Текст книги "Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста"

В районе Обводного канала (неподалеку от нынешнего Балтийского вокзала) Максимилиан Лейхтенбергский построил уникальный для той эпохи завод по производству бронзовых и мельхиоровых отливок с их отделкой по разработанному им методу золочения в электролизных ваннах. Именно на его предприятии отлили почти все скульптурные изображения для арочных сводов и барабана купола собора, строящегося на Исаакиевской площади. Несколько позже здесь же стали выпускать первые паровозы для Варшавской и Царскосельской дорог. В 1845 г. на промышленном предприятии герцога Максимилиана Лейхтенбергского, первым в России гальванопластическом заводе, золотили медь для куполов храма Христа Спасителя в Москве.

Сегодняшняя улица, названная в 1923 г. в память о мужественном путиловском большевике Михаиле Евстафьевиче Розенштейне, погибшем в Карелии в 1919 г. в неравном бою с белофиннами, перешедшими государственную границу, раньше именовалась Лейхтенбергской улицей. Название связано с находившимися поблизости бронзовым и чугунолитейным заводами герцога.

Продав некоторые свои итальянские владения, герцог вложил полученные деньги в покупку огромного имения

в Тамбовской губернии. Через некоторое время, благодаря деловой хватке нового хозяина, запущенное поместье превратилось, как по волшебству, в высокодоходное хозяйство.

Возглавляя Главное управление корпуса горных инженеров, Максимилиан Лейхтенбергский внес заметный вклад в науку о минералах. В круговерти своих технических занятий и увлечений герцог выделял время для благотворительной деятельности в российской столице. В 1846 г. он возглавил «Общество попечения бедных», на собранные деньги от пожертвований покупает квартиры для малоимущих, организует для них мастерские по изготовлению кустарных изделий и сеть магазинов по их реализации. А в Тупиковом переулке (ныне – Пирогова), на углу Вознесенского проспекта, герцог открыл первую в мире бесплатную «Максимилиановскую лечебницу для приходящих». Лечебное учреждение, основанное в 1850 г. филантропическим обществом, президентом которого тогда являлся герцог Максимилиан Лейхтенбергский, существует и в наши дни и по-прежнему называется Максимилиановской больницей.

Кроме серьезного увлечения минералогией, в круг интересов герцога входила также живопись, он слыл довольно способным рисовальщиком и талантливым экспертом живописных работ. Решением Совета Императорской Академии художеств в 1842 г. Максимилиана избирали ее почетным членом, а через год он становится президентом высшего художественного учебного заведения России. На этом ответственном и почетном посту герцог Лейхтенбергский находился до дня своей кончины. Занимая должность президента Академии художеств, Максимилиан организовал при ней Императорское мозаичное заведение. По инициативе герцога в нем, под руководством известных мастеров из Италии, воспроизвели копию знаменитого мозаичного пола Ватиканского дворца.

Герцог Максимилиан Лейхтенбергский скончался в Мариинском дворце в ночь на 20 октября 1852 г., он прожил всего 35 лет. Причиной его кончины оказалась болезнь после поездки по Уралу в должности директора столичного Горного института. Во время делового путешествия ему пришлось осматривать горнодобывающие и обрабатывающие предприятия уральского региона, спускаться в глубокие шахты, находиться в горячих цехах заводов при выплавке металла. Герцог тогда сильно простудился, перенес болезнь «на ногах» и умер от последовавших тяжелых осложнений. Его похоронили в Мальтийской капелле столичного Пажеского корпуса. Усыпальницу герцога Лейхтенбергского украсило надгробие из зеленого уральского мрамора, а его сердце переправили на родину Максимилиана в Мюнхен и захоронили в семейном родовом склепе.

У герцога Максимилиана Лейхтенбергского и великой княгини Марии Николаевны за годы их совместной супружеской жизни родилось семеро детей: Александра (1840–1843), герцогиня Лейхтенбергская, умерла в детстве; Мария (1841–1914), княжна Романовская, в 1863 г. вышла замуж за Вильгельма Баденского, младшего сына герцога Баденского Леопольда; Николай (1843–1891), 4-й герцог Лейхтенбергский; Евгения (1845–1925), княжна Романовская, вышла замуж за А.П. Ольденбургского; Евгений (1847–1901), 5-й герцог Лейхтенбергский, был женат первым браком на Дарье Константиновне Опочининой (1845–1870), вторым браком с 1878 г. на Зинаиде Дмитриевне Скобелевой (1856–1899), сестре генерала Скобелева; Сергей (1849–1877), герцог Лейхтенбергский, убит в Русско-турецкую войну; Георгий (1852–1912), 6-й герцог Лейхтенбергский, был женат первым браком на Терезе Ольденбургской (1852–1883), вторым браком на Анастасии Черногорской (1868–1935).

Как все дети императорской семьи, они находились под присмотром гувернеров и профессиональных педагогов-наставников. За их воспитанием, физическим развитием и образованием строго следил их дедушка – император Николай Павлович.

Сын герцога Николай Максимилианович позже свидетельствовал в своих мемуарах: «Нас далеко не нежили… Комнаты, в особенности спальня, были холодные (10–12 градусов). Спали мы всегда на походных кроватях, летом на тюфяках, набитых сеном, и покрывались лишь одним пикейным одеялом». Николай Павлович лично следил, чтобы его внуки регулярно занимались гимнастикой, имели офицерскую выправку и безупречно владели всеми видами личного оружия. По его распоряжению для обучения внуков приглашали самых лучших преподавателей и профессоров Университета.

Детские помещения по совету императора архитектор проекта Мариинского дворца А.И. Штакеншнейдер специально предусмотрел на первом этаже здания. Там же выделили Рекреационный зал значительных размеров, пригодный для активного отдыха и детских спортивных игр.

На фоне постоянного царского контроля в семействе жилось довольно сложно и взрослым, и детям. Однако еще при жизни герцога Максимилиана Лейхтенбергского в высшем столичном обществе стали постепенно распространяться слухи о том, что великая княгиня Мария Николаевна не отличается особой супружеской добродетелью.

Краевед А.И. Фролов в своей книге о великокняжеских дворцах упоминает, что «наибольшую огласку получила связь великой княгини с графом Г.А. Строгановым. Злые языки даже утверждали, что настоящим отцом младших детей Лейхтенбергского на самом деле был Строганов. По поводу рождения последнего сына Георгия князь Меншиков сострил, что Максимилиан, хотя „в деле не был, Георгия получил“».

Григорий Александрович Строганов (1824–1878) родился в семье графа Александра Григорьевича Строганова от его брака с Натальей Викторовной Строгановой, в девичестве Кочубей. Будущий морганатический супруг великой княгини Марии Николаевны – дочери Николая I был очень похож на свою мать. Историк В.М. Соловьев вспоминал, что «он не имел в себе ничего общего со Строгановыми – веселый, живой, шумный, стройный и красивый молодой человек».

При Николае I начался их роман. После кончины Максимилиана Лейхтенбергского 1 ноября 1852 г., выдержав годовой траур, княгиня решила обвенчаться с Жоржем, так она называла графа Григория Александровича. 4 ноября (16 ноября) 1853 г. граф сочетался браком с великой княгиней Марией Николаевной. Тайное венчание состоялось в домовой церкви родового имения Татьяны Борисовны Потемкиной. Свидетелями были князь Василий Андреевич Долгоруков (1804–1868) и граф Михаил Юрьевич Виельгорский (1787–1856). Первый был военным министром, и раскрытие его участия в церемонии неминуемо привело бы к крушению всей служебной карьеры. Но за сестру так просил брат-наследник великий князь Александр Николаевич, что князь, питавший к цесаревичу огромную симпатию, не устоял. Второй же свидетель, граф М.Ю. Виельгорский, доводился старшим братом управляющему двором великой княгини Матвею Юрьевичу, и поначалу Мария Николаевна к тому с деликатной просьбой и обратилась, но граф испугался и предложил на эту роль своего брата, известного «любителя муз», композитора и скрипача-любителя.

При организации церемониала венчания Мария Николаевна столкнулась еще с одной немаловажной проблемой – приглашением священнослужителя. Все священники, к которым обращалась великая княгиня, категорически отказывали ей, страшась неотвратимого сурового наказания за участие в церемонии тайного бракосочетания. Т.Б. Потемкиной все же удалось убедить совершить обряд венчания священника Троицкой церкви при ее Гостилицкой усадьбе Иоанна Стефанова.

Этот брак был морганатическим, заключенным втайне от отца Марии Николаевны, императора Николая I, но при содействии наследника и его жены. По словам фрейлины Анны Тютчевой, брак этот подвергал Марию Николаевну «настоящей опасности, если бы стал известен ее отцу», и император вполне мог его расторгнуть, сослав Строганова на Кавказ и заточив любимую дочь в монастырь. После смерти Николая I брак признали законным особым Актом, подписанным Александром II и императрицей Александрой Федоровной 12 (24) сентября 1856 г. в Москве. Хотя брак по-прежнему остался тайным и признавался новым императором Александром Николаевичем с целым перечнем обязательных условий для великой княгини и ее морганатического супруга, графа Г.А. Строганова:

«1. Как вторый брачный союз Великой Княгини МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ, хотя и получающий ныне по воле НАШЕЙ, силу законного, должен, однако же, оставаться без гласности, то ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО обязывается каждый раз, в случае беременности, удаляться на время родов от столиц и других мест пребывания ИМПЕРАТОРСКОЙ фамилии.

2. Граф Григорий Строганов может иметь помещение в С[анкт] Петербургском и загородных дворцах Великой Княгини МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ, но не иначе, как по званию причисленного ко Двору ЕЯ. Он не должен являться с НЕЮ как супруг ЕЯ ни в фамильных, ни в иных собраниях Дома или Двора НАШЕГО, а равно и ни в каком публичном месте, и вообще пред свидетелями. Прогулки с Великой Княгинею запросто он может дозволять себе только в собственных садах ЕЯ ВЫСОЧЕСТВА: С[анкт] Петербургском и Сергиевском, но отнюдь не в Петергофском и других ИМПЕРАТОРСКИХ, где они могли бы встречаться с гуляющими или проезжающими и проходящими».

Одновременно с утверждением указанных требований «Особого акта» император Александр II соблаговолил ввести графа Григория Александровича Строганова в придворный чин шталмейстера (управляющего) двором великой княгини Марии Николаевны, после чего тот переехал в Мариинский дворец, в котором занял отдельное служебное помещение, соответствующее его новой официальной дворцовой должности. Некоторые члены семьи Марии Николаевны стали более холодно относиться к графу, но светская «прохлада» этого веселого и остроумного человека, впрочем, так же, как и его любимую супругу, мало смущала. Они любили и обожали друг друга до конца своих дней. Мария Федоровна, императрица-мать, узнав об этом браке, была несказанно опечалена и в присутствии своих близких горестно произнесла, что «для нее это самая большая трагедия после смерти императора».

Мария Николаевна до своей смерти оставалась непререкаемой хозяйкой своей постоянной резиденции – Мариинского дворца. В воспоминаниях придворных и фрейлин упоминается, что с годами у нее усиливалась и чаще проявлялась отцовская фамильная черта повелевать всеми и везде. Она была прекрасным организатором и ярким государственным деятелем. Еще до своего первого замужества великая княгиня начала активно заниматься общественно-полезной деятельностью. Став действительным членом Российского патриотического общества, принцесса учредила несколько воскресных школ для девочек из небогатых столичных семей. В этих учебно-воспитательных заведениях дети, кроме овладения общеобразовательными предметами, получали возможность приобрести полезные навыки своего будущего профессионального образования. Со временем Мария Николаевна даже возглавила Патриотический институт благородных девиц.

После смерти Максимилиана Лейхтенбергского великая княгиня руководила Императорской Академией художеств, утвердила ее новый устав, расширивший перечень общеобразовательных дисциплин для ее учеников. Ее стараниями и врожденной настойчивостью в делах в Императорской Академии художеств тогда учредили новый иконописный класс, открыли музей древнерусского искусства и стали на ее средства премировать лучших конкурсантов, выставлявших свои работы на академических выставках.

Мариинский дворец становится одним из самых известных великосветских салонов Санкт-Петербурга, истинным оазисом литературных и умственных интересов столичного света. Здесь регулярно устраивались балы, маскарады, знаменитые благотворительные базары, великолепные рождественские елки для детей и под руководством великой княгини Марии Николаевны ставились любительские спектакли, в которых иногда участвовали не только представители императорской семьи, но и талантливые профессионалы русской театральной сцены. Фрейлина Анна Тютчева вспоминала, что «обычно любительские спектакли устраивались либо в Ротонде или Квадратном зале Мариинского дворца. Для одного из спектаклей граф Г.А. Строганов даже написал комедию „Чиновник“».

В концертном зале дворца Марии Николаевны систематически давались прекрасные музыкальные концерты отечественных и зарубежных исполнителей и композиторов. Музыкальной частью Мариинского дворца по просьбе великой княгини периодически руководил управляющий Придворной певческой капеллы, князь Алексей Федорович Львов, автор музыки российского гимна «Боже царя храни». Он много сделал для развития русского национального искусства и культуры. Талантливый скрипач и способный композитор, основавший в 1850 г. Санкт-Петербургское концертное общество. Князь А.Ф. Львов не только сам выступал на замечательных концертах в Мариинском дворце, но и привлекал к участию в них приятеля М.И. Глинки – графа Михаила Юрьевича Виельгорского и князя Г.П. Волконского.

Зимой дворец великой княгини Марии Николаевны славился тем, что в его саду всегда устраивался замечательный каток, там вечернее катание на коньках проходило при свете разноцветных фонариков, под музыку духового оркестра.

В 1862 г. Мария Николаевна и ее морганатический супруг граф Г.А. Строганов поселяются в Италии во Флоренции на собственной вилле Кватро. Великая княгиня здесь значительно пополнила свою коллекцию живописи Мариинского дворца и при помощи художника и коллекционера Карла Лифара приобрела множество уникальных произведений искусства для украшения своей новой резиденции в Италии.

Великая княгиня скончалась во сне 9 февраля 1876 г. в Мариинском дворце Санкт-Петербурга, в возрасте 56 лет. Ее похоронили 13 февраля в Петропавловском соборе, а 14 июня 1912 г. ее прах перезахоронили в Великокняжескую усыпальницу Петропавловского собора. Граф Г.А. Строганов глубоко переживал уход своей любимой супруги. После ее смерти Жорж, по воспоминаниям очевидцев и детей, стал часто говорить о своей смерти. Он скончался ровно через два года после смерти своей супруги – 6 февраля 1878 г. и был похоронен на кладбище Троице-Сергиевой пустыни, вблизи Стрельнинского дворца и побережья Финского залива.

Некрополь пустыни, стоявший в одном ряду с захоронениями Александро-Невской лавры, являлся по сути своеобразным пантеоном лучших людей нашего Отечества. Здесь хоронили известных общественных деятелей, великих государственных людей России, представителей высшей знати, древнейших аристократических родов, знаменитых русских ученых и служителей отечественного искусства. Здесь в разные годы похоронены князья Чернышевы, Юсуповы, Кочубеи, Массальские, Мурузи, Ширинские-Шихматовы, Голицыны; графы Российской империи Кушелевы, Толстые, Шереметевы, Апраксины, Барановы,

Перовские, Орловы, Зубовы, Чичерины, Строгановы, Адлеберг и многие другие представители известных династий и родов России. На этом кладбище также покоился прах зодчих, штатных архитекторов Троице-Сергиевой пустыни – А.Н. Горностаева и А.П. Штакеншнейдера.

После октябрьского переворота 1917 г. началось постепенное разрушение пустыни и ее исторического погоста. Кладбище за годы советской власти полностью разрушили. Безвозвратно погибли его великолепные надгробия и памятники – творения великих ваятелей и мастеров России. На месте исторического некрополя устроили плацпарад, над прахом великих предков тогда четко отбивали строевой шаг их потомки – будущие работники правопорядка – курсанты специальной средней школы милиции.

Во втором браке великой княгини Марии Николаевны с графом Григорием Александровичем Строгановым родилось двое детей: Григорий Григорьевич (1857–1859) и Елена Григорьевна (1861–1908), графиня Е.Г. Строганова сначала была замужем за Владимиром Алексеевичем Шереметевым (1847–1893), флигель-адъютантом императорского конвоя; затем – за Григорием Никитичем Милашевичем (1860–1918), офицером свиты Его Императорского Величества.

По наследству Мариинский дворец перешел детям герцога Лейхтенбергского и великой княгини Марии Николаевны. Однако их дочери Мария и Евгения вышли замуж и покинули родительский дворец, а сын Николай, талантливый ученый и военачальник, по семейным обстоятельствам, жил за границей. Сергей погиб на войне с турками при освобождении Болгарии. Во дворце остались два младших отпрыска брачного альянса герцога и великой княгини – Евгений и Георгий со своими семьями, которым вместе с дворцом перешел и немалый материнский долг – три миллиона рублей.

Братья же своей беспечной роскошной жизнью в дворцовых покоях лишь многократно его увеличили. В скором времени они были вынуждены расстаться с роскошным подарком императора Николая I своей любимой старшей дочери. 14 июля 1884 г. Мариинский дворец передается со всем его содержимым и подсобными дворовыми службами в казну за три миллиона рублей с рассрочкой на тридцать лет. Через месяц император Александр III утвердил указ, на основании которого роскошный дворец у Синего моста становился местопребыванием Государственного совета, Государственной канцелярии, Комитета министров и Канцелярии по принятию решений «на высочайшее имя» – высших органов власти Российской империи. В течение года в Мариинском дворце проводились переделки по проекту архитектора Л.Л. Петерсона. При перестроечных работах в интерьерах парадных залов дворца провели капитальный косметический ремонт. Дворец заново меблировали и оборудовали в полном соответствии с его новым назначением. Часть усадебных построек в саду передали Военному министерству, разместившему в них третий батальон лейб-гвардии Стрелкового Финского полка.

11 февраля 1885 г. состоялось торжественное открытие и освящение дворца как нового государственного центра. На церемонии присутствовала вся августейшая семья дома Романовых во главе с императором Александром III.

Напомним, что Государственный совет являлся высшим законосовещательным органом Российской империи в 1810–1917 гг. В нем рассматривались внесенные министрами законопроекты до их утверждения императором, сметы и штаты государственных учреждений, а также решения административных и судебных дел, превышающих компетенцию других государственных учреждений и органов. Председатель и члены Государственного совета утверждались российским императором. Совет состоял из четырех департаментов и Государственной канцелярии во главе с Государственным секретарем. С 1906 г. Государственный совет представлял собой уже полупредставительный орган: половина его членов избиралась духовенством, помещиками, буржуазией и профессурой, и он тогда обсуждал рассмотренные Государственной думой законопроекты до их утверждения императором. Должность Государственного секретаря в Российской империи с 1810 г. исполнялась начальником Государственной канцелярии, органа делопроизводства Государственного совета.

В 1893 г. все служебные помещения Государственного совета в Мариинском дворце впервые электрифицировали. Зал заседаний Госсовета первоначально разместили в наиболее эффектном из дворцовых помещений – двухъярусной Ротонде, украшенной тридцатью двумя колоннами. Карнизы ее ярусов тогда украсили гербами российских губерний и регионов, составляющих империю. На стенах Ротонды укрепили портреты членов императорской фамилии в массивных золоченых рамах.

Кабинет герцога Максимилиана Лейхтенбергского в первом этаже Мариинского дворца полностью переоборудовали, сменили мебель и приспособили под кабинет и приемную председателя Государственного совета. Дворцовый концертный зал в середине 90-х годов XIX столетия преобразовали под зал заседаний Кабинета министров Госсовета.

Уютный Овальный зал присмотрел для своих регулярных совещаний Департамент гражданских и духовных дел.

В 1901 г. столица отмечала 100-летний юбилей со дня основания в Российском государстве Государственного совета. В день юбилея состоялось торжественное заседание. Перед юбилеем И.Е. Репин получил заказ написать групповой портрет – заседание, происходившее в стенах Мариинского дворца. Репин справился с честью с этим сложнейшим заказом, создав серию прекрасных образов сенаторов, с их индивидуальными характерами, лицами – молодых и старых бюрократов-заседателей с их широкими, добродушными и хитрыми, елейными улыбками, с типичными для каждого из них посадкой, поворотом головы и жестом. Групповой социально-реалистический портрет «Торжественное заседание Государственного совета» – итог многогранного творчества художника-реалиста, установили в юбилейные праздничные дни Государственного совета в бывшем Мариинском дворце, рядом с залом заседаний, оборудованном по проекту зодчего Л.Б. Бенуа. В эти же дни серия этюдов к монументальной юбилейной картине была выставлена на передвижной выставке и приобретена Музеем Александра III за 10 000 рублей. Вырученные деньги Илья Ефимович передал на усиление российского флота. В работе над фундаментальным полотном «Заседание Государственного совета» принимали участие и ученики Репина, ставшие позже большими мастерами – И.С. Куликов и Б.М. Кустодиев.

Осенью 1904 г. процесс нарастания революционной ситуации в стране вступил в новую фазу охватив широчайшие слои российского общества. Сбить волну недовольства власти попытались путем лавирования. В качестве одной из важных мер выхода из политического кризиса царю предлагалось допустить участие выборных представителей в работе Государственного совета. После многодневных совещаний и длительных дискуссий по решению этого острейшего вопроса император Николай II вынужден был своим манифестом от 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка» учредить Государственную думу – нижнюю палату парламента, а Государственный совет теперь становился верхней палатой. Последующим Указом Николая II от 20 февраля 1906 г. состав Государственного совета расширялся до 215 человек. Одновременно с этим царским волеизъявлением Николай Александрович своим рескриптом поручает министру внутренних дел А.Г. Булыгину составить проект привлечения выборных народных депутатов к законотворческой деятельности. В дополнение к этому на заседания Госсовета теперь стали допускаться практически все «заинтересованные лица».

Естественно, в связи со значительным увеличением численности Государственного совета Ротонда Мариинского дворца уже не могла вместить подобный численный состав российских законодателей. Поэтому принимается специальное решение о срочной постройке в бывшем Мариинском дворце нового, более вместительного зала заседаний. Над его проектом в 1904–1905 гг. работали архитекторы Л.Н. Бенуа, М.М. Перетяткович и Л.Л. Шретер.

Во дворце Марии Николаевны разрушили прекрасный Зимний сад, ряд иных подсобных помещений и на расчищенном месте соорудили достаточно вместительный зал заседаний для работы двух плат нового Государственного совета, в котором предусматривались также «гостевые места» и «места для кресел». Зал был прекрасно освещен электрическим светом и оборудован эффективными системами отопления и вентиляции, разработанными петербургским профессором Б.К. Правдзиком. Его замечательный для того времени проект предусматривал одновременную очистку воздуха особыми фильтрами, его нагрев и даже необходимое увлажнение.

Значительный по своим размерам зал заседаний перекрывался сверху застекленным фонарем площадью 182 м², освещающим зал в дневное время суток.

Февральская революция практически ликвидировала двухпалатный Государственный совет. С этого времени в Мариинском дворце, как в калейдоскопе, начинается смена его деловых обитателей. Так при Временном правительстве, занимавшем апартаменты дворца до июльских событий 1917 г., во дворце работали его Канцелярия, Малый совет и многочисленные разноплановые комиссии.

С 7 августа во дворце располагалось Учредительное собрание, о работе которого довольно ядовито отзывался В.Д. Набоков (отец знаменитого писателя), служивший тогда управляющим делами Временного правительства. Владимир Дмитриевич – один из лидеров кадетов, публицист, юрист и депутат Первой Государственной думы, с иронией писал: «Мариинский дворец подвергся радикальному „опрощению“. В его роскошные залы хлынули толпы лохматых, небрежно одетых людей в пиджаках и косоворотках самого пролетарского вида. Великолепные лакеи, сменив ливреи на серые тужурки, потеряли всю свою представительность. Торжественное священнодействие заменилось крикливой суетой».

Некоторое, весьма незначительное время, в Мариинском дворце довольно вяло и безрезультативно еще работал предпарламент, делами которого руководил совет во главе с основателем партии правых эсеров Н.Д. Авксентьевым.

После Октябрьского переворота 1917 г. все государственные и частные здания Петрограда «именем Революции» передавались новым хозяевам. Дворец великой княгини Марии Николаевны отошел к Народному комиссариату имуществ и Высшему совету народного хозяйства, разместившемуся в нем с 18 ноября 1917 по март 1918 г.

В Мариинском дворце, в первом заседании бюро ВСНХ, участвовал глава советского правительства В.И. Ленин, призвавший 27 декабря 1917 г. к немедленному развертыванию «чрезвычайных революционных мер» против угрозы голода, саботажа и общей разрухи в стране.

После отъезда советского правительства в Москву во дворце располагались военные казармы для бойцов отрядов Красной армии, а позже дворцовые покои перешли к самым разнообразным советским учреждениям и заведениям, вплоть до рабочего общежития на 1000 кроватей.

Начиная с 1929 г. Мариинский дворец занимает Ленинградское отделение Промышленной академии ВСНХ СССР, а позднее в дворцовых залах разместилась Промакадемия им. И.В. Сталина, готовящая кадры для Народного комиссариата тяжелого машиностроения. Соответственно, в помещениях дворца прошла очередная внутренняя перестройка по приспособлению его к специфике высшего учебного заведения со студенческим общежитием, аудиториями, учебными классами и комнатами профессорско-преподавательского персонала. Во дворце даже оборудовали кинозал с кинобудкой, расположив ее в бывшей православной дворцовой молельне.

Перед началом Великой Отечественной войны, в 1940 г., учебные классы, лекционные аудитории общежития и иные учебные помещения, размещенные в апартаментах бывшего Мариинского дворца, заняли слушатели партийной школы – высшие курсы при ЦК ВКП(б).

Великая Отечественная война не обошла стороной Мариинский дворец. Начиная со дня объявления войны, в нем размещались различные военные организации: Военный совет, штаб и политотдел Ленинградского фронта, Штаб народного ополчения и редакция боевой газеты «На защиту Ленинграда».

Позже, в дни фашистской блокады города, в дворцовых залах и покоях располагался военный госпиталь. Вместе с населением Ленинграда Мариинский дворец страдал от морозов, немецких бомб и дальнобойных артиллерийских обстрелов. В здание попали два крупнокалиберных дальнобойных снаряда и более сорока зажигательных авиабомб. Одно из наиболее серьезных повреждений причинено крупнокалиберным артиллерийским снарядом, попавшим 6 декабря 1943 г. в кровлю

Большого зала. В акте, составленном архитектором Инспекции по охране памятников О.Н. Шилиной, отмечалось: «…Пробита кровля на площади около двадцати квадратных метров с повреждением стропил, разбита кладка кирпичной стены над эстрадой. Разбита и повреждена отделка плафона, лепка, карнизы, кессоны площадью около тридцати квадратных метров. Разбиты и упали на пол части деревянной конструкции перекрытия над эстрадой». Другой снаряд и многочисленные бомбы также причинили зданию значительные повреждения.

Уже в 1944 г. выполнялись срочные консервативные строительные работы, предотвратившие возможную гибель декоративного оформления залов Мариинского дворца.

В 1945 г. в Мариинский дворец переехал Исполнительный комитет Ленинградского городского совета депутатов трудящихся. С этого момента в здании широко развернулись реставрационные работы. В 1946 г. отремонтировали поврежденную крышу и полностью восстановили внутренние инженерные сети. Во второй половине сороковых годов ХХ в. завершился ремонт всех парадных интерьеров и служебных помещений дворца.

А.А. Кедринский, М.Г. Колатов, Б.Н. Ометов и А.Г. Роскин, авторы книги «Восстановление памятников архитектуры Ленинграда» (Л., 1989), где описан труд ленинградских реставраторов, вернувших к жизни шедевры архитектуры и искусства нашего города, отмечали: «Реставрация помещений Мариинского дворца особенно тщательно проводилась в конце 1960-х – начале 1970-х годов». В 1968–1969 гг. ленинградские художники О.Ю. Педаяс и М.М. Швабский реставрировали роспись Помпейского коридора. В 1970-х гг. в Мариинском дворце прошли наиболее ответственные и сложные реставрационные работы в самых ценных в художественном отношении дворцовых залах. Реставрация предусматривала не только простое «залечивание» нанесенных временем и войной ран дворцовым помещениям, но и тщательное устранение стилистических архитектурных искажений в оформлении интерьеров, допущенных при ремонтных работах в разные периоды существования дворца.

В 1975 г. завершилась уникальная комплексная реставрация Белого (Танцевального) и Красного (Приемного) залов. Художники отреставрировали искусственный мрамор облицовки стен этих двух дворцовых помещений, лепной декор их потолков, великолепные паркетные полы из ценных и редких пород дерева.

Участвующий в этих работах ленинградский художник Б.В. Петров удалил накопленные загрязнения с украшающих фриз Белого зала старинных живописных композиций и укрепил их первоначальные красочные слои. Эти композиции на античные сюжеты выполнил академик А.К. Виги, трудившийся в Петербурге с 1765 по 1844 г.