Текст книги "Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады"

Герберт Уильям Парк
Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады

Вступление

История греческих наемников представляет собой главным образом повествование о трансформации эллинских войн из начального примитивного и непрофессионального состояния к конечному развитому и организованному состоянию.

Типичный греческий воин V и более ранних веков до н. э. был в военном отношении лишь «любителем», точнее, ополченцем. Профессионалом являлся наемник, и в конечном счете профессионал вытеснил «любителя» во всех значительных войнах. Но до Пелопоннесской войны греческие города не обладали серьезным опытом ведения продолжительных военных кампаний или экспедиций на большие расстояния. Их войны ограничивались в основном пограничными стычками большего или меньшего масштаба. В любой битве к сражению привлекались граждане в соответствии с их статусом – в кавалерию, в тяжеловооруженную пехоту или в качестве легких пехотинцев. В последующем каждый из них участвовал в бою, некоторые проявляли себя с лучшей стороны, но никто из них не посвящал себя целиком военному делу. Наемников числилось мало, если исключить тех из них, которые подвизались на службе за пределами Греции.

Несмотря на первоначальное отсутствие профессионализма в ранних войнах, греческие воины превосходили в боевом искусстве воинов остального мира, и это превосходство порождало спрос на их использование за рубежом. Здесь следует особенно отметить Египет, где греческие воины-наемники использовались в большом количестве на службе Саисской династии. Причина состояла в том, что с тяжелым вооружением гоплитов не могли сравниться почти все другие виды вооружения, имевшиеся в наличии в то время. И кроме того, удобнее было использовать воинов, привычных к такому вооружению, чем заставить местных жителей отказаться от традиционного (более легкого) оружия в пользу тяжелого.

Эти сферы применения наемников за рубежом резко сократились с возвышением Персидской империи.

Однако примерно к тому же времени относится появление воинственных тиранов в Сицилии, когда наряду с опасностью, исходившей от Персии, возникла угроза агрессии Карфагена. Это привело к резкому увеличению в Греции количества и численности контингентов войск.

В то время как греческие города в период персидских нашествий оставались относительно разобщенными и доступными по суше, сицилийский тиран Гелон добился больших военных успехов в борьбе с карфагенянами. Но все результаты этих побед рухнули с падением династии, основанной Дионисием.

Афины же только в ходе Пелопоннесской войны научились вести широкомасштабные войны.

Войны V столетия до н. э. потребовали от воинов нового уровня выучки и дисциплины. Они вынуждали их сражаться в любых условиях местности и в любой сезон. Таким требованиям не могли удовлетворять обычные граждане. Поэтому воина-гражданина заменяли наемником, сначала в специальных родах войск, но вскоре в войсках в целом, за исключением чрезвычайных условий.

Исключение составлял македонский воин-гражданин (в основном из свободных крестьян. – Ред.). Простая социальная среда, в которой он находился, позволяла ему посвящать себя войне. Завоевания Александра Македонского обеспечила комбинированная армия из македонцев и наемников.

Вне Греции потребность в греческих наемниках в IV столетии до н. э. возродилась с ослаблением Персии и с возникновением таких же условий, какие существовали во второй период военной активности в Сицилии. Сначала здесь сыграло определяющую роль новшество в виде пелтастов (разновидность легкой пехоты). Этот новый тип воина дополнял или замещал обычных гоплитов.

Но позднее наемники менее различались по способам ведения боя: скорее они стали основой любого числа разных армий. Под их влиянием во всем Средиземноморском регионе был достигнут одинаковый уровень эффективности. Таким образом, был открыт путь к окончательному утверждению эллинистического способа ведения войны, в рамках которого в унифицированную военную машину слились в гармоническом единстве различные локальные особенности вооружений и выучки воинов.

Помимо чисто военного аспекта рост числа и эффективности греческих наемников сыграл значительную роль в социальной и политической истории IV столетия до н. э. Подробная характеристика этого периода зачастую требует сложного и обстоятельного обсуждения. Но определенные аспекты этой темы можно опустить без серьезного ущерба.

В настоящей работе исключаются в основном два поля исследования – наемные матросы и наемные воины-варвары. Кроме того, такие вспомогательные категории, как лучники и метальщики, упоминаются лишь вскользь. В значительные периоды этого времени их виды оружия главными греческими государственными образованиями почти не применялись. С тех пор такие наемники в случае необходимости постоянно привлекались во все времена, но их набор редко достигал больших масштабов.

Часть первая
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО ОКОНЧАНИЯ ПЕЛОПОННЕССКОЙ ВОЙНЫ

Глава 1
НАЕМНИКИ НА СЛУЖБЕ ПОВСЮДУ ДО 500 Г. ДО Н. Э

Профессия наемника практикуется среди народов Средиземноморья с незапамятных времен. Хеттский царь Муваталли не совершил ничего необычного, когда перед битвой при Кадеше с Рамсесом II «не оставил на своей земле ни золота, ни серебра, но изъял их из своего достояния и отдал союзникам, чтобы привлечь их к сражению вместе с собой». Кроме того, наряду с богатыми нанимателями имелись также свободные воины, которые по нужде, из корысти или авантюризма жертвовали своими мечами и даже жизнью. Среди шарденов египетских фараонов, очевидно, обрели свое место и первые греческие наемники. Но о них мало что известно. Когда они впервые появляются в древних летописях, уже вовсю бушуют миграционные волны, а бродяжничество в поисках приключений становится более редким. Постоянное использование наемников не встречается нигде, кроме одного уголка – Египта. В других местах встречается лишь немного характерных индивидов, о подвигах и характерах которых содержатся некоторые упоминания в отрывках древней лирики.

Очевидно, в строках, которые греческий поэт Алкей адресовал своему брату Антимениду, схвачена и запечатлена навеки пылкая и авантюрная натура бродячего воина.

 
От пределов земли
Меч ты принес домой;
Рукоять на мече
Кости слоновой,
Вся в оправе златой.
Знать, вавилонянам
Воин пришлый служил
Доблестью эллинской!
Ставкой – жизнь. Чья возьмет?
И великана ты
Из царевых убил,
Единоборствуя,
Чей единый был дрот
Мерою в пять локтей.
 

(Перевод Вяч. Иванова)

Менее романтичны, но более живо персонифицированы некоторые фрагменты произведения на эту тему Архилоха. Ведь сам он был наемником, хотя его скитания были ограничены, видимо, берегами северной части Эгейского моря. Он воплотил в стихах пьянство и похвальбу, присущие ему самому и его приятелям. Но наиболее яркое выражение природы наемника обнаруживается в боевой песне Гибрия, неизвестного в чем-либо другом критянина (VII–VI вв. до н. э.).

 
У меня есть большое богатство: копье, меч
И прекрасный кожаный щит, чтобы защитить себя.
С ними я пашу, с ними я собираю урожай.
С ними я выдавливаю сладкие вина из винограда,
Благодаря им меня называют господином рабов.
Те, кто не осмеливается владеть копьями, мечами
И прекрасными кожаными щитами для защиты себя,
Те припадают к моим коленям и падают ниц,
Они величают меня господином и великим царем.
 

Египет является единственной страной, где можно проследить на протяжении почти 150 лет наличие древних греческих наемников на зарубежной службе. Начало этому положил фараон Псамметих, который между 657 и 655 гг. до н. э. поднял восстание против господства Ассирии. Судя по хорошо известному свидетельству Ееродота, фараону было предсказано, что он будет отомщен при помощи дерзких заморских воинов. Предсказание исполнилось с прибытием в дельту Нила ионийцев и карийцев – гоплитов в полном вооружении. Они появились случайно, но Псамметих уговорил их помочь ему, а затем поселиться в Египте. Это довольно наивное свидетельство представляет греков просто как странствующих воинов, подобных тем, которые отображены в «Одиссее» (например, песнь XIV, стих 253 и далее). Диодор недвусмысленно утверждает, что фараон послал за ними гонца в Малую Азию, и эта версия, которая сама по себе представляет небольшую ценность, получает замечательное подтверждение в надписи, где ассирийский царь Ашшурбанипал сообщает, что наемников прислал в помощь Псамметиху лидийский царь Гигес (Гуггу).

В любом случае, однако, они прибыли в Египет. Греческие гоплиты обосновались там, где и первые эллинские поселенцы. Лучшие из их известных лагерей располагались у Пелусия. Такое их размещение было призвано обеспечить защиту восточных границ Египта. В этих местах были взращены профессиональные воины смешанной расы, которых фараоны использовали в своих военных кампаниях в Сирии и Эфиопии. Следы их обнаруживаются в Абу-Симбиле (Абу-Симбеле), где в период правления Псамметиха II участники военной экспедиции высекли свои имена на ногах Колоссов. Одного из участников звали Псамметих, хотя у его отца было имя Теоклес. Очевидно, он был рожденным в Египте сыном одного из «окованных в медь».

Приток греков, видимо, нарастал по мере роста среди фараонов интереса к грекам. Утверждают, что фараон Априй (Уахибра) располагал не менее 30 тысячами ионийцев и карийцев, и зависимость от иноземных войск вызвала во время его правления восстание египтян. Априя заменил на троне Амасис (Яхмес II), но и он был достаточно благоразумен, чтобы не пренебрегать греческими наемниками. Он лишь наделил их и другими, не менее почетными, однако, обязанностями. Один лишь лагерь Дафны мог легко вместить 20 тысяч воинов. Их переместили из Дафн в Мемфис, и, поселившись там, они служили в качестве личной гвардии фараона. Геродот посещал пустовавшие Дафны. В «Этнике» Стефана Византийского отмечено наличие в Мемфисе «греческого» и «карийского» кварталов, названных по национальному признаку жителей. Если верить позднеегипетской «Демотической хронике», Амасис жаловал наемникам доходы от городов Бубастиса, Гелиополя и Мемфиса.

Греческие наемники играли значительную роль на конечном этапе борьбы фараонов Сансской династии против персов. Геродот с присущей ему склонностью связывать события с действиями особенных личностей приписывал успех нашествия персидского царя Камбиса на Египет, главным образом действиям Фанеса из Галикарнаса. Этот грек занимал высокий пост в армии Амасиса, но из-за какой-то обиды дезертировал и, несмотря на погоню, добрался до двора персидского царя. Благодаря его советам Камбис (Камбуджия) смог пересечь пустыню, достигнув соглашения с бедуинами. Геродот не приводит никаких подробностей последующего поражения греческих наемников от персов, отмечая лишь беспощадный характер борьбы. Камбис, очевидно, принял оставшихся в живых наемников к себе на службу, но к концу своего пребывания в Египте удалил их. Это единственное свидетельство службы греков персам в VI в. до н. э. Мятежный Пактий уже нанимал их за сокровища Сард для борьбы против Персии. Завоевание Египта лишило греческих наемников последней возможности служить в странах Востока, кроме службы Персии. Как мы увидим, в V в. до н. э. персидские сатрапы регулярно нанимали греческих воинов, но сначала надо вернуться к использованию наемников греческими нанимателями.

Глава 2
НАЕМНИКИ НА СЛУЖБЕ У РАННИХ ГРЕЧЕСКИХ ТИРАНОВ

…Безопасность самодержца покоится всецело на преданности и силе наемного войска.

Полибий

С тех пор как Аристотель в «Политике» обрисовал портрет военного деспота, стало общепринято считать греческого тирана в первую очередь военачальником. Против этой точки зрения категорически возражал британский профессор Уре (Иче) («Происхождение греческой тирании»). Он различал тиранов VII–VI вв. до н. э. и более поздних тиранов, правивших в IV в. до н. э. В то время как к последней категории относились в целом воинствующие демагоги, их предшественников, как доказывал профессор, породили экономические условия. Это различие проводится в данной книге без того, чтобы разделять абсолютно все воззрения Уре. Ранние тираны отличаются от поздних главным образом тем, что они использовали наемников, в этом их специфика. Но тираны Сицилии демонстрируют большое сходство как в экономическом, так и военном аспекте, независимо от времени их правления. И их отличие от ионийских и греческих тиранов требует отдельного рассмотрения.

В общем, можно утверждать, что тираны VII и VI вв. до н. э. использовали наемников чуть ли не исключительно как личную гвардию. Тираны же IV в. до н. э. и сицилийские тираны нанимали профессиональных воинов как в целях личной охраны, так и для захвата чужих территорий. Кроме того, как явствует из ограниченного числа документальных свидетельств, самые ранние тираны и примитивные города-государства, видимо, вообще не использовали наемников. Профессиональный воин пришел на смену гражданскому ополченцу. Но некоторые ранние тираны не пользовались ни тем ни другим. (В «Политике» Аристотеля: владение личной гвардией из граждан прерогатива царя.)

1) Мы узнаем о Феагене Мегарском, что он добился власти теми же средствами, что и Писистрат или Дионисий, то есть получил разрешение иметь личную гвардию, правда, неизвестно, состояла она из наемников или только из бедных ополченцев. (Победитель Олимпийских игр Килон, согласно «Истории Пелопоннесской войны» Фукидида, получил от Феагена войско, но опять же это могли не быть наемники, а у Геродота этот эпизод отсутствует.)

2) В соответствии с поздними представлениями IV в. до н. э. проводилось резкое различие между тираном Коринфа Кипселом и его преемником Периандром. Кипсел представляется более популярным, и особо подчеркивается, что у него не было личной гвардии. Периандр, однако, изменил природу тирании и содержал 300 телохранителей. Надо заметить, что, хотя Периандр предназначал это формирование для обеспечения личной безопасности, он никогда не полагался на него в своих зарубежных военных кампаниях. И это несмотря на свою репутацию воинственного тирана.

3) Современная им династия полиса Сикиона демонстрирует такое же изменение. Первые властители не были агрессивными, однако тиран Клисфен придал своей политике воинственный уклон. Но в отличие от Периандра он всегда пользовался относительной популярностью среди своих граждан, и нет указаний на то, что он вербовал наемников в личную гвардию больше, чем его предшественники.

4) В Афинах мы обнаруживаем, как этот процесс развивается в течение жизни одного тирана. Писистрат начал формирование личной гвардии, состоявшей лишь из граждан, вооруженных дубинками, и даже после первого возвращения из ссылки он полагался в обеспечении собственной безопасности на политическую коалицию. (Геродот, Юстин, Плутарх приводят численность его охраны в 50 стражников, Полиен – в 300, что явное преувеличение.) Но после второй ссылки он вознамерился обеспечить более надежную опору своей власти. Он собирал денежные подношения задолжавших ему городов-государств и, возможно, разрабатывал копи в Пангее. Эти средства позволили ему нанимать профессиональных воинов в дополнение к добровольцам. Вместе с наемниками он нанес поражение афинянам при Пеллене.

Более того, одержав победу, Писистрат продолжил практику найма и «укоренил свою тиранию посредством многочисленных наемников и налоговыми сборами». Но он никогда не использовал наемников для распространения своей власти за пределы полиса, за исключением, возможно, поставки Лигдама на управление Наксосом. Наем солдат производился только для охраны тирана и его семьи. Эти телохранители известны главным образом по сохранившимся источникам. Однако очевидно, что их было слишком мало для того, чтобы образовать армию, потому что, например, Гиппию пришлось обращаться за помощью к союзникам в Фессалии либо уповать на укрепление Акрополя и Мунихии во время его конфликта со Спартой.

5) Ко второй половине VI в. до н. э. владение тираном личной гвардией из наемников стало скорее правилом, чем исключением. Поликрат для захвата острова Самос позаимствовал солдат у Лигдама (Полнен). Позднее численность его войск превысила обычные пропорции, потому что кроме платных наемников он рекрутировал тысячу местных лучников (Геродот). Из всех восточных тиранов он наиболее заслуживал характеристики «поджигатель войны», но безопасность его владений обеспечивал флот, а не полевая армия.

Приведенные примеры типичны для иллюстрации использования наемников ранними тиранами. См. также о Мильтиаде Младшем из Херсонеса Фракийского у Геродота. Но, как явление, эти автократические правители были продуктом переходного периода в развитии Греции. Они сходят со сцены с началом V столетия до н. э., и та же причина, что вызывает их уход, ведет к исчезновению их охраны – греческих наемников. Растущая стабильность городов-государств (полисов) сделала контроль их правительств более реальным и обеспечивала каждому гражданину место в политической жизни. Это на время положило конец тирании и наемникам. Только в Сицилии, где профессионализм стал чуть ли не неотъемлемой чертой ведения войны, этот разрыв между властью и народом был почти преодолен династией, основанной Дионисием.

Свидетельства о ранних сицилийских тиранах малосодержательны и не слишком заслуживают доверия, поскольку упоминания, относящиеся именно к личной гвардии тиранов, встречаются только у Полнена и отличаются подозрительной похожестью и легкостью формулировок. Панетий Леонтинский (Полиен. Военные хитрости) для совершения военного переворота прибегает к помощи 600 пелтастов – средних пехотинцев с дротиками. Должно быть, если это вообще правда, они были обыкновенными легковооруженными воинами. В это время сицилийцы не знали фракийского вооружения. Фаларий вооружает зарубежных варваров и рабов, нанимая их по подобию государственного контракта. Ферон из Селинунта тоже отбирает и вооружает 300 рабов. Стесихору Аристотель (в «Риторике») приписывает выступление перед гражданами Гимеры с басней о коне и олене применительно к угрозе тирании Фалария. Тиран использовал узилище в виде медного быка, в чреве которого истязались жертвы.

Первым тираном, о котором имеются достоверные сведения, является Гиппократ из Гелы. Он наследовал власть своего брата Клеандра и содержал среди своих охранников будущего преемника Гелона (Геродот). Другой телохранитель, возможно, был отцом Ферона из Акраганта. Гиппократ интересен как первый грек, о котором имеются документальные свидетельства, что он нанимал солдат-сикулов (коренное население Восточной Сицилии. – Ред.). (Полиен приводит ужасный рассказ о предательстве Гиппократа.) В течение IV в. до н. э. практика найма варваров на военную службу становится на Сицилии общепринятой. Гиппократ инициировал также другое направление в политике. Он является первым греком, который поставил своей целью завоевать всю Сицилию. До того как эта цель была достигнута, Гиппократ умер, но, хотя исторические источники не уделяют этому факту должного внимания, тиран определенно продвинулся в намеченном направлении, поскольку действительно поставил использование наемников на широкую ногу.

Его преемник Гелон выдвинулся благодаря своей доблести на пост командира всей кавалерии тирана. Он, должно быть, владел значительной армией наемников, лично ему преданных. Поэтому, когда Гиппократ умер во время зарубежной военной экспедиции, Гелон смог вернуться назад в Гелу, несмотря на сопротивление горожан (Геродот). Короткий рассказ Геродота не позволяет нам проследить, каким образом Гелон использовал своих наемников для быстрого расширения своих владений. Но к 481 г. до н. э. он, как правитель Сиракуз распространивший свою власть на большую часть Сицилии, должно быть, владел наемной армией, которая превосходила любую другую профессиональную армию греков до него. Согласно Геродоту, он мог предложить греческим посланникам 20 тысяч гоплитов и 2 тысячи легковооруженных конников. Возможно, здесь преувеличение, и, конечно, не утверждается, что все эти воины были наемниками. Но очевидно также, что ни один тиран не смог бы оголить свой город до такой степени, чтобы отправить на войну за рубеж все свои войска. (Эфор сообщает, что Гелон приготовил для зарубежного похода 10 тысяч пехотинцев. Тимей приводит в связи с предложением тирана цифру 20 тысяч солдат.)

Округляя цифры, можно предположить, что Гелон располагал в то время силами до 15 тысяч наемников. Это число не покажется слишком большим в свете цифры, приведенной Диодором в другом контексте. Он утверждает, что Гелон за всю свою жизнь сделал гражданами Сиракуз более 10 тысяч наемников. Эту практику наделения своих последователей правами коренных сицилийцев подхватил позднее тиран Дионисий.

Гелон, кроме того, внедрил новый метод укрепления армии, аналогию которому можно обнаружить в политике Филиппа II Македонского. Помимо многих обыкновенных солдат, которые, очевидно, перебрались к нему на службу из континентальной Греции, он привлекал представителей знаменитых аркадских семей. Они становились его «товарищами» и занимали ответственные и почетные должности у него на службе. Один из них знаком нам по оде, посвященной ему Пиндаром, двое других – из надписей в Олимпии.

С армией, организованной таким образом, Гелон добился огромных успехов. Он нанес поражение карфагенянам при Гимере и этим завоевал вечную благодарность сицилийцев. Диодор приводит численность его армии – 50 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников. Но эти цифры, даже если в них нет преувеличения, едва ли способны помочь нам в определении численности его наемников, поскольку в такой чрезвычайной ситуации на военную службу призывался каждый гражданин. Вскоре после этого Гелон умер, а его преемник Гиерон рекрутировал новых наемников для собственной защиты. Он заменил ими тех наемников, которым Гелон предоставил гражданство. Целью одной крупной военной экспедиции, для которой Гиерон отрядил своих воинов, была помощь Сибарису в борьбе с Кротоном. Затем командование экспедицией взял на себя Полизел, младший брат Гиерона, к которому тиран относился с большим подозрением, поскольку сам, несмотря на морскую победу при Кумах, не обладал полководческими способностями. Его наиболее крупным достижением в сфере созидания было основание Этны, которая, возможно, была заселена некоторыми из его бывших наемников. Когда его сменил брат, Фрасибул, тот же самый процесс найма новых телохранителей продолжился. В этот раз наемники были тем более необходимы, поскольку Фрасибул умудрился вызвать к себе особую ненависть. Против него вспыхнуло народное восстание в Сиракузах, и он призвал на помощь наемников и колонистов под командованием своего брата в Этне. Численность его армии достигла 15 тысяч человек, но этого было недостаточно, чтобы спасти его от осады в Ортигии. Там его покинули все, кроме наемников. В конце концов он был вынужден предложить тем, кто его осадил, условия сдачи. Ему позволили удалиться, как частному лицу, в Локры. Нанятые им телохранители были распущены.

Так произошло падение одной из ранних династий в Сицилии. Возможно также, она была последней среди современников, поскольку семья Ферона в Акраганте закончила свое существование таким же образом в ссылке у Фрасидея. (Фрасидей во время своего последнего нападения на Гиерона располагал 20 тысячами всадников и пехотинцев, включая многих наемников и граждан Акраганта и Гимеры.) Но проблема наемников тиранов не была решена. Из 10 тысяч воинов Гелона 7 тысяч все еще жили в качестве граждан Сиракуз. Позднее, в течение трех лет существования демократии, вышло постановление, что эти изначальные сторонники тиранов не имеют прав занимать государственные и судебные должности. Бывшие наемники были не теми людьми, которые уступали этим ограничениям. Они захватили укрепленные районы Сиракуз и изгнали коренных жителей. Их подвергли осаде так же, как и их бывшего нанимателя, но благодаря своей военной выучке они сопротивлялись численно превосходящему противнику продолжительное время. Наконец им нанесли поражение на суше и на море, после чего они удалились на определенных условиях. В других городах Сицилии, где возникали проблемы, связанные с местожительством наемников, трудности улаживались посредством соглашений. Благодаря общему взаимопониманию, тем, кого не приняли в ряды граждан, позволили колонизировать Мессану (совр. Мессина).

Но очевидно, что этот процесс вряд ли совершался сразу или без проблем. Сицилийский наемник был достаточно хорошо известен, чтобы войти в пословицу (непечатную). Пергамент папируса дает нам смутные представления о наемниках, сопротивлявшихся переселению или подвергавшихся нападениям сиракузян (Оксиринхские папирусы). Более того, тирания еще не перестала быть желанной целью. Тиндарион сделал безуспешную попытку переворота в Сиракузах, и это не был единичный случай. Но в целом следующая половина столетия стала единственным продолжительным периодом за четыре века, когда Сицилия не страдала от присутствия тиранов и наемников. Наемный воин вновь появился в условиях демократии, когда угроза вторжения афинян вынудила обратиться к нему (Фукидид). Возвращение наемника, как мы увидим, последовало вскоре за возвращением тирана.