Текст книги "Правовая охрана материнства и репродуктивного здоровья. Монография"

Разделились голоса в мусульманстве и в индуизме. В материалах «Мировые религии в поддержку выбора» отмечается: «Все исламские теологи сходятся в утверждении, что аборт должен быть запрещен, когда он убивает душу, но вопрос о том, когда наступает “одушевление” плода, остается предметом серьезных споров… Большинство правоведов школ Ханафи и Заиди разрешают аборт в течение первых 120 дней, так как считают, что зародыш еще не получает душу вплоть до этого срока. Ученые школы Ханбали допускают аборт до 40 дней. Среди ученых школы Шафии некоторые допускают аборт в любое время до 120-дневного срока, другие только до 80-дневного, а ряд ученых запрещают в любое время»¹⁰⁰. Коран напрямую не говорит о воодушевлении плода, указывая на различные сроки, по истечении которых разведенная или овдовевшая из женщин может снова выйти замуж и избежать сомнений относительно отцовства. «Исходя из этих положений и основываясь на предании о пророке Мухаммеде, согласно которому Аллах вдохнул “аль рух”, т. е. душу, в зародыш, возраст которого достиг трех месяцев и одной недели, можно сделать вывод, что о зародыше как о человеческой личности можно реально говорить с первой недели четвертого месяца, т. е. на сотый день беременности»¹⁰¹.

Канонический вопрос о моменте воодушевления создал основу для юридических дискуссий: с какого момента внутриутробного развития можно говорить если не о самостоятельном субъекте права, то о возникновении реального «человека в потенции»? Основные точки зрения строятся вокруг аналогии с признаками, при отсутствии которых можно говорить о смерти человека. Иными словами, отсутствие импульсов головного мозга – признак смерти человека, значит, их наличие – признак жизни и т. д. Понятно, что в этом случае трудности наступают в определении «точки отсчета» – начало работы головного мозга или сердца, формирование тела организма или что-то другое. В 18 недель (имеется в виду срок беременности) ребенок полностью сформирован. В 14 недель его сердце перекачивает примерно 24 литра крови в день. В 12 недель у ребенка есть отпечатки пальцев. В 11 недель все системы органов начинают работать. У него уже есть веки, ногти, отпечатки пальцев, он обладает всеми характеристиками, которые есть у людей после их рождения. Начиная с этого возраста, идут только рост и развитие существующих уже внутренних органов: имеются скелет, нервы, кровообращение, дыхание и т. д. В 10–11 недель ребенок чувствует прикосновение, боль, свет, тепло и шум. В 50 дней фиксируются мозговые импульсы. С 18-го дня после зачатия начинают ощущаться удары сердца, приходит в действие собственная система кровообращения. Одним из распространенных периодов выступает срок 14 дней, который впервые был предложен в 1979 г. Совещательной комиссией по этике в США, в основе которого лежит время имплантации плода в матку. После 14 дней формируется примитивная хорда, после чего происходит четкая дифференциация клеток¹⁰². Следует отметить, что 14-дневный срок лежит в основе терапевтического клонирования, при котором эксперименты над эмбрионом считаются допустимыми в некоторых странах.

Таким образом, с моментом рождения человека связано не только появление основных прав, но и возникает обязанность государства по их охране, которая достигается различными методами. Именно поэтому статья 53 Закона об основах охраны здоровья граждан полифункциональна.

Во-первых, определение момента рождения ребенка влияет на квалификацию убийства. Убийство будет тогда, когда есть существующий субъект – живой человек. Нельзя убить того, кого еще нет на свете.

Во-вторых, рождение ребенка определяется как момент, хотя сами роды «растянуты» во времени. Сейчас набрали популярность роды на дому, в которых нередко медицинский работник не участвует. В случае течения родов по неблагоприятному исходу вызывается скорая помощь, которой зачастую остается только констатировать смерть новорожденного. Все это объясняется весьма просто. Пока нет новорожденного, все вопросы о своем личном здоровье решает только женщина. Есть право на обращение за медицинской помощью, но нет обязанности. Таким образом, «поход» в медицинскую организацию для рождения ребенка – дело добровольное. На специальном сайте дается подробный ответ на вопрос – как избежать уголовной ответственности в случае рождения мертвого ребенка после домашних родов¹⁰³. Юрист обращает внимание: «По закону любые родители имеют право выбрать роды вне медицинского учреждения, отказавшись от медицинской помощи. Такое право им предоставляет федеральный закон нашей страны, и это нельзя игнорировать». Комментатор подробно объясняет, что даже если будет возбуждено уголовное дело, очень сложно доказать причинно-следственную связь между смертью младенца и действиями нерадивых родителей. Автор дополняет, что важным аргументом является и то, что, как правило, скорую помощь вызывают сами родители, когда видят, что роды идут «не так». Это и означает, что отсутствует умысел на причинение вреда ребенку. Нет вины – нет и преступления. Налицо – невиновное причинение вреда при гибели ребенка в домашних родах, подпадающее под действие статьи 28 Уголовного кодекса РФ «Невиновное причинение вреда». Вся логика выстраивается из абсурдного (для нормального человека) предположения, что родители совсем не понимают, что делают, хотят только лучшего своему ребенку, тем самым избегая официальной медицинской помощи. Одно не ясно – почему расплачиваться за все это должны маленькие дети?

Приведем пример из американской практики, где появляются первые уголовные дела, связанные с поведением, способствующим смерти плода. В 2004 году в США было предъявлено обвинение в убийстве своего нерожденного ребенка 28-летней Мелиссе Энн Роуланд, отказавшейся от кесарева сечения из-за страха иметь шрамы, которые испортят ее фигуру (по версии следствия). В результате последующих родов живым оказался только один ребенок (из двойни). Обвинение посчитало, что мать руководствовалась только эгоистическими побуждениями, зная, что промедление смертельно опасно для одного из будущих новорожденных. При вскрытии трупа ребенка экспертиза установила, что он умер за два дня до родов. По убеждению врачей, младенец бы выжил, если бы Роуланд была вовремя сделана операция кесарева сечения, когда ее убеждали в этом врачи. Другой ребенок остался жив¹⁰⁴. Практически сразу она была взята под стражу. Интересно окончание данного дела. Мелисса Энн Роуланд была осуждена за употребление наркотиков и создание угрозы для своих детей (1,5 года тюрьмы и принудительное лечение от наркозависимости). Обвинение в убийстве было снято, поскольку было выяснено ее психическое здоровье: саморазрушительное поведение, склонность к суициду (только во время нахождения в тюрьме были совершены две попытки самоубийства). Медийный «шум» создала Американская ассоциация гражданских свобод, считая, что тем самым прокуратура решила посягнуть на право на аборт, выбрав мишенью бедную и психически нездоровую женщину¹⁰⁵. Если бы не развернутая в прессе кампания, представляется, что дело было бы доведено до своего завершения в пользу прокуратуры (следует учитывать, что дело было возбуждено в штате Юта, штате мормонов, известного своими пуританскими нравами)¹⁰⁶.

Американскую практику следует проиллюстрировать еще одним делом – МакНайт против Южная Каролина (2003 г.). МакНайт использовала кокаин во время беременности (кроме того, курила сигареты и была больна сифилисом). В результате произошло мертворождение. Прокуратура штата предъявила ей обвинение в убийстве («через крайнее безразличие к человеческой жизни»). Суд согласился с доводами обвинения, распространив в данном случае на нерожденного определение ребенка, признав МакНайт в жестоком обращении с детьми, приведшем к смерти, назначив наказание в виде 20 лет лишения свободы. Попытки пересмотреть данное дело в Верховном Суде США оказались неудачными¹⁰⁷.

Сторонники родов на дому создают многочисленные сайты, сопровождающиеся статистикой о естественном рождении, в которых красной нитью прослеживается основная мысль – рожать дома гораздо безопаснее, чем в медицинской организации. Из сайта в сайт приводятся данные, приведенные специалистами Казанского государственного медицинского университета А. А. Хасановым, Л. И. Мальцевой, г. В. Хамитовой: «Настоящий анализ позволяет нам утверждать, что чрезмерное увлечение мануальными и инструментальными приемами, принятыми в физиологическом акушерстве, способно нередко нанести больше вреда, чем невмешательство в естественный многотысячелетний процесс деторождения. Домашние роды в том виде, в каком наблюдаются в отечественном акушерстве, в настоящее время, безусловно, – результат неудовлетворительной организации медицинской помощи населению. Однако родоразрешение женщин минимальной группы риска при нормальном течении беременности и родов в домашних комфортных условиях в окружении близких родственников и в присутствии акушерской бригады, с терпеливым, бережным ведением родов и рациональным невмешательством в физиологический процесс, – одно из желательныхиперспективных направлений развития современного родовспоможения…»¹⁰⁸. Оставляя за кадром медицинские споры вокруг данного мнения, обратим внимание, что вне поля зрения агитаторов домашних родов всегда остается фраза – «в присутствии акушерской бригады».

В нашей стране создаются различные акушерские школы, центры по родовспоможению, в которых в лучшем случае работает один медицинский работник, и то чаще для того, чтобы создать видимость профессионализма. Лицензия на данный вид деятельности не требуется, поскольку это все регистрируется как клуб по интересам, в котором лишь оказывают информационные услуги. В этих структурах настойчиво вкладывают в умы будущим мамам информацию о плохой ситуации в здравоохранении, о «врачах-убийцах» и о других «страшилках» из «околомедицинской» темы. Приведем статистику за 2008 год. В Москве вне медицинских учреждений появилось на свет 2500 малышей, в Санкт-Петербурге – 1200. Случайных родов, когда женщина просто не успевает в роддом, среди них считанные единицы. Основная масса – сознательные и спланированные роды на дому¹⁰⁹. Представляется, что современная статистика не отличается от приведенных цифр.

Идет массивная интернет-реклама. Достаточно набрать в Яндексе фразу «как стимулировать роды народными средствами», чтобы увидеть 1 млн ответов. Домашние роды даже приобрели свое именование – «сольные роды». С учетом всех обстоятельств многие граждане не хотят даже слышать об опасностях рождения ребенка вне медицинской организации. Ответ всегда один: «русские женщины всю жизнь в поле рожали, а я буду дома рожать». Правда, забывают о цифрах младенческой смертности во время «полевых» родов. Сейчас данные о здоровье будущих мам неутешительны, что еще больше заставляет бить тревогу. Статистика 2012 года показывает, что из числа женщин, закончивших беременность, страдали анемией 32,7 %, отеками, протеинурией и гипертензивными расстройствами – 16,7 %, болезнями мочеполовой системы – 17,9 %¹¹⁰. И это только тройка лидирующих фиксируемых заболеваний.

В средствах массовой информации с завидной регулярностью описываются случаи смерти новорожденного (нередко и несостоявшейся матери). В декабре 2012 года гражданка А., 31-летняя жительница Ульяновска, рожала дома. На учете по беременности не состояла. По информации родственников, родила мертвого ребенка. Поскольку медицинская помощь потребовалась самой матери, врачами был обнаружен труп новорожденного¹¹¹. В Челябинске в сентябре 2012 года в больницу в тяжелом состоянии поступила местная жительница. Как оказалось, 28-летняя гражданка вызвала для домашних родов акушерку из негосударственной медицинской организации. Но в процессе родов появились показания к кесареву сечению. Испугавшись последствий складывающейся ситуации, акушерка просто сбежала. Женщина еле выжила, ребенка не удалось спасти¹¹². 3 июля 2012 года в Саранске (Республика Мордовия) 39-летняя женщина, уже многодетная мать, решила рожать на дому. Роды стали развиваться по патологическому сценарию, в результате ребенок родился мертвым, а через некоторое время умерла и мать¹¹³.

В октябре 2011 года «Первый канал» показывал в новостях сюжет с такими родами в г. Москве, закончившимися смертью ребенка, причем отмечалось, что за анализируемую неделю только в Москве это уже второй случай смерти младенца при домашних родах¹¹⁴. Всероссийскую известность приобрел приговор основателям Центра родительской культуры «Колыбелька» – супругам Елене и Алексею Ермаковым. В сентябре 2009 года решением суда Приморского района г. Санкт-Петербурга Елена Ермакова была приговорена к 5,5 года колонии-поселения, Алексей Ермаков – к 5 годам лишения свободы условно¹¹⁵. Расследование длилось около трех лет (прим. автора – г. Р.), обвинение было предъявлено по статье 235 УК РФ – «Незаконное занятие частной медицинской практикой, повлекшее за собой вред здоровью или смерть человека». Горе-родители практически в каждом случае не привлекаются к какой-либо ответственности. Зарубежные (американские и западноевропейские) исследования показывают, что даже при наличии акушерской бригады риск смерти новорожденного повышается в два раза по отношению к родам, произведенным в условиях медицинского стационара.

Данное осуждение и придание огласки большого количества трагедий никого не останавливают. В конце апреля 2014 года в Воронеже у 28-летней роженицы умер ребенок, за родами наблюдала подруга. Скорую помощь вызвали только тогда, когда поняли, что без профессиональной медицинской помощи не обойтись. Медработникам же сказали, что роженица ехать в роддом не смогла, поскольку стремительно отошли воды и начались роды¹¹⁶.

В июле 2014 года во Владимирской области проводится проверка по факту смерти ребенка при домашних родах: семья решила отказаться от медицинской помощи, начитавшись советов в Интернете. Как указывает представитель Следственного управления Следственного комитета России: «Это нормальная семья, не сектанты какие-нибудь и не “неблагополучные”. Но, видимо, слишком полагающиеся на “авторитетное мнение” “виртуальных специалистов”». Забеременев в первый раз, 28-летняя жительница Владимира начиталась в Интернете о домашних родах. И решила – буду рожать первенца дома. Муж это решение поддержал. При этом такое решение созрело не сразу – в ноябре, только-только забеременев, женщина, как все будущие мамы, встала на учет в женской консультации. И в какой-то момент даже сказала врачам о намерении рожать в домашних условиях. Но в апреле уже перестала ходить на плановые осмотры. Женщине позвонили из консультации, сказали, что так нельзя, что нужно думать не только о себе, но и о будущем малыше. Однако дама слукавила, сказав врачам, что едет-де к маме в Астраханскую область и наблюдаться-рожать будет там». Ночью 29 июня у женщины начались роды. Роды принимал супруг. Плод был очень крупный, больше 4 кг. В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. Но только когда новорожденный появился на свет с явными признаками отсутствия дыхания, отец ребенка вызвал «Скорую». Согласно предварительному заключению экспертов, смерть новорожденного наступила в результате механической асфиксии. Однако сейчас следствие ждет результатов комплексной экспертизы, призванной ответить на вопрос – когда умер малыш: до начала родов, в процессе или после него. После этого будет решаться вопрос о привлечении либо непривлечении к ответственности матери умершего новорожденного¹¹⁷.

Кстати, подобные «сольные» роды с печальным исходом характерны не только для нашего государства, но и для соседних стран. Еще в 2010 году главный акушер-гинеколог Минздрава Республики Беларусь А. Барсуков после смерти ребенка от домашних родов 45-летней женщины в Гомеле призвал всех рожениц не рисковать своей жизнью и жизнью малыша: «У рожениц крайне низкая свертываемость крови, поэтому женщина может потерять всю кровь буквально за 5–7 минут»¹¹⁸.

В-третьих, Закон об основах охраны здоровья граждан формально подходит к определению момента рождения ребенка, считая его лишь моментом отделения плода от организма матери посредством родов. Вне правового регулирования, как минимум, остается операция искусственного родоразрешения – кесарево сечение. Если же обратиться к зарубежным исследованиям в области биотехнологий, то будет выявлена иная плоскость проблемы, на которую указывалось выше, в главе, посвященной понятию материнства. В некоторых странах активно ведутся исследования по созданию искусственной матки, когда женский организм для вынашивания ребенка просто не потребуется¹¹⁹.

В-четвертых, определение момента рождения ребенка поднимает вопрос об ответственности медицинских работников за жизнь плода. 6 декабря 2011 года в Пятигорском роддоме в утробе матери умер ребенок. Больше 4 суток 25-летняя женщина терпела схватки. Шла 41-я неделя благоприятной беременности. Абсолютно здоровый мальчик задохнулся в утробе матери, потому что в период с 1 по 6 декабря, находясь в стационаре роддома, роженица не смогла предложить врачам благодарность в размере 20–30 тысяч рублей. Доктора же, в свою очередь, не смогли решить, кто из них будет принимать роды «за просто так» (к тому же у нее не было родового сертификата). Представители медицинской организации заняли «глухую оборону»: в смерти плода виновна инфекция роженицы, кесарево сечение невозможно было провести вовремя ввиду нахождения анестезиологов на других операциях¹²⁰. В г. Пензе произошла аналогичная ситуация, где молодая женщина, как представлено в документах, собранных следователями Следственного комитета России, не получила квалифицированной помощи (точнее, никакой помощи), в результате чего плод погиб, женщина осталась жива. Свидетельские показания были собраны в полном объеме, согласно которым к беременной никто из медперсонала не подходил, хотя она просила о помощи. Были собраны другие доказательства. Только благодаря «действиям» прокуратуры уголовное дело не было завершено, обвинительное заключение не было утверждено, хотя представитель Следственного комитета России, пройдя все этапы, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, дошел до заместителя Генерального прокурора России. В каждом приведенном деле смерть плода рассматривалась как вред, причиненный женщине.

Трактовка рождения ребенка как волеизъявление матери набирает наибольшую популярность. Она имеет более масштабные последствия, чем просто проявление либеральной модели свободы. Во-первых, следование такой логике обусловит расширение свободы абортов (об этом чуть ниже, в самостоятельной главе). Во-вторых, это приведет к либерализации биотехнологий¹²¹. Кстати, ученые, занимающиеся исследованием новых биотехнологий, также выработали самостоятельную точку зрения на поднятую проблему. Во главу угла ставится благо, достигаемое с помощью медицины. Знания помогают здоровью живых людей, а человек появляется на свет только с момента рождения. Любые иные толкования – лишь спекуляции моралистов. Более полно данную точку зрения представил В. С. Репин: «Любое решение в новой области НЕ МОЖЕТ ПРИНИМАТЬСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО по биоэтическим или моральным соображениям» (выделено В. Репиным)¹²². В качестве ярких примеров противостояния науке приводятся факты былого сопротивления вакцинации, наркозу, трансплантологии. Оппонирует В. С. Репин и мнению, что эмбрион является человеком в потенции: «Сторонники идеологии “про-лайф” уравнивают качество жизни прародительских клеток и людей. Это равносильно знаку равенства между биологическим потенциалом плодовых косточек и дерева»¹²³. В. С. Репин далее указывает: «Такое нивелирование биологических различий клеток и целого организма противоречит науке. Во-первых, в предимплантационных зародышах часть клеток постоянно расходуется на построение плаценты, провизорных органов, вспомогательных тканей, а не только сам зародыш. Во-вторых, только после десятков тысяч клеточных делений и массовой гибели части клеток (фактически полная метаморфоза органов) зародыш трансформируется в плод. По многим критериям клетки зародышей на стадии 100–150 клеток и организм новорожденного принадлежат разному качеству и разным уровням жизни».

Следует согласиться с мнением Верховного Суда США по делу Roe v. Wade (1973): «Мы не должны здесь принимать решение по столь трудному вопросу, когда начинается жизнь. Поскольку по этому вопросу не могут прийти к одному мнению даже специалисты соответствующих областей – медицины, философии и теологии, – то на настоящем этапе развития знаний отвлеченные рассуждения на эту тему не укладываются в компетенции судебной практики»¹²⁴. По-видимому, не юристы должны определить момент возникновения жизни. Даже цитируемое решение Верховного Суда США принято семью голосами против двух. Это еще раз подтверждает, что отнюдь не семь человек (какими бы специалистами они не были) должны установить, что есть жизнь. Однако именно юристы обозначают момент возникновения субъективных прав, именно от государственно-властных велений зависит, что будет являться наказуемым деянием и за какие действия будет наступать ответственность, в том числе и уголовная. Обращает внимание, как одни и те же доводы могут лечь в основу различных выводов. Бывший президент США Рональд Рейган приведенной выше мотивировкой Верховного Суда США обосновывал как раз иное: «Если мы не знаем [когда начинается жизнь индивидуума], то не лучше ли нам предполагать ее уже начавшейся? Если вы увидели неподвижно лежащего человека и не можете определить, жив он или нет, вы будете считать его живым, пока не станет ясно, что он мертв. Так же следует рассуждать и при решении вопроса об абортах»¹²⁵. Рейган, как известно, был ярым противником легализации абортов.

По-видимому, в силу того, что юриспруденция попала в сложную ситуацию (когда от нее требуют формального закрепления момента возникновения права на жизнь), фиксация зависимости возникновения правосубъектности от факта рождения является наиболее целесообразной. Правосубъектность включает в себя правоспособность, то есть способность иметь права и нести обязанности. Только родившийся человек способен совершать юридически значимые действия, значит, только он может вовлекаться в сферу правоотношений. Нельзя данные положения рассматривать как отрицание человеческой природы эмбриона и санкцию на его убийство. Как представляется, здесь происходит путаница различных категорий и понятий. Обладание правовым статусом – особый атрибут, придаваемый субъекту в силу того, что мы все живем в государстве, и многие отношения регулируются с помощью специального регулятора – права. Человек на необитаемом острове не нуждается ни в государстве, ни в признании правоспособности. Отсутствие закрепления неких прав в законодательстве не означает, что лицо напрочь лишено возможности совершать те или иные действия. Соответственно, и закрепление в Конституции права на жизнь предполагает его особое содержание и структуру. Как уже отмечалось выше, право на жизнь и сама жизнь – различные категории. Приведенные доводы обусловливают уважительное отношение к ребенку и до его рождения. Данная цель должна определять смысл законодательства. Но законодательство не должно устанавливать то, что не зависит от его велений, – саму жизнь.

Способы правового регулирования не всеобъемлющи. Но, несмотря на это, право обладает очень важным свойством – возможностью принуждения. Последние медицинские данные показывают, что 19-недельный плод может выжить. Это еще тот срок беременности, при котором женщина, например, в Российском государстве может при наличии социальных показаний пойти на искусственное прерывание беременности. А если сроки живорождения раздвинутся до того срока беременности, при котором аборт возможен исключительно по желанию потенциальной матери? Как должен будет поступать медицинский персонал с плодом, если аборт будет происходить в форме, не затрагивающей его органы жизнеобеспечения? Пойдет ли речь в данном случае о принудительном материнстве? Или государство должно будет брать на себя обязательства по воспитанию таких детей? Именно эти вопросы медики зададут правоведам.

Ответ на них должен быть только одним. Человек обладает достоинством, которое предопределяет особое уважение не только к нему как существующему субъекту, но и к различным формам его существования: как дородовой, так и посмертной. Российские медики (как, впрочем, и представители других неюридических профессий) зачастую представляют лишь один метод правового регулирования – запрет. Действительно, предлагаемые законы в области биоэтики пестрят в первую очередь запретительными нормами. Примером может служить Проект федерального закона «О правовых основах биоэтики и гарантиях ее обеспечения», предлагавшийся некоторыми депутатами Государственной Думы РФ 2-го созыва¹²⁶. Статья 7 проекта носит название «Гарантии обеспечения безопасности для жизни и здоровья», содержит лишь перечень запрещаемых действий. Статья 9 – «Обеспечение безопасности для жизни и здоровья матери и ребенка» – аналогична по содержанию и т. д. Интересен этот закон как раз тем, что он впервые попытался обозначить проблему статуса человеческого эмбриона. В упомянутой 9-й статье говорится: «В целях обеспечения безопасности для жизни и здоровья матери и ребенка и сохранения репродуктивного здоровья населения в Российской Федерации не допускается:

…б) использование человеческих эмбрионов и плодов в диагностических, терапевтических, экспериментальных, производственных, коммерческих и иных целях; торговля эмбрионами и половыми клетками;

в) редукция (искусственное уменьшение количества) эмбрионов при многоплодной беременности, иные репродуктивные технологии, связанные с манипуляциями с эмбрионами…»

Статья 27 законопроекта провозглашала: «В Российской Федерации запрещается:

1) проведение испытаний на человеческих эмбрионах и плодах;

2) создание эмбрионов человека для исследовательских целей;

3) использование в исследовательских целях оплодотворенных яйцеклеток».

В итоге все те же запрещения. Никто не задумывается, что право сильно и стимулами. Правовое регулирование не сводится лишь к установлению ответственности, тогда любой стране понадобился бы только один закон – уголовный.

Следует признать, что так или иначе фетальные ткани будут находиться в распоряжении врачей: не только в результате искусственного прерывания беременности, но и в результате самопроизвольного выкидыша. Женщина сознательно в настоящее время идет на аборт – это не только ее вина (для нее, как правило, беда), как подается некоторыми моралистами. Если абортированная ткань поможет продвижению науки в благих целях: раздвинуть границы нашего познания человеческой сущности, чтобы в последующем применить эти знания для человека, – то следует признать право за медицинскими работниками на проведение определенных экспериментов¹²⁷. В этом случае право должно создать такой механизм правового регулирования, который бы исключил вероятность использования научных результатов во вред человеку. Медики знают, что любое лекарство может принести излечение, а может стать и ядом. Исследования с человеческим эмбрионом могут иметь катастрофические последствия (как и исследования в области космонавтики, ядерной энергии). Винить в этом науку бессмысленно, а тем более с ней воевать.