Текст книги "Проверка на дорогах. Правда о партизанской разведке"

Глава 3
Змеиное гнездо

А разговор касался планов проникновения в немецкую разведывательную школу и похищения её главных руководителей.

Эта разведшкола была создана немцами в рамках операции «Цеппелин». О самой этой операции сегодня известно довольно много – информацию о ней легко можно найти как в специальной исторической литературе, так в Интернете. Скажу только – это было детище политической разведки Третьего рейха – Шестого управления имперской безопасности (РСХА), руководимого бригаденфюрером СС Вальтером Шеленбергом. Помимо стандартного шпионажа тылов Красной армии, операция ещё и предусматривала создание «пятой колонны» на нашей территории – групп антисоветских повстанцев, которые смогли бы развернуть диверсионно-террористическую деятельность в советских городах и сёлах. Из архивных данных КГБ СССР:

«В отличие от абвера, где агентуре давали главным образом разведывательно-диверсионную подготовку, органы “Цеппелина” вели помимо обычного обучения длительную национал-социалистическую обработку своих агентов».

Агентуру вербовали из числа советских военнопленных, которых готовили в специальных разведшколах, а потом забрасывали в наш тыл. А поскольку эти люди рассматривались не просто как разведчики, а как политические диверсанты, то специально для них немцами было создано сразу несколько антисоветских организаций, как бы нацеленных идейно на борьбу с большевизмом. Одной из них стал так называемый «Боевой союз русских националистов» («БСРН»).

Союз появился в Офлаге-68 (то есть в лагере советских пленных офицеров) близ польского города Сувалки. Туда вступили те бывшие советские командиры, которые согласились на сотрудничество с немцами и были предварительно отобраны комиссиями СД как лица, «заслуживающие доверия и представляющие интерес для разведывательной службы рейха».

Историческая справка. В марте 1942 года в лагере для советских военнопленных в городе Сувалки под контролем администрации лагеря была создана антисоветская организация Национальная партия русского народа, которую возглавил бывший подполковник РККА Владимир Гиль, принявший псевдоним Родионов. В апреле 1942 года организация сменила название на «Боевой союз русских националистов».

В апреле 1942 года организация попала в поле зрения разведывательно-диверсионного органа VI управления РСХА, и все члены БСРН были переведены в предварительный лагерь организации «Цеппелин», расположенный на территории концлагеря Заксенхаузен.

К июню 1942 года в Берлине из членов БСРН было сформировано боевое подразделение – 1-й Русский национальный отряд СС (также известный как «Дружина № 1»), численность которого составляла около 500 человек, командиром был назначен Гиль-Родионов. А в декабре 1942 года в лагере шталаг 319 в районе Люблина был сформирован 2-й Русский национальный отряд СС («Дружина № 2») численностью 300 человек под командованием бывшего капитана РККА Эдуарда Блажевича.

В марте 1943 года в результате объединения «Дружины № 1» и «Дружины № 2» был создан 1-й Русский национальный полк СС, командиром которого был назначен Гиль-Родионов, начальником штаба – Блажевич. Полк позднее преобразован в бригаду. В августе 1943 года большая часть бойцов бригады перешла на сторону белорусских партизан…

1 мая 1942 года сто бывших военнопленных Офлаг-68, вступивших в «БСРН», были официально освобождены и переодеты в новое чешское обмундирование, которое позднее сменили на форму СС. Среди них оказался и бывший заместитель начальника разведотдела 167-й стрелковой дивизии Красной армии, капитан Владимир Петрович Гурьянов.

По тем скудным сведениям, которые удалось собрать автору этих строк, Гурьянов – 1895 года рождения, уроженец города Кишинёва. В 1915 году окончил Одесское военное училище. На момент Октябрьской революции – поручик Русской императорской армии. Чем он занимался во время революции и Гражданской войны, неизвестно. Скорее всего, занял выжидательную позицию, но при этом революцию, видимо, так до конца и не принял. Одно время являлся преподавателем военного дела в Ленинградском педагогическом институте имени А. Герцена. По его личному признанию, увлекался вопросами военной разведки, вёл в институте даже специальной семинар (эти знания ему потом очень пригодятся у немцев). В 1935 году был уволен и выслан из Ленинграда в Саратов – скорее всего, Гурьянов стал жертвой политических чисток города на Неве, которые последовали после громкого убийства в 1934 году первого секретаря Ленинградского обкома партии Сергея Кирова… Да, знал бы Владимир Петрович, при каких обстоятельствах ему придётся возвращаться в Ленинград… Но не будем спешить.

В Саратове какое-то время он работал в здешней государственной Консерватории по линии преподавания вопросов химической защиты, а в 1937 году Гурьянова арестовали как врага народа.

Из официальных данных по жертвам политических репрессий Саратовской области:

«Гурьянов Владимир Петрович 05.06.1895 года рождения. Проживал в г. Саратове. Инструктор ДЕЗ-дела. Арестован 29.10.37 г. УНКВД по Саратовской области. Осужден в декабре 1937 г. тройкой при УНКВД по Саратовской области к 8 годам лишения свободы за к/р агитацию. Постановлением УНКВД по Саратовской области от 15.01.1940 г. дело прекращено».

Свой арест 37-го года Гурьянов, видимо, советской власти так и не простил. Когда началась Великая Отечественная война, в Саратовской области начала формироваться 167-я стрелковая дивизия. Туда и попал служить призванный в армию капитан запаса Гурьянов, ставший помощником начальника разведотдела дивизии.

167-я дивизия приняла участие в тяжёлых оборонительных боях лета 1941 года в Белоруссии. В августе из-за больших потерь она фактически прекратила своё существование – немало бойцов и командиров соединения попали в плен. Среди них оказался и капитан Гурьянов, добровольно сдавшийся в плен 15 августа 1941 года под городом Рогачёвым. Очутившись в Офлагере-68, он тут же предложил немцам свои услуги. Немцы ввели его в состав «Боевого союза русских националистов» в числе самых первых предателей…

Весной 1942 года первую сотню союза в сопровождении офицеров СД передислоцировали в замок польского графа Замойского, где располагалась «особая часть СС», или «гауптлагерь Яблонь» – подразделение «Цеппелина», которое вело подготовку агентуры по забросу в советский тыл. Но через некоторое время личный состав школы начал самым активным образом привлекаться к «боевым операциям», сводившимся главным образом к убийствам местных евреев и к охоте на польских партизан.

Вскоре большая часть членов союза была сведена в состав «Первого русского национального полка СС “Дружина”», который немцы в качестве обычной карательной бригады бросили против партизан Белоруссии. Однако наиболее ценные кадры «Боевого союза» были оставлены при разведке СД. Касалось это и Гурьянова, который в шпионской школе Яблони преподавал разведывательное дело. В СД он принял псевдоним «Лошков».

Любопытно, но по свидетельству бывших агентов «Цеппелина» формально Гурьянов-Лошков числился военнослужащим «Дружины» в звании майора. Во всяком случае, до самого пленения партизанами Первой Ленинградской бригады он носил полную форму офицера СС, но с русскими погонами (как это и было принято в «Дружине»).

Из справочных материалов КГБ СССР о структуре и деятельности органов немецкой разведки в годы Великой Отечественной войны:

«Разведывательно-диверсионная школа для агентуры из лиц русской национальности была создана “Цеппелином” в марте 1942 года.

Первоначально дислоцировалась в польском мест. Яблонь (близ Люблина), в бывшем замке графа Замойского. Официально именовалась “Главный лагерь Яблонь”; была также известна как “особая часть СС”.

В школе обучались разведчики, диверсанты, террористы и радисты. В основном в школу поступали лица, прошедшие фильтрацию и национал-социалистическую обработку в “предварительном особом лагере для русских”, а также из зондеркоманд “Цеппелина”. В лагере одновременно находилось от 150 до 200 человек.

Слушателей обучали агентурной разведке в тылу частей Красной армии, радиоделу, подрывному делу. Большое внимание уделялось подготовке агентов-террористов: агентура изучала особого типа гранаты со взрывателями замедленного действия и другое специальное оружие.

Обучение в школе продолжалось от 3 до 6 месяцев, после чего из подготовленных агентов комплектовались группы для переброски через линию фронта.

Группа обычно состояла из 2–5 человек. Как правило, в её состав включали радиста с радиостанцией.

Агентура, прошедшая подготовку в этой школе, забрасывалась главным образом в районы Москвы, Ленинграда, Севера и Урала.

Перебрасываемой агентуре обычно давали следующие задания: совершать диверсионные акты на железнодорожном транспорте и оборонных предприятиях, уничтожать средства связи и склады в тылу советских войск, проводить индивидуальные и групповые террористические акты против старшего и высшего командования Красной армии, партийного актива. Рекомендовали также осуществлять акты массового отравления населения в целях провоцирования недовольства против советской власти.

Кроме того, агентура должна была собирать разведывательные сведения о формированиях резервных воинских частей, воинских перевозках, распространять среди населения антисоветские листовки; для печатания их некоторые агенты снабжались шапирографами и бумагой.

Агентам, перебрасываемым в северные районы Советского Союза, рекомендовали устанавливать связь с теми местными жителями, которые в прошлом подвергались репрессиям, были переселены из других районов, и создавать из них повстанческие группы.

Разведчики и диверсанты, забрасываемые в советский тыл, снабжались большим количеством взрывчатых материалов, сильно действующими ядами, комплектами разнообразных воинских и гражданских документов, чистыми бланками для изготовления фиктивных документов и большими денежными суммами.

Обычно агенты были одеты в форму офицерского и рядового состава Красной армии, хорошо вооружены и имели запасную гражданскую одежду.

До лета 1943 года агенты перебрасывались самолётами со Смоленского и Псковского аэродромов.

В августе 1942 года из мест. Яблонь школа переехала в гор. Парчев. Затем, в связи с намерением “Цеппелина” сконцентрировать все особые лагеря “русского сектора” в районе Бреславля, была переведена в гор. Волау (40 км северо-западнее Бреславля)…

В марте 1943 года школа была придана главной команде “Русланд Митте” и стала называться “Ваффеншуле”. Некоторое время она находилась в гор. Глубокое, того же района, Полоцкой области, в здании монастыря, затем в мае 1943 года вместе с главной командой прибыла в Псков и до января-февраля 1944 года дислоцировалась в мест. Печки (в 4 км от гор. Изборска), в помещении сельской начальной школы. Подготовка агентов-радистов и агентурных групп со специальными заданиями проходила в деревне Халахальня, недалеко от мест. Печки.

В этот период школа пополнялась агентами, которые проходили предварительную фильтрацию в мест. Промежица и участвовали в карательных операциях. Кроме того, поступали отдельные группы, прошедшие предварительное обучение на основной учебной базе “Цеппелина” в мест. Зандберг (Германия).

После развернувшегося наступления Советской армии разведшкола вместе с главной командой переехала в курортное мест. Ассари, где находилась в д. 129, по ул. Капуэла, и в дер. Лапемеж.

В период пребывания школы на территории Латвийской ССР в ней ускоренно подготавливали диверсионные и террористические группы из местного населения, которых забрасывали в тыл наступающей Красной армии или оставляли на оседание.

В августе 1944 года школа находилась на станции Межно, в 4 км от Риги по адресу. Межапарк, проспект Визбиас, д. 6, а в сентябре выбыла в Германию, где около полутора месяцев дислоцировалась вместе с главной командой в курортном мест. Кальберг.

В ноябре 1944 года личный состав школы переехал в гор. Тепель (Чехословакия), где к тому времени собрались все разведывательно-диверсионные школы и курсы “Цеппелина”.

Весной 1945 года личный состав школы был направлен в воинские части РОА и частично на пополнение действовавших фронтовых команд “Цеппелина”».

Из аналитической записки, подготовленной Вторым управлением НКВД СССР (апрель 1943 года):

«Выброшенная в октябре 1942 года в район Хвалынска Саратовской области группа немецких агентов-диверсантов из школы Яблонь была привлечена в “Боевой союз русских националистов”. Наряду с заданиями диверсионно-разведывательного характера группа имела специальные указания по линии “БСРН” связаться с антисоветским элементом, приступить к созданию ячеек “БСРН”, вести среди населения пропагандистскую работу, проводя эту работу главным образом через завербованных в организацию “БСРН”. Для распространения среди населения листовок “БСРН” группа была снабжена шапирографом и бумагой.

Аналогичные задания получили и другие группы немецких агентов, выброшенных Яблонской школой на территориях Тамбовской, Ярославской и других областях. Все они являлись членами “БСРН”.

5–6 февраля 1943 г. в г. Бреславле состоялся съезд “Боевого союза русских националистов”, на котором присутствовало 43 делегата от местных организаций БСРН, от немецкого командования и представитель гестапо из Берлина.

На съезде обсуждались следующие вопросы:

а) отчёт Центра “БСРН” о проделанной работе и дальнейших задачах организации;

б) о формах работы и привлечения в ряды “БСРН” русских, призванных немцами на работу в Германию;

в) о работе среди военнопленных в лагерях;

г) о переезде руководства “БСРН” на территорию, оккупированную немцами, для непосредственного общения с русским населением;

д) об усилении вооружённой борьбы с большевиками и подготовке экспедиционных корпусов для выброски на территорию СССР…

Из руководящего состава и актива “Боевого союза русских националистов” известны следующие лица:

… 11. Гурьянов (Гурянов), имя, фамилия, отчество неизвестно, кличка “Лашков”, бывш. капитан Красной армии, из семьи помещика, в прошлом офицер царской армии, преследовался органами НКВД, в армию мобилизован в начале войны, добровольно перешёл к немцам, быв. нач. разведотдела одной из дивизий, работает ст. инструктором в школе для диверсантов. Преподаёт разведдело»…

… Школа «Ваффеншуле», перебравшаяся в 1943 году вместе с Гурьяновым-Лошковым в Печки, непосредственно подчинялась группе «Цеппелин-Митте», переименованной в 1943 году в группу «Цеппелин-Норд», разместившейся в городе Пскове. Не буду подробно описывать структуру самой группы, остановлюсь лишь на самой школе.

Вербовка туда шла в лагерях военнопленных, расположенных главным образом в районе действия группы немецких армий «Север». Для этого в лагеря направлялась специальная, так называемая Ауссенкоманда-1, состоящая из нескольких изменников Родины – главным образом из числа бывших командиров РККА, проверенных немцами на предательской работе. Во главе группы стоял штатный сотрудник СД, унтерштурмфюрер СС Георг Грейфе. До конца 1943 года команда постоянно дислоцировалась в Гатчине.

Вот эти люди и вели вербовочную работу среди пленных красноармейцев.

После вербовки отобранные кандидаты отправлялись в специальный лагерь, расположенный близ деревни Промежице. Здесь кандидатов разбивали на взводы, проводили с ними строевые занятия, и в течение полутора-двух месяцев их проверяли через внутрилагерную агентуру и через агентов – местных жителей. По окончании срока пребывания в лагере шёл отбор – самых толковых направляли в разведшколу в Печках, остальных – в карательные антипартизанские отряды СД, так называемые ягд-команды (по-русски «охотничьи команды»).

Так, в районе деревни Печки действовала ягд-команда, состоящая из двух взводов. По послевоенным данным КГБ СССР, её возглавлял некий оберштурмфюрер Кин (он же Жданов Виктор, 1919 или 1920 года рождения) – уроженец Челябинской области, из уральских казаков, до войны служил в РККА, добровольно перешёл к немцам в начале войны. Его ягд-команда, которую ещё иногда в исторической литературе называют «казачьей сотней», отличалась крайней жестокостью в борьбе с партизанами и подпольщиками Псковщины. Эта же команда охраняла школу в Печках по внешнему периметру, тщательно фильтруя как местных жителей, так и сторонних людей, по каким-то причинам заехавшим в деревню.

Обучение в школе шло 1,5–2 месяца. Судя по заданиям, которые давались агентуре, немцев интересовали расположение военно-промышленных объектов и аэродромов в советском тылу для проведения диверсий, места расположения лагерей для немецких военнопленных, а также возможности создания антисоветских повстанческих банд.

Главным объектом для заброски в 1943 году являлась Вологодская область, которая во время войны приобрела важное значение для северного участка советско-германского фронта – именно через Вологду шло снабжение блокадного Ленинграда, здесь формировались войсковые пополнения для Ленинградского и Волховского фронтов, через область проходили грузы западных союзников, которые выгружались в Архангельске и в Мурманске. А ещё, по немецким данным, глухие вологодские леса стали местом массового скопления дезертиров Красной армии, которые нередко сбивались в опасные уголовные банды. Именно из этих банд немцы рассчитывали создать повстанческие отряды, которые бы дезорганизовали наши тылы…

Как пишет по этому поводу вологодский историк Сергей Кононов:

«На что надеялось немецкое командование, пытаясь организовать повстанческое движение? Может быть, на то, что юг Архангельской области и Вологодчина были буквально забиты сталинским лагерями, а в районе Вельска и Верховежья в далёком 1918 году полыхали крестьянские восстания. Всё может быть. Пожалуй, немецкие теоретики не учи одного, что социальной базы для подобных восстаний уже не было. Тем не менее попытки организовать повстанческое движение продолжились».

Далее Кононов указывает, что этим обстоятельством успешно воспользовалось Вологодское управление НКГБ. Захватив первую группу агентов во главе с бывшим лейтенантом РККА Кузнецовым, Управление затеяло сразу несколько успешных радиоигр с врагом. Первая называлась «Хозяин», которая плавно переросла во вторую – «Подрывники» (игры шли вплоть до конца 1944 года). По легенде этих радиоигр заброшенной на Вологодчину немецкой агентуре якобы удалось выйти на лагеря раскулаченных спецпоселенцев из Украины, которые начали партизанскую борьбу против большевиков. Обрадованные немцы начали щедро снабжать липовых партизан оружием, продовольствием, амуницией и своими шпионскими агентами – всё это неизменно попадало в руки советской контрразведки.

Из архивных данных:

«Норма продуктов питания на одного разведчика школы “Ваффеншуле” при переброске в Вологодскую область:

– 10 000 рублей (старший группы),

– 10 пачек галет,

– одна банка мясных консервов (1 кг), ещё две банки по 300 гр.,

– две банки рыбных консервов по 500 гр.,

– две банки молока,

– два куска колбасы – по 200 гр.,

– две пачки сухарей по 300 гр.,

– 4 коробки шоколада по 100 гр.,

– два кулька сахара по 500 гр.,

– одна коробка сахарина,

– питательный сахар – 200 гр.,

– две пачки ржаного концентрата,

– две пачки чая,

– 10 пачек табака по 200 гр.,

– две пачки махорки,

– 5 коробок спичек,

– консервированный хлеб – две пачки по 500 гр.,

– 2 кг соли,

– две бутылки рома, фляга водки,

– автомат ППШ, пистолет и немецкая финка…»

Кроме того, разведшкола СД перебросила к мнимым «повстанцам» не менее 20 своих агентов, среди которых были и очень ценные кадры…

Одновременно в школе в Печках обучалось не менее 60–80 человек. Они изучали специальные разведывательные дисциплины, в частности легендирование, методы работы советской военной контрразведки и органов НКВД, агентурную разработку. Также курсанты проходили общевойсковую подготовку – топография, стрельба из всех видов оружия, изучение разных видов боёв, методы партизанских действий. Много времени уделялось антисоветской политической работе – «промыванием мозгов» занимались главным образом белоэмигранты, которых в «Цеппелине» служило немало, и идейные активисты «Боевого союза русских националистов» – в ходу была самая разная антисоветская эмигрантская литература. По свидетельству бывших агентов, «особой популярностью» в школе пользовалась мемуарная книга чекиста-перебежчика Георгия Агабекова «ЧК за работой», в которой автор обвинял ОГПУ-НКВД в самых немыслимых преступлениях («разоблачитель» Агабеков бежал из Советского Союза в 1930 году, растратив перед этим большую сумму казённых средств). Книга большими тиражами выходила в Германии.

Окончательная подготовка перед заброской в советский тыл проходила в имении Халахальня, в трёх километрах от Печков. Туда обычно отправлялась группа выпускников числом в 10–12 человек. В течение недели они окончательно «шлифовали» полученные знания, после чего шла заброска в советский тыл – главным образов с аэродрома во Пскове. Как правило, выброшенные агенты организовывались в группу, действовавшую под видом небольших подразделений Красной армии (взвод или отделение), которые, по легенде, якобы следовали на отдых с фронта или занималась заготовкой продуктов в сельской местности. Агенты были хорошо вооружены и имели при себе качественно изготовленные документы. Если та или иная разведгруппа не выходила на связь в течение трёх месяцев, её «списывали» как уничтоженную большевиками…

Насколько успешно действовала эта агентура? Сами немцы очень невысоко оценивали качество этих людей, понимая, что большинство из них пошло в немецкую разведку вовсе не из-за ненависти к советской власти, а из-за желания любой ценой вырваться из лагеря. К примеру, известный немецкий диверсант, агент «Цеппелина» Таврин-Шило (это которого готовили для покушения на Сталина) на допросах в СМЕРШ показал, что главный руководитель «Цеппелин-Норд» штурбанфюрер СС Отто Краус в частных беседах признавался ему, что забрасываемая к Советам агентура ненадёжна, чаще всего после заброски не выходит на связь, а те, кто всё же выходят, передают малоценные сведения. Признавался в этом и Владимир Гурьянов-Лошков, который в 1944 году поведал советским следователям, что на его памяти из советского тыла вернулся только один человек, да и тот сразу же попал под подозрение немцев.

Попадали в школу и настоящие советские патриоты. Так, в октябре 1943 года в школе возникла подпольная организация из 13 человек, которая намеревалась захватить оружие в школе, перебить телефонный кабель, который связывал Печки со Псковым, а потом перебраться через Псковское озеро на восточный, русский берег, где действовало немало партизанских отрядов. Однако подпольщики были выданы предателем, имевшим агентурную кличку «Феоктистов».

Трёх организаторов подполья – клички «Савин», «Грошев» и «Петренко» – после допросов в СД расстреляли в псковском местечке Кресты, остальных отправили в концлагеря. К сожалению, настоящие имена этих героев неизвестны до сих пор. Есть предположение, что под кличкой «Савин» действовал бывший сержант Красной армии Леонид Савельев (уроженец Урала или Сибири). Именно он и был главным организатором подполья (впрочем, эти сведения неточны).

Но были среди агентов и убеждённые антисоветчики, работавшие на врага не за страх, а за совесть. Как тот же предатель «Феоктистов» (он же – Фёдор Сергеев, бывший моряк Черноморского флота, добровольно перешедший к немцам под Севастополем). Ему не удалось уйти от возмездия – в ноябре 1943 года Феоктистова-Сергеева перебросили на Вологодчину в качестве командира шпионской группы. После приземления его сразу же задержали чекисты в рамках операции «Подрывники» – на допросах в СМЕРШе Феоктистов-Сергеев во многом признался, в том числе и в предательстве подпольщиков.

А вот розыскной документ органов СМЕРШ ещё на одного такого деятеля из «Ваффеншуле»:

«Ориентировка на агента-террориста германской разведки Скворцова Василия, 30 лет, уроженца Ленинградской области, бывшего лейтенанта РККА.

Приметы:

Выше среднего роста, худощавый, блондин, нос небольшой, острый, волосы русые, лицо продолговатое.

Находясь во Второй ударной армии, Скворцов в 1942 году сдался в плен, служил в Гатчинской ягд-команде СД. В начале 1943 года переведён в г. Псков в команду “Норд” разведоргана “Цеппелин”. В октябре 1943 года назначен на должность заместителя командира ягд-команды, с которой в районе г. Пскова неоднократно участвовал в облавах на советских граждан, производил аресты и занимался агентурной работой по выявлению партизанского подполья. С начала 1944 года переведён на разведывательную работу. Переброшен в тыл Красной армии…»

Но вернёмся к преподавательскому составу шпионской школы.

Уже упомянутый Гурьянов-Лошков в этой школе стал первым заместителем – преподавал разведывательное и диверсионное дело, составлял учебный план и вёл отбор курсантов. И вообще, практически все преподаватели в школе были русскими (немец только один – обершарфюрер Шлитт). Вот эти люди, кто в разное время значился преподавателем «Ваффеншуле»:

– Александр Голубев, бывший лейтенант РККА, строевой командир личного состава курсантов, вёл физическую подготовку;

– Александр Яковлев, бывший начальник особого отдела одной из наших дивизий, разгромленных немцами в Крыму, преподавал курс агентурной разведки и составлял легенды для агентов (немцы очень ценили этого предателя, в Печки наезжал из Пскова, где проживал постоянно при штаб-квартире «Цеппелин-Норд»);

– Михаил Калугин, кличка «Хохлов» – старший инструктор, руководил изготовлением фиктивных документов;

– Михаил Бирюков, он же Рубанский Алексей Феоктистович, кличка «Дружинин» – главный инструктор (бывший полковник танковых войск Красной армии);

– Александр Блюменталь – унтершарфюрер СС, инструктор радиодела;

– Павел Голосов, клички «Соколов», «Сокольский» – преподаватель радиодела;

– бывшие белогвардейцы Николай Игнатов, Юрий Чухнов и Владимир Назаренко – эти больше специализировались на идеологической обработке, также отслеживали и пресекали просоветские настроения в среде курсантов…

А непосредственным руководителем школы стал обершарфюрер (фельдфебель) СС Игорь Хорват, он же Подлесский Игорь Николаевич, 1901 года рождения. Родился в семье полковника царской армии в Санкт-Петербурге, закончил Горный институт. До войны проживал в Пушкине (пригород Ленинграда), работая инженером на камнедробильном заводе. В начале войны не стал эвакуироваться, а дождался немцев. Примечательно, что буквально сразу после начала оккупации Пушкина ему удалось вывезти всю свою семью в Германию – видимо, за определённые заслуги перед Третьим рейхом, не исключено даже, что он ещё до войны начал работать на немецкую разведку. Некоторое время служил переводчиком СД, а потом пошёл на резкое служебное повышение, возглавив с 1943 года разведывательно-диверсионную школу в Печках. С марта 1945 года и до конца войны – заместитель начальника отдела контрразведки при штабе сборных команд разведоргана «Цеппелин»…

Вот именно этих двух – Хорвата и Гурьянова-Лошкова – и вознамерились похитить партизаны Первой Ленинградской партизанской бригады в конце 1943 года, направив в школу своего разведчика Александра Лазарева…