каждым годом, потому что учится противодействовать созданным против него вакцинам.

– К чему ты клонишь?

– Проекции нельзя уничтожить пулями, как это делают сейчас твои бойцы. Потому что мысль также изворотлива, как и вирус. Пройдёт совсем немного времени, и они, – Кларкс указал в сторону наступающей орды. – Научатся сопротивляться, всё крепче впиваясь в твой больной разум. Так что, будь начеку.

– И что ты мне предлагаешь делать?

– Просто сосредоточься и останови их. Как ты вытаскиваешь занозу из пальца, так же вытолкни их из своего сознания, пока ещё не поздно.

Алекс тяжело выдохнул и снова уставился на бойню: люди всё так же наступали. Иногда некоторые из них вырывались из-под линий пулемётного огня, но сразу встречали свои пули от солдат, прятавшихся за укрытиями.

– Нет ничего эффективнее патронов в урегулировании конфликтов.

Эти слова настораживали Кларкса всё сильнее и сильнее. Он слышал в них жестокость человека, добравшегося до кнопки запуска ядерной бомбы, и, если его разозлить, он взорвёт весь мир не моргнув и глазом. Алекс сейчас был похож на такого человека, но отсутствующий взгляд не позволял понять, что с ним происходит на самом деле.

– Ты – безумец. Ладно, оставайся тут, пока не надоест стравливать свои мысли друг с другом. Капитан!

– Слушаю! – командир повернулся к Кларксу.

– Когда вертолёт вернётся, прикажите пилоту доставить меня туда, куда попрошу.

«Чёрные берет» растерянно молчал и стрелял взглядом то на Алекса, то на Кларкса. Затем дал доходчивый ответ:

– Я не могу отдать этого приказа без согласия Мистера Фримена.

Кларкс разозлился и вскочил на ноги, укоризненно глядя на самодовольного своей силой и властью «Мистера Фримена».

– Может быть, ты что-нибудь скажешь, или заставишь теперь меня сидеть рядом, чтобы я никуда не делся, когда снова понадоблюсь?! – возмущённо заявил «сенсей», в котором ученик больше явно не нуждался.

Алекс одобрительно кивнул командиру и тот ответил:

– Будет выполнено! – затем он развернулся и снова занялся обороной.

– Мне тебя жаль, – эти слова были искренними, но не производили никакого впечатления.

Кларкс скинул верёвочную лестницу и спустился вниз к установленным турелям, уничтожающим толпы и толпы безумных людей. Подошвы кед расталкивали сверкающие гильзы, со звоном вылетающие из широких раскалённых стволов. Затем он присел на пирс, наблюдая за горизонтом, пытаясь не думать о том, что происходит у него за спиной.

* * *

Небесный замок – АрхиИвон парил где-то в небесах. Здесь всё шло своим чередом целую вечность, не предвещая ни малейшей беды. Однако смятение и страх тревожили Ярополка.

Все трое, анифезары находились в главном зале, потрясающим воображение своими колоссальными размерами. Громоглас сидел на троне, Валимир в кожаном кресле. Душа котёнка куда-то убежала, и он никак не мог её найти несколько часов, после чего сдался и теперь в его руках перекатывались маленькие сияющие сферы, которые хоть чем-то занимали руки. Ярополк нервно ходил по залу, поглядывая то на яркие картинки, появившиеся в центре зала, то на собратьев.

Громоглас следил за действиями, разворачивающимися на экране, очень внимательно, ни на что не отвлекаясь. Алексис Фримен быстро осваивал способности, которые предоставляло ему сознание, но самое страшное то, что он ими злоупотреблял, вымещая злобу накопленную годами на собственных мыслях. Типичная душа, добравшаяся до ветки знаний, открывающей небывалые возможности, и теряет в них себя. Такое случалось миллиарды раз, ничего нового в этом не было для вершителей судеб, через чьи руки прошли все земные души.

Валимир думал практически о том же самом, только поверх всего этого в голове возникал единственный вопрос – зачем? Что особенного в этой душе, что сам создатель решил дать ей шанс?

После недолгого затишья проекции снова начали наступать на склад, и Алексис Фримен обрушил на них очередной шквал пуль. Громоглас встал с трона и взмахом руки стёр картинки, растворившиеся в небытие. Повернулся к остальным анифезарам и спокойно завершил:

– Думаю, это и обсуждать не стоит. Дадим ему ещё время.

– Время? – в голосе среднего был страх.

Собратья почти не удивились. Они привыкли к подобным выпадам Ярополка за последнее время.

– Для чего? Вы же видите, он не исправим. Он будет продолжать это безумие, пока не станет скучно. А затем придумает что-нибудь ещё более изощрённое.

– Ну и придумает, а тебе то что? – Валимир лениво парировал, сидя в позе лотоса и не отрывая глаз от сияющих сфер.

– Ты на что намекаешь?

– Тихо, – приказал Громоглас так, что стены зала дрогнули. – Ярополк, держи свои мысли при себе и не вмешивайся в дела, которые требуют всего лишь терпения и невмешательства.