Текст книги "Шах и мат"

Часть II: 2008 год

Глава: ход Питерса (часть I)

Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ, сентябрь 2007 года

В предрассветные часы маленький городок Маклин, удачно расположенный вдоль реки Потомак и соседствующий по ту сторону с национальным парком Грейт Фолс, а по эту окруженный такими же небольшими городками, казался прекрасным. Первые солнечные лучи, разлетаясь тысячей разноцветных огоньков, начинали свое движение в отражениях черепичных крыш небольших коттеджных домиков и заканчивали в спокойной водной ряби мирно текущей реки.

Легкие порывы теплого ветра нежно, словно прикосновение младенца, шевелили кроны деревьев и небольших кустарников, аккуратной посадкой протянувшихся по всему городу. Перебирая листок за листком, ветер неспешно двигался по пролегшей через весь Маклин дороге Чейн-бридж-роуд и дарил ласковые порывы свежести тем, кто по каким-либо причинам оказался в эти утренние часы в пути.

Именно такие моменты в жизни все больше ценил он последние несколько лет.

Черный Форд-Мондео с тонированными стеклами, свернувший с основной дороги и проехавший еще несколько миль по гравию, подкатил к контрольно-пропускному пункту без каких-либо опознавательных знаков и остановился прямо перед опущенным шлагбаумом. Навстречу машине вышел молодой человек в камуфляжной форме.

– Ваш пропуск, сэр?

Стекло со стороны водителя опустилось наполовину. Сидевший за рулем уже довольно немолодой мужчина, одетый в черный костюм, показал пропуск – обычную проксимити карту, на лицевой стороне которой отчетливо читалась буква «П», расположенная на фоне американского герба.

– Проезжайте, сэр.

Мужчина закрыл окно и медленно направил машину в сторону многоэтажного серого с бежевым здания, в котором вот уже более полувека располагалась самая секретная организация Соединенных Штатов – Центральное разведывательное управление.

* * *

Взяв желтую лейку с изображением Дональда Дака, он заботливо полил небольшое лимонное дерево, что стояло в кабинете у огромного окна. Выудив из нижнего ящика рабочего стола секатор, он ласково, как влюбленный юноша, ласкающий девушку, отсекал пожухлые листочки, бросая их в стоявшее рядом с рабочим столом мусорное ведро.

Человека звали Джонатан Питерс, и вот уже семь лет он возглавлял ЦРУ.

Раздался щелчок интеркома, и мелодичный голос секретарши оповестил:

– Пришел Джек Ричард, сэр.

Питерс отрезал последний пожухлый листок, убрал секатор обратно в нижний выдвижной ящик стола и, машинально потерев друг о друга ладони, нажал кнопку интеркома:

– Маргарет, пропустите, пожалуйста. Я жду его.

Через мгновение дверь кабинета Питерса отворилась, и на пороге появился невысокий мужчина, склонный к полноте, одетый в серый в мелкую клетку костюм, рукава которого украшали кожаные вставки. Он быстро подошел к столу Питерса и положил на него папку.

– Здравствуй, Джонатан, – поприветствовал он директора ЦРУ, и они по-дружески пожали руки.

– Джек Ричард, чертов плут! Как поживаешь, мой старый друг? – ласково поинтересовался Питерс.

– Ничего, – пожал плечами Ричард, улыбнувшись из-под очков, немного нелепо смотревшихся на его чуть пухлом лице, – правда, в Вашингтоне мало что интересного происходит. Эти пустословы сенаторы в своих начинаниях дальше разговоров не идут. Копаются в грязном белье друг друга, плетут интриги и пытаются уличить оппонентов в сексуальных извращениях.

– А разве это в нынешние времена не плюс? – усмехнулся Питерс.

– Да уж, – улыбнулся на шутку друга Ричард, – и совершенно плевать они хотели на старые добрые Штаты Америки.

– Как и всегда, Джек! Как и всегда!

Питерс жестом пригласил Ричарда присесть за стол.

– Маргарет, – Питерс нажал кнопку интеркома, – принесите нам два кофе, пожалуйста. Один без сахара.

Он вопросительно глянул на Джека – мол, «я еще не забыл твоих кофейных пристрастий?» – на что тот кивнул в ответ – «не забыл».

– Сию минуту, – ответила Маргарет.

Когда терпкий аромат кофе наполнил кабинет Питерса, двое мужчин, избавившись от пиджаков, сняв галстуки и засучив рукава, кропотливо работали над кипой документов, разложенных стопками по одним лишь им ведомым правилам.

Не было слышно жарких прений, которые, как правило, всегда вспыхивают в минуты принятия ответственных решений. Наблюдавшему со стороны работа этих двух мужчин могла вселить благоговейный трепет: не было лишних слов, необдуманных фраз и неподтвержденных фактами выводов. Питерс и Ричард понимали друг друга с полуслова, их умы, сливаясь в едином замысле, рождали очередную разведывательную идею.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что в случае провала нас ждет незавидная участь, – устало пробормотал Ричард, откидываясь на спинку кресла.

Питерс выглядел веселее друга.

– Сидя в кабинете, мой друг, ты совсем утратил, как говорят русские, вкус к оперативной работе.

Ричард фыркнул:

– Никак не могу понять твоего восхищения русскими. Кстати, можно еще кофе?

Питерс в очередной раз нажал кнопку интеркома:

– Маргарет, будьте добры, повторите нам кофе без сахара.

– Возвращаясь к русским, – продолжил прерванную мысль Ричард, когда дверь за секретаршей захлопнулась, – отчего ты так ими восхищаешься? Могу тебе заявить со всей ответственностью, что потенциал их спецслужб далек от нашего, я бы даже вспомнил русских классиков, – Ричард чуть призадумался, нахмурив брови, – Крылова, к примеру, «Слон и Моська». Мы в данном случае «Слон», само собой.

Питерс стоял к другу спиной, невозмутимо глядя в окно, куда-то вперед, где за территорией комплекса простирались засеянные газонной травой поля пригорода Маклина. Он никак не отреагировал на слова друга, которые основывались исключительно на аналитических записях и прогностических выкладках, отражавших далеко не всю действительность.

– К тому же, – продолжал Ричард, – их специальные структуры настолько погрязли в инструкциях и приказах, что сотрудник, извини меня за скабрезность, даже в туалет не может сходить, не спросив разрешения.

– Хочешь сказать, у нас не так? – перебил друга Питерс, но не обернулся.

– Но, в конечном счете, это мы придумали демократию, – бросил в ответ Ричард.

И оба рассмеялись…

– Тем не менее, Джек, нельзя их недооценивать.

– Джонатан, – Ричард подошел к другу, и тоже, по примеру Питерса, просто стал смотреть в окно, – русские нам больше не помеха. Их ФСБ – марионеточная структура, к руководству которой пришли не самые дальновидные люди, пережившие крушение Союза и гонение на спецслужбы в начале девяностых. Они просто-напросто надломлены. К тому же вспомни результат нашей «шалости» по «борьбе с коррупцией». Столько различных деклараций и отчетов не пишет никто, было бы ради чего.

Ричард усмехнулся, явно довольный то ли результатами «шалости», то ли сказанным.

– Не обобщай, Джек. У нас дела обстоят ненамного лучше. С тех пор как политики с их идеями «перезагрузок», «прав человека» и прочей чепухой стали совать нос в работу спецслужб, все пошло наперекосяк. – Он немного поразмыслил, затем поправился: – Хорошо, не все. Однако я не изменю своего отношения к русским. – Я, – начал Питерс на выдохе, – уважаю тебя как специалиста и как друга, в первую очередь. В конечном счете, благодаря высокому качеству работы твоей конторы, ЦРУ пользуется ее услугами. К тому же ты переманил многие наши лучшие умы. Но, Джек, ты давно не был «в поле», не соприкасался с противником. Поверь, оперируя только сухими фактами, можно легко просчитаться. Ладно, – оборвал он рассуждения, – оставим лирику на потом. Сейчас необходимо все перепроверить и убедиться, что мы ничего не упустили.

Питерс открыл сейф и достал очередную безликую желтую папку, в нижнем левом углу которой красовался штамп «Совершенно секретно».

– Вашингтон поставил задачу продвинуть нашего кандидата на президентских выборах в России в 2008 году. Используемые до этого методы в настоящее время не производят должного эффекта, а приводимые аргументы против действующей политической власти звучат неубедительно. Этот факт вызывает беспокойство Государственного департамента.

– Несомненно, – подытожил Ричард. – Они явно рассчитывали на совершенно иной результат, к тому же масла в огонь подливает и Сенат с требованием организации слушаний по расходованию денежных средств, выделенных на мероприятия по «распространению демократии».

Питерс тяжело вздохнул:

– Да, Джек! Поэтому президент снова решил обратиться к спецслужбам?

– Да, Джонатан, – кивнул Ричард.

– Как и всегда. Власть о нас вспоминает только тогда, когда оказывается в безвыходном положении и собственных мозгов, чтобы выпутаться, уже не хватает.

– Не язви, – улыбнувшись, отозвался Ричард.

Без сомнения, он прекрасно понимал сарказм друга, поскольку не единожды сталкивался с этими «всезнающими» людьми из правительства, которые больше походили на отбившихся от рук подростков, нежели взрослых и трезво мыслящих людей.

Питерс улыбнулся в ответ:

– ЦРУ предлагает возобновить реализацию похороненного Сенатом плана «Тандерклеп», который предусматривает активизацию деятельности чеченских сепаратистов на Кавказском направлении. Это самая большая проблема русских, с которой власти уже десять лет пытаются разобраться. Чеченский сепаратизм – больное место России. И этим обстоятельством ваш кандидат может воспользоваться. А если, скажем, будет проведен массированный террористический акт в разных частях России, то, при качественно проработанной программе, кандидат, безусловно, станет фаворитом.

– И что в рамках «Тандерклеп» планирует Центральное разведывательное управление? – спросил друга Ричард.

Питерс раскрыл ранее выуженную из сейфа папку.

– Комплекс информационных и диверсионных мероприятий. Кроме того, мы можем задействовать Араба. Но необходимо финансирование. А в мусульманском мире влияние Араба сильно. Мы сможет организовать несколько каналов финансирования чеченских моджахедов. Нам придется пойти на значительные риски в этом предприятии. Боюсь, что существует угроза потери Араба. Ставки в игре высоки, и промашка обойдется очень дорого, Джек. – Он намеренно акцентировал внимание друга на сумме: – Очень дорого – это миллионы долларов американских налогоплательщиков.

– Конечная цель оправдывает потраченные средства. – Ричард пристально посмотрел на Питерса, и от его взора не укрылось молниеносно проскользнувшее на лице директора ЦРУ недовольство: губы его плотно сжались, а взгляд стал резким.

«Конечно, – подумал про себя Питерс, – ведь это мое детище ставится под удар». И вслух недовольно, показывая, что слова друга ему не понравились, произнес:

– Возможно. Каков план Госдепа в связи с изложенным?

– Первое: необходимо создать дестабилизирующий фактор в регионе. Для этого используем позиции в Сенате, особенно полезным будет привлечь нашего «пердунчика» Джона.

– Который Маккейн? – уточнил Питерс, и Джек кивнул. – Хорошо.

– Второе, – продолжил Ричард, – нужно отвлечь внимание русских на ложную цель, ненавязчиво продемонстрировав таким образом наше присутствие. Будет больший резонанс, а соответственно – много антироссийской риторики в наших правительственных кругах. Будем использовать для этого Государственный Департамент. Сам понимаешь: Кони – болтушка та еще.

Питерс внимательно слушал, делая в блокноте небольшие пометки.

– И третье, – Ричард сделал ударение на этом слове, – самое главное: проникнуть на территорию России, в то время как внимание общественности будет сфокусировано на специально созданном нами отвлекающем эпизоде. И четвертое – локализовать последствия данного эпизода. Ну как?

Джонатан Питерс ответил не сразу, обдумывая некоторые детали.

– В общих чертах, – начал он, – как всегда, классика безупречна. Однако остаются детали. Понятна ситуация с дестабилизирующим фактором и регионом. Как мы обеспечим «присутствие»?

– У тебя большой бюджет? – в лоб спросил Ричард.

– Хотелось бы больше, но вполне сойдет.

Ричард призадумался, формулируя мысль.

– Подсунем подтвержденную фактами информацию, что в одном из государств на Кавказе, зарплата правительственным сотрудникам якобы выплачивается из госбюджета США.

Глаза Питерса загорелись.

– Джек, отличная мысль!

Ричард лукаво улыбнулся на похвалу друга.

– Второй момент: эпизоду нужно красивое название, – сказал Питерс.

Ричард думал недолго.

– Как насчет такого: операция «Чистое поле»?

Глава: ход Кривошеева (часть I)

Украина, г. Севастополь, май 2008 года

– Любка, – он широко улыбнулся добротно сложенной бабе лет сорока, которая стояла рядом с бидоном, полным жареных пирожков, – дай мне два твоих фирменных с капустой и мяском.

Его голос отчетливо выдавал типичные для украинского языка «гаканье» и «шоканье», которым грешат все местные вне зависимости от национальности, продолжительное время жившие в восточной части Украины.

Внешне от местного он ничем не отличался: свободно висевшая на теле светлая рубашка с вышивкой, заправленная в недорогие, но прочные – как раз для повседневной носки – штаны, и сандалии на босу ногу. Посаженная на затылок шоферская кепка, чье место было скорее в краеведческом музее, из-под которой торчал чуб густых вьющихся волос, делала его похожим на фраера из послевоенных пятидесятых.

– Ишь ты, – бодро ответила Любка, ловко выудив из бидона два пирожка и упаковала их в пакетик, приложив несколько одноразовых салфеток, – два ему. И никакая я тебе не Любка. А Любовь Львовна.

Между тем в ее голосе отчетливо слышалась радость, которую испытывает каждая женщина, когда мужчина обращает на нее внимание, пусть даже из-за «фирменных» пирожков с капустой и мясом. «Да и какая разница? – наверное, говорит женское самолюбие в такие моменты. – Главное, что нравятся! И вовсе не имеет значения почему».

К слову сказать, Любка, или Любовь Львовна, принадлежала к тому типу женщин, которых мужики не без удовольствия называют «гарна украинска баба», вкладывая в это определение всю мужскую нежность и любовь. Эдакое воплощение некрасовской мысли: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».

– Ой, Любка, да брось, – он изобразил подобие реверанса и снял шоферскую кепку вместо шляпы, словно мушкетер из фильма Юнгвальд-Хилькевича.

Она поманила его к себе пальцем и, понизив голос, сказала:

– Петь, вчера была у Нинки. Зашла за мясорубкой, она же, такая поганка, все время мне ее вернуть забывает.

Он понимающе кивнул.

– Так гляжу, сидит она в этом, – Любка сморщила лоб, вспоминая, чем же таким было «это».

– В Интернете, – подсказал Петя.

– Ну да, в нем самом, в Интернете, – тут Любка опомнилась, – а ты откуда знаешь?

Петя откусил пирожок.

– Так Нинка уже всю неделю жужжит, что провела Интернет, – и тебе тоже, думаю, пора бы. Цивилизация все-таки, современные технологии.

Любка фыркнула, скорчив недовольную гримасу.

– Мне и так неплохо живется, без ваших там всяких технологий.

– Любка, не отвлекайся.

– Так вот, – вернулась она к повествованию, – сидит, значит, в Интернете, что-то там ищет. Ну, ты же знаешь Нинку.

Петя улыбнулся, принимаясь за второй пирожок.

– Она вечно что-то ищет, что с Интернетом, что без него. Как сорока на барахолке. В общем, сидит на этом, – Любка опять напряглась, вспоминая, как называется очередное «это», но быстро плюнула и продолжила: – не важно. В общем, сидит она и фамилию свою проверяет на предмет графства там всякого и баронства.

Петя едва не подавился со смеху.

– Любка! Ой, Любка!

– Что? – моментально состроив обиженную мину, буркнула она в ответ.

– Голубых кровей, – через смех поправил Петька.

– Каких еще голубых? – Любка потеряла нить заведенного ею же самой разговора.

Петька хихикнул:

– Продолжай, Любась. Я тебе потом растолкую. – И ущипнул ее за пышный зад.

Любка наигранно взбрыкнула, для правдоподобия гневно стрельнув глазами на Петю, и демонстративно отстранилась.

«Милашка», – призналось само себе Любкино женское самолюбие.

– Ты меня будешь слушать или нет? – спросила Любка, на что Петька, жуя пирожок, промычал «угу». – Ну, я Нинке и говорю, мол, что ты, калоша старая, там смотришь? А она такая важная сидит и говорит мне, ты, мол, Любка, остроты-то поприбереги для других. Мы дворянских кровей, и терпеть ваши деревенские ругани не намерены. Я как услышала, так чуть не грохнулась от удивления со стула на пол и говорю ей: «Ты что там мелешь, баба полоумная?! Какая ты дворянка?! На себя в зеркало просмотри, дворянка! Раскулаченная ты в 19 году барыжница, и то с натягом».

Любка, приходя в себя от нахлынувших ярких воспоминаний, сделала короткую паузу, чтобы немного отдышаться, и, собравшись с мыслями, продолжила рассказ:

– Нинка, значит, мне такая и заявляет, мол, в Интернете сайт не врет.

Тут Любка издала такой дикий победный крик, такой громкий, что Петька, дожевывающий последний кусок пирожка, все же поперхнулся.

– Вспомнила! – проголосила Любка. – Сайт же называется!

Петя осторожно стукнул себя кулаком по солнечному сплетению, чтобы кусок прошел дальше – в желудок.

– Я, значит, само собой заинтересовалась: что там врет Нинкин сайт. Оказалось, что она какой-то через пень колено потомок рода Августиновичей. Уж, каким образом, я не разумею, но на этом ее сайте прямо так и написано. Думаю, ух, надо же как. И заряжаю Нинке, чтобы и меня проверила там по сайту этому. И что ты думаешь, Петька?

На что тот просто пожал плечами, мол, «и что там?»

– Оказалась я рода графа Орлова, что при Катьке Второй был, при дворе царицы.

На этот раз Петька сдержал смех, лишь слегка улыбнулся.

– Ваше графство! – Он снова согнулся перед ней в реверансе.

– Да иди ты, – хохоча, отмахнулась Любка, – еще пирожок положить, от меня?

Петя не отказался – уж больно аппетитные пирожки пекла Люба.

С рынка он вышел в приподнятом настроении, заморил червячка аппетитными пирожками, к тому же повеселила очередная история от Любки, коих она могла понарассказывать превеликое множество.

Припаркованный на специально выделенной стоянке «ГАЗ-3110» 2002 года выпуска черного цвета с начинающим ржаветь дном отозвался на сигнал брелока двойным кликом и моргнул поворотниками.

– Здорово, Петь, – высунувшись наполовину в окно сторожевой будки, поприветствовал его охранник Егорыч.

Петя только махнул ему в ответ рукой. Усевшись в машину, он посмотрел на часы, которые показывали без четверти двенадцать. «Время еще есть», – пронеслось у него в голове.

Сегодня в порту Севастополя ему предстояло встретить важного человека, направленного Центром для активизации работы. И это немного нервировало, – все-таки первая настоящая работа за последние несколько лет.

Петя повернул ключ зажигания, мотор кашлянул пару раз и завелся, выдав из выхлопной трубы облако черного дыма – бензин был в Севастополе ни к черту.

«Волга» медленно двинулась по направлению к морскому порту.

* * *

Стоявшее в зените полуденное солнце жарило не по сезону. Большинство жителей Севастополя, не занятых на работе, старались укрыться от его палящих лучей в спасительной прохладе тени, под кондиционерами или, на худой конец, у вентиляторов. Разве что редкие туристы, решившие посетить этот в действительности райский уголок, сохранивший советскую красоту и атмосферу, изнемогая от жары, слонялись с видеокамерами и фотоаппаратами по вымощенным брусчаткой улицам.

Петя остановил машину под раскидистыми кронами тополей, высаженных в ряд вдоль улицы, что выходила на севастопольский порт, и заглушил мотор. Он развернул переданные Любкой вместе с пирожками салфетки, найдя внутри аккуратно и незаметно сложенное письмо от «любимой сестренки Алены».

«Опыт не пропьешь», – пронеслась в голове Пети мысль. Вот как ловко и естественно Люба передала ему письмо.

«Дорогая сестренка, – сообщалось в коротеньком письме, – прошло уже много времени с моего последнего письма. Да и ты тоже, надо сказать, давно не писала, хотя мне кажется, что у тебя жизнь там не стоит на месте. Буду честной, твое молчание меня немного расстроило. Давай договоримся, что теперь будем писать друг другу чаще, потому что роднее тебя у меня никого не осталось, а терять связующую ниточку с единственным дорогим мне человеком я не хочу. Помнишь, как в детстве, когда нам было лет по семь-восемь, мы сочиняли друг другу записочки?

Про себя скажу, что нашла новую работу. Ты просто не поверишь, теперь я руководитель отдела проектов в дизайнерской студии „Арт Студия“. Коллектив просто суперский: все приняли меня дружелюбно, все показали и рассказали. В общем, ввели в курс дела, так сказать. Значительный контраст с той клоакой, в которой работала до этого.

Поменяла квартиру, так как добираться с прежней до нового офиса долго и неудобно. А тут подвернулась симпатичная однушка за приемлемую цену и с обалденным видом из окна, так что потихоньку обустраиваюсь. В прошлом письме ты как-то обмолвилась, что тоже планируешь приобрести новую квартиру. Как дела в этом направлении? Получилось ли?

Если тебе будет нужна помощь, ты только сообщи, деньги сейчас у меня есть, не то что раньше. И если интересно, то мой совет тебе – съезжай со старой квартиры, продавай ее и покупай новую. Повторяю: нужна помощь – пиши, не стесняйся.

Еще одна новость: у меня новый мужчина. Не поверишь, столкнулись с ним на нынешней работе в буфете. Как в романтической комедии. Кстати, я его уговорила в отпуск съездить в мае на круизном корабле в Севастополь – развеяться. Он сначала не хотел, предлагал слетать на Гоа, но я его уболтала, мол, в Севастополе не хуже. Говорю ему: “Ты просто не ездил по улице Ленина через центр. Не спеша, чтобы увидеть всю красоту города”. А он в ответ: “Десять гривен за километр?” Типа, так денег не хватит на отдых. Юморист.

Ладно, сестренка, целую тебя. Пиши, буду ждать любой весточки с нетерпением».

Петя довольно ухмыльнулся: в век современных информационных технологий, когда Интернета нет разве что в сельской глубинке, самым надежным способом связи остается тайнописное сообщение, отправленное обычной почтой.

– Пароль, – пробурчал Петя, внимательно перечитывая письмо, – «Ты просто не ездил по улице Ленина через центр. Не спеша, чтобы увидеть всю красоту города». Ответ: «Десять гривен за километр».

Петя посмотрел на часы: время едва перевалило за двенадцать. Скоро должен прибыть круизный лайнер, обещавший большинству таксистов неплохой заработок. Многие приплывшие на таких лайнерах туристы во время двухчасовой стоянки никогда не упускают возможности совершить быстрый вояж по городу и купить сувениры. До прибытия корабля оставалось еще около получаса, и Петя, опустив спинку сиденья, устроился поудобнее, решив чуточку вздремнуть.

Легкий стук в боковое полуопущенное окно выдернул Петю из состояния полудремы. Чуть приоткрыв правый глаз, он изучающе посмотрел на стоявшего рядом с машиной человека: на нем был легкий хлопковый костюм бежевого цвета, пиджак накинут на белую майку, на плече висела небольшая кожаная спортивная сумка. На загорелом и отчего-то, Петя совсем не понимал отчего именно, довольном лице сидели солнцезащитные очки, скрывавшие глаза.

Зародившийся было страх, что он проспал прибытие лайнера, тут же сменился блаженным успокоением – было видно, что запоздавший корабль только-только пришвартовался к причалу.

– Чего тебе? – недовольно буркнул Петя и поднял спинку сиденья, повернув колесо сбоку, которое периодически натужно поскрипывало.

– Простите, – добродушно улыбнувшись, сказал мужчина в солнцезащитных очках, – что потревожил ваш полуденный, такой безмятежный сон, вы мне покажете этот чудесный город?

Мужчина был похож на обычного туриста, решившим побаловать себя круизом по Черному морю. Он явно не был богатым, иначе отдыхал бы за границей, но и не беден. С него можно взять и по двойному тарифу, однако Петя сказал:

– Простите, но я всего лишь таксист, а не экскурсовод. Я бы посоветовал вам пройтись по портовой площади в сторону памятника, там вам точно помогут.

Отказал Петя по простой причине: он ждал одного человека, не зная ни его имени, ни возраста, ни особых примет, вообще ничего, кроме того, что прибыть он должен сегодня на пришвартовавшемся круизном лайнере.

Но мужчина в очках не уходил. Он нагнулся к окну так, что его и Петино лица оказались на одном уровне.

– Но вы знаете, – произнес он уже более серьезно и снимая очки, – друзья, которым недавно посчастливилось побывать в вашем прекрасном городе, рекомендовали вас.

Петя напрягся.

«Почему все такие тупые? – сокрушался он мысленно. – Почему нельзя просто отвалить, раз тебе сказали “нет”?»

Надо было побыстрее избавиться от этого типа, иначе возникнет весьма неприятная ситуация, когда появится нужный человек.

«Или, может, пойти поискать его самому? – пронеслась в голове шальная мысль. – Как там должно быть?»

– На улицу… Ленина… через центр. Не спеша, чтобы увидеть всю красоту города, – спокойно добавил мужчина.

Петя заерзал. Ладони вспотели, а по спине, несмотря на стоявшую жару, пробежал холодок.

– Десять гривен за километр, – промямлил он.

Мужчина снова надел очки, а на губах заиграла добродушная улыбка.

– Шеф, поехали!

Минут через пять после того как «Волга», кашлянув, медленно двинулась в сторону улицы Ленина, Петя решился нарушить молчание и спросил:

– Ловко вышло, – он посмотрел в зеркало заднего обзора, наблюдая за реакцией мужчины, – я даже не признал в вас…

– Ш-ш-ш, – перебил тот Петю.

Он осекся, понимая, что снова чуть не сглупил, едва не назвав расположившегося на заднем сиденье человека разведчиком.

Незнакомец между тем достал из сумки небольшое устройство с наушниками, похожее на плеер и вставил один из наушников в правое ухо.

Минут через пять он убрал прибор обратно в сумку.

– Хорошо, – бодро сказал мужчина, – теперь можно и поговорить. Зовут меня Артем.

– Очень приятно. Петя. – И он протянул через сиденье руку.

– Взаимно, – пожал руку Артем.

– А что за устройство? – покосившись на сумку, спросил Петя.

– Это разработка товарищей из «три – три», – ответил Артем, – сканирует радиоэфир, выявляя все виды излучения в радиусе 50 метров. Противопрослушка, проще говоря.

Петя одобряюще кивнул, хотя на самом деле не понимал, что значит «три – три», но не хотел выглядеть дилетантом.

– Итак, Петр, если официально, то я твой новый шеф.

Петя утвердительно кивнул, бросив на мужчину быстрый взгляд через зеркало заднего обзора.

– Если неофициально, – продолжил Артем, откинувшись на спинку сиденья и внимательно изучая открывающиеся достопримечательности города-героя Севастополя, – то, думаю, мы с тобой коллеги и друзья, которые находятся в опасном положении, а значит, готовы прикрыть друг другу спины. И сразу обрисую ситуацию: в ближайшие три месяца нас ждет интенсивная работа, от результата которой зависит безопасность нашей с тобой Родины. Вероятность засветиться перед СБ Украины велика. Старую базу придется законсервировать на неопределенный срок. Работать будем на новой.

После таких слов Петя признался себе самому в том, что новый шеф ему нравится. Про таких он говорил: «Мужик».

– И еще, Петя. Работаем на грани, потому необходимо досконально изучить легенду прикрытия.

– Понятно, – ответил Петя, выруливая на улицу Ленина, где располагалась новая конспиративная квартира.

* * *

Скрипнув изношенными временем тормозными колодками, «Волга» остановилась во дворе высотной новостройки.

– Незаметное здание, – удивленно присвистнул Петя, сдвинув на затылок кепку, – уверены, что мы по адресу?

Вышедший из машины Артем казался пораженным не в меньшей степени, но, в отличие от Пети, внешне оставался совершенно невозмутимым.

– Полагаю, что да, – лаконично ответил он, осматриваясь по сторонам.

– Как-то не верится, – Петя вслед за шефом вышел из машины, – чтобы вот так вот неожиданно привалило такое «счастье».

За десять лет службы в Департаменте внешней разведки органов безопасности и бесконечных служебных командировок по различным странам Артем впервые попал на конспиративную квартиру, расположенную не в аварийных домах трущебных районов, а в новом доме. Кирпичная высотка величественно возвышалась над серыми пятиэтажками сталинской постройки. Огороженная от суматохи центральной части города железным забором с витиеватым орнаментом в виде лилий, вокруг дома раскинулась небольшая аккуратная территория с вымощенными декоративным кирпичом дорожками, которые украшали клумбы с цветами. Стройный ряд лиственниц препятствовал проникновению загазованного воздуха и смягчал будничный гул рабочего города. Зеленый газон на внутренней территории радовал глаз, умиротворял душу и расслаблял разум.

Раздавшееся частое пиканье открывающейся входной двери подъезда насторожило. Артем обернулся на звук, а Петя, поправив кепку, поспешил скрыться в машине.

Первой из подъезда выскочила небольшая болонка. Она тявкнула и помчалась по газону – резвиться. Следом за собачкой вышел невысокий полный мужчина лет шестидесяти в спортивном костюме и с напульсником на правой руке.

«Бегать?» – подумал Артем.

– Здравствуйте, – между тем поприветствовал мужчина Артема, улыбнувшись.

– День добрый, – машинально ответил он. – Собрались на пробежку?

– Да, – мужчина, прикрыв глаза, посмотрел на солнце в зените, – но сейчас думаю, что идея не очень.

Артем кивнул:

– Поберегите сердце, нынче уж чересчур жарко.

– Да, да, – согласился мужчина, – а вы не местный?

Сердце Артема екнуло. Вопрос застиг его врасплох, хоть по легенде ему и не полагалось притворяться коренным жителем Севастополя.

– Только сегодня приехал, – ответил он.

– А-а-а, – протянул мужчина, – вы, наверное, и есть Александр. Муж Маргариты? Наслышан от вашей супруги. Я ваш сосед, Карл Исмаилович. Кстати, милейшая женщина. Достойный выбор.

– Спасибо, – как-то растерянно пробормотал Артем. – Александр.

«Александр» – это его новый псевдоним!

Разговор с соседом явно затягивался, к тому же поджимало время: через час после прибытия нужно было связаться с центром. А для этого еще требовалось установить защищенный канал, замаскировать его под уже существующие радиосигналы и не забыть о прочей технической ерунде. К тому же Артем до сих не познакомился со штатным радистом группы.

– Мужчина! – высунув из окна машины голову, гаркнул Петя. – Вы расплачиваться за такси собираетесь? Я не могу ждать вечно, нынче время – деньги.

Артем подошел к машине, протянув червонец гривен.

– Ну, что-то я заболтался, – пробормотал Карл Исмаилович, опешивший от беспардонного окрика Пети, – вам же и отдохнуть с дороги надо.

И скрылся за поворотом.

– Ладно, Петя, – выдохнув, сказал Артем, забирая с заднего сиденья «Волги» сумку, – пошли. А то еще дел невпроворот.

* * *

Как и полагалось по инструкции, Артем нажал на кнопку дверного звонка конспиративной квартиры трижды: в первый раз раздался короткий сигнал и через пятнадцать секунд два протяжных с секундным интервалом. После чего замок тихо щелкнул, и двоих разведчиков на пороге встретила миниатюрная блондинка в хлопковом халате, розовых тапочках с помпонами, на лице которой лежала ярко-зеленая – видимо, омолаживающая – крем-маска.