Текст книги "Нескучные рассказы"

Первоапрельская шутка

Для начала я должен открыть военную тайну: однажды я был молод. История, которую я хочу рассказать, имела, выражаясь канцелярским штилем, место реально быть. В те далекие времена довелось мне служить в таких местах, куда не только Макар, но и никакой другой сказочный или фольклорный персонаж дороги не ведал. Многие люди, так или иначе задействованные в этих событиях, до сих пор живы, поэтому я не назову ни одного имени. История эта особого отношения к 1 апреля, на первый взгляд, не имеет, но случилась в дни, приходящиеся на эту дату. Гарнизон наш был маленький, состоявший в основном из молодых офицеров, людей в возрасте было раз-два и обчелся. Известно, где молодость, там любовь. А вот с этим делом у нас было весьма проблематично по причине очень небольшого количества представленных в части лиц прекрасного пола. Однако, спрячь за забором, как говорится. Километрах в пятнадцати-двадцати от части стояла глухая таежная деревушка

В деревушке водились люди и попадались девушки. Красивые, не очень, симпатичные и очень, короче – на любой вкус. Некоторые из них работали в части на гражданских должностях. Все они были предметом пристального и постоянного внимания господ молодых офицеров. Вот среди этого-то контингента и находился центральный герой моего рассказика. Звали его Никитой, был он от природы потрясающе стеснительным парнем (я таких ни до, ни после не встречал) и в наших матримониальных делах не участвовал, отдаваясь службе, тем более его должность как бы этому способствовала. Вытащить его куда-либо на гулянку, будь то сельский клуб или дом офицеров, было совершенно нереальное дело. Сам по себе паренек он был видный, и девочки стреляли в него глазками, но либо выстрелы были слабомощными, либо броня его была крепка, потому как все было в холостую. Однако мы с моим друганом засекли, что вроде одна девочка ему была вроде по душе.

Начали мы с ним, Никитой, значит, всякие такие разговоры говорить, но он отмалчивался, краснел и быстро уходил от разговора или вообще от нас. Решили мы с другом зайти с другого фланга. Подкатились к этой девушке, тары-бары, выяснили, что и Никита ей вроде по сердцу. Ну, раз такое дело, то помочь другу – святое дело для офицера. Пошел я к командиру, поговорил с ним по душам, обсказал все, как есть, и составили мы коварный план.

Неподалеку от основного ядра части был пунктик, который назывался у нас нижний объект, а по пути стояло старое добротное зимовье. Правильнее сказать, было это не зимовье, а подозреваю я, что в двадцатые годы скрывались в этом домике либо партизаны, либо еще какие лихие хунхузы, ибо дом был добротный, в окнах решетки, ну и сам был весьма внушителен. Вот и порешили мы устроить свадьбу нашему Никите в этом доме. Договорились с девушкой, завезли туда продукты и все необходимое, саму ее туда посадили.

На другой день, а так совпало, что это было первое апреля, оперативный дежурный отдает Никите распоряжение вместе со мной и еще одним офицером убыть на нижний объект для выполнения распоряжения командира. Никита, ничего не подозревая, вызванивает нас, мы быстро собираемся и выдвигаемся в заданном направлении. Доходим до зимовья, я начинаю жаловаться, что ногу натер, надо зайти переобуться, поднимаемся к двери, пропускаю Никиту вперед, он открывает дверь, заходит, мы быстро её закрываем, накидываем щеколду и вешаем припасенный замок Дело сделано. Никита кричит, орет, ругается, мы хохочем и говорим, что у тебя есть отпуск на три дня, командир дал, вот и отдыхай на природе, ну, а чтобы тебе скучно не было, ты в дом зайди, да погляди, что мы тебе приготовили. Слышим, он вроде, в дом зашел. Постояли-постояли. Тишина. Ну мы и вернулись, доложили командиру, что птички в клетке. Через три дня пришли, выпустили. Дело срослось. Поженились они, и до сих пор живут вместе. Такая история.

Забавные кражи

Человечеству воровство известно с того самого дня, как попы придумали заповедь «не укради». История воровства знает великое множество краж гениальных, таинственных, выдающихся. Кражи бывают мелкие, крупные, малозначительные, и множество всяких других. Есть и смешные кражи. Вот про пару таких краж я и хочу рассказать.

Первая случилась в начале шестидесятых годов прошлого века в Карагандинской области Казахстана. На юге этой области есть один районный центр, затерявшийся среди бесчисленных долин и сопок северного Прибалхашья. Сам по себе поселок довольно скромный и какими-либо достопримечательностями похвастаться не может. У северо-восточной его оконечности приютился аэропорт, который в описываемые времена представлял из себя пару-тройку казенных построек, да грунтовую взлетно-посадочную полосу, на которую могли садиться только знаменитые кукурузники Ан-2. Завершал эту картину небольшой домик, в котором жил начальник аэропорта, колоритный немец. Был он высокого роста, носил кайзеровского вида усы, и превосходно говорил на казахском языке. Он-то мне и поведал эту историю.

Случилось так, что мне довелось воспользоваться услугами этого аэропорта, чтобы улететь в Караганду. Я приехал в аэропорт, купил у этого немца, который помимо всего прочего исполнял и кассирские обязанности, билет, и стал ждать самолет, однако он к указанному времени не прилетел, и я начал выспрашивать, что, как и почему. Начальник позвонил в Караганду, узнал причину неприбытия самолета, и сказал, что мне придется ждать следующего дня. Естественно, сия перспектива меня очень не обрадовала и я, не сдержавшись, выругался по-немецки, отчасти потому, что по акценту, с которым разговаривал со мной начальник аэропорта, я понял, что он немец, а отчасти потому, что не хотел, чтобы меня поняли стоявшие рядом пассажиры-казахи, тоже собиравшиеся в областной центр по своим делам. Услышав родные звуки, начальник обрадовался, и тут же засыпал меня потоком немецкой речи. Чувствовалось, что он явно соскучился по родной речи. Тот факт, что я говорю на его родном языке, видимо очень расположил его ко мне, он сразу же пригласил меня к себе в дом, сказав, что у него мне будет гораздо удобнее и лучше ждать самолета, чем на деревянной скамейке в крохотном зале ожидания.

Вот таким случайным образом пути наши жизненные пересеклись, и я оказался у него в гостях. Дело как раз клонилось к вечеру. Рабочий день у него практически закончился, местные пассажиры-казахи разошлись по своим домам и юртам, в аэропорту воцарилась полнейшая тишина. Его жена, полноватая фрау с русыми волосами и ямочками на щеках, оказалась очень приветливой, на столе быстро появилась разная снедь и даже бутылочка с прозрачной, слегка опалесцирующей жидкостью, в которой я сразу признал то, что мы называли в те годы коньяком КВН – коньяк, выгнанный ночью.

Не буду утомлять читателя несущественными подробностями, скажу только, что в скором времени беседа наша стала весьма оживленной. Разговаривали на самые разные темы, и я уже и не помню, как мы подошли к тому, о чем я хочу рассказать. В общем, суть дела такова. Прилетел, как обычно, рейс из Караганды, пилоты выдали почту, прилетевшие пассажиры быстренько разошлись, аэропорт опустел. Начальник, как он сказал, отлучился по своим делам, так как в этот день случилось, что на город не было ни одного пассажира. Такое бывало и раньше, и ничего необычного в этом факте не было. Метрах в тридцати-сорока от самолета мирно паслась на привязи одинокая корова. Пилоты, осмотревшись, и не увидев никого, быстренько затащили ее в самолет, закрыли дверь и стартовали.

Минут через тридцать, как мне рассказывал мой гостеприимный хозяин, появилась местная жительница, хозяйка этой коровы. Не обнаружив свою буренку в положенном месте, она разразилась громкими воплями, начала суматошно бегать, искать ее. Спрашивала всех встречных, в том числе и моего собеседника. Как оказалось, какой-то мальчишка все-таки видел, как летчики умыкнули эту корову. Обворованная хозяйка мигом побежала в милицию, те сразу же позвонили в Караганду. Тамошние милиционеры оказались не лыком шиты и тут же прикатили в аэропорт, чтобы встретить самолет и взять и летчиков и корову, как говорится, тепленькими. Все бы хорошо, но великие сыщики забыли про корпоративную солидарность. Дежурная служба аэропорта на всякий случай решила связаться с пилотами и как-то предупредить, что тут их ждут. Летчики злополучного рейса, услышав, что им уготована теплая встреча, ничего лучшего не придумали, как выкинуть корову из самолета прямо в воздухе.

Самолет сел, милиция встретила экипаж, как и положено милиции, но никаких следов и других улик не было обнаружено. Летчики изобразили из себя ничего не понимающих мужичков. Милиция ретировалась и все было бы шито-крыто, но в Казахстане есть некая система оповещения, называемая узун кулак – длинное ухо, что соответствует русскому сарафанному радио. Пилоты выкинули корову где-то в районе селения Аксу-Аюлы, над пустынной местностью, но на их беду там как раз паслась отара овец. Чабан, увидев грохнувшуюся метрах в пятнадцати от него корову, был вне себя от страха, но потом все-таки сообразил, откуда это ему аллах послал такой подарок – рокот самолетного мотора и сама машина не оставили никаких сомнений. Узун-кулак сделало свое дело. Слух дошел до компетентных органов, и наших горе-авантюристов приперли к стенке. Им ничего не осталось делать, как только признаться в содеянном. Удивительно, но их не судили, только обязали возместить убыток хозяйке коровы, и на год отстранили от полетов, перевели в разряд техников аэродромного обслуживания. Такую вот историю поведал мне немец, живущий среди казахов.

Вторая история с выдающейся кражей произошла на Дальнем Востоке, тоже в шестидесятые годы. Ее мне поведал случайный попутчик-офицер в поезде, в ответ на историю про корову, которую я ему рассказал. Дело было так. В те годы солдаты-новобранцы после прибытия в часть размещались в подразделении, которое в обиходе военных называлось учебным пунктом. По прибытии солдат осматривали врачи, проводились всяческие обследования, в том числе и на носительство разных патогенных микробов. С этой целью лаборанты раздавали солдатикам спичечные коробки, куда они собирали небольшое количество известного вещества. После этого коробочки собирались, упаковывались в чемодан и лаборанты увозили их на дальнейшую обработку В тот день, о котором я рассказываю, прибывшая в часть лаборантка, женщина, как рассказал офицер-попутчик, весьма бойкая и энергичная, быстро организовала сбор материала для исследований, уложила все в два чемодана (а анализов-проб было более семисот штук) и благополучно уехала на вокзал. Пока она, оставив чемоданы с солдатским «золотом», покупала билет на поезд, какой-то вокзальный воришка успел умыкнуть один из чемоданов, который, как говорят, был совершенно новый, (на это, видимо и клюнул воришка) и это была первая поездка с этим чемоданом.

Уж не знаю, говорил мне тот офицер, как реагировала лаборантка на это происшествие, но я, говорит, долго смеялся, представляя себе рожу того ворюги, после того, как он понял, на что позарился. Думаю, голубчик до конца своей жизни не расскажет никому из своих братьев по ремеслу, какую ему однажды удалось сделать взятку.

Не зевай, Фомка

В девяностые годы я, будучи уже пенсионером, вынужден был искать работу, чтобы просто выжить, ибо мизерная пенсия, которую к тому же не всегда выдавали, абсолютно не гарантировала мне мало-мальски достойной жизни. Вот так я и попал в дальнобойщики. Дальнобойщик – это не только работа, это образ жизни, это обычаи, ритуалы, это, если хотите, философия. Работал я на огромном японском четырехмостовом грузовике, у которого был десятицилиндровый дизель объемом семнадцать с половиной литров мощностью 425 лошадиных сил, удлиненная рама, на которой размещался фургон-термос. В кабине был спальник, уютно, тепло, работал, когда надо, кондиционер. Была и еще масса всяких «прибамбасов», делавшая работу водителя более или менее приятной. Трудиться мне пришлось довольно долгое время. Ходил я в основном по трассе Владивосток-Благовещенск, возил самые разнообразные грузы. Естественно, за время работы случались со мной и моими друзьями-коллегами по цеху всевозможные приключения и истории. О некоторых из них я и хочу рассказать.

Я приметил эту парочку, еще не успев остановить машину. Не знаю, что меня в них привлекло и насторожило. Вроде, обычная с виду шантрапа, мелкие бандючки, как я их называл. В лихие девяностые, когда это происходило, таких на улицах городов и деревень было великое множество по всей России. Машин на стоянке было не очень много, народу сновало, как обычно, и эти штымпики ничем особенным не выделялись, но все равно что-то меня неосознанно в них привлекло. Наверное, какая-то нарочитость, с которой они якобы не смотрели вообще на мою фуру.

Замкнув машину, я зашел в придорожное кафе, которое пользовалось популярностью практически у всех дальнобойщиков, ходивших по трассе Владивосток – Хабаровск. Взяв что-то себе на обед, я расположился за столиком возле окна, чтобы было удобнее присматривать за моей фурой, стоявшей в ряду других машин на стоянке при кафе. Все было спокойно и ничего подозрительного нигде не было видно. Моя парочка стояла на месте, со стороны это выглядело, как будто некие приятели встретились и стоят, болтают, маясь от безделья. Короче, они вели себя, как люди, которым вообще некуда спешить… Я уже было успокоился и подумал, что стал в последнее время излишне подозрителен и мне вечно что-то мерещится там, где ничего нет, и приступил к обеду, который мне к этому времени подала молоденькая девчонка-официантка. Я ел и поглядывал в окно. Там, на улице, ничего не менялось. Ходили люди, пообедавшие дальнобойщики садились в машины, заводили моторы, и уезжали каждый в свою сторону.

Закончив обед, вышел на улицу и я, подошел к машине, обошел ее, как обычно, вокруг, осмотрел колеса, шланги, ресивер, ну и все, что в таких случаях осматривают водилы. Открыл кабину, достал тряпку, протер, забравшись на бампер, лобовое стекло, спрыгнул, и хотел, было, садиться в кабину, как ко мне подъехала черная «японка» без номеров. Окно открылось, и водитель мне говорит: – «слышь, батя, выручи меня». Краем глаза вижу, что моя парочка как-то подобралась, вроде, как охотничья собака насторожилась, учуяв зверя. – Как я тебя могу выручить, сынок? – сказал ему я в ответ – «Да вот, понимаешь, гоню машину из Владика, купил там, и надо мне мимо поста ГАИ проехать на выезде из города». Действительно, километрах в полутора от кафе, на самом выезде из города, стоял стационарный пост ГАИ, а рядом с ним еще и пост транспортной инспекции – лучших врагов дальнобойщиков… Странно, говорю, сам-то что, не можешь проехать что ли, или у тебя прав нет? Как же ты сюда-то доехал? «Да нет – говорит – права есть, но „синий“ я малость, не рискую мимо гаишников ехать. Давай, ты меня за пост вывезешь, там кому-нибудь фарами моргнем, и тебя встречные сюда быстренько довезут. тридцать минут, и все в порядке, я поеду, и ты поедешь» Нет – говорю – сынок, так дело не пойдет. Куда ты пьяный поедешь? И убиться можешь, и дальше по трассе гаишники стоят, иди в гостиницу, проспись, а потом уж поезжай. Кстати, я и машину бросить свою не могу. Груз у меня, мало ли что, так что, сынок, не помощник я тебе в этом деле, извини. Так я сказал ему в ответ, но сам уже давно понял, что никакой он не перегонщик. Уж больно было не похоже на то, что его машина была недавно куплена. Не было транзитных номеров, сама машина имела подуставший вид, ну и еще был ряд признаков, говорящих за то, что тут не все так просто. Видимо, догадался я, этот паренек отвлекает меня. Как только я сяду к нему за руль и поеду, его сообщники (скорее всего эта парочка) спокойно вскроют мою машину, заведут ее и угонят куда-то в сторону с трассы, а там уже дело техники, возьмут все, что им надо.

Видимо, я был полностью прав в своих подозрениях, потому что парень, попросив меня еще раз, и получив повторный отказ, отъехал от моей машины. Я сел за руль, тронулся и увидел, что подозрительная мне парочка пошла прочь в сторону города, потеряв всякий интерес к своему оживленному разговору и к стоянке. Дня через четыре, возвращаясь из Владивостока, заехав перекусить в кафешку, я опять увидел «перегонщика» на этой же черной Тойоте без номеров. Выйдя из машины, и проходя мимо него, я сказал ему, как старому знакомому: – что, сынок, все не можешь протрезветь и уехать в Хабаровск? – он тут же, молча, тронулся и уехал. Кстати, знакомой парочки почему-то в это время не было, очевидно, это было не их «дежурство»….

Страна валилась, и всяк в ней не жил, а выживал, все «жрали» друг друга, шел великий процесс естественного отбора: каждый стремился урвать кусок пожирнее, желательно, на халяву. Рождались олигархи, размножались люмпены, безмерно плодились беспризорники, рекой лился алкоголь, как грибы, множились наркоманы. Западная цивилизация торжествовала, повсюду беспредельничала свобода, похожая на пьяную проститутку, потерявшую даже отдаленные намеки на приличие.

Хинганский гамбит

Этот грязно-белый «Крузак» без номеров и наглухо тонированный по кругу, был мне почти хорошо знаком. Вот уже недели три он неизменно сопровождал меня на протяжении полутора-двух десятков километров трассы Хабаровск-Чита там, где она пересекает Хинган. Места глухие, малолюдные, и, несмотря на природную красоту, какие-то недоброжелательные, если так можно выразиться. Не знаю, как у других дальнобойщиков, но у меня никогда не возникало желания где-нибудь остановиться, попить чайку или просто отдохнуть на протяжении всего отрезка трассы, где она пересекает этот суровый и неприветливый Хинган. Бесконечные подъемы, спуски, мосты, повороты, пропасти слева и справа, густая дикая тайга, мрачная тишина – все это как-то не располагало к отдыху, а наоборот, настраивало на то, чтобы как можно быстрее проскочить этот участок.

Так вот, вернемся к «Крузаку». Он возник на моем горизонте недели три назад, когда я стал ежедневно ходить по маршруту Хабаровск-Благовещенск, договорившись с одной фирмой на доставку ее товара. Загружался в Хабаровске и отправлялся в путь. Доехав до места, выгружал товар, и практически всегда в обратный путь ехал порожняком. Не скажу, что мне уж особо нравилась эта ситуация, потому что дорога была плохая, из семисот километров только порядка двухсот были асфальтированы, а все остальное представляло из себя то, что в обиходе мы называли не дорогой, а направлением. Плохо было и то, что в обратный путь приходилось ехать практически всегда порожняком, а это, как вы понимаете, не есть гут, потому что пустую машину нещадно трясло на ухабах и кочках, и из рейса на базу я всегда возвращался с ощущением, что мой позвоночник провалился куда-то в область малого таза. Выручало только то, что поток грузов был постоянный, а это давало работу.

Начиналось все так. В одном из рейсов я обратил внимание на то, что сзади моей машины уже давненько едет джип и почему-то не обгоняет меня, хотя мог бы это легко сделать. Минут через пятнадцать он все-таки вышел на обгон, обошел, но не оторвался, как обычно, а стал ехать впереди моей машины на удалении метров пятидесяти. Спустя минут десять-пятнадцать джип принял вправо, притормозил, я объехал его и увидел в зеркала, что он развернулся, и двинулся в обратную сторону. Вроде, ничего особенного, но… На следующий день я возвращался, как обычно, порожняком, и опять ситуация повторилась, причем я так и не заметил, где этот джип сел мне на хвост. Некоторое время он двигался за мной, потом обогнал, замедлил ход, шел впереди, затем прибавил газу, оторвался, и исчез из поля зрения. Такая ситуация стала повторяться из рейса в рейс, независимо от того, в какое время я проезжал по этим местам, джип был тут как тут. Так же внезапно я обнаруживал его на хвосте, так же он «барражировал» около моего автомобиля и потом либо отставал, либо уходил вперед, и где-то съезжал с трассы.

У меня не было сомнения относительно того, кто сидел внутри этого «Крузака». В те времена, впрочем, как и в нынешние, на таких машинах ездили и ездят либо братки, либо власть, либо те, кого на западе в насмешку над нами, называют аристократами второго сорта, потому что в их странах никому в голову не придет передвигаться по городу на внедорожниках, как это сегодня повсеместно делают у нас. Поэтому, не смотря на то, что со стороны джипа мне, вроде, ничего пока не грозило, я понимал, что рано или поздно что-то должно произойти. Так оно и случилось, и именно с этого момента я и начал мой рассказ. Как обычно, я возвращался в Хабаровск. Рейс, правда, был не совсем обычный, потому что вместо груза я вез с собой, ни много ни мало, двадцать пять тысяч американских зеленых рублей. Такие или подобные суммы дальнобойщики в те времена частенько возили с собой – это были деньги, которыми коммерсанты, на которых мы работали, расплачивались между собой. Как обычно, на Хингане появился джип, но в этот раз он повел себя совсем иначе: сходу обогнал меня и затормозил буквально перед носом моей машины. Хотя я давно ожидал чего-нибудь подобного, признаюсь, что все-таки им почти удалось застигнуть меня врасплох. Буквально в последнюю секунду я сообразил, что вот оно, началось!… Мне чудом удалось вывернуть руль влево, и по самому краю дороги объехать джип, и продолжить движение. Будущие депутаты, политики, и бизнесмены, сидевшие в «Крузаке», однако, не собирались отступать от задуманного, и начали попытки обогнать меня и заблокировать путь моей машине. Однако, я уже не спал и всячески им мешал, бросая свою машину то влево, то вправо, в зависимости от того, где меня хотели объехать. Надо сказать, что дорожное покрытие в те времена было – обычная крупная щебенка, поэтому скорость движения была относительно невелика, не более восьмидесяти километров в час по максимуму, быстрее я ехать просто не мог из-за тряски и опасения не справиться с управлением.

Я прекрасно осознавал, чем мне эта ситуация грозит. В лучшем случае, меня просто выбросили бы в тайгу, предварительно хорошенько избив, либо, скорее всего, просто убили бы, опрокинув потом мою машину в овраг вместе со мной, не поленившись облить ее бензином и поджечь, чтобы скрыть все следы, как это неоднократно случалось то там, то там по всей трассе. Причем случалось почему-то именно тогда, когда у водителей была та или иная крупная сумма: осведомители у братков были везде, и работали они лучше, чем милицейские опера. Продолжая бросать машину из стороны в сторону, я искал выход из сложившейся ситуации, так как понимал, что на огромной четырехмостовой фуре от мощного «Крузака» мне не уйти, и что рано или поздно бандюки сумеют меня либо обойти, либо наверняка применят оружие, выбрав выгодную позицию для стрельбы. «Крузак» тем временем предпринимал отчаянные попытки обойти меня или хотя бы приблизиться к моей кабине. Наблюдая в зеркала за маневрами джипа я понял, что его водила не очень-то силен в управлении машиной и тогда я сообразил, что мне нужно сделать для того, чтобы избавиться от настойчивых преследователей. Свой расчет я построил на неопытности водителя Тойоты, потому что именно такие неопытные не имеют твердой уверенности в своих действиях, и в глубине души у них есть нечто вроде страха или опасения сделать что-то не так. Короче, я решил позволить преследователям максимально приблизиться к моей кабине, а затем резко повернуть свой автомобиль в сторону преследователей, чтобы их прижать, а лучше всего просто вытолкнуть с дороги.

По левой стороне моей машины находились топливные баки, удар по ним был мне явно не на пользу, поэтому я решил сделать все так, чтобы позволить бандитам попытаться обойти меня по правой стороне моей машины. Я намеренно сместил свою фуру на левый край шоссе, одновременно прибавляя скорость, создавая видимость, что пытаюсь уйти от них на скорости, и, якобы, увлекшись, позабыл о том, что даю им возможность опережать меня по правой стороне шоссе. Господа бандиты мгновенно воспользовались моей «оплошностью», и джип начал стремительно обгонять меня справа. Когда их авто поравнялось своим передком почти с серединой моей машины, я резко бросил ее вправо с намерением произвести боковой удар по джипу и выкинуть его с дороги, тем более, что там как раз на мое счастье был высокий откос, поросший кустарником. Однако, удара машин не произошло: как я и предполагал, душонка у бандючка оказалась трусоватой, и он, видимо испугавшись, сам успел от меня увернуться, но так как я практически вплотную подвел свою машину к обрыву, ему ничего не осталось делать, как отрулить в под откос. Мне хорошо было видно, как машина моих преследователей сначала эффектно ломала кусты, потом перевернулась, поднялись клубы снежной пыли, и далее я уже ничего не видел, потому что она полностью скрылась из вида. Оторвавшись, я вроде как, успокоился, и только тут почувствовал, что спина моя вся мокрая, да и на лбу выступила испарина.

До Хабаровска оставалось еще больше трехсот километров, я пролетел их, не останавливаясь. Наутро пришлось рассказать о случившемся коллегам по работе, и мы поставили вопрос перед руководством фирмы о том, чтобы в рейсы через хинганские дикие края нам давали вооруженных охранников… Руководство фирмы согласилось с нами, и машины стали уходить в рейс под охраной. Меня же на некоторое время из опасений мести со стороны бандитов, перевели на другое направление. Когда через полгода я вернулся на эту трассу, там уже развернулось строительство дороги. По всему участку трудились люди, сновала техника, и вольготный режим для таежных джентльменов удачи закончился.